Урок четырнадцатый — Философия
Тема: Идентификация личности
— Садись, Малой, — Тилиф положил на стол, где ещё недавно стояли миски, пистолет гвардейца и громоздкий револьвер Лисы.
Макс потёр запястье, никак не отреагировав на приглашение. Когда тебя окружают люди с оружием, геройствовать как-то не хочется. Но он все равно попытался, из чистого упрямства. С предсказуемым результатом.
Маст стал торопливо протирать столешницу. Двое с автоматами замерли чуть в стороне.
— Упрямец, — Раимов, разрядил пистолет и покачал головой.
— Что дальше? — спросил Грош, — Опять заставите стрелять?
— Нет, — Шрам взялся за оружие Лисы, — У тебя был шанс, Малой, второго я никому не даю, — мужчина заглянул в барабан, хмыкнул и демонстративно перевернул, оттуда не вывалилось ни одного патрона.
— Тогда зачем я здесь?
— А ты куда-то торопишься?
Грош бросил взгляд в окно, где-то там остались Игрок, Настя и чёртов гвардеец. В любой момент могли раздаться выстрелы. Он не знал, что сделает в этом случае, он даже не знал, что почувствует.
Маст передал Тилифу исписанный Игроком листок. Пробежав глазами, мужчина отложил бумагу в сторону, никак не прокомментировав.
— Нехорошо уходить, не выполнив обязательств, — сказал с укором Раимов, — Вы взялись выполнить для Маста работу? — он повернулся к хозяину дом, и тот закивал.
— Мы выполнили. Если у призрака нет здесь других привязанностей, он больше не появится, — Грош сунул руку в карман, но вспомнив, что его уже успели обыскать, убрал ладони за спину.
Повинуясь жесту Шрама, один из охранников вышел вперёд и предал ему мешочек с золотом. Переливающиеся мягким светом крупинки оставили Тилифа совершенно равнодушным. Так же безучастно он мог бы смотреть на песок под ногами. Он ссыпал золото обратно и протянул Грошеву.
— Узнали, кто он?
— Нет. Да и не зачем, — парень взял мешочек.
— Ошибаешься, — процедил глядя на Маста Тилиф, — Никому из нас не надо, чтобы здесь шастали спецы из службы контроля.
— Я потому и попросил пацанов, — пояснил тот.
— Найдите призрака, и уберите его, — приказал Шрам Грошеву.
— Почему мы должны это сделать? Будете уверять, что отпустите, да ещё и золотом, — он потряс мешочком, — наградите?
— Не буду, — Шрам вышел из-за стола, — Вы сделаете это. Пока вы полезны — вы живы. Как только отпадёт надобность в ваших услугах и в вас… — он, не договорив, отвернулся, — Спрошу снова: ты куда-то торопишься, Малой?
— Значит, призрак появился два года назад? — Макс повернулся к Масту.
— Правильный выбор. Считай, что у тебя карт-бланш, Малой, до известного предела — Тилиф обернулся к автоматчикам, — а ребята помогут.
«Ребята» продолжали стоять с бесстрастными лицами. Грош встретился взглядом со спокойными серыми глазами одного из солдат и вспомнил, что уже смотрел в них. Целую, казавшуюся бесконечной секунду, до того, как Калес огрел его по голове. Второй, слава богам, был совершенно незнаком. Раимов криво улыбнулся, и вышел из комнаты.
— Эээ… да, примерно два года, — с уходом Шрама хозяин хутора заметно расслабился, и даже оставил тряпку в покое.
— Кто-то умирал или пропадал без вести в это же время? — Грошев выдвинул стул и сел.
Мыслей в голове было с миллион, но ни одной дельной. По идее, он мог растянуть поиски до бесконечности, это легко, когда ищешь нечто невидимое. Но Шрам не дурак и его удастся водить за нос лишь, как он сам сказал «до известного предела».
— Сложно вспомнить, — седовласый задумчиво открыл и закрыл кастрюлю, а потом слово спохватившись убрал со стола разряженное оружие, пусть Грош не сделал ни одного движения, что бы схватить его, — Вроде никто.
— Пустите! — закричали снаружи.
Макс вскочил. Мужской голос что-то ответил.
— Да пошли вы, — рявкнул Игрок, послышался звук удара и Грош бросился к двери, как раз в тот момент, когда в комнату вошёл Лёха, которого тут же взял на прицел автоматчик.
— Ты в норме? — спросил друг.
Из-за его спины выглянула Лиса, правый висок которой опух от удара прикладом, глаз заплыл, делая скульптурные черты лица одутловатыми. Калеса толкнули вперёд, и Макс увидел поднимающегося по ступенькам солдата.
— Они твои, Тир, — сказал он и, дождавшись кивка автоматчика, вышел наружу.
— Я в порядке, — Грош, снова повернулся к Масту, — Так вроде? Или никто?
— Кардыш исчез, — вспомнил хозяин, косясь на студентов, — Но Арос видел его спустя месяц в Учуевом[1], в тамошней общаге, считай борделе, и тот не выглядел мёртвым, скорее наоборот.
— Всё?
— Ну, ещё Сторыч Привезенцев тогда внезапно уехал, даже вещи не собрал. Мировой мужик раньше мне генератор вправлял, я потому и запомнил, что в очередной раз насос забарахлил, а обратиться не к кому. Но он потом вернулся, правда, ко мне больше не захаживал, да я не в обиде. Жаль его, совсем недавно схоронили, — Маст развёл руками, — Я, кажется, про него уже рассказывал.
— Это, которого призрак сжёг? — спросил Игрок, — Макс, мы что-то пропустили?
— Они — шахтёры? Оба? — спросил Грош, делая Лёхе знак подождать.
— Да. Тут других не бывает.
— Тогда нам нужно в шахту.
— Уверен? — спросил Игроков, — Если что, нас там и оставят, — он вздохнул, — И вряд ли когда-нибудь найдут.
— Поверь, шахта — это всего лишь декорация. Нас не найдут в любом случае, — ответил Грошев, чувствуя, как Настя сверлит его взглядом.
Вход в десятую шахту больше походил на домик, который по капризу сумасшедшего архитектора построили прямо в скале. Вырубили прямоугольный тоннель, поставили стены, настелили полы, вставили окна, навесили на ржавые скрипящие петли двери. И на этом успокоились.
Внутри оказалось не лучше, чем снаружи. Остановка напомнила Максу пропускную на заводе где работал отец. Деревянный стол, за которым сидел грузный охранник, уходящий вглубь скалы коридор, и табло терминала, так не вязавшегося с убогостью обстановки.
Когда-то давно в детстве Максим не мог дождаться, когда большие ноги в тяжёлых и пыльных ботинках пересекут белую линию проходной, когда мозолистые руки пахнущие соляркой подхватят его и подбросят в воздух. Как давно это было, словно во сне, в котором он был всего лишь зрителем.
Тот, кого назвали Тиром что-то сказал охраннику, и лысеющий мужчина сделал вид, что в упор не замечает четвёрку молодых людей миновавших светящееся табло терминала, не приложив к нему кад-артов.
Коридор был укреплён дощатыми щитами и толстыми толщиной в две ладони балками. Каменный пол глушил звуки. Несколько дверей в самом начале коридора создавали ложное впечатление обычной конторы. Две из них были приоткрыты. В одной на столах стояли мониторы, вторую, стоило только парню повернуть голову, тут же закрыли, но он успел заметить гротескный опущенный к низу уголок изуродованного глаза Тилифа и нескольких бойцов в камуфляже.
Настя вскрикнула, Грош обернулся. С пола неловко поднимался Лисицын, рядом стоял автоматчик, тот самый, чей затылок уже успел познакомиться с силой его удара.
— Не смейте, — закричала Лиса, солдат повернул голову и демонстративно пнул гвардейца в бок, тот промолчал, не смотря на злость, полыхнувшую в карих глазах.
— Хватит, — скомандовал второй, — Сначала дело, потом развлечения, — Тир пошёл дальше, указывая дорогу.
Они шли молча, даже Настя уцепившаяся дрожащими пальцами за его руку не отважилась проронить ни слова. Воздух вокруг казался спёртым и чуть-чуть вибрирующим. Макс постарался не поддаваться иррациональной тревоге и осознанию того факта, что они снова шли под землю.
Минут через пять прорубленный в скале коридор вывел их в овальных зал, где разом стояла, сидела, ходила и говорила сотня человек. Ближайший детина в серой рубашке оглядев их чёрную форму, презрительно сплюнул на пол, едва не попав на ботинок Игроку. На серых рубашках большинства были нашиты полоски с шестизначными номерами, поверх которых качались висевшие на простых тесёмках кад-арты. Здесь не принято было прятать камни. Людям, запертым здесь, уже нечего было скрывать.
— Найди Стока, — Тир остановил проходившего мимо мужчину с алюминиевой кружкой в руке, но тот вместо того, чтобы выполнить поручение уставился на Настю и не мог двинуться с места, — Живо! — рявкнул автоматчик, чем только привлёк к группе дополнительное внимание.
Гул стих, но тут же стал нарастать, словно волна, которая отхлынула от берега только для того, чтобы обрушиться на него вновь.
— А ну, заткнулись! — вперёд вышел высокий худой мужчина одетый в отличие от остальных в тёмно-синие джинсы и спецовку, прикреплённая к поясу рация, едва слышно потрескивала, — Спятил, Тир? Девок сюда приводить? Бунта нам только и не хватает.
— Претензии Шраму выскажешь, — хмыкнул автоматчик, — Проводить?
— Обойдусь. Зачем искал? — под взглядом высокого один из заключённых сделал шаг назад, правда не забыв смачно харкнуть в сторону.
Тир толкнул Макса в плечо и скомандовал:
— Спрашивай, это бригадир.
— Два года назад пропал некий Кардыш, — Грош посмотрел на прислушивающихся заключённых, — Говорят его потом Арос в Учуевом видел?
— И? — не понял высокий.
— Я хочу с ним поговорить.
— С кем? На кой чёрт? Ты кого мне привёл? — последний вопрос адресовался Тиру.
— Почему бы вам просто не ответить? — раздражённо и немного гнусаво сказал Калес, подбородок и часть рубашки были залиты подсыхающей кровью.
Высокий смерил его взглядом, пошевелил губами, и спросил:
— Так кого вам надо: Ароса или Кардыша?
— Кого угодно, кто может подтвердить, что Кардыш жив.
— Мы ищем его призрак, — пояснил Игрок.
Потянувшийся за рацией Сток, опустил руку и зычно крикнул в толпу:
— Кард, подойди! Студенты тут твой призрак ищут.
— Да вроде рановато ещё, — от серой толпы отделился мужчина с морковно — рыжими вьющимися волосами, — Я Кардыш, а что ходить по борделям теперь запрещено законом?
— Так, — скорее самому себе, чем кому-либо другому пробормотал Грошев, и наудачу спросил, — Других претендентов нет? У нас неидентифицированный призрак.
— Сколько угодно, — развёл руками бригадир, — Два года назад? Может, Микорский?
— Кто? — переспросил Макс, фамилия показалась ему смутно знакомой.
— Осуждённый свалился в отвал, — пожал плечами Сток, — но никаких хлопот от него никогда не было, ребята не жаловались, а уж он бы заглянул на огонёк, склочный дед, а уж как выпьет….
— А Привезенцев? — спросил Лёха, почёсывая руку.
— А что с ним? Умер две недели назад. И пока даже не вернулся.
— Два года назад, когда этот, — кивок на рыжего, — зависал в борделе, Привезенцев исчез с хутора без объяснений, — продолжил Лёха.
— Может и так, он мне не докладывал, — Сток остался равнодушен.
— Мы можем поговорить с его бригадиром? Стем с кем он работал тогда?
Рыжий посмотрел на Стока, а потом они вместе уставились на Тира.
— Шестой сектор, — пожал плечами высокий.
Один из автоматчиков шёл первым, Тир замыкал. В касках с фонарями они смотрелись добрыми работягами, если бы не оружие в руках. Студентам касок не предложили, то ли они были в дефиците, то ли о сохранности их голов думать уже не приходилось.
— Зачем нам бригадир Привезенцева? — в полголоса спросил Грош.
— А что есть другие идеи? — ответил Лёха, — Я правильно понял — нас убьют, как только так сразу?
— Более-менее.
— Но так не бывает, — Настя вклинилась между парнями, оставив задумчивого Калеса топать позади, — Они нас отпустят, они не решатся… просто… просто, — она оглянулась на автоматчика.
— Неприятное ощущение, правда? — хмыкнул Игрок, — Добро пожаловать на вечеринку, красотка! — улыбка у парня вышла несколько болезненной.
— Хватит её пугать, — процедил сквозь зубы Калес, — Хотите отыграться? Валяйте, но на мне.
— Топайте, — прервал разговор Тир, — не хочу с вами весь день возиться.
Коридор потихоньку стал спускаться ниже, несколько раз он пересекался с другими, узкими и широким, тёмными и освещёнными качающимися на проводах лампами без плафонов. Несколько раз Макс видел узкие блестящие в темноте рельсы и слышал механический стук колёс. Попадавшиеся навстречу заключённые либо делали вид что не замечали студентов, либо зазывно улыбались Лисицыной щербатыми улыбками, но чаще всего плевались.
Игрок стал отставать, сперва совсем незаметно, а потом все сильнее и сильнее, пока не остановился согнувшись будто от боли. Но прежде чем Тир успел догнать и отвесить пинка, парень выпрямился и едва заметно покачнул головой в ответ на невысказанный вопрос Грошева.
Шестой сектор мало чем отличался от того, что они видели раньше. Уходящая вниз кишка коридора изогнулась, в лицо дохнула влажным воздухом, на уши обрушился гул, словно где-то впереди включили огромный генератор. Первый автоматчик свернул за угол и Макс увидел зал с низким потолком, пол которого был изъеден дырами, словно дуршлаг. Над каждым пробитым в толщу скалы отверстием возвышались конструкции из металлических трубок, деревянных балок и тросов. У стены покачивалась вагонетки, мужчины в серой одежде закидывали в них лопатами каменную крошку. Другие двигали по полу зелёные ящики маркированные жирными единицами на крышках. Лица рабочих вылезавших из крайнего штрека были покрыты коричневой пылью, делавшей их похожих друг на друга словно братья близнецы.
Игрок приглушённо рыкнул и, остановившись, упёрся рукой о стену.
— Что с ним? — спросила Лиса у Макса.
— А ты не догадываешься, Лисицына, — Лёха сглотнул, — Это все твоя метка, здесь есть захоронения.
— Я ничего не чувствую, — Макс нахмурился.
— Есть, — выдохнул Игроков, — Я тоже не чувствую, — но он, — парень покачал рукой, — он знает, где они лежат.
— Ого, — буркнула Лиса.
— Я пока не одержим, красотка. Но когда меня перетянет, надеюсь первой кого я загрызу будешь ты. И надеюсь, ты окажешься сладкой, — Лёха улыбнулся абсолютно сумасшедшей и бесшабашной улыбкой.
— Вряд ли, — Лисицын перехватил руку сестры, пусть он не чувствовал энергию, на кончиках её пальцев, но видел характерные жесты псионников не раз, — Начнёшь с меня, но я вряд ли окажусь в твоём вкусе.
— Эй, — окликнул их Тир, — Варкон, — он указал на мужчину снявшего каску и поливавшего голову водой, — бывший бригадир Привезенцева.
— До того как перевестись к Третьякову Старыч работал с нами, — согласился мужчина выпрямляясь, ростом он оказался не выше Лисицыной, от того спецовка смотрелась на нем словно одежда с чужого плеча.
Макс молчал, судорожно пытаясь придумать вопрос, который надо задать. Он должен что-то сделать, как-то имитировать поиски, а иначе…. Мысль, пронзившая его в этот момент, была подобна откровению. Он даже не особо удивился собственной глупости.
Кем никогда не был Тилиф? Он не был дураком, который вручает своё будущее компании подростков разной степени побитости. Для Шрама, как и для Нефедыча, Арчи, Марьи Курусовны, он были детьми. Грош зажмурился, он мог думать, что угодно, но мнение других, на которое ему всегда было плевать, от этого не изменится.
Боги, да разве сложно подчистить всё на пару дней и вызвать спецов, которые локализуют и уберут призрак? Заключённые уж точно болтать не будут, они хорошо знают, с какой стороны хлеб намазан маслом.
Тогда что они делают здесь с расплывчатыми сведениями? Что ищут? Или играют детскую игру в «горячо-холодно»?
Неожиданно правильная мысль оставила в голове гулкую пустоту. Грош почувствовал, как чья-то рука касается его плеча и обернулся. В глазах Лисы была надежда. И вера. В него. Она не имела на это права. Как она смеет смотреть на него так же как на Самарского? Он не герой, и не собирается им становиться.
— Почему он ушёл? — внезапно спросил Игрок, Калес обернулся, — Почему Привезенцев сменил бригаду? Почему пропал, а потом вернулся?
Варкон посмотрел на коричневые с чёрными вкраплениями стены и нехотя ответил:
— Микорский погиб.
— На его глазах свалился, — стоящий неподалёку мужчина в каске с заляпанным номером на груди прислушиваясь к разговору, повернулся к студентам, и добавил, — Хоть и не подарок был, пасынка упокоил, но все же человек. Мы все здесь человеки.
— Привезенцев над четырнадцатой бригадой стоял, — сказал Варкон, — Они восточный седьмой штрек разрабатывали. Старикан свалился. Старыч просто сбежал, наверняка запил и зарёкся. Но потом вернулся. Правда, уже не к нам. В тринадцатый пошёл, все знают, нет хуже площадки, чем тринадцатая, будь она не ладна, — невысокий бригадир покачал головой, — Мировой мужик, если бы спросили, кто имеет шанс нарваться на блуждающего и сдохнуть, я бы назвал пару сотен знакомцев прежде чем добрался до Сторыча, но видать судьба.
Услышав звук падения Грошев обернулся. Игрок сидел на земле, и очумело тряс головой, правая рука неестественно вывернулась назад, почти касаясь каменной стены. Но испугало Макса не это в выражение лица Лёхи, беспомощное и одновременно решительное. Как нельзя подходящее под фразу: помирать так с музыкой.
— Ты в норме? — спросил Грош протягивая руку.
— В ней самой, — Леха с усилием опустил вывернутую руку, — Чёртов мертвец, — он ухватился за ладонь и поднялся, — Я его не чувствую, — Макс заметил, что лоб друга покрылся испариной, — но он чувствует всё. Здесь покойники Грош и немало, а призраки не могут….
— Пересекать границы чужих захоронений, — закончила Настя.
— Это все вопросы, которые вы хотели задать? — спросил второй автоматчик, и посмотрел на Калеса пустыми ничего не выражающими глазами. Макс узнал эту равнодушную пустоту, слишком долго она была его постоянно спусницей. Гвардеец не отвёл взгляда.
— Тело Микорского подняли? — спросил Макс.
— Нет, — ответил Варкон, — Не стали возится.
— Но как же так? Призрак! — воскликнула Настя.
— Не было призрака. А если и был, нам не показывался, — сказал заключённый.
— Надо на него посмотреть, — сказал Макс Тиру, — Пусть там мало что осталось, но надо.
Они спускались в штрек, темнота чередовалась со светом. Деревянные перекладины подрагивали под их шагами. Макс механически переставлял ноги, пытаясь избавится от предчувствия, что назад они уже больше не поднимутся. Конечно, можно было ещё там, в домике Маста упереться рогом и никуда не ходить. Не принимать навязанные правила, что с высокой вероятностью закончилось бы пулей в голову. А так, это отсрочка. Ещё одна. Жизнь превратилась во взятое взаймы время. А он ещё жаловался на монотонность учёбы в академии.
Грошев пытался представить, что бы он сделал на месте Раимова? Фантазия сбоила, дальше кресла, каменного глобуса и девушки, подозрительно похожей на Лису, в кружевном наряде на коленях дело не пошло. Ох, на фига такие мысли сейчас.
Спускавшаяся следом Настя едва не наступила ему на руку, и он стал двигаться быстрее. Первый вопрос — почему их не убили сразу? Грош посмотрел вниз на автоматчика, вспоминая, как появился Раимов, пока они выясняли отношения после сеанса связи с пятой шахтой. Имена прозвучали в эфире и были услышаны. Сколько вопросов вызовет их бесследное исчезновение с хутора? Много. Но если свидетели дружно расскажут, как они попёрлись в десятую шахту в поисках призрака? Студенты — псионники всегда подрабатывают, кто-то из-за денег, кто-то что бы ощутить значимость силы подвластной не всем. Они ушли туда сами. Автоматчиков запросто можно переименовать в охранников и … что? Что должно случиться?
Лестница кончилась, Грош спрыгнул с нижней ступени и едва не задел макушкой низкий потолок. Невысокий Варкон и Лиса могли стоять в полный рост, остальным пришлось согнуться.
— Куда? — спросила девушка.
Бригадир включил фонарь. Вперёд насколько хватало луча света, уходил технический штрек, по полу были проложены рельсы. Вдалеке все так же равномерно гудел невидимый генератор. Метров через сто пятьдесят коридор закончился выступающим над пропастью каменным языком, на котором рельсы описывали петлю. На краю стояло приспособление больше всего напоминавшее Максу колодезный журавль, только вот воду здесь не доставали, скорее наоборот, скидывали отработанную породу вниз.
— Старый отвал, — пояснил Варкон, — Жила ушла в сторону и мы вместе с ней, — он указал на приспособление, — Микорский в тот день на разгрузке стоял, — мужчина подошёл к краю и направил луч фонаря на каске вниз.
То, что осталось от тела разглядеть можно было с большим трудом, и то, применив толику воображения.
Грошев вспомнил слова Маста о темноте и холоде, о смерти, что показал ему призрак, о её проекции в головы живых, пусть и несмертельной. Видение вписывалось в картину. Убивший пасынка Микорский свалился в отвал, но умереть мог не сразу. Внизу темно и холодно. Лиса ухватилась за руку брата и заглянула за край.
— Тот покойник? — спросил Тир, — Или ищем другого?
— Сейчас проверим, — Макс подобрал с пола каменный осколок породы, и спросил у Игрока, — Ты как?
Друг неопределённо махнул рукой.
— А так?
Грошев размахнулся и запустил камень. Снаряд приглушённо ударился в то, что осталось от тела и скатился вниз. Лиса, Макс и Лёха одновременно повернули головы влево. Стоило чему-то постороннему коснуться захоронения, как там за толщей земли и камня начала собираться энергия. Если потребуется, блуждающий будет защищать свои останки.
Грошев достал из кармана мешочек с золотом и качнул памятной вещью в воздухе, чувствуя, как энергия вернувшегося двигается вместе с ним.
— Лёха?
— Что? Ничего не изменилось. Труп далеко, так что пока могу стоять и глядеть на камни.
— Это наш призрак, — сказал Макс, — но это не Микорский.
— С ума сошли? — возмутился Варкон, — Тир, если они такую бодягу кому из офицеров сольют, с нас головы снимут. Микорский отбывал срок за убийство!
— Чей призрак ты утащила из бункера и привязала к Лёхе? — спросил Макс у Насти.
— Сам знаешь, Лукин Ерофеиван, двадцать пять лет.
— А это, — он указал на гору тряпья, — по версии работников кайла и молотка, его убийца. Но призрак никак на него не реагирует.
— Связь убийца — жертва, — ответил Калес, — Призраки не люди и драку не устрят, но и находиться рядом не смогут. А если мы не оставим им выбора, то у нас от столкновения энергий волосы заискрятся. Это не Микорский.
— Тогда кто это? — охрипнув спросил бригадир.
— Вы нашли здесь золото, — он показал мешочек, мужчина скривился и отвёл глаза, но отрицать не стал, — Ты выпустила Лукина, и он две недели назад сжёг человека, Привезенцева.
— Так нечестно, — девушка топнула ногой, — Мы не знали, понял? У него не было здесь раздражителей! Не было! Хватит меня обвинять! Мы специально выбрали того, чей убийца был уже мёртв, — она перевела взгляд на кучу тряпья, которая не была Микорским, и вдруг зажала себе рот ладонью.
Макс смотрел на её лицо, на заплывший глаз не испытывая жалости. Сама затеяла, сама пусть и отвечает. Пусть не путает Гроша с Самарским.
— Для нападения призрака на Привезенцева не было ни одной объективной причины. Кроме одной, — он повернулся к Варкону, — Вы нашли золото, но один из ваших бригадиров исчезает, а когда возвращается добровольно, отказывается от хлебного места и переходит на тринадцатую площадку. У которой нет достоинств, кроме одного — дурной славы. Он уверен, что никто из вас по доброй воле туда работать не пойдёт.
— Не опознает Привезенцева в лицо, — проговорил Игроков, — Он не вернулся на хутор, ни сюда. За прошедшие два года «мирового мужика» не видел никто из знакомых. Потому что он здесь, — студент указал на отвал, — Его призрак появлялся на хуторе, там он спрятал золото, а забрать не успел. Микорский ставший Привезенцевым этого не знал.
— Почему же он не уехал?
— С чужими документами, — Лисицын выразительно посмотрел на рубиново-красный кристалл на шее у бригадира, — далеко не убежишь. А вот жить там, где надсмотрщики мало чем отличаются от заключённых, вполне, да и деньги лишними не бывают.
— И все было хорошо, пока мы не выпустили Лукина, — убито проговорила Настя.
— Очень познавательно, — подошёл Тир, — Считайте экзамен на проф пригодность вы сдали. Раз мертвяк найден, пора что-то с ним делать.
— Легко, — ответил Лёха и, подойдя к краю обрыва, и стал махать руками.
На вкус Макса, чересчур театрально. Вот и автоматчику тоже не понравилось. Молчаливый мужчина ударил его прикладом в бок, и парень упал на четвереньки, каким-то чудом не нырнув в обрыв.
— Три месяца назад, — проговорил автоматчик, — На могиле Пруста в Ворошках устанавливали привязку, после того, как он к бывшей жене зачастил, — мужчина посмотрел на Тира, — Я там таких фокусов не наблюдал, — и он ещё раз ударил Игрока, на этот раз носком ботинка в скулу.
Грошев бросился на него, зная, что это бесполезно, что Игроков выдержит удар, как выдерживал десятки до этого, но есть моменты, когда не думаешь, а просто делаешь. Этот был из таких. Макса ударили в спину, и он тоже оказался на земле, сдирая ладони о каменный пол.
— Как же вы меня достали, парни.
Грош поднял голову, над ним стоял Тир. Игрок уткнулся головой в пол, зажав лицо руками и безбожно матерясь.
— Вы не понимаете, чтобы привязать блуждающего нужно несколько пси специалистов, — стала торопливо объяснять Настя.
— Четыре, если быть точным, — сказал тот, что пинал Игрокова.
— Слушайте, — Варкон попятился, — Я в ваши дела не лезу. Лежал покойник два года, пусть ещё полежит, мы люди с пониманием, беспокоить не будет, — с каждым словом мужчина делал шаг назад, пока не оказался в штреке, пока не развернулся, и уже молча, и не придумывая никаких объяснений, побежал обратно.
Охранники не обратили на его уход никакого внимания, лучи фонарей на их шлемах скрестились на девушке.
— Четверо — это минимум, — пробормотала она, беспомощно оглядываясь на брата, который не был тем, за кого его принимали. Макс временно был лишён доступа к силе. Они даже не могли попытаться.
Привязать мёртвого к живому легко. Человек — тоже источник энергии, который хоть и бессознательно будет питать связь. Но закрепить контакт хоть на камне, хоть на стуле хоть на унитазе сложно. Вещь не знает, что должна удерживать невидимый поводок, по большей части это ей безразлично. Да и привязки бывают разными, одно дело посадить призрака на цепь, ограничив его передвижения радиусом вокруг предмета, и другое запереть в пределах захоронения, будь это могила или куб узилища с пеплом. Это как разница между описанной и вписанной окружностями. Разные модификации, разные усилия. Но что-то подсказывало Максу, что читать лекцию по псионнике автоматчикам не лучшая идея.
— Мы не можем, — констатировала Лиса, и даже попыталась оправдаться, — это программа старших курсов.
Макс выругался сквозь зубы. Неправильный ответ, Лисицына.
Мужчина, стоявший над Лёхой, развернулся и ударил девушку в живот. Гвардеец зарычал, но его порыв быстро угас под прицелом автомата.
— Господа студенты, объясняю один раз. Вы делаете свою работу, или, — он в качестве иллюстрации ударил самого уязвимого из них.
Вернее самую. Очередной пинок армейским ботинком, и Лиса с приглушённым криком упала.
— Шрам не принимает отказов мальчики и девочки.
Ещё один удар и девушка попыталась отползти в сторону. Тир продолжал целиться в Калеса, второй автоматчик опять поднял ногу. В его глазах не отражалось ничего, ни удовольствия, ни злорадства, как и тогда в лесу, когда он целился в Грошева, он выполнял свою работу и не более.
Макс был зол на Настю, и эта злость продолжала тлеть внутри, так и не находя выхода. Обманщица, лгунья, воровка, лицемерка и притворщица из высокого рода. Видят боги, он подпишется под каждым словом, несмотря на её оправдания, слова никогда не могут затмить поступки. Но чтобы он не чувствовал, он не смог бы стоять вот так и пинать девушку. Не настолько он «крут», или испорчен. Говорят, щепетильность с возрастом проходит, может быть, так и будет, но не сейчас.
Он поймал полный боли и обиды взгляд Насти. Она не сталкивалась ни с чем серьёзней родительской выволочки. Вряд ли на неё поднимали руку. Она ещё не перешагнула порог детства. Они все не перешагнули.
— Режь! — прошептал он, глядя в карие глаза, — Хоть раз послушай меня. Режь контакт! — закричал он.
За секунду до того как мысок ботинка ударил её под ребра, девушка провела двумя пальцами горизонтальную линию. Невидимую никому, но так ярко пахнущую гвоздикой.
— Нет, — с разочарованием простонал Калес.
Мужчина пнул, девушка упала всхлипывая. А солдат закатил глаза, автомат выпал из рук и повис на ремне, ударяясь о бедро. По телу прошла конвульсивная дрожь. Мужчина захрипел, будто в горле у него что-то застряло, что-то мешающее сделать вдох. Глаза быстро наполнялись кровью, заливая зрачок, пока он не лопнул, пока алая жидкость не перелилась через нижние веки и не закапала на щеки.
Мужчина не мог даже закричать. Они все не могли. Все, в чей разум проникала чужая смерть. Автоматчик вздрогнул раз, второй, под ударами невидимого врубающегося в плоть топора его повело в сторону. Так погиб Лукин, так теперь погибают его враги.
Макс оттолкнулся от земли и врезался корпусом в Тира. Автоматная очередь пройдя в сантиметре от головы гвардейца вспорола грудь того, чей разум был по сути уже мёртв.
Грошев развернулся, ударом ноги подсекая охранника. Мужчина упал, рефлекторно посылая очередь в потолок. Пули выбили из камня мелкую крошку. Калес подскочил к мужчине и вырвав автомат, наотмашь съездил прикладом по лицу, отправляя солдата в нокаут.
Призрак схлынул, энергия атаки истончаясь, уносила с собой запах гнилья. Блуждающий получил свободу и ушёл. Призрак не терпящий на своём пути только одного — мужчин поднимающих руку на женщин.
Игроков сел, скула кровоточила. Настя продолжала всхлипывать на полу.
— У меня такое чувство, что кишки поменялись местами с сердцем и лёгкими, — проговорил Леха, — Каждый встречный так и норовит ударить, — он встал на колено и стащил с мёртвого солдата автомат, залитый кровью ремень цеплялся за шею.
Калес помог сестре встать, слезы текли из карих глаз, размывая коричневую грязь.
— И что теперь? — спросил, поднимаясь Лёха, дуло автомата как бы невзначай нацелилось на Лисицына.
— Предлагай, — ответил гвардеец, сжимая автомат.
Ничего не изменилось. У них снова было два автоматчика.
— Лучше я, — Макс посмотрел на парней, — Предлагаю выбираться, а потом уж дискутировать.
— Дураков нет, — Лисицын демонстративно закинул оружие за спину, — Разборки потом.
— Главное в рукопашную не ввязывайся. Ты в ней не силен, — не удержался от издёвки Лёха.
— Я это запомню, — кивнул Лисицын.
— Молодцы, — Макс сдёрнул каску с фонарём с бессознательного Тира, — А теперь советую поторопиться. У меня такое чувство, что времени остаётся все меньше и меньше.
Грошев карабкался по лестнице, мысленно отсчитывая горизонтальные шахты. Первая, вторая, третья.
— Мы куда-то бежим? — спросил поднимающийся следом Лёха, — Или от кого-то?
Четвёртая, пятая.
Макс промолчал. Ответа у него не было. Внятного, обоснованного на фактах ответа, только предчувствие холодом разливающееся по телу, ощущение на грани возможного. Время не просто шло, оно неслось сломя голову. Так бывает, когда бежишь и знаешь, что безнадёжно опаздываешь.
Шестая, седьмая. Пустые и тёмные коридоры.
— Где рабочие? — спросил Грош, невольно останавливаясь, — Где бригадиры? Охранники? Шахтеры?
— И генератор стих, — раздался голос Насти, — Вы заметили, гула больше не слышно?
По глазам скользнул направленный снизу луч фонаря. Лиса, не испытывая брезгливости, присвоила каску покойника.
— Лёха, в каких случаях отключают генератор, — спросил Грош и заслоняясь света.
— Ты меня с шахтёром не путай. Откуда мне знать какие тут порядки.
— А у вас в посёлке? — Макс полез дальше, ускоряя и ускоряя темп.
— По-разному. Когда газ кончается, когда уезжаем, когда планируют сход лавины, когда ведут взрывные работы. Эй!
Макс так неожиданно остановился, что Игроков врезался головой ему в ботинки.
— Взрывчатка, — пробормотал он, — Маркировка «единица» на ящиках и здесь, и в лагере, и у Маста. Это не номер! Это класс опасности!
— Взрывчатые вещества первого класса, — проговорил снизу Калес, — Если нет подкласса, следует исходить из максимальной опасности взрыва массой и радиуса разбрасывания.
— Если случится обвал, несколько любопытных студентов вполне могут сгинуть в штреке, — Грош возобновил движение, — Особенно если взрыв запланирован, а студенты проникли в шахту в обход правил.
— А как же Тир с напарником? — спросил Игроков, — Они вроде как не торопились возвращаться?
— Их могли и не ставить с известность, — ответил Лисицын, — Когда на кону не только деньги, но жизнь, сопутствующий ущерб в расчёт не идёт. Надо уметь расставлять приоритеты. Ради большего жертвуют меньшим.
— «Сопутствующий ущерб», — с отвращением пробормотал Игроков, — Тебе виднее. Тебе и твоей семейке. Нам бы, о чем попроще подумать, как не свернуть шею, например.
Десятая, одиннадцатая, двенадцатая. Грошев миновал очередной горизонтальный уровень и ударился каской о преграду. Фонарь замигал. От неожиданности Макс присел и, подняв руку, коснулся преграды. Колодец спуска перекрыли пластиной, металл неприятно холодил пальцы.
— Закрыто, — Грошев упёрся в преграду стараясь оттолкнуть, но тяжёлый щит, скорее всего чем-то зафиксировали, — Назад.
— Ищем другой путь, — сосредоточенное лицо Игрокова попало в круг света, и он спрыгнул в предыдущий горизонтальный коридор.
Подгонять никого не пришлось, нервозность и чувство опасности передалось от Макса остальным, они почти бежали по каменной кишке коридора. На вторую лестницу следующего вертикального штрека они наткнулись метров через пятьсот.
Им остался один уровень. Всего один, и они окажутся на одной линии с выходом. Тишину нарушали лишь удары ботинок по перекладинам и шумное дыхание.
— Черт, — Лёха притормозил.
— Что? — спросила Настя.
— Выхода нет. Блин, — парень продолжил движение, — Придётся подниматься выше.
Подъем закончился через пять метров и Грош оказался в широком коридоре.
— Где мы? — спросил Калес.
— Бес понятия, — ответил Игроков, — Порода здесь светлее, значит близко к поверхности.
— Тогда ищем выход, — Грошев пошёл первым.
— А если не найдём? — Настя догнала его и схватила за руку.
— Значит, не найдём, — не стал успокаивать её Макс.
— Тихо! — прошептал Игроков, поднимая руку, — Слышите?
Поначалу Грош не понял, о чем тот говорит, он слышал только своё дыхание и едва уловимый шорох одежды, когда Лиса переминалась с ноги на ногу. Он уже был готов отрыть рот и спросить, в чём дело, когда слуха коснулось какое-то бормотание или ворчание. Отзвуки далёкого разговора.
Лёха сделал знак погасить фонари. Через сотню шагов тьма превратилась в серый полумрак, а потом превратилась в мигающие тени. Широкий коридор пересекался с более узким, под потолком которого горели лампы аварийного освещения. И не просто горели, а мигали с равной пугающей монотонностью.
— Сколько осталось? — спросил хриплый голос, и Макс остановился.
— Семь минут, Шрам.
Грош нахмурился, он не знал ни одного человека, который мог так обращаться к Раимову.
— Семь минут. Я успею.
Лёха выглянул в освещённый коридор, и спустя минуту подал гвардейцу знак. Калес одним прыжком пересёк перекрёсток и присел другой стороны, приподнимая автомат. Послышались шаги, мигающий красноватый свет ложился на лица, делая их похожими на маски. Тилиф шёл не оглядываясь, джинсы и толстовку сменила камуфляжная форма и армейские ботинки. На поясе чернела кобура с оружием.
Как только мужчина миновал перекрёсток, Игрок зашёл ему за спину и упёр ствол автомата между лопаток.
— Где выход?
Шрам даже не вздрогнул.
— Там, — он поднял руку, указав туда, где продолжали мигать лампы, — И вам лучше поторопиться.
Грохнул выстрел. Именно грохнул так, что заложило уши. Гвардеец вскинул автомат и послал очередь в ту сторону откуда пришёл Раимов. Но появившаяся там фигура в пятнистом камуфляже уже скрылась за поворотом.
— Что ж друг такой неосторожный. Мог бы вас задеть, — проговорил Калес.
— Но не задел же, — в голосе Тилифа слышалась ленивая насмешка.
— Выход, — Игрок толкнул Шрама в спину, и тот пошёл вперёд, за ним Настя и постоянно оглядывающийся Макс.
Гвардеец отступал спиной держа коридор под прицелом. Штрек изогнулся и они пошли быстрее. Почти побежали. Грошев почувствовал на лице дуновение прохладного ветра, хотя вокруг все так же был камень.
Грохот, пришедший откуда-то сверху, прокатился по пустым тоннелям. Задрожал пол, потолок, стены. Шрам выругался, Настя закричала, Лисицын отбросил за спину автомат и побежал. Все они побежали. Настя, Тилиф, Игрок и Макс. Бок о бок, забыв обо всем, словно животные, спасающиеся от стихийного бедствия. Сейчас не имело значение у кого оружие, кто хозяин, а кто пленный.
Пол подпрыгнул и Грош, споткнувшись, кувырком полетел на землю, уже не понимая где верх, где низ. Камень размером с кулак упал рядом с ладонью и раскололся на несколько частей. Макс отстранённо удивился тому, что все случилось так быстро. Он же слышал, у них ещё было семь минут. Целых семь. А прошло едва ли три.
Последнее, что он увидел и это убегающие под градом камней силуэты. Все кроме одного, пятнистого, который, вопреки логике, бросился в противоположную сторону. Но это уже могло быть частью бреда.
Мир дрожал так, словно кто-то взял планету в руки и потряс, словно погремушкой, а потом засветил Максу в лоб.
[1] Учуево — административное сельское образование Инатарского края с населением 3500 человек (Большой справочник организаций поселковых образований северных округов Империи Камней)
