Глава 5. Недолго музыка играла…
Время не только расставляет все по местам,
но и раскладывает по рядам.
Георгий Фрумкер
С Дином мы распрощались далеко за полночь. Он объяснял мне что такое магэн, магический уровень и магический резерв.
На меня накатила усталость, мой мозг уже не особо соображал, но вот что я поняла: магэн — единица измерения магического резерва, который напрямую зависит от магического уровня. Каждое магическое действие измеряется в магэнах. К примеру один кристаллик воды, который я сегодня создала два раза, отнимает один магэн, а шарик, которым в меня собиралась запустить Малена, отнимает три магэн.
У меня, точнее у Ирэне, резерв в сто магэн, тогда как у Малены всего сорок, а у Дина восемьдесят. Друзья отчаянно пытаются объяснить самим себе, как получилось, что резерв Ирэне увеличился в два раза. Лично я даже не могу объяснить откуда у меня вообще магический уровень, магический резерв и магия в целом.
Спать я ложилась довольная и озадаченная одновременно. Довольная результатом многочасового труда в виде кристалла воды, озадачена, собственно, им же. Все-таки трудно поверить в свои магические способности, когда всю жизнь ты лишь читал об этом книги и был уверен, что магии не существует. Если бы мне на Земле кто-нибудь рассказал про подобный мир, я была бы первым человеком, вызвавшим психиатрическую помощь.
За раздумьями провалилась в сон и вновь оказалась на знакомой полянке.
Это прямо напасть какая-то. Третью ночь подряд одно и тоже. И что теперь сидеть и ждать, когда придет «вечный незримый спутник», положит холодную руку на мое плечо, я испугаюсь…
— Ты боишься? — Над полянкой прошелестел уже знакомый голос.
Не ожидала, что она объявится так скоро. Лиса, не бойся, это всего лишь сон.
— Сон? — Насмешливо протянул голос. — Это не сон.
Я медленно опустилась на пенек, посмотрела по сторонам… Никого.
— Ты не можешь меня видеть. — Она что, мои мысли читает?
— Мне не надо их читать, твои мысли — это я.
О, Лиса, можешь расслабиться. Твои мысли тебе ничего не сделают. Это ведь просто мысли, игра воображения, не бо…
— Игра воображения? — Раздался гневный вопрос. — Ты считаешь меня игрой воображения?!
Рокочущий, словно гром, голос окутал все пространство, эхом прозвенел у меня в голове, вызывая невольную дрожь. Вой, которым неизменно сопровождался каждый сон, затих, птицы испугано улетали. Ясное, безоблачное небо заволокли грозовые тучи, закрывая солнце. На полянке вмиг стало темно, холодно и неуютно. Кажется, я ее разозлила.
— Я — то, чего ты должна бояться! — С каждым громыхающим словом небо освещали молнии. — Я — то, что ты должна уважать!
Ливень вмиг намочил мою одежду, вода ручьями текла по полянке образовывая лужи, молнии расчерчивали небо, а тучи, казалось, оседают вниз и вот — вот придавят меня к Земле.
Надо прекращать это буйство природы.
— Я прошу прощения, если обидела, но не могли бы Вы прекратить поливать меня дождем?
Из-за мокрой одежды стало холодно. Зубы застучали, мурашки толпами побежали по телу.
— Прощаю. — Дождь перестал лить, тучи продолжали нависать. — Смотри внимательно. — Без проблем, знать бы куда смотреть.
Полянка начала преобразовываться, лес исчез, пенек тоже, я шлепнулась на задницу, недовольно фыркнула, вставая на ноги. Огляделась, пытаясь понять, где очутилась.
Полочки, стеклянные шкафы, ящички — все с украшениями, бриллианты, золото, броши, ожерелья, мечи, инкрустированные камнями, гобелены, щиты… Сокровищница.
— Догадливая. — Усмехнулся голос.
Красота, невероятно дорогая, а что-то, скорее всего, вовсе бесценно.
— И зачем мы здесь?
— Ты любой ценой должна попасть в эту сокровищницу.
Так, так… Меня толкают на воровство? Это хоть и другой мир, но кражи нигде не поощряются.
— Прекрати. Твоя законопослушность здесь никому не интересна.
Сесть в тюрьму другого мира… Нет, увольте.
— Хочешь жить — будешь делать, что я говорю.
Ну, допустим, аргумент веский. Что я должна украсть, для чего, для кого?
— Много вопросов задаешь.
Ты хочешь, чтобы я что-то украла из сокровищницы. Безделушки здесь не хранят, значит, это что-то весьма ценное. При этом говорить что это, для чего и для кого оно — не желаешь. Как я тогда, по — твоему, должна это что-то украсть?
— Кинжал. Последний ящик слева. Ты права, он действительно весьма ценный.
Как будто кинжалов на свете мало… Зачем обязательно красть?
— Ты начинаешь меня нервировать. — Раздраженно прошипел голос.
И кто заказчик?
— Это я скажу когда кинжал будет у тебя.
Игра в слепую. Ох, не нравится мне все это. Отказаться я могу?
— Можешь, проживешь еще недельки две.
Почему две?
— Может и одну… Тебя раскроют, Василиса, в этом даже не сомневайся.
Какой тогда смысл воровать?
— Ты меня нервируешь. Если принесешь кинжал — подозрения отпадут. Начни думать головой, а не попой.
Слышала уже где-то эту фразу… Ладно, потом вспомню.
Где находится эта сокровищница?
— Наконец-то, — холодно произнес голос, — я уже думала ты не спросишь. Это, — сокровищница начала растворяться, преобразовываясь в большой дворец из черного камня, с остроконечными пиками башен, витражными окнами… — Дворец Короля Форлыма, ныне правящего.
Что?! Ты издеваешься?! Украсть из Королевской Сокровищницы чистое самоубийство!
— У тебя нет выбора. — Жестко оборвал меня голос.
Мы вновь вернулись на полянку с бабочками, цветочками, солнышком и чувством безысходности.
* * *
— Подъем! — Приглушенно донеслось до меня. — Рэне, вставай!
Проснулась я в полете с кровати на пол. Как раз такого пробуждение мне не доставало все это время.
— Айнех тебя убьет, если опоздаешь.
Определенно стоит поторопиться.
Завершив все водные процедуры мы пошли на завтрак, где к нам присоединился Дин.
Выглядел он потрясающе. Серебряные волосы заплетены в тугую косу, черная рубашка с серебряной вышивкой витиеватого узора, узкие брюки… Не одна я затаила дыхание. Девушка за соседним столом вообще как воск расплавилась, стекая на пол безвольной лужей.
— Дин, ты бы девчонок пожалел. — Я сочувствующе посмотрела на адепток. Дин проследил за моим взглядом, улыбнулся и ответил:
— Они привыкли. — Судя по их реакции — нет. — Сегодня встречаемся на том же месте, будем учить тебя программе первого курса.
Первого?
— А можно сразу с третьего? — Малене еда не в то горло пошла, Дин чаем поперхнулся.
Пока я первый освою, потом второй… меня быстрей убьют.
— Я рад твоему желанию учиться, — Дин откашлявшись сипло ответил, — но давай мы не будем так торопиться.
Да, я согласна, все эти закорючки, жесты, потоки и прочее до меня трудно доходят, но это только на данном этапе.
— Может, хотя бы попробуем? — Жалостливо — сочувствующим взглядом Малена смотрела на Дина, Дин обреченно на меня, я радостно улыбалась. — Вот и прекрасно.
Друзья моей радости не разделили, угрюмые, поникшие проводили меня до кабинета и ушли.
Кабинетом это сложно назвать. Скорее зал — кладбище. Никаких могил и крестов здесь не было, зато были трупы. Полуразложившиеся, почти скелеты, просто зеленоватые, недавно умершие… Благо у нас в Академии была практика на местах происшествий и в моргах, вид трупов не пугал. Пугало их положение. Они стояли на одинаковом расстоянии в три ряда по пятнадцать штук. То, что они не двигались несомненно радует, а то что они здесь находятся — огорчает.
— Привет, Ирэне. — Улыбаясь ко мне подошел высокий зеленоглазый брюнет, которого вчера я не видела.
— Привет, — так, и кто это может быть? Малена однажды упоминала Нелина… но он на четвертом курсе. Или здесь и четвертый?
Я оглядела толпу дабы классифицировать на знакомых — незнакомых лиц. Незнакомых оказалось больше, значит четвертый курс тоже здесь. Следуя логики, передо мной сейчас Нелин, лучший друг Савелье.
— Ты где пропадала? — Добродушно улыбнулся парень.
— Я… так это, дела были. — Я улыбнулась в ответ.
— И что, даже не расскажешь какие? — Нелин по — дружески приобнял за плечи.
— Извини, не могу. — Парень кивнул, хотел что-то сказать, но разговор отложили по понятным причинам.
— Разбились на пары и к умертвиям, живо!
Магистр Айнех как всегда добрый. Лицо искажено гневной гримасой, рычащие нотки в голосе, пылающий взгляд. Тьма в человечьем обличие.
Нелин не убирая руки повел меня к ближайшему умертвию. Это был большой грузный мужчина, на вид лет сорока, высокий, метра два ростом. Судя по оттенку кожи, молочно — голубоватый, трупу не больше трех месяцев. Из этого следует, что если он начнет махать кулаками, может и прибить. Все мышцы в полном порядке, внешних повреждений нет. Причина смерти… травма головы. Череп проломлен.
Чисто профессиональный взгляд.
— Сегодня отрабатываете комплекс Харена. — Магистр взглядом пробежался по адептам и остановился на мне. — Для тех, кто не помнит: комплекс Харена включает в себя три последующих заклинания: orthor, hall, metta. Умертвий до непотребного состояния не доводить, иначе заменю их Вами.
Магистр еще раз выразительно глянул на меня, гаркнул «приступаем!» и ушел в конец зала.
Труп ожил, огляделся по сторонам, удостоил нас презрительно — оценивающего взгляда, оскалился и конечно пошел к нам.
Трупы мне доводилось и видеть, и щупать, но узреть ходящего, оскалившегося трупа мне довелось впервые. Честно, я испугалась. Во — первых, я не знаю как выполнять заклинания Хрена… Хаена… Ха… в общем не важно. Во — вторых Нелин, как джентльмен, уступил право первого боя мне. А мне эта его воспитанность сейчас меньше всего нужна.
В общем, когда этот мертвец был уже в паре шагов от меня, я зажмурилась, вытянула руки вперед (женская логика, свято верила, что мои руки его остановят), решила подумать о природе, помирать — так с мыслями о прекрасном, внезапно меня охватил жар. Ну, вот и все, допрыгалась, как говорится. Хлопок! Что-то не ощутила я боли, совсем.
Открыла один глаз, видеть могу, значит жива, второй глаз… Вместо умертвия передо мной было… дерево. Кипарис. Это как это? Я обошла дерево вокруг, потрогала, веточки настоящие, шишки опять же… А куда же тогда…
— Адептка Савелье! — В ухе зазвенело, потому как гаркнули мне прямо в ухо. — Вас привлекает возможность стать подопытным умертвием?!
Я отрицательно помотала головой.
— Тогда за какой тьмой Вы решили наше занятие превратить в урок биологии?!
Я вообще ничего подобного не хотела. Более того, не представляю как такое получилось.
— Магистр Айнех, извините, это случайно вышло. — Я нервно сглотнула.
— Случайно? — Вкрадчиво уточнил магистр.
— Да. — Хорошо, что на нас никто не обращает внимания, все заняты своими умертвиями.
Только Нелин с нейтральным лицом молча взирал на мое творение.
— Убирать это, — магистр указал на дерево, — будете сами, и меня тешит лишь то, что после этого Вы станете лучше контролировать свои действия. Адепт Нарлэн, — он повернулся к другу, — за мной.
Проходя мимо, Нелин ободряюще похлопал меня по плечу. Да, мне определенно сопутствует «удача».
Еще раз обошла Кипарис, придумывая способ его уборки. Поднять не получится, дерево метра два в высоту. Пилы у меня нет, у магистра просить смысла нет, все равно не даст, даже если есть. Значит надо как-то самой его… ликвидировать.
А может, оставить деревце? Вон какое красивое вышло, ярко — зеленое. Зелень она в любом виде полезна, кислород, опять-таки.
Почему-то только сейчас обратила внимание, что здесь очень много света. Огромные окна, потолок… хм, тоже светлый…
— Магистр Айнех, а может здесь оранжерею сделать? — Вылетело быстрее, чем я успела сообразить.
Черт, черт, черт. Где бы языкоприкусыватель взять, чтобы только начала ерунду говорить он бац — и прикусил.
На этот раз на меня внимание обратили все, умертвия тоже. Язык мой — враг мой. Великая поговорка.
— Адептка Савелье, — приторно — спокойным голосом сказал магистр, подходя ко мне. — Вы уверены, что поступили в ту Академию и на тот факультет, который Вам нужен?
Я попятилась от магистра назад, пока спиной не уткнулась в ветки кипариса.
— Я начинаю сомневаться, что Вы боевой маг, а не маг флоры и фауны.
Лучше бы я с цветочками возилась, чем с умертвиями да драконами воевала.
— А теперь без лишних разговоров убирайте эту растительность из зала некромантии, живо! — Все спокойствие улетучилось из его голоса, он быстрым шагом вернулся обратно.
Что ж, мое дело предложить. Между прочим, растениям здесь было бы очень уютно, света много.
И с чего начать? Сама я ствол точно не сломаю, слишком толстый, а вот веточки… Буду по одной отламывать, магистр ведь не уточнял, за какое время мне надо расправиться с кипарисом.
Отломала веточку, пригляделась… Из места разлома сочилась жидкость болотного цвета. Дерево не может дать такой «сок», еще и запах…
Уф, это вонь, самая жуткая вонь. До окружающих запах еще не дошел, но мне же велено было убрать, значит, буду убирать.
Разом отломала несколько веток, по стволу сливаясь в один поток побежала отвратная субстанция, и вот теперь до близ стоящих дошел сей прекрасный аромат.
Адепты сразу сообразили, что источает данную амброзию, не только по жиже на полу, но и по моей коварной ухмылке, с которой я продолжала безжалостно отламывать ветки.
Ждать, пока запах дойдет до магистра, пришлось недолго. Когда его испепеляющий взгляд скользнул по моему лицу, я, честное следовательское, пыталась стереть с лица все коварство, но…
— Адептка Савелье, я вижу Вам нравится этот запах. — Ухмылка на лице магистра тоже стала коварной. Вот и стояли мы, соревнуясь, у кого коварней получится. — В таком случае я предоставлю Вам возможность насладиться им в полной мере.
И уже не глядя на меня, добавил:
— На сегодня всё, свободны!
Адепты не побежали к выходу, они полетели, расталкивая друг друга. До меня донеслись довольные возгласы тех, кто уже выбрался из этой оранжереи, и ругань тех, кто только проталкивался.
Нелин, хвала Богам, встал рядом со мной, ободряюще сжал мою ладонь, и обратился к магистру, который, казалось, уходить не собирался:
— Магистр Айнех, если Вы не против, я останусь с мисс Савелье.
— Я — против. — Магистр сложил руки на груди.
— Он не будет мне помогать. — Сказала я, надеясь, что он мне все-таки поможет.
Магистр хмыкнул, окинул нас насмешливым взглядом, и чеканя шаг удалился из зала.
Вонь очень быстро заполнила весь зал, так что дышать с каждой минутой становилось тяжело.
— Как ты это сделала? — Нелин прикрыл нос рукой, от чего голос вышел гнусавым.
— Не знаю, подумала о растениях, почувствовала жар и… вот. — Теперь мне это дерево не кажется таким красивым.
— Не замечал за тобой такого раньше.
Что-то мне подсказывает, что и сама Ирэне такого не делала.
— Меня больше интересует, как это убрать?
Нелин задумался, обошел кругом кипарис, старательно пытаясь не наступить в отвратную натекшую жижу, лицо его просветлело, явно что-то придумал.
Он начал рисовать в воздухе символ. Там, где он проводил пальцем, будто невидимая нить загоралась огнем, затем сложившийся узор подтолкнул к дереву магическим потоком и оно вспыхнуло пламенем. Синее, зеленое, голубое, желтое, красное… И ужасный тошнотворный запах, который усиливался с каждой секундой, желудок скрутило от тошноты, и я не оборачиваясь помчалась к выходу.
Неприятная ситуация выйдет, если меня стошнит в коридоре. Туалет, как по закону подлости, слишком далеко. Тьма…
В горле уже начал ощущаться ужасный привкус… Не добегу. Уперев взгляд в пол продолжила бежать в сторону туалета, понимая, — еще чуть — чуть и он мне уже не понадобится.
Внезапно я во что-то, или в кого-то врезалась и меня прорвало. Боже, как это ужасно. А еще ужасней осознавать, что тебя только что стошнило на чьи-то ботинки.
— И я тебя безумно рад видеть. — Брезгливо произнес кто-то.
Согнувшись пополам лица не увидишь, и меня это даже радовало. Перспектива приветствовать жертву моего завтрака тоже не радует. Не поднимая головы, пытаясь унять второй позыв, села на холодный каменный пол, привалившись к стене.
— Так меня еще никто не встречал.
Тогда с премьерой тебя… Витор. Я подняла глаза и поняла — не ошиблась. Боги, за что Вы так со мной? В чем я провинилась? Уткнувшись лбом в колени не смогла сдержать разочарованный вздох.
Почему именно он шел по коридору? Почему именно в этот момент? Почему не отошел с моего пути? Почему — у — у…
Подняла глаза, в надежде, что он ушел, — стоит. Ботинки, кстати сказать, уже чистые, рядом тоже ничего, будто тут никто только что не рыгал.
— Долго собираешься сидеть на каменном полу? — Молчу. — Не холодно, нет?
Молчу, ничего не говорю. Вообще у нас война, а на войне с врагами не говорят, разве что пытают.
— Значит, говорить не хочешь? — А голосок добрый — добрый, чую, ох чую я сейчас что-то будет. — Тогда читай.
Он протянул мне свиток, взяла, не говоря ни слова. Печать разломана, значит сам уже читал. Красивым, размашистым почерком, написано:
«Ирэне, дорогая, я соскучилась. Почему не отвечаешь на наши письма? Мы с отцом волнуемся. Сегодня же чтобы явилась домой! Витора бери с собой, негоже жениха без присмотра оставлять. Они, мужики, такие. Чуть не углядишь, он, кобелина, уже служанке юбку задирает!»
Я хихикнула, читаю дальше:
«Тут на днях, представляешь, захожу на кухню, а отец твой, кобелюка, сидит, пирожки кухарки нахваливает. Я то знаю, что за „пирожки“ он ей нахваливал!
Что-то я отвлеклась. Ах, да, сегодня, я с ректором уже договорилась, он вам переход откроет, в 18:00, и чтобы без разговоров! Ты меня знаешь, я повторять два раза не люблю.
Целуем тебя, твои мама и кобелюка проклятый.»
Высокие отношения, что тут еще скажешь.
Вот я все поняла, кроме одного: какого черта со мной должен быть Витор?
— Мистер Лассен, Вы прекрасно знаете, что я не могу сейчас явиться к родителям. — Сидя на полу под его пристальным взглядом, ощутила себя тараканом, который пискнул, а права голоса на это не имел, и его начинают тапком, тапком.
Меня рывком подняли на ноги.
— Назовешь меня при родителях «мистер Лассен» — убью. — Не впечатлила меня эта угроза.
— Кобелюка проклятый, — сам просил, — так лучше?
Он до боли сжал мою руку выше локтя, синяк будет. Только гордость и у меня есть.
— Руку отпусти, — прорычала я, он медленно, нехотя, но отпустил, — Еще раз так сделаешь — будешь до скончания веков кипарисом.
— Кем? — Опешил Витор.
— Дерево такое. Опыт у меня уже есть. Оно в роли жениха и то лучше смотреться будет. — Перегнула немного… А с другой стороны, он первый начал.
Лицо лже-жениха исказилось в недобром оскале:
— Я ведь могу тебя и одну оставить, только вот объяснять любимому папочке и дорогой мамочке, почему ты расторгла помолвку — будешь сама. И я не думаю, что их обрадует эта новость.
— Разве родители не за счастье дочери? — Лицо его стало еще более самодовольным.
— Тогда объяснишь им, как так получилось, что их дочь — вовсе не та, кого они любят и ждут.
Удар ниже пояса. Шантаж чистой воды. Может ударить его? Нет, таким что в лоб, что по лбу.
— Будь готова к шести, я за тобой зайду. — И скрылся с глаз моих.
У меня снова нет выбора! Этот наглый, самовлюбленный эгоист меня шантажирует!
Я пошла обратно в зал, посмотреть, как там Нелин, а на пути моем стоял магистр Айнех. Воистину: беда не приходит одна.
