Глава 11
Зима

Зиму на Прерии не любят все. В это время особенно жарко. Не то, что приходится иначе одеваться — шорты и майки по-прежнему в ходу в неофициальной обстановке. Но, если нарядиться в официальный костюм с пиджаком, то есть риск утонуть в потоках собственного пота. Среднесуточные температуры в этот период не снижаются ниже двадцати восьми градусов, а держатся преимущественно в области изматывающих тридцати трёх. Это не лето, когда термометр то и дело опускается до восхитительных двадцати двух.

В полёт на Полигон Стёпка отправился, как только позволили погода и график работы. На этот раз, приземлившись в обычном месте, он, как всегда, разбил палатку, затащил под неё привезённый с сбой шезлонг и, дождавшись ухода спутников из области, с которой поверхность планеты просматривается в оптику, перебежал в дом супруги.

Оба-на! В столовой накрыт длинный стол, и народу за ним много. Делла чмокнула в щёчку и напотчевала отличным ростбифом, а потом они внимательно изучили ножки кровати в спальне. Ну, так уж у их заведено. Его предположение о легализации Деллы в сети под именем Клары тоже нашло своё подтверждение в перерыве между проверками прочности сварки опорных частей ложа. А потом подруга заторопилась на урок, и он решил за нею увязаться — не сидеть же одному и ничего не делать!

Человек двадцать в аудитории. Стёпка занял место среди молодых людей, с которыми сегодня завтракал. А вот его супруга вышла к доске.

— Итак, уважаемые новички, мне предстоит научить вас тому, как следует жить на этой планете, если вы не намерены всегда оставаться в местах компактного проживания людей.

Наибольшую опасность здесь представляют хищные звери. В отличие от матушки-Земли, где наши предки на протяжении сотен тысячелетий истребили все самые опасные виды и позволили сохраниться лишь тем животным, которые успели записать в свой генетический код страх перед человеком, для здешних охотников мы — просто дичь. Простейший инстинкт — хватай всё, что движется — это и есть основа для взаимоотношения людей и животных в мире Прерии.

В окрестностях города и старых поселений большинство зверей научилось опасаться нас но, вот незадача, плотоядные обычно подвижны, поэтому вооружённый человек даже на улицах Ново-Плесецка вызывает у прохожих не чувство опасности, а создаёт ощущение защищённости. Поэтому ношение огнестрела здесь проступком не считается. Власти не пытаются с этим бороться.

Теперь перейдём к применению оружия. Не забываете, что вы — не охотитесь. Поразить напавшее на вас животное выгодней с малой дистанции, поскольку это снижает вероятность промаха. А начни вы обстреливать нападающего издалека, да нанеси ему рану — и дело может осложниться. Например, зверь отступит, спрячется и подстережёт Вас иным способом — они ведь от природы искусные охотники, умеют подкрадываться и поджидать в засаде. И никто не может быть уверенным, что уцелеет в такой ситуации.

Поэтому — подпустить на уверенный выстрел и уложить наповал — единственный вариант, позволяющий надеяться на сохранение жизни. Таким образом требование к оружию оказывается очень простым — надёжность и убойность на дистанции в несколько метров. Разумеется, можно дать очередь из автоматического оружия, но оно обычно тяжелее простого охотничьего ружья, требует более тщательного ухода и менее надёжно. У старожилов прижились обычные одностволки, известные среди охотников с незапамятных времён. Двустволки чуть тяжелей, а поскольку носят их с собой всегда, то любят несколько меньше.

Спешу заметить, что на второй выстрел, если Вы палили с дистанции метром десять, времени обычно и не остаётся, а стрелять дуплетом ничуть не лучше, чем попасть один раз, но тем, чем нужно.

Есть такая разновидность пули — жакан — славная тем, что при попадании в цель раскрывается цветочком. Как правило, её попадания в переднюю часть корпуса любого животного достаточно для наступления скоропостижной кончины оного. Особенно — если это основание шеи. Также она прекрасно действует и в голову, особенно в раскрытую пасть или в глаз.

Обычно судьбу человека и зверя решает один единственный выстрел, так вот, у большинства ныне здравствующих обитателей бескрайних просторов Прерии такие единственные выстрелы случаются в жизни по нескольку раз. Поэтому нельзя экономить на тренировочной стрельбе. Ружьё — орган вашего тела. Всегда под рукой, всегда наготове, оно — продолжение вашего взгляда, если Вы заподозрили неладное. И ещё учтите, что лучшая дистанция для выстрела в зверя — примерно два его прыжка. С более близкого расстояния он и умирающий может Вас достать.

Так вот, правильные жаканы фабрично не производятся. Люди делают их сами — отливают, надрезают, насаживают на них пыж. И поэтому большинство пользуется патронами, которые снаряжает собственноручно. Об особенностях этой ответственейшей процедуры речь пойдёт позднее, как и о технологии изготовления пули, а мы сейчас остановимся на выборе ружья. Практикой установлено, что чем больше калибр, тем надёжней оно убивает. Казалось бы, что всё просто, а вот и нет. Люди сильно отличаются друг от друга и по массе, и по силе. Поэтому у нас в ходу детский двадцать четвёртый, женский и юношеский шестнадцатый, мужской — двенадцатый и богатырский — восьмой калибры. Чтобы было понятно — пуля восьмого калибра весит около пятидесяти граммов, а двадцать четвёртого — около пятнадцати.

Так уж получилось, что материнская планета давным-давно сняла с производства эти необходимейшие для жизни здесь приспособления, поэтому их делают прямо тут в нескольких мастерских, скопировав основные узлы с наиболее надёжных старинных образцов. А вообще-то вопрос со средствами самообороны — один из самых острых для нас, но, об этом — не сегодня.

Кроме калибра значение имеют и длина ствола, количество пороха, и его качество. Приходится индивидуально подбирать эти компоненты, чтобы найти для каждого такое соотношение, при котором скорость вылетевшей пули достаточна для поражения нападающего, а отдача не валит стрелка с ног, и само ружье не оттягивает плечо через полчаса ношения его на ремне. Тут, кстати, тоже имеется противоречие, ведь чем легче ствол, тем шибче он отлетает назад при выстреле.

Тем не менее, какое-то приемлемое качество оборонительного оружия обеспечить нам удастся, так что имейте виду — если встретите ребёнка с ружьём, не торопитесь думать, будто это игрушка. Даже, если ребёнок маленький.

После обеда, осмотрев как обычно ножки кровати, Стёпка приступил к расспросам.

— Кто эти люди, и почему ты читаешь им лекции?

— Они с Земли. Колонисты. Заключили контракты с управлением по заселению планет и прибыли сюда на жительство. Наши их всегда стараются подготовить немножко к местным реалиям, а то ведь погибнут ни за грош.

— Наши, это кто? — Стёпка умышленно не сказал «ваши».

— Старожилы, аборигены, местные, фермеры, пастухи, охотники — слушай, я не перечислю всех слов, которыми нас называют.

— А какой-то ключевой признак имеется? — Стёпке всё интересней и интересней.

— Так слёту не могу сказать. Большинство горожан — не наши. А из тех, кто живёт в усадьбах или гоняет стада — считай всех можно полагать своими. Или по-другому. Кто не полагается на государственную поддержку или заботу властей, а устраивает свою жизнь сам. Хотя нет, это ведь и про воров можно сказать, — Делла явно испытывает проблемы с формулировкой.

— Тогда не ищи краткого ответа, а расскажи, — вот чувствует парень, что сейчас ему откроется нечто важное.

— Понимаешь, много десятилетий власти на Земле не особенно заботились о том, как здесь люди поживают. А населению приходилось несладко, поскольку все приехали сюда в расчёте на то, что жизнь тут как-то наладится. Да вот беда — ну никак она лучше не становилась. Поэтому потихоньку стали возникать примитивные сообщества — выбирали мэров, назначали шерифов. Но это не особенно помогало. Вернее, дела налаживались, однако никаких перспектив никто не ощущал. А потом группа ребятишек, перезнакомившихся между собой когда работали в экспедициях, взялась за торговлю.

Восстановили старенький вертолёт типа Яг-А, да и начали возить с места на место то, что у одних есть, а у других этого нет. Ну и сразу увидали, чего кому надо. А этого оказалось много разного, что и взять-то неоткуда. Кое-что выменивали у военных на лакомства да деликатесы, что-то стали изготавливать. Средства связи по дешёвке один интендант сюда в тушеночных ящиках возил, за что огребал от наших самые лучшие балыки и корейки и великолепнейшие сыры. То есть подростки в тот период решали те самые проблемы, до которых правительству дела не было.

Естественно, отпускалось это добро населению в кредит, и, если порыться в долговых расписках, то станет понятно, что все до сих пор должны Яге всё, вплоть до последней рубашки. А только постепенно как-то оно позабылось. Когда появился тут первый местный юрист, он качественно поофрмлял собственность на разные нужные участки земли и, если смотреть на это со стороны администрации, то кругом фермы и промыслы. А на самом деле это роды или кланы, объединённые длительной совместной борьбой за выживание и все друг у друга в долгу, перероднившиеся, перекумившиеся, перебратавшиеся с незапамятных времён.

Я не очень хорошо объясняю, потому что и сама не всё себё четко представляю, но когда лет десять тому назад сюда привалила новая администрация, местное население в большинстве своём никаких перемен к лучшему от неё не ждало. Основная цель любого местного конгломерата не изменилась.

— А какая эта цель, — Стёпка снова почуял важный момент, потому и встрял.

— Элементарная. Детей выучить на Земле в нормальных ВУЗах по полезным специальностям. Ради этого, считай, и пашут. И, если кто-то на этом пути создаст препятствие — вот тут-то и огорчится здешний люд.

— Хм! И что же он сможет предпринять в этом случае? — Стёпке уже не на шутку интересно.

— Создаст ВУЗы здесь. Только никому на Земле про это не скажет. А что, физику твёрдого тела и я смогу преподавать. И по другим предметам учителя найдутся. Ты, Стёпушка не волнуйся, люди тутошние многие задачи научились замечательно решать методом сложения сил. Те же ружья ведь делают не просто так, а пружины и кое-какие хитрые деталюшки заказывают на Земле. Считай, только стволы и приклады выделывают на Прерии. Или, скажем, патроны сгорающие начали закупать с дробью. Так войлочные пыжи у нас получаются отлично. Мы туда жаканы вставляем и пользуемся — а ввозит это всё акционерное общество «Морковкин и К».

Или, скажем, старому вертолёту Яги не продлили разрешение на эксплуатацию, так она пересела на современный коптер, а сам её аппарат перевезли на острова, про которые городские разрешительные органы и знать не знают, и думать не думают.

— Это что-то вроде спрятанного государства тут получается? — Стёпка уже не на шутку озадачен.

— Нет. Живём по тем же законам, армии не содержим, налоги, опять же, платим в российскую казну. Просто не свистим на каждом углу, что мы тут умнее всех, а так, даже ни от кого не прячемся. Потому что до нас никому нет дела. Слушай, хватит о делах, меня опять волнует прочность ножек этой кровати. Как полагаешь, хватит у нас решимости ещё на одну полноценную проверку?

Решимости хватило. Ножки оказались прочными. А потом, отдышавшись от трудов честных, Стёпка снова приступил к расспросам.

— Делл, а зачем ты так народ приезжий здешним зверьём пугала. Ведь на самом деле всё не так страшно. Помнишь, была история, когда группа детишек после аварии коптера несколько дней шла через дикие места. Они даже гиену от добычи рогатками отогнали и мяса поели.

— Забыл уже про серого амфициона, что около Стального водопада хотел тобой поужинать? — лукавая какая улыбка у любимой!

— Этот котик там что, специально меня дожидался?

— Меня. Подстерегал, когда я наружу выйду, а тут ты на своём коптере, словно главное блюдо ужина прямо на накрытый стол. Если бы не твоё до меня огромное желание, дожил бы зверь до утра. Ну да ладно. Среди местных поверий есть и такое — если пастух наш небесный Гаучо побеспокоиться о ком-то, то не даст он его в обиду ни зверю, ни рыбе, ни птице. Да вот беда, не хватает внимания защитника нашего на всех, кто под лучами его обитает. Так что если сам о себе не побеспокоишься — придёт тебе кирдык, — девушка даже глаза прикрыла, видимо пытаясь вспомнить текст дословно. — В общем, снаряжать патроны тут учат в первом классе каждой местной школы, а если руки ребёнка не пахнут порохом, то до занятий его допускают только после поражения подряд не менее трёх учебных мишеней в тире.

— Радость моя! Ты ведь родом с Земли! Откуда тебе это известно?

— Я пятый год здесь, Стёпушка.

— А вот я ещё что хотел спросить. Ведь отдачу при выстреле можно погасить за счёт отката ствола и дульного тормоза. Ты ведь почему с детским ружьем расхаживаешь? Из-за того, что у других отдача сильная. А если её ослабить — тогда ведь тебе можно будет хоть бы даже из восьмого калибра стрелять.

— Специально об этом я никогда не думала, а только стрелковое оружие, построенное по схеме с подвижным стволом, военные на вооружение принимали неохотно. Пулемёты такого рода — да, встречались. А винтовки или карабины — не припомню. Знаю, что образцы делались, и даже проходили испытания, но потом они чем-то кому-то не нравились, — Делла выглядит задумчивой, а Стёпка тщательно контролирует нижнюю челюсть. Он только что решил блеснуть эрудицией. Рядом с кем? Вот! И откуда его супруга столько всего знает?

Потом уроки продолжились. Делла рассказывала о хищниках и их повадках, способах охоты и излюбленных приёмах нападения. Стёпа был вынужден признать, что познания его супруги тянут, как минимум, на магистра зоологии. А ведь она ещё совсем ребёнок! Нет, как в эту маленькую стриженую головушку столько всего помещается!

Забавно. Дядя Ляпа сегодня куховарил, то есть опять выполнял вспомогательную работу. А «не меченных» малолетних бандитов тут не было. Осенние каникулы короткие.

Дома сообщил родителям, что в этот раз хозяйку острова он видел, но ничего примечательного при этом не случилось. То есть они теперь просто знакомы. Собственно, чего-то большего папа и мама от него и не ждали.