Глава 10
Осень. Муссон

С Деллой Степану никогда не бывает скучно. Вот думал ли он, что непредсказуемость — то женское качество, на которое он клюнет? А поди ж ты. Эта малявка ни разу не поступила так, как он предполагал. Более того, самого его она вынуждала действовать, причём всегда. То есть не отталкивала, не останавливала, а куда-то вела. И при этом, он не чувствовал, будто им помыкают или с ним нянчатся.

Живёт его девушка отшельницей. Она одна на острове, поперечник которого составляет около тридцати километров, рельеф горист, а очертания настолько вычурны, что в качестве аналогии ничего, кроме амёбы в голову не приходит. У неё нет ни постоянной связи с внешним миром, ни собственного хозяйства, за счёт которого она могла бы кормиться. Тем не менее, чувства заброшенности и позабытости этого места не возникает в Стёпкиной голове, когда он туда наведывается. Оказывается, местные рыбаки заезжают от двух до четырёх раз в месяц и привозят продукты. Ещё эти дюжие парни заволакивают в убежище десяток мешков цемента или другие материалы, потребные для обустройства. Вакуумные насосы и трубы для магистралей, точило и сверлильный станок — да всё, чего душа пожелает, только заказывай.

Поэтому у парня образовалось предположение, что это не только Ярн с Ягой пекутся о комфорте его избранницы, а происходит нечто широкомасштабное, частью чего она является. И непонятно, знает ли она сама об этом.

На Полигоне мало площадок, годных для посадки аппаратов с вертикальным взлётом. А полос, на которые способен приземлиться самолёт всего три. Одна из них — обсушка самого большого пляжа, что на востоке, затопляется в период прилива. Вторая — равнина в серединной части, тоже далеко от жилища Деллы. Третья же полоса устроена человеческими руками неподалеку — это военные строили то ли плац, то ли что-то иное. На южной оконечности этого ровного участка Стёпка сажает свой коптер — отсюда отличный вид на отмель, через которую гуляют волны.

А вот сейчас, привычно заходя на посадку, парень здешней хозяйки разглядел крошечный биплан, похожий на игрушку. Толстенький бочонок фюзеляжа, тонкие плоскости связанных стойками крыльев — это сооружение приткнулось заметно дальше от берега, примерно на середине покрытого бетоном вытянутого пространства — как раз длина пробега для легкомоторного самолёта. Делла здесь установила шест с полосатым чулком, по которому удобно оценивать силу и направление ветра, что одинаково полезно для любых приземляющихся летательных аппаратов.

С рыбаками Степан никогда не встречается — у него с ними разные «графики» посещения Полигона. Промысловикам требуется спокойное море над отмелью, а ему — высокая приливная волна. «Не меченые» бандиты, просидевшие тут безвылазно полтора месяца, под ногами больше не путаются — каникулы закончились, и они вернулись за парты. Кстати, пока эти малолетки тут торчали, Делла его к себе не подпускала, а едва они исчезли — сама, считай, затребовала. Ну, он-то конечно не против. Вот теперь интересно, кто ещё пожаловал в их уютное семейное гнёздышко.

Человеку на вид слегка за пятьдесят. Рукопожатие без попытки показать силу, обстоятельное такое, выверенное, можно сказать.

— Привет, я Ляпа.

— Добрый день. Степан.

Вот так мужчины и познакомились. Делла этого человека завёт дядей Ляпой, ну и Стёпка стал к нему также обращаться.

За завтраком выяснилось, что вместе с гостем прибыли долгожданные манометры и вакуумметры, блоки питания, вентили и шиберы — как раз те самые приспособления, без которых ни установки для напыления, ни дуговые, ни лазерные, ни индукционные печки толком не получались. Несколько отличных анализаторов, прекрасный оптический спектрометр — полный восторг в глазах подружки. Всё оборудование, без которого она не могла запустить работы в ростовой, прибыло наконец. Явно ведь, что на Земле заказывали.

Ляпа мало говорил, много ел и непрерывно помогал хозяйке — подавал инструменты, бегал за тестером, тянул провода. Прикольное ощущение, когда на побегушках у девчонки муж сугубый и нарочитый. Но работы продвигались быстрее собственного визга. Стёпка, когда прилетал, подключался к ним, в эти дни работали ещё шустрее, он рукастый юноша и голова у него варит хорошо. У Деллы в распоряжении в такие дни просто оказывалось больше рук и ног, ну и короткие торопливые супружеские контакты сильно повышали ей настроение — вот видно это по ней.

Мужчины между собой, кроме как о болтах и фланцах ни о чём не толковали — Стёпа присматривался к новому человеку с некоторой даже настороженностью поначалу. Потом оба оттаяли и изредка обменивались мнениями. Дядя Ляпа в основном расспрашивал, о чем толкуют в городе, и какие слухи циркулируют среди начальства. Долго фыркал, когда узнал, как называется должность «парня» его «племянницы»: стажёр-начальник смены с испытательным сроком и выплатой разницы в зарплате. Это потому, что ни по стажу, ни по возрасту, ни по образованию данный работник никаким руководящим документам в кадровой области категорически не соответствует, а дело делать кому-то надо. Вот и соорудили канцеляристы формулировку в обход инструкций и правил. Важно то, что вращаясь среди руководства, слышит он иной раз, о чём толкуют «наверху».

Не прошло и двух недель, как основные установки заработали. Дальше оставалась уже конкретика, подвластная только специалисту. Делла засела за настройки и наладки, а дядя Ляпа принялся разгуливать по острову, изучая «наследство», сохранившееся здесь со старых времён. Степа просматривал наставления по производству полётов, составленные в старые времена для различных аэродромов, ландшафтов и типов климата с учётом всех этапов развития летательной техники. До приезда банды «не меченых» оставалось мало времени — потом здесь станет суетно — а к профессии, которую начал осваивать он относится с полной серьёзностью. Она для него постепенно становится смыслом жизни, его вторым «я».

Пришел муссон. Если кто не знает — это дождик, который не кончается много недель, а бывает — и на пару месяцев задержится. Приходит он с северо-запада со стороны недалёкого отсюда экватора и обильно смачивает южную оконечность материка Прерии. Ново-Плесецк тоже получает хорошую порцию влаги, без которой, кстати, и он сам, и всё восточное побережье прекрасно бы обошлись — хватает здесь осадков, что время от времени приносят с океана шквалы, бури и тайфуны.

Летать на Полигон теперь нельзя — никого он не убедит, что разглядит приливную волну в пелене дождя. Да и сам перелёт при такой видимости без самой крайней надобности проделывать никто не станет. В диспетчерской затишье. Даже самые современные коптеры в такую погоду предпочитают оставаться на земле. Старые работники все, как один, взяли отпуска и укатили на север на одном из рейсовых кораблей — туда, где небо сейчас чистое. На северо-восточной оконечности материка на плато Пифагора имеется огороженная и отлично охраняемая зона отдыха для ответственных работников, куда и диспетчеры и пилоты как раз в период устойчивой нелётной погоды получают путёвки — это давняя здешняя традиция. Там, хоть и тропическая зона, но за счёт приличной высоты над уровнем моря воздух не прогревается до некомфортных температур.

А вот молодёжь, приступившая к работе в начале лета, отпусков пока не заработала и командирована в школу, где преподаватели закладывают в них знания в ускоренном темпе. Семь человек прижились в диспетчерской службе из числа несовершеннолетних, из них — две девушки. Вот так и набрался маленький класс, в котором ежедневно проводилось по восемь-десять уроков. Расползались на полусогнутых от усталости и, перед тем, как садиться дома за уроки, Степан обязательно прогуливался пешком до окончания песчаной косы, нависающей над проливом, ведущим в Плесецкую бухту.

Он чувствовал, что сильно изменился за последние полгода. Сначала — взрослая работа. Потом эта Делла, от которой неведомо чего ожидать, настолько она кажется старше его по жизненному опыту, по отсутствию комплексов. И он теперь с недоумением поглядывает на своих бывших одноклассников, на их детские проблемы, на глупости, которые творят они на переменах.

Впрочем — начались осенние каникулы, и кроме их маленького класса, остальные будут отдыхать. А на фоне полосатой башни маяка, что на противоположном, скалистом берегу пролива, сквозь пелену сплошного дождя угадывается раскоряка буера, идущего под мокрым парусом на выход в океан. Банда не меченых пошла на Полигон. Отмороженные. И ветер почти не чувствуется, и видимость отвратительная, а они попёрлись. А он остался и теперь невольно завидует этим балбесам — завтра они встретятся с Деллой, и уж она их трудоустроит.

Никогда бы не подумал, что полтора месяца разлуки с любимой, это так много. Уроки, конечно, хорошее средство отвлечься от переживаний, но, если бы хоть словечком можно было переброситься с девушкой. А что он собственно заладил, девушка, да девушка. Делла — его женщина. Для таких издавна применяется традиционное определение — жена. Стёпа уже большой мальчик, поэтому не будет играть словами. А он, соответственно — муж. Вместе же они — супруги. У них семья, кибитку которой они уже куда-то волокут совместными усилиями. Интересно было бы определиться с направлением.

Степан поправил капюшон плаща, а то капли дождя начали стекать по щеке и проникать за воротник. Отсюда, с окончания косы до дому полчаса неторопливой ходьбы, как раз есть время поразмышлять о своём семейном будущем. Обычно считается, что уютный дом и устойчивый доход обязательно требуются для того, чтобы молодая пара чувствовала себя уверенно и завела детишек. Уютный дом в данном случае стоит рассматривать чуть шире, чем строение, оборудованное для проживания — при наличии устойчивого дохода это тривиальная задача. Тем более что сама Делла уже объяснила ему, в каком месте он дома.

Так что ощущение уюта привносит в жизнь стабильная обстановка вокруг — это, когда можно спланировать что-то на длительную перспективу и быть уверенным в будущем, а не ждать от судьбы подлостей или мерзостей. И как раз подлости и мерзости Стёпе ужасно не нравятся. Кому из сильных мира сего, и, главное, чем могла помешать его юная супруга, да так, что её жизни угрожает опасность? И почему мир богатых или облеченных властью так немилостив к отдельно взятым людям, что способен уничтожить любого, кто мешает или угрожает помешать?

Странен это мир, если глянуть на него отстранённо. Он ведь видел, как живут арбузоводы. Никому нет до них дела, и всего-то в их доме достаточно. Наверное, и у рыбаков дела идут неплохо, раз они могут столько всего возить его крошке. А тут, в городе, мир конкуренции — борьбы за лучшее место. Вот, скажем, четверо из школьников — начальники смен, а остальные трое ребят — рядовые диспетчеры. И, надо же! Долгуха, с которым он, считай, с первого дня на Прерии в одном классе учится, нашёптывает на него начальнику, что, мол, неоптимальные решения принимает Степан, что приводит к перерасходу водорода у рейсовых машин.

Да, неоптимальные, зато без риска. И дальше станет действовать так же. И даже, если этот засранец Валерка Долгушин его подсидит, он и с места рядового диспетчера будет также поступать. А подслушку на рабочую тужурку строго друга опять подсадит. Нельзя сдаваться без борьбы.

А вот у его подру… жены, таких проблем нет. Степан мало знает о жизни аборигенов, но почему-то ему показалось, что конкурировать между собой им неинтересно. Тот же Ляпа — мужик в годах и явно в авторитете, а не чувствуется в нём ничего начальственного. Крутится на подсобной работе и даже не пытается руководить. Но неспроста это так, что-то обязательно изменится. Ёлки, скорее бы попасть на Полигон! Ужасно интересно, что они такое там затеяли в этой своей ростовой!

Семья собралась за ужином. Папа нынче не задерживался на работе, так что сели в обычное время. Родители перекинулись несколькими фразами о Петре Вадимовиче — это работник из аппарата представителя президента, которого поймали на махинациях с тэрником. Сок этой ягоды стоит бешеных денег и доходы от его поставок поступают на счёт, который тщательно контролируют на самом верху. Вот и заметили, что клиенты обеспокоились снижением качества товара и быстро разобрались, кто и на каком этапе его немного разбавляет, и куда поступают средства от реализации избытка на чёрном рынке.

Теперь мама переживает по поводу того, кто займёт опустевшее кресло, да и отец заметно волнуется. Тем не менее он держит себя в руках и, как всегда, интересуется делами сына.

— Какая-то Клара пару раз пыталась с тобой связаться, — это Стёпе. — Ты притворился, будто тебя тут нет.

— Незнаком я ни с какой Кларой, — действительно, приходили к нему запросы связи, но он не ответил — должна же эта незнакомка понять, что не интересуют Степана другие женщины, будь они сколь угодно красавицы.

— Я бы и не стал обращать на это внимания, — пояснил папенька, — если бы звонили не с остров Полигон, где ты пропадал всё время, пока не начались дожди. Вдруг зазноба сердцу молодецкому, а мы и не знаем с мамой.

— На этот остров заглядывают рыбаки — я видел следы их пребывания, но сам с ними не встречался. Еще какие-то дети там крутились, и ещё мне показалось, что там кто-то постоянно обитает. Но мы друг другу не мешали — остров большой, — у Стёпки что-то тихонько ёкнуло внутри. Права была Деллка — нынче по связи отследить другого человека — простейшее дело. А уж папеньке с его связями несложно докопаться до чего угодно. — Так что никакой новой зазнобы у меня не образовалось, некогда мне. Очень много приходится читать по диспетчерскому делу и по теории управления, — Стёпа не так уж сильно кривит душой, он действительно изучает массу литературы.

— Фамилия у этой Клары примечательная. Морковкина. Скорее всего, она из клана владельцев острова. По нашим сведениям, прибыла с Земли незадолго до начала муссона, основные её контакты — со старожилами или аборигенами. Мне кажется, было бы вежливо связаться с ней — ты ведь часто гостишь в её угодьях. Да и по возрасту она тебе ровня.

Ага! Предки, кажется, хотят ему подкинуть новую пассию, взамен погибшей. А он не против. С Полигона могла звонить только Деллка, просто ей привезли визор, зарегистрированный на имя Клары Морковкиной. То есть её друзья что-то где-то подшаманили в каких-то базах, чтобы легализовать деву… его женщину для окружающего мира. Но проявлять согласие надо с видимым сопротивлением, чтобы не выдать себя ненароком. Вернее — любимую.

— Ну, наверное, я загляну туда после окончания дождей, тогда и представлюсь, и разрешения на свои визиты испрошу.

Родители не настаивают на большем. Они умницы, понимают, что давить на сына не стоит.

Естественно, добравшись до своей комнаты, Стёпка немедленно залез в сеть и про эту самую Клару Морковкину выведал всё, что сумел. Роста и комплекции она оказалась примерно тех же, что и Делла, но блондинка и красавица с пропорциональной красивой грудью. Сведения о родителях и школе, которую девушка уже окончила на Земле, вызывали полное доверие, и даже уважение — явная принадлежность к элитарному слою прослеживалась отчётливо. Не высший свет, не круг главы государства, но причастность к сословию банковских воротил отчётливая.

Да, вот ведь он даже не подумал, а Деллкины друзья позаботились не только о связи, но и о том, чтобы его предки сами способствовали налаживанию контакта между их чадом и прекрасной незнакомкой. Что же касается личного контакта жены с родителями, когда обман непременно вскроется, так пару лет с этим можно потянуть, а до тех пор попадать в объективы его лапушке необязательно по многим причинам.