Глава 5

Сочинение шестое

После ночной прогулки по дальним полям меня буквально распирало от огромного количества мыслей, копошащихся в голове. Они путались и мешали жить. Продолжалась эта вакханалия минут пятнадцать, пока я не нашел удобную позу. Потом всмотрелся в плетущего паутинку паучка, прислушался к стуку сковородок на далёкой кухне и шагам за окнами — окружающий мир жил своей жизнью, а мои рассуждения построились колоннами и принялись ходить кругами. Я менял их местами, расставляя в нужных последовательностях, сопоставлял, сравнивал — картинка событий расправлялась, словно под утюгом, и делалась всё яснее и связней.

— Даш! — пришел я на кухню, где в гордом одиночестве хлопотала юная повариха. — Давай я картошку помою перед загрузкой в картофелечистку.

— О, как! Решил за мной приударить! Давай.

Отмывая клубни от налипшей земли, я некоторое время смущался, а потом, когда закончил и всыпал их в приёмник, признался: — Похоже, меня обвели вокруг пальца и приставили шпионить за вашей компанией.

— Молодец! — улыбнулась девушка. — Не прошло и трёх дней, как тебя озарило. Шучу, шучу, — махнула она в сторону моей кислой физиономии. — Достаточное количество информации у тебя появилось только вчера. Да и не живёшь ты среди колготни разведок и служб безопасности, не мыслишь шпионскими категориями — так что, всё в порядке. Ну, что опять за страдания?

— Так я аванс как бы получил. Нечестно будет послать работодателей, не отработав.

Перевернув на сковородке отбитые ломтики постной свинины, девушка отложила лопатку, подошла и прижалась так, что я невольно её приобнял:

— Ничего тайного или вредного мы не делаем, — улыбнулась она. — Пиши, как писал. Говорят, от этого мысли приходят в порядок и глупости отсеиваются.

— Тогда нарочно не стану спрашивать, что вы тут делаете. Назло этим коварным типам, которые меня так гадко подставили.

— Дурачок! Вот подумаешь хорошенько и перестанешь злиться на людей, которые так вдохновенно с изобретательностью и выдумкой делают свою непростую работу — они ведь обеспечивают безопасность твоей страны от всяких там… ну, нас… инопланетян. Наливай себе хоть чай, хоть кофе, бери оладьи и завтракай, а то путаешься тут под ногами, да и не положено без халата и санитарной книжки.

Я наворачивал оладушки со сметаной и чувствовал себя счастливым. Действительно, если бы не этот спектакль со знаменитой певицей, притворяющейся обычной официанткой, которая косит под знаменитую певицу, фиг бы мне с маслом, а не знакомство с чудесной девушкой.

Показалось? Или я действительно расслышал в своей голове одобрительное «Мр-р»?

— И что теперь будет? — прочитав очередное сочинение, Владимир Петрович вопросительно посмотрел на Матвея Семёновича.

— В процессе изучения послания поварихи Дашеньки президенту заокеанской державы наши аналитики выпили полтора ведра кофе — столько там разного рода подтекстов. Теперь думаю — после того, как к ним поступит этот, с позволения сказать, материал, повесятся они, или выпрыгнут из окон от отчаяния? Такое ощущение, будто она просто играет с нами, как кошка с мышкой. Вы ведь помните репортаж о летунах верхом на мётлах над Манхэттеном и шуточку про чернила для шестого класса, после которых резко снизилась активность деструктивных сил на Эдеме?

— Да, это тоже была она. А ведь говорили, будто девушка увлечена ядерной физикой!

— И управлением не последней по размеру финансовой империей, — кивнул Матвей Семёнович.

— Надо сворачивать эту операцию, — нахмурился Петрович.

— Как вы думаете, просто ли будет отобрать парня у самой Даши Пузиковой? — ухмыльнулся Семёныч. — Не забывайте, что она гордо носит воинское звание «Эвакуирующий». Так что подгонит полдюжины десантных модулей и пару штурмовых, да и эвакуирует своего принца на белом авианосце, почесав против шёрстки всю нашу противокосмическую оборону. Девушки в этом возрасте абсолютно непредсказуемы.

— И что? Нам теперь придётся делать вид, будто всё так и задумано?

Матвей Семёнович кивнул.

— Категорически не согласен, — прихлопнул ладонью по столу Владимир Петрович. — Рассмотрим нашу противницу в качестве равноценного игрока, а не как сопливую девчонку, и отметим ряд моментов: Во-первых, мы уже получили уйму важнейшей информации. Во-вторых, главная фигурантка ясно дала нам понять, что причину присутствия здесь и себя, и своей компании скрывать не собирается. Принимаем версию о том, что всё это было сделано намеренно, и приходим к выводу…???

— …что мы получили высочайшее предложение о вступлении в прямой контакт, — подхватил мысль руководителя Матвей Семёнович.

— Вот потому вам и надлежит прибыть ко мне завтра в одиннадцать ноль-ноль с планом операции.

Сочинение седьмое

Потрескивали в огне узловатые корневища подсолнечника и кукурузы вперемешку с обломками сухих ветвей. Я сидел, ожидая, чтобы под перевёрнутым ведром запеклась картошка, когда в освещённый круг вошёл военнослужащий.

— Подполковник Мусиенко Матвей Семёнович, — приложил он концы пальцев к козырьку пятнистого кепи.

— Капитан Пузикова, — Даша вывернулась из-под моей руки и встала, махнув ладошкой рядом с полями соломенной шляпки.

— Лейтенант Бескорская, — следом за ней поднялась Оля.

— Эвакуирующая Бескорская, — последовала примеру моей лапушки и своей сестры Мила.

— Ой, я сейчас от смеха помру, — закатилась, свалившись на спину, Липонька.

— Юморист, трутень второго круга, — отрекомендовалась неожиданно проявившая себя «вешалка», которую в это время терзал за короткие затылочные усики неугомонный Пуфик. Надо же! А я и не подозревал, что они знакомы!

Подпол присел на вязанку хвороста и выставил нарядную бутылку. Оля свернула ей голову, хлебнула из горлышка и отдала: — Остальные в этом всё равно толку не понимают, — сказала она, лучезарно улыбнувшись.

— Даш, вы из каких частей? — принял флакон землянин.

— Я из безопасности, а Оли из идеологических подразделений. Ками — общей службы. Идалту, как и фермики, — куда пошлют.

— А остальные расы Прерии? — прикинулся шлангом гость.

— Мегакоты делегировали полномочия мне, а предтечи…

— …здесь, — в круг света «вставилась» задранная кверху круглая башка саблезубого тигра, ухватившись за клыки которого уже болтался поджавший задние руки Пуфик.

Все повернулись на звук шагов. Солдат срочной службы принёс ящик и шарахнулся от клыкастой улыбки Цуцика. Упасть ему не позволила Липонька, вцепившаяся в ношу: — Рыбу оставь, а потом в обморок падай.

— Да, Смирнов, — покладисто приплюсовал Мусиенко. — Не надо нам нервов — ты же на службе. — Так зачем вы здесь? — продолжил он, не меняя тона и наблюдая за тем, как я отгребаю от костра пылающие головни.

— Землю роем, — улыбнулась Даша, придвигаясь ко мне вплотную. — Вы же помните, что много-много лет тому назад в системе Гаучо был обнаружен покинутый космический корабль неизвестной цивилизации?

— Помню, — согласился Семёныч. — Туда ещё, как мотыльки на свечку, слетелись учёные со всей Земли. Были панорамные и обзорные репортажи, шумиха в прессе, а потом всё сдулось и затихло.

— Ажиотаж прошёл, и началась исследовательская работа, — вздохнула Даша. — Я сама десятки тысяч детекторов аттестовала и потом, после проведения облучений на объекте, обмерила. Там половина Прерии пахала, словно папы Карло, и около сотни земных лабораторий.

— И что? — задал подбадривающий вопрос подполковник.

— Сформировалось мнение, что нам подбросили пустышку. Тем более, что ни фермики, ни Идалту к этому объекту вообще никакого интереса не проявили. А саблезубые, словно и не слышали ничего о такой необычной находке. Дядя Серджио сразу почуял неладное, а потом, когда Цаца вернулась из длительной отлучки, дядя Фёдор нашёл её какашки и принёс на изотопный анализ.

— Поясните, капитан! — не понял Мусиенко.

— Какашки и звездолёт оказались с одной планеты.

— То есть, вы вычислили, что эти звери…

— Ну, да. Когда они научились телепортироваться без всяких там разных громоздких сооружений, межзвёздные корабли стали им без надобности, — кивнула Даша.

— Тогда, почему вы здесь, а не на той самой планете?

— А никто нам не доложил, где она. Зато несколько найденных на борту предметов указали именно на Землю. Тот же изотопный анализ, естественно. Не только сюда, ясное дело — там много разного нашли и обследовали, но именно тут было добыто сырьё для нескольких изделий, забытых бросившими корабль хозяевами.

— Тогда, для чего вся эта скрытность? — недоумённо развёл руками подполковник.

— Гипотеза слабенькая. Не хватало нам ещё засветки в средствах массовой информации, — отрезала Оля.

— А результаты?

— Обнадёживающие. Над несколькими находками работают в Ново-Плесецке, Протвино и неподалеку от Цюриха. Там, вообще-то сплошная физика твёрдого тела, поэтому мы Уральский Политех подключили — у них неплохой ускоритель настроен на исследования неоднородностей структуры кристаллов. Интересные данные пришли из Массачусетского Технологического. А фермики, идалту и блохастые, — Даша кивнула на саблезуба, — молчат и строят из себя не пойми что.

— Цуцик! — строгим голосом обратился подполковник к положившему голову на лапы тигру. — В чём дело?

— Человечество не может всю жизнь провести в колыбели, — с протяжным вздохом ответил зверь.

— Промчались суровые грозы, — затянула Оля.

— Победа настала кругом, — чуть выше подтянула Мила.

— Утрите суро-овые слё-ёзы, — продолжила Даша.

— Пробитым в бою рукавом, — с рокотом в голосе вступил Цуцик.

Липонька совершенно неприлично захохотала.

— Спелись, понимаешь, дети разных народов, — подполковник сделал глоток из нарядной бутылки и передал её Оле.

— Наши никогда не писали информацию на неорганические кристаллы, — заговорил Юморист. — А Искин с орбитальной базы Идалту кивает на Миньку из ближнего круга Матери — якобы он должен всё знать. Но у того второй год идёт расщепление личности, отчего некоторые данные так и остались неведомо в каком из тел.

— Матушка Термопсайт Единственная и Неповторимая по-крупному переругивается с Советом Матерей, — «объяснила» Даша. — Ей наши заморочки с частной задачей абсолютно до хвоста, — и прижалась к моему боку.

Не могу сказать, что я хоть что-то понял из этой дискуссии, потому что дул в рот «крестнику», хватанувшему выкаченную из костра горячую картофелину.

— Язык ему забинтуйте, а рот заклейте пластырем, — недовольно буркнул Цуцик. Почудилось, что малышей он совсем не любит.