Глава 19

Где-то Костя такую картинку уже видел. В том смысле, что похоже на какое-то старое кино — просторная светлая комната с вольно расставленными креслами, в которых устроилась куча хомо и идалту лицами в одну сторону. Туда, где за столом расположился незнакомый «снежный человек» солидного вида и обстоятельного возраста.

— Для тех, кто меня не знает — я Ворчун. Командир лёгких космических сил группировки Эдема. Семь восьмых поверхности суши этой планеты не населены разумными, поэтому в качестве пунктов базирования выбраны дикие места, чтобы в случае попыток неприятеля накрыть нас, не подвергать опасности мирняк.

Сегодня в наши ряды влились четыре новых пилота с Прерии — две слётанные пары, причем, ребята обстрелянные. К тому же, способные телепортироваться вместе с боевыми машинами. Нина и Фёдор Матвеевы, а также Даша и Костя Никитины.

— Здорово, Нах-Нах, — послышались негромкие голоса со всех сторон. Да, Федьку многие знают и любят.

— Расположимся на полушарии, где сейчас лето, чтобы не бороться с холодом. Техники прибудут с некоторым опозданием, поэтому бивачное имущество и рационы с собой взять всем. А теперь — план расселения, — За спиной Ворчуна «нарисовалась» карта с пометками. — Ваши графики движения и адреса уже на планшетах — сверьте с общей картиной. Новички вливаются в полк Брома, — один из «зрителей» поднял руку.

— Вообще-то всё для жизни на свежем воздухе есть у нас в ранцах, — заметила Даша, когда пилоты по пути к лётному полю завернули в гостеприимно распахнутые ворота склада.

— Никогда не поверю, что тебя не интересуют то, чем кормят ваших шерстистых коллег, — рокотнул золотистый в крапинку мохнатик.

— Опять же лишней еды не бывает, — согласился мужчина-хомо. — Эдем, как я читал, не Прерия. Там на подножном корме мигом отощаешь.

— К тому же у вас стрелками служат фермики класса «крысолов» — значит, можно загрузить сразу килограммов восемьдесят самого полезного имущества, — поддержал Бром. — Фруктово-рыбных пастилок, например.

— Эти пастилки — ужасная гадость, — парировал хомо. — Лучше пару лишних коробок тэрникового джема.

— Котёл возьмите, — вмешалась Даша. — Вот этот, на полтора ведра. Крупы каждого вида по десять кило и мясных сублиматов пожирнее — свиных, гусиных и индюшачьих. Идалту! У вас миски и ложки при себе? А то я не уверена, что там, на новом месте, полным-полно ваших любимых лопухов.

— Зачем нам ложки? — удивился «золотистый» — С нашими-то языками!

Котёл Костя отыскал быстро — его мигом заполнили упаковки с крупой. Ещё два мешка забили мясными брикетами. А вот ложек в этом складе не нашлось, как, впрочем, и мисок.

Взлетели уже через полчаса — новенькие сразу телепортировались на низкую орбиту Эдема, обменялись условными фразами с центром управления полётами и направились к месту базирования. Поляна посреди сплошного леса была овальной конфигурации. Фёдор, ловко управляясь небольшим топориком, прорубил проходы через густой кустарник опушки, и истребители завели под раскидистые деревья, развесив над ними маскировочные сетки:

— Они сигналы локатора искажают, а не оптическое изображение, — объяснила Нина в ответ на высказанное Костей недоумение.

— Дробят и прямой сигнал, и отражённый, — добавил Бублик, укрепляя растяжку на древесном стволе.

— Родник нашли метрах в ста пятидесяти под уклон, — из зарослей появился стрелок с машины Фёдора, которого так и называли — Федькин. — Даша! А ты пшёночку сваришь сегодня?

— Наши вышли из Эдемского портала — скоро будут здесь.

— Пора варить обед, — кивнула Нина. Выяснилось, что кивнула она Федору, который взял котёл и отправился за водой. Следом за ним устремился Федькин с алюминиевой кружкой на коротком хвосте.

Костя делал, что велят, и ждал, когда начнут ставить палатки или плести шалаши, ничего, впрочем, не говоря. Не дождался — мохнатики, а их — пилотов и стрелков было около полусотни — соорудили большие кучи из травы и веток, куда залезли сами и затащили с собой хомо. Тут было мягко, тепло и душисто — прекрасно спалось. Однако — недолго.

— Неизвестные корабли на окраине системы Эдема построились в походный порядок и нырнули в подпространство, — сообщил Ворчун, собрав личный состав на краю поляны. — Предположительно — двинулись к Прерии, орбитальная группировка которой сейчас ослаблена. Поэтому возвращаемся срочно.

Срочно для четырёх боевых машин — это — мгновенно, не считая времени, необходимого на облачение в скафандр и занятия места в кабине. Выскочили неподалеку от Спутника — луны Прерии — и сразу увидели, как неизвестные давят орбитальную оборону. Из атмосферы выныривали реактивные истребители и немедленно наваливались на атакующих. Отстреливалась орбитальная база идалту, вспыхивали хвосты приводимых в действие ракет — тех, что висели на средних и высоких орбитах в качестве заранее выставленного ограждения. Плевались огнём оборонительные платформы действующего Фионского и закрытого Земного порталов.

— Никитины! Матвеевы! Вдарьте по второму эшелону, — донёсся в наушниках голос знакомого диспетчера — сейчас он вынужденно руководил обороной планеты.

— Поняла. Атакую больших, Мелкая, — откликнулась Ниночка. В это же мгновение в голове у Кости возникла картинка, где позади атакующих порядков расположились четыре крупных корабля-матки, от которых то дело отрывались стайки летучей мелочи. Костина цель была визуально ближе к светилу — туда он в тот же миг и перенёсся. Главный калибр истребителя — два безоткатных орудия калибром сто восемьдесят миллиметров. Их снаряды начинены обычным взрывчатым веществом — они и ушли прямиком в бок цели, пробив обшивку и исчезнув из поля зрения в огромном корпусе. Дожидаться вспышек взрывов было некогда — перебросился сразу в ангар Ново-Плесецкого космодрома, где наверняка есть, чем перезарядиться — боезапаса в маленьком истребителе с собой особо много не увезёшь. По одному выстрелу на ствол — и всё.

А тут вышла заминка — нет никого, кроме выпускающей медсестры да пары мегакотов-сигнальщиков, потому что в ярких клетчатых колпаках. Вместе с ними и прикатил на тележке от склада снаряды и вышибные шашки. Пришлось соображать, как их дослать до места, как закрепить, как приспособить запалы — он ведь не оружейник, с матчастью не знаком.

Новый переброс в район высоких орбит, скачок под борт к уже «расцелованному» и дуплет — снаряды, что удивительно, вышли штатно. То есть не ошибся он при заряжании. Потом был третий подход — на этот раз в ангаре космодрома его обслужили быстрее — подтянулись нужные люди, подкатили тележку и спустя пару минут показали ему большой палец — взлетай.

Дважды атакованный «крупняк» выглядел непривычно — его словно надломило в области миделя, куда Костя и целил.

— Мелкая! Поджарь третий эшелон, — подсказал диспетчер.

Третий эшелон состоял из кораблей сферической формы, в отличие от продолговатых, атакованных первыми. Эти держались за стационарной орбитой, отставая от вращения планеты. Федька как раз отстрелялся по одному из них и мысленно указал Косте, куда бить — переброс, прицеливание, дуплет — и на перезарядку.

В ангаре завершали обслуживание истребителя Нины, а Даша оттуда только что ушла. Костю уже ждали с зарядами на тележке, а от склада спешил маленький тягач с прицепом — обслуживание стремительно совершенствовалось, что благотворно сказалось на скорости заряжания.

Дальнейшая боевая работа превратилась в сплошную доставку боеприпасов в точку залпа, отлучку для перезарядки и короткие диалоги по радио или мысленно — его то и дело перенацеливали. Общей картины сражения Костя не видел, не знал кто кого и сколько раз, где и когда. Его никто не атаковал, по нему не стреляли — он просто пахал, как шахтёр в забое, гвоздя по крупным целям с упорством дятла.

— А ну-ка все, перестали стрелять! — раздался в наушниках голос всё того же диспетчера. — Те, кто у границы атмосферы, садятся на поверхность. Остальные — к портальным платформам. В области низких орбит сейчас не протолкнуться от осколков и обломков. Кому удобней подойти к Спутнику — переходите на его орбиту.

Наконец Костя смог нормально осмотреться. На экранах буквально рябило от отметок — модули ПВО с авианосца фермиков оттягивались в сторону похудевшего сфероида своего носителя, лишившегося десантных и штурмовых кораблей. Лёгкие и средние истребители идалту сбивались в компактные группы. Красными вспышками докладывали о бедственном положении челноки хомо, кувыркались подбитые истребители, крупные обрывки обшивки порхали, словно осенние листья — завершилось крупное побоище.

— РИ-27 неуправляем, пилот ранен, — прозвучал незнакомый голос, а одна из отметок на экране «взялась» в квадратные скобки.

Костя перебросился туда без машины — прямо в кабину. Это был одноместный аппарат на ядерно-реактивной тяге. Пилот в раздувшемся скафандре признаков жизни не подавал, но был мгновенно переброшен прямиком в приёмный покой Ново-Плесецкой больницы.

Снова кабина «своего» истребителя и новое целеуказание на малый артиллерийский корабль фермиков. К счастью, инсекты были невелики и скафандров не носили. Они облепили появившегося на обшивке Костю, который доставил их по тому же адресу. Он просто не знал других мест. Снова кабина и новая наводка — работа спасателя велась интенсивно и длительно — это не стрельба по целям, занимающим четверть обозреваемого пространства, когда просто немыслимо промахнуться. Тут нужна выдумка и филигранная техника телепортации.

— Никитин! На космодром! А то сдохнешь от переутомления — его отозвали, когда он уже начал заговариваться, отвечая руководителю спасательной операции.

— Расслабься, командир, — впервые за сегодня прошелестел наводчик из задней кабины. — Я посажу нас обычным ходом, а то ещё угробимся ни за понюшку табаку.

— На низких орбитах куча мусора летает, — возразил Костя. — Давай, я неприцельно пошлю нас в атмосферу, там ты управление и перехватывай.

— Да разлетелось уже почти всё — мы тут пашем битых два часа.

Стрелок технично посадил машину неподалеку от самого настоящего мавританского дворца с арками и башенками. Неохотно шевелящегося пилота из кабины вынимала целая стая фермиков всех размеров и форм. Вытряхнули его из скафандра и перетащили в помещение, где погрузили в пузырящуюся ванну прямоугольной формы.

— Машина законсервирована в ожидании летучки техобслуживания, — проскрипел второй член экипажа, появляясь на бортике этого крошечного бассейна.

— Слушай, парень! А как тебя зовут? — неожиданно поинтересовался Костя.

— Ты не присвоил мне личного идентификатора. Да и вообще я даже условно разумным не считаюсь, потому что целиком запрограммирован. То есть мой статус на вертикали интеллектуальности — биоробот.

— Мозги у тебя варят, с инициативой — порядок. А что я тебя никак не назвал, ну дык…, - нужно было сознаться, что просто было не до этого, однако…

— Принято, — пристукнул колпачком на хвосте инсект. — Идентификатор — Дык.

— Отдыхаешь? — подошедшая со стороны головы Даша вид имела растерзанный — лохмотья скафандра перемешались с обрывками формы. Только плотная, шапочкой, причёска оставалась безупречной. — А ну, подвинься.

Одежда с девушки спала, словно удерживающие её крепления разом отпустили, сама она, неуклюже перевалившись через бортик, плюхнулась в пузырящуюся воду.

— Полпромилле настойки мелиссы и столько же нектара ромашки полевой, — скомандовала она, и у воды появился слабый приятный запах. — А тебя, Никитин, я задушу, как только наберусь сил. Ты безголовый бабуин и мерзкий позёр. Хотя, куда тебе попасть в цель, если та не закрывает половину обзора?

— Осмеливаюсь доложить, — бросился на защиту своего командира Дык, — Костян подбирался так близко, чтобы оказаться в мёртвой зоне для бортовой артиллерии. А атаковавшие нас истребители не имели возможности для полноценного маневра, потому что рисковали воткнуться в защищаемый объект.

— Нас что? Атаковали? — не понял Костя.

— Много раз, — подтвердил Бублик.

— А ты ничего, кроме цели не видел — боец-недоучка, — Даша больно заехала локтем по рёбрам. «Дипломат» на это почему-то не среагировал. — Ладно, просмотрим записи и тогда решим твою участь, но, по моему впечатлению, тебе можно только пешком ходить в окружении бодигардов — иначе убьёшься на ровном месте.

Потом ребята ели. Нет — жрали, как в три глотки. За столом вместе с ними оказались и Матвеевы. Откуда они появились — непонятно. Но тоже в банных халатах и с мокрыми головами.

Уснул Костя тут же на диване, просто отвалившись от стола, когда есть уже стало решительно некуда. Его никто не потревожил — просто под голову подложили подушку.