Глава 17

Отношения с Дашей после того, как ребята забежали в мэрию и расписались, ничуть не изменились. В том смысле, что не изменились в результате документального оформления брака. А вот некая мысленная связь, организованная для них светлячками, стала весьма своеобразным дополнением к супружеству. Стоило одному даже самую капельку пожелать другого, как возникший в одной голове образ появлялся и во второй. Фантазия подхватывалась, развивалась, и через мгновение Костя и Даша телепортировались в себе в спальню, где немедленно делали глупость.

Почему теперь для телепатического контакта не требовалось тараканьих усиков? Потому, что фермики наловчились передавать информацию, считанную из одной головы, в другую через стандартные мобильники армейского образца. Несколько необычно было «слышать» в своей голове размышления другого человека, испытывать его чувства и воспринимать желания. Целый новый мир совершенно других ощущений, система отношений к происходящему — и всё это сразу.

Ребятам пришлось немало потрудиться, пока смогли выработать что-то вроде своеобразного протокола, согласно которому процесс общения прерывался, только если оба этого хотели. Позвать или подсмотреть можно было в любое мгновение. И только друг к другу — больше никого подключать к этой системе общения пока не решались — слишком уж было утомительно испытывать присутствие в своём сознании воли другого человека.

Зато в учебном бою пара на пару раскатали Фёдора с Ниной легко и непринуждённо, хотя объективно самым слабым бойцом был Костя — ему явно не хватало мастерства. Сказалась согласованность в действиях за счёт понимания маневра партнёра.

Четыре скромных «овальных диска» проявились на космодроме Ново-Плесецка точно в назначенное время — Идалту «подогнали» свои орбитальные истребители. Это были настоящие боевые машины легчайшего класса со снятым вооружением — вместо него предстояло установить пушки производства хомо. Четверым пилотам — Нине, Фёдору, Косте и Даше пришлось приступать к освоению новых систем управления и ориентации, а фермики готовили компактного стрелка из числа своих специалистов — особей класса «крысолов». Да, сочетание такого рода возможностей разных рас в одной боевой машине, в одном экипаже, давало наиболее выигрышную во многих отношения «композицию»

— А мне? — обиженно надула губки Оливия. — Я ведь тоже способна телепортироваться вместе с истребителем. Пилотирую, ориентируюсь, поражаю цели.

— От вашего участия в боевых операциях или разведывательной деятельности, милая барышня, решено на какое-то время отказаться, — остановил поток жалоб Хлыстик, испуганно прижал к голове свои острые ушки и шмыгнул за спины техников.

— Кстати, Оли, — поспешила отвлечь сестру Даша. — Ты совсем перестала работать над новыми песнями. А у тебя, между прочим, гастроли на носу.

— Какие там песни? Нам явно что-то угрожает. Не знаю что, но если и идалту и фермики настолько всполошились, что совместными усилиями создают новый вид вооружений — значит, подозревают серьёзную угрозу.

— Нас, как и всех разумных, пугает неведомое, — Хлыстик с сожалением на усатой морде выпустил из лап фигуристую техника-сержанта, за которую ухватился, якобы прячась от гнева Оливии. — Да и выигрыш от подобной «жертвы» на алтарь общего дела ожидается неслабый — наверняка вы запитаете наши гравитационники от своих аккумуляторов. Эта возможность давненько нами рассматривалась, но как-то всё лапы не доходили.

Вылеты к Туманной, между тем, продолжались. Переносились на обвешенном разведывательными модулями аппарате прямиком из атмосферы в атмосферу, разбрасывая миниатюрные, с башмак размером, подводные лодки, а потом в назначенный для связи час пролетали над «засеянными районами», записывая передаваемые по каналам связи сведения. Не только «рыбки», но и «летучие мыши» и «скорпиончики» использовались для сбора информации о планете — на Прерии много кто занимается техническим творчеством, создавая самых разных роботов, а в этой огромной деревне тайны сохраняются недолго, поэтому поисковых модулей с самыми разными свойствами было создано огромное количество. Так в вылазках и учёбе пролетели последние дни школьных каникул.

В классе, куда привела его Даша первого сентября, Костю приняли дружелюбно. Старшаки вообще народ зрелый, есть и женатики. Обстановка на уроках рабочая — сюда пришли учиться, а не для развлечений. Отставания по основным предметам у недавнего землянина не наблюдалось — программы оказались согласованы. Летать на всём, что летает, его недавно научили, а водить он умел и раньше. Оставалось походить немного в яхтклуб, что работал в Плесецком заливе, и по совокупности основных навыков формальное соответствие общему уровню было достигнуто.

Костины родители так и не решились переезжать на Прерию — остались на насиженном месте. По выходным молодожёны их иногда навещали — подбрасывали продуктов из числа деликатесов, да и картошечка на Прерии была чудо как хороша. К внезапному появлению детей в квартире предки быстро привыкли. Жизнь текла размеренно, областная сплетница продолжала публиковать репортажи из отдалённой колонии, а в сообщениях новостных каналов их постоянно упоминали, а то и перепечатывали в добротном переводе.

О чём репортажи? Да обо всём! Эти прериане оказались настолько ненормальными, что чуть ли не каждый их поступок давал самый серьёзный повод для изучения.

Например. В Ново-Плесецке не торгуют цветами. Вообще-то самих цветов вокруг просто море — на кустах и деревьях, на ухоженных клумбах и давно не стриженых газонах, в полях и на лужайках.

Нарвал Костя букетик местных ромашек и подарил Даше. Просто так — вот захотелось, и всё тут. За что сразу же был обруган ненавистником цветов, которые ему ничего не сделали, а росли себе мирно, и никого не трогали. Впрочем, сердились на незадачливого ухажёра недолго — обругали тупоголовым питекантропом, тянущим к себе всё, что понравилось, да и простили.

А потом была напряжённая работа по перекапыванию сетевых ресурсов, которые показали, каким образом сложилось такое презрение к невинному земному обычаю — оказывается, отношение к растениям вообще здесь крайне прагматичное — почти каждое известно своими лечебными свойствами. Поэтому дарение даже травки или листика является намёком на нездоровье. А уж цветка… это, скорее, знак сочувствия, чем жест ухаживания. Особенно известной достаточно многими целебными свойствами местной ромашки.

Даша просто часто бывала на Земле, отчего знакома с тамошними реалиями, но если бы он решил порадовать букетом кого-нибудь другого…!

Были и другие неожиданности. Скажем, в такси, автобусе, кафе или магазине средства с его счёта списывали без спросу — он даже не заметил, как однажды улетел в минус. А потом, в ожидании очередного гонорара каждый день не по разу проверял состояние баланса — процент за кредит с него не снимали, зато от каждого прихода понемногу отщипывали.

— Это налог с тебя берут, — пояснила Даша.

— Какой налог, сколько процентов?

— Глянь на сайте представительства, сколько сегодня. Я не слежу. А тиран может хоть по пять раз на дню менять ставку — если средств в бюджете не хватает — поднимает. Или наоборот. Там сейчас крутится чуть меньше полутора процентов — как раз на образование и медицину, — пожала плечами Даша. — Вообще-то деньги на Прерии оборачиваются быстро, причём очень большие, так что и при маленькой ставке бабла собирается просто немеряно.

— То есть тут работает налог с продаж? — попытался уточнить проснувшийся в юноше корреспондент.

— Скорее, с прихода. Или с поступления. Всяк, кто заработал, сразу делится. Исключений из этого правила нет от слова вообще. Хоть с пенсии, хоть с субсидии, или в долг у друга взял — системе без разницы. Она своё получает сразу.

После этого открытия Костя принялся за изучение экономики — она на Прерии оказалась настолько многоликой и разноплановой, что обложить налогами подобное разнообразие форм собственности и способов организации производства попросту не представлялось возможным.

А наличные, за которыми следить через банковскую систему было бы делом затратным и не верным, вообще считались детскими деньгами. Их бесконтрольно эмитировали идалту, чтобы купить в придорожном магазинчике какую-нибудь вкусняшку, и интенсивно изымали из оборота коллекционеры с Земли, покупая великолепно оформленные купюры или с выдумкой отпечатанные на 3D-принтере монеты.

Любовь мохнатиков к сладкому обернулась устойчивой статьёй дохода для государственной казны — сдачу идалту никогда не спрашивали, а продавались наличные точно по номиналу. При этом они были снабжены защитой всех уровней и степеней сложности.

О системах стрелкового вооружения, о носимой и карманной артиллерии, о подготовке эвакуируемых, занятиях по ходьбе для недавно прибывших — интересных тем было просто невозможно перечислить. Тут решительно всё оказалось не так, как сложилось в земном человечестве, хотя с виду жизнь не слишком отличалась от привычной.

Ручеёк гонораров на Костин счёт потихоньку набирал силу — он и не заметил, как перестал испытывать материальные затруднения.