Глава 10

— Тебе в ту дверь, — указала рукой девушка, что поджидала посетителей за прилавком у входа в здание космопорта.

Дверь, едва Костя взялся за ручку, строгим голосом спросила, кто он такой и зачем стремится попасть туда, куда не всем положено, но, выслушав ответ, щёлкнула запором и открылась.

— В шестую комнату, — напутствовала она.

По коридору, в котором никого не было, начинающий журналист прошел до нужного помещения, где его облепила датчиками тётенька в белом халате, поморгала лампочками машинка с двумя архаичными стрелочками, и состоялась примерка лёгкого скафандра, который с первого же раза пришелся впору.

— В носу только не ковыряйся, — напутствовала медсестра. — А то забрало, в случае если сработают датчики опасности, может тебя по пальцам хлопнуть. Дуй по коридору до конца и выходи на лётное поле. Твоя машина ИИ-7, одиннадцать минут до старта. После полёта скафандр снимешь и оставишь здесь же. Спокойной плазмы.

На летном поле стоял рядок самолётиков с короткими треугольными крылышками и цифробуквенной маркировкой. Искомый аппарат находился чуть дальше, рядом с точно таким же, но с восьмым номером на боку. Техник в ярком комбинезоне ожидал рядом с приставной лесенкой. Он посадил Костю в одноместную кабину, показал, как подключаются шланги и разъёмы, наказал ничего руками не трогать и забрал ружьё с подсумком.

Закрылся прозрачный фонарь, а на панели засветились огоньки, ожили экраны, показывая вид вперёд и в стороны.

— ИИ-семь, пилот готов, диагностика прошла штатно, — прозвучал в наушниках Дашин голос.

— ИИ-семь, стрелок готов, диагностика прошла штатно, — сообщил отдалённо знакомый юноша.

— ИИ-семь, пассажир пристёгнут и ничего не трогал, — ответил Костя, подстраиваясь под общую тональность происходящего.

— Программа полёта, — продолжила Даша, — взлетаем, добираемся до парковочной орбиты, заходим в шлюз «Скитальца» и участвуем в двухчасовой экскурсии по его внутренностям. Возвращаемся через мишенное поле с поражением обозначенных целей.

— Восьмой понял, — отозвался ещё один голос. — К полёту готов.

— Даш! А почему ИИ? — спросил Костя, следя за обратным отсчётом секунд, которых пока оставалось больше сотни. — Ионный истребитель?

— Иррегулярный, — отозвалась подруга. — Формально мы не армейские, а типа партизан, то есть кормимся на добровольные пожертвования граждан и летаем на самоделках, а не на образцах, принятых на вооружение. Это потому что моторы у нас ворованные.

— Цельнотянутые, — хихикнул стрелок. — Меня Ромой зовут.

— Да тьфу на вас, — вмешался восьмой. — Забьёте прессе мозги, а она нас на всю вселенную ославит. Ты, Костян, не слушай этих балаболок. Гравитационники мы честно выменяли у пацанов из идалтовской учебки, а как они их коммуниздили из десантных комплектов — не знаем. Так что — всё по-честному. Зато через портал к Земле можем за считанные минуты добраться.

— Он же неисправен, — изумился Костя.

— Это кто ещё у нас настоящая балаболка? — укоризненно произнесла Даша. — Ты, Вован, язычок-то прикуси. И, Костя, не надо этот факт так уж выпячивать в твоих публикациях. То есть ничего порталу не сделалось — его просто закрыла неизвестная инопланетная цивилизация. Всё, кончаем трёп. Поехали.

Желудок поднялся к горлу, а земля провалилась глубоко вниз. Картинки на обзорных экранах стали быстро непонятно меняться, склоняющееся к закату светило пропало из поля зрения, показались звёзды.

— Портал сейчас для нас в зените, но он не виден, — пояснил стрелок. — Мы ниже, в зоне парковочных орбит, догоняем «Скитальца». Видишь отметку на курсовом мониторе?

Действительно, на переднем экране обозначилось пятнышко, обрамлённое светящимися квадратными скобками. Оно довольно быстро увеличивалось в размерах и вскоре обрело форму кирпича. Сближение замедлилось, отчего Костю стало подташнивать, поэтому он сосредоточился на сдерживании рвотных позывов и несколько маневров пропустил. Когда пришел в себя, истребитель уже входил в распахнутый люк. Ведомый проделывал то же самое, только вверх ногами, хотя понятия «верх» и «низ» сейчас отсутствовали — невесомость.

Маленькие кораблики прилипли к полу и потолку, вход закрылся, и прозрачный фонарь кабины покрылся морозным узором.

— Шлюзование занимает минут десять, — пояснила Даша.

— Обидно, — вздохнул Рома. — Долетели быстрее. Ты, Костя, только не паникуй, когда фонарь откроется. Сначала отстыкуешься по шлангам и разъёму, потом отстегнёшь ремни, и всё время за что-нибудь держись, чтобы нам не пришлось тебя ловить. Тут на стенах леера, так что есть за что схватиться.

Когда экипажи и пассажир покинули машины, стало отчётливо видно на каждом истребителе по три отдельных фонаря, открывающихся независимо. Среднее место на второй машине пустовало.

— Оно для ученика или стажёра, — объяснил Рома. — Всё равно оставалось пространство вместо бака с рабочим телом — корпуса и большая часть оборудования взяты от серийной модели, той, что летает на ядерно-реактивных движках.

— Пилотировать или управлять вооружениями можно с любой из трёх позиций, — добавила Даша, — но, при случае, есть вариант с дополнительным боезапасом, хотя, у нас и без того прорва НУРСов, УРСов и две поворотные турели с автоматическими пушками. Если все снаряды положить точно в цель — можно целый флот уконтрапупить.

— Да кто ж тебе позволит? — ухмыльнулся пилот второго истребителя. — Вечно начинают отстреливаться и уворачиваться. А пассажир-то наш вполне уверенно держится в невесомости.

— Плаванием занимался, — оправдался Костя. — Тоже трёхмерная среда, если нырнуть. Поэтому вестибулярка адаптирована.

Цепляясь за натянутые вдоль стен канаты, ребята добрались до двери, за которой их ожидал экскурсовод. Тут же в просторном помещении размещалось оборудование, в котором угадывались контуры чего-то воздухоочистительного. Тем более что во все стороны разбегались толстые гофрированные шланги.

— Отопление, освещение и вентиляция осуществляются оборудованием, доставленным с нашей планеты, — объяснила встретившая гостей девушка в опрятном комбинезоне привычной на Прерии камуфляжной расцветки. Впрочем, здесь, на фоне бледно-серых поверхностей, этот вариант цветового решения выглядел контрастно. — Аналогичное корабельное оборудование найдено, изучено, но не пущено в ход, потому что нам тут нафиг не нужен действующий ядерный реактор, да и с расходниками проблема — легче привозить свои, чем налаживать производство чужих.

— А сколько сейчас человек на объекте? — Костя сразу включил режим корреспондента и принялся за интервью.

— Только мы. Предыдущая смена вернулась на поверхность, а до прилёта следующей осталось часа четыре. Потом шлюз будет занят челноком, и попасть сюда окажется не столь удобно.

— Материалы из сети я изучил внимательно, — предупредил «корреспондент». — Так что давайте начнём осмотр.

— Да, конечно. Советую снять скафандры и оставить здесь — с герметичностью всё в порядке.

— Эластичный наполнитель во внешней обшивке? — уточнил Рома.

— Да, затягивает повреждения от попаданий микрометеоритов, поэтому, когда корабль нашли, в нём даже сохранился воздух. Хотя, не похоже, что он болтался без присмотра на протяжении тысячелетий, потому что на мелкие отверстия были наложены латки с обеих сторон — не заделанных дырок обнаружили очень мало. Оценки, конечно, приблизительные, но сходятся в пределах от десяти до сорока лет неприкаянных блужданий.

— Ну а общее ваше впечатление об этом сооружении? Так сказать, большим куском, — спросил Костя, удерживая башмаки скафандра стрелка со второго истребителя — пилот в это время тянул её за голову. Это оказалась женщина лет тридцати.

— Да никакого впечатления. Двигатели и система ориентации отсутствуют, признаков вооружения не найдено. Ни одного следа дверей между внутренними помещениями — сплошные коридоры и проходные комнаты в четыре этажа…. Ой! — заморгала красная лампочка на прикреплённом к стене пульте, и раздался звуковой сигнал. — Связь вырубилась.

— Обзор! — рявкнула Даша.

На зажёгшихся экранах присутствовало нечто монотонное неопределённого цвета.

— Иллюминаторов тут нет, — доложила дежурная.

— Прогони тест аппаратуры открытия шлюза, — распорядилась Даша.

— Тест прошёл штатно, — последовал доклад уже через пару десятков секунд. — Кстати, кажется, заработала корабельная система воздухоочистки.

— Почему кажется?

— Потому что наши системы напряглись. Такое впечатление, что у нас и у них не совпадают пороговые уставки.

— Борются?

— Кажется, что они повышают процент кислорода, а наша аппаратура убавляет. По давлению наоборот.

— Надеть скафандры, — Костя с интересом смотрел на то, как пилот второго истребителя — а погоны на нём были лейтенантские — послушно исполняет распоряжения сержанта Пузиковой.

«Видимо, тоже не согласен с её разжалованием» — пронеслась мимолётная мысль, которую решительно некогда было записать — дежурную встремляли в добытый из рундука балахон, увенчанный не полноценным шлемом, а прозрачным полусферическим колпаком.

Каждое тело пришлось упаковывать вдвоём-втроём — невесомость никому не… появился вес, после чего облачение пошло быстрее.

— Вова! Забираешься в свою восьмерку, герметизируешься и даёшь отмашку. Мы откачиваем и открываем шлюз наружу. Если связь работает — расскажешь, что видно через фонарь. Пошёл. Глаша! Вырубай прерианскую машинерию. Пусть заработают настройки корабля.

«Если я на ней женюсь, — думал Костя, пока все вокруг трудились, — то буду сидеть ровно и ходить прямо»

Вибрация, вызванная насосами, всасывающими воздух из шлюза, отлично чувствовалась.

— Практически вся наша аппаратура сохранила работоспособность, — доложила стрелок восьмёрки, которую, как оказалось, зовут Глафирой… или Гликерией? Тут в ходу многие имена, надёжно вышедшие из употребления на Земле. — Под вопросом только камеры наружного обзора.

Все замерли, следя за показаниями манометра — обычного, со стрелочкой. Какой не раз встречался на изображениях газовых баллонов.

— Можно открывать. Крепления не сорвёт — всего-то пара миллиметров ртутного столба осталось.

— Вова! Готов?

— Готов.

— Открывай створки.

— На пульте погасла зелёная лампочка и загорелась красная. Чуть погодя зажглась зелёная рядом.

— Вова! Что наблюдаешь?

— Та же непонятная муть, что и на экранах. Хоть сквозь фонарь, хоть через камеры — одно и то же.

— Наша аппаратура исправна не почти, а полностью, — улыбнулась Глаша.

— Судя по описаниям Терм — мы в подпространстве, — вздохнула Даша. — Она в молодости хаживала на кораблях, использующих подобный принцип для сокращения времени в пути между звёздными системами. Кстати, идалту, как мне думается, до сих пор его применяют — ни разу не упоминали порталов.

— Не вяжется, — усомнился Рома. — Система порталов между планетными системами, благодаря которой была колонизирована Прерия, известна уже около сотни лет.

— Терм тоже примерно сотнярик, — хмыкнула царевна. — И не надо путать громоздкий стационар сосущий энергию звезды, с тем, что ставится здесь и сейчас откуда нужно докуда надобно.

— Тебе виднее — это ты доктор физики — пожал плечами Рома.

— Так что? Долго мне на эту муть пялиться? — взревел в эфире Вован.

— Закрывай, — махнула рукой Даша. — И наполняй шлюз.

— А ты что? Доктор? — поинтересовался Костя.

— Ага. Физико-технических.

— И как это согласуется с учёбой в школе?

— Так жистя-то наша, жестянка, не из одной сплошной физики состоит, — даже в наушниках было слышно, что стрелок «восьмёрки» улыбается.

— Глашь! Тут рационы есть? — перебила Даша.

— Шестерым на пару недель хватит.

— А сортир?

— И сортир.

— Вова, выползай к нам, как только давление позволит. Будем куковать в подпространстве, и ждать, куда нас вынесет. Глафира! Составь график дежурств возле нашей аппаратуры и… что там с уставками чужих?

— Плюс двадцать шесть, давление на двадцать процентов меньше, чем у нас. Кислорода двадцать четыре. Гравитацию оценить нечем. И органолептически не могу — я уже неделю, как с поверхности, — доложила дежурная.

— А влажность?

— Восемьдесят пять.

— Похоже, лурхи, — пробормотала царевна.

— Это ещё что за напасть? — не понял Вова.

— Они не ведают ни добра, ни зла, не имеют совести и не испытывают сострадания. Их чувствам доступны только страхи и желания. Страхи заставляют подчиняться силе, а желания побуждают к действиям — нет во Вселенной более опасных, жестоких и совершенных хищников, — процитировал Липоньку Костя. А Даша кивнула.