ГЛАВА 18
Артур
Туман. Кругом сплошной туман. Не видно ни неба, ни земли, лишь неясные тени мелькают в окружающей меня серости.
Ну и?.. Умер я, что ли? Или снова сплю? Из попытки ущипнуть себя ничего не вышло — тело словно в невесомости. Почему-то меня мало волновало, где я и как сюда попал. Какое-то странное спокойствие владело мной. Я чего-то ждал, сам не зная чего именно, но твердо зная, что обязательно дождусь.
Через какое-то время окружающая меня нереальность посветлела, туман вроде как рассеивался, хотя по-прежнему не было ничего видно. Я встал и пошел, не задумываясь, почему и куда. Что-то во мне знало, что так надо, и я лишь подчинялся неведомой воле.
Где-то вдали появился свет — слабая искра, которая разгоралась все сильнее… Выходит, я выбрал верное направление.
Чьи-то жесткие пальцы схватили меня за локоть.
— Стой!
Я обернулся — прямо передо мной был Влад Иган. Такой, каким я его помнил: седой, в очках и черной униформе Координатора.
— Дядя? — выдохнул я изумленно, — что ты здесь делаешь?
— Слежу, чтобы ты глупостей не наделал, — знакомым с детства ворчливым тоном поведал он и потянул меня за рукав белой хламиды: — Идем, пора возвращаться.
— Куда? — не понял я.
— Назад, в тело, — пояснил он, — ты выбрал не самое удачное время, чтобы расстаться с жизнью.
— Погоди… — Я прикрыл глаза рукой, пытаясь собраться с мыслями. — Хочешь сказать, я умер?
— Нет, но весьма близок к этому. — Дядя приобнял меня за плечи: — Пошли, Артур. Тебя ждет сын.
Я посмотрел в сторону света, такого далекого и манящего. Вся моя душа, все естество рвалось туда. Но Ромка… нет, его нельзя бросать.
— Хорошо, идем, — нехотя согласился я, позволяя дяде себя увести. — Интересно, что там?
— А шут его знает… — пожал плечами дядя — я так туда и не дошел.
Я приостановился.
— А что ты вообще здесь делаешь?
— Тебя спасаю, что непонятного? — удивился он. — Ну же, пошли! В этом месте главное — не останавливаться.
Мы снова пошли вперед сквозь хлопья тумана, такого плотного, что вытянутую руку не рассмотришь. Я поглядывал на шагающего рядом дядю и никак не мог понять, что во всем этом неправильно. Потом в мозгу что-то щелкнуло, и я спросил:
— Дядь, а ты разве умер?
— Все люди смертны, племяш, — вздохнул он.
— Тогда почему ты не там? — Я мотнул головой назад, в сторону оставшегося вдалеке света.
— Потому что вместо того, чтобы обрести покой, мне пришлось срочно спасать твою шею! — припечатал он. — А когда опасность миновала, оказалось, я намертво застрял в твоей голове!
— Э-э… Хочешь сказать, что настырное «бу-бу-бу» в моем мозгу — это…
— Да! — бросил он раздраженно. — Только не думай, что я это специально подстроил!
— Дядь, да я… — безнадежный взмах рукой, — я и предположить не мог, что тебя больше нет.
Он не ответил. Какое-то время мы шли молча, потом я задал очередной вопрос:
— Как ты умер? Кажется, я имею право знать.
— Имеешь, конечно, — хмыкнул он, — особенно с учетом того, что ты два года на меня дулся за то, что я исчез с горизонта. А ведь и подумать не мог, что твой дядька мертв.
— Извини, действительно не мог. Так как все случилось?
— Оказался не в то время не в том месте.
— Очень убедительно… Дядя, не виляй!
— Хочешь подробностей? Ладно. После твоего эффектного исчезновения с Гард-Анча Александр решил, что это я во всем виноват, и поступил по всей суровости военного времени.
— Алекс?! — не поверил я.
— Да. Причем напал так же подло, как и на Кордгана, — неожиданно и со спины.
Я вспомнил бесславный конец правителя Оэльдива и почувствовал, как во мне разрастается злость на некогда близкого друга. Сукин сын! Иуда! Попадись ты мне!..
— Не стоит, — устало сказал дядя, — он поступил вполне в духе своей семьи. И с точки зрения законов Иррата — по справедливости. Альдмир Инг-Ваан, оруженосец и правая рука Вальтера Хайверга, приговорен к казни еще Мабертом за сообщничество с Силами Хаоса. Правда, твой венценосный друг мог для начала хотя бы допросить означенного преступника, но в той ситуации… Ничего удивительного. Прости и отпусти.
— Ага, разогнался!
— Я же простил!.. И от встреч с королем Иррата я бы на твоем месте воздержался. Са-Масте злопамятны, а уж Алексу есть что тебе припомнить.
— Интересно что? — удивился я. — Если б не я, он бы уже давно червей кормил!
— Ну это-то он, положим, давно и благополучно забыл. А вот о том, что ты — сын его врага, чуть не разрушивший Паутину… вот об этом он помнит.
— Дядь, да у тебя мания преследования!
— Лучше быть живым параноиком, чем беспечным трупом.
Резко выдохнув, я открыл глаза. Ночь… луна…
— Дядя!
«Здесь я, здесь. Не ори, — отозвался в голове знакомый голос. — Снова пацана напугал!»
Лицо склонившегося надо мной сына выражало испуг пополам с облегчением.
— Пап, т-ты к-как? — заикаясь, спросил он.
— Еще не знаю, но жив. Вроде бы…
— Вроде бы… — передразнил Ромка, отчаянно пытаясь не выказывать своих чувств. — Бить тебя некому, папаша! Если бы не Слезы Леса… вряд ли бы я смог толком тебя заштопать в таких условиях.
— Заштопать? Ты?
— А что тут сложного, — хмыкнул он, — между прочим, я на врача учусь.
Я похлопал его по руке и сел, оглядываясь. Лес. Бивак устроен между близко стоящими деревьями. Потрескивал костерок, чуть в стороне развалились гаджи.
— Как мы здесь очутились? — спросил я.
— На гаджах приехали, — пояснил сын, — я верхом, ты — поперек седла.
— Ага, ясно. — Я провел ладонями по лицу, прогреб пятерней волосы. — А из замка как выбрались?
— Как-как… через ворота! В общем, помогли нам немного.
— Надо же… — протянул я, — упыри вмешались или тут кто-то еще страдает добротой душевной в острой форме?
— Ага. Есть тут одна… родственница. — Ромка отвел глаза. — Бать, ты тока не кипешуй, лады?
— Постараюсь. — Я внутренне напрягся.
— Короче, там была Моргана. Это она не дала тебя загрызть.
— Моргана? — опешил я. — Ром, ты ничего не путаешь?
— Не-а, — помотал он головой, — ей, оказывается, нужна не твоя смерть, ей нужна Сила.
— Да, что-то такое она уже говорила… — припомнил я.
— Ну, барону-то она сказала гораздо больше, — сообщил сынок, и принялся пересказывать, что произошло в замке после нападения зверя. И я не очень-то удивился, узнав, что зверь — это и есть барон. А вот то, что замок оказался самым обычным, огорчало. Знать бы заранее, не поперлись бы на это чертово плато! А так и время потеряли, и неприятностей нажили. Впрочем, как всегда.
— Ромка, ты хоть чуть-чуть поспал? — спросил я, глядя на разгорающуюся полоску рассвета.
Тот отрицательно качнул головой и тут же заразительно зевнул.
— Тогда ложись и отдыхай. Думаю, еще полдня задержки погоду не сделают.
Сын тут же растянулся на траве и засопел. Я укрыл его Вуалью Ветра, а потом закатал рукав и внимательно осмотрел предплечье. Как всегда после врачевания Слезами Леса, от раны не осталось и следа. Тогда какого лешего я все еще ее чувствую?
…Ромка проспал до полудня. За это время я успел внимательно изучить карту. Следующий на очереди замок Ведьмы Ночи располагался… посреди моря. Вот так: ни много ни мало. На небольшом острове, с интересным названием Рюгеншинт, в Холодном море. Если верить карте, то наиболее удобным путем к большой воде была река Урилья, но до нее еще ехать и ехать. Сверившись с картой, послал импульс-поиск, определился с направлением. Вот и все, больше нам тут делать нечего.
— Ром, в дорогу пора.
Тот сел, потирая глаза, затем взъерошил шевелюру.
— Бать, у нас кофейку не найдется?
Следующие три дня прошли без особых приключений. Начался спуск с плато, к счастью — весьма пологий. Дорога шла то лесом, то полем, местные пока не встречались. Время от времени вдалеке мелькали небольшие деревеньки, но заезжать в них у меня не было никакого желания. Какое-то время мы потратили на обсуждение случившегося у барона и особенно — роли Морганы во всем этом. Заодно я рассказал-таки сыну, за что мы с родственницей так пылко не любим друг друга. После подобных откровений Ромка еще долго не мог прийти в себя.
Всё фигня, но чувствовал я себя неважно. То зудели несуществующие раны, то начинала кружиться голова, плюс приступы гнева и раздражительности, накатывающие в самые неподходящие моменты. «Нервишки шалят, — шутил дядюшка, — валерьянку надо пить». Если бы все было так просто!
На очередной ночлег мы расположились возле озера, противоположный берег которого терялся в туманной дымке, пришедшей с вечерней прохладой. Подступавший со всех сторон лес казался мрачным. Впрочем, ничего угрожающего — просто мое хронически отвратное настроение, вызванное странным недомоганием последних дней, окрашивало все вокруг в серые краски. Насколько мог, я старался скрывать свое состояние от сына, но время от времени все же ловил на себе тревожно-озадаченные взгляды.
Вот и сейчас: знакомая ломота в мышцах, резь в глазах. Мир превратился в невыразительный черно-белый снимок, зато в нос тут же ударил резкий запах чеснока, перца и смеси столовых трав.
— Ромка! Ну просил же — полегче со специями!.. — крикнул я дежурному кашевару и все-таки расчихался.
— Раньше они тебе не мешали, — резонно заметил сынуля. — Что, опять?
Я только скривился, не в силах протестовать.
— Ты лучше за кашей следи.
— Слежу-слежу. — Он повернулся ко мне спиной, не желая вступать в бесполезные дискуссии.
Собственно, я и сам заметил, как сильно испортился у меня характер после замка Воллафа. Ставшая нормой раздражительность по нескольку раз на дню сменялась вспышками слабо контролируемого гнева. Ромка мужественно терпел мои чудачества, но по возможности старался держаться подальше. Дядя тоже большей частью отмалчивался, стараясь не провоцировать.
После ужина, прошедшего в напряженном молчании, Ромка пару раз кашлянул, привлекая мое внимание, но все равно нерешительно мялся, не зная, как начать разговор.
Я вздохнул.
— Ром, ну не покусаю же я тебя, в конце концов! Говори уже, постараюсь не рычать. Честно.
— Э-э… — Он привычно прогреб пятерней и без того взлохмаченную шевелюру, — искупаться хочу — водичка теплая. Как думаешь, это безопасно?
Я лениво поднялся с места, потянулся.
— Думаю, искупаться было бы неплохо. Насчет «безопасно» — сейчас проверим. Колдун я или где? Посуду помой.
Мой путь к озеру сопровождался негромким ворчанием: «…жрать готовь — Ромка, посуду мыть — опять Ромка. Что за армейские порядки?» — Впрочем, сейчас меня его стенания не трогали. После еды мир снова обрел краски, а мышцы — привычную силу. Всегда бы так!
Быстрая магическая проверка показала, что нечисти в озере не водится, о чем я и сообщил сыну, уже стоявшему у меня за спиной в плавках и с полотенцем через плечо.
— Здорово! — восхитился он, беззаботно бросив на песок полотенце. Потом снял цепочку с крестиком и протянул мне: — Подержи, а? Боюсь, потемнеет.
Серебро коснулось пальцев — как крапивой стегнули! Еле сдержался, чтобы не отдернуть руку.
Сынок умчался купаться, а я стоял как столб, смотрел на крестик в своей руке и никак не мог понять, почему не проходит жжение.
«В карман положи», — посоветовал дядя. Я послушался, но серебро продолжало жечь даже через ткань.
«Что-нибудь понимаешь?» — спросил у невидимого собеседника, вешая крестик на ветку дерева, под которым были сложены наши пожитки.
«Давай не делать поспешных выводов, — вздохнул он, — может, все еще обойдется».
Судя по тону, он сам себе не верил. А я — так тем более. Слишком долго мне везло, фантастически везло. Только не в этот раз.
Вопрос в том, как долго я смогу продержаться, пока не накроет. Нужно успеть спасти Юлю. И Ромка… как быть с ним? Неохота пугать мальчишку раньше времени. Но и скрывать происходящее до бесконечности не выйдет. Он не дурак, уже что-то подозревает. Тем более, я и сейчас — не подарок, а со временем могу стать просто опасным. Чертов оборотень! Как не вовремя-то…
Ромка вернулся через полчаса — весь покрытый гусиной кожей, но довольный. Аккуратно развесил мокрое полотенце, натянул штаны.
— Пап, дай крестик.
— Там, — указал я на дерево.
— Что, лень руку протянуть? — проворчал сын. — Или… жжется?
Он испытующе посмотрел мне в глаза. Я обреченно кивнул:
— Давно понял, мистер Холмс?
Ромка пожал плечами:
— Вопрос не в том, когда я догадался, а в том, что теперь с тобой делать…
— Начну на людей кидаться — пристрели, — посоветовал я, — серебряная стрела все еще в рюкзаке.
Сын выразительно покрутил пальцем у виска и, вытряхнув из кармана куртки смартфон, принялся возиться с запасным аккумулятором.
— Нет, ну это нормально? — негромко ворчал он, — еще вчера полная батарея была, куда заряд подевался?
Я хмыкнул и неожиданно для себя затянул:
«Ой, мороз-мороз, не морозь меня…»
— Батя, заткнись! — тут же возмутился Ромка. — Тебе не медведь, стадо слонов по ушам протопталось!
Ему наконец удалось включить свою технику, и тишину леса взорвал новомодный зубодробительный хит.
— Выключи!!! — взвыл я, зажимая уши руками.
Ромка не послушался, но подключил наушники. Музыка стала тише, но никуда не делась — издержки обострившегося слуха.
Не, ну что за жизнь? Мало было Силы Разрушителя? Теперь еще и хвост отрастать начнет.
