— Ладно. Меня ты уговорил. А что делать будем? Если с таким предложением выйти на Совет нас могут и сожрать. Сырыми, без соли. Какое оружие, когда надо людей накормить?!

— Я предлагаю пока начать разработки. В тайне от всех. Сам и займусь. Буду готовить чертежи, раскидаю по фирмам заготовки. А ты поработай в Храме. И надо сюда слухачей послать. Пусть мониторят эфир, наблюдают за местностью.

Отец кивнул в знак согласия…

…Спустя неделю Михаил стоял возле Храма. По коже пробежали мурашки, когда он вспомнил картину, представшую перед ним в первый раз: сотни и сотни трупов аборигенов… Хвала Богам, что теперь ничего не напоминало о случившемся здесь ужасе, разве только его память… Он вошёл внутрь строения и приблизился к статуе. Именно о ней говорил покойный гарах — если повернуть статую лицом в сторону изображённого на полу глобуса, то проход будет вести в тот мир. Рискнуть? Да нет, пожалуй, не стоит. Мужчине вдруг стало зябко, но он решительно отбросил все сомнения и колебания — сын прав. Надо очень внимательно, просто скрупулёзно всё здесь обследовать. И начать с самой статуи…

…Подошёл поближе, всматриваясь в неведомое чудовище. Множество рук, напоминает индийского Шиву. Только вместо человеческого лица змеиная морда. Чья? Кто знает? Материал статуи напоминает камень. Чёрный, блестящий, полированный, но ничего не отражается. Ощущение такое, что лучи вязнут внутри неведомого материала. Вынул из ножен свой верный клинок, попробовал царапнуть. Тщетно. Даже следов не остаётся. Снова обошёл постамент, покрытый тонким узором. Постамент сложен из блоков. Гладких, тоже тщательно отполированных. Опять начал разглядывать статую. Вытащил из чехла цифровую камеру, сделал несколько снимков. Потом дома увеличит, буквально по сантиметру изучит фотографии. Закончив, прошёл к первому подвернувшемуся глобусу, словно впаянному в плиту пола. Как раз лучи солнца, падающие на изображение через щели окон, дают достаточно света. Теперь пришёл черёд обыкновенной лупы, правда, очень большой и сильной. Навёл резкость, и ахнул от изумления — поверхность карты была изготовлена очень тщательно, просто точная копия поверхности! Очень точная, повторяющая рисунок рельефа. А это что? Круглая метка на ней. Ну, это понятно. Здесь, наверное, находится выход. А если проверить? Нашёл изображение Новой Руси, точно такую же, как на и на разглядываемом глобусе точку… Есть! Это действительно точка выхода! Он прекрасно помнит местность, и здесь фактически копия этого места! Ну-ка… Быстро перебежал к карте, где находились СОП и Швабия, вот оно! Большое болото и остров! Удовлетворённо вздохнул — теперь он знает ещё одну тайну перехода… От нечего делать коснулся рукой круглой метки и вздрогнул от неожиданности: та подалась под рукой. Не веря своим ощущениям, кое-как подцепил вдруг ставшими ужасно неуклюжими пальцами шарик, потянул — тот послушно вылез из карты. А если сюда? Вроде подходящее место: лес, большое озеро, может, встанет? Словно послушавшись, тот прилип к выбранному Михаилом месту. Едва заметно качнулся и снова застыл. Мелко задрожал, чтобы через мгновение успокоиться. Внутри всё похолодело от надежды. Вскочил, выбежал наружу, вытащил телефон из кармана, набрал номер пункта контроля. Задал вопрос, дождался ответа. Затем бессильно опустился на траву, задумчиво глядя в бескрайнее небо. Достал машинально сигару, закурил, снова вышел на связь с точкой наблюдения, подтвердил услышанное, боясь ошибиться. Затем вошёл в Храм и ахнул — положение рук статуи изменилось. Правая нижняя ладонь чуть приподнялась по сравнению с прежним положением. Ненамного, но, тем не менее. Получается, что если поднимать, или опускать конечности изваяния, то, соответственно, будет меняться и положение точки выхода. Но это же самое можно делать путём перестановки шарика на глобусе. Вот если бы ещё была возможность увеличить проход, или создать такие же ворота, как и Сергея… Что за существо человек?! Ему плюшку дали, а всё мало! Тортик подавай! Михаил выругался в свой адрес, потом задумался — что даёт возможность сменить точку выхода? Много чего. Плюсов куда больше, чем минусов. Но и отрицательные стороны тоже присутствуют. Не зная местности, легко угодить в жилое или другое строение, оказаться в бушующей стихии, или вообще невесть где. Так что рисковать подобным образом можно лишь после тщательного изучения местности. Да и где гарантия, что попадёшь именно туда, куда хотел? Нет. К подобному можно прибегать лишь в самом крайнем случае. Тут и гадать нечего. Успокоился, вышел на улицу. Всё-таки тут красиво. Деревья, трава, климат райский. Хм… Не из-за этого ли аборигены и одичали? Слишком спокойная жизнь без тревог и забот, без волнений и работы, вот и результат: полная деградация цивилизации. Нет, нам, людям, такое не грозит. Слишком уж мы ненасытные… Главное я выяснил и сделал. Теперь сотовцы могут до посинения осушать болото, Прохода они не найдут. Он теперь чёрт знает где, за тысячи километров от прежнего места. Облегчённо улыбнулся про себя. Теперь надо вернуться домой и поговорить с Вовкой. Чего тот задумал изобрести. Всё же сын прав — на старом долго не проживёшь. И надо спросить у Инженера, что там интересного нашли на планете Апокалипсиса. В конце концов, он этим занимается. Вот пусть и поделится информацией. Мотор лёгкого вертолёта, который начали выпускать на заводах Звонарёвых по образцу и подобию земных прогулочных машин мягко заработал, унося машину ввысь…

…Костя нашёлся в ангаре. Именно там проводились исследования найденных артефактов, или, проще говоря, награбленного на планете Апокалипсиса. Ничем иным то, чем занимались люди, и не назовёшь. Настоящим грабежом. Всё, что находилось экспедициями, посылаемыми во все уголки того мира, вывозилось на Новую Русь: чудом уцелевшие станки и механизмы, машины, производства в любом состоянии. Естественно, что всё обнаруженное тщательно проверялось на радиоактивность. Но к величайшей радости оказалось, что за годы, прошедшие после ядерной войны, она упала почти до естественного фона. Обнаружились и выжившие, что сильно облегчило работу. Аборигены сохранили знание языка и даже грамотности. Естественно, что за долгое время речь их сильно упростилась, многие понятия были утеряны. Но, всё-равно, расшифровка медленно, но верно шла, и оказалась куда менее тяжёлой, чем была бы в другом случае. Взамен люди лечили местных обитателей, подкармливали, и те были только рады этому, искренне стараясь помочь. По слухам, подвижки в изучении наследства Апокалипсиса были. Пусть небольшие, но всё-таки. Но конкретной информации не поступало. Вроде небольшой штрих, но Михаила это молчание и равнодушие настораживало, потому что укладывалось в его теорию о деградации населения материка Новой Руси…

— Привет работникам умственного труда!

— И вам не хворать!

Крепкое рукопожатие скрепило приветствие. Костя окинул Брума внимательным взглядом:

— Какими судьбами?

— Разговор есть.

Кивком мужчина показал на груду непонятных механизмов, заполнивших большой ангар. Инженер понятливо прикрыл на мгновение глаза, затем негромко произнёс:

— Ясно… Что же, думаю, тема для разговора имеется. Только не здесь. Приходи ко мне на ужин. Пообщаемся.

— Куда?

— Домой, естественно. Я же не бродяга, теперь и у меня своё жильё имеется…

Снова коротко улыбнулся, затем отвернулся к полуразобранной машине, во внутренностях которой ковырялся до прихода Михаила. Тот согласно кивнул широкой спине, развернулся и направился к выходу. Пока было время, надо ещё раз посмотреть на снимки, сделанные им в Храме…

…Как и договаривались, оба встретились вечером, в девятнадцать часов. Поскольку период вращения планеты совпадал с земным практически до мелочей, то земные часы использовались без всякой переделки. Костя встречал гостя на улице, расположившись на открытой веранде, по новорусской моде опоясывающей особняк. Вновь поприветствовав друг друга, мужчины прошли в дом и Инженер пригласил высокого гостя за стол, затем крикнул:

— Файв, подавай на стол.

В дверях кухни появилась невысокая стройная девушка, выглядевшая настолько необычно, что Михаил сразу понял — она издалека. Не в том смысле, что из какой то глубинки Новой Руси, вроде Гонведии или Океании, а именно издалека, с другой планеты. Настоящая натуральная блондинка с неправильными, но удивительно милыми чертами личика, большими карими глазами, в уголках которых выделялась татуировка в виде капель слёз. Уже само это было необычным, потому что ни в одном государстве Новой Руси такого не было принято. Девушка молча поставила большой поднос на краешек стола и принялась довольно умело сервировать стол, закончив, чуть склонила головку, затем снова исчезла за дверью кухни. Костя усмехнулся:

— Что?

Реакция Михаила на девчонку была ясно видной. Мужчина улыбнулся в ответ:

— Где ты её выкопал, интересно?

— Купил.

— В смысле?!

— В самом прямом. Там, на Апокалипсисе, даже городки есть. Вот в одном и купил её, на рынке. Привёз сюда, пока привыкает к новой жизни.

— А дальше?

— А дальше? Да и сам не знаю. Надоело бобылём ходить, если честно. Вот и… Думаю, короче.

С аппетитом вгрызся в большой ароматный кусок говядины. Прожевав, наконец, перешёл к делу:

— Давай начистоту — чего ты хочешь?

— Что у нас с наследством оттуда?

— Оттуда?

Откуда — пояснять не требовалось. Костя вздохнул:

— Что ты вообще знаешь об Апокалипсисе?

— Кроме того, что раньше там была высокоразвитая цивилизация — ничего. Ну и ещё что там нашли остатки людей.

Мужчина прищурился:

— Верно. Вот, Файв оттуда.

— Имя интересное. Пятая, если с наглийского перевести.

— Угу. Потому что её так и зовут — Файииви. Пятая. Но это отступление. Короче, Апокалипсис действительно имел свою цивилизацию. Не скажу, что они уж так сильно превосходили нас, людей. Во всяком случае, на очень много. Максимум — лет на пятнадцать, может, двадцать. И темпы их развития перед Последней Войной очень замедлились. Почему? Ответ прост — у них было общество потребления. Причём, очень сильно расслоенное.

— «Золотой миллиард»?

Последовал согласный кивок.

— Нечто в этом роде. Только у них было «золотые триста миллионов», и все остальные, примерно пять миллиардов. «Золотые» держали остальных в чёрном теле. Можно сказать, впроголодь, потому что с продуктами и ресурсами в их мире была напряжёнка. И это ещё мягко сказано. Ну и, естественно, долги. Финансовые, энергетические, ресурсные. Как сам понимаешь, ничем хорошим такое кончиться не могло, что мы и наблюдаем на самом деле…

Константин сделал большой глоток сока, снова отрезал кусочек мяса и, разжевав, проглотил. Затем снова продолжил рассказ:

— С моей точки зрения, как инженера, учиться у них особо и не чему. По электронике Земля на голову их превосходит. Зато они впереди по использованию электричества. Например, решена проблема сверхаккумулятора. Созданы сплавы, которые при комнатной температуре используют эффект сверхпроводимости. Они вообще в металлургии были очень сильны.

— Насколько сильны?

— Есть сплав на основе некоторых металлов с присадками. Если из него изготовить двигатель по типу дизеля или карбюраторно-инжекторного типа, то при одинаковой мощности ему не нужна будет система охлаждения, это первое. А второе — вес у сплава малый, так что мотор будет весить процентов на сорок меньше своего земного аналога. Ну и другие подобные вещи. Например, оружейная сталь, которая даёт оружию живучесть просто невообразимую. Насколько я знаю, если из такой изготовить пушечный ствол, то он выдержит без замены больше миллиона выстрелов. Есть сверхтвёрдые и быстрорежущие сплавы, есть повышенной тугоплавкости, выдерживают нагрев без потери стойкости до восьми тысяч градусов по Цельсию…

— Ого!

Не выдержал Михаил. Потом задал волнующий его вопрос:

— И почему же мы ничего об этом не знаем?

— Мы — члены Совета? И мы — корпорация Звонарёвых?

— И то, и другое.

Он прищурил глаза, внимательно вглядываясь в собеседника. И тот не обманул:

— Потому что смысла в этом знании нет.

— Как это — нет?

— А так. Нет технологии. Нет составляющих. Местные выработаны подчистую, а известных нам на Новой Руси тоже нет. Далее, некоторые из компонентов нам вообще неизвестны. Даже в таблице Менделеева они отсутствуют. Потому мы и тащим сюда весь хлам, что это единственный источник этих чудо-сплавов. Станки, которые мы там находим, бесполезны. Потому что пришли в полную негодность от воздействия времени и осадков. Электроника тем более мертва, одна труха. Так вот и получается, что всё, что потрачено на Апокалипсис — зря.

— Ну, допустим, не зря. Рецептура же сплавов имеется?

Костя кивнул в знак согласия.

— И то — хлеб. Мы знаем, что когда у нас будут все необходимые компоненты, то получим металл с заранее известными свойствами.

Снова согласный кивок.

— Вот видишь.

Теперь Михаил сделал жадный глоток сока в свою очередь. Чуть расслабился:

— Понимаешь, столько усилий на этот Апокалипсис, и никаких сведений.

— А, понятно!

Инженер рассмеялся.

— Ты подумал, что мы чего-то скрываем?

Михаил опустил глаза к полу:

— Был такой грех. Н стану отрицать.

— И зря. Поверь, Серый не такой человек, чтобы утаивать от своих что-то действительно важное.

— Да знаю я…

Брум сделал резкий жест.

— Только вот сам понимаешь — лезет всякая чушь в голову…

Они немного помолчали, потом уже Костя задал вопрос Звонарёву:

— А у тебя что с тем миром?

Мужчина в ответ расстроено махнул рукой:

— Там тоже. Маразм. Три государства. Новая Швабия, копия Третьего Рейха. Союз Освобождённого Труда, по образцу нашего СССР сороковых годов…

…Какого века — уточнять нужды не было…

— Только вместо сталинизма и индустриализации там победивший троцкизм, судя по всему…

— Да ты что?!

— Поверь, это так и есть. Вовка там два месяца пробыл, да назад вырвался. Словом, мясорубка началась. И швабы, кстати, как я понимаю, проигрывают. Потому что СОТ поддерживают местные янки, америйцы.

— Твою ж… И что решили?

— Пока консервируем планету. Пусть разберутся между собой сами. Может, вообще вмешиваться не станем. Объявим эмбарго на контакт с ними, и забудем об их существовании. Хотя они предлагали нам поставки всяких вкусностей, которых у нас либо нет, либо дефицит… Только я их рожи увидел, и меня сразу отвернуло.

— Вы на контакт выходили?!

Михаил опять махнул рукой:

— Пришлось. Они Вовку выпустили с подругой… Не откажешь же после этого. Но ни о чём не договорились. Потому что господа троцкисты сразу взяли быка за рога — им оружие подавай, да со швабами воюй…

Забывшись, потянулся за сигарой, спохватился:

— Пошли на улицу, подымим.

Инженер согласно кивнул. Оба мужчины вышли на улицу, перебравшись за стол. Костя, кстати, не курил вообще. Поэтому вышел просто за компанию. Да и разговор ему тоже хотелось продолжить, уж больно интересная тема вырисовывалась.

— Значит, троцкисты?

Михаил кивнул в знак согласия.

— Они самые. Сын, когда выбирался, наткнулся на их дела. Поле мертвецов, так выразился. Аккуратными рядами уложены люди в швабском обмундировании. Мёртвые, разумеется. Наши так не делали. Расстреливали, естественно. Но не столько, и не таким образом. Не либерастам же верить, сам знаешь…

— Знаю. Кстати, ты упомянул про то, что он с подругой вышел…

Звонарёв в отчаянии махнул рукой, что уже вошло у него в привычку:

— Ага! Подруга… Короче, парень вначале в плен попал, когда нашу группу прихватили на выходе…

— Я в курсе. Бюллетень был.

Михаил кивнул и продолжил:

— Подобрали его швабы и стали лечить. Ну и опыты всякие проводить по мере возможности и его состояния. Словом, евгенический эксперимент. Захотели скрестить местных и его и оценить результат.

— И?

— Вот и результат, что теперь мать его будущего ребёнка у него в доме живёт. Как кошка у собаки.

Костя невесело усмехнулся:

— Истинная арийка, связей порочащих её не имеет?

— Не всё так плохо. Хоть мусор в головёнке имеется, кстати, красивой на редкость, но и мозги, похоже, тоже. Язык наш усваивает с лёту, физически крепкая, здоровье отменное.

— Так ведь отбирали, наверняка. Кого угодно на такое дело не пошлют…

— Видишь ли, в чём дело, Костя… Она вроде как добровольно вызвалась. А до этого Вовку лечила.

— Врач?!

— Нет. Медсестра. И с ним практически с самого начала.

— Может, чюйства высокие и пламенные?

— Кто его знает. Парень к ней со всей душой, а она его игнорит, как я понимаю.

Инженер рассмеялся, легко и непринуждённо. Михаил удивлённо взглянул на собеседника, тот пояснил:

— Угу, игнорит! Боится она самой себя. И всего прочего. Вот, похоже, забилась в оболочку, ощетинилась ёжиком.

— Не понял…

— Нравится он ей. И боязно — а вдруг он с ней только из-за ребёнка? Ясно?

Михаил крутнул головой, потом вдруг произнёс:

— А знаешь, кажется, так оно и есть.

И вдруг снова резко сменил тему, как у него было принято.

— Ладно. Значит, считаешь, что нам на Апокалипсисе ничего не пригодится?

— Сказать, что совсем ничего — значит соврать. Кое-что, конечно, на пользу пойдёт. Есть у них и интересные технические решения, и кое-какие технологии. Только толку от них из-за отсутствия нужных компонентов и времени чуть. Мы сейчас готовим рекомендации, конкретно, моя группа. Но чует моё сердце, что работаем вхолостую.

…Неопределённый жест в воздухе…

— По оружию что есть?

— С чего бы это так резко?

Михаил вдруг зло выпалил:

— С того, что мы, Костя, превращаемся в аборигенов, вот с чего! Сидим на попе ровно, проедаем наследие, ничего нового не изобретаем…

— Так нас всего чуть-чуть!

— И что?! Скоро наши запасы подойдут к концу. А потом?

— Подожди… Чего-то ты не туда гонишь… А как же наши заводы, твой концерн, к примеру…

— Что — заводы? Концерн? Мы только перепеваем земное! Адаптируем его под местные условия. А своё что? Да ничего! Радовались, помню — первый комп смогли собрать! Изготовленный на земных станках, по земным технологиям, и уже три года клепаем одну и ту же модель, и ничего нового в перспективе нет! Технику кое-как дотянули до уровня шестидесятых-семидесятых годов, сделали аналог «Жигулей» и рады! Как же, для местных это вундервафля! Патроны переснаряжаем, гранаты делаем… И всё! Костя — всё! Ничего своего, ничего нового! Проедаем свои запасы. Зато вот научились холодильники делать, микроволновки, прокладки, тьфу! А своё где?!

— Но мы же тянем целую планету!

— Именно! Добрые дяди, вечный старший брат, который поможет, подставит плечо, сделает всё, что нужно! Даже себе в ущерб! По мне, так лучше бы мы вообще на безлюдный мир ушли. Где никого не было бы вообще! Больше бы толку вышло. Сами обстоятельства заставили бы нас шевелиться, мозги напрягать! А то на тебе — подарки с корабельного кладбища, куча рабочих рук их местных, безопасная обстановка, подсказки гарахов, так вообще думать разучимся! В общем, Костя, не нравится мен всё это.

Михаил обвёл рукой вокруг себя.

— Выродимся мы, чувствую. В таких же молчаливых придурков, что нас тут встречали.

Инженер молчал — крыть было нечем. Спустя несколько минут напряжённого молчания спросил:

— И что ты предлагаешь? Переворот?

— С ума сошёл?!

Михаил даже испугался.

— Ничего подобного даже в мыслях нет! Просто надо головной мышцей шевелить больше. Начать разработки своих изделий, искать своё. Мы вот вертолёт смогли сделать. Тоже, правда, по земным технологиям, взяли старые чертежи, обработали, адаптировали…

— Вот видишь!

— Костя!

Михаил беззлобно улыбнулся.

— Мы их использовали. Но! Таких машин на Земле не делают. Модель полностью наша. Вовка сейчас оружием занялся. Ты то сам что последнее придумал, инженер ты наш?

Костя нахмурился, припоминая, потом беспомощно развёл руками?

— Знаешь, ничего… Не до изобретательства было. То одно, то другое… Да и потом, это сколько сил и средств надо!

— А выхода у нас нет. Думать надо. Пока нас местные за пояс не заткнули. Ещё десяток, другой лет, и скажут нам — подвиньтесь, дяденьки. И вообще, чего это вы тут командуете? Их ведь куда больше, чем нас. А хорошее забывается куда быстрее плохого, сам знаешь…

Он вздохнул. Ответом прозвучал второй тяжёлый вздох. Помолчали, потом Костя спросил:

— Так что думаешь делать с троцкистами?

— Ничего, если честно. Хочу вообще её пока закрыть. Пусть ребята разберутся между собой, а нам там делать нечего. Не хватало нам ещё раз роль старшего брата играть. Надорвёмся.

— Это верно… Файв!

Дверь стукнула, из-за неё появилось милое личико, вопросительно взглянуло на мужчин, один из которых отчаянно дымил сигарой. Костя махнул рукой:

— Чайку нам сделай.

Она кивнула, но Михаил остановил девушку:

— Мне кофе.

Снова кивок, и блондинка исчезла за дверью.

— Так что ты думаешь делать, Миша?

— Не знаю, Костя. Не знаю… Ясно только одно — нельзя нам так жить, как прежде. Пять лет, вдумайся. Пять! И что? Только переженили всех холостяков, и то, не всех, кстати. Кое-как собрали привезённое с Земли, запустили купленные опять же там заводы, наладили производство земного ширпотреба. И всё. Почиваем на лаврах. Понимаю, что люди устали от того, что было на Родине. Хотят спокойной нормальной жизни, уверенности в завтрашнем дне. И пока вроде всё идёт так, как хочется. Но именно что «пока».

— Да… Пока… Говоришь, твой сын начал оружие разрабатывать?

Последовал молчаливый кивок.

— Дело. Обычно оружейные технологии двигают вперёд всё остальное… Кстати, хочу поинтересоваться…

— Спрашивай.

— Сколько мы планет обследовали, и что там?

— Пока — пять, считая Землю. Но на Родину переход сожгли. Вторая — Апокалипсис. Третья — там живут ребята, которые нас значительно превосходят в технологиях и науке. Даже по космосу путешествуют, как я понимаю. Четвёртая — троцкисты-нацисты. А пятая… Там средневековье. И ловить нам нечего на ней…

— А зря.

Глаза Инженера довольно блеснули.

— Зря ты так думаешь. Там можно поискать сырьё. То самое, которое необходимо для чудо-сплавов. И с теми, кто нас превосходит, тоже надо контачить. Послать туда разведчиков, чтобы учились. В местных институтах, университетах, училищах. Пусть изучают науку намного более развитую, чем нашу. Потом нас двинут. Вперёд, я имею в виду. Да и остальные миры… Неплохо бы взглянуть на них, посмотреть, что там найдётся интересного…

— Не надорвёмся?

Костя мотнул головой в знак отрицания.

— Не думаю. Зато уж точно, на месте стоять не будем…