Глава 13
— Это ты? Ужинать будешь?
Обычный равнодушный взгляд Арьи просто взбесил Владимира, но он уже привычно сдержался. Нельзя её расстраивать, а то ребёнок станет капризным. Так ему все говорили. Поэтому лучше промолчать и сделать вид, что всё хорошо. Чуть помедлив, ответил:
— Буду. Компанию составишь, или, как обычно, уже поела?
Девушка замялась, потом нехотя кивнула в знак согласия и удалилась на кухню, зазвякала тарелками. Он помыл руки после улицы, тоже прошёл на кухню — ничего себе, расстаралась сегодня. С чего бы вдруг?
— Тебе помочь?
— Если не трудно, порежь пока хлеб.
Кивнул, вытащил из хлебницы свежий батон, заработал ножом, укладывая тонкие ломтики в хлебницу. Затем так же поступил с буханкой чернушки, закончив, сразу сполоснул орудие труда, убрал на место. Поставил готовое блюдо на стол. Швабка между тем уже расставила посуду, и теперь накладывала что-то из большой кастрюли. Нечто своё, но пахнущее очень вкусно. Наконец пригласила:
— Можно садиться.
— Спасибо за еду.
Удивлённый взгляд, кивнула, молча заняла своё место напротив него. Погрузила ложку в суп. Владимир осторожно съел первую порцию, вкусно!
— Отлично вышло. Мне нравится. Как называется?
— Обычный суп с вермишелью и мясом. Немного приправ, чуточку терпения…
Снова замолчала, и это огорчило его больше всего. Её молчание расстраивало молодого человека. И живут вроде вместе, и всё порознь. Она готовит, убирается в доме, пока он на работе, и больше ничего общего. Никаких совместных дел, кроме мытья посуды, никаких разговоров. Просто встретились за ужином, поели, и то не всегда, разошлись по своим комнатам. Ни общих тем для разговоров, ни их самих. А если не общаться, то что тогда делать? Машинально покончил с первым, она поднялась, положила в тарелку картошку, опять же с мясом, подвинула ему.
— Спасибо.
Дёрнула уголком губ, обозначая улыбку, но взгляд по-прежнему отсутствующий. Словно где-то далеко…
— Слушай, а где твои родители? В Швабии?
Арья вздрогнула, насторожилась:
— С чего тебе вдруг стало интересно?
Пожал плечами:
— Да мы с тобой уже столько времени вместе, а ведь я о тебе ничего не знаю, если честно…
— Я сирота.
— Сирота?
Отвернулась в сторону окна, медленно заговорила, было видно, что слова даются ей с трудом:
— Мой отец… Он погиб на войне. На Великой войне. А мама… Она работала на фабрике, случился пожар, и…
Сглотнула. Владимир заметил заблестевшие в уголках глаз слёзы, опустил голову:
— Прости. Не знал…
Она тихо ответила:
— Ты не виноват.
После короткой паузы снова заговорила:
— В детском доме я пробыла до четырнадцати лет. Потом вступила в «Союз арийских девушек», быстро выдвинулась в командиры группы. Дальше меня заметили, пригласили в «бепо». Там — учёба, карьера, и… Дальше сам знаешь.
Опустила голову, сглотнула возникший в горле ком.
— Тебе… Тяжело здесь? У нас?
— Всё чужое. Ничего своего, кроме…
Снова пауза. Потом добавила:
— И даже его ты хочешь забрать…
Снова отвернулась, забыв про еду. Владимир крыл себя последними словами. Наконец не выдержал, поднялся, обошёл стол, зайдя сзади, положил руки на плечи девушки. Она дёрнулась, сбрасывая их — безуспешно. И вдруг сломалась, безвольно опустив голову.
— Ты…
Теперь он сглотнул возникший вдруг в горле ком.
— Ты… Не бойся этого. Честно. Не бойся. Того, что я заберу нашего ребёнка и ты никогда его не увидишь. Это всё не так. Если ты останешься, то будешь с ним.
— Где… Останусь?..
…Голос, словно шуршание опавших листьев…
— Здесь… Со мной… В доме… Понимаешь, я не хочу, чтобы ты вернулась с ним в Швабию. И из-за того, что сейчас у вас война. И из-за того, что для твоих коллег наш ребёнок всего лишь эксперимент…
— Эксперимент?
Эхом откликнулась Арья, и вдруг вздрогнула, прошептав:
— Действительно… Эксперимент…
— Поэтому я и не хочу, чтобы на нашем ребёнке проводили опыты, лишали его детства…
— А здесь…
— У него будут отец и мать. Нормальная семья…
— Семья… Семья? У нас? Это… Это… Слишком хорошо, чтобы быть правдой…
— Увидишь… Через пять месяцев…
Она обхватила уже заметный животик обеими руками, замолчала, не поднимая головы. Владимир тоже стоял молча, так и держа свои ладони на её вздрагивающих плечах. Несколько минут прошло в таком вот невероятном единении. Мужчина чувствовал некую связь между ними тремя. Именно — тремя. Но в следующее мгновение будущая мама резким движением вдруг вывернулась из его рук, отпрыгнула к окну так легко, словно в ней и не было новой жизни. Её лицо исказилось в гневной гримасе, она прошипела что-то совершенно неразборчиво. Владимир молча взглянул на искажённое лицо, затем просто ушёл из кухни, направившись в свою комнату…
Едва он вышел из душа, как зазвенел мобильник, на экране высветилась слово из четырёх букв «Батя».
— Да, пап…
— Не спишь ещё?
— Нет. Только из душа вышел…
— Значит, я вовремя. Короче, что у тебя есть по воздушным разработкам?
— А что надо?
Отец весело хмыкнул:
— Млин, совсем как одесский еврей — вопросом на вопрос… Дирижабль нужен. Мягкий. Тысяч на десять-двенадцать кубов. Можно даже водородный, тут проблем не будет. Авиации там точно не будет.
— Надо — сделаем. Срок какой?
Снова короткий смешок:
— Как обычно — вчера.
— Если вчера, то есть в запасе на двадцать две тысячи. Но — полужёсткий. Хотели тут рейсы наладить на Паневропу, но что-то у господ не сошлось, и завис.
— Не протянем через переход… Погоди! На двадцать две тысячи? И — здесь?!
— Да. Говорю же — нам заказали господа из Прусии, но что-то у них не сошлось, и они отказались от запаса.
— И он на ходу?
Владимир удивился необычному ажиотажу в голосе всегда спокойного отца:
— Разумеется. Только двигатели сняты. На складе. Что — ставить на место?
— Не надо. Тут мне подкинули одну очень любопытную вещицу, так что установим её.
— Слушай, па, так не делается! Мы рассчитывали каркас, там свои параметры и ограничения по весу, по вибрациям, и ещё по доброй дюжине разных вещей, а ты хочешь ставить неизвестно что…
— Очень даже известно. Принимай данные — вес двигателей, обоих, кстати, сто десять килограмм. Мощность — четыре тысячи киловатт…
— Электрические, что ли?! На солнечных батареях?! Ни за что!
— Не говори ерунды. Запитываться они будут от сверхаккумулятора весом в один килограмм.
— Сверхаккумулятор? А что это такое?
— Притащили с Апокалипсиса. Короче, в сигаретную пачку можно засунуть Кольскую атомную станцию. Целиком и за год выработки.
— Мать…
— Ага. Вот сейчас два таких и набиваем, чем можем. Один у нас, второй у океанцев. Так что, сынок, нам нужен мягкий дирижабль, даже и водородный, но ограничениями по габаритам в сложенном виде…
— Не получится, пап. По любому, достаточно грузоподъёмную штуку нам через стандартный переход не протащить. Так что единственный вариант — собирать, то есть, сшивать его на той стороне. Куда реальнее, чем вывёртывать себе мозги наизнанку, пытаясь совместить несовместимое.
— А что понадобится для сборки?
Владимир быстро прикинул:
— Спокойное место, ну и температурные условия.
— Какие?
— Ткань шьётся, а потом ещё и проклеивается. Так что не особо большое помещение с температурой в двадцать по Цельсию. Естественно, плюс. Не меньше. Наполнение газом проводится на улице после проверки под давлением обычным воздухом. В принципе, всё. Что-то ещё, пап?
— Да. Но это потом. Значит, никаких проблем с дирижаблем не будет?
— Совершенно. Шишек набили при постройке первого аппарата. А тут ещё проще — мягкий вариант. Единственное — спецификация по кабине, то есть, гондоле. На сколько человек рассчитывать, какие условия обитания, герметичная, или нет. Ну что в ней будут ставить — габариты и вес аппаратуры.
— Сделаем. Тонну твоё чудо поднимет?
— Надо будет — и десять.
— Просто отлично! Всё. Жди техзадание и описание утром. Пока, сын…
Связь прекратилась, а Владимир снова задумался — понятно, почему дирижабль. При кажущейся неспешности очень выгодно экономически, если надо обследовать большую площадь. Особенно, если имеющиеся там аборигены на невысоком уровне развития и не имеют авиации и противовоздушных средство защиты и нападения. А значит… Вздрогнул от внезапно пришедшей мысли — значит, мы, люди, полезли на очередную планету? Неужели нам всё мало? Не разобрались до конца с тем, что сейчас творится на СОТ-Швабии, и уже сунулись куда— то ещё? Нет, надо срочно переговорить с отцом. И чем быстрее, тем лучше. Набрал «быстрый номер», батя отозвался сразу:
— Что то забыл?
— Да, па… А что творится в мире моей жены?
— Уже жены?
Он рассмеялся в трубку.
— А она хоть знает, что теперь твоя жена?
— Папа, я серьёзно!
Похоже батя уловил — сын не в настроении шутить, поэтому сказал сразу:
— Ничего хорошего, Володя. Ничего. СОТовцы давят швабов при полной поддержке Америи. Заваливают рубежи обороны трупами, но рвутся вперёд. Естественно, что пленных не берёт ни одна, и другая сторона. А что творят с гражданскими…
Скрипнул зубами так, что отдалось в мембране. Взял себя в руки:
— Хочешь Арью обрадовать?
— Скажешь тоже. Просто думал сообщить новости с её Родины, да вижу, лучше не стоит.
— Именно. Волноваться ей нельзя. Всё. Некогда. Бывай.
Опять отключился, а Владимир убрал трубку, невидящим взглядом уставившись в стену. Он мог представить, что сейчас творится на той планете. Конечно, и те, и те хороши, как говорится. Но вот уничтожать гражданское население подчистую… Пискнул компьютер, сообщая о пришедшем файле. Раскрыл — охнул от удивления: однако размахнулись не на шутку! Сделать аппарат нужной грузоподъёмности не проблема! Сложность в длительности полёта. Молекулы водорода мало что удерживает, так что сначала нужно подобрать материал, а там можно кроить и шить, как говориться… Наскоро прикинул объём баллонета — ого! Придётся вшивать каркас. Из тросов. И делать не стандартную сигару, а диск. В принципе, ничего сложного нет. Гондола обычная, рассчитана на шесть человек и аппаратуру. В общем, за месяц управятся. Тем более, что выкройка есть. И — да. С утра надо сделать самое главное — сходить переоформить документы Арьи. Пусть будет не «принятой», а женой. Настоящей. Ну, не совсем, но по крайней мере, хоть на бумаге, как говорится…
…Увы. На утро ему пришлось срочно вылететь в Паневропу — дела корпорации требовали его непосредственного присутствия в центральном офисе и на промышленном комплексе. Впрочем, он и не возражал особо против отъезда. Причин было достаточно: тут и новые заказы, запуск новых моделей автомашин и прочей техники, переход на следующее историческое поколение двигателей всех типов. Да и появилась возможность поработать над военными проектами. Так что Владимир просто собрал свои вещи и улетел на первом же рейсовом самолёте, оставив Арью одну. Швабке одиночество в доме должно было пойти только на пользу — мужчина видел, что его присутствие действовало ей на нервы. Ну а к моменту, когда та должна была родить, Владимир рассчитывал, что вернётся на Новую Русь…
Массивную фигуру мужчины, сидящего за столом на веранде, молодая женщина заметила сразу, как только вошла во двор дома. Владимир? Нет… Но очень похож. Настолько, что просто невероятно… Вспомнила — это же его отец, как говорил отец её ребёнка. И — да, они встречались раньше, когда только оказались здесь. Михаил, кажется, командовал спасательной экспедицией. И у него очень большой пост в их Совете… Что же ему понадобилось от неё? Напрягшись, изо всех сил сохраняя внешнее спокойствие, привычной походкой двинулась к гостю. При её приближении мужчина поднялся, выбросив тлеющую сигару в урну, стоящую рядом со столом.
— Здравствуй, девочка! Давно я тебя не видел, да и ты к нам в гости заходить избегаешь…
— Добрый вечер, господин Звонарёв…
— Чего ты так официально?
Удивился мужчина.
— Чай, не чужие друг другу. Как-никак, я будущий дедушка…
Арья сглотнула. Впрочем, что с него взять? Действительно, при любом раскладе он будет дедушкой ребёнку. Стоп! Столько времени не появлялся, а тут заявился. Ни с того ни с сего? Наверняка ему что-то нужно. Или с Владимиром что-то случилось?
— Вова… Он…
— А? Нет. С ним всё в порядке. Не переживай.
…Ага… Десять раз…
— Вам что-то нужно от меня?
Мужчина кивнул.
— Ты уж прости меня, девочка, но тут кроме тебя помочь некому. Ты сильно устала? Чувствуешь себя хорошо?
Она опустилась в стоящее напротив него кресло:
— Я крепче, чем вы думаете.
— Да? Рад это слышать.
Взметнувшаяся, было, к верху бровь вернулась на место.
— Очень хорошо.
Он улыбнулся такой похожей улыбкой… Затем вытащил из стоящей рядом плоской сумки ноутбук, раскрыл, включил умную машину. Пока та грузилась, снова вернулся к ней, образно говоря:
— Что хотел у тебя спросить… Как у тебя с географией?
— С географией?
Не поняла швабка.
— Да. Ты хорошо знаешь Швабию? Можешь определить по карте, где что находится?
— Думаю — да.
…Оценки в школе у молодой женщины всегда были хорошие… Михаил развернул компьютер монитором к ней:
— Смотри.
Арья едва удержалась от возгласа изумления — перед ней был подробный атлас её мира. Отец Владимира едва заметно улыбнулся:
— Узнаёшь?
— Конечно!
Ткнула пальцем в экран:
— Вот здесь Швабия. Покрупней можно сделать?
— Конечно.
Парой движений пальцами быстро увеличил изображение. Арья расцвела улыбкой:
— Вот тут, в излучине реки столица. А здесь, возле этих гор, большой город Цорн. Там самые крупные заводы по производству…
Осеклась. Но Михаил ровным голосом закончил:
— Танков. И самоходных артиллерийских установок. Не волнуйся. Мы знаем достаточно. Но это нам ни к чему.
— Тогда зачем спрашиваете?
Внезапно мужчина нахмурился:
— Ты знаешь, что сейчас творится в твоём мире?
Молодая женщина отрицательно качнула головой:
— Откуда? Мне никто ничего не говорит…
— Плохо у вас. Очень плохо.
— Что?!
Арья побледнела, а Михаил заговорил дальше:
— Ты знаешь, что СОТ и Америя объединёнными усилиями напали на Швабию?
— Да. Иначе бы меня тут не было…
Последовал утвердительный кивок с его стороны.
— Пользуясь огромными ресурсами заокеанской страны и громадными людскими ресурсами СОТ они вначале уничтожили кадровые части Швабии, а потом начали движение внутрь твоей Родины. Война, она, разумеется, вещь страшная. Даже если все стороны выполняют конвенции и соблюдают общепринятые правила. В любом случае, будут жертвы и потери. В людях, технике, экономике. Но здесь все словно забыли о том, что гражданские не должны страдать. Короче говоря, сейчас население Швабии подвергается тотальному уничтожению. Бомбардировки, артиллерийские обстрелы, отравляющие газы… Словом, всё, что может убивать людей пошло в ход. Тех, кого захватывают — уничтожают на месте. Самолётами расстреливают колонны беженцев, давят их танками… Настоящий геноцид.
— Боже… Святые небеса…
Михаил снова кивнул, подтверждая свои слова. Затем вздохнул:
— В настоящее время почти вся Швабия захвачена врагом. Осталось буквально пара-тройка городов, ставшими центрами притяжения тех, кто ещё жив. Естественно, столица Швабии, затем тот самый Цорн, и тут, в излучине двух рек город Шадт. По нашим данным, далеко не полным, потому что мы пользуемся только радиоперехватом, в этих трёх местах собралось около двух миллионов человек. В большинстве своём — женщины, дети, старики. Есть, разумеется, и военные. Остатки разгромленных частей, добровольцы, ополченцы. Все, способные держать оружие, сейчас воюют. Без всякой надежды, просто не хотят покорно умирать.
— И? Что вы хотите от меня?
Её собеседник тяжело вздохнул:
— Тебе скоро рожать. Через месяц, насколько я знаю…
— Да. И что?
— Ты помнишь, как вы уходили? Вначале на остров, потом по тоннелю…
Она кивнула в знак согласия.
— Так вот. Мы нашли способ выводить точку выхода этого тоннеля в любом месте планеты. И если ты точно поставишь метки на карте, то мы сможем протянуть туда проходы и эвакуировать людей к нам.
— Эвакуировать?
Она опешила от неожиданности. Затем снова переспросила:
— Вы хотите эвакуировать моих сограждан сюда?!
— Не скажу, что это было лёгким решением. Совет долго взвешивал все «за» и «против». В конце концов, вас элементарно больше.
— И?
Она напряглась, словно струна.
— Но и просто смотреть, как уничтожают целый народ мы тоже не можем. Поэтому было принято решение, эвакуировать швабов на Новую Русь, естественно, желающих это сделать.
— Какова будет цена за спасение?
— Отказ от старой идеологии. Никакого расового превосходства.
Арья отрицательно покачала головой:
— Никто на такое не пойдёт.
— Пойдут, девочка. Пойдут. Жить хотят все. А мы больше ничего не требуем и не просим. Просто примите остальных, живущих здесь, как равных. Больше ничего. Это даст вам время зализать раны, прийти в себя.
— Мы не бросим свою землю.
— Значит, умрёте.
Безразличие в голосе напугало молодую женщину. Впрочем, кажется это напускное…
— Я не могу говорить за всех…
— И не надо. Просто покажи на карте, где точно находятся города, и, желательно бы, чтобы были относительно безлюдные места. Парки, сады, скверы — подойдёт всё. На худой конец — большие площади…
Арья кивнула в знак согласия.
— Да. Но я должна видеть, куда выходит тоннель, для коррекции…
— Это реально. Но…
Глаза мужчины довольно бесцеремонно уставились на её животик. Словно почувствовав его взгляд, ребёнок внутри швабки бесцеремонно пихнулся, но та стерпела. Ровным голосом ответила:
— Как я понимаю, настройку выхода будут делать быстро?
— В принципе — да. Сутки на каждый город. Не больше.
— Я смогу. Рожать мне через месяц…
Выдержала его взгляд. Невольно смутившись, Михаил пробормотал:
— Если что с тобой случится, мне Вовка башку оторвёт…
Легкомысленно махнула рукой в ответ:
— Не оторвёт. Потому что со мной ничего не случится.
После короткой паузы спросила:
— Когда начинаем?
— Через два дня первый тоннель. В Шадт. Там сейчас хуже всего, и надо торопиться. Сейчас отдыхай, а завтра утром я заеду за тобой.
— Буду ждать…
…Когда отец Владимира ушёл, Арья торопливо прошла на кухню, налила себе крепкого кофе. Нервы было необходимо успокоить. Известие о том, что скоро она увидит Родину, взбудоражило её. Как назло, волнение будущей мамы обеспокоило и плод, тот заворочался, причиняя некоторую боль, но вскоре затих, когда швабка немного пришла в себя. Оставалось только дождаться, когда её привезут туда, откуда управляется тоннель перехода, затем перейти на другую сторону, чтобы убедиться в том, что они попали именно туда, куда нужно. Ну а дальше… Глубоко вздохнула — она надеялась, что ей удастся ускользнуть из под надзора и затеряться на просторах воюющей страны, и Владимир никогда не найдёт её и не отберёт ребёнка…
…— Начинаем.
Михаил кивнул Арье, и молодая женщина застыла перед изображённым на полу глобусом. Очень внимательно всмотрелась в изображение, затем, после короткого раздумья ткнула лазерной указкой в некую точку.
— Здесь.
— Ты уверена?
Швабка кивнула в знак согласия на вопрос мужчины. Тот присел на корточки, подобрал нечто невидимое ей и поставил точно на высвеченное красным пятнышком место. Выпрямился. Затем отошёл к столпившимся возле установленной в углу Храма аппаратуры, отдал короткое распоряжение. Началась суета среди персонала. Томительные минуты ожидания…
— Есть картинка!
Послышался довольный возглас одного из возящихся возле оборудования людей. Отец Владимира поманил к себе молодую женщину. Та, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, поскольку животик был очень большой, подошла к нему. Жестом указал на монитор, Арья всмотрелась — дымящиеся развалины она всё же, с трудом, но смогла опознать.
— Вокзал «Шадта». Тут большая площадь, думаю, больше искать не стоит. А то попадём не туда…
Ахнула, когда на изображении вдруг появилось растерзанное тело, лежащее прямо перед камерой, зажала себе рот, кое-как выдавила из себя:
— Что это?!
Пошатнулась, к горлу вдруг подступила дурнота. Заметив, что женщина побледнела, Михаил успел поддержать её за руку. Нащупал стул, торопливо подставил к ней, помог сесть.
— Дайте воды! Ей плохо.
Позади неё засуетились, кто-то сунул ей в руку стакан с жидкостью. Жадно выпила, чувствуя, как уходит прочь тошнота…
— Это, девочка, и есть война. Её настоящее лицо. Судя по всему — мина. Попал под обстрел.
Михаил со спокойным видом всматривался в медленно плывущую картинку, показывающую окрестности перехода.
— Мы практически в центре площади. Слева, как я понимаю, собственно вокзал…
По обугленным стенам медленно ползли языки уже угасающего пламени. Внезапно Арья подалась вперёд и ткнула в чудом уцелевшую надпись:
— Убежище! Там могут быть живые!
Звука не было, но вдруг в секторе зрения камеры вспыхнули разрывы, она невольно отшатнулась, когда в разные стороны полетели комья земли, куски металла, но вспомнила, что сейчас находится в безопасности, за миллионы километров от войны. Только никак не могла оторвать глаз от трагедии, разворачивающейся на экране компьютера: огонь охватил останки вокзала с новой силой, выбрасывая тугие клубы дыма. Суетящиеся фигурки людей охватывало пламя, они падали и корчились в ужасающих муках.
— Фосфорные бомбы. Что у нас, что у вас — америкосы любят их применять… Сволочи.
Снова подступила дурнота, затем всё потемнело, что-то внутри девушки оборвалось, и уже теряя сознание, она услышала:
— Врача! Быстрее! Моя дочь рожает!..
