— Именно так, сын.

…А батя изменился. Раньше старался по имени называть, а теперь так вот, припечатал…

— И что ты можешь сказать по этому поводу?

Владимир вздохнул, швабка рядом с ним даже вздрогнула.

— Я? Немного. Видел я мало. Потому что у швабов…

При этом Арья насторожилась, явно услышав знакомое слово самоназвания.

— … я был в изоляторе, и кроме нескольких человек вообще ничего не знал. А соповцы… Наткнулись мы тут, когда выходили к болоту, на одно поле. Поле мертвецов…

Перед глазами встали аккуратные ряды убитых со скрученными за спиной руками. Вздохнул, даже глаза заледенели. Потом закончил фразу:

— Короче, с ними дело иметь я бы не хотел.

Получил в ответ внимательный взгляд:

— Предпочёл бы иметь дело со швабами?

— Не уверен, пап. С Арьей я общался немного, но и по её обмолвкам понятно, что у них настоящий нацизм со всеми вытекающими: расовым превосходством, жизненным пространством, и прочими прелестями вплоть до трудовых лагерей.

Отец махнул рукой:

— В общем, попробуем пообщаться, составить своё мнение.

После короткой паузы, сделав глоток кофе, спросил, показав глазами на жующую по-прежнему девушку:

— Сколько тебе времени надо?

Владимир думал недолго:

— Отвезу её домой, на Новую Русь. Там — два, может три дня. Определюсь с присмотром, оформлю бумаги, и пусть ходит, пока не родит. А сам вернусь сюда, будем работать дальше. Всё-таки мне её мир не по душе. Надо будет вопрос с ним решать в любом случае: либо что-то менять, либо закрывать к чёртовой бабушке на карантин.

Отец кивнул:

— Правильное решение.

Тем временем Арья закончила процесс насыщения, осторожно тронула мужчину за руку. Тот взглянул на неё:

— Что?

— Мне надо…

Кивнул:

— Пап, где тут у тебя удобства?

Батя усмехнулся, ткнул рукой:

— Там. Ладно, покажи ей что, где, как. Потом укладывай отдыхать, можешь и сам тоже, а я пока свяжусь с аэродромом, узнаю, когда самолёт на Нуварру.

— Да я особо не хочу. Двое суток на месте сидели, отдохнул. Что там у нас на фирме?

— Вернёшься — поговорим.

Сын кивнул, встал, обратился к швабке:

— Идём.

Отвёл её в санузел, показал, что как работает. Дождался, пока та справит нужды, помоет руки. Затем вернулись в гостиную:

— Пап, где её положить?

— Наверху четыре спальни. Выбирай любую. Надеюсь, глупостей она не наделает?

Владимир взглянул на Арью, заговорил на швабском:

— Хочешь отдохнуть?

— Не-а.

Та мотнула головой. Чистые волосы рассыпались по плечам, заблестели в ярких лучах солнца, заглядывающего в большие окна. Добавила:

— Я побуду с тобой. Если разрешишь.

— Ты всё-равно ничего не поймёшь.

Упрямо выпятила губу:

— Пусть. Лучше с тобой. По крайней мере, хоть одно знакомое лицо.

…Понятно. Боится. Ладно, посиди.

Показал глазами на стол:

— Хочешь чего-нибудь ещё?

— Нет. Если только попить?

Как раз вовремя вошла прислуга, обратился к ней на русийском:

— Кофе, пожалуйста.

Девушка кивнула, вышла. Уселся опять за стол, рядом пристроилась швабка.

— Боится одна расставаться.

— Ну, если хочет — пусть сидит. Самолёт будет ночью. В час тридцать вылет.

— Опять переделанный ленд-лиз?

Батя улыбнулся:

— Ну, далеко не так всё плохо. Теперь нормальный салон, отапливаемый, герметичный. А к концу года хотим запустить Ли-2. Фильмы по Великую Отечественную помнишь? То самое чудо, пассажирское.

— Ого! Круто!

Новая улыбка отца:

— Работаем.

Снова приложился к любимому напитку. Вернулась гонведка, внесла поднос с кофейными чашками. На что Володя не любил, но тут сам не отказался взять себе чашечку, уж больно вкусно пахло. Глотнул — ожидания оправдались.

— Так что там у нас?

— У нас? Да всё хорошо у нас. Растём, развиваемся. Осваиваем. Океания с каждым месяцем наращивает объёмы закупок, твои девушки раскрутились ого-го как!

Одобрительно показал большой палец.

— Могу ещё новость сказать, о твоих знакомых.

— Какую?

— Помнишь такую госпожу Анталь?

— Что была монополистом по электрической части?

Вспомнил жгучую брюнетку.

— Замуж вышла. За Владыку Войны.

— Она же вроде уже замужней была!

Опешил мужчина.

— Овдовела.

Отец махнул рукой.

— В той заварушке, когда отловили всех гарахов.

— Кстати, о них ничего не слышно?

— Пока ничего. Отслеживаем этот вопрос очень тщательно. Сам понимаешь.

— Понимаю.

Отец, опять глотнув из чашки, продолжил:

— Начали производство инжекторных двигателей, перешли на дизеля второго поколения. Наш компьютерный завод тоже вышел на полную мощность, так что теперь собираем даже довольно мощные серверы. В планах создание планетной компьютерной сети. Ну и таскаем всякие плюшки с мёртвой планеты. Узнаешь. Я тебе всю информацию на комп скину. А, вот ещё — у Юницы поклонник появился.

— Ей же всего пятнадцать!

— А ему — шестнадцать.

— Из наших?

Батя кивнул.

— Наш.

— Я знаю?

— Вряд ли.

Снова взглянул на молчащую Арью, потом на сына:

— Гера Анрун пытается восстановить промышленную империю отца. Несколько раз спрашивала о тебе.

— Ну её. Пуская в собственном соку варится.

— И нет желания её увидеть?

— Ни малейшего. Лучше скажи, как ты узнал, что я жив?

— Знал. Вот и всё. Просто знал. Тел погибших мы, естественно, не нашли. Их забрали. Как и оружие. Кстати, как думаешь, могут они воспроизвести то, что захватили?

Владимир задумался, потом решительно тряхнул головой:

— Если и смогут, то очень не скоро. Электронику гарантированно нет. А по оружию — либо если скопируют, либо просто используют наши технические решения. Ну а броня, шлемы — не суть важно. Кевлар мне на глаза не попадался.

— А что скажешь по остальному?

Он догадался, что хочет знать родитель, на мгновение задумался, бросил короткий взгляд на спокойно сидящую Арью, снова посмотрел на отца:

— Она. разумеется, знает гораздо больше меня. Но по моим впечатлениям — от трджцать девятого до сорокового года.

— Так точно?

— Мы нашли самолёт. Разбитый. Один из лётчиков был убит, остальные спрыгнули с парашютами. В общем, на вид — очень похож на Юнкерс — восемь-восемь. Либо Хейнкель сто одиннадцатый. Те самолёты, что я видел в воздухе — И-шестнадцать, либо И— сто восемьдесят. Но не Лавочкины. У швабов…

Арья опять встрепенулась.

…— Скорее всего даже не мессершмиты, а те. что были до них. Хейнкель-пятьдесят один, вроде? Ну а машины…

Вздохнул:

— Среднее между ЗИС-пять и ГАЗ-АА. Мотоцикл имел аккумулятор. Прочее не скажу. По оружию — сами разберётесь. Автоматического не видел, но наверняка есть.

Отец кивнул.

— Всё. Идите спать. Вылет ночью — вряд ли вам удастся отдохнуть. А мы пока покумекаем тут…

Владимир поднялся, глядя на встрепенувшуюся девушку, произнёс:

— Пойдём. Надо отдохнуть. Ночью полетим далеко.

Та не стала упираться, послушно поднялась. Взял её за руку, повёл за собой. Поднялись на второй этаж. Первая спальня ему не понравилась, какая-то маленькая. Вторая — вот так как раз. Вошёл туда. Вместе с ней. Естественно. Большая двуспальная кровать. Шкаф. Дверка в углу. Заглянул туда — душ и санузел. Открыл шкаф. Ага. Пара халатов на вешалке. Как раз. Снял один с вешалки, бросил ей. Поймала, развернула, мордашка любопытная. Ткнул пальцем на душевую:

— Иди, споласкивайся, если надо. Будем спать ложиться.

— Здесь?!

Настоящий ужас, прозвучавший в её голосе, даже рассмешил:

— В лесу вместе спать не боялась?

— Там не было выбора!

Внезапно пришла апатия и настоящая усталость, махнул рукой.

— Твоё дело. Из комнаты никуда не выходить.

Подошёл к кровати, сдёрнул покрывало, затем скинул одежду, оставшись в трусах, забрался под одеяло, сладко потянулся, усмехнулся, глядя на нахмурившуюся швабку:

— Ложись, не майся дурью. Не трону я тебя. Просто поспи немного. Тебе надо.

Отвернулся к стене, закрыл глаза. Хорошо то как! Просто не верится, что всё позади, и он дома. Ну, ещё не совсем дома, но всё-таки. Получается, что соповцы нас просто отпустили? Чтобы начать переговоры? Так сказать, использовали выпавший шанс? Тогда почему позволили увидеть поле мертвецов? Зевнул, всё-таки, когда нервное напряжение спало, накопившаяся усталость взяла своё. Одеяло шевельнулось, спина ощутила тепло. Улыбнулся про себя — всё-же решилась. Но по-прежнему продолжил лежать неподвижно, наслаждаясь чистотой и нормальной кроватью…

…Проснулся от осторожного стука в комнату. Арья сладко посапывала рядышком. Поднялся, быстро подошёл к двери, негромко, чтобы не напугать спящую девушку, спросил:

— Что?

— Пора подниматься, господин. Вылет через полтора часа.

Послышался девичий голос. Служанка, наверное.

— Хорошо. Сейчас спустимся.

Тишина. Вернулся к кровати. Осторожно тронул Арью за плечо:

— Просыпайся. Нам пора.

Сонные глаза раскрылись, через мгновение в них появился испуг, потом узнавание. Она приподнялась на локте:

— Что?

Подходя к двери санитарной комнаты, произнёс:

— Вставай. Скоро самолёт, и летим домой.

Промолчала, завозилась, вылезая из кровати и поправляя одежду. Впрочем, он уже занимался собой. Побрился, умылся, затем вышел, кивнул:

— Беги. Я жду.

Присел на кровать, дожидаясь швабку. Та. впрочем. не заставила себя долго ждать, выйдя из душа минут через пятнадцать. Огорчённо поправила платье, вздохнула.

— Не переживай. Прилетим — переоденешься. Обещаю.

Бросила на него удивлённый взгляд, тихо ответила:

— Хорошо.

Отец уже ждал за накрытым столом. Молча кивнул девушке. Улыбнулся сыну:

— Быстро ешьте, а то опоздаете.

Владимир перевёл его слова, затем принялся исполнять распоряжение. Отец между тем выложил на стол две карточки-удостоверения личности, подвинул к ним.

— Вот. Документы. Твои, Володя, родные. Ей — временное эмиграционное разрешение.

Сын бросил взгляд на текст в документе, замер от удивления, потом медленно произнёс:

— Не понял. Что значит — Ми-Эрц в социальном положении?

Старший Звонарёв поморщился:

— Понимаешь, тут, пока ты отсутствовал, много чего произошло. Подробности сейчас опущу, прочитаешь по дороге. Я тебе дам планшет. Но Совет по настоянию Аллии решил ввести… Ох… Феодальные титулы. Все челны Совета получили княжеские. По местному — эрц. Твой титул — наследный эрц. Командиры подразделений, перешедших с нами — тахи. Это соответствует барону. Ну и остальные земляне — семи. Это значит, просто дворянин. Никакой субординации, естественно, нет, вроде военной. Просто титул. Так что плюнь и забудь.

Владимир крутнул головой, потом перевёл взгляд на карточку Арьи. Испуганное личико на фотографии, впаянной в пластик. Арья… Звонарёва-принятая?! Какого… Социальный статус — гражданин второй категории. Млин! Понакрутили… Не замужем. Ф-фу… Непонятный статус. Ладно, разберусь по дороге. Отодвинул в сторону опустошённую тарелку, быстро выпил любимый чай. Хм, после тех трав, что заваривал. Ну, соповский трофей, каким то пресным кажется. Неплохо бы разжиться ещё. Если подвернётся возможность. Швабка тоже насытилась, попивая что-то из чашки. Судя по запаху — кофе. Не удивительно. Бросил взгляд на настенные часы. Сорок минут.

— Пап, успеем?

— Тут ехать десять минут. Места вам предоставлены.

— Сколько нас будет?

— Полный салон. Двенадцать человек. Плановый вылет. Ты всё?

Кивнул. Дождался, пока швабка допьёт, встал. Она тут же вскочила. Кивнул на двери туалета:

— Сходи на дорогу.

Она послушно пошла, куда сказано. Отец взял небольшую плоскую сумку с дивана, протянул ему:

— Здесь планшет. Там вся информация. Свету я предупредил, она вас встретит на машине и заберёт из аэропорта.

…Сын кивнул отцу в знак благодарности.

— Особо не задерживайся. Как её устроишь…

Та, о ком шла речь, уже выходила из санузла.

— …Сразу назад. Буду ждать.

Снова кивок.

— Провожать вас не буду. Девочка отвезёт.

Показал глазами на ожидающую у дверей гонведку. Владимир улыбнулся:

— Ну, пап… Ты тут прямо в малиннике! Девочки тебя возят…

Против ожидания. Отец нахмурился:

— Если бы ты не пропал, ничего бы этого не было. У меня дел по горло, между прочим. Теперь вот пришлось заняться проектом «Близнец» вплотную. Марк пока справляется с фирмой, но уже начинает жаловаться. Сложностей много.

— Ничего. Скоро будет легче. Народ повышает квалификацию, привыкает к новому, да и ученики скоро выйдут на волю.

Отец обнял его на глазах Арьи, снова окинул девушку взглядом, та невольно спряталась за спину Владимира, чему то улыбнулся. Затем слегка подтолкнул сына к двери.

— Давай. Скоро, надеюсь, увидимся.

— До встречи, пап. Затягивать не буду. И это — аккуратнее там. Лучше бы вам дождаться меня, конечно.

— Иди. Вернёшься — поговорим. И решим что делать…

…На открытом Додже их привезли в аэропорт. Транспортом был действительно переделанный внутри штурмовик. Впрочем, в салоне оказалось довольно прилично, и усадив швабку, не выказавшую никакого испуга в кресло, устроился сам. Вскоре и остальные места заполнились пассажирами. Мужчины всех возрастов, пара молодых девчонок в форме связисток. Кто-ему кивал, кто-то с удивлением и завистью смотрел на сидящую рядом с ним блондинку. Связистки пренебрежительно вначале взглянули на его спутницу, потом уже на него самого. Ахнули, начали перешёптываться. Завизжали привычно-противно стартёры, затем зарокотали сами моторы. Самолёт вырулили на полосу, стуча амортизаторами по стыкам плит, взлетел. Сразу стало тише, Владимир вытащил планшет, под удивлённым взглядом Арьи включил. Та ахнула, уставившись на прибор, но он сурово произнёс, наклонившись к её ушку:

— Лучше поспи. Лететь долго, всю ночь. Устанешь ещё.

— Что это?

— Прибор. Тебе пока непонятно будет. Потом научу. Если…

Оборвал фразу, уткнувшись в первый текст. Закон о титулах. Так-так. Теперь будем разбираться… Откинулся на спинку удобного кресла, переваривая прочитанное. Значит, батя, говоришь, Аллия настояла? А почему тогда в авторах проекта закона стоит твоя, точнее, наша фамилия? И что это за привилегии такие, с очень интересной градацией в зависимости от титулов? Ладно, едем дальше. Хорошо, хоть императора не назначили. Пока. Второй файл. Указ об исследованиях новых миров, с грифом «для служебного пользования». Разрешено к ознакомлению дворян не ниже пятого класса. То есть, простым рыцарям его знать не положено. А почему? Вот… Понятно. Разрешается исследование новых миров только с полного одобрения Совета и всех дворян не ниже первого класса. Чёрт… Ой, как мне это не нравится… Все технологии, техника и вооружение передаются для ознакомления Совету, который выносит своё решение. Введение статуса закрытых планет. Статуса планет особой опасности. Изоляты. Твою ж… Это что за файл? Проект строительства нового общества?! Отец что, совсем рехнулся?! Впрочем… Интересная мысль о двух идеологиях-направлениях. Созидатели и разрушители. Созидатели — естественно мы. А разрушители — те, кто имеет во главе ценностей безудержное потребление любой ценой и любым способом. Денежные отношения. Создание единого государства. Единой валюты. Единой идеологии. Про них ничего конкретного, только общие положения. Введение всеобщего бесплатного образования, бесплатной медицины. Ну, это правильно. Пенсионная реформа. Промышленное законодательство… Ого! Все ключевые технологии и направления не могут находиться в частном пользовании, как и недра. Ресурсы и ископаемые принадлежат государству. Как и предприятия, обеспечивающие государственную безопасность. Запрет на любые отклонения в нормальном воспитании. Смертная казнь за половые извращения, растление несовершеннолетних, изготовление порнографии, наркотики, попытку государственного переворота… Батя! А что ты сам делаешь то?! Что это, как не переворот? По коже пробежал холодок. Стало как-то не по себе. Ух… Выключил планшет, убрал обратно в сумку. Закрыл глаза. Но сон так и не шёл, несмотря на глубокую ночь. Арья посапывала рядом, убаюканная ровным гулом двигателей, незаметно задремал и сам, проснувшись от тряски. Самолёт уже катился по бетонному полю аэропорта Новой Руси. Пройдя через здание и отметившись на контроле, увидел Светлану. Сестра, щурясь от яркого солнца, всматривалась в пассажиров. Увидев младшего брата, бросилась ему на шею, расцеловала:

— Живой дурачок!

— Живой…

Еле выдохнул, так его стиснула Светлана. Отпустила, покосилась ревниво на застывшую Арью, зло закусившую губу. Это что? Ревнует, что ли? Решил успокоить:

— Это моя сестра.

Обе обменялись острыми взглядами, в воздухе явственно запахло озоном. Похоже, обе друг другу не понравились.

— Ладно, идёмте.

Показала на стоящую чуть поодаль машину Владимира, его пластиковое чудо. Улыбнулась, и мужчина, наконец, ощутил, что он дома. Пискнула сигнализация, щёлкнули замки, открыл дверцы, сажая женщин назад. Света заставила Арью влезть в салон первой, сама закрыла дверцу на детский замок, запрыгнула вперёд. Шутливо толкнула брата в бок:

— Поехали! Дети сейчас в садике, так что могу уделить тебе времени до вечера.

Кивнул, заводя мотор, как же он соскучился!..

Тронулся, мягко набирая скорость. Арья в зеркале заднего вида застыла в напряжении.

— Рассказывай, где такую откопал? Холодная она какая-то.

— Угу. Истинная арийка. Связей, порочащих её, не имеет. Предана делу партии и фюрера, тьфу, вождя…

— Ты серьёзно?!

Не на шутку удивилась сестра.

— Ничуть. Из местного Третьего Рейха. Из самого, что ни на есть, натурального гестапо. У них, правда, бепо. Но суть от этого не меняется.

— И как же ты её выцепил?! Да и зачем тебе такая? Вон, Гера мне весь телефон оборвала, всё интересуется, когда ты приедешь! А ты…

С нескрываемым отвращением договорила:

— эсэсовку себе приволок…

— Тут не всё просто, сестрёнка. Беременная она. От меня.

— Как?!

— Так. Опыты на мне и ей ставили. Так что…

— Точно, беременна?!

Кивнул.

— Наши врачи подтвердили.

Светлана отвернулась к окошку, за которым мелькали пейзажи Новой Руси. Помолчала, потом тихо спросила:

— И что ты думаешь делать? Дальше?

Пожал плечами:

— Пока — не знаю. Пусть сначала родит. А дальше — вариантов два. Либо отправлю к себе, пусть там загибается в войне. Либо перевоспитается и останется.

— Ну, она, по крайней мере, красивая…

— А когда улыбается, вообще — чудо.

Ответом на реплику были вскинутые на него удивлённые глаза сестры.

— Ну-ну… Ладно. А ты сам, что будешь делать?

— Пристрою Арью, точнее, устрою. Пусть пока живёт в моём доме. Денег хватит, вот пусть и вынашивает. Сам — назад. Там… Короче, война у них. И не слабая. Считай, местная Отечественная началась. Первые, её соотечественники, отбиваются от вторых. А те, вроде как наши. Только там вообще…

Сжал губы, потом нехотя ответил:

— Тоже нелюди, ещё те, пожалуй. Так что ни тем, ни другим помогать желания нет. И общаться, честно говоря, тоже. Будь моя воля — закрыл бы планету, и всё. Пока не выяснится, кто выживет.

Сестра помолчала, осмысливая услышанное, потом слабо улыбнулась:

— Ясно. Не сахар, короче. В общем, с Аорой и Юницей я переговорю. Объясню ситуацию. Присмотрим за твоей… Арьей?

— Да.

— Попытаемся помочь ей освоиться. Ну и чтобы клану Звонарёвых прибыло, разумеется. Не нам же одним отдуваться за всех. Тебе уже сколько лет?

— Да, понимаешь, никак не встречу свою, единственную. Хотя такого, как к этой швабке, никогда не чувствовал.

— Ты просто ребёнка своего ощущаешь, Вова. Это у нас у всех Звонарёвых такое. Как там СС говорил? Пси слишком развито.

— Скажешь, тоже…

— Твоё дело, верить, или нет. Всё. Приехали. Тормози.

Выскочила из машины, быстро распахнула низенькие воротца ограды. Больших, глухих заборов на Новой Руси не было. Только на военных и промышленных объектах. Владимир загнал машину на задний дворик, заглушил двигатель. Светлана, тем временем, закрыла ворота, тоже подошла к автомобилю, открыла дверцу. Арья зло посмотрела на неё, но Владимир скомандовал:

— Выходи.

Швабка неуклюже, автомобиль был слишком непривычный и низкий, полезла наружу. Выбравшись, осмотрелась. Почему то Владимир понял, что ей понравилось. Взял её за руку, кивнул сестре:

— Пошли?

Света кивнула.

— Угу. Давай, будем разбираться… с экспериментом…

Быстро выскочила вперёд, распахнула двери. Едва Владимир переступил порог, как на нём повисли ещё две женских, точнее, женская и девичья фигуры:

— Володенька! Братик!

Затискали. Затормошили, залил слезами радости. Ревниво осмотрели отскочившую в испуге швабку. Потом сообразили, повели в гостиную, где уже стоял накрытый стол, усадили, долго мучали расспросами, задавали кучу вопросов. Особенно их интересовала Арья. Ещё бы! Ведь та носит члена их семьи. Пусть и не по собственной воле, но раз так вышло… Словом, ушил родственники поздно. Когда стемнело. И — нехотя. Оставшись один, Владимир взглянул на уже зевающую Арью. Настал час истины.

— Пойдём. Гости ушли. Пора устраиваться…

Показал ей дом, где, что, находится. Отвёл в душевую. Женских вещей у него не было. Так, несколько тряпок от Геры. Да и те давно выкинул. Впрочем, дал ей новый банный халат, отвёл в душ, показал свою спальню, потом ту, что для гостей:

— Выбирать тебе. Я тут ещё пару дней, решу организационные вопросы с тобой, и назад. Работы море. Пока — иди, мойся с дороги.

Кивнула, глядя исподлобья, задала вопрос:

— Это действительно твои мачеха и сёстры?

— Именно так. Слово.

— А тот мужчина, так похожий на тебя? Старший брат?

— Отец.

— О-отец?!

Усмехнулся:

— Мы тут живём долго. Так что…

Махнул рукой.

— Всё, беги, мойся. Надо режим соблюдать. Особенно, в твоём положении.

Нахмурилась:

— Чего ты всё время напоминаешь?!

Развёл руки в стороны:

— Ну, прости. Рефлекс. Не догадывался, что тебе это неприятно.

Отвернулась, потом зашлёпала в сторону ванной. Хлопнула дверь. Щёлкнул замок. На секунду разозлился, потом успокоился. Раз так решила — твои проблемы. Ребёнка я тебе не отдам. Точка…