Увы. Опять не повезло. Аккумуляторы малого беспилотника были высосаны досуха. Зато цела видеокамера, передающая изображение оператору. Как он тут оказался, за добрых двадцать километров от острова, было непонятно. Безжалостно выдрав рабочие блоки, разбросал подальше останки. Взгляд Арьи потеплел. Вроде как успокоилась. Двинулись дальше, но далеко не прошли. Абсолютно внезапно оказались на просеке, тщательно затянутой сверху маскировочной сетью. Девушка обрадованно хлопнула в ладоши. Теперь насторожился Звонарёв — швабка явно узнала это место. Ткнула пальцем влево:

— Болото.

Вроде не соврала. Сияние последний раз было именно в том направлении. Прикинул, что к чему. Потом начал понимать. Девочка попалась хитровы… думанная. Чем ближе к болоту, тем больше будет всяких патрулей, засад, ловушек. Естественно, что по просеке идти нельзя. Не идиот же он. Значит, нужно возвращаться обратно в лес, углубляться в него, и менять направление движения. Даст она это ему сделать? Разумеется, нет. Всеми силами будет либо препятствовать, либо демаскировать. Хотя, если соповцы напали на Швабию в удобный для себя момент, то никого из военных тут нет. Имеется в виду, принадлежащих к швабским вооружённым силам. Зато будет полно их противников. Усмехнулся. Догадается? Нет? Оп! Переменилась в лице. Дёрнул краешком губ, которые щекотала вылезшая щетина: сообразила, наконец… Показал пальцем обратно в лес. Спросил:

— Идти?

— Идти.

Даже кивнула, как делал он. То-то же… Отошли от лесной дороги с километр, не видно, зато слышно. Двинулись к болоту. И опять смогли пройти недалеко…

…Густой, просто ядрёный запах мертвечины Владимир уловил издалека. Закрутил носом, но швабка спокойно шагала рядом. Наконец и её пробрало. Завертела головой по сторонам, начала озираться вокруг, резко сбавила скорость. А то почти летела. Поднялись на горку, густо поросшую кустарником, и запах стал практически невыносим. Казалось, даже одежда им пропиталась. Стала какой то липкой, во рту появился привкус. Раздвинул кусты и вздрогнул — такого он не видел даже после океанских карателей. Сотни, если не тысячи трупов в серо-зелёной форме Швабии. Аккуратно уложенные на землю, со скрученными шпагатом и проволокой запястьями за спиной. По поляне не опасаясь людей шастают хищники: и волки, и местные медведи, лисы, вообще незнакомые звери. Скрючился, извергая содержимое желудка. Рванулся назад. Услышал булькающие звуки, с трудом, вытирая губы ладонью, повернул голову — Арья буквально фонтанировала. Её просто выворачивало наизнанку.

— Пленные. Убить. Как?!

Из глаз швабки текли слёзы. Похоже, что сейчас у неё мозги откажут. Во всяком случае, безумие уже начало охватывать беповку. Недолго думая, влепил ей пощёчину. Несильно. Лишь бы отвлечь. Она вздрогнула, зашипела, но он выкрутил ей взметнувшуюся для пощёчины руку, вскрикнула от боли.

— Бежать! Не идти!

Отпустил, поволок за собой, не слишком беспокоясь о её сохранности. Ноги надо было уносить срочно — на том конце поляны трупов показался тупой нос грузовика, в кузове которого поблёскивали штыки… С испугу рванули так, что отмахали целые сутки. И едва в очередной раз рассвело, без сил свалились у края того самого болота. Только вот остров оказался очень далёкой точкой на ржавой поверхности. И ещё кое-что. Самый настоящий огненный столб свечения… Едва отдышался, затащил обратно совершенно не сопротивляющуюся, словно ватную куклу, Арью в кусты. Уложил на землю, устроил её голову на коленях. В глазах — пустота. Ни проблеска разума. Злорадно подумал про себя: как других убивать, так ничего. Нормально. А как увидела своих земляков, так сразу крыша поехала… Потом сплюнул. Мерзость он подумал. В любом случае, что те, что другие — люди… Кое-как, стараясь её не тревожить, сбросил с плеч рюкзак, трясущимися от усталости руками вытащил величайшую драгоценность, найденный в самолёте коньяк. Свернул крышечку, воткнул, нажав на уголки рта, чтобы раскрылся, в губы. Забулькало. Девушка закашлялась, очнулась. Рванулась, расплёскивая выливающийся из рта коньяк. Потом закашляла. Зато смогла сесть. Владимир не врач, но другого способа привести её в себя придумать не смог. Тут и шок от увиденного, и последняя степень усталости, и голод. Ну, не голод, но истощение. Ведь сутки отмахали без перерыва. Он пару раз за кустики сбегал, да она так же. Всё на ходу. Лишь бы не поймали… Закрутил крышку маленькой бутылочки, вежливо постучал по узкой спинке. Прокашлялась, затем её вновь вывернуло наизнанку. Едва успела наклониться в сторону. Ну, это не страшно… Кое-как поднялся на гудевших ногах, деликатно отошёл в сторонку. Однако, девчонка крепче, чем кажется. Пусть и налегке, но смогла не отстать от него, когда Звонарёв пёр, словно разъярённый лось напрямик… Задумчиво уставился на сияние. Однако, километра два будет. Как добираться? Была бы лодка, и то не уверен, что успеет за ночь. Впрочем, надо дождаться темноты, посмотреть, что там будет твориться. Главное, добрались до болота. Уже половина, да нет, пожалуй, треть дела сделана. Первая часть. Вторая — добраться до самого острова. И последняя — войти в тоннель. А там и до дома недалеко. Возле выхода постоянный лагерь. Их встретят. И всё… Арья позади него завозилась. Тоже встала. Подошла, застыла рядом, всматриваясь в чернеющий вдали плоский холмик. Ткнала пальцем:

— Дом?

Вопрос слышался явственно. Кивнул:

— Да.

— Я?

Ткнула в себя пальцем.

— Со мной.

Нашёл её руку. Взял за ладошку. Выдернула. Отрицательно покачала головой.

— Нет.

Даже отступила на шаг.

— Да.

Показал на её животик под широким армейским ремнём.

— Ребёнок. Мой.

— Нет.

Прикрыла его руками. Замотала отчаянно головой. Потом показала в сторону:

— Дом. Мой. Ребёнок.

Отвернулся, не стал ничего говорить. Она тоже замолчала, потом, видимо уже чисто для себя пробурчала нормально:

— Идиот. Я тебе не отдам своего ребёнка. Он мой.

— Наш. Давно ты знаешь, что забеременела.

— Что?!

Обернулся к ней, глаза расширенные, на лице страх. Неподдельный. Побледнела.

— Ты умеешь нормально говорить? Прочитал мои мысли?!

Почему то захотелось пошутить:

— Ты для меня открытая книга. Всё на лице написано.

Совсем серая стала, бессильно опустилась на пожухлую траву.

— Ты — зло…

Махнул рукой.

— Тебе кажется. От незнания. Но не будем загадывать наперёд. Сначала надо вернуться домой.

— Ты хочешь забрать меня к себе?!

— Я не собираюсь отказываться от своего ребёнка.

Замолчала. Отвернулась, снова положила ладошки на животик. Потом отошла от края покрытой сизой плёнкой воды, опустилась на траву, о чём то задумавшись. Он же продолжил рассматривать остров. Был бы у него аккумулятор заряженный… Тогда можно попытаться использовать передатчик и камеру, которые у него имеются. Те самые, снятые с беспилотника. Помедлив, полез в вещмешок, вытащил банку консервов, вспорол крышку, позвал:

— Давай поедим, и надо отдохнуть.

Вскинула голову, кивнула в знак согласия. Протянул банку ей, нашёл широкий обломок ветки, быстро сострогал лопаточкой лишнее. Протянул ей:

— Ты первая.

Снова кивнула. Послушно взяла, принялась за трапезу, а он по-прежнему смотрел на остров. Эх, близок локоть, да не укусишь… Незаметно пролетели минуты. Арьья поднялась, протянула ему опустошённую до середины банку и его лопаточку. Кивнул, принялся за еду. По-прежнему стоя. Девушка отошла, присела опять на траву, только рядышком. Задумчиво заговорила:

— Ты умеешь читать мысли. У тебя невероятная сила и ловкость. Колоссальная выносливость…

…Хм, язык она уже не ломает. Говорит нормально…

— Ты — человек?

— Подтверждение этому в твоём животе. Не будь я человеком, ты бы не забеременела.

— Я не хотела этого. Мне приказали. Эксперимент.

— Мне тоже что-то дали, иначе бы я сдержался. В любом случае.

Она пробормотала какую-то тарабарщину, потом пояснила:

— Специальное лекарство. Снимает ограничения и гарантирует практически сто процентную беременность.

— У нас ничего подобного нет.

Прожевал, затем отбросил пустую банку в сторону:

— Увы, хорошо, но мало.

— Хоть это есть. Что думаешь делать?

— Думать. Как мне попасть туда.

Ткнул пальцем в сторону острова. Она пожала плечами:

— Без лодки никак. Вокруг стоят прожектора, освещают ночью всё вокруг. На острове полно солдат, засады, ловушки. У тебя не получится.

Вздохнула:

— При нас было так.

— Почему СОП напал? Был же мир?

— Наверное, узнали, что ты у нас. Поэтому решили опередить.

Помолчала:

— Восемь ваших погибло. Ты один выжил.

— Восемь?!

Она даже попятилась, с такой злостью он это произнёс. Но послушно повторила:

— Да, восемь. У одного идиота не выдержали нервы. Ну и… Хорошо, хоть ты уцелел.

…Восемь… Он — девятый. Значит, кто-то ушёл. Вернулся. И дома — знают! А это значит… Быстро развернулся к швабке, ткнул пальцем в сияющий над островом столб свечения:

— Он горит постоянно?

— Нет.

Качнула головой.

— Раньше такое появлялось только перед вашим приходом. А после того, как вы вышли, светится постоянно. Наверное, из-за того, что вы не вернулись.

— Да. Из-за этого.

…Значит, уцелевший точно дошёл! И наши теперь тут пасутся постоянно. Ждут. Либо хотят выслать команду на поиски. Ну а поскольку их выдаёт сияние срабатывания, приучают аборигенов к тому, что свечение ничего не значит. Батя… Словно обдало теплом. Он до такого способен додуматься. Невольно улыбнулся. Арья заметила, насторожилась. А, всё-равно. Родит, там видно будет. Может, вернёт её сюда. Если захочет. И будет куда возвращаться. Соповцы, похоже, тут сила. Не даром швабы отступают. Точно он сказать не может, но, кажется, зарниц этой ночью на западе он уже не видел. Ладно. Всё остальное побоку. Взглянул на девушку:

— Ты говоришь, тут везде прожектора. А как они работают? От генератора или от линии?

— От линии.

Снова добавила какую-то абракадабру. Понятно. Характеристики. Ему неизвестные. Значит, зарядить аккумуляторы его рации нереально. Наверняка там большая мощность. Без специального зарядника не обойтись. Но есть ещё вариант. Аккумулятор от аккумулятора. Главное, чтобы ток был постоянный. Значит, нужна машина. Там точно батарея найдётся. Почему так уверен? А просто когда остановки делали, потом двигатель машины заводили с помощью стартера. Такое ни с чем не спутаешь. Звук больно характерный. Следовательно… Повернулся к Арье:

— Здесь есть где-нибудь гараж? Или машина?

Удивлённые глаза. К её чести надо сказать, не удивилась. Справилась с неожиданностью. Пожала плечами:

— Не знаю. В этом районе я не бывала.

И, на счастье, далёкий треск мотора. Мотоцикл, или что-то подобное. Оба вздрогнули, насторожились, но мужчина махнул рукой:

— Далеко.

Хотя в застывшем воздухе, где ни дуновения ветерка, звук разносится далеко. Подумав, махнул рукой.

— Давай спать.

Согласно кивнула. Завертела головкой. «А она красивая, даже очень.» Неожиданно взбрело в голову. Вздохнул, ладно. Посмотрим, что будет дальше. Сейчас, главное, выбраться отсюда. Вытащил из вещевого мешка кусок шёлка. Пойдёт на подстилку. Пока светло, да и сияние скрадывает подступающую с каждой минутой темноту, углубился в лес. Недалеко. Метров на десять всего. Подходящая канавка. Несколько минут работы универсальным инструментом, и пяток жердей готово. Положил их на края, внутрь набросал веток, надрал травы. Сверху на жерди натянул шёлк, получился этакий навес. На него опять трава. Можно и дёрн, но продавит без сомнений. Да и таскаться по ночному лесу, пусть даже и освещённому… И так устал до невозможности. Арья с любопытством вначале смотрела, потом тоже начала принимать участие, рвала траву, собирала сухие листья. Разравнивала по шёлку. Вроде нормально.

— Пошли отдыхать.

— Да.

Пошатываясь, подошла. Влезла первой. Он следом, поправил свисающие хвосты шёлка, закрывая вход и выход. Вроде ничего так, даже уютно. Девушка завозилась рядом, устраиваясь поудобнее. Выудил второй кусок шёлка, накрыл обоих. В призрачном свете рассмотрел удивлённое лицо. Шутливо дотронулся до кончика носа на мгновение:

— Привыкай спять рядом.

Мгновенно удивление сменилось неприкрытой злобой. Вздохнул, да, девочка. Мусора у тебя в голове, пожалуй, полно. Расовое превосходство, вождь, рейх, неполноценные… Ну да наносное скоро выдует. Главное, чтобы разобралась самостоятельно. Иначе могут быть проблемы… Повернулся к ней спиной, чуть поправил изголовье, закрыл глаза. Несколько минут тишины. Потом негромкий вопрос:

— Кем ты был у себя? Военным?

— Сейчас я в отставке.

Странно, но такой ответ её вроде бы удовлетворил. Теперь завозилась она. Тоже переворачивается, похоже. Пахло свежей землёй и ещё чем-то. Арья вздохнула:

— Всё зудит. Вымыться хочу.

— Нужен аккумулятор.

Совершенно сонный голос произнёс:

— Дорога рядом. Чего ещё надо? Я сплю.

Ровное дыхание спустя мгновение. Заснула? И мне пора. Всё тело гудит. После такого то перехода. И провалился в темноту… Проснулся от того, что замёрз. Открыл глаза — роса везде. Ну так тут рядом такой водоём, не мудрено. Выбрался наружу, сделал несколько энергичных упражнений, разгоняя застывшую кровь и разминая мышцы. Только тут сообразил, что Арьи то — нет… Твою ж мать!!! По серебристой от росы траве чётко выделялась полоска следа. Ах ты ж тварь! Прикинулась, что покорилась?! Ну, зараза! Впрочем, тут же усмехнулся — куда она денется? Далеко ей по лесу не уйти. След свежий, судя по виду. Быстро скрутил шёлк, просто вырванный из-под маскировки, больше здесь ничего нет. Отхватил от запасной портянки кусок ткани, завязал лицо. Сойдёт. Ринулся по следу, пока солнце не высушило траву. Бегом, бесшумно, стараясь не задевать ветки, чтобы не принять холодный душ. По пути сбросил мешок с плеч, подвесил его на ветку, одну заломил, оставляя метку. Зато бежать стало легче, хоть и потерял минуту. Словно и не было суточного перехода. На бегу не забывал осматриваться. Далеко девчонка уйти не могла. Просыпался ночью раз от того, что та ткнулась ему в спину. Уже вроде начинало брезжить сквозь ткань. Донёсся треск двигателя. Мотоцикл? Чёрт! Добавил скорости, перемахивая через невысокие кусты, там девчонка! Там! Дура! Думает, её пощадят если сообщит о нём? Злость охватила всю душу. Ну, погоди. наплачешься ты у меня, когда вернёмся! Только роди, а там — пинка под задницу, и к себе. Дохни здесь. Сам воспитаю! Батя поможет, мачеха… Сёстры. Отец давно о внуке мечтает, всю плешь проел. Вот пусть и радуется… Совсем рядом раздался слабый крик, впрочем тут же оборвавшийся, загомонили довольные голоса. Всё. Песец. Допрыгалась. И вылетел на дорогу. Вовремя, пожалуй. На обочине мотоцикл, с коляской. Возле него двое. Один расстёгивает галифе, второй уже навалился на отчаянно отбивающуюся Арью. Та дёргается, но куда ей против такой туши? Настоящий кабан. И как только соповцы смогли откормить его до такой стадии? Шуметь нельзя. Зато есть нож. И штык. Разгоняясь ещё больше, прыгнул, в прыжке сбивая первого с ног. Мелькнули ноги. Когда тот перелетел через сиденье, запутался, давая мне время. Мне его много не нужно. Штык пробивает темечко того, что на Арье. А второй начинает переваливаться через край коляски, всё ещё путаясь в галифе. Снова к нему, хрустит гортань, когда со всего маха впечатываю его ударом пятки по затылку в бортик. Ноги дёргаются, острый запах мочи. Добиваю ударом ножа в шею. Лезвие перерубает позвоночник, остро обозначенный через кожу. Всё? Мгновенный осмотр вокруг себя — никого. Неплохое место. Как раз поворот недалеко… Уткнулся руками в колени. Нервное напряжение прошло, зато теперь руки трясутся. Швабка лежит неподвижно, даже не пытается выбраться из-под слоноподобной туши. Подошёл поближе, свалил убитого с неё, по глазам блеснуло обнажённым телом. Пончо с неё сорвать успели. Тронул висок пальцами — бьётся, но слабо. Похоже отрубилась. Хвала Богам! Да, всё верно — вон её плащ-палатка, валяется в мокрой траве. Подобрал, набросил на неё. Даже не шевельнулась. Зато мешать не будет, пока я тут разбираюсь. Под сиденьями ничего нет. Две обшитые треснувшим дермантином подушки. Тощие причём. На металлических трубках. Небольшой ящичек снизу. Что-то непонятное. Круглое. Как стакан. Два проводка уходят в жгут… Мать! Аккумулятор?! Да… Не было печали с побегом, так зато помощь свыше. По другому и не скажешь! Осмотрел коляску. Крышки люка нет. Ну-ка… Спинка вытащилась очень легко, Ура! Вот он, склад инструментов! И не только! Так-так… Сало в тряпке. Каравай хлеба. Гаечные ключи. Смотанный аккуратно провод с неизвестно из чего сделанной изоляции. Правда, тонкий. Но для меня пойдёт. Верёвка. Обычный трос. Похоже, им вытаскивают мотоцикл, если застрянет. Куча гаек разных размеров, болтики. Ферродо от тормозных колодок. Снова обошёл мотоцикл, открыл бак, сунул в него веточку. Почти полный! Значит, выехали недавно. По следам определил направление. Оттащил покойников подальше от дороги, завалил сухими листьями, предварительно обшарив карманы. Один рядовой. Что побольше — либо сержант, либо старшина. Но точно не офицер. На коричневых нелепых петлицах не свастики, а кружки. В карманах ничего. Только удостоверения личности. Или как там эти нелепые книжечки с синими печатями называются? Ни фотографии, ни, как он понимает, описания. Что напрягает — оружия у обоих нет. Только штыки. Значит, либо хозяйственники, либо тыловики. Ну, вроде бы всё. Заметать свои следы не стал. Тем временем солнце взошло высоко, стало светло, день, как-никак. И почему эти соповцы так любят сало? Непонятно. Арья всё ещё не шевелилась. Вот и чудненько. Подобрал её плащ-палатку, переложил девушку на край. И закатал. Получился этакий сандвич. Теперь не дёрнется. Жаль, самому придётся тащить. Ничего. Не тяжёлая. Обмотал получившееся верёвкой, найденной в коляске. Снова обошёл вокруг мотоцикл. Особо раздумывать некогда. Дорогой, как он видит по следам, которых полно, часто пользуются. Значит… Откуда то, как по закону подлости, донёсся далёкий шум моторов. Ах, ты же… Схватил Арью, закинул на плечо, кряхтя, выпрямился, скрылся в лесу. Не успел отойти далеко, как обернувшись, увидел небольшой грузовик. Заметив стоящий мотоцикл, тот начал останавливаться. Пустой? В кузове никого, в кабине — двое. Хлопнула дверь, наружу выбрались водитель и пассажир. Засуетились возле застывшего трёхколёсного агрегата, начали осматриваться. Только собрался вернуться, как из кузова показался третий. Ух! Повезло… Тот с винтовкой. Двое загомонили, показывая на застывший агрегат, замахали руками. Стоящий в кузове солдат выругался, судя по интонации, затем поднёс руку ко лбу на манер козырька, начал всматриваться в обочины. Затем рявкнул не хуже старого фельдфебеля, оба соповца потянулись обратно. Вытянулись у капота. Тот, что в кузове, выпрыгнул на дорогу. Поднёс каждому из двоих кулак к носу. Здоровенный, чёрт… Не выпуская винтовку подошёл к мотоциклу, что-то сделал, потом рванул ногой рычаг. Двигатель затрещал, выплёвывая сизый дым. Вооружённый подошёл к двоим, что-то сказал, один кивнул, двинулся к работающему мотоциклу… Мать честная! Это же мой аккумулятор уезжает! Внезапно дошло до Владимира. Выдернул трофейный пистолет, прицелился, затаив дыхание. Грохнуло. Расстояние метров десять. Винтовка выпала из разжавшихся пальцев, руки схватились за горло, из которого потекла тоненькая струйка крови. Оставшиеся двое засуетились, закрутили головами… Точно, тыловики. На фронте и в бою не бывали. Растерялись, рты пооткрывали. Не таясь, встал, пошёл к дороге. Идти то всего. Соповцы его заметили, что-то заорали. Ну, да. На мне же комбинезон пленного. Растянул губы в улыбке, где-то читал, что она расслабляет собеседника. А может, и врут. Но сработало. Те сбавили тон. Они что, идиоты? Или это уже настолько глубокий тыл, что даже не допускают мысль о могущих находиться тут врагах? Два выстрела, точно в цель. Оба рухнули в песок дороги. Подойдя ближе, в упор три контрольки в затылок каждому. Мотоцикл всё ещё тарахтит. Осторожно встал на подножку, заглядывая в кузов… Мать родная! Там… Там… Точно, тыловики! Еда! Мясо, завёрнутое в пергамент, картошка, хлеб, масло, банки консервов. Даже руки затряслись. Торопливо начал хвататься за всё подряд, потом бросил. Как тащить то? Девчонка, вещевой мешок, пусть и почти пустой. И тут… Спрыгнул на землю, открыл кабину. Оружия нет. Зато под сиденьем большой деревянный ящик. Вот и нормальный аккумулятор. Но увесистый. Так что? Батарея, или жратва? Подумав, соорудил нечто вроде мешка из гимнастёрки, прикинул — не развяжется. Запихнул внутрь аккумулятор. Тяжёлый, сволочь… Ладно. Во вторую гимнастёрку засунул с десяток банок консервов, две буханки хлеба, кусок масла отчекрыжил ножом. Порадовал сахар и что-то вроде местного чая в синих цибиках. Под сиденьем нашёлся котелок. Всё запихнул в импровизированный мешок, хм, легко. Можно ещё взять. Ага. Десять раз. Аккумулятор, Арья. И уйти надо далеко. Как можно дальше. Потом оттуда попытаться связаться с нашими, затем снова уносить ноги. Не поверю ни за что, что тут нет пеленгаторов. А судя по обмолвкам девчонки, готовились к нашему появлению здесь серьёзно. Так что прочесать лес — на раз. Ещё повезло, что собак не видел. Будь здесь звери, хана бы нам давно настала. С сожалением оглянулся на остающееся в кузове богатство, взвалил на себя оба тюка, с продуктами и батареей, зашагал прочь. Присел, забрасывая Арью на плечо, та очнулась что-то завопила, но он рявкнул:

— Заткнись!

Затихла. Завозилась на плече, но он выругался на русском. Испугавшись чужой речи, успокоилась. Ну, вперёд, Вова. Шаг за шагом. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Так, кажется? Тьфу! И лезет же в голову всякая хрень?..