Глава 27
Руслана
Несмотря на то, что после ухода по — английски итальянской фифы и спешного бегства вечно чем-то недовольной Марилены, обстановка заметно разрядилась, мы не стали долго задерживаться. Синьора Амидеи заметила, что её подопечная приболела. Поэтому, не дожидаясь конца чаепития, решила, что нам пора откланяться.
Как по мне, травяной сбор оказался просто волшебный, или, может, это только я такая заядлая чаеманка; пила бы его и пила. А вот остальные от фарфорового чайничка почему-то носы воротили, предпочли заправиться на ночь глядя горьким эспрессо. И даже к торту почти не притронулись. Что сыграло мне только на руку. Часть бисквита, к счастью, большая, отправилась вместе с нами в качестве тормозка.
Сандро немного грустил из-за того, что я так внезапно сменила место жительства. Прощаясь, заверила юного ведьмака, что буду рада видеть его в доме Амидеи, ведь мне и самой было без него тоскливо.
Стоило переступить порог своей новой комнаты, как я почувствовала себя невыносимо уставшей и измождённой. Кое-как смыв косметику, переоделась в пижаму, на этот раз свою собственную. Не успела голова коснуться подушки, как я тут же провалилась в глубокий, исцеляющий сон.
Утром, проснувшись, почувствовала себя намного бодрее. И спокойнее. В последнее время мне всё время хотелось или что-нибудь расколотить, желательно о голову Габриэля, или на кого-нибудь наорать, опять же в идеале на Салвиати. А сейчас в душе царил полный штиль. Хоть мне, конечно, и было по — прежнему плохо. Без него. Несмотря ни на что, меня продолжало тянуть к этому невыносимому, самоуверенному и наглому экземпляру.
Но злость на него прошла. Наверное, просто устала психовать и ненавидеть. Решила, пусть будет как будет. Сначала Габриэль должен успокоиться, подлечить нервы, а то в последние дни у него в голове полный бардак. И с Франческой своей тоже пусть разберётся. А потом, может, и поговорим. Если сам захочет. Я первой шаг навстречу делать не собиралась.
Разговор с Инной по скайпу немного поднял мне настроение. Подруга вся светилась от радости, и её позитивный настрой передался и мне. Инка хвасталась новой работой и бонусом, который к ней прилагался: неожиданное знакомство и, как результат, новый бойфренд.
— Руська, возвращайся скорей, — уже прощаясь, в который раз попросила Инна.
— Мы и тебе кого-нибудь подыщем. Достойного и приличного, а главное, мэйд ин Раша. У меня здесь по офису столько красавчиков бегает, так и снуют туда — сюда,
— мечтательный взгляд, сдобренный не менее мечтательным вздохом. — Закачаешься! Для тебя подберу самого — самого.
— Такое ощущение, что ты мне домашнего питомца на воспитание предлагаешь,
— хихикнула я и, послав доморощенной своднице воздушный поцелуй, отключилась.
Собиралась закрыть ноут, когда на экране появилось новое сообщение. От Димки. Вот ведь неугомонный.
За минувшую неделю Орлов уже не раз пытался развести меня на задушевный разговор, полагаю, на наболевшую тему: как мы здорово заживём с ним в гражданском браке, пока он будет строить свою карьеру.
Но мне и без его наполеоновских планов в эти дни было несладко, поэтому предпочитала от бывшего тактично отмораживаться. На сообщения его, скрепя сердце, коротко отвечала, дабы не показаться совсем уж бестактной. Но Димка почему-то расценил вежливость как намёк на возможное для нас перемирие и не оставлял попыток снова меня завоевать.
— Как же вы все уже достали, — устало пробормотала я и, так и не ответив на новое сообщение, захлопнула ноутбук.
Переодевшись, отправилась завтракать, невольно вспоминая всё, что случилось со мной за эти две недели. Ровно полмесяца назад я прилетела в Италию с надеждой на приятный отдых с подругой и мечтами о скорой свадьбе с моим единственным и неповторимым женихом.
А что в итоге? Отпуска не получилось. Любовь прошла, будто её никогда и не было. Сейчас я осознавала это как никогда ясно: к Орлову у меня не осталось даже намёка на нежные чувства. И, окажись я сейчас с ним в загсе, бежала бы оттуда без оглядки.
Кто бы мог подумать, что мне захочется благодарить Фьору за то, что сунула свой длинный нос куда не следовало и спасла меня от опрометчивого поступка — брака с нелюбимым человеком.
Войдя на кухню, обнаружила, что у нас гости. Вернее, гость. Закадычный приятель Дарио был, как всегда, одет с иголочки, в ореоле слишком тяжёлого, на мой вкус, парфюма, с волосами, щедро намазанными гелем.
Мнимый супруг тоже был здесь, готовил кофе для своего гостя.
— Доброе утро, — улыбнулась я сладкой парочке.
— Привет, беглянка. — Лука обошёл накрытый ажурной скатертью стол, на котором красовался наш вчерашний бисквитный трофей, и закрепил приветствие двумя дружескими поцелуями. — Всё путешествуешь?
Приходится.
— Кофе будешь? — подал голос от плиты мой заботливый муж.
— Лучше чаю.
Вскоре мы уже сидели за столом и болтали о всякой ерунде. В основном говорили ведьмаки, а я их вполуха слушала. Благо темы наших с Салвиати отношений не касались, ни разу не упомянули о ведьмаке. За что я им обоим была очень благодарна.
— Какие планы на вечер? — развернувшись вполоборота, обратился ко мне черноглазый.
Отправив в рот очередной кусочек воздушного чуда и едва не жмурясь от удовольствия, ответила:
— Фильмы, интернет, чат с подругами.
— Скукота, — не оценил мою насыщенную программу ведьмак. — Давай лучше с нами на вечеринку. — И, искушая, добавил: — Чисто колдовской сабантуйчик.
— Да как-то нет настроения.
— Немного встряски тебе не помешает, — принялся подпевать Дарио другу.
— По — моему, я вчера неплохо встряхнулась. — Воровато оглядевшись, подтащила к себе блюдо с остатками торта. Только и было хорошего в чёртовом вечере: вкуснейшая выпечка да ароматнейший чай.
— Это другое, — не отставал черноглазый. — Поверь, на подобных вечеринках ты ещё не была. Тебе понравится.
Дальше ломаться я не стала. Настроение в принципе было намного выше среднего, да и сидеть в четырёх стенах в вечер пятницы не хотелось. Мне действительно не помешает развеяться. Заодно поближе познакомлюсь с обществом ведьмаков.
Сказав, что заедет за нами в восемь, Лука ушёл, а я решила стребовать с муженька должок — причитающийся мне урок магии.
День пролетел незаметно. Колдовать под руководством Дарио оказалось приятно и интересно. А осознание того, что рядом находится опытный ведьмак, а не малолетний экспериментатор, придавало мне уверенности. Я была спокойна, потому что знала: если и напортачу, муж быстро устранит последствия моего безобразия.
К сожалению, лажала я часто. Но Дарио, спасибо ему за это, после каждой моей ошибки терпеливо растолковывал, что и где делаю не так, и мы начинали сначала.
В конце дня мне, правда, показалось, что он немного подустал. Сказав, что нуждается в кратковременном отдыхе от энергозатратных занятий с начинающей ведьмочкой, отправился на перекур. Не успел выйти из ритуальной, как в приоткрытую дверь бесшумно ввалился жирный персидский кот по кличке Бричоло. Синьора Симона в своём питомце души не чаяла.
— Уси — пуси, — засюсюкала я. Присев перед этим белоснежным колобком на корточки, провела рукой по лоснящейся, мягкой шёрстке. — Какой же ты хорошенький! Так бы тебя и потискала.
Кот лениво ударил по полу хвостом, дёрнул ушами, будто бы прислушиваясь к моему лепету. На комплименты не повёлся. Равнодушно зевнул и, плюхнувшись на пятую точку, принялся флегматично вылизывать своё объёмистое брюшко.
— Кого-то ты мне напоминаешь… Характером. И знаешь, кое — чего тебе, красавцу такому, всё-таки не хватает. Сейчас, — я резво поднялась, — наколдую-ка симпатичный ошейник с бантиком. Розовым.
Последние пару часов мы с Дарио как раз отрабатывали одно интересное заклинание, с помощью которого можно было на время менять структуру и форму любых предметов. Эффект от такого заклинания, увы, непродолжительный, и тем не менее мне оно так понравилось, что я даже вызубрила замысловатые фразы наизусть.
— Что бы такое приспособить под ошейник? О, нашла! — Заметила на столике у окна среди всякого хлама какой-то старый кожаный шнурок — на такие обычно цепляют бижутерию — и снова вернулась к персу. Тот не сопротивлялся, безропотно позволил себя «заарканить» и снова вернулся к гигиеническим процедурам. — Так, хорошо, сейчас намагичим тебе бантик.
Чувствуя себя крёстной из сказки про Золушку, направила руки на своего подопечного и, прикрыв глаза, стала певуче произносить слова латинского языка. Честно старалась не отвлекаться и концентрировалась на объекте, как и учил Дарио, но неожиданно взвывшая во дворе автосигнализация на секунду выдернула меня из транса.
Правда, я тут же вернулась к своей пузатой Золушке, явно не спешившей ни на какой бал. Дочитав заклинание до конца, открыла глаза, чтобы полюбоваться результатами своих стараний, и тихонько ойкнула.
Бричоло прервал своё занятие и, подняв на меня круглую приплюснутую моську, жалобно мяукнул. Будто бы спрашивал, за что же я с ним, матёрым ведьмовским кошаком, такое сотворила.
Стоит отдать мне должное, ошейник с бантиком вышел что надо. И цвет получился такой, как и предполагала, как говорится, вырви глаз. Вот только непонятно с какого перепугу белоснежная шёрстка котика тоже стала яркорозовой, придав ему сходство с пушистой хрюшкой.
Радовало одно, через несколько часов чары сами собой развеются.
— Бричоло, а ну-ка давай, чеши отсюда. Пока меня из-за тебя тоже не «перекрасили». — Подхватив розовую тушку на руки, вынесла в коридор и легонько подтолкнула, пытаясь придать коту ускорения. Тот, недовольно фыркнув, не спеша потрусил по коридору и скрылся за соседней дверью.
Очень надеюсь, что в ближайшие часы он продрыхнет в каком-нибудь укромном уголке и никто не узнает о применении моих скудных знаний на практике.
— Ну что, продолжим? — услышала я за спиной бодрый голос супруга.
Обернувшись, почувствовала, как челюсть уже готова отвалиться и рухнуть на пол. И снова появилось желание ойкнуть. А лучше, жалобно заскулить.
Может, у меня глюки?
Волосы ведьмака, как и у его домашнего питомца, приобрели розовый оттенок. Даже лёгкая щетина на скулах и подбородке поменяла цвет. На фоне загорелой кожи это смотрелось, мягко говоря… необычно. Я бы даже сказала, с большой претензией на оригинальность.
— А знаешь что, — запинаясь, промямлила я и попятилась от недоумевающего итальянца. — Уже поздно, а мне ещё готовиться к вашей ведьмовской тусовке. Давай как-нибудь в другой раз продолжим, ладно?
— С тобой всё в порядке? — настороженно посмотрел на меня благоверный.
— Со мной — да, — выдавила из себя натужную улыбку и, стараясь не сорваться на бег, заспешила по коридору.
Сейчас забаррикадируюсь и никого в комнату не пущу. А то ведь, как только посмотрится в зеркало, стопудово захочет отпить моей бедной кровушки.
Не прошло и пяти минут, как по дому разнесся воинственный клич:
— Лана!
Бушевал Дарио долго. И громко. Требовал сейчас же ему открыть, пока он не разнёс демонову дверь в щепки, а меня не разложил на молекулы. Но я, разумеется, не велась на произнесённые в состоянии аффекта злые угрозы. И как могла пыталась оправдаться, объясняла, что всего лишь хотела сделать подарок их замечательному котику.
Попсиховав вволю, ведьмак затих. На цыпочках подкравшись к двери, заглянула в замочную скважину. Никого. Пожелав себе удачи, распахнула створку (нужда требовала срочно добраться до ванной), когда увидела в коридоре «преобразившегося» муженька, держащего на руках розового любимца синьоры Симоны. Вместе они составляли довольно колоритную пару.
— Честно, не понимаю, как так получилось, — покаянно шаркнула ножкой и опустила глаза, из последних сил пытаясь сдержать приступ хохота.
— Что ты использовала для заклинания? — прошипел ведьмак, красный от гнева. Розовая щетина на пунцовом лице как-то сразу поблекла.
Кот, кстати, тоже на меня зашипел. Будто что-то понимает. Очевидно, проявлял солидарность с хозяином. Перестав шипеть, недовольно зыркнул в мою сторону своими огромными глазищами: одним зелёным, а другим голубым.
— Да какой-то старый кожаный шнурок, — пожала я плечами.
— Наверное, он принадлежал мне. И ты опять напортачила с заклинанием!
— А не фиг бросать свои вещи где попало! — не растерялась я. — Откуда ж мне было знать, что это коснётся и тебя и приведёт к столь эпатажной смене облика?
Ведьмак закатил глаза. Потом шумно выдохнул и предупредил, раздражённо цедя каждое слово:
— Чтобы. Без меня. Больше. Не колдовала!
— Не буду, — согласилась покорно, припоминая, что нечто подобное я уже слышала. От его коллег по цеху. Как оказалось, толку от такого внушения было мало. Вернее, ноль.
— А сейчас… я пойду? — и, не дожидаясь очередного вопля, поспешила в ванную.
Лука оказался пунктуален, явился ровно в восемь. При виде своего дружка, сдавленно хрюкнул, стараясь сдержать смех, и спросил:
— Что, так сильно хочется перемен в жизни?
Хоть Дарио и пытался замаскироваться: сбрил щетину, голову обмотал чёрной банданой а — ля грозный пират, но розовую шевелюру всё равно не удалось скрыть полностью.
— Лана совершенствуется в магии, — всё ещё злясь на меня, буркнул ведьмак, и сел на переднее сиденье машины.
— Тогда понятно, — прыснул его приятель.
Лука как мог пытался развеселить друга и почти над ним не подтрунивал. Дарио поначалу отвечал ему с неохотой, но постепенно расслабился. Перестал каждую минуту пялиться в зеркало и демонстрировать мне своё недовольство.
Пока ехали, меня так и подмывало спросить, кто ещё явится на магическую тусовку. Мысленно ругала себя на все лады, тщетно пыталась внушить себе, что совсем не хочу его видеть. А говорить с ним — тем более. И вообще, обиду ещё никто не отменял. Пусть злость и прошла, но воспоминания-то остались.
— Я и Габриэля пригласил, — ответил на мой невысказанный вопрос Лука. Увидела, как в зеркале заднего вида отразились чёрные, словно угли, глаза ведьмака, пристально следящие за моей реакцией. — Надеюсь, ты не против?
— Без разницы, — прикинулась я равнодушной.
Двухэтажное здание, возле которого мы припарковались, чем-то напомнило мне антикварный магазинчик синьора де Паоло. Такой же старый фасад с выщербленными стенами, обшарпанная дверь, пустые, тёмные проёмы, где по идее должны были находиться окна. И абсолютная тишина, окутавшая это доисторическое строение.
— Иллюзия? — догадалась я.
— Тебя уже сложно чем-нибудь удивить. — Распахнув передо мной дверцу, Лука, как истинный джентльмен, помог мне выбраться из машины.
— Можешь попытаться, — улыбнулась ведьмаку и заметила, как у того, стоило мне оказаться с ним рядом, затрепетали крылья носа.
Опять принюхивается, вампиряка.
Стоило переступить порог затрапезного дома, как окружающий мир наполнился звуками, красками, ароматами. Иллюзия исчезла, словно кто-то сдёрнул с меня повязку, и я увидела просторный холл с высоченными потолками. На второй этаж вела изгибающаяся дугой широкая лестница. Справа и слева находились коридоры, оканчивавшиеся просторными залами. В каждом помещении народу было валом.
Ещё нет девяти, а вечеринка уже в разгаре.
— На втором этаже обстановка поспокойнее. Если устанешь от шума, можем подняться туда отдохнуть, — склонившись ко мне, шепнул черноглазый искуситель, опалив горячим дыханием.
— И что, хозяева не против таких интимных посиделок? — вздёрнула брови.
— Здесь никто не живёт. У предков Габриэля полно недвижимости в городе, конкретно этот домик щедрый Хранитель пожаловал нам для всяких молодёжных мероприятий. Вроде сегодняшней тусовки, — с готовностью пояснил итальянец.
«И снова меня угораздило очутиться в гостях у Салвиати», — уныло подумала я.
Вскоре Дарио утащила от нас какая-то подружка Вери, предварительно отпустив пару шуточек в адрес его причёски.
— Пойдём, покажу, что тут у нас имеется, — взялся надо мной шефствовать Лука и повёл по коридору.
Стены зала, в котором мы очутились, были обклеены выцветшими обоями, с потолка свисала припыленная хрустальная люстра, рыжий паркет покрывали вытертые ковры с пышной, но спутанной бахромой. Зато мебель была в стиле модерн: несколько диванов, пара журнальных столиков и барная стойка, к которой мы и направились.
Я чуть замедлила шаг, почувствовав лёгкое головокружение и резь в глазах.
— Это из-за концентрации Силы, — стараясь перекричать громкую музыку, пояснил ведьмак. — Скоро привыкнешь. Сейчас сделаем тебе что-нибудь, чтобы взбодрилась, — и принялся кричать бармену какую-то абракадабру, пока я ошалело глазела на невысокую стойку, окутанную какой-то желтоватой дымкой.
Появилось желание хорошенько потереть глаза и проморгаться.
Лука коснулся моего локтя, побуждая обернуться.
— Вон к тем, — указал на небольшую группку ребят, играющих в настольную игру,
— не советую присоединяться. Почти всегда играют на дары и почти всегда мухлюют. Особенно с новенькими.
Заметила, что фигурки на деревянной доске двигаются сами собой. При этом глаза ведьмаков, тех, что каким-то образом ими управляли, светились пугающим синим светом.
— Что значит — на дары?
— Проигравший отдаёт победителю во временное пользование свой дар. В твоём случае это будет управление стихиями. Хотя… Тут полно стихийников, с тобой всё равно не захотели бы играть. Разве что так, чисто прикольнуться над новенькой. Могу познакомить вон с теми красотками, — указал мой гид на следующую группу ведьмаков. Вернее, ведьмочек, рассевшихся на диване возле дверей, ведущих на террасу. — А хотя нет, — тут же отринул эту идею. — Это закадычные подружки Франчески. Лучше не будем рисковать твоим здоровьем.
К счастью, самой Франчески пока нигде не наблюдалось. Уж с кем с кем, а с ней мне точно не хотелось пересекаться.
Габриэль тоже не просматривался. С одной стороны, меня это радовало. С другой
— нет — нет, да и чувствовала укол разочарования.
Потягивая из трубочки освежающий коктейль, последовала за ведьмаком в другой зал, где обстановка тоже была довольно непринуждённой. Народ разбился на группы. Некоторые просто болтали, некоторые играли в непонятные мне игры. Парочка ведьмаков, развалившись в креслах и задрав ноги на журнальный столик, курили какую-то пахучую дрянь, отчего в помещении стоял приторно — сладкий, терпкий запах.
Снова почувствовала, как голова начинает идти кругом.
— Пойду подышу свежим воздухом, — когда моего экскурсовода остановил очередной приятель, сказала я и направилась к запримеченной ранее веранде.
Но так на неё и не вышла. Возле опоясовавших веранду перил стоял Габриэль в компании незабвенной Франчески. Я замерла как вкопанная. Не слышала, о чём они говорили, зато видела, как близко находились друг к другу. Казалось, ещё немного, и он её обнимет. Начнёт целовать.
Воздуха по — прежнему катастрофически не хватало. Не желая любоваться этими мирно воркующими голубками, бросилась к выходу.
Выскочив на улицу, глубоко вдохнула свежий вечерний воздух и ощутила, как сердце снова щемит от боли. Не стоило вообще сюда приезжать. Сделала только хуже. Лучше бы сидела себе под компьютером, просматривала весёлые комедии.
Не уверена, что хватит духу туда вернуться. А придётся. Хотя бы для того, чтобы спросить у Дарио, какой адрес назвать таксисту. Я, как обычно, понятия не имею, где живу.
— Привет, красавица! — раздался совсем близко громкий, жизнерадостный голос.
— Стефано?
Спрятав руки в карманы джинсов, по улице бодрой походкой шагал учитель английского.
— Как же удачно я вышел прогуляться! — блеснул голливудской улыбкой итальянец. — А ты здесь какими судьбами? — И вопросительно покосился на дряхлое здание, стену которого я подпирала.
— Да вот тоже, можно сказать, гуляю, — постаралась переключить внимание репетитора на себя. Нечего ему интересоваться чужой колдовской собственностью.
— Выглядишь подавленной. Что-то случилось? Может, по бокальчику? — указал взглядом на небольшой ресторанчик через дорогу. В широких окнах горел мягкий свет и слышалась приятная, ненавязчивая музыка.
— Извини, не могу. Друзей жду, скоро должны подойти, — пришлось слукавить. Не скажу же, что я на вечеринке в покосившемся «сарае», коим это здание представлялось не догадывавшемуся о существовании магии парню.
Стефано, кажется, не понял, что ему только что отказали, упрямо протянул руку:
— Ты ждала друзей, а теперь пусть они тебя подождут. Ну же, пойдём, развеешься.
И почему всем так хочется меня «развеять»?
— Спасибо за предложение, но правда не могу, — улыбнулась, стараясь скрыть раздражение.
— Знаешь, меня уже достали твои отмазки! — вдруг зло выплюнул мне в лицо и командорским тоном отчеканил, схватив за руку: — Пойдём!
— Стефано, пусти! — к возмущению прибавился страх. Слишком уж агрессивно вёл себя итальянец.
Попыталась выдернуть руку из жёсткого захвата, чтобы потом сразу же забежать в дом, но Стефано лишь усилил хватку. С яростной силой впился в моё запястье. Наверное, я бы взвыла от боли — казалось, ногти прорезают тонкую кожу, — если бы не внезапная слабость, вдруг охватившая тело.
Последнее, что запомнила, падая на землю, — искажённое в уродливой гримасе лицо. Казалось, оно не принадлежало человеку.
