Глава 21
Ворон, уснувший на крыше старого склепа, тревожно встрепенулся и снова замер, будто бы к чему-то прислушиваясь. Недовольно каркнул пару раз, явно пеняя неизвестному на то, что его сон так неожиданно прервали.
Лениво взмахнув крыльями, птица взлетела над остроконечной крышей и, описав над усыпальницей круг, опустилась на плечо коленопреклонённой девушки. Вот уже несколько веков это каменное изваяние охраняло вход в последний приют всех ведьмаков рода Салвиати. Голова девушки, укрытая капюшоном, была скорбно опущена, а по серой щеке, рассечённой трещиной, медленно стекала, словно слеза, одинокая дождевая капля, оставляя на камне влажный след. Сидя на замшелых ступенях у самого входа в древнее сооружение, девушка, казалось, оплакивала покинувших этот мир колдунов.
Ворон, на сей раз каркнув уже не столь возмущённо и не так уверенно, повернулся к двери, представлявшей собой тяжёлую гранитную плиту. Чёрные бусины — глазки неотрывно смотрели, как клубы едва различимого тумана просачиваются сквозь гранит. Стелясь по шероховатому камню, оплетая выбившиеся из его трещин сорняки, молочное марево стекало вниз. Укрыло ступени, лизнуло подол широкого, ниспадавшего фалдами плаща девушки и, точно указывая кому-то дорогу, поползло по дорожке меж мрачных статуй и белесых надгробий.
Сонную тишину кладбища разрезал громкий птичий крик. Испугавшись чего-то, старый ворон, несколько раз шумно взмахнув крыльями, взвился в чёрное, будто затянутое копотью, небо и полетел прочь от пропитанного магией места.
Не увидел он, как дверь, ведущая в склеп, с тихим скрежетом отворилась. Как одна из надгробных плит дрогнула, словно некто или нечто с силой ударил по ней изнутри. Медленно, точно нехотя, та сместилась в сторону, открывая перед давно обретшей покой душой путь в мир живых.
Пальцы с истлевшей плотью скользнули по холодному камню, судорожно вцепились в стенку гроба. Плита сдвинулась окончательно и рухнула на пол, расколовшись на две части. А та, что долгие годы спала мёртвым сном в тишине и покое, далёкая от мирских трагедий и страстей, поднялась со своего каменного ложа. Облачённая в некогда богатую, а теперь превратившуюся в рваные лохмотья одежду, женщина ступила на пол и, сопровождаемая зловонным запахом гнили и тлена, неотступно крадущимся за ней, вышла из усыпальницы. Покорно, будто ведомая чарами, последовала за туманом, постепенно исчезая в предрассветной мгле.
Вскоре на кладбище снова воцарилось безмолвие.
Руслана
Проснувшись, некоторое время лежала, не открывая глаз, в обнимку с подушкой, прокручивая в памяти события минувшего вечера. Хотелось улыбаться, вспоминая о том, каким нежным, внимательным и чертовски интересным мужчиной оказалась моя бедовая половинка, но на смену приятным мыслям тут же спешили другие. Как, например: «Что я, дура такая, натворила?» и «Ничем хорошим это не кончится».
В общем, мой внутренний романтик вступил в борьбу с моим же, с недавних пор активизировавшимся, пессимистом. И у последнего в этой схватке были все шансы одержать верх.
Это сейчас, пока я на седьмом небе от счастья, а по телу пробегает сладостная дрожь, стоит только вспомнить о его прикосновениях и поцелуях, Габриэль милашка и лапочка. А когда эйфория первых впечатлений пройдёт, не отравит ли сердце вновь яд обиды? Или…
Живущий во мне романтик, как ни странно, всё-таки победил, выдвинув самый сокрушительный аргумент: чёрт возьми, я счастлива! И хочу просто наслаждаться этим мгновением. А самокопанием можно заняться и потом.
И вообще — пришли к консенсусу оба моих внутренних спорщика — сделаем крайней Фьору. Ей не привыкать. А зеленоглазому, так уж и быть, даруем ещё одну попытку.
Про то, как воспримут эту новость родители Габриэля, старалась не думать. Да и не интересовалась, когда он им всё планирует рассказать. Не до того вчера было.
С одной стороны, мне не хотелось скрывать от ведьмаков наши отношения, с другой — раскрывать карты было пока ещё рано. Так что с подобными признаниями вполне можно и повременить.
«Мало ли, как там всё сложится», — снова поддакнул здравому смыслу мой неистребимый пессимист.
Не уверена, конечно, что тайна надолго останется тайной. Живём ведь под одной крышей. Но, как говорится, время покажет. А пока будем просто радоваться новому дню. Тем более что день этот обещал быть очень даже приятным.
Первое, что заметила, открыв глаза, была белая роза, оставленная на прикроватной тумбочке. Мелочь, а приятно. К ней прилагалась короткая записка на английском, в которой ведьмак сообщал, что отправился на встречу с клиентом. Обещал вернуться через пару — тройку часов и повезти меня на обед в город.
В конце стояла приписка с советом выпить оставленное рядом с цветком средство, если мы не хотим уже через девять месяцев обзавестись маленьким Салвиати.
Плодить мелких итальянцев я пока точно не планирова, только не после столь короткого и весьма… хм, своеобразного знакомства. Но вот это «мы» заставило улыбнуться и приятно согрело сердце.
Гадость, сильно пахнущую травами, я послушно выпила, всю до последней капли. Теперь следовало заставить себя оторваться от подушки, всё ещё хранившей его запах, и попытаться незамеченной добраться до своей спальни. Пока сюда не нагрянула с уборкой Катарина.
Про то, что в комнате Габриэля меня может застукать Сандро, — любитель вламываться сюда без спроса — я не переживала. Мальчика ещё накануне вечером забрали родители его друга. Поэтому весь дом вчера был в нашем полном распоряжении…
Прогнав снова готовые поглотить меня воспоминания о сказочном вечере, проведённом в обществе ведьмака, и не менее сказочной ночи, спешно натянула на себя обнаружившееся на полу платье. Осторожно приоткрыв дверь, выглянула наружу и, не обнаружив в коридоре движения, рванула к себе. Сначала в душ, потом быстрый завтрак и подготовка к дневному рандеву.
Вдоволь наплескавшись и побаловав тело ароматным гелем, обернула волосы полотенцем и принялась втирать масло во влажную кожу.
— Зараза… — проворчала раздражённо, в очередной раз почувствовав, как плечо начинает зудеть. — Комары совсем оборзели.
Зуд не прекращался, а становился всё сильнее, как бы сообщая о том, что у кровопийц ночью был настоящий пир. Вот только негодяи почему-то искусали меня в одном конкретном месте. Подойдя к зеркалу, повернулась спиной и, глянув через плечо, ошеломлённо пробормотала:
— Что за?..
Прямо над левой лопаткой красовалось… клеймо, по другому и не назовёшь эту розовую отметину, будто оставленную калёным железом. Кошмар! Сразу вспомнилась роковая Миледи из «Трёх мушкетёров», за свои коварные злодеяния получившая клеймо с изображением цветка кажется, лилии. Что-то похожее на цветок теперь «украшало» и моё тело.
Завернувшись в махровое полотенце, бросилась в комнату на поиски телефона. Дрожащими пальцами стала водить по сенсорному экрану, пока не отыскала номер Габриэля. Надеялась, ведьмак подскажет, что это за чертовщина, но абонент был вне зоны доступа.
Чёрт! Совсем забыла! У него ведь деловая встреча.
Сандро дома не было, а Катарине демонстрировать свою нательную роспись я постеснялась. Да и ребёнку, наверное, тоже не стала бы показывать. Что-то мне подсказывало, что этой отметиной точно не стоит гордиться.
Извернувшись, сфотографировала злосчастный знак. Потратив ещё несколько секунд на сомнения, всё-таки отправила фото на оценку дорогому мужу. Потому как не знала, к кому ещё могла с этим обратиться.
Дарио ответил спустя минут пять. Ухохатывающимся смайлом, у которого из глаз в разные стороны летели слёзы, добавив к нему лаконичное:
«И с кем это ты мне изменила?»
Быстро набрала ответное сообщение:
«Дарио! Мне сейчас не до шуток! Объясни, что это за дрянь такая?!»
Но ведьмак продолжал издеваться:
«Сначала скажи, кто счастливчик: Стефано или Габриэль?»
— Ой, — только и смогла вымолвить я, вдруг поняв, в чём дело.
Не дождавшись от меня никакой реакции — после озарения я точно впала в прострацию: плюхнувшись на кровать, тщетно пыталась переварить неприятную догадку, — Амидеи «порадовал» ещё одной СМСкой, пояснив теперь уже очевидное.
«Мы ведь связаны Силами. Есть у нас отношения или нет — по ведьмовским законам мы супружеская пара. Честно, не знаю, как избавиться от метки. Но постараюсь выяснить. А пока советую воздерживаться от постели».
И послал вдогонку ещё один истерично смеющийся смайл.
Э как его пробрало. Уж кого — кого, а ведьмака я с утра пораньше точно повеселила. Вот только мне теперь стало не до веселья. Зуд, проклятый, никак не желал проходить. Да и осознание того, что по каким-то там магическим законом я теперь падшая женщина, настроения не поднимало.
Оставалось надеяться, что Дарио сдержит слово и найдёт способ избавить свою неверную супругу от этой заразы. Да и Габриэль пусть тоже пораскинет мозгами. А то, получается, соблазнил мужнюю жену и укатил себе преспокойненько на работу. А мне тут ходи заклеймённой.
В очередной раз «полюбовавшись» на волшебную татушку, оделась и отправилась на кухню, заедать неожиданную неприятность большим количеством сдобных приятностей.
* * *
Закончив встречу, Габриэль включил телефон и стал складывать в кейс документы, мысленно радуясь, что удалось так быстро решить все вопросы с клиентом отца и теперь он свободен как ветер. Сейчас от молодого юриста в офисе всё равно было мало толку, мысли его оставались далеко от работы и подготовки к самому важному экзамену в его жизни. Экзамену на получение звания адвоката, который должен был состояться уже через неделю.
Оставленный на столе мобильный еле слышно завибрировал, и на экране появилась улыбчивая физиономия друга.
Лишь на секунду, прежде чем увидеть, кому он вдруг понадобился, Габриэля посетила надежда, что это была Франческа. До которой он тщетно пытался вчера дозвониться, раз за разом получая один и тот же ответ: «Оставьте голосовое сообщение после звукового сигнала».
Но расставаться при помощи СМС ведьмак точно не собирался. Тем более с той, с которой был знаком с детства. И даже когда-то, будучи ещё совсем мальчишкой, испытывал чувства. Которые, правда, очень быстро угасли, осталась только дружба. Франческа была не против приятельских отношений. Так же, как и не против их брака в будущем.
Вполне ожидаемый союз двух могущественных семей из колдовской верхушки. Таким, как Франческа и Габриэль, — наследникам, связанным обязательствами, с детства прививали покорность семье и клану. Договорные браки в их среде считались обычным делом. Любви в подобных союзах отводилось последнее место.
Молодой человек грустно усмехнулся. Он хотел стать Хранителем, был горд тем, что являлся потомком Салвиати. До недавнего времени. А теперь всё чаще стал задумываться над тем, что было бы лучше родиться в семье простых ведьмаков, без громких фамилий. Хотя и у тех выбор был ограничен поиском пары среди себе подобных. Браки между обычными людьми и наделёнными Силой не приветствовались, а в былые времена даже порицались: наказывались, вплоть до отлучения от клана и семьи.
Лана как раз подпадала под категорию «самых неугодных». Эта нежная, ласковая, такая светлая девочка, о которой он уже не мог перестать думать и которую не в силах был позабыть, многими из их общины воспринималась как досадное недоразумение, не имевшее права находиться в запретном для простых людей мире.
К сожалению, Лана оказалась именно такой девушкой — простой, без зачатков Силы. И плевать, что половинка. Именно это скажут ему родители, когда узнают о его планах. Придут, мягко говоря, в бешенство. В лучшем случае.
Главное, чтобы не решили вмешаться.
И чтобы Франческа всё поняла и в будущем не таила на него обиды. Хотя это была очень зыбкая надежда. По ещё одной абсурдной ведьмовской традиции, уходившей своими корнями в дремучее средневековье, на брошенную ведьму ложился позор, её ждало всеобщее порицание. Вроде как не сумела удержать возле себя своего мужчину.
Пусть у них и не было официальной помолвки, но все знали, что Франческа его невеста.
Была.
Больше всего Габриэль опасался, что в итоге все камни полетят в сторону ни в чём не повинной Русланы. Женская месть порой бывает очень жестока, страшнее любого демона ада.
Рвать отношения с… подругой (назвать её невестой теперь уже и язык не поворачивался) по телефону тоже казалось ведьмаку не самым благородным поступком. Но ждать её возвращения из Америки, ещё целых две недели, он не собирался. Не так давно уже совершил подобную ошибку, тянул и ждал, а в итоге чуть не потерял ту, которую уже, кажется, любил всем сердцем. Нет, второй раз наступать на одни и те же грабли он не станет. Тем более не после того, как всё-таки решился.
Фьора может быть счастлива, она своего добилась.
А родители… Со временем они если и не простят, то хотя бы его поймут. Уж кому — кому, а отцу должно быть знакомо, что такое непростой выбор и желание быть со своей единственной.
Настырное жужжание не смолкало.
— Привет! Я тебе уже полчаса пытаюсь дозвониться, — послышался подозрительно радостный голос друга.
— Был на встрече, — коротко объяснился Габриэль и, подхватив кейс, вышел из отцовского кабинета, который на правах заместителя занимал, когда родитель находился в разъездах.
— Ну! И как оно? — с заговорщицкой интонацией в голосе поинтересовался Амидеи.
— Что оно? — не понял Габриэль смысл вопроса.
— Назовём это примирением, — очередной сдавленный смешок, — с вашей гостьей.
— Откуда узнал? — требовательно воскликнул ведьмак. Трудно было представить, что это Лана с утра пораньше решила посплетничать со своим фальшивым мужем.
— А вот это самое интересное. — Насилу сдерживая смех, Дарио поведал другу о «татуировке» недоведьмы так он частенько величал свою случайную супругу.
Дослушав до конца, Габриэль тихо выругался.
— Об этом я даже не подумал.
— Ну ещё бы! Тебе вчера явно было не до размышлений, — весело хмыкнул Амидеи. Правда, тон его быстро сменился с ироничного на вкрадчиво — серьёзный:
— А вообще, это у тебя надолго? Или просто разовый рецидив? Габри, тебе бы наконец определиться.
Уже. Я расстанусь с Франческой, — объяснил одним лаконичным ответом ведьмак и свои чувства к Лане, и свои намеренья.
Кивнув на прощание секретарше, предававшейся безделью на ресепшн — в первой половине августа многие сотрудники находились в отпусках, и сейчас офис больше походил на сонное царство, — ведьмак вышел из здания на залитую ярким солнцем улицу. То нещадно слепило глаза и буквально плавило асфальт, будто намекая, что сезон дождей окончился и лето снова в разгаре.
Закинув кейс на заднее сиденье, Габриэль сел в машину и принялся искать в «бардачке» футляр с солнцезащитными очками, попутно продолжая отвечать на бесконечные вопросы друга, которые, если собрать их вместе, больше смахивали на полицейский допрос.
— А Лана, она в курсе, что у тебя есть невеста? Или теперь уже стоит говорить
— была…
Салвиати поморщился, представив, какой окажется реакция его ланимы, когда та узнает о ещё одной его тайне. Надо будет заранее прикупить пару ваз подешевле и оставить на видном месте антикварный кофейный сервиз, который уже давно пора было выбросить на помойку и который мать почему-то продолжала холить и лелеять, заставляя пить из него кофе всех членов семейства.
— Нет, но расскажу ей, как только поговорю с Франческой.
— И когда же это случится?
Амидеи, по мнению Габриэля, всё больше походил на жаждущую сплетен девицу.
— Когда ей дозвонюсь. Вчера Фра не отвечала. А сейчас у них пять утра. Но к вечеру, думаю, всё разрешится.
— Габри, а ты уверен? — теперь в голосе друга проскальзывала тревога. — Лана ведь не ведьма. Была б у неё хотя бы капля Силы, тогда ещё ладно. А так…
— Я над этим думаю, — заводя машину, расплывчато ответил Салвиати.
— Тогда подумай ещё и над тем, как избавить её от метки. Я порылся в наших книгах и ничего не нашёл. У моих предков вроде с этим проблем не было, — похвастался за родителей Дарио и, снова развеселившись, со смехом добавил:
— Или же просто перестань спать с моей благоверной.
— Без тебя разберёмся, — беззлобно огрызнулся Габриэль.
Попрощавшись с приятелем, отправился забирать на обед свою половинку, по ещё одному глупому ведьмовскому закону теперь считавшуюся прелюбодейкой.
Руслана обнаружилась в гостевой спальне. Сидела на кровати, скрестив ноги, и задумчиво перелистывала подаренный ей пару дней назад гримуар.
— Доброе утро.
Вскинув на ведьмака немного грустный взгляд, подавленно улыбнулась:
— Добрейшее…
Габриэль прикрыл за собой дверь и замер, невольно залюбовавшись девушкой. Его. Теперь уже только его.
— Дарио рассказал мне о метке. Болит?
— Не болит. Но зудит невыносимо. — Поморщившись от неприятного ощущения, Лана потянулась было к плечу, но тут же одёрнула руку, вспомнив, что если начнёт расчёсывать, сделает только хуже.
— Покажи. — Габриэль присел с ней рядом, бережно убрал от лица каштановую прядь и осторожно заправил её за ушко, в мочке которого поблёскивал крошечный кристалл.
Светлая ткань футболки надёжно скрывала метку от постороннего взгляда, а Лана не спешила обнажаться, чтобы продемонстрировать волшебный знак виновнику его возникновения.
— Значит, теперь мы стесняемся? — смущение девушки вызвало у ведьмака улыбку.
Тяжело вздохнув, явно выражая этим недовольство коварной судьбой, гостья скрестила руки и потянула футболку вверх. После чего, отвернувшись, указала на «украшавшую» левое плечо метку. Та алела, словно ожёг, оставленный раскалённым металлом.
Габриэль осторожно дотронулся до знака кончиками пальцев и почувствовал, как от его прикосновения девушка вздрогнула.
— Попробую снять неприятные ощущения, — пояснил он и, накрыв изображение цветка ладонью, зашептал исцеляющее заклинание.
Как и предполагал, клеймо никуда не исчезло, но хотя бы поблекло и, судя по вздоху облегчения, вырвавшемуся у его ланимы, больше не доставляло неудобства.
Соскользнув с кровати, Лана подбежала к зеркалу. Повернувшись спиной, взглянула на своё отражение и разочарованно произнесла:
— Но цветок остался.
— Пока не придумал, как его извести, — честно признался ведьмак, поднимаясь следом за девушкой. Заметив, как появившаяся было в карих глазах надежда начинает гаснуть, поспешил обнадёжить: — Сейчас мы с тобой кое — куда съездим. Возможно, там нам помогут.
Кое — куда это куда? — сразу просветлела его половинка. Подхватив футболку, натянула её на себя и замерла, как бы говоря, что к поездке готова.
— Увидишь, — загадочно ответил Салвиати. Не сдержавшись — что было совсем неудивительно, когда она находилась так близко, — прижал девушку к себе и приник к её нежным губам поцелуем.
Руслана
Заинтригованная, я всю дорогу то глазела в окно, на прохожих, несмотря на сорокоградусную жару, храбро шагавших по улицам. То поглядывала на ведьмака, гадая, куда же мы всё-таки направляемся. Зуд больше не беспокоил, что не могло не радовать. Но хотелось, чтобы злосчастная отметина исчезла бесследно. И желательно, навсегда.
— Скажи, Габриэль, а вот если сейчас получится от неё избавиться, а потом мы снова… того? — кашлянув, отвела взгляд в сторону.
— Скорее всего, метка вернётся, — правильно поняв, на что намекаю, мрачно предположил Салвиати.
— Хреново, — с грустью подытожила я.
Это что же получается, стоит мне поддаться страсти, и на плече снова расцветёт этот чёртов аленький цветочек?
Надо срочно разводиться! Не желаю числиться в блудницах! Но и хранить верность ненастоящему мужу только потому, что так мне велят какие-то глупые законы, тем более не собираюсь. Я девушка свободная и хочу сама решать, что и с кем мне можно делать, а что нельзя.
Ох, Вероника, и когда же ты уже наконец вернёшься?!
— А вы не пробовали связаться с Вери по интернету? У неё же должна быть где-нибудь своя страничка.
— Пробовали, — печально кивнул ведьмак. — И я, и Дарио писали ей тысячи раз. То ли она поудаляла все наши сообщения, даже не прочитав, то ли просто их ещё не видела.
— А найти её при помощи магии? — спросила без особой надежды, заранее предчувствуя ответ.
Ведь если можно было, глупую ведьму уже давно бы вернули к родным пенатам. Но прошло десять дней, а Вери по — прежнему считалась без вести пропавшей.
— Сестра сейчас обычный человек. Поэтому почувствовать её мы не можем. Повлиять на неё, не зная, где она, тоже невозможно. Кстати, родители вечером приезжают, — неожиданно перескочил на другую тему Салвиати.
И перескочил, должна сказать, не совсем неудачно.
— Угу, — только и смогла выдавить из себя.
В очередной раз занялась самовнушением, убеждая своего внутреннего пессимиста, у которого были явные проблемы с доверием, что не стоит наседать на ведьмака. Захочет — расскажет им. Не захочет — я буду только «за».
И так ведь в их милом обществе чувствую себя неловко. А когда они узнают… Боюсь, всё ещё больше осложнится.
— Думаю рассказать им обо всём сегодня, после ужина, — одной короткой фразой перечеркнул Габриэль все мои сомнения. — Хочешь поучаствовать?
— Неа, — появилось желание сползти под сидение, чтобы уже сейчас стать как можно незаметнее. — Лучше вы там без меня.
— Как скажешь, — не стал настаивать ведьмак, и всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.
Не знаю, в каких облаках витал Салвиати, а я морально готовилась к встрече ведьмаков. И ко всему, что за этим последует. Наверное, всё пройдёт в старых — добрых итальянских традициях: негодующие крики, размахивание руками, битьё посуды…
Нет, всё-таки в глубине души я тоже в какой-то мере итальянка.
Из размышлений о собственном незавидном будущем меня вывел Габриэль.
— Приехали.
Оставив машину у обочины, ведьмак направился к приземистому двухэтажному строению из серого кирпича. Во многих местах кирпич этот был покрыт глубокими трещинами. То тут то там виднелись пятна мха и прорывающиеся из щелей травинки.
Здание явно пережило не одно десятилетие и, казалось, вот — вот готово было испустить дух, иными словами, рухнуть. Пустые провалы окон и покосившееся деревянное крыльцо, которое жалобно заскрипело, стоило нам на него ступить, свидетельствовали о том, что дом этот уже давно необитаем.
— Напомни мне, зачем мы сюда пришли? — Проследив, как от рельефного выступа, окаймлявшего затрапезного вида входную дверь, откололся и сорвался вниз камешек, приземлившись прямо к моим ногам, я отступила. — Здесь вообще безопасно? Не хотелось бы оказаться погребённой под развалинами этой лачуги. Того и гляди повалится.
Это всё иллюзия, — мягко сказал Габриэль и, наклонившись, зашептал мне что-то на ухо.
Разобрать смысл его слов я не смогла, да и, если честно, не пыталась, поглощённая происходившими у меня на глазах метаморфозами. Сначала всё подёрнулось какой-то золотистой дымкой, а когда та начала опадать, я увидела, как растрескавшиеся половицы у меня под ногами вдруг чудесным образом сменились на вполне себе надёжные ступени. Невзрачный фасад исчез, а на его месте оказались недавно оштукатуренные стены, облицованные у основания рыжим камнем и декорированные деревянными элементами. Тёмно — коричневая, на первый взгляд, совсем новенькая черепичная крыша радовала глаз, а в некогда пустых рамах, переливаясь на солнце, теперь красовались цветные витражи.
— Для отпугивания туристов, — вывел меня из состояния транса ведьмак. Вот никак не привыкну ко всем этим магическим заморочкам. — Это один из центральных районов города, здесь без иллюзий никак.
— Значит, это место только для избранных? — оставшееся до двери расстояние я преодолела за пару секунд и, сгорая от желания оказаться внутри волшебного домика, нетерпеливо постучала.
Стоило прикоснуться к тёмному дереву, как от моего кулака в разные стороны брызнули зелёные всполохи. Правда, спустя всего несколько мгновений они исчезали, будто впитавшись в створки, и те бесшумно раскрылись.
— Да, только наделённый Силой может войти в сокровищницу синьора де Паоло,
— подтвердил мою догадку Габриэль.
В тот момент в который раз загадала желание — чтобы когда-нибудь, каким-то чудом я тоже смогла обладать хотя бы частичкой такой Силы. И чтобы эта Сила была только моей.
