Глава 4
Роман стоял всего в сотне метров от Аномалии и внимательно рассматривал туман, пытаясь предугадать, что ждет группу, когда она войдет в него. Стихия стала спокойней со вчерашнего дня: неторопливо ворочалась на месте, словно спящее чудовище. Раскаты грома едва слышны, росчерки молний изредка мелькали в глубине тумана. Хотя кто знает, что произойдет завтра. Резкий порыв ветра усыпал камуфляж Рыбакова снегом, принесенным откуда-то из-за стены тумана. Буря напомнила о том, что готова проснуться в любую минуту.
Вчера Роман весь вечер отчитывался перед начальством и обосновывал необходимость разведывательно-спасательной операции. С большим трудом ему удалось получить в свое распоряжение взвод армейского спецназа, двух егерей проводников и мобильную группу МЧС в количестве пяти человек. Создавалось впечатление, что руководителей мало волновала судьба оказавшихся в зоне бури поселков. И еще меньше судьба пропавших групп МЧС. Чиновники слишком заняты предстоящими выборами, чтобы думать о попавших в беду людях. Губернатор уже успел объявить по каналу местного телевидения, что дело об убийствах, наконец, раскрыто, а банда боевиков благополучно обезврежена доблестными сотрудниками правоохранительных органов района. Заслуги группы уже записали на свой счет местные чинуши. Да и хрен с ними. Первый раз, что ли, такое происходит. Что характерно – об Аномалии и пропавших в ней МЧС-никах не было сказано ни слова, ни в одном СМИ. Зато интернет пестрел фотографиями и видеороликами о необычной буре.
Роман вытащил из кармана фляжку с коньяком, открутил крышку и отхлебнул обжигающей жидкости. Спрятать назад не успел: подошедший Жорж ловко перехватил фляжку. Принюхался, жадно глотнул, и довольно хмыкнул:
– Отличный коньячок.
– Флягу верни.
Измайлов улыбнулся и еще раз отхлебнув, вернул:
– Короче, на технике не пройдем. Машины глохнут, ближе трехсот метров ничего не смогли подогнать. У большинства людей сильные головные боли и паника, когда близко подходят. Ты сам-то как себя чувствуешь, уже полчаса тут стоишь?
Роман прислушался к своим ощущениям:
– Да вроде как обычно, никакой паники.
– Я тоже ничего такого. Короче, отобрал двадцать бойцов, проинструктировал. МЧС-ников только трое. Двоим совсем хреново стало, как близко подошли. Я их домой отправил.
– Понятно. А егеря как?
– Да что им сделается. Они уже накатили где-то, когда успели только. Изъял же с утра два пузыря.
– Не все видно изъял.
– Наверное.
– Лады, Жорж. Не держи парней на холоде. Филипп еще пока добро не дал на движение.
Измайлов направился к микроавтобусам, а Роман подошёл к Филиппу, который с важным видом инструктировал Ермака и троих разведчиков армейского спецназа.
– Входите. Сразу подаете сигнал: одна ракета – все в порядке, две ракеты – есть сложности, три— нужна срочная помощь. Если все в порядке производите все измерения, о которых я вам говорил уже ранее. Далее берёте образцы воздуха и почвы.
– Сам бы с нами сходил и взял, – Павел похлопал рукой по газоанализатору.
– Моей персоной рисковать нельзя, – лицо Филиппа растянулось в довольной ухмылке. – Если я там копыта откину, кто будет отечественную и мировую науку продвигать?
Бойцы хмуро покосились на ученого.
– МЧС-ники еще вчера, перед тем как внутрь идти должны были все проверить, – один из разведчиков смерил Филиппа скептическим взглядом.
– И где эти бравые пожарные? Оба пионерских отряда так и не вернулись к вечерней линейке. Шевелите мозгами или что там у спецназовцев, делайте выводы для себя, ребятки.
Рыбаков встрял в разговор, возвращая его в нужное русло:
– Паша, при наличии угрозы для жизни, сразу возвращаетесь назад. Если все в порядке, как и оговаривали, двигаешься к Ерёмино, мы со второй группой идем следом.
Павел кивнул и надел противогаз. Разведчики обвязались как альпинисты одной верёвкой и, на ходу разматывая катушку со шнуром, пошли в сторону стены тумана. Конец троса они привязали на уровне пояса к одинокому деревцу. Лыжи бойцы прикрепили к ранцам, предпочитая пока двигаться пешком.
Роман напряжённо следил за ними: вот, наконец, идущий первым Ермак приблизился вплотную к Аномалии и тут же исчез в плотном облаке, накрывшем его целиком. Один за другим разведчики скрывались в бледно-серой мгле.
Потянулись долгие минуты ожидания. Рыбаков сосредоточенно всматривался в туман, ожидая ракеты, но её все не было. Не заметил даже как подошёл Жорж с бойцами, Мила и ассистенты Филиппа. Все заметно волновались. Прошёл уже почти час.
Неожиданно шнур несколько раз дёрнулся, Жорж тут же ухватился за него и потянул к себе.
Несколько бойцов подбежали и принялись выбирать веревку на себя. Вскоре из тумана показался небольшой контейнер для проб, надежно привязанный к шнуру. Бойцы дотянули ящик до деревца.
– Они метров триста прошли, – прикинул Жорж по длине шнура. Один из ассистентов проверил контейнер дозиметром и газоанализатором.
– Чисто, – объявил он и аккуратно вскрыл ящик.
Там лежала записка и ёмкости с пробами.
Жорж буквально выхватил бумажку из рук ассистента:
– Приборы и огнестрельное оружие вышли из строя. Реактивы никак не взаимодействуют. Ракетница не срабатывает. Подать сигнал не можем. Видимость удовлетворительная. Нашли машины МЧС. Никого нет. Машины не заводятся. При входе в туман сильные головные боли и штормовой ветер. Потом легче. Ждём результаты проб. Готовы двигаться дальше.
– Пробы на проверку, – Филипп заторопился к автобусу с полевой лабораторией, при этом держась подальше от ящика, который несли ассистенты. Один из учёных забрал у Жоржа записку и сунул её в пакетик.
– Ждём, – выдохнул Рыбаков, и потянулся за сигарами.
– Что думаешь? – Измайлов, хмурясь, разглядывал шевелящийся туман.
– Да, хрен его знает. Электромагнитное излучение какое-нибудь. А может и природное явление, не знаю, подождем, что Филя скажет, – Рыбаков крепко затянулся сигарой и кивнул в сторону микроавтобуса.
Ожидание затянулось. Филипп не показывался из фургона уже второй час. Бойцы откровенно скучали, покуривая у автобуса. Роман попил чаю в компании Милы, поговорил о каких-то пустяках, стараясь отвлечься.
– Да он до вечера возиться будет, – обычно спокойный Жорж в конце концов не выдержал. – Отец Иван пешком до канадской границы дотопает, пока мы тут совкаться будем. Надо идти внутрь.
– Пожалуй, пора его поторопить, – Роман направился к лаборатории и уже на подходе заметил Димин внедорожник, резко притормозивший на стоянке. Дима выскочил из машины, нашел шефа взглядом, и почти бегом устремился навстречу.
– Проблемы у нас, Роман Владимирович.
– Что еще?
– Два часа назад на квартире Воронова появился Твердов. Поломал троих оперов, сидевших в засаде, и скрылся. Через час объявился в госпитале. Помог Воронову сбежать. Я их догнать не успел.
– Что значит, не успел? Где они?
– В аномалии. Угнали такси. Машина в километре отсюда оставлена, следы ведут прямиком в туман.
– А оцепление что?
– Да какое оцепление, один патруль на несколько сот метров. Два срочника, они бегущих людей увидели, но стрелять не стали. Не было такого приказа.
– Ты уверен, что Твердов именно помог бежать, а не увел Егора силой?
– Охранника Воронов вырубил и по записям камер не видно, чтобы Твердов ему чем-то угрожал.
– Твою мать, – Рыбаков лихорадочно пытался сообразить, зачем Егору сбегать из госпиталя. Либо он слепо доверяет Твердову и тот внушил, что в госпитале опасно, либо Егор каким-то образом замешан в совершенных преступлениях. На душе стало как-то уныло. Верить в то, что друг вел двойную игру, не хотелось. Должен же был заметить ведь. Да и во время гипноза должно было что-то всплыть. – Объяви Воронова в розыск.
– Понял. Есть еще кое-что: удалось нарыть инфу по убитым на квартире Егора боевикам.
– И кто они? – Рыбаков встрепенулся.
– Наемники, разыскиваются Интерполом. Все русские. Неоднократно принимали участие в военных локальных конфликтах. Собираю более подробную информацию.
– Рой землю, Дима. Где они в этом городе жили, с кем разговаривали по телефону, ломай электронные почты. Найди мне зацепку. И продолжай отслеживать мобильники пропавших пассажиров автобуса. Вдруг кто-то еще всплывет.
Из лаборатории показался Филипп с кислой физиономией. Роман хлопнул Диму по плечу и подошёл к учёному.
– Ну?!
– Пока никаких явных факторов угрожающих жизни и здоровью не обнаружено. Правда, про потомство пока сказать ничего не могу – может будет, а может и нет. Но в любом случае нужны более детальные исследования.
– Переодевайся. Пойдешь с нами, там и проведешь свои исследования.
– Не, не пойду. Что я там делать буду, если приборы внутри не работают, – ученый изменился в лице.
– Очкуешь? – Рыбаков решил взять ученого на «слабо», не особо веря, что это сработает.
– Скорее сцу. Что я там изучать без оборудования буду?
– Будешь аналитически угрозы вычислять.
– Все реактивы разложились, приборы потухли, как я буду разбираться? В бубен бить и вокруг костра прыгать, призывая духов предков? Я здесь лучше буду исследования продолжать, а вы мне будете на верёвках пробы передавать.
– Ты со вчерашнего дня изучаешь и не нашёл ничего. А МЧС-ники вместе с санстанцией и экологами уже два дня пробы исследуют – все чисто. Бери свою задницу и одевай в камуфляж, – Роман отвернулся от Филиппа, нашел взглядом Жоржа, и махнул ему рукой. – Пусть Ермак выдвигается!
Жорж кивнул и направился к шнуру.
– Роман Владимирович, – Филипп изобразил крайнюю задумчивость, – я ж совсем забыл, нужно еще пару замеров произвести.
– Не нужно мне по ушам ездить, Филипп Эдуардович. На лыжах ходить ты умеешь, я знаю. Так что поторапливайся.
– Ты сам посмотри: прибор ничего не дают! Что я там дам? – Филипп заметно занервничал.
– Будешь обеспечивать научную безопасность группы.
– Но как? Мне нужны и оборудование, и данные, и набор реактивов, и возможность проконсультироваться с коллегами. Не работают ученые без данных, без опытов, без гипотез и прочего всего этого! Тут не то, что гипотезу, версию фиг построишь!
– Придумаешь. Ты же у нас практически гений. Птичек изучишь, животных в районе Аномалии.
– Каких еще птичек? Я ж не зоолог. Даже Дроздов Николай ошибся и накормил всех каким-то говном в «Последнем герое», а он-то про зверушек все знает. На такие вещи ученый не станет рассчитывать. Может, мы войдем туда, да и помрем – вот те и исследование.
– Значит так. Ты член группы и это приказ. Либо идешь с нами, либо собирай манатки и езжай домой. Я вызову другого ботаника.
– Это неразумный приказ – потеря научного потенциала группы. Но я пойду.
– У тебя двадцать минут.
– Мне нужно больше, самое малое время, за которое я хотя бы обувь переобую – тридцать.
Рыбаков мысленно обложил Филиппа матом. Учёный настоящая заноза в заднице, но пользы от него всегда выходит несоизмеримо больше, нежели вреда.
Спустя полчаса группа цепочкой двинулась в Аномалию. Впереди МЧС-ники с альпинистским снаряжением. За ними Жорж с Филиппом. Опер пристегнул к поясу карабин с верёвкой, второй конец которой надежно завязал на поясе учёного.
– Чтоб не потерялся, – Жорж довольно посмотрел на ученого, который выглядел так, словно его собирались принести в жертву.
– Помогите, Роман Владимирович, – руки ученого заметно дрожали.
– Не могу, – Роман не стал скрывать злорадства. – Ты же знаешь: во время силовых операций, тактическое руководство группой осуществляет Измайлов. Я тоже ему подчиняюсь. Он тебя может и к стенке поставить если, что.
Роман усмехнулся и встал в середине цепочки, прямо перед Милой. Взглянул на девушку: как она умудрялась выглядеть элегантно в армейском камуфляже.
Жорж махнул рукой, отдавая команду идти вперед, и все члены группы двинулись в направлении «Аномалии».
Подойдя к туману вплотную, Роман почувствовал, как затуманилось сознание, словно после крепкого перепоя. Глухо заныло в области висков. Измайлов уже взялся за шнур:
– Идём как можно быстрее!
Роман понял его замысел. Жорж надеялся поживее пройти зону психологического барьера. Бойцы по очереди ныряли в туман, исчезая в мутном мареве. Рыбаков ухватился за шнур, приблизившись вплотную к бледно-серой пелене. Невыносимо заболела голова. Чувство страха заполнило разум. Роман сжал зубы. Интересно, как остальные терпят это все. Оглянулся на Милу, заметил бледное лицо и сосредоточенный взгляд. Коротко выдохнул и шагнул в мутное шевелящееся облако. И вот тогда накатило по-настоящему. В уши ударил рёв беснующейся бури. Ураганный ветер едва не сшиб с ног. Одежду трепало так, что едва не срывало с тела вместе с мясом. Казалось, что попал прямо в эпицентр смерча. Лыжные очки мгновенно залепило снегом. Роман сорвал их и сощурился: снег больно сёк лицо, стараясь вонзится в кожу. На расстоянии вытянутой руки ничего не видно. Роман медленно пошёл вперед, цепляясь за шнур. Через каких-то два десятка шагов закружилась голова, и к горлу подкатила тошнота. Заунывные голоса просочились в сознание сквозь грохот бури. Зашептали что-то бессвязное, вызвав странную угнетённость. Совсем близко полыхнула молния. Неожиданный раскат грома оглушил. Пространство завибрировало от удара. Захотелось бросить шнур и бежать назад.
Вдруг навстречу из снежного вихря вынырнул спецназовец. Роман успел заметить перекошенное гримасой ужаса лицо и безумный взгляд. Боец врезался в Рыбакова, и они кубарем полетели в снег. Спецназовец тут же вскочил. Роман схватил его за одежду:
– Стоять!
Буря заглушила крик неистовым рёвом. Короткое мгновение Рыбакову удавалось удерживать спецназовца. Но тот, все же вырвался и кинулся во мглу, сразу исчезнув из виду.
В эту секунду Роман понял, что выпустил шнур из рук и совершенно не ориентируется в снежном мареве. Паника как хищный зверь учуявший жертву, навалилась на него. Ветер хлестал со всех сторон, сбивая с ног. Спокойно! Рыбаков с трудом взял эмоции под контроль. Сделал несколько шагов в сторону и провёл рукой в поисках спасительной верёвки. Ладонь зачерпнула воздух. Роман вернулся назад и шагнул в другую сторону. Снова ничего!
Шнур он отыскал лишь с четвёртой попытки. Ухватился за него покрепче и побрел вперёд. Сразу же столкнулся нос в нос с рослой фигурой в маскхалате. Боец крепко схватил Романа за плечо и развернул в нужном направлении.
Головная боль продолжала терзать виски острыми когтями. Шаг, еще шаг. Еще. Нужно держаться. Ермак писал, что потом будет легче. Рыбаков впал в странный транс, с трудом переставляя ноги. Левой. Левой. Левой…
Неожиданно боль отпустила. Туман резко оборвался, и Роман рухнул в снег, выпустив шнур. Его тут же подхватили и поставили на ноги.
– Ты как? – Жорж обтер лицо Рыбакову снегом. Рядом стоял один из МЧС-ников.
– Спасибо, хреново, – Роман едва расслышал слова: в ушах еще ревела буря.
– Давай дальше к остальным, – Измайлов слегка подтолкнул Романа в нужном направлении.
Рыбаков сделал несколько шагов вперед, только сейчас сообразив, что находится посреди густой берёзовой рощи. Оглянулся. Отсюда Аномалия выглядела точно так же как и с той стороны: шевелящееся, бурлящее нечто, наполненное снегом и туманом.
Рыбаков, утопая по колено в пушистом снегу, дошёл до сидящих бойцов. Скинул с плеч ранец, и плюхнулся на него, перевел дыхание. Частые снежинки сыпались с укрытого мутными тучами неба, как будто торопились засыпать следы появившихся в лесу людей. Бойцы тихо переговаривались, делясь впечатлениями.
Хрустя снегом под ботинками, подошла Мила, взяла Романа за запястье и нащупала пульс. Девушка, видимо, перенесла все значительно легче и успела выйти из бури раньше Рыбакова.
– Я уже почти в норме, – вяло улыбнулся он. – А ты молодец, гораздо легче справилась.
– Глядя на остальных, вижу что да, – Мила окинула взглядом понурых спецназовцев.
Бодрым выглядел Жорж, пара МЧС-ников, и один из егерей. Остальные медленно приходили в себя.
– Знал бы, что так жестко будет, оставил бы тебя с Димой.
– В группе должен быть медик, вы же знаете, Роман Владимирович.
– Знаю.
– И я сейчас сотрудник, а не девушка. Не нужно делать скидку на пол.
– Хорошо, агент Вознесенская, приказываю отдыхать.
– Я не устала, Роман Владимирович, а вот вы отдохните. Пульс такой, словно вы пили всю ночь, а потом на утреннюю пробежку вышли.
Измайлов помог дойти до группы шедшему в конце цепочки бойцу. Обвел хмурым взглядом остальных и подошёл к Рыбакову.
– Троих нет, что делать будем?
– Мимо меня кто-то пробежал, когда через бурю шли, – Роман зачерпнул пригоршню снега и обтер лицо. Ледяное жжение взбодрило. – Видимо, не выдержали и назад ломанулись. Если потерялись в буре, то это писец: не найдем.
– Согласен. Сунемся сейчас назад – пол группы там оставим. Будем надеяться, что вышли назад, или выйдут, – Жорж внимательно осмотрелся. – Нам за Ермаком нужно идти, уже на час отстаем.
– Дай отдохнуть немного, сатрап, – Роман набрал полные пригоршни снега, приложил к пылающему лбу. – Мила говорит у меня вид, как у пенсионера-алкоголика.
– Ладно, – сжалился Жорж. – Десять минут отдыха.
Измайлов повернулся к бойцам.
– Эй, чудила, снимай противогаз, – подошёл к единственному спецназовцу, сидящему в противогазе.
По оранжевым кедам Роман без труда вычислил личность бойца.
Жорж стянул с упирающегося Филиппа средство защиты:
– Умирать так всем вместе.
Учёный схватился за горло и принялся, как рыба, выброшенная на сушу, хватать ртом воздух.
– Нет. Нет. Иезуит, проклятый!
На лицах спецназовцев появились довольные ухмылки.
– Давай завязывай с клоунадой, Филя, – Жорж достал пистолет с глушителем из кобуры.
Филипп с ужасом посмотрел на Измайлова. Жорж хмыкнул, направил ствол вверх и выстрелил.
Последовала осечка.
Измайлов нахмурился:
– Всем проверить оружие!
Роман вытащил из кобуры свой «Глок», снял с предохранителя и, направив ствол в небо, нажал на спусковой крючок. Осечка. Посмотрел на остальных. Итог испытаний оружия удручал: ни одного выстрела.
Жорж тяжело вздохнул:
– Ермак прав, оружие не работает, – сунул пистолет Филиппу. – Давай разбирайся, почему не стреляет.
– Откуда я знаю, чего оно не стреляет. Чистить его надо чаще. Да и стресс у меня.
– Стресс у тебя еще впереди, займись делом.
Филипп надулся, но пистолет взял, достал обойму, ловко выщелкнул из неё патрон и принялся расковыривать его ножиком. Жорж довольно хмыкнул, глядя как сноровисто учёный обращается с пистолетом.
Дальше Измайлов выставил троих часовых, достал карту и уперся в нее невесёлым взглядом.
Роман с трудом поднялся и подошёл к нему:
– Что-то не так?
– Да всё не так. Ты вокруг посмотри.
Рыбаков удивлённо обвёл взглядом рощу:
– Лес как лес.
– Эх, дитя асфальта. Мы вошли по дороге, ведущей в Ерёмино, так?
– Так, – Роман, как исключительно городской житель, в лесу ориентировался плохо.
– И где она, дорога эта?
– Да хрен её знает.
– Вон она, правее на полсотни метров, – Измайлов указал на просвет между деревьев. – А должна быть под ногами у нас.
– Вижу. Странно, – Рыбаков внимательно посмотрел в указанную сторону. Где там эту дорогу Жорж видит, хрен его знает.
– Странно, это мягко говоря, – Жорж осмотрелся и спрятал карту. – Ладно, будем выдвигаться. Походу разберёмся.
Роман взглянул на Филиппа, который, наконец, извлек из патрона пулю, высыпал порох на салфетку и, недолго думая, поджёг его. Порох вспыхнул, и Филипп разочарованно отбросил гильзу в сторону.
– Когнитивный диссонанс, – буркнул он, поднялся и принялся пристёгивать к ботинкам лыжи.
Роман не стал расспрашивать учёного, и так понятно, что если порох горит – оружие стрелять должно. Но оно не стреляло. Фактически сейчас весь отряд оказался обезоружен.
Пара разведчиков вместе с егерями уже ушла вперед и остальная группа, следуя по проторенной лыжне, двинулась за ними.
Филипп пристроился за Романом, в середине отряда. Дорога оказалась там, куда указывал Жорж, здесь же обнаружились заметенные снегом внедорожники МЧС-ников. Измайлов не стал тратить время на их осмотр, приказав двигаться дальше. Долгий час группа скользила по укрытой искристым одеялом снега дороге. Люди шли тяжело, еще не придя толком в себя после прохода сквозь бурю. Жорж задавал темп, иногда оглядываясь назад.
Рыбаков то и дело замечал звериные следы, пересекающие дорогу, но не придавал им большого значения. Охотником никогда не был, да и животным миром не особенно интересовался. Но Филипп видимо знал чуть больше:
– Роман Владимирович, – странно, но толстяк ничуть не запыхался, – Вы обратили внимание на подозрительные следы животных?
– Обратил, а что с ними не так? – Роман мысленно пообещал себе бросить курить и больше уделять времени спорту.
– Я, конечно, не зоолог, но у нас росомахи не водятся с середины девятнадцатого века. Тем более такого размера, – Филипп покосился на бор, жмущийся к дороге с двух сторон.
– Тебе Годзиллы мерещатся?
– Боюсь, что не мерещатся.
По прикидкам Романа они уже прошли около пятнадцати километров, когда Жорж впереди остановился, и вся группа прекратила движение. Роман съехал с общей лыжни и поравнялся с Измайловым.
– По дороге небольшая деревенька должна была быть. Хомино. Мы уже пять километров лишних отмахали, а ее так и не видно. Такое чувство, что деревня под землю провалилась. Только вон столбы поваленные, – Жорж указал на изуродованную линию электропередач.
– Не знаю, что тебе сказать, давай топать до Ерёмино, – Роман опёрся о лыжные палки, переводя дыхание. – Ты на следы животных внимание обратил?
– Ещё как обратил, но списал на глюки и надеюсь так и есть. Иначе нам придется лыжными палками отбиваться от твари весом под три центнера. И не только от неё. Некоторые отпечатки я вообще не понял, кому принадлежат. А я нашу флору и фауну знаю очень хорошо.
– Может у нас глюки?
– Не думаю, – подъехал Филипп следом за Романом, – галлюцинации у всех разные должны быть. А мы все одно и тоже видим. Хотя, если только кто-то не научился транслировать галлюцинации как телепередачу.
В этот момент на дороге показался один из разведчиков. Быстро доехал до группы, легко скользя по уже пробитой лыжне.
– Нашли деревню, егеря говорят, что вроде это Хомино.
– Что значит вроде? Они же местные, должны знать всю округу как свои пять пальцев, – Роман недоуменно уставился на бойца.
– Говорят, деревня вроде та, а лес вокруг другой какой-то. Хрен их разберёт – может опять поддали. Деревня выглядит заброшенной, но мы нашли лыжню, ведущую к домам.
– Вперед, – Жорж кивнул разведчику и заскользил следом. Роман и Филипп заняли свои места в цепочке.
Хомино показалось из-за поворота минут через двадцать. Пять десятков хат с метровым слоем снега на крышах располагались у самой дороги. Густой ельник окружал деревню с трёх сторон, плотно прижимаясь к оградам. Признаков жизни селение не подавало: над печными трубами не вился дымок, не слышались крики домашних животных. И главное – ни одного жителя. Заметенные снегом дворы, похоже, давно не расчищали.
Группа свернула с дороги в ельник и к деревушке подошла под прикрытием леса. У крайнего огорода их дожидался один из егерей. Он замер у разлапистой ели, сжимая в руках двустволку, видимо забыл о её бесполезности. Фигуру второго егеря Роман заметил на деревенской улочке у одного из сараев. Тот выглядывал из-за угла, рассматривая что-то на улице между домов. Роман проследил за направлением его взгляда.
Среди домов мелькнул разведчик, осторожно, прижимаясь к забору, приблизился к единственному кирпичному зданию в деревушке, скорее всего клубу. Возле самого входа в здание боец склонился над странным продолговатым сугробом. Спустя мгновение Роман понял, что это тело человека в маскхалате и разведчик нащупывает пульс.
Через секунду боец осторожно проник внутрь клуба через распахнутую дверь.
– … слева, – услышал Роман обрывок фразы и, повернув голову, увидел, как Измайлов отправил группу из пяти бойцов в обход деревни.
Рыбаков сосредоточился на наблюдении за клубом. Одноэтажное здание с потрескавшейся кирпичной кладкой, заиндевелые окна. Ничего примечательного.
Из дверей неожиданно показался разведчик, подал знак «быстро сюда» и заскочил обратно.
Жорж тут же отправил четверых бойцов к зданию. Спецназовцы стремительно проскочили по центральной улочке, быстро достигли кирпичного здания и один за другим скрылись в дверном проеме.
– Входим в деревню, – скупо бросил Жорж.
Уже не таясь, группа втянулась в деревню. Бойцы парами рассредоточились по селению, проверяя дома. Доехав до клуба, Роман скинул лыжи и подошёл к телу. С удивлением заметил короткую стрелу в спине убитого. Аккуратно перевернул его. Узнал одного из разведчиков, ушедших с Ермаком. Дурные предчувствия стремительно заполнили разум. Роман бросился в клуб. Вбежал в коридор.
Кровь заливала пол. Ещё один разведчик Ермака лежал, сцепившись в смертельных объятиях с чужаком в цифровом камуфляже. Оба мертвы: у чужака в шее торчал штык-нож, а на теле разведчика виднелось несколько тяжелых ран, с запекшейся кровью.
С тяжёлым сердцем Роман вошёл в следующую комнату: окровавленные трупы разведчиков и чужаков лежали на полу.
Спецназовцы во главе с Жоржем сгрудились у одного из тел. Измайлов бережно подсовывал под голову исполосованного бойца свернутый спальник:
– Держись, Паша.
Мила вбежала в комнату следом за Романом.
– Пропустите, – девушка растолкала бойцов. Склонилась над Ермаком. Достала аптечку и потянула из неё шприц.
– Стой! – Роман перехватил руку Милы. – Реактивы разложилась, когда мы вошли, лекарства могут тоже, наверное…
– Бинты, – Мила кивнула, распаковала рюкзак, и принялась скальпелем разрезать одежду на Ермаке. Спецназовцы бережно сняли с него бронежилет.
Грудь Павла едва заметно вздымалась. В руке он сжимал пехотную лопатку, до самого черенка испачканную кровью и мозговой жидкостью.
– Двоих парни положили, остальных Ермак зарубил, – Жорж с трудом разжал пальцы Ермака, сомкнувшиеся на рукояти лопатки. – Сержант, носилки!
– Смертельных ран нет, – Мила быстро обрабатывала раны спиртовым раствором, – Но он потерял много крови и переохладился.
Роман обвёл взглядом помещение: здесь творился настоящий ад. Видимо группа Павла наткнулась на отряд противника. Чужаки отлично вооружены: арбалеты и топорики, почти у всех мачете. Похоже, Ермак увел свою группу в здание, чтобы на открытой местности их не положили из арбалетов, и уже здесь разведчики приняли неравный бой, с ножами против топоров и мачете. Рыбаков насчитал пятерых убитых боевиков в цифровом камуфляже. Один из спецназовцев замер над телом разведчика:
– Как же так, братишка, – его шепот был едва слышен. Он провел ладонью по глазам убитого, опуская веки.
В комнату вошли бойцы с носилками, и Роман с Жоржем помогли аккуратно переложить Павла.
– Похоже, наш противник знает об Аномалии больше нас, – Рыбаков лихорадочно обдумывал ситуацию. – Предлагаю выделить несколько бойцов и вынести Ермака из Аномалии, МЧС-ников отправить с ними. Милу и Филиппа тоже.
– Вам понадобится медик, – ответила девушка, продолжая перевязывать раны Павлу.
– У спецназовцев есть медик. Сейчас это боевая операция, – Роман пытался сообразить, что делать дальше.
Филипп протиснулся в комнату, обвел ошарашенным взглядом побоище, и аккуратно переступив застывшую лужу крови, прошёл внутрь.
– Павел не переживет переход через бурю. Если разделимся, станем более лёгкой целью для противника. Нам всем нужно идти в Ерёмино, – предложил Жорж. – Пару километров осталось всего.
– Нас пощелкают из арбалетов, – возразил Рыбаков.
– Не пощелкают, теперь у нас есть пять своих арбалетов.
– А сколько у тебя Вильгельмов Теллей? – Роман думал о том, что они ничего не знают о численности противника. – Нужно возвращаться. Перевооружаться, и проводить полноценную войсковую операцию.
– У них тоже не олимпийская сборная по стрельбе из арбалетов, думаю, – Измайлов, видимо, уже принял решение. – Аномалия только образовалась. Вряд ли они за сутки сильно натаскаться успели. У нас задачи отца Ивана взять и узнать, что с людьми произошло. Пока ни одну еще не выполнили.
Филипп встрял в разговор:
– Я хотел бы сделать одно уточнение: судя по соотношению расстояний до Ерёмино не пару километров, а все пять. Назад гораздо дольше, но я согласен – нужно возвращаться. Здесь слишком опасно.
– Ты что про расстояния сейчас сказал? – Роман внимательно посмотрел на Филиппа.
– Вы еще не поняли? – учёный самодовольно улыбнулся. – В Аномалии явно искажено пространство. Я внимательно изучал все ориентиры по дороге, они находятся между собой на гораздо большем удалении, чем должны быть согласно карте.
– Да, есть такое дело, – Жорж согласился. – Но это звучит слишком нереально.
– Какая разница как это звучит, если это так и есть, – Филипп снова улыбнулся. – Мы, черт возьми, первооткрыватели грандиозного явления, которое меняет многие аксиомы науки!
Роман боролся между желанием уберечь группу от потерь и необходимостью выполнить поставленные задачи. Возвращение ничего не даст следствию. К тому же в Аномалии находились мирные жители, которые наверняка нуждаются в помощи и защите. Жорж все же прав. Работа группы спасать людей, а не думать о собственной безопасности.
– Хорошо, идем к Ерёмино…
Шум отвлек Романа. Бойцы ввели в комнату человека в цифровом камуфляже.
– Вот, вооружен был, – один из спецназовцев показал арбалет, топор и кремневый пистоль.
– Привет, Ром, – буркнул пленный знакомым голосом.
Рыбаков с удивлением уставился на Егора. Камуфляж противника, ссадины на лице, плечо перевязано бинтом, сквозь который проступила кровь.
