Глава 3

Роман затянулся сигарой, не отрывая пристального взгляда от необычного природного явления, так напугавшего жителей города.

По свидетельствам очевидцев ранним утром из леса на город стремительно накатила снежная буря. Она неслась со скоростью цунами – разъяренная ревущая бледно-серая масса высотой в несколько сотен метров. Обеспокоенные горожане с ужасом наблюдали за приближением стихии к своим домам. Но, не докатившись до крайних многоэтажек всего с полкилометра, буря остановилась.

Сейчас колоссальная стена мглы неистово кипела, то бросаясь на несколько десятков метров вперед, то откатываясь назад. Раскаты грома сотрясали воздух. Кривые росчерки молний то и дело сверкали в тумане. Казалось, что в любую секунду эта яростная масса может ринуться вперёд, поглощая все на своем пути, словно гигантское чудовище.

Рыбаков изо всех сил старался проникнуть разумом вглубь тумана, соединится с ним, понять, что несет в себе это явление природы. Курение сигары скорее ритуал, нежели дурная привычка. Ритуал, который позволял отрешиться от всего, кроме объекта исследования. Интуиция потихоньку начинала просыпаться, и Роман старался услышать её тихий шепот. Пока ему удалось уловить лишь неясное чувство тревоги, и оно было связано с туманом.

– Как дела, Рома? – голос, раздавшийся за спиной, заставил Рыбакова скривиться.

Повернувшись, он уставился на упитанного типа, ростом под метр девяносто, в цветастом пуховике и в молодёжных джинсах с низкой ластовицей. Довершали наряд зимние оранжевые кеды.

– Филипп, ты просто потрындеть или полезное что хочешь сказать?

– Э-э-э, начальника, у Филиппа всегда есть, что полезного сказать, но его не всегда способны понять окружающие…

– Ближе к телу.

– Окей. Вот снимки с метеоспутника, с момента образования этой чудесной бури, точнее с 19.30 восемнадцатого февраля этого года, – Филипп перестал дурачиться и протянул планшет.

– Это как с 18 февраля? Она же только утром появилась, – Рыбаков взял планшет.

– А вы присмотритесь повнимательнее, Роман Владимирович, – Филипп сделал ударение на последнем слоге отчества, – вникните в, так сказать, необычность происходящего.

Роман неспешно пролистал снимки. Аномалия – ничем не примечательное, тёмное пятно на карте местности. Правда, с каждым снимком его объем увеличивался.

– Вникли? – Филипп сунул руки в карманы и улыбнулся.

– Пока не очень, давай заканчивай выделываться и объясняй, – Рыбаков с трудом подавил желание затушить сигару о пуховик Филиппа.

– Все как бы, просто. Вот это маленькое помутнение в десяток метров квадратных, – Филипп ткнул пальцем в снимок, датированный восемнадцатым числом, – это зарождение нашего явления, «Prime Point» – что для тех, кто закончил хотя бы школу, значит «начальная точка». Хотя кого мы обманываем, Рома, где здесь образованные люди? Пусть будет просто и со вкусом – Аномалия Филиппа Бородачева, то есть меня.

– Что это вообще? – Роман перебирал в памяти возможные ассоциации. Ближайшей была песчаная буря. Вот только пустыней здесь и не пахло.

– Весьма оригинальная конвективная деятельность.

– А если на русском?

– Пока не знаю, – Филипп жизнерадостно улыбнулся. – Одно могу сказать – это то, что сделает меня известным на весь мир. Пахнет серьезными грантами.

– Пахнет людскими жертвами, Филипп. В зоне твоей Аномалии шесть населённых пунктов, и ни с одним из них нет связи.

– Приземлённый вы человек, Роман Владимирович. Ну да ладно. Начиная с момента своего зарождения и до восьми часов сегодняшнего дня, Аномалия вела себя вполне спокойно, увеличившись всего на несколько десятков метров в диаметре. А вот потом она словно взбесилась, захватив территорию почти в шестьсот километров квадратных. Вчерашний снегопад я в расчет не беру – это вполне обыденное явление.

– Мы совсем не можем увидеть, что там внутри?

– Это абсолютно невозможно с доступных нам спутников. Хотя, думаю, и пендосовские не помогут. Чёрт, меня возбуждает это явление, – Филипп мечтательно закатил глаза. – Почти так же сильно как Мила. Кстати, где она?

– Мне нужно чтобы ты провёл внутри Аномалии замеры скорости ветра, температуры воздуха, проницаемости среды и дал чёткий ответ, можно ли туда отправлять МЧС, – Рыбаков вернул собеседника в конструктивное русло разговора.

– Совершенно исключено, я ближе к ней не стану подходить, – Филипп помотал головой.

– И почему же?

– Это может быть опасно. Радиация, излучение, да все что угодно.

– А здесь не боишься стоять?

Филипп вытащил из кармана дозиметр и помахал у Романа перед носом.

– Не-а, здесь все в порядке. Я ассистентов отправил поближе подойти, замеры сделать. Будем пока удалённо изучать явление.

– Ассистентов, значит, не жалко?

– Их заменить можно, а меня нет. Я интеллектуальный потенциал группы. Меня нужно беречь.

– Филипп, шуруй со всеми делай анализы.

– Моя работа думать и делать выводы. Анализы любой ассистеньтишко собрать может. Я пока займусь организацией лаборатории.

– Через час мне нужен предварительный отчет, о том насколько опасно внутри, лаборант ты хренов, – Рыбаков бросил в снег недокуренную сигару.

Филипп как всегда, бесил. Но, несмотря на раздражение, Роман продолжал обдумывать полученную от ученого информацию. Место, в котором зародилась Аномалия, находилось как раз возле трассы, по которой восемнадцатого числа проследовал автобус 12–21. Рыбаков припомнил данные из отчета: выходило, что автобус проехал вблизи аномалии примерно в 20:40, то есть всего лишь спустя час после её образования. Есть ли связь?

– Роман Владимирович, – подошёл Дима, – приехали губернатор, мэр и…

– Их свора, – закончил Рыбаков, взглянув на приближающуюся к нему делегацию.

Высокий пузатый чинуша с мясистым лицом шествовал впереди, за ним покорно семенили человек десять менее важных особ. Лицо губернатора искажала гримаса бешенства, он повернулся к своим спутникам и резко взмахнул рукой. Отголоски отборного мата докатились до Романа. Несколько репортёров с камерами замерли вдалеке. Наряд милиции не подпускал их ближе.

– Что у тебя? – губернатор одарил Рыбакова небрежным взглядом.

Остальные члены делегации благоразумно последовали примеру руководителя, не здороваясь с Романом.

– Эксперты моей группы производят измерения, ждём результатов.

Чиновник побагровел:

– Какого хрена ты делаешь какие-то измерения?! В городе девять трупов за неделю. Тебя зачем сюда прислали вообще?

– Разобраться в ситуации, – Рыбаков совершенно спокойно рассматривал чинушу.

– А мне что, своих идиотов тут мало? – губернатор «закипал».

– Не знаю, вам виднее. Это вообще проблема нашей страны.

– Чево?

– Слишком много идиотов.

– Ты что, охренел? Немедленно займись тем, что тебе поручено. – Чинуша отвернулся, показывая всем видом, что разговор окончен. – Тимохов, сколько…

Роман пожал плечами и вновь повернулся к стене тумана. Показалось, или туман подполз к городу еще ближе?

– Я что неясно выразился, как там тебя, Рыбчиков? – голос губернатора вклинился в размышления.

Роман повернулся. Левый глаз руководителя области слегка подергивался.

– Мне что звонить, и просить прислать сюда нормального следователя? Ты вылетишь на хрен со своей должности у меня в течение часа!

Роман на пару секунд прикрыл глаза и сделал глубокий вдох:

– Моя должность не такая важная, чтобы волноваться за ее потерю. В отличие от вас, Виктор Александрович.

– Что?

– У вас девять трупов в городе, куча без вести пропавших, стихийное бедствие, в эпицентре которого шесть населённых пунктов. Ваши трудности множатся с каждым часом. Меня отправили помочь вам разобраться в ситуации, а вы мешаете мне работать. Я могу отдать команду своей группе грузиться на машины и возвращаться в столицу прямо сейчас, если в нашей помощи нет необходимости.

Чиновник опешил на секунду. Дима едва заметно улыбнулся.

– Если к вечеру не будет подвижек в обоих направлениях, все здесь присутствующие будут уволены, а некоторые пойдут под суд! Смирнов, оставайся и контролируй ситуацию, обо всем немедленно докладывать мне, – губернатор резко развернулся и зашагал в сторону внедорожников.

Осиротевшая делегация потянулась было следом, но помощник губернатора Смирнов захватил инициативу в свои руки:

– Никто никуда не уходит. Иванюшко, что там с твоими МЧС-никами?

– Пять часов назад направил две группы к деревням, на связь никто не выходит.

– Ну так пошли еще.

Роман на секунду опешил:

– Вы что отправили туда спасателей?

– Конечно, – Смирнов приторно улыбнулся, – не спим, работаем.

– Почему с нами не согласовали? Там может быть опасно, – сдерживать себя Роману становилось все сложнее.

– А с каких пор ваша следственная группа занимается стихийными бедствиями? Вам ведь поручено расследование убийств, не так ли?

– Вам уже должен был прийти приказ из столицы о расширении полномочий моей группы. Вся территория под карантином, без моего ведома туда не должен войти ни один человек, и выйти тоже, – Роман повернулся, собираясь уходить.

– Наверное, завалялся где-то ваш приказ. МЧС-ники, кстати, все проверили, никакой опасности для здоровья людей обнаружено не было. И позвольте полюбопытствовать, что там с убийствами? – Смирнов продолжал слащаво улыбаться. – А то, понимаете ли, президент интересуется. Или может, сами ему доложите?

Роман мысленно послал Смирнова подальше, но ответить пришлось:

– Ведутся оперативно-розыскные мероприятия. Не спим, работаем.

– Ну это мы знаем, вы же в тандеме можно сказать с нашими правоохранителями работаете, – чиновник покосился на усатого подполковника в милицейской форме. – Отвлекаете оперативников на поиск каких-то непонятных личностей, вместо того что бы ловить маньяка. Не объясняете ничего.

– Никакого маньяка нет. В городе действует несколько групп хорошо вооруженных и подготовленных боевиков, которые занимаются устранением людей. Ваши оперативники получаю столько информации, сколько нужно для выполнения конкретных задач. А большего им знать и не положено.

– Какие боевики? Что за бред? – Смирнов развел руками, и повернулся к подполковнику, всем видом показывая, что не слышал большей чуши.

– Тупая версия, – подполковник заулыбался.

– А какова ваша острая версия? – Рыбакова бесила эта кучка самовлюбленных начальничков.

– Действовал маньяк, это очевидно даже ППС-нику должно быть.

– То есть в течение недели ваш маньяк сумел убить девять человек?

– Да.

– Отрубить им головы, пытать, не оставить ни одного свидетеля, не засветится нигде?

– Я уже сказал.

– Угу, в разных районах города. Весьма трудолюбивый тип, этот ваш маньяк, – Рыбаков продемонстрировал подполковнику саркастическую усмешку.

– Да. А что тебя так веселит?

– Ваша версия с маньяком, она весьма забавна.

Лицо подполковника и без того багровое от пьянок, приняло пунцовый оттенок.

– Ты, твою мать… сопляк, меня ещё учить будешь. Я двадцать лет…

– Викторович, остынь. О твоих подвигах в снабжении мы все знаем, – Смирнов сунул руки в карманы пальто. – Может просветите нас более подробно относительно этих боевиков, господин Рыбаков? Не знаю, к сожалению, вашего звания.

Роман намеревался уже ляпнуть, что-нибудь откровенно хамское. Уж больно не нравился ему этот скользкий тип, но в этот момент вмешался Дима.

– Есть сигнал сотового, Роман Владимирович. Воронов Егор объявился.

Роман впился взглядом в экран, запоминая адрес, и побежал к машине, на ходу доставая мобильный. Дима не отставал.

– Ермак, красный сигнал! – рявкнул Рыбаков в трубку.

Ошарашенная делегация наблюдала, как умчалась чёрная ауди, а за ней зелёный внедорожник.

– Придурки столичные, – сквозь зубы выдавил подполковник.

Смирнов задумчиво проводил взглядом автомобили столичных экспертов.

– Чмыхин, – позвал он невзрачного типа в штатском, – какие последние телодвижения совершали наши друзья, перед тем как заставили оперов бегать по городу в поисках всех этих людей.

– Запрашивали у таможенников список пассажиров какого-то автобуса.

– Звони таможенникам. Сейчас же, – Смирнов скривился, рассматривая беспокойную снежную стену у города.

Его подчинённые с тревогой поглядывали на это чудовищное явление, и на их лицах без труда читалось желание убраться отсюда поскорее. Смирнов и сам жаждал оказаться подальше от непонятной бури, но нужно держать марку.

Чмыхин набрал телефонный номер и после недолгих переговоров принялся записывать в блокнотик. Смирнов нетерпеливо ежился от холода, то и дело, поглядывая на сверкающие в тумане молнии.

– Вот, пожалуйста, Александр Васильевич, – протянул список Чмыхин.

– Черт, что за почерк, – Смирнов пробежал взглядом по листку, – Валера, глянь, может, что знакомое увидишь. Интересно, что тут этот хлыщ столичный нашел, в фамилиях этих.

Подполковник уперся взглядом в лист блокнотика:

– Так это ж список убитых людей, что за хрень не пойму…

– Начальник таможни сказал, что это список людей прошедших таможню на рейсовом автобусе номер 12–21 вечером восемнадцатого февраля, – уточнил Чмыхин.

Подполковник сдвинул брови:

– Причем тут какие-то пассажиры?

– Осёл ты, Валера. Эти столичные хлыщи только приехали и уже просекли связь, а ты маньяка все ловишь, – Смирнов сунул руку во внутренний карман пальто и вытащил телефон, двинувшись в сторону автомобилей. Делегация потянулась следом, жадно прислушиваясь.

– Виктор Александрович, Смирнов беспокоит. Мне удалось прояснить ситуацию с убийствами. В городе действуют несколько групп боевиков. Да. Да. Хорошо вооружены и подготовлены. Все эти люди вечером восемнадцатого двигались на одном рейсовом автобусе. Да. Видимо увидели что-то, чего не должны были видеть и теперь их ликвидируют по одному. Да. Спасибо. Стараюсь, Виктор Александрович. Понял. Сообщу.

Смирнов сунул телефон назад в карман.

– Бляха, Валера, как можно так облажаться? Все же очевидно. Давай своих людей напрягай, пусть разыщут всех кто в списке Чмыхина. Чтоб к вечеру был результат. Всех в ружьё, слышишь? Если умоем этих столичных хлыщей, будем в шоколаде.

Роман резко притормозил на пешеходном переходе. Взвизгнули шины. Спешить нужно, но давить людей точно не следует. Попасть в аварию сейчас чрезвычайно глупо. И мигалку на крышу не выставишь – можно спугнуть убийц. Как назло пешеходы ползли словно гусеницы, а секунды на табло бортового компьютера напротив – неслись взбесившимся галопом. Сухопарая старушенция медленно скреблась по зебре, то и дело останавливаясь и рассматривая водителей через очки-перископы.

– Твою ж ты мать! – Рыбаков надавил на сигнал, поторапливая старуху.

Идущий следом за ней тинэйджер продемонстрировал Роману средний палец руки, продолжая болтать при этом по телефону.

Наконец пешеходы освободили проезжую часть, и Рыбаков вывернул на Проспект Мира, вдавливая педаль акселератора. Нужный переулок уже совсем близко. Только бы успеть!

Крутанул руль, и ауди нырнула во дворы. А вот теперь спокойно. Нужный дом оказался типовой девятиэтажкой с тремя подъездами.

Роман оценил обстановку: обычный двор с двумя выездами. С десяток припаркованных автомобилей. Этаж получается пятый, квартира втора слева. Краем глаза Рыбаков заметил тонированный джип Ермака, вкатившийся с другой стороны двора. Роман прикинул где бы он поставил автомобиль, если бы его сообщники сейчас пытали жертву на квартире: должен просматриваться вход в подъезд и незнакомое авто должно не привлекать внимание жителей дома, чтобы потом не описали его милиции. Лучше затеряться среди…

Стоянка перед продуктовым магазинчиком возле соседнего дома подходила идеально. С края площадки великолепно обозревался двор дома, в котором жил Егор. К тому же авто у магазина не привлечет никакого внимания. Прямо сейчас там стояло три машины. Одна из них – черная БМВ с работающим двигателем.

– Ну, поехали, – Роман выдохнул, вальяжно вылез из машины и вразвалочку направился к магазину. В этот момент из-за угла дома вышел Дима с какой-то папкой под мышкой.

В БМВ сидел мужчина в надвинутой на брови шапке. Рыбаков постучал по водительскому стеклу:

– Э, олень, это ты мне вчера тут машину царапнул.

Мужчина вышел из бэхи:

– Друг, чё ты гонишь?

Роман дёрнулся вперед и ударил водителя в подбородок, уповая на то, что это не мирный обыватель, поджидающий супругу с детьми из магазина.

Где-то рядом закричала женщина. «Чёрт, только лишнего шума сейчас и не хватало».

Ермак нарисовался рядом, словно из воздуха. Придавил водителя к асфальту, попутно нашарив у него пистолет.

– Наш парень, – Павел довольно улыбнулся.

– Тут они, значит. Восемнадцатая квартира, окна на ту сторону они нас не видят, – Роман почувствовал, как пересохло во рту от волнения.

Водитель попытался скинуть с себя Павла. Но короткий удар по шее лишил его сознания.

– Димка, отвечаешь головой, – Ермак уступил место подскочившему Диме и побежал к подъезду Егора.

Роман бросил пальто в БМВ и помчался следом. Нагнал Павла только у подъезда.

– Их максимум четверо. Справимся, – Ермак улыбнулся.

– Группа захвата где? – Рыбаков не разделял оптимизм Павла. Четыре вооруженных профессионала – это чертовски серьёзно.

– Жорж скоро будет с местными.

Роман набрал на домофоне первую квартиру. После короткого гудка недовольный голос ответил:

– Кто?

– Откройте, милиция.

Дверь отворилась и Ермак, бесшумно как огромный кот, бегом полетел по лестничным пролетам. Роман едва поспевал за ним. У непримечательной железной двери с номером 18 Павел замер, прислушиваясь.

Рыбаков стиснул пистолет и прижался к стене. Если убийцы закрылись, то попасть в квартиру будет непросто.

Павел мягко надавил на ручку. Ну конечно они закрылись – не идиоты же. Пришлось импровизировать: Роман сунул пистолет за пояс, нажал на звонок и голосом изрядно подвыпившего объявил:

– Егор, мля, я знаю, что ты там. Открывай! Неделю уже бабки не отдаешь, – замолотил ногой в дверь.

Еще раз позвонил. Должны открыть— боевикам лишний шум ни к чему.

Расчет себя оправдал: спустя полминуты замок щёлкнул и дверь открылась. Роман рассмотрел крепкого типа славянской внешности. Судя по виду – пьяного в хлам.

– Заваливай, – голос соответствовал, – Егор на кухне.

Рыбаков, пошатываясь, вошёл. Тип пропустил его вперед.

«Закроет дверь и ударит сзади». Роман на его месте сделал бы именно так. Время словно замедлилось для Рыбакова, хотя все произошло за считанные мгновения. Хлопнул выстрел пистолета с глушителем за спиной. Тело боевика еще не упало, когда Павел вихрем влетел в прихожую. Проскочил мимо Романа и прыгнул в комнату.

Рыбаков выдернул пистолет из-за пояса и метнулся на кухню. Нос в нос столкнулся с долговязым бандитом. Заметил в его руке пистолет. Вдавил спусковой крючок, целясь в грудь. Глок дернулся в руке. Боевика отбросило на стену. Сзади кто-то навис. Хлопнул выстрел, и во лбу долговязого образовалось аккуратное отверстие.

– Они в брониках. Нужно в голову стрелять было, – Павел хлопнул Романа по плечу. – Вот и все. А ты волновался. И языка взяли.

Рыбаков вошёл в зал – два преступника лежали на полу, у их тел уже образовались лужицы крови. Посреди комнаты кресло. Связанный Егор безвольно висел в путах, не подавая признаков жизни.

Роман подбежал, нащупал у него пульс и от сердца отлегло.

– Жив.

Адреналин еще бурлил в крови, ноги слегка колотились. Рыбаков набрал скорую. Пальцы не слушались. Посмотрел на невозмутимо обыскивающего трупы Ермака.

– Паша, давай вниз. Того водителя тащи на базу, никого к нему не подпускать. Я здесь подожду, – Роман присел на диван, жутко хотелось курить. – Как бы Егор не оказался единственным выжившим из списка.

Ермак кивнул и исчез за дверью, но буквально через несколько минут вернулся хмурый.

– Не успел я, Димка проморгал. Наш клиент успел какую-то хрень глотнуть. В воротнике зашита была капсула. Окочурился моментом.

Егор пришёл в себя в больничной палате с выкрашенными до половины синей масляной краской стенами. Соседние койки оказались свободными. Поднялся и направился к дверям, слегка замутило, но в целом самочувствие нормальное. За дверьми обнаружился хмурый охранник в милицейской форме.

– Куда? – буркнул он, сдвинув брови.

– Да в туалет я, – Егор потопал по коридору.

Охранник пошёл следом. Подождал у уборной, и так же тенью, следуя по пятам, проводил до палаты.

– Где это я? – поинтересовался Егор.

– Госпиталь МВД, – коротко ответил милиционер и занял свой пост у дверей.

Егор вернулся в палату, сел на койку и посмотрел в окно: редкие деревья, пара припорошенных снегом лавочек, возле которых тёрлись несколько курильщиков. Высокий бетонный забор не позволял рассмотреть улицу за больничным двором. Егор улегся поудобней, прокручивая в памяти события последних суток. Пока все указывало на то, что у него съехала крыша, но верить в это не очень то и хотелось.

Дверь палаты неожиданно скрипнула, и вошёл подтянутый мужчина в стильном пиджаке. Егор на секунду опешил, а потом широко улыбнулся:

– Ром, ты откуда здесь?

– Не вставай, – махнул Роман, начавшему было подниматься с кровати другу, – у тебя постельный режим. Ну как ты?

Рыбаков пристроился на табурет у больничной койки и пожал Воронову руку.

– Порядок, – Егор улыбнулся, и, откинув одеяло, сел. – Целёхонек, только выспаться бы, а то за последние дни подустал что-то.

– Я вот тебя как раз про последние дни и хотел расспросить. Дело серьезное, чем быстрее я это все разгребу, тем быстрее нормально с коньячком посидим.

– Значит, дело ведешь ты? – новость порадовала Егора.

– Да. Прислали из столицы, местным задницы прикрывать. Думал заехать к тебе, как закончу. Но вот раньше встретиться получилось.

– Выходит, это ты меня вчера спас, – Егор припомнил произошедшее после инъекции, которую ввели ему бандиты. – Я как в кумаре после укола был, показалось, что лицо знакомое мелькнуло. Думал, привиделось.

Рыбаков улыбнулся:

– С тебя причитается.

– Не вопрос, Ром. Ладно, давай спрашивай, постараюсь помочь, чем смогу.

– Что знаешь о людях, которые тебя пытали? – спросил Роман, сразу превратившись из веселого приятеля в сосредоточенного следователя.

– Вообще ничего не знаю. С утра проснулся, мобильник на зарядку поставил, только кофейка заварил – звонок в дверь. «Откройте милиция». Я открываю, мне ксиву в морду тычут. Вваливаются четверо по гражданке: «Руки за голову. Лицом к стене». Спеленали как младенца и в кресло усадили. Прыткие пацаны. Очень быстро работали. Разговаривать не стали, сразу укол какой-то всандалили, подождали пару минут и только потом расспрашивать давай, – по лицу друга Егор видел, что тот обдумывает каждое услышанное слово.

– О чем спрашивали?

– Да чушь полная. Один и тот же вопрос: «Какую миссию поручил тебе Синдбад?» А я как в анекдоте про пионера-героя: «… Если б знал, разве б не сказал».

– Погоди. Давай не торопясь, вспомни, что они друг другу говорили. Как называли. Они считали тебя уже покойником, может лишнее что сболтнули. Вели себя как? Мне любая мелочь важна.

– Между собой они не общались. На меня почти сразу укол начал действовать, все как в тумане, голос этого с пистолетом только слышу, а видеть почти ничего уже не могу. Может, наркотой какой накачали. Он что-то бубнел монотонное, не помню ничего я, Ром, больше.

– Так, – Роман встал и зашагал по палате, – давай тогда вспомни, что до этого утра было. Не спеша, подробно.

– Да боюсь, ты меня в дурку упрячешь, после моих рассказов.

– Брось. Выкладывай все на чистоту. Я сейчас во что угодно поверю.

Егор прикрыл глаза и принялся рассказывать обо всем, что случилось с момента его памятной посадки в троллейбус. О походе в лес, о лешем и о Николае.

Рыбаков слушал внимательно, не перебивая. Егор глянул на друга. Интересно психиатров сразу вызовет или нет:

– Такие дела. Уже думаю, что пора в дурку обращаться.

– Не надо тебе ни куда обращаться. У многих кто приближается к лесу, появляются галлюцинации. А учитывая твою буйную фантазию, то и привиделись тебе лешие, мужики с топорами, а вот Николай тут не знаю. Говоришь, помогал?

– Отличный дядька. Обещал зайти сегодня все объяснить.

– Как зайти? Что ж ты молчишь? – Роман выдернул из кармана телефон и нажал быстрый вызов. – Жорж, давай быстро на квартиру к Воронову. Разгоняй всех оттуда и организовывай засаду. Есть вероятность, что Твердов появится.

– Ты чего, – Егор понял, что невольно подставил Николая, – говорю ж, нормальный дядька, да и глюки у меня походу были.

– Может глюки, а может и нет. А дядька этот твой очень мне нужен. Ты не волнуйся, разберемся.

– Да я не волнуюсь, – Егор ощутил себя неловко. Вроде и другу следователю помочь нужно. И Николая подставлять совсем не хотелось. Человек жизнью своей рисковал, чтоб Егора спасти.

– Ты не помнишь, раньше с Твердовым не пересекался? Или может статью про него читал в газете местной? Он тут недавно исторический музей выставил.

– Не помню статьи, и его первый раз вижу. Я б запомнил.

– Меня вот еще очень интересует твоё путешествие в соседнее братское государство. И даже не столько путешествие, а скорее твое возвращение на рейсовом автобусе 12–21.

Вопрос Романа удивил.

– Да за шмотьем ездил. Поездка как поездка. Ничего особенного.

– С этого автобуса девять человек убито и двенадцать пропало без вести. Ты один остался.

– Как это?

– Вот пытаюсь выяснить как. Все серьёзно – каждую деталь вспомнить надо.

– Да все вроде как обычно: задержались на таможне, ехали – уже темно было. Снег валил. Автобус километрах в пятнадцати от города заглох. Пытались дозвониться до автопарка, чтобы тягач прислали, но без толку, ни у кого мобильники не работали. Вышли ноги размять. Народ покурил. Автобус кое-как завелся, и поехали дальше. Все.

Рыбаков на секунду прикрыл глаза.

– Егор, мне очень нужно, чтобы с тобой поработал мой психолог, погрузил тебя в транс и помог вспомнить мелочи. Это важно.

– Хреновая идея какая-то.

Мягко говоря, просьба Романа настораживала.

– В городе гора трупов и ты единственный, кто может сейчас помочь, – Роман твердо смотрел прямо в глаза.

– Ладно, давай психолога своего.

– Да не парься, он тебе понравится, – Рыбаков поднялся и прошел к дверям. – Я сейчас.

Егор тоскливо посмотрел в окно: Похоже, влип в какое-то дерьмо по самые уши. Хорошо хоть Рома дело ведёт. Друг с детства все-таки.

Спустя несколько минут вернулся Роман. За ним вошла изящная девушка, той особенной завораживающей походкой, способной заставить любого мужчину свернуть шею, оглядываясь ей вслед. Тонкий едва уловимый аромат духов мгновенно наполнил больничную палату. Егор вдохнул его и растерянно посмотрел в карие глаза незнакомки. Женщины смущали Егора, пожалуй, что только в ранней юности, но, похоже, это был особый случай. В присутствии такой девушки невольно хотелось выглядеть как Джеймс Бонд, а не как бродяга.

– Это Мила, – Рыбаков хитро улыбнулся, – психолог моей группы. Тебя она уже знает.

– Здравствуйте, Егор, – девушка слегка улыбнулась, сохраняя при этом совершенно серьезное выражение глаз.

– Привет, – Егор, мысленно представив, как он смотрится со стороны в нелепой застиранной пижаме, к тому же меньшей на пару размеров.

Мила присела на стул у кровати:

– Егор, вам нужно лечь и расслабиться. Постарайтесь делать все, что я буду говорить.

«Расслабишься тут, как же» – Егор выполнил просьбу Милы.

Роман подошёл к двери, и, попросив охранника никого не впускать, притворил ее поплотнее.

– Прикройте глаза. Вдохните поглубже. Медленно. Спокойно. Почувствуйте свое тело, оно расслабляется, все эти звуки вокруг, они помогают вам еще больше расслабиться, запахи, которые вы чувствуете, погружают вас еще глубже. Дышите, Егор.

Егор лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в мелодичный голос Милы. Честно старался выполнять все указания девушки. Постепенно, не заметив как, он провалился в воспоминания. Голос Милы звучал где-то рядом и в то же время далеко. Перед глазами начали медленно всплывать утренние события. Он словно перенесся в прошлое. Егор вспомнил, как открыл дверь своей квартиры. Как вошедшие сунули в морду удостоверение и приказали стать лицом к стене. А потом быстро связали и усадили в кресло. Лица псевдомилиционеров отчетливо отпечатались в памяти. Фоторобот можно было составить хоть сейчас. Только вот зачем теперь покойникам фоторобот.

Голос Милы прорвался сквозь воспоминания, направляя Егора:

– Эти люди, что они хотят?

Перед глазами Егора появился боевик со шприцем в руке. Воткнул иглу в плечо и улыбнулся. Потом посмотрел Воронову в глаза и довольно кивнул:

– Какую миссию тебе поручил Синдбад?

– Я не знаю, – Егор понимал, что эти люди не оставят его в живых.

Боевик повернулся к напарнику:

– Вколи еще.

Снова шприц вонзается в руку.

– Какую миссию тебе поручил Синдбад?

Синдбад. Это прозвище показалось Егору смутно знакомым, он уже слышал его где-то совсем недавно, но где? И детские сказки с одноименным героем здесь ни при чём. Это имя принадлежало кому-то реальному, существующему в нашем, а не в вымышленном мире. Вот только кому? Перед глазами все плавает. Фальшивый милиционер еще раз что-то спрашивает, но его слова звучат странно. Ничего не разобрать.

Все как в тумане. Стук в дверь. Один из убийц достает клинок. В этот момент слышатся странные хлопки. Боевики падают на пол. Кто-то подбегает и щупает пульс.

Голос Милы вновь проникает в сознание:

– Вспомните автобус, Егор. Вы возвращаетесь на нем домой.

Перед глазами появляется салон автобуса. Измотанные долгой задержкой на таможне пассажиры. Кто-то болтает, кто-то дремлет на неудобных сиденьях. На улице совсем темно. Водитель торопится, но дороги не расчищены, особо не разгонишься. Неожиданно автобус останавливается. Шофер тщетно пытается завести его. Матерится. Открывает дверь и вместе с напарником лезут под капот автобуса. Пассажиры пользуются задержкой, чтобы покурить и размять ноги.

– Вызывай тягач, тут всего километров пятнадцать осталось.

Напарник водителя лезет за телефоном, растерянно крутит его в руке: «Мобила сдохла, дай твою».

Водитель, хмуря брови, разглядывает свой телефон:

– Моя тоже походу умерла.

Выясняется, что ни у одного пассажира не работает сотовый телефон. Люди нервно курят, переминаясь на морозной трассе.

Наконец, удается завести автобус и все спешат в еще не остывший салон.

Спустя сотню метров автобус притормаживает и в открывшуюся дверь заскакивает заметенный снегом мужчина:

– Уф, спасибо что подобрали.

Обычное дело – водилы халтурят, подбирая случайных пассажиров.

Голос Милы вновь направляет воспоминания в нужное русло:

– Присмотритесь к этому человеку. Что он делает?

– Смотрит на шофера. И тот не берет с него денег, просто закрывает дверь и автобус едет дальше.

– Что потом делает вошедший?

– Он идет по салону очень медленно, заглядывает каждому в глаза, словно ищет знакомого. Останавливается, смотрит и идет дальше. Опять останавливается. Что-то говорит.

– Что именно?

– Я не слышу. Он еще далеко.

– Что дальше?

– Подходит к каждому пассажиру. Я последний. Подошел, смотрит. Говорит что-то.

– Что он говорит?

– Я не понимаю.

– Его голос, выражение лица, ты видишь его перед собой, слышишь его голос, что он говорит, Егор?

– Я не могу рассказывать. Он не разрешил.

– Как он выглядит?

– Высокий, крепкий, лет пятидесяти с небольшим.

– Есть ли, что-нибудь приметное в его внешности?

– Глаза. У него глаза разного цвета.

– Вслушайтесь внимательно. Он говорит. Что именно?

– Говорит, что его зовут Синдбад. Его зовут Синдбад.

– Что он хочет?

– Миссия. У него есть для меня миссия…

– Егор, очнитесь!

Голос Милы вырывает из воспоминаний.

Егор очнулся и почувствовал, как бешено молотит сердце. С удивлением осмотрелся вокруг: обеспокоенное лицо Милы, хмурый и встревоженный Роман. Егор перевёл взгляд на свои руки – пальцы вцепились в одеяло, словно их свело судорогой. С трудом разжал их и вытер мокрое от пота лицо. Перед глазами все плавало.

– Что случилось? Почему вы меня так быстро вытащили назад. Еще немного и я бы вспомнил, – Егор попытался сесть, но тело отказалось слушаться.

– Вам стало очень плохо, Егор. Продолжать не было возможности. Я сейчас позову медсестру, – Мила поднялась, – вам нужно принять успокоительное, и хорошенько выспаться.

Рыбаков похлопал друга по плечу.

– Спасибо, дружище, ты сильно помог нам. Отдыхай. Извини, домой отпустить не могу. Я тебя при себе пока держать буду, так безопасней.

– Ром, у меня к тебе просьба.

– Какая?

– Дай мне ствол.

Роман на секунду замер:

– Не могу. Не положено. Тебя охраняют, не волнуйся.

– Постараюсь.

Роман направился к выходу.

В коридоре ждала взволнованная Мила. Роман прикрыл за собой дверь палаты. Уже идя по коридору, спросил:

– Что там произошло, Мила? Он едва не умер сейчас.

– У него стоит блок, Роман Владимирович, очень сильный, – девушка выглядела необычайно взволнованной. – Дальше мы не пробьемся. Егор явно подвергся какой-то психической обработке, пока сложно сказать точнее. Этот человек в автобусе, которого он назвал. Специалистов такого уровня во всем мире единицы. Держать под контролем автобус полный людей – это просто нереально. Я уверена, что он запрограммировал одного или нескольких пассажиров на выполнение какой-то миссии. Нам нужны пассажиры этого автобуса. Они как неразорвавшиеся бомбы. Непонятно, что он им внушил, когда они начнут действовать и что делать. И еще: по описанию он похож на отца Ивана из Ерёмино.

– М-да, интересный тип, этот батюшка. Похоже, надо поторопить Филиппа с замерами, а то, как бы не сбежал этот Синдбад из Ерёмино.