В Эль-Пасо моя жизнь будет кончена
Кит Р.А. Декандидо

В приемной заместителя директора специальный агент Джек Кольт чувствовал себя школьником, которого вызвали к директору. Обычно задание членам группы выдавал старший спецагент, но сейчас он велел Кольту обратиться напрямую к заместителю директора Скиннеру.

– Минуточку, – улыбнулась ему секретарша. Она нажала кнопку на телефоне и сказала: – Пришел агент Кольт.

Из динамика прозвучал резкий голос Скиннера:

– Пусть войдет.

Кольт кивнул секретарше и открыл деревянную дверь в огромный кабинет Скиннера. Заместитель директора стоял за столом, спиной к окну, а на стуле для посетителей сидел очень знакомый мужчина в клетчатой рубашке и ковбойских сапогах. Он встал и провел рукой по лысеющей голове.

– Спасибо, что пришли, агент Кольт, – сказал Скиннер. Его голос всегда звучал так, будто кто-то зажимает Скиннеру рот. – Полагаю, вы знакомы с детективом Джонсоном.

– Конечно. – Кольт протянул руку, и Мартин Джонсон из полицейского департамента Эль-Пасо ответил твердым рукопожатием. – Что привело тебя из Эль-Пасо, Мартин? – нахмурился специальный агент. – Боже, только не говори, что Нобилис опять подал апелляцию.

Джонсон снова сел.

– Нет, но думаю, скоро подаст. Боюсь, мы нашли еще два тела. Брюнетки, обе задушены, разрез на животе.

– Значит, это подражатель.

– …и промежность намазана кремом.

– Кто-то, наверное, проболтался, – угрожающе прищурился Кольт.

– Нет, сэр, никто не проболтался, – твердо заявил Джонсон. – Клянусь Богом, в Эль-Пасо эту деталь знали только я, доктор Гарднер и детектив Мартинес. Вот почему я прилетел сюда, а не стал звонить. Болтун – находка для шпиона и все такое.

Кольт покачал головой.

– А Нобилис сейчас в тюрьме?

– В одиночке. У него не бывает посетителей, он не пишет писем, и мы не отдаем ему пришедшую почту.

– От кого он получает письма?

Джонсон пожал плечами.

– Как обычно – фанаты, адвокаты, фетишисты. Он ни с кем не видится, так что здесь другое. Думаю, мы взяли не того. В очередной раз.

– Это невозможно, – буркнул Кольт.

Скиннер тут же рявкнул в ответ:

– Хватит, агент Кольт. Новые убийства явно нужно расследовать.

– Слушай, – сказал Джонсон, – в большинстве случаев мы имеем дело с придурками, которые убивают других придурков. Подростки дерутся за кроссовки, наркодилеры дерутся за место на улице, мужчины бьют женщин. Но эти странные убийства – не из нашей лиги, вот почему два года назад мы вызвали вас.

Кольт заметил на столе Скиннера папку.

– Можно?

Скиннер кивнул.

Взяв папку в руки, Кольт сказал:

– Вы вызвали нас, Мартин, потому что убийства продолжали происходить и после того, как вы произвели аресты. Вы арестовали Арло Монтроза, и тут еще два убийства. Арестовали Бака Халверсона, и еще четыре. Арестовали Джебедию Ципкиса – и еще пять, тогда я и сел в самолет на Эль-Пасо.

– И арестовал Фрэнка Нобилиса, а теперь у нас еще два убийства.

– Я арестовал Нобилиса, потому что все указывало на него. Улики не лгут.

У Скиннера зазвонил телефон, в динамике раздался голос секретарши:

– Здесь агенты Скалли и Малдер.

Кольт дернул головой в сторону заместителя директора.

Скиннер нажал кнопку на телефоне:

– Пусть войдут.

Дверь открылась, и появился высокий и худой человек с темными волосами и в сером костюме, почти таком же, как у Кольта, а с ним – низенькая рыжеволосая девушка в зеленом брючном костюме.

Кивнув в сторону новоприбывших, Кольт спросил:

– А эти умалишенные что здесь делают?

– Вообще-то мы предпочитаем термин «не от мира сего», – ухмыльнулся Фокс Малдер. – И строго говоря, умалишенный только я. Скалли играет роль скептика.

– Агенты Скалли и Малдер имеют большой опыт в необычных делах, – сказал Скиннер.

– Ой, да ладно, – закатил глаза Кольт. – Это не какая-нибудь там инопланетная чепуха, а серийный убийца. И кстати, – быстро произнес он, как только Малдер открыл рот, – я в курсе, что ты работал в отделе психологии и тяжких преступлений.

– Вообще-то я только хотел спросить, можем ли мы сесть, – сказал Малдер.

Джонсон встал, и Скиннер тут же их представил:

– Детектив Джонсон, это специальный агент Фокс Малдер и его напарница, специальный агент Дана Скалли. Они будут помогать спецагенту Кольту.

Малдер и Скалли пожали Джонсону руку.

– Рад знакомству, – сказал Джонсон. – Я уже убегаю – вечером обратный рейс. Завтра встречу вас в аэропорту.

– Спасибо, детектив, – ответила Скалли, улыбнувшись.

Кольт посмотрел на Скиннера.

– Я работаю один, сэр.

– Нет, агент Кольт, вы работаете на Федеральное бюро расследований. То, что вам позволили работать в обход обычной процедуры, без напарника, целиком и полностью на совести вашего непосредственного начальника. Если он готов так поступить в большинстве случаев, то в этом конкретном я не готов. Вы втроем завтра утром полетите в Эль-Пасо, чтобы расследовать недавние убийства, и выясните, соответствуют ли они тем, за которые сидит Фрэнк Нобилис. Мой секретарь отправит вам билеты.

Кольт глубоко вздохнул.

– Вот уж радость так радость. Ладно, летим в Эль-Пасо.

Рейс № 1013 авиакомпании «Виста Атлантик», между Вашингтоном, округ Колумбия, и Далласом, штат Техас. 4 апреля

– Знаете, я понял, почему мне вас навязали.

Кольт сидел по другую сторону прохода и смотрел на Малдера и Скалли. Бюро обеспечило их местами в первом классе, и Кольт мысленно отметил, что нужно будет поблагодарить Скиннера, к тому же Кольту повезло – он оказался без соседа. Придурки из «Секретных материалов» сидели через проход. Малдер – с аудиоплеером на коленях и в наушниках, с закрытыми глазами. Он выбрал место у окна, а Скалли просматривала бумаги у прохода.

Скалли сняла очки для чтения, положила папку на столик и взглянула на Кольта, зеленые глаза вспыхнули.

– И почему же, агент Кольт?

– Все по той же причине, по которой Бюро держит ваш придурошный отдел. Чтобы поднять статистику раскрываемости.

– Что-что? – нахмурилась Скалли.

– Да ладно, а для чего ж еще вам позволяют работать? Вам отдают все самые безумные дела, которые невозможно раскрыть, но раз вы спецподразделение, то не отчитываетесь, как все остальные. Люди считают, будто раскрываемость у нас лучше, чем на самом деле, и чувствуют себя в безопасности.

– Ты правда в это веришь?

– А ты разве нет? Да ну, агент Скалли, я всю ночь просматривал ваши прошлые дела. – Кольт начал загибать пальцы по числу прочитанных дел – вчера он засиделся в офисе допоздна. Если уж он повязан с этими придурковатыми, то хотел иметь представление об их расследованиях. – Только за последние несколько месяцев у вас была гора дел: десять смертей, двое пропавших без вести, но ни одного ареста. Ворчестер, штат Массачусетс: изнасилованная и избитая женщина, двое убитых санитаров, нападение на агента Малдера, но ни одного ареста. Милфорд-Хейвен, Массачусетс: шестеро убитых, пропавшая женщина, ни одного ареста. Корабль ВМС «Ардент»: почти вся команда пропала без вести, ни одного ареста. Гибсонтон, Флорида: трое убитых, подозреваемых нет, ни одного ареста. Мюррей, Виргиния: три члена семьи, включая трехлетнего ребенка, убиты, и угадай что? Ни одного ареста.

– Мы также раскрыли несколько дел. На куриной фабрике в Дадли, Арканзасе, убийства в Фейрфилде, Айдахо, и в иммиграционном центре в Северной Каролине, смерть фетишиста в Миннеаполисе…

– Да, конечно, – поднял руку Кольт. – Пару раз вам удалось, отдаю должное за Пфастера, того полоумного из Миннеаполиса, славное дельце, но посмотри правде в глаза – единственная причина, по которой Бюро мирится с вашей кошмарной статистикой раскрываемости, это только потому, что все остальные на вашем фоне выглядят лучше.

Скалли покачала головой.

– Это твоя теория.

– Слушай, как бы то ни было, я предпочитаю работать один, ясно? Вы вдвоем можете там пошататься, чтобы прикрыть задницу Бюро на случай, если запахнет дерьмом, но не болтайтесь у меня под ногами. С меня уже достаточно напарников. – И тут он вспомнил еще кое-что из прочитанного вчера вечером. – И думаю, ты прекрасно знаешь почему.

– В каком смысле?

– Последнему моему напарнику выстрелили в голову. Он и до этого уже свихнулся, так что пуля в черепушке просто ухудшила положение. Его звали Дуэйн Бэрри.

Скалли застыла. Большинство не заметили бы разницу, но Кольт видел, как ее тело напряглось, хотя выражение лица почти не изменилось.

– Он всегда был с приветом, еще до того как схлопотал пулю. Вечно говорил о себе в третьем лице. Как будто в напарниках у меня был кандидат в президенты. – Он бросил на нее извиняющийся взгляд. – Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти.

– Все нормально, – сказала Скалли так же неубедительно, как отвечают родственники убитых, когда их спрашивают, как дела.

– В общем, сама понимаешь, после двух лет партнерства с этим ослом я не горю желанием работать в команде.

Скалли уставилась куда-то в пол, потом подняла взгляд и снова посмотрела прямо на Кольта. Тот невольно вздрогнул и решил, что агент Скалли, наверное, чертовски хорошо ведет допросы…

– Ты говорил про процент раскрываемости, – сказала она. – Может, дело совсем не в этом. Мы способны предотвратить трагедию еще до того, как она произойдет, или у нас не получается. Но успеха мы с агентом Малдером достигаем благодаря совместной работе.

Кольт передернул плечами.

– Как скажешь. Но я завершил гораздо больше дел, чем вы или чем когда у меня в напарниках был человек, который потом тебя похитил.

– Вот черт.

Кольт смотрел на два лежащих на столах тела с неприятным чувством дежавю.

– Что-то не так, агент Кольт? – поинтересовался Малдер.

– А?

Кольт поднял взгляд. Он на секунду позабыл об агентах, полученных в нагрузку. Ассистент провел всех троих в смотровую, где находились две последние жертвы «Потрошителя из Эль-Пасо», как его уже несколько лет называли в газетах.

– Нет, все в порядке, ну, просто до сих пор я лелеял мысль, что полиция облажалась и это двойное убийство никак не связано с остальными. Но глядя на трупы…

– Приятно узнать, Джек, что ты до сих пор умеешь давать правильные оценки, скотина ты этакая, – раздался голос со стороны двери.

Оглянувшись, Кольт улыбнулся склонившейся в дверях Луизе Гарднер, главному судебно-медицинскому эксперту округа Эль-Пасо.

– Всегда умел, Луиза, ты прекрасно это знаешь.

– Теперь ты привез целую компанию?

Махнув левой рукой на других агентов, Кольт сказал:

– Доктор Луиза Гарднер, а это агенты Дана Скалли и Фокс Малдер. Будут мне помогать.

– Серьезно? Родители назвали вас Фокс? А ваших братьев зовут Эйбиси, Энбиси и Сибиэс?

Малдер не стушевался:

– Старшего зовут Оскар, но он всегда был паршивой овцой в семье.

– Я тоже медэксперт, – вмешалась Скалли, прервав обмен шутками. – И мне хотелось бы ассистировать на вскрытии.

Гарднер усмехнулась, показав десны.

– Агент Скалли, мой ассистент будет счастлив. Он жутко этого боится и будет рад, если вы его подмените.

– А мне нужно еще раз допросить свидетелей, – кивнул Кольт.

– Я с тобой, – сказал Малдер.

Кольт поморщился.

– Агент Малдер, почему бы тебе…

– Не заняться тем, о чем просил Скиннер, – прикрыть тебя? Конечно, – с иронией улыбнулся Малдер.

– Отлично. – Кольт раздраженно вздохнул.

– Начну с миссис Андервуд, – сказала Гарднер, указывая на тело Элеанор Андервуд, первой жертвы. – Агент Скалли, может, пока переоденетесь и подготовите мисс Альварес?

Скалли кивнула и подошла к шкафу, чтобы достать медицинский халат.

Кольт благодарно вздохнул – хорошо хоть от одной удалось избавиться. Если повезет, он отделается и от Малдера.

Сначала Кольт и Малдер поговорили с мужем первой жертвы, Тодом Андервудом.

– Можете сказать, где вы были ночью второго числа, мистер Андервуд?

– Я уже говорил полицейским. Зачем опять спрашивать?

– Мы не полицейские, мистер Андервуд, – терпеливо объяснил Кольт. – Мы из ФБР и считаем, что, возможно, существует связь между смертью Элеанор и другими убийствами, которые произошли в городе за последние несколько лет.

– Что? – моргнул Андервуд. – Вы про Потрошителя из Эль-Пасо? Да ведь этот сукин сын в тюрьме. В общем, я был на работе.

– В последнее время Элеанор ни с кем не знакомилась? – спросил Малдер. – Может, в ее жизни снова появился какой-нибудь старый знакомый?

– Нет. То есть она работала в колл-центре, там постоянно текучка, так что она все время знакомилась с новыми людьми, но это все.

Малдер сверился с отчетом и нахмурился:

– Здесь сказано, что она не работала.

– Да, на прошлой неделе ее уволили.

Кольт вздохнул. Этого не было в деле, и он мысленно отметил, что надо будет наорать на Мартина Джонсона.

Следующей остановкой была соседка по квартире Доны Альварес – Катерина Росова. Обе работали медсестрами в частной больнице «Блисс» на окраине города.

– Рада, что вы пришли, – сказала Росова с легким русским акцентом. – Тот детектив попросил позвонить, если я что-нибудь вспомню, но я куда-то задевала его визитку. В больнице был один человек, который очень грубо вел себя с Доной. Он пришел навестить пациента примерно за неделю до нападения. То ли тридцатого, то ли тридцать первого числа. Я точно знаю, что не первого, потому что это случилось до того, как врачи решили подшутить над медсестрами в День смеха.

По тону Росовой можно было понять, какого невысокого она мнения об этой традиции.

– А почему вы не сказали полиции?

Росова смутилась.

– Честно говоря, я сразу же об этом забыла – в больнице нам постоянно приходится сталкиваться с грубиянами, но, поразмыслив, вспомнила того человека, потому что он был особенно груб.

– Можете его описать?

– Боюсь, что нет, но в больнице есть камеры. Все записи хранят в целях безопасности.

Кольт задал еще несколько вопросов, получив подтверждение тому, что у Альварес не было парня, как и указывалось в отчете, а потом они с Малдером вышли.

– Что ж, – сказал Кольт, – не хочу быть слишком оптимистичным, но у нас уже кое-что есть – этот разъяренный посетитель больницы и увольнение Андервуд. Не хочу сбрасывать со счетов и мужа, хотя жаль, что Альварес ни с кем не встречалась.

Малдер нахмурился.

– А какая разница? Серийные убийцы вроде Потрошителя из Эль-Пасо почти никогда не состоят с жертвами в интимных отношениях. Иногда они это воображают, но чаще всего – совершенно чужие люди. И кстати, все те, кого арестовала полиция и ты вместе с ней, не знали своих жертв.

– Да, и все они не были убийцами, как оказалось. Может, настало время пойти по другому пути.

– Не имеет смысла искать среди знакомых, – сказал Малдер, – если только ты не найдешь много общего между безработной, которая раньше занималась продажами по телефону, и медсестрой частной больницы, – улыбнулся он. – А кроме того, не нужно искать особых причин для убийства продавца, который впаривает что-то по телефону. И кстати, придерживаясь твоей теории, мы только что разговаривали с интимной партнершей Альварес.

– Что? – нахмурился Кольт.

Малдер мотнул головой в сторону домика и объяснил:

– А ты что, не рассмотрел? Одна спальня, диван в гостиной не раскладывается. Они спят в одной комнате, в одной постели. Скорее всего, они держали это в тайне, потому что вместе работали, а частные больницы в Техасе обычно финансируются старомодными богачами-южанами, которые неодобрительно смотрят на гомосексуальные отношения.

Кольт несколько секунд глядел на Малдера. Он хотел бы с ним поспорить, но, воскресив в памяти дом, понял, что и впрямь все на это указывает, не говоря уже о том, как, по словам Джонсона, убивалась подруга Альварес, узнав о ее смерти.

– Вот сукин сын.

– Неплохо для спецагента не от мира сего, – ухмыльнулся Малдер.

Кольт вздохнул. Он надеялся, что Малдер не собирается вести себя так самодовольно до конца расследования.

– Ладно, думаю, пришло время разделиться. Я проверю место работы Андервуд, а ты отправляйся в больницу «Блисс», займись записями с камер.

Если уж ему навязали напарников, он хотя бы загрузит одного из них малоприятной работой.

Гостиница «Капля росы», номер 120, Эль-Пасо, Техас. 4 апреля

Кольт неохотно признал, что иметь две дополнительные пары ног не помешает. Он сидел в своем гостиничном номере в уютном кресле, а придурошные – в креслах рядом со столом у окна.

Сначала Скалли рассказала о результатах вскрытия последних жертв.

– В обоих случаях ничего нового. Весьма прискорбно, потому что нечто новое могло бы дать зацепку. И Элеанор Андервуд, и Дону Альварес убили зазубренным ножом, перерезав сонную артерию. Уже после смерти вскрыли жертвам живот, у обеих крем на гениталиях. Крем еще нужно отдать на экспертизу, но мы с доктором Гарднер уверены, этот же крем использовался во время других убийств Потрошителя из Эль-Пасо.

– Может, не будем все-таки его так называть? – огрызнулся Кольт.

Слегка улыбнувшись, Скалли ответила:

– Прости, так называла его доктор Гарднер. Она превосходный патологоанатом. В общем, как и в предыдущих случаях, никаких полезных улик нет. Но кое-что навело меня на размышления.

Эти слова привлекли внимание Кольта. Как и указала Скалли, не нашлось ничего отличающегося от предыдущих убийств, что могло бы пригодиться, но в очередной раз услышав, что убийства не отличаются от прежних, Кольт захотел врезаться головой в стену.

– Но кое-какие улики мы нашли, – продолжила Скалли, – некое вещество.

– И?

– Я проверила записи, и те же самые частицы нашли на нескольких других жертвах. Я велела доктору Гарднер достать улики из предыдущих дел и провести анализ. – Она вздохнула. – Наверное, придется послать их в Куантико, местная лаборатория не вполне соответствует стандартам.

– Ага, добро пожаловать в Техас, – пробормотал Кольт. – Когда я был здесь в последний раз, то долго беседовал с мэром и губернатором о дрянном состоянии лабораторий. Приятно узнать, что они ко мне прислушались.

– Я просто в шоке, в шоке – политики тебя надули, – покачал головой Малдер.

Кольт бросил взгляд на Малдера.

– Это из «Касабланки»? Не думал, что ты любишь такие фильмы.

Кольт понятия не имел, правдивы ли слухи о фильмотеке Малдера, хотя агент Дельвеккио уверял, что унаследует записи, если с Малдером что-то случится.

Поскольку Малдер не заглотил наживку, Кольт снова перевел взгляд на Скалли.

– Ты сказала, что-то навело тебя на размышления?

Скалли кивнула.

– Во рту была пыль. В лаборатории сказали – это фрагменты костей.

Кольт разочарованно откинулся назад.

– Да, как во всех телах. Мы решили, что это часть его ритуала.

Однако развалившийся в кресле Малдер вдруг резко выпрямился.

– Фрагменты костей? Ты уверена?

– Лаборатория все-таки не настолько плоха, кости идентифицировать может, – ответила Скалли с очередной едва заметной улыбочкой. – Да, я уверена.

– Это может быть трупная пыль.

– Что за трупная пыль? – Кольту не нравился оборот, который принимал разговор.

– У некоторых индейских племен существуют легенды об оборотнях, которые могут превращаться в разных животных. Мы с агентом Скалли встречали одного такого в штате Монтана, в Браунинге.

Кольт посмотрел на Скалли, но по ее лицу ничего нельзя было прочитать. Правда, она этого не отрицает…

И он вспомнил отчет по делу в Браунинге, где местного индейца убил владелец ранчо, которого тоже в свою очередь убили, вероятно, сын жертвы, а того застрелила Скалли, защищаясь.

В отчете Малдера упоминались оборотни, а Скалли лишь вскользь сообщила о «клинической ликантропии».

Малдер продолжил свою болтовню:

– В фольклоре индейцев-навахо йи наалдлуши выдувают трупную пыль в лицо жертве. Ее делают из костей похороненных, в идеальном случае – детских.

Скалли ответила тоном, который Кольт счел раздраженным:

– Малдер, если даже это похоже на то, с чем мы столкнулись в Браунинге, во всех легендах оборотни принимают форму животного.

– Верно, но принять форму животного или человека – невелика разница. Говоря научным языком, в человека превратиться даже легче, потому что приходится перемещать меньшую массу.

Коул разразился злобным смехом.

– Не могу поверить, что в этом предложении ты употребил слова «говоря научным языком».

– Но это объясняет все факты, – настаивал Малдер. – Убийца, который может принимать разный облик, – это объясняет убийства по одному и тому же сценарию, включая детали, не вынесенные на публику, и при этом у нас четверо совершенно разных подозреваемых. Это также может объяснить и найденное вещество.

– Агент Малдер, – отрезал Кольт, – я знаю, что в Куантико ты был одним из лучших, и это наводит на мысль, что на тот курс набрали идиотов, хотя ты наверняка был на лекции, где говорилось, что нельзя подгонять улики под теорию. Сначала мы находим улики, а потом вырабатываем теорию.

Малдер снова попытался что-то сказать, но Кольт его оборвал:

– И слышать не хочу. Что ты обнаружил в больнице?

Несколько секунд Малдер просто смотрел на Кольта ничего не выражающим взглядом. Потом схватил папку со стандартными листами бумаги.

– Частные больницы закупают только самое лучшее. Видео с камеры они записывают на кассеты системы «Супер-8», и у них есть четырехцветный принтер. Вот то, о чем говорила Росова. Он начал орать на медсестру Альварес тридцать первого числа, сразу после трех часов дня.

Он протянул папку Кольту. Открыв ее, тот увидел несколько слегка волнистых листов бумаги, прохладных на ощупь. На каждом листе был распечатан кадр с видеозаписи – человек с короткими темными волосами и в толстых очках с пластиковой оправой спорит с Альварес. На каждом снимке в нижнем левом углу стояла дата и время: «31.03.95, 15:07» и так далее.

Кольт широко улыбнулся.

– Попался.

Он схватил собственную папку.

– Андервуд уволили после того, как она сцепилась с коллегой, человеком по имени Орвилл Хоблоч. Под словом «сцепилась» я подразумеваю физический контакт. Я получил фотокопию водительского удостоверения Хоблоча из его личного дела.

Он вытащил упомянутую фотокопию и отдал ее Скалли.

Фотография на выданном в Техасе удостоверении, принадлежащем Орвиллу Хоблочу, была почти точной копией человека, запечатленного на цветном снимке Малдера.

– Слушайте! Говорю же, не убивал я ту женщину! Меня даже в Эль-Пасо не было!

Кольт покачал головой. Все так говорят.

Полиция задержала Орвилла Хоблоча без особой суеты, он был по-прежнему безработным и, по словам детектива Джонсона, сидел дома перед телевизором. Теперь же он сидел в комнатушке для допросов в том крыле ратуши, которое занимал департамент полиции.

– Мистер Хоблоч, у нас есть видеозапись, где вы вступаете в перепалку с одной из жертв, и свидетели, как вы подрались с другой.

Он затряс головой:

– Я знаю. Знаю я вас, сволочей, попытаетесь навесить на меня смерть Элли. Слушайте, ну да, мы повздорили. Она была той еще сучкой и всячески мне досаждала. Но я ее не убивал. А вторую и знать не знаю.

– Медсестра Дона Альварес. – Кольт положил на металлический стол перед ним полученные Малдером снимки. – Это вы, кричите на нее тридцать первого числа. Она умерла через два дня.

– Слушайте, я не… – Хоблоч взглянул на снимки и вытаращил глаза под стеклами очков. – Вот же хрень! Этот парень выглядит точь-в-точь как я!

– Это вы и есть.

– Нет, не я! – Хоблоч заерзал на стуле. – Говорите, это было тридцать первого? Меня даже в Эль-Пасо не было, я находился в Корпус-Кристи. После увольнения поехал навестить отца. У него нет гостевой спальни, а я не могу спать на его диване, спина потом болит, поэтому остановился в «Дейз инн». Я жил там с тридцатого по третье, включая день, когда подстрелили ту певичку.

– Что?

Кольт знал, что певицу Селену застрелил президент ее же фан-клуба тридцать первого числа в Корпус-Кристи. Он это помнил, потому что происшествие разбило сердце дочери Дельвеккио и тот без умолку повторял, как убивается его малютка Майя.

Кольт допрашивал Хоблоча еще два часа. Тот не единожды выходил из себя и начинал орать. Нетрудно было понять, почему он сцепился с Андервуд. Но гораздо труднее – как человек с таким взрывным темпераментом мог быть педантичным серийным убийцей, которого пытался поймать Кольт.

Раздался стук в дверь, и в комнату просунула голову Скалли.

– Агент Кольт, ваша жена на телефоне. Говорит, это срочно.

Поскольку Скалли чертовски хорошо знала, что Кольт не женат, тем самым она дала понять, что хочет переговорить с ним снаружи, так чтобы Хоблоч ни о чем не догадался.

– Простите, – сказал он и последовал за Скалли из комнаты.

Закрыв за собой дверь, Скалли сказала:

– Это не он. Он не убивал Альварес. Не знаю, кого видел на пленке агент Малдер, но это не он.

Она повела Кольта по коридору в комнату с видеомагнитофоном и телевизором. Там уже находились Малдер и Джонсон.

– Мы с детективом Джонсоном и агентом Скалли потрудились, пока ты развлекал Хоблоча. Взгляни на это, – сказал Малдер и нажал кнопку «воспроизведение» на дистанционном пульте видеомагнитофона.

– Это мне дала дочь, – объяснил Джонсон. – Она поклонница Селены, прямо какое-то святилище устроила в своей комнате.

На записи оказался выпуск новостей Корпус-Кристи об убийстве Селены.

Журналисты брали интервью у постояльцев гостиницы, где застрелили певицу. Первой была истеричная женщина, вторым – чернокожий, который злился на всех постояльцев, а потом очень знакомый человек в очках с пластиковой оправой.

– Слушайте, я считаю это трагедией, но скорее потому, что она была так молода. То есть я не слушаю музыку и считаю, что дети теперь слушают всякий мусор, но ей ведь и двадцати пяти не было. И правда ужасно.

Пока мужчина говорил, титры внизу экрана гласили: Орвилл Хоблоч.

Кольт покачал головой.

– Это невозможно.

– Я позвонил в отель. В связи со случившимся они проверили записи обо всех, кто там останавливался, и сколько времени они там пробыли. В те дни Хоблоч жил там, как он и сказал, а это значит, никак не мог убить Альварес или Андервуд.

– Ну ладно, – сказал Кольт. – Он больше не подозреваемый. Давайте выкиньте его отсюда.

– Но у нас по-прежнему есть подозреваемый, – заявил Малдер. – Очень похожий на Хоблоча человек, накричавший в больнице на Альварес.

Кольт ткнул пальцем в Малдера.

– Только не надо опять всю эту муть про оборотней, Малдер. Мы еще раз проверим улики, опросим новых свидетелей, найдем того, кто это сделал, и выясним, как он узнал про крем.

– Что-что? – спросил Джонсон, вставая.

Скалли прервала его, прежде чем он успел продолжить в этом же враждебном тоне.

– Агент Кольт, в прессе не говорилось ни слова про крем в связи с последними двумя убийствами. Вероятно, об этом до сих пор никто не знает.

– Что ж, Фрэнк Нобилис явно их не совершал, – сказал Кольт, – но доказательства, что он убил остальных, были исчерпывающими. Присяжные решили именно так.

– Вообще-то, – сказал Малдер, – я просматривал дело Нобилиса, и там полно дыр. Никаких материальных улик, связывающих его с местом преступления, показания свидетелей…

Кольт чуть не взорвался, ему хотелось ударить Малдера.

– Какого хрена ты в это влез? Ты здесь, чтобы мне помогать, Малдер! Не суй свой нос в старые дела!

К еще большему раздражению Кольта, снова заговорила Скалли:

– Это может быть аналогичный случай. Ты приехал сюда, потому что это могло оказаться делом рук того же убийцы. Нам пришлось заглянуть в дело Нобилиса по той же причине, по которой ты два года назад просматривал дела Монтроза, Халверсона и Ципкиса, прежде чем выйти на Нобилиса.

Кольт вскипел. Он не мог найти достойного ответа, поэтому предпочел выбежать из видеокомнаты, чтобы не отвечать недостойно.

Гостиница «Капля росы», номер 120, Эль-Пасо, Техас. 7 апреля

В следующие два дня Кольт решил еще раз проверить Хоблоча. Он был на записи с камеры, и раз только он связывал Альварес с Андервуд, значит, и есть тот самый убийца. К несчастью, у него имелось железное алиби, особенно после того, как интервью с ним по поводу смерти Селены несколько раз показали по телевизору. Мало того, для девятичасовой поездки в Корпус-Кристи и обратно он взял в аренду машину и воспользовался кредиткой на нескольких заправках и сервисных станциях вдоль шоссе. Когда он вернул машину, пробег составил ровно полторы тысячи миль – как раз дорога туда и обратно и еще чуть-чуть.

Малдер и Скалли тоже не добились успехов. В семь вечера Кольт без особого желания снова встретился с ними в номере гостиницы. Придурошные были настолько любезны, что принесли кое-какую еду из ближайшей мексиканской забегаловки.

Проглотив порцию энчилады, Скалли сказала:

– Мы еще раз опросили свидетелей, с которыми ты говорил о Нобилисе. Сью Дитрих сказала, она больше не уверена, что это он. Дон Иган заявил, что ты вырвал его слова из контекста.

Кольт закатил глаза и взял тако с цыпленком.

– Ага, поэтому мы и не вызвали его в суд присяжных. А что насчет старика, Джима Толли?

– Он отказался с нами разговаривать, утверждает, что ты принудил его дать показания.

– Что? Ничего подобного! Черт бы его побрал! Два новых убийства, и все уже берут свои слова обратно! – Кольт грохнул кулаком по столу.

Глотнув газировки, Малдер сказал:

– Люди не впервые стремятся дать показания в горячке. Особенно когда речь идет о серийном убийце с такой длинной историей, как у Потрошителя из Эль-Пасо.

– Значит, у нас ничего нет? – спросил Кольт.

– Ну, у нас есть хорошее основание для апелляции Нобилиса, – ответил Малдер, слегка наклонив голову.

– Не смешно, Малдер.

– Я и не шутил.

– Ага, по твоей невозмутимой физиономии никогда не разберешь, – ухмыльнулся Кольт.

Его улыбка потухла, он на мгновение задумался и откусил тако. Как ни противно это признавать, придурошные оказались правы.

– Ладно, давайте сделаем еще один шаг. Хочу снова все проверить, вернуться к первому убийству в восемьдесят восьмом году.

Зазвонил телефон. Кольт поднялся со стула, подошел к столику между двумя кроватями и поднял трубку.

– Кольт.

– Это детектив Джонсон. Агент Кольт, немедленно приезжайте на кладбище «Конкордия». Нашли еще одно тело.

Кладбище «Конкордия», Эль-Пасо, Техас. 7 апреля

– Не подпускайте сюда журналистов!

Полицейский в форме схватил фотографа, пытающегося перелезть через металлическое ограждение на Яндел-драйв и попасть на кладбище – посмотреть на последнюю жертву Потрошителя из Эль-Пасо. Папарацци оттащили к кладбищенским воротам, где толпились другие представители четвертой власти.

Последнюю жертву звали Джулиана Куглер. Как и остальные, она была брюнеткой. Живот разрезан, на шее полоса от удавки (но никаких следов использованного орудия, лишь отметины), крем на гениталиях и пыль во рту. Плюс то же вещество около раны. Куглер лежала на земле, покрытой скорее грязью, чем травой. Кольт первый раз был на кладбище, больше напоминающем ранчо, чем парк.

Скалли говорила в сторонке по мобильному, а Малдер и Кольт осматривали тело. Указав на рот, Малдер отметил:

– Снова трупная пыль.

– Хватит уже, прошу, – сердито буркнул Кольт.

Скалли завершила разговор, убрала маленькую телефонную антенну и сунула мобильный в карман.

– Куантико. Там исследовали присланные образцы пыли со всех мест преступлений, но ответов так и нет. Они обнаружили следы ДНК, не поддающейся идентификации.

– Так пыль от какого-то живого существа? – спросил Малдер.

– Возможно, но они не вычислили какого. Недостаточно материала.

– Это какая-то бессмыслица, – нахмурился Кольт.

– Если бы в этом деле был какой-то смысл, – ответила Скалли, – мисс Куглер, вероятно, была бы жива.

– Да, – вздохнул Кольт. – Ладно, давайте положим ее в мешок и увезем от этих гадюк. Крови нет, вероятно, ее просто здесь выбросили.

Джонсон болтал с полицейскими в форме и другими детективами, а потом подошел к трем федеральным агентам.

– Есть кое-какие хорошие новости. Возможно, маньяк допустил первую ошибку. Куча народа видела, как он бросал тело.

– Когда? – спросил Малдер.

– Около половины седьмого. Сейчас полицейские собирают показания.

Кольт кивнул.

– Ладно, отправьте тело доктору Гарднер. Агент Скалли, будете снова ассистировать?

– Конечно, – ответила Скалли.

Кольт заметил, что Малдер наблюдает за толпой журналистов и зевак, столпившейся у входа, всех сдерживала фаланга копов. На тротуаре Стивенс-стрит, у ограждения, несколько полицейских в гражданском и в форме опрашивали публику и делали заметки.

– Может, нам повезет, – сказал Малдер. – Свидетели прежних преступлений видели все только издалека. У нас впервые будут четкие свидетельские показания. Если он прокололся с этим, вероятно, прокололся и в чем-то еще.

– Будем надеяться, – ответил Кольт.

Когда агенты проходили мимо этой части ограждения, их заметил один из свидетелей, высокий пожилой мужчина в ковбойской шляпе.

– Это он! – закричал мужчина, ткнув пальцем в Кольта.

Юная латиноамериканка внезапно разразилась шквалом испанских слов. Кольт плохо владел этим языком, но все же помнил достаточно, чтобы понять – она утверждает то же самое: указывает на Кольта как на убийцу.

– Какого черта?

Теперь все свидетели орали и визжали, тыча пальцами в Кольта.

– Это он!

– Убийца!

– Арестуйте ублюдка!

– Ay dios, el asesino!

Джонсон оглядел троицу агентов и бросил Малдеру:

– Уведите его отсюда!

Кольт уставился на людей, смотрящих на него в страхе и с отвращением.

– Я не…

Он ощутил на удивление крепкую хватку Малдера на своей руке.

– Пошли.

Но Кольт так и стоял, ошарашенно оглядываясь.

– Да как они могли подумать, что я…

– Джек, – твердо произнес Малдер. То, что придурошный назвал его по имени, вывело Кольта из оцепенения. – Нужно уходить.

– Да, конечно.

Он позволил Малдеру увести себя подальше от зевак, которые быстро превращались в агрессивную толпу и требовали голову Джека Кольта.

– Неплохой вид.

Кольт отвернулся от великолепного пейзажа – над горами Франклина поднималось солнце – и посмотрел на стоящую рядом Скалли. Они находились перед восточным окном полицейского департамента в городской ратуше. Скалли по-прежнему была в синем медицинском халате после ночного вскрытия тела Куглер, хотя без шапочки, перчаток и очков.

Кольт разделял восхищение Скалли пейзажем, но у него имелись дела поважнее.

– Что происходит, агент Скалли?

– Боюсь, хороших новостей не много, – медленно произнесла она. – Улики те же самые, что и у предыдущих жертв, но мы не приблизились к пониманию состава этого вещества или того, откуда берутся кости, которые потом оказываются во рту. Единственный биологический образец принадлежит жертве. – Она некоторое время смотрела куда-то в сторону, но теперь взглянула Кольту в лицо. – К тому же восемь свидетелей описали человека, бросившего тело на кладбище, описание совпадает с твоей внешностью. За исключением двух сестер, никто из восьми друг с другом не знаком, они не встречались до прошлой ночи, когда их привезли сюда.

– Это безумие! – Кольт сделал глубокий вдох, чтобы не впасть в истерику. Он всю ночь провел на ногах. – Слушай, Дана, я этого не делал.

– Я знаю, но свидетели уверены, что преступник выглядит как ты. – Скалли вздохнула. – Мне нужно знать, как ты провел вчерашний день.

– Ты прекрасно знаешь, – закатил глаза Кольт.

– Нет, Джек, – твердо произнесла Скалли. – Не знаю. Ты уже несколько дней избегаешь нас с Малдером, держишь на расстоянии. Вчера мы не видели тебя до семи вечера, пока не встретились в гостинице, а разговаривали, лишь когда я позвонила рано утром. Нас с агентом Малдером не было рядом с тобой целый день, во время которого произошло убийство, а люди видели, как ты бросил тело. И что еще хуже, ты знаком со всеми деталями убийств и опытный агент ФБР, так что у тебя имелись все возможности.

– Ладно-ладно. – Он вспомнил события того дня. – Я сделал из гостиничного номера несколько звонков, пытаясь найти дыру в алиби Хоблоча.

– По гостиничному телефону? – с надеждой спросила Скалли.

Кольт покачал головой.

– Нет, по мобильному. Так проще отчитываться о расходах, – вздохнул он. – А прием был дерьмовый, так что я прошелся по кварталу, пока на телефоне не появились три полоски. Честно говоря, я понятия не имею, где я был, правда не знаю.

– Ничего хорошего, Джек.

– Ага, – вздохнул он. – Возьму бутылку газировки.

Он побрел по коридору к автомату. Сунув руку в левый задний карман, он с удивлением ничего там не обнаружил.

– Да что за… Бумажник пропал.

– Что случилось? – поинтересовалась Скалли.

Кольт снова мысленно вернулся к прошлому вечеру.

– Я вытаскивал его, чтобы расплатиться за мексиканскую еду, наверное, оставил его на столе, когда нас вызвали на кладбище. – Придумав банальное объяснение, он с облегчением повернулся к Скалли. – Конечно же, ты не одолжишь мне пятьдесят центов на газировку?

– Увы, в медицинском халате нет карманов, – слегка улыбнулась Скалли. В такой безумной ситуации Кольт был благодарен, что с ним разговаривает Скалли. Был бы на ее месте Малдер, начал бы пороть чушь про оборотней.

Кстати о Малдере. Он как раз показался из-за угла и сказал:

– Скалли, Кольт, вот вы где. Полиция получила анонимную наводку, что убийца в доме на улице Лус.

– Поехали, – сказал Кольт в готовности найти предлог как-то отвлечься от всего этого, да так чтобы не пришлось совать голову в петлю.

– Встретимся на месте, – заявила Скалли, направляясь к туалету, несомненно, чтобы переодеться.

Кольт и Малдер спустились вниз, в гараж, и обнаружили там Джонсона и его напарника, детектива Мартинеса, те натягивали бронежилеты. Мартинес молча протянул жилет Малдеру, но Джонсон уставился на Кольта.

– Ты не едешь, Джек.

– Ой, да ладно тебе, Мартин, я же веду расследование.

– Ты подозреваемый, Джек. Я не могу…

Кольт поднял руку и сказал:

– Хватит, детектив. Пока мне не отдал приказ кто-то стоящий хрен знает насколько выше тебя в пищевой цепи, это мое дело. Так что либо арестуй меня на основании этих идиотских показаний, либо дай чертов жилет.

На короткий миг настала неловкая тишина, а потом Джонсон кивнул Мартинесу, тот медленно нагнулся к багажнику машины и вытащил еще один бронежилет.

К тому времени как Кольт его застегнул, прибыла Скалли и тоже получила бронежилет.

Они сели на заднее сиденье полицейского «Шевроле-Кавалье», и Малдер шепнул Кольту:

– Ты понимаешь, что оборотень объясняет и то, как Хоблоч оказался в двух местах одновременно, и то, как человек, выглядящий точь-в-точь как ты, убил Куглер, да?

– Заткнись, Малдер, – буркнул Кольт.

Они прибыли к одноэтажному дому на улице Лус, единственному в квартале с воротами на замке. Замок покрывала ржавчина.

Команда полицейского спецназа вошла первой и проверила дом, что заняло не слишком много времени, поскольку он выглядел заброшенным.

Кольт, Малдер и Скалли вошли внутрь, как только руководитель спецназа объявил, что все чисто. Деревянные полы выглядели потертыми и были залиты каплями крови разной степени свежести. Мебели не оказалось совсем, даже межкомнатных дверей. Но очень много кровавых следов.

– Дамы и господа, – улыбнулся Кольт. – Думаю, мы нашли место преступления.

– И даже более того, – добавил Малдер.

Кольт повернулся и увидел, что агент потянулся за лежащим на подоконнике бумажником.

– Боже, он оставил бумажник? Не иначе тот, кто звонил в полицию, его спугнул.

Но Малдер рассматривал бумажник с обеспокоенным выражением лица.

– Что такое, Малдер? – вытаращился на него Кольт.

Бумажник напоминал его собственный – обычный складной бумажник из коричневой кожи с пластиковыми отделениями для карточек внутри. Малдер открыл его, и показалось очень знакомое водительское удостоверение, выданное в штате Мэриленд.

У Кольта внутри все перевернулось, внезапно ему стало не хватать воздуха.

– Он… он не может быть моим.

– Разве что есть какой-то другой Джексон П. Кольт, проживающий в Гейтерсберге, владелец платиновой кредитки «Американ экспресс», член видеоклуба «Блокбастер»… – Малдер поднял потрясенный взгляд. – Мне жаль, агент Кольт.

– Мне тоже, – ответил Джонсон, выворачивая Кольту руки. – Джексон Кольт, вы арестованы за убийство Джулианы Куглер. Вы имеете право хранить молчание…

– Мне жаль, Джек.

Сидя в тюремной камере, Кольт счел слова Малдера самыми холодными словами утешения. Он никогда прежде не бывал в камерах запертым снаружи. Внешне не было особой разницы с тем, когда дверь открыта, но психологическая разница оказалась огромной.

Кольт никогда не страдал клаустрофобией, но неудивительно, что теперь у него возникли ее приступы, когда он понял, что заперт в стенах крохотного помещения. На этаже находилось шесть камер, но все остальные пустовали.

В дальнем конце коридора сидел полицейский в форме, по монитору на столе наблюдая за камерами. Через несколько часов после ареста Кольту предъявили обвинение. Прокурор приложил письменные показания Джонсона и Мартинеса, мерзавцы заявили, что Кольт вел себя грубо, неуравновешенно и оскорбительно, а потом прокурор еще добавил, что Кольт может сбежать, учитывая связи в ФБР. А затем упомянул Бэрри, и как гибель бывшего напарника во время задержания агентами ФБР могла повлиять на состояние Кольта.

– Я звонил Скиннеру. В общем, на самом деле звонила Скалли. Но он сказал, что Бюро не будет ничего предпринимать и намеревается сотрудничать с местными властями.

Судья с готовностью отправил Кольта под арест до суда.

В конце концов, другой судья только что назначил дату слушаний по апелляции Фрэнка Нобилиса, основываясь на разумных сомнениях в связи с убийствами Доны Альварес, Элеанор Андервуд и Джулианы Куглер, во время которых Нобилис находился в тюрьме.

– Как бы то ни было, думаю, что все это говорит в пользу теории оборотней. Мне кажется, что найденное вещество – это клетки кожи оборотня. Скалли сказала, что там есть следы ДНК, но ее не могли идентифицировать, это понятно – ведь мы не знаем, какого рода профиль ДНК ищем.

Кольт почти не обращал внимания на Малдера. Все это не имело никакого смысла.

Как Хоблоч мог оказаться в двух местах одновременно? Как мог существовать кто-то похожий на Кольта до такой степени, что в этом поклялись восемь человек, а он и не догадывался? Как вышло, что многочисленные улики указывают на разных людей, а Потрошитель из Эль-Пасо – кто-то другой?

– Отлично, – пробормотал он, – теперь я сам называю его Потрошителем из Эль-Пасо.

– Что такое? – спросил Малдер.

– Ничего, – покачал головой Кольт. Его жизнь разваливается, а он бранит себя за то, что использовал дурацкое прозвище.

Секунду Малдер выглядел удивленным, а потом продолжил:

– Ну ладно, в общем, мы со Скалли собираемся…

– Поехать домой, – прервал его голос показавшегося в дверях Мартина Джонсона. Скалли шла за ним и выглядела раздраженной.

– Что? – снова удивился Малдер.

– ФБР решили отстранить от участия в расследовании, агент Малдер, – официальным тоном объявил Джонсон. – Преступления совершались в пределах штата, так что вы присутствуете здесь по нашему приглашению. Его отозвали.

– Детектив, но дело еще не раскрыто, – начал Малдер, но Джонсон поднял руку.

– Не желаю этого слышать, агент Малдер. Сожалею, что прилетел в Вашинтон, и сожалею обо всем случившемся. Я хочу, чтобы вы с агентом Скалли покинули пределы моей юрисдикции к завтрашнему утру. – Он повернулся к Кольту. В глазах Джонсона читалась усталость и печаль, Кольт это заметил, хотя едва ли сочувствовал детективу, из-за которого здесь очутился. – Что касается тебя, Джек, ты останешься здесь, в камере. Весь этаж в твоем распоряжении. Я не собираюсь помещать федерального агента в особо охраняемую тюрьму, там за твою жизнь не дадут и ломаного песо. Так что до суда останешься здесь.

Малдер уставился на Джексона.

– Ты совершаешь ошибку. Убийца по-прежнему на свободе, он может выглядеть кем угодно и снова начнет убивать.

Кольт закатил глаза и лег на шаткую койку с тощим матрасом, ожидая, что старина Малдер, любитель привидений, и дальше будет настаивать на своей бредятине. На бредятине? Он смотрел, как Малдер и Скалли неохотно покинули этаж, каждый перед этим бросил на него ободряющий взгляд. Кольт размышлял, настолько ли безумна мысль Малдера. В конце концов, кто-то ведь был на записи с камеры в больнице и кто-то бросил тело Куглер на кладбище.

Джонсон тоже посмотрел на него с сочувствием, но, хотя Кольт с благодарностью воспринял это со стороны Малдера и Скалли, он не собирался относиться так же к человеку, надевшему на него наручники.

– Иди к черту, Мартин.

– Мне жаль, что так произошло, Джек, но ты ведь сам говорил – улики не лгут.

После чего Кольт остался наедине со своими мыслями. Нет, не совсем наедине. Еще охранник за конторкой. Примерно через тридцать секунд после ухода Джонсона охранник встал и направился к камере.

– Мне правда жаль, агент Кольт. Если вам от этого полегчает, скажу, что у них нет никаких улик, связывающих вас с другими убийствами. Только с мисс Куглер. Такая милая девушка, мне даже не хотелось ее убивать, в отличие от остальных, но нужно было вас подставить.

Кольт посмотрел на охранника, на его нагрудной табличке значилось имя: Найвен.

– Что вы…

– Видите ли, вы подобрались слишком близко. Ну, вообще-то не вы, а Малдер и Скалли. Эти двое чертовски хороши. Малдер иногда так точно угадывает, а Скалли – просто блестящий ум. Без этих двоих на меня вряд ли бы вышли. Черт, да ведь только Малдер опознал трупную пыль. Я решил, что кто-нибудь начнет копать, но этого, к счастью, не случилось. Но я все равно не могу позволить федералам подобраться слишком близко, так что пришлось подыскать подходящую брюнетку, убить ее обычным способом и свалить убийство на вас.

Кольт уставился на Найвена.

– Быть не может.

– А вот и может. Было так забавно наблюдать за детективом Джонсоном, а потом вы забегали, как белка в колесе. Но теперь выставляют тяжелую артиллерию. С этим я не справлюсь, так что я закончил. Я покидаю Эль-Пасо, возможно, даже убивать больше не буду. Честно говоря, меня это все равно уже не возбуждает. Просто поеду куда-нибудь и найду другое хобби, чтобы занять свободное время.

Теперь до Кольта дошло, что происходит.

– Ладно, Найвен, очень смешно, но я не в настроении для шуток.

– Это не шутка, агент Кольт, – вздохнул тот. – Ладно, я докажу.

К ужасу Кольта, тело Найвена начало меняться и пошло волнами. Когда глаза Найвена сместились, нос съежился, рот расширился, а цвет кожи изменился, у Кольта засосало под ложечкой, к горлу подступил комок.

– Не может быть, – прошептал он.

Бредни Малдера были именно об этом: безумные мысли блестящего ума, изуродованного травмой, в точности как у каждого третьего серийного убийцы. Сестра Малдера пропала, когда тот был ребенком, и он состряпал какие-то фантазии про пришельцев, потому что в это ему оказалось проще поверить, чем в то, что сестра сбежала из дома.

Но вся эта чушь про оборотней все равно оставалась чушью. Всякие пришельцы, вурдалаки и прочие существа из ночных кошмаров не существуют. Кольт был в этом уверен. Но теперь перед ним стоял другой человек в форме полицейского Найвена.

– Простите, если не стану этого повторять еще раз, – произнес новый человек голосом Найвена. – Это больно. Поэтому обычно я меняю облик только раз в году или около того. Но мне хотелось, чтобы вы узнали правду. Думаю, вы это заслужили, раз уж я разрушил вашу жизнь.

Кольт по-прежнему смотрел на него, не веря собственным глазам.

– Это невозможно.

Найвен пожал новыми плечами.

– Как хотите, можете не верить. Мне-то без разницы. Как я сказал, я уезжаю из Эль-Пасо. Удачи в суде.

Потом Найвен – или кто он там на самом деле – просто развернулся и ушел.

Теперь Кольт остался на этаже один.

Малдер прав.

Потрошитель из Эль-Пасо по-прежнему на свободе.

И он никогда его не поймает.

Джек Кольт закричал.

Специальный агент Кольт утром был найден мертвым в камере. Очевидное самоубийство. Даррен Найвен из полицейского департамента Эль-Пасо, приставленный охранять камеру спецагента Кольта, пропал.

После самоубийства спецагента Кольта дело по убийству Джулианы Куглер закрыли, но дела Доны Альварес и Элеанор Андервуд по-прежнему открыты, поскольку во время этих убийств агент Кольт находился в Вашингтоне. Детектив Мартин Джонсон из полицейского департамента заявил, что намеревается найти сообщника спецагента Кольта, который может до сих пор орудовать в Эль-Пасо. На пресс-конференции детектив Джонсон уверенно утверждал, что Фрэнк Нобилис виновен во всех предыдущих убийствах Потрошителя из Эль-Пасо, а агент Кольт и его теоретический сообщник скопировали его почерк.

Гипотеза спецагента Малдера о том, что преступник может оказаться оборотнем, не поддерживается никакими уликами, хотя должно быть какое-то объяснение раздвоению Орвилла Хоблоча, запечатленного камерой видеонаблюдения частной больницы «Блисс».

Я также полагаю, что спецагент Кольт невиновен в преступлении, за которое его арестовали. Я не верю, что спецагент Кольт совершил это преступление. Однако его самоубийство, показания против него и отсутствие улик, указывающих на другого преступника, закрывают для расследования все прочие пути.

К сожалению, этот случай станет очередным нераскрытым делом ФБР.