Посадка картофеля, всевозможной рассады, а также крупных семян (фасоль, огурцы, бамия, кукуруза, сорго, тыква, кабачки, арбузы, дыни) производится строго под палку, чтобы избежать даже намека на рыхление земли.

Я не устану хулить рыхление, потому что представление о том, что растения якобы любят рыхлую землю, отложилось у нас на генетическом уровне.

Я знаю: если огороднику непрестанно твердить, что теплая вода для растений может быть губительна, чертить температурные графики, показывать замеры температуры политой и неполитой почвы на разной глубине, рано или поздно до него дойдет, что весь растительный мир земли пьет холодную дождевую и грунтовую воду и у культурных растений нет оснований быть исключением. И огородник со вздохом облегчения избавится от необходимости греть воду с утра до вечера в десятках ведер и прочих емкостях (а это весьма трудоемкая работа). К тому же полив подогретой водой поневоле скупой и потому может причинить больше вреда, чем пользы: воды достанет, чтобы намочить почву и сделать ее более теплопроводной, а корни разве лишь каплю глотнут.

Но я не вижу, как (в разумное время) избавить человека от пиетета перед рыхлой землей. Однажды дачница, которая с удовольствием использовала некоторые приемы природного земледелия и которую я опрометчиво считал сторонницей этого подхода, с восторгом показала мне почву в ризосфере вырванного куста овса (дело было в октябре), – даже цвет у этой земли был не мышиный, как во всем огороде у нее, а коричневатый. А потом… вспахала огород. И пашет до сих пор. Не поверила глазам своим…

Мне нравится смотреть на огороды и копошащихся на них людей из окна вагона, автобуса, машины. И иногда приходится наблюдать картины – одновременно смешные и грустные.

Чудесный весенний день. Семья дружно сажает картошку (под лопату). Копач перебрасывает пару лопат земли из текущей лунки в предыдущую (это он прикрыл клубень) и… о боже!.. ковыряется в новой лунке лопатой, делает рыхлый слой земли под очередным клубнем потолще. Ему бы стать ногами в лунку, хорошо потоптаться, чтобы земля под клубнем уплотнилась, чтобы восстановилась работа капилляров и чтобы клубень, оказавшийся на плотной (читай – капиллярной) почве, во влажной среде, сразу же пустился в рост. Копач же делает все возможное, чтобы клубень со всех сторон был окружен слоем пресловутой рыхлой земли, в которую не проникает влага (это физика, а не философия!) и которая обречена пересохнуть без подпитки. Если копач шурует со всем старанием, на весь штык, то под клубнем может оказаться 10 – 15-сантиметровый слой рыхлой земли и картофель будет ждать, пока земля снова не слежится и в слежавшейся и уплотнившейся земле вновь не заработают капилляры. В рыхлую землю клубень не сажают – хоронят!

Спрячусь за А. С. Удовицкого: «…рожденная вами крылатая фраза о том, что рыхлая земля – мертвая земля, должна быть в качестве живой вакцины впрыснута в черепную коробку каждому огороднику. Не мешало бы и иному академику-землепашцу сделать такое вливание…» Преодолеть ощущение неловкости от такого явно нескромного цитирования мне помогло осознание важности этой фразы. Мне часто приходится общаться с агрономами (вот и Андрей Степанович – выпускник агрофака). И чаще, чем хотелось бы, встречаю я полное отторжение этой фразы собеседниками-агрономами. Не так давно с моей лекции поднялись и демонстративно ушли две профессорши (выпускницы биофака МГУ, доктора сельскохозяйственных наук) после того, как я произнес эту сакраментальную и ключевую для меня фразу.

На весьма показательном уроке довелось мне побывать весной 2010 года.

Середина мая. Село Яремовка близ Святых гор (на границе между Харьковской и Донецкой областями). Неутомимый Зепп Хольцер реализует дизайн-проект в усадьбе Виктории и Алексея Петровых. Хозяева просят Зеппа посадить дерево. Он берет лопату, снимает дерн с нужной для деревца площадки, вычищает (не копает, чтобы ненароком не взрыхлить лишнюю пригоршню почвы!) ямку в форме миски, примеряет саженец, подчищает «миску» еще, ставит саженец в лунку и начинает ее засыпать. Придерживая саженец, сгребает ногами часть вынутой земли, тщательно утаптывает ее, сгребает остатки, тоже утаптывает, возвращает на место дерн, добавляет соломки, замечает рядом камень, кладет его на корни у ствола и… зовет зрителей вернуться к прерванным занятиям.

Важное отступление. А. С. Удовицкий предлагает незатейливо украсить фокус Хольцера. Под камень надо бросить пригоршню дождевых червей (своих, доморощенных!) и толику слежавшихся листьев, а камень полить, чтобы черви в первую же минуту не разбежались в поисках лучшей доли. Лучшего вермикулярия не придумаешь: каждый замечал, как любят черви собираться под корягами, бревнами, пнями, камнями. Ниже будет рассказано еще об одной изумительной добавке Андрея Степановича к фокусу Хольцера.

Но вернемся к самому фокусу. Земля – песок. Зона – Донбасс. Погода – суховей в начале лета 2010 года – самого жестокого на памяти живущих. Но ни тебе полива, ни удобрения в лунку, ни кронирования, ни крепления дерева типа привязывания к колу или растягивания на 3 кола.

Звоню осенью Алексею, спрашиваю, как перенесло дерево чрезвычайно жаркое лето. «Лучше всех, лучше всего остального сада», – отвечает Алексей.

А теперь оправдаем дерево за его такое неправильное поведение. Хольцер не взрыхлил ни наперстка лишней земли – потревожил ее ровно настолько, чтобы корни оказались на плотной земле, но прикрытыми. Поневоле взрыхленную землю со всем тщанием притоптал (а мужчина, как сказали бы украинцы, кремезний). И замульчировал дерном и соломой.

Стало быть, капилляры заработали сразу же после посадки (но не в небо – этому препятствовала мульча). Вот почему саженцу не нужен был полив. На корни был положен камень: дерево было заякорено и не нуждалось в дополнительном креплении. Под этим камнем, кроме того, дважды в сутки собиралась роса (опять же – физика!), и саженцу хватало этого «сухого полива». Кстати, чем больше камней вокруг ствола, тем обильнее роса.

Замечание не совсем в тему, но уместное. Садоводам знакомо такое явление. Растет саженец, привязанный к колу или растянутый на 3 кола. Приходит время, саженец освобождают от крепления, и он за год… усыхает. Причина проста. Кора зафиксированного саженца не тренированная, не эластичная: деревцу не приходилось гнуться. Как только саженец освобождается и ветер начинает наклонять его в разные стороны, задубелая кожа лопается и он погибает. Так вот, с деревцем, посаженным Хольцером, такого случиться не может! В принципе! Кора у посаженного Зеппом дерева постоянно тренировалась на ветру и закалялась с младых ногтей. И это Хольцер тоже подсмотрел в дикой Природе.

А теперь об обещанной добавке Андрея Степановича. Он предлагает воткнуть мощный кол с южной стороны саженца. И все! Какая безделица – но какая важная работа у этого кола!

Во-первых, колья нужны в качестве вешки, чтобы не ветер, а сам человек или любая скотина не сломали саженец.

А во-вторых, этот кол в полдень бросает тень на штамб и смягчает вред, который наносит растениям яркое солнце (согласно Тимирязеву, для нужд фотосинтеза растений достаточно половины полуденного солнца). «Подвязка, – говорит Андрей Степанович, – не обязательна, пусть деревце убаюкивает ветер, но лучи солнца меньше греют кору. Перепады температур, вызывающие ожоги, трещины, зимняя стрельба стволов деревьев губительнее, чем раскачивание ветром».

Здорово! Вот что значит природосообразность! Вот что значит верить в то, что у биоценоза всегда есть средства справиться с проблемой своими силами, и надо не мешать ему, а легонько, как говорил Мичурин, уклонить в нужную сторону.

Какая-то мистика: чем ничтожнее вмешательство в жизнь биоценоза, тем лучше для биоценоза. И наоборот: чем более размашисто берется за дело биндюжник, тем ничтожнее результат. Будто специально для этого случая перефразировал Эпикура наш земляк Григорий Сковорода: «Блажен Господь, сделавший все нужное несложным, а все сложное – ненужным».

Но вернемся к вопросу о рыхлой земле. Я уже 20 лет не рыхлю землю. Назубок знаю парадоксальное толкование Н. И. Курдюмовым понятия «рыхлая почва»: этого названия достойна не механически взрыхленная, а одновременно плотная (капиллярная) и пористая (проницаемая для влаги и воздуха) почва. Но работой Хольцера в Яремовке был поставлен крест над жалкими остатками пиетета перед рыхлой землей, сидевшими где-то в генах. Отец-то у меня знал только традиционное пахотное земледелие, да и сам я умел держать в руках чапыги (ручки плуга).

В костер, где дотлевают остатки старых представлений, подбрасывает пару смолистых поленьев А. С. Удовицкий: «В теплое время года непаханая плотная почва подобна дрожжевому тесту, а при замерзании и оттаивании самовзрыхляется до такого состояния, какое ей необходимо для жизни. Пример: если перестать ездить по дорогам, они быстро зарастают (“позарастали стежки-дорожки, где проходили милого ножки”)». Добавлю и я поленце: стежки-дорожки зарастают тем скорее, чем интенсивнее по ним ходили и ездили, то есть чем интенсивнее разносили по ним семена. Вот почему во 2-й главе, где говорилось об оживлении нового участка, я «упирался» против вспашки даже заезженного участка, говорил, что пахота – это выбор из двух зол не меньшего.

Словом, неудивительно, что мы с бабулькой начеку всякий раз, когда возникает угроза взрыхлить лишний наперсток земли. Теперь даже рассаду мы сажаем только под палку – никаких лунок, совков и прочего. О картошке и говорить нечего.

Устроены наши посадочные палки просто. Их изначальная конструкция была описана в брошюре «К земле с наукой», написанной В. В. Фокиным – изобретателем плоскореза. В оригинальную конструкцию посадочной палки В. И. Бевз (г. Энергодар, Запорожская область) внес весьма существенную модификацию. Виктор Иванович сделал рабочий конец коническим, так что стенки ямок перестали обваливаться при вынимании палки. Мои же добавочки – педаль для ноги и рукоятка для манипулирования палкой – просто сделали палку чуток сподручнее.

Поскольку мы сажаем картошку кусочками разной величины – по одному, по два, по три глазка, – нам понадобились две палки: одна потолще, другая потоньше (Тамара Федоровна, правда, просила еще одну, совсем толстую, для безболезненной посадки кусочков с хорошо развитыми ростками и рассады с кустистыми корнями). С помощью более тонкой картофельной палки справляемся мы и со всей рассадой (у нас не бывает переросшей рассады, поскольку она растет в тимирязевской теплице – в открытом, по сути, грунте).

Используем мы также набор палочек с сучками для посадки крупных семян (рис. 19). Это просто ветки с двумя сучками (один в качестве ручки, второй – для ограничения глубины). Рабочие (конические) концы этих палок имеют длину 3 см (для огурцов, бамии, сорго) и 5 см (для кукурузы, подсолнуха, фасоли, тыквы, кабачков).

Посадочные палки ценны не только тем, что позволяют обойтись без лунок, то есть совсем не рыхлить землю. Они вдобавок еще и уплотняют ее вблизи семени, кусочка картофеля или саженца, так что капилляры начинают работать мгновенно.

Рис. 19. Набор посадочных палок

Впрочем, излишний ригоризм в этом вопросе был бы никчемным. Руки сами тянутся к лопате, если почва твердовата для палки. Или, скажем, на клубне (посадочном кусочке) есть ростки, для которых диаметр ямки маловат. Корень рассады тоже может выпрашивать ямку побольше. В этом случае можно с успехом воспользоваться лопатой – но не для рытья лунки, а для образования «зева»: воткнуть лопату в землю и отогнуть черенок вперед.

А. С. Удовицкий в книге «Картошка. Умные советы для богатого урожая» пишет об этом так: «Лунки можно не копать, а только приоткрыть лопатой «зев», забросить в щель клубень – и тут же опустить землю на место (см. рис. 11). Это куда лучше. Клубень при этом попадет в рыхлый влажный слой почвы, в «зев» под лопату меньше просыпается сухой почвы, а верхний мульчирующий слой так и остается на месте, предотвращая испарение драгоценной влаги». Кстати, для этого случая больше подходит узкая лопата: «зеву» ни к чему излишняя ширина. Узкие лопаты не в диковинку на рынке, но нетрудно самому сделать ее из завалявшейся широкой (обратная задача была бы сложнее).

И еще из разговора с Андреем Степановичем: «После опускания земли на прежнее место и заделки клубня ему нужен прочный контакт с почвой, для чего надо пройтись не по междурядью, а прямо по рядку и уплотнить почву. Ведь вольно или невольно ее целостность все-таки нарушается даже в том случае, если вгоняется кол, колотушка – любая палка. Поэтому справедливости ради, орудуя лопатой, да и другими рекомендуемыми вами приспособлениями, попросите прощения у почвы, что нарушаете ее естественную структуру (скважность), ненароком спугнете, а то и разрежете или задавите дождевого червячка, частично похороните аэробную микробратию вглубь, к анаэробам, даже без перекопки. Уплотнение почвы после посадки клубня (или семени) крайне необходимо и для того, чтобы все посаженное или посеянное лежало не только на твердом ложе, но и обеспечивался надежный контакт с почвой со всех сторон! В рыхлой, как пушок, почве семени неуютно».

Какое понимание противоестественности рыхлой земли! Я уже говорил о том, как нелегко расставался с мифом о рыхлой земле. И мне кажется: если бы я раньше услышал душевные слова Андрея Степановича об аэробной микробратии, о спугнутом червячке, расставание было бы более легким и спорым. Восприятие живой Природы Андреем Степановичем роднит его в моих глазах с «вживленной в Природу» Валентиной Ивановной Ляшенко.

Обратимся к критике Дамином Акимовым моей картофелесажалки. То, что линия усилия проходит в стороне от ямки, действительно затрудняет работу в случае твердоватой земли. Можно воспользоваться советом Андрея Степановича и сажать картофель в «зев», образованный лопатой. Но нетрудно модифицировать палку так, чтобы линия усилия проходила через ямку. На рис. 20, а представлена старая картофелесажалка со смещением линии усилия от ямки. А у асимметричного орудия в центре схемы (рис. 20, б) линия усилия приближена к ямке за счет двух изменений:

1) заточка рабочего конуса односторонняя (левая сторона не стесана), так что рабочее положение палки наклонное;

2) справа над конусом выпилен угол для педали.

В Орске за ужином после лекции я рассказал о сомнениях Дамина руководителям Клуба природного земледелия Лиле и Андрею Журавлевым. Андрей «завелся», просидели мы с ним целый вечер, и итогом нашего мозгового штурма стала очень симпатичная рама-сажалка, легко изготавливаемая и удобная в работе (рис. 20, в).

Для рамы Журавлева нужен рабочий конус из вязкого дерева (тополь, осина, берест (вяз), липа), металлическая полоска длиной около 2 м и сечением, скажем, 15×1,5, и 4 самореза, которыми полоска крепится к конусу. Полоску желательно «утопить» на конусе, вынув стамеской пазы. На верхний (горизонтальный) отрезок полоски стоит надеть кусок эластичной трубки (или шланга), чтобы рама была сподручнее.

А началось все с идеи Дамина. Спасибо обоим: и Дамину, четко обозначившему проблему, и Андрею, блестяще ее решившему.

Рис. 20. Орудия для посадки картофеля:

а – старая картофелесажалка со смещением линии усилия от ямки; б – асимметричное орудие; в – легко изготавливаемая и удобная в работе рама-сажалка

Вернемся к необыкновенно чутким словам А. С. Удовицкого: «…попросите прощения у почвы, что нарушаете ее естественную структуру (скважность), ненароком спугнете, а то и разрежете или задавите дождевого червячка, частично похороните аэробную микробратию вглубь, к анаэробам…» Андрей Степанович имеет право упрекать – наряду с посадкой картошки в «зев» он использует сажалку-хлопушку, избавленную от только что отмеченных недостатков. Правда, изготовление такой хлопушки требует некоторых технических навыков, а я уже говорил о своем стремлении давать лишь такие рекомендации, реализация которых посильна любому. Поэтому я модифицировал сажалку-хлопушку так, чтобы она, не потеряв ни одного из своих достоинств, стала проще в изготовлении, как бы менее совершенной. Кажется, мне это удалось (рис. 21). Для сооружения адаптированной хлопушки нужны два 120 – 130-сантиметровых бруска с сечением, скажем, 30×50 мм, навесная дверная петля с осью 5–6 см, бандаж диаметром 70–80 мм и проволочный пруток длиной около 40 см.

Рис. 21. Модифицированная сажалка-хлопушка

На рабочих концах обоих брусков с внутренней стороны стесываются на нет клинья длиной 12–13 см (глубина посадки). Затем брусья соединяются друг с другом с помощью навесной дверной петли (черная буква V на левом фрагменте схемы и черный прямоугольник на среднем фрагменте). Ось петли – на уровне почвы. Петлю лучше взять именно навесную – приладить обычную неразъемную петлю тоже можно, но для этого понадобится специальная отвертка и умелые руки.

Когда брусья вверху раздвигаются, из клиньев образуется один клин. А после вдавливания этого клина в землю брусья сдвигаются и (без перемешивания почвы!) образуется посадочная ямка. Ниже ручек для придания жесткости конструкции в бруски вдет направляющий пруток. А чтобы дверная петля не расходилась, бруски на уровне оси петли стянуты хомутом (горизонтальная черная полоска). Чтобы хомут не спадал, на углах брусков под хомутом надо вынуть пазы и утопить в них хомут. Можно стянуть бруски и проволокой. На втором справа фрагменте схемы – вид «хлопушки» сбоку (без ручек, направляющего прутка и педали).

Правда, линия усилия здесь (как и в палке, раскритикованной Дамином Акимовым) смещена в сторону от ямки, но это несущественно, поскольку усилие нужно незначительное, ведь в землю вдавливается клин, а не закругленный снизу конус.

Заканчивая рассказ о посадочном арсенале, хочется (как бывалому педагогу) приостановиться и оглянуться. Благодаря пытливости Дамина Акимова, настойчивости Андрея Журавлева, тончайшей чувствительности Андрея Степановича Удовицкого к биоценозу прямо в процессе работы над книгой удалось сделать посадочный арсенал более ласковым к Природе, научить его «гладить Природу по шерсти». Спасибо всем троим моим сподвижникам за участие в мозговом штурме.

Кстати, это заразительное занятие. Стоило мне рассказать о наших изысканиях на семинаре в харьковском Клубе природного земледелия, как один из слушателей, Виктор Бондаренко, предложил модификацию хлопушки, позволяющую совместить выдавливание ямок с укладыванием клубней или кусочков. Но я не буду рассказывать о модификации Виктора.

Во-первых, когда-то надо остановиться. Чтобы лучшее не стало врагом хорошего.

Во-вторых, хочется оставить читателям возможность вкусить радость творчества. Ведь если удастся укладывать клубни в ямки в процессе их выдавливания, будет окончательно снята проблема обвала стенок ямки при вынимании орудия. Пусть себе обваливаются – на уже уложенный клубень!

Наконец, хоть и не так технично, как в проекте Виктора Бондаренко, но модифицированную хлопушку легко подправить так, чтобы можно было укладывать клубни одновременно с выдавливанием ямки. Для этого в самом верху клиньев надо щедро снять фальц с их внутренних частей, обращенных к копателю (снятые фальцы показаны пунктирными линиями на правом фрагменте рис. 21). А выдавив ямку и расширив ее сдвиганием рукояток, нужно слегка отклонить хлопушку от себя – и образуется дыра, в которую можно бросать посадочный материал.

Проблема обваливания стенок ямки сильно мешала палкам В. В. Фокина (с шишаком). В. И. Бевз, предложивший стачивать рабочий конец палки на конус, существенно ослабил эту проблему, но она тем не менее осталась. А хлопушка может снять эту проблему вообще.

И еще о посадке картофеля – для тех, кто пока не расположен заменить лопату палкой. Мой сосед Виктор Леницкий (стойкий приверженец лопаточных традиций) делает так. Готовит 2 шнура длиной с намечаемый рядок и 2 палки длиной с 3 междурядья. Делает зарубки в точках деления палок на 3 части. Привязывает шнуры к палкам в точках, где сделаны зарубки. Получается удобный для работы трафарет.

Виктор укладывает трафарет, становится между шнурами и, пятясь, копает лунки сразу для двух рядов (на рис. 22 черными стрелками отмечен путь копача). Сначала Виктор копает лунки справа от шнуров. Людмила бросает в них клубни, а Виктор перебрасывает землю из следующих лунок вперед, в те же ряды. Закончив «гон», Леницкие перекладывают трафарет на новую пару рядов и идут в обратном направлении. Но лунки копаются уже слева от шнуров (нижняя часть рис. 22).

Рис. 22. Посадка одновременно двух рядков по Леницкому

Посадка картошки по Леницкому намного эффективнее традиционной посадки, при которой копач движется вдоль ряда боком и перебрасывает землю в предыдущий ряд.

Во-первых, резко (по оценке Виктора – примерно на 70 %) возрастает скорость посадки.

Во-вторых, сразу протаптываются (двумя парами ног) дорожки между парами рядов, то есть автоматически образуются грядки. Правда, Андрей Степанович подсказывает Людмиле: она должна топтать не междурядья, а рядки! Весьма уместная подсказка: клубню надо помочь, поскольку он, хочешь не хочешь, оказывается в гиблом рыхлом слое. А дорожку пусть Виктор топчет сам (тем более что он к ней «привязан»!).

И, в третьих, методом Леницкого нетрудно сажать и одному – понадобится только тянуть за собой по дорожке емкость с картофелем. Можно (для этого случая) соорудить нехитрую волокушу или просто поставить емкость с семенным картофелем на салазки. В этом случае, правда, некому будет топтаться по рядам. Так что Виктору без Людмилы – ну никак!

Но я очень прошу огородников, преданных традициям: не сажайте картофель обычными целыми клубнями. Сажайте неравными частями, кусочками или клубнями с удаленными верхушечными ростками. Ниже будет сказано, почему я так настойчив.