Глава 27

– Ильтар, проведите для нас полный свадебный ритуал, – твердо потребовал дорин, выведенный из себя настойчивостью не желавшего сдаваться соперника, едва они оказались в столовой Лиарены. – Я прекрасно понимаю, почему Арент так упорствует, его вдохновляет пример Витерна. Но тогда был совершенно иной случай, а теперь я не желаю, чтобы хоть у кого-то оставались напрасные надежды или сомнения.

Никто из магов и не подумал с ним спорить, да и смущенная такой стремительностью происходящих в ее судьбе перемен невеста тоже кротко смолчала. Слишком ясно помнились намерения шустрых магичек познакомиться с хозяином замка поближе.

И всего через полчаса, облаченная в свое самое нарядное платье, Лиарена стояла рядом с женихом перед старшим магистром обители. Горячая ладонь Тайдира крепко и бережно сжимала ее робкие пальцы, и на побледневших от волнения щеках донны все ярче расцветали розы стеснительного румянца.

Веско звучали под сводами домашнего храма выверенные фразы старинного ритуала, вспыхивали одна за другой серебристые свечи в опоясывающих овальное помещение подсвечниках.

– Объявляетесь мужем и женой! – торжественно объявил Ильтар и ловко надел на уже украшенные обручальными кольцами левые руки новобрачных старинные брачные браслеты, реликвию рода Варгейз.

– Поздравляю с рождением семьи! – первым громко возвестил Экард и махнул посохом, осыпая молодых лепестками роз и лилий и мелкими серебряными монетками.

– Поздравляю, – почти одновременно произнесли Ильтар и Берт, и новая дорина Варгейз улыбнулась им одинаково благодарно:

– Спасибо, друзья!

А вокруг них уже звучал хор поздравлений, и домочадцы, успевшие чем-то досадить ушлому камердинеру, прятали за улыбками хмурые гримасы и проклинали собственное неумение предугадывать ход событий.

Наскоро устроенный праздничный обед удался на славу, и лучшим деликатесом на столе была драгоценная икра, туесок с которой неведомо откуда достал Экард.

– Магам нужно ее есть обязательно, – словно невзначай сообщил он дочери, и та ответила смущенной улыбкой:

– Теперь я это знаю. Извини.

Отшельник лишь невесело усмехнулся в ответ. Он тоже пока еще только учился быть отцом.

Чуть позже молодожены, Экард и старшие магистры впятером устроились в гостиной Тайдира, маги торопились закрепить внезапно возникшее перемирие.

Уважать и ценить мастерство и опыт коллег в обители умели.

Как и признавать свои ошибки. Едва Ильтар с Дзерном припомнили, сколько выжженных до сухого пепла кругов встречалось им каждый год на болотах, они безоговорочно приняли отшельника в число тех, кому можно доверять всецело. И больше не задавали себе вопросов, куда Экард тратит вырученные за икру деньги. Магу, в одиночку занимающемуся поисками тайников отступников, никак не обойтись без покупки кристаллов и найма рисковых помощников.

На этот раз отшельник не стал отказываться от сотрудничества, однако обсуждать планы совместных действий им пришлось втроем. Тайдир усадил Лиарену в уголке дивана и лишь делал вид, будто прислушивается к разговору друзей и тестя.

На самом деле он молча наслаждался теплом и запахом любимой, желая хоть ненадолго забыть, как мало времени ему на это отпущено.

– Лиарена, пора! – строго глянув на сидящую в обнимку парочку, позвал через час Экард, но его голос невольно дрогнул.

Да и чье сердце не тронул бы тоскливый взгляд Тайдира, почти спрятавшего новобрачную в кольце уверенных и бережных рук? И сама дорина выглядела далеко не столь счастливой, как положено девушке, всего два часа назад украсившей свою руку свадебным браслетом.

– За учениками приду завтра утром, – пообещал Экард и, наступая на горло собственной деликатности, воздушной лианой выдернул дочь из объятий новобрачного. – И еще… Почему бы вам не поселить малыша и его слуг в замке? Туда Лиарена должна научиться приходить из любого места. А если нужно поставить на их покои защиту, то я приду на часок.

– Может, возьмешь хотя бы пятерку? – безнадежно спросил на прощанье Ильтар, беспрекословно согласившийся перед этим на все условия Экарда.

– Ты же знаешь, – досадливо дернул плечом отшельник, – больше трех учеников берут только самоуверенные невежи. Я и так иду вам навстречу, но вовсе не собираюсь заниматься ими один. У меня уже есть ученик, и он может взять одного из ваших магов.

– Ты брал учеников? – изумился старавшийся помалкивать Дзерн. – Вот теперь я начинаю кое-что понимать.

Экард насмешливо блеснул в ответ глазами и резко махнул посохом.

Через несколько мгновений дорина стояла рядом с отцом в смутно знакомой пещере, где в прошлый раз он расправился с собственным стражем.

Но теперь тут было светло, тихо и чисто.

– Ты больше не ставишь охрану? – поинтересовалась Лиарена, оглядывая почти круглую просторную пещеру.

– А ее здесь и не было. Шес тут просто жил, я прикормил его, изредка притаскивая кости или тварей. Иногда не хватает сил сжечь всех до единой. Вот он и привык, что все, кто приходят со мной, – это его обед.

– А как проходил твой ученик? – продолжила она расспросы, шагая за отцом к выходу, и вдруг сообразила, как он может воспринять ее любопытство. – Но если не хочешь, не отвечай, я пойму.

– Представь себе, – не оглядываясь, ответил маг с горьковатой усмешкой, – мне даже нравится, что тебя интересует моя жизнь. И твое желание все знать тоже нравится, я вообще считаю самими лучшими учениками тех, кто не стесняется постоянно задавать вопросы. Сразу видно, насколько они поняли задание, как рассуждают и где им нужно помочь. Молчуны для меня всегда более подозрительны и темны.

– А ты и правда не берешь больше троих учеников? – вспомнила магиня взволновавший ее вопрос. – Просто Ильтару хочется поскорее перебить всех монстров.

– Вообще-то я всегда стараюсь говорить правду, – пропуская дочь в огромную пещеру, которую он использовал как тренировочный зал, усмехнулся Экард. – Вот только правда – это очень сложное и постоянно изменяющееся понятие. Лишь люди с негибким, прямолинейным мышлением считают ее чем-то незыблемым вроде гранитной глыбы, забывая, что и из скалы можно выточить памятник ангелу, а можно – и жертвенный круг. Запутал я тебя? Ну подумай на досуге, а пока покажи мне, как ты умеешь управлять огнем. Для того чтобы защищаться от какой-то стихии, нужно уметь полностью подчинять ее себе, без этого на болоте не выживешь.

– Но ходят же воины… – попыталась было спорить Лиарена и тут же смолкла, припомнив, что никто из воинов без магов на болота и близко не суется. – А вот огнем я еще не владею. Сама я училась повелевать воздухом, а Сайден научил еще и водой.

– Как это «сама»? – Опустившись на широкую скамью, маг показал глазами дочери на место рядом. – А куда смотрели маги?

– Матушка… дорина Майрена сразу сообразила, кем были мои истинные родители, – усевшись, невесело призналась дорина. – И только теперь я понимаю, какие подозрения ее мучали, когда она удочеряла найденного в пустой башне подкидыша. Ведь достоверно про магов известно очень немногое, а слухи зачастую зловещи и противоречивы. И раз ребенка спрятали в доме людей, у которых и близко нет в родне магов, значит, это было самое безопасное для него место. Можно придумать много причин, по которым кто-то желает уничтожить новорожденного, от простой мести до ритуального жертвоприношения. Но выяснить правду не представлялось никакой возможности, ведь любой вопрос мог насторожить того, кто пытается найти пропавшее дитя. Думаю, именно поэтому дорин Симорн всегда очень прохладно относился к людям в звездных плащах, хотя Тайдира, отдававшего на лето замок магам, неизменно поддерживал и деньгами, и людьми. Остальные дорины помогают обители намного меньше, считая уничтожение монстров их святым делом.

– Я все это знаю, – кивнул магистр. – И не понаслышке. Кое в чем они правы, те, кто не желает пачкать руки и рисковать жизнью, зато ошибаются в основном. Когда на мир сваливается такая катастрофа, никому не удастся отсидеться в сторонке. Хотя трусы и ловкачи открыто набивают животы и кошельки, пока честные и смелые воюют, но это лишь временно. Как ты думаешь, за кого возьмется обитель, добив монстров? Разумеется, за этих мошенников, наживающихся на народной беде. Но сейчас разговор не об этом. Как я понимаю, ты занималась сама и потому совершила главный просчет новичков – принялась улучшать заклинания лишь той стихии, которая поддалась тебе с первого раза. Это ошибка, и правильно делал Сайден, уча тебя магии воды. А я буду учить только огню, но все, что ты изучила раньше, непременно тебе пригодится, и ты сама в этом вскоре убедишься. Итак, об огне. Горит на самом деле почти все, разница лишь в силе жара, который нужно направить на предмет. Но никогда не забывай, что ты и сама можешь гореть с таким же успехом, поэтому старайся создавать огонь подальше от себя. А если увидишь хвастливого мага, подбрасывающего на ладони огненный шарик, держись подальше от бахвала и плута. Либо этот шарик – хорошая иллюзия, либо маг умеет создавать небольшие щиты, закрывающие его ладони. И учти, раз ты можешь управлять воздухом, то легче всего поджечь именно его, добавив что-то мелкое. Попытайся, а я посмотрю. Но не забывай сначала защитить себя. Целительство для меня – не самое любимое занятие.

Далеко не с первой попытки Лиарене удалось поджечь крохотный сухой стебелек, невесть как попавший на пол пещеры, и тотчас добавить к нему слегка уплотненный шарик воздуха, а потом еще пару секунд поддерживать пытающееся погаснуть пламя. И даже не с десятой. Но Экард неотступно следил за каждым ее движением и сразу же объяснял, где дочь сделала ошибку, а где потеряла драгоценную секунду. Как оказалось, огонь охотнее подчиняется быстрым и сосредоточенным магам и мстит ожогами неуверенным и нерасторопным.

Дорина устала и вспотела, создавая все новые и новые язычки пламени, но магистр словно не замечал ни ее дрожащих пальцев, ни побледневшего лица, заставляя повторять одни и те же движения, пока они не начали получаться у его дочери безо всяких затруднений.

В жилую часть пещеры Лиарена плелась из последних сил, но едва вошла следом за отцом в его спаленку, как вмиг забыла и об усталости, и о ноющей спине. Девушка застыла в дверях, не узнавая комнаты, где провела прошлую ночь. Пол теперь был застлан пышными шкурами, а грубо обработанная стена – завешена толстым светлым ковром. Вместо колченогого стола у стены стоял письменный с парой стульев возле него, чурбак превратился в мягкое кресло. Другой, более широкой и удобной, была и кровать.

– Экард, как ты это сделал?! – невольно охнула юная магиня.

– Что именно? – обернулся от массивного письменного стола маг, и по его суровому лицу скользнула лукавая улыбка.

– Все вот это. И когда только успел?

– Сегодня, – полюбовавшись на ее изумление, сжалился Экард. – Но, как ни жаль, придется тебя разочаровать. Я ничего этого не создал и ниоткуда не притащил. Эти вещи раньше стояли в запасных комнатах. А я просто попросил своего ученика, и он заставил големов поменять тут мебель. Истрис давно меня уговаривал, но мне было безразлично, на чем сидеть. Когда жизнь бессмысленна и наполнена только болью и местью, не важны никакие удобства и не волнует красота.

– Если бы я знала… – огорченно закусила губу Лиарена, но маг категорично замотал головой:

– Никогда! Слышишь?! Никогда не жалей о несделанном! Это прямой путь в адову бездну, где сгорят в медленном пламени сожалений и утонут в черной отраве угрызений совести драгоценные минуты, часы и дни твоей жизни! Время, за которое ты сможешь найти или проторить новый, лучший путь к счастью! Я слишком поздно начал это понимать, когда святое желание жить почти угасло в моей душе, но тебе я такого не позволю.

– Отец… – робко коснулась его плеча дорина и кротко улыбнулась. – Я все поняла. Но ты не прав. Вернее, прав, но не совсем. Ты ведь еще такой молодой и зря себя хоронишь. Я скажу сейчас одну простую вещь, только не нужно сразу швырять в меня огнем. Я прекрасно понимаю, никто не заменит тебе мою мать… но ведь и не нужно заменять? Вот мой слуга Берт – он намного старше тебя и три года назад похоронил жену. Но недавно женился на Устине и сразу прямо помолодел…

– Только тебе я могу простить такое предложение, – нахмурился, как грозовая туча, Экард. – И лишь ради вашего с ней сходства. Но никогда больше не повторяй этих слов. А теперь иди в приготовленную для тебя спальню, это третья отсюда дверь по левой стороне. Умывайся, потом будем ужинать.

– Прости, – несчастно выдохнула дорина в спину отвернувшемуся от нее магу и поплелась прочь, вовсю костеря себя за слишком резвое вмешательство в жизнь едва признавшего ее отца.

Обойдя свою комнату, оказавшуюся вдвое больше спаленки Экарда, дорина сделала маленькое открытие. Солидная, удобная мебель и ковры оказались совершенно новыми, но это явно пытались скрыть поношенными покрывалами и поблекшими гобеленами.

Значит, сообразила Лиарена, отец все-таки слукавил, выдавая купленные вещи за старые. Но, поразмыслив, решила не сообщать ему о своих догадках. Ведь маг старался ради нее, и эта искренняя забота стократ дороже разоблачения маленькой хитрости.

За тяжелой занавесью обнаружилась узкая дверца в соседнюю комнатку, и там была оборудована небольшая, но удобная купальня. Веселился под бронзовым котлом призрачный магический огонек, запертый в перекрестье наполненных магией кристаллов, текла в серебряную лохань светлая струйка теплой воды, ждали своего часа сложенные на полке мягкие полотна для вытирания и ночные сорочки.

– Спасибо, – растроганно прошептала девушка, шагая в манящее негой тепло купели. – И прости еще раз. Мне нет оправдания, и не обеляет меня даже стремление сделать твою боль меньше. Права матушка, когда твердит, что самые острые раны мы наносим благими намерениями.

А выйдя из купальни с завернутыми полотном волосами и в длинной рубашке с воротничком и рукавами на манжетах, Лиарена обнаружила стынущий на столе ужин и сидящего в кресле отца.

– Прости меня, – были первые слова, которые он произнес, едва их взгляды встретились. – Я не должен был на тебя так рычать.

– Это я хотела еще раз попросить прощения, – закутываясь в теплую шаль, вздохнула дорина и села к столу. – Со стороны чужую беду всегда легче развести.

– Ты для меня не сторона, ты найденный кусочек моего сердца, – упрямо мотнул головой маг и принялся ловко раскладывать жаркое. – Но дело вовсе не в том, хочу ли я слушать советы. Просто есть некоторые вещи… говорить о которых я пока не могу, и вот они позволяют мне жить и дышать. А теперь ешь и потихоньку рассказывай мне, как ты жила, кто тебя любил, а кто обижал… и что это за странная история с твоей сестрой и твоим мужем?

Некоторое время Лиарена сосредоточенно ужинала, делая вид, будто занята только едой, потом вздохнула и взглянула во внимательные глаза отца:

– Она не странная, скорее печальная. И, как я теперь осознаю, именно я виновата в беде Дильяны. Вернее, мое появление в доме дорина Симорна. Ведь именно поэтому нас приучали ни в чем не верить магам и все мы так опасались встреч с ними. Вот и Дили не поверила Витерну, когда он признался ей в любви, и они рассорились. А батюшка как раз сговорил ее за Тайдира… и она не стала спорить. Но через день после свадьбы спохватилась.

Лиарена смолкла. Слишком трудно ей было говорить про ошибку, едва не разбившую счастье сестры, Вита и мужчины, который почему-то оказался ей вовсе не так безразличен, как она почти год старалась убедить саму себя.

– Но почему он сразу не отвез ее домой? – нахмурился Экард, посмотрел на печальную улыбку Лиарены и помрачнел: – Неужели Симорн не принял бы дочь назад?

– Принял бы, – вздохнула дорина. – Без всяких сомнений. Но это было решение Тайдира. Он не хотел никому отдавать своего ребенка, хотя и не был уверен в его появлении. Вот они и ждали целую луну, жили в разных комнатах и ждали. А потом им пришлось еще несколько месяцев изображать счастливую семью, хотя Витерн уже спохватился и примчался к Дильяне просить прощения.

– Значит, это был их общий план, – усмехнулся магистр. – А ты… знала о нем?

– Нет. Дили не позволила даже намекнуть. Она меня хорошо изучила и не хотела, чтобы я отправилась туда ради чувства долга. А я не говорю ей, что именно потому и поехала, ведь никакой надежды стать женой Тая я не питала.

– А любовь? Ты его любишь?

– Иногда мне кажется, что да. – Дорина смутилась и опустила взгляд, потом тяжело выдохнула. – А иногда я ни в чем не уверена. Но рядом с ним мне спокойно, и он смотрит так… ну не могу я объяснить.

– А другие женихи у тебя были? – не обращая внимания на смущение дочери, продолжал настойчиво расспрашивать отшельник.

– Да, за этот год мне сделали несколько предложений. Четыре, если не считать Барента.

– Ну вот его-то не считать довольно трудно, – непонятно чему усмехнулся Экард. – Как раз путник показывает тебе свои чувства очень откровенно, он даже пошел в этом против правил обители. Но сейчас мы говорим не о нем, а о твоем муже. Только не сочти меня неделикатным или чрезмерно назойливым, просто такая неопределенность немного усложняет твое обучение.

– Ильтар его предупредил, – снова спрятала взгляд в бокале с напитком Лиарена и, краснея, промямлила: – И даже выдал какое-то кольцо, хотя Тай и так согласился ждать, пока я научусь ходить по туманным путям и защищаться.

– Вот как, – задумчиво прищурился Экард. – Хорошо, что я догадался тебя расспросить. Это существенно меняет дело, и теперь мне ясно, чему тебя нужно учить в первую очередь. А сейчас отдыхай, утром подниму пораньше. Нужно позаниматься, пока не придут другие ученики.

Магистр резко поднялся из-за стола и решительно вышел из комнаты, не забыв плотно и аккуратно прикрыть дверь.