Глава 20
К утру вторника я снова чувствую, что обрела равновесие. В понедельник мы с Дэмиеном поехали в его пентхаус в Старк-тауэр – мне не хотелось оставаться в офисе. По дороге Дэмиен позвонил Райану и велел ему съездить в дом в Малибу и проверить тамошнюю систему безопасности, а также убедиться, что Джеми в порядке.
Вечером мы, обнявшись, смотрели старые фильмы, а после – занимались любовью с такой нежностью, что к утру я уже готова была дать миру еще один шанс.
Но о суровой реальности забывать не стоит, поэтому на работу меня отвозит Эдвард. Как выяснилось, он не просто водитель Дэмиена, но и сотрудник его службы безопасности. Эдвард заверил Дэмиена, что лично проводит меня в офис. Вот почему он протестует, когда я прошу его сначала заехать в «Старбакс».
– Мисс Фэрчайлд, но там нет автокассы, вам придется выходить из машины.
– Ты просто припаркуйся перед зданием, я всего на пару минут.
В зеркало заднего вида я вижу, как Эдвард хмурится. Чуть склонив голову, я отвечаю ему сердитым взглядом:
– Ты что, думаешь, кто-то поджидает меня в кафе?
– Я думаю, тот, кто взял у вашей матери фотографии, хочет узнать о вас побольше, изучить ваши привычки. И терпения ему не занимать.
С этим не поспоришь, поэтому я предлагаю ему пойти вместе со мной и, чтобы подсластить пилюлю, обещаю угостить его кофе. Мы становимся в очереди, как вдруг дверь распахивается и входит Моника. Она машет мне рукой и быстро идет мне навстречу.
– Я так надеялась тебя сегодня увидеть! Хотела сказать: не обращай на них внимания. Им лишь бы бабла срубить.
Я непонимающе смотрю на Эдварда. О чем это она? Но по его лицу вижу, что он-то как раз понял, о чем речь.
– Что такое? – я перевожу взгляд с Моники на Эдварда.
– А ты не видела? Я сегодня утром прочла на одном из «желтых» сайтов, – поясняет Моника. – Должно быть, по «Твиттеру» уже вовсю гуляет.
– Что? – с нажимом повторяю я.
Эдвард достает айфон, несколько раз тыкает в экран, затем протягивает мне.
– Мистер Старк подумал, что не стоит беспокоить вас из-за этого.
– Да ладно? – Я смотрю на экран, и желудок у меня сжимается.
Статья начинается с фотографии Джеми, прогуливающейся по пляжу в крошечном бикини. На заднем плане виднеется дом Дэмиена в Малибу, а подпись под фотографией сообщает читателю, что Джеми сейчас находится там и перевозит свои вещи в дом миллиардера Дэмиена Старка.
«У НИКИ УВЕЛИ СТАРКА?
По достоверным источникам, миллиардер Дэмиен Старк – который, как считают некоторые, откупился от обвинения в убийстве, – несколько остыл к красотке Ники Фэрчайлд и переключился на ее соседку по квартире, Джеми Арчер, подающую надежды актрису, еще совсем недавно замеченную в компании (а также наверняка побывавшую в постели) сердцееда Брайна Рейна. Мисс Арчер на днях попала в аварию, разбив в хлам одну из дорогущих «Феррари» Старка, и была госпитализирована. И тем не менее она все еще живет у Старка. Конечно, это любовь! Но неужели Старк и правда дал отставку крошке Фэрчайлд? Или же Королю Изобилия нужно изобилие женщин? Как сообщают внутренние источники, Арчер и Фэрчайлд состоят в лесбийской связи и за минувшие годы несколько раз сходились и расходились. Правда ли это? Мы не знаем, но на фотографиях, гуляющих по «Твиттеру», во всей красе представлено это сладкое трио, отдыхающее в уютном гнездышке Старка на озере Эрроухед».
– Ну и бред! – я возвращаю Эдварду айфон. – Но Джеми понравится: ее тут назвали подающей надежды актрисой.
– Так ты не злишься? – спрашивает Моника.
– Немножко раздражена. Просто до смерти устала, что в моей личной жизни постоянно копаются репортеры. Но сама статья? Это такая чепуха, что даже смешно!
– Ну, да. Ясно, что это чушь, но все равно неприятно. У меня и у самой было тяжелое расставание, – добавляет она.
– Мне очень жаль.
– Мы долго встречались и были страстно влюблены друг в друга, а потом он сообщил, что полюбил другую. Мужики… – вздыхает она.
– Наверное, это больно.
Я пытаюсь представить, чтобы Дэмиен бросил меня ради какой-то другой женщины, но это просто не укладывается у меня в голове.
– Ага. Как будто кто-то взял нож и порубил мое сердце на кусочки. Но сейчас я в порядке, – говорит Моника. – В наших отношениях было что-то особенное. Так что он все равно ко мне вернется, я это знаю.
Мне хочется сказать ей: иди вперед! Но вместо этого я лишь улыбаюсь и говорю:
– Очень надеюсь, что у тебя все будет хорошо.
Я угощаю Эдварда кофе, и он провожает меня в офис. Там я устраиваюсь за своим огромным столом и с удовольствием погружаюсь в дела. Я успеваю сделать много полезного и весьма довольна своей производительностью, как меня прерывает звонок Жизель. Она сообщает, что сегодня не сможет приехать показать мне образцы.
– Ничего страшного. Я все равно через пару часов собиралась уезжать.
Сегодня вечером намечается тусовка в «Вестерфилдс», и мы с Джеми уже договорились встретиться пораньше, чтобы принарядиться.
– Все в порядке? – спрашиваю я Жизель.
– Все отлично! – звонко рапортует она. – Скоро ко мне должен прийти клиент – один из лучших.
– Ты поосторожнее с такими выражениями! – смеюсь я. – Дэмиену вряд ли понравится быть вторым!
Некоторое время Жизель молчит, потом, понизив голос, сообщает:
– Дэмиен – мой лучший клиент. Только обещай, что не скажешь ему: мне кажется, он собирается купить картину для твоего офиса.
– Правда? Постараюсь изобразить удивление, – со смехом отвечаю я.
Когда звонит Дэмиен, я все еще улыбаюсь.
– Привет! Я как раз собиралась в Малибу, готовиться к вечеринке, – говорю я ему. – Закажем что-нибудь на ужин или привлечем Джеми?
– Сходите с ней в ваш любимый ресторан. А я присоединюсь к вам в клубе.
– Работа?
– Встреча. И у меня предчувствие, что все пройдет хорошо.
– Правда? А куда ты собираешься? Хочешь, мы потом заедем за тобой?
Разумеется, я жду, что Дэмиен расколется, – но он ничего не говорит.
– Веселитесь, девчонки. Но не слишком. Во всяком случае, пока я не приеду. И, Ники, – добавляет он. – Я уже разговаривал с управляющим клуба о безопасности, все будет по высшему разряду. За тобой будут наблюдать.
– Хорошо, – киваю я. В общем-то, этого следовало ожидать.
– И еще я отправлю в клуб Райана. Хочу, чтобы он был там с тобой, пока я не приеду.
Теперь уже я чувствую себя виноватой.
– Бедняга. Наверное, до охоты на моих монстров ему жилось спокойнее.
– Охота на монстров – это как раз то, что он любит больше всего, – усмехается Дэмиен. – И что я щедро плачу, ему тоже нравится. Поверь мне, не нужно жалеть Райана.
– Ну, ладно, – смеюсь я в ответ. – Приезжай поскорее!
* * *
В «Вестерфилдс» шумно и весело, там работают одни из лучших диджеев и барменов города. Мы с Оли и Джеми узнали о клубе задолго до моего знакомства с Дэмиеном и с тех пор несколько раз приезжали сюда. Вот почему вышибала на ВИП-входе салютует нам с Джеми.
Эдвард сопровождает нас до двери, но внутрь не входит, а возвращается в лимузин. На мне – облегающая серебристая юбка и топ, а также туфли на десятисантиметровом каблуке. Джеми же – вся в черном, и в этом цвете она выглядит чрезвычайно изысканно. Однако сдержанность цвета с лихвой восполняет фасон. Вырез ее платья на спине заканчивается чуть выше задницы. Корсет поддерживают несколько веревочек, перекрещивающихся на плечах. Если кто-то нечаянно их подрежет, платье попросту свалится на пол. В целом, вид у нас обеих довольно аппетитный.
– Прекрасно выглядите, мисс Фэрчайлд, – говорит вышибала, когда мы проходим мимо него. – Вы сногсшибательны, мисс Арчер.
– Вот за что люблю Дэмиена, – замечает Джеми, – его ребята знают, как подлизаться.
Мы со смехом входим в главный зал клуба. Тут из тени возникает Райан и присоединяется к нам. Он вежливо кивает, но когда смотрит на Джеми, я замечаю нечто, похожее на улыбку. И, если меня не обманывают глаза в неверном свете, она слегка улыбается в ответ. Внутри меня поднимается волна беспокойства, и я легонько дергаю за одну из веревочек на платье Джеми, чтобы затормозить ее.
– Что такое? – спрашивает она.
– Это я у тебя хочу спросить. – Я бросаю резкий взгляд на Райана, и даже в приглушенном свете вижу, как порозовели щечки подруги.
Тут я вспоминаю, что прошлым вечером Райан ездил в дом проверить систему безопасности, и зажимаю рот, чтобы не вскрикнуть.
– Скажи, что ты с ним не переспала! – молю я, стараясь не взорваться.
– Богом клянусь! – уверяет Джеми. – Мы просто поговорили. Он – настоящий джентльмен. Я ему яичницу пожарила.
– Ты – что?
Она пожимает плечами.
– Ну, он прилетел впопыхах, из-за этой истории с фотографиями. Даже не поел. Вот я и сделала ему яичницу. И ему даже понравилось. В следующий раз попробую приготовить вафельки. Что такое? – спрашивает она, пронзительно вглядываясь в мое лицо.
Я ловлю себя на мысли, что таращусь на нее – одновременно довольно и озадаченно.
– Да так, ничего. Просто… рада, что он оценил твою яичницу.
– Эй! Разве такое может не понравиться?
Не дожидаясь ответа, Джеми с улыбкой пожимает плечами и догоняет Райана. Я иду следом, потом на секунду замираю, чувствуя, что у меня вибрирует телефон. Вытаскиваю его из сумочки и вижу сообщение от Жизели. Радостно открываю его, предвкушая новости о картине, которую Дэмиен купил для меня. Но вместо этого вижу странные слова, будто написанные иероглифами.
«Прости. Я хотела все исправить. Но все вышло из-под контроля».
Я перечитываю, но и со второго раза ничего не понимаю. Я нажимаю кнопку, чтобы ей позвонить, но звонок тут же переключается на голосовую почту.
– Что такое? – спрашивает Джеми, когда я ее нагоняю.
Я лишь качаю головой.
– Не знаю. Потом расскажу.
В клубе слишком шумно, к тому же я понятия не имею, о чем это. Сейчас мы в главном зале, в нескольких метрах от танцпола. Я оглядываюсь и обнаруживаю Оли и Кортни, которые машут нам. Я уже знаю, что Лиза не придет – она оставила мне голосовое сообщение, что едет в Сакраменто по делам, но в следующий раз обязательно будет.
Джеми и Райан подходят к Кортни и Оли раньше меня. Я медленно приближаюсь, ища глазами Дэмиена, но его нет.
– Привет, Кортни! – Я искренне рада ее видеть и с жаром заключаю в свои объятия. Приветствую и Оли, гораздо более натянуто, но все же на танцполе мы расслабляемся. Что бы между нами ни произошло, танцевальный ритм снимает напряжение.
– Слушай, Ник, – говорит мне Оли через полчаса, когда мы неспешно топчемся под какой-то медляк. – Мы можем поговорить?
Я внутренне напрягаюсь: я уж было решила, что на эту ночь мы забудем обо всех неприятностях. Но Оли, похоже, не замечает моей реакции. Наклоняется так, чтобы я точно его услышала, и говорит:
– Просто хотел извиниться. За ту боль, что причинил тебе. Ну… насчет Старка.
Я отстраняюсь, чтобы видеть его лицо, – и он замечает мое удивление. Делает глубокий вдох:
– Я знаю о фотографиях, Ник. Такого никому не пожелаешь.
В клубе тепло, но мне вдруг становится холодно.
– Ему не нужна твоя жалость.
– Жалости и нет. Просто… Просто хочу сказать, что понимаю, через какое дерьмо ему пришлось пройти в детстве и с чем приходилось жить.
Я напрягаюсь, но ничего не говорю, понимая, что Оли еще не закончил.
– Нам со Старком никогда не стать приятелями, но я вижу, как вам хорошо вместе. Думаю, вы хорошая пара.
Хорошо, что в клубе полумрак и никто не заметит навернувшихся на мои глаза слез.
– Так и есть, – с трудом выговариваю я, справившись с комом в горле.
Оли робко улыбается.
– Ну вот. Извинился. Не стану утверждать, что отныне буду регулярно приглашать его выпить и оттянуться, но, в общем…
От облегчения меня пробирает на смех.
– Спасибо, – шепчу я.
– Может, выпьем?
– Нет, – отвечаю я. – Потанцуй со мной еще немножко.
Не могу сказать, что наши отношения полностью наладились, но впервые за долгое время я чувствую себя легко в компании Оли.
Через четыре песни я уже готова выпить, поэтому когда к нам подходит Кортни и предлагает переместиться в бар, мы с радостью идем вместе с ней. По дороге кто-то из знакомых перехватывает Оли, поэтому у барной стойки мы с Кортни остаемся вдвоем.
Я прошу бармена записать напитки на счет Дэмиена, и он соглашается с такой легкостью, что я понимаю: дело не только в том, что Дэмиен договорился, чтобы нас обслужили, бармен меня попросту узнал. За мной следят. Защищают. И хотя ощущение это немного странное, не стану отрицать, что так мне гораздо спокойнее.
И все же по-настоящему я успокоюсь, только когда придет Дэмиен и я окажусь в его объятиях.
– А что с твоим девичником? – спрашиваю я Кортни, пока мы ждем напитков. Чтобы она меня услышала, приходится кричать во все горло – завтра я наверняка буду без голоса.
– Похоже, он отменяется.
– Почему? – Я ожидаю, что она начнет рассказывать о своем кошмарном графике командировок. Но вместо этого Кортни кивает на танцпол, где Джеми, подняв руки и крутя бедрами, танцует между Райаном и Оли.
– Мне бы следовало ее ненавидеть, – беззлобно говорит Кортни, и по моей спине снова пробегает холодок.
– О чем ты? – спрашиваю я, изо всех сил надеясь ошибиться.
– Мы не женимся, – вздыхает она. – Я не хочу быть одной из тех женщин, которым изменяют мужья, или – чтобы на мне женились, потому что я хорошая партия. Это нечестно по отношению ко мне. Через год наши отношения превратятся в кошмар, а через два мы разведемся.
– Ох…
Слова Кортни шокировали меня, и мне уже жалко Оли, который пока не знает, что его бросили. А когда узнает, все станет еще хуже. Но в то же время я рада. Хотя мне и приятно, что мы с Оли решили помириться, он поступал по отношению к Кортни не очень хорошо, и все, что она сказала, – чистая правда.
– Когда ты собираешься ему сообщить?
– Скоро. Может быть, даже сегодня вечером. Мне нужно только набраться смелости. – Она пожимает плечами. – Дело не в том, что я его не люблю. Просто… – она умолкает, не зная, как сказать.
– Не волнуйся. Поверь, я тебя понимаю.
* * *
К тому времени, когда появляется Дэмиен, я успеваю выпить кучу коктейлей и натанцеваться. Как всегда, при его появлении посетители замолкают и расступаются. Он идет ко мне, и я зачарованно смотрю, как он проходит через танцпол, не в силах поверить, что вся эта сила и грация принадлежат мне. Что из всех в этом клубе я единственная, кто увидит его голым. Почувствует его горячие губы на своей коже. Будет громко кричать при каждом его проникновении внутрь.
Дэмиен обнимает меня и крепко целует. Я прижимаюсь к нему, голова кружится от опьянения и эйфории, и в теле отзывается каждый удар громкой музыки. Я вся вспотела от напряжения, кожа блестит, одежда прилипла. Чуть приподнявшись на носочках, я целую его в ухо.
– Я хочу тебя. Сейчас.
И это правда: я отчаянно хочу его. Но, учитывая, что мы на танцполе, вряд ли мое желание осуществимо. К моему удивлению, Дэмиен берет меня за руку и увлекает в дальнюю часть клуба, где заводит в маленький лифт, открываемый ключом-картой. Даже сквозь алкогольную дымку я не могу не отметить напряжение на его лице и тяжелый взгляд. Уже не говоря о том, что он до сих пор не сказал мне ни слова.
– Дэмиен? В чем дело?
Двери лифта раздвигаются, и мы оказываемся в офисе. Одна стена полностью стеклянная, я вспоминаю, что видела ее с танцпола. Она сделана из зеркального стекла и подсвечена лампочками, поэтому всякий, кто посмотрит на нее снизу, увидит лишь искаженные отражения танцоров в окружении цветных огоньков. Зато нам отсюда отлично видно весь клуб.
Именно к этой стене и толкает меня Дэмиен, пока наконец я не прижимаюсь спиной к стеклу. Его глаза горят недвусмысленным огнем, и я чувствую, что внутри меня зарождается ответное пламя. Не знаю, что случилось и зачем ему это нужно, но сейчас это не имеет значения. Я принадлежу ему, и он может взять меня так, как ему захочется. А хочется ему – грубо.
Он задирает юбку и срывает с меня трусики. Приподнимает мою ногу и обхватывает ею свое тело, так что теперь я полностью раскрыта. Его член напрягся под тканью брюк, я двигаю бедрами, трусь о него, жаждая ощутить его внутри себя, почувствовать, как он наполняет мою вагину.
Наши взгляды встречаются, Дэмиен молчит, но по его лицу я вижу, что его желание ничуть не меньше моего. Я быстро расстегиваю молнию на его джинсах и зачарованно смотрю, как его член вырывается на свободу. Мне хочется трогать его, ласкать – но нет времени. Дэмиен стискивает мои бедра, приподнимает и насаживает так резко, что я едва подавляю крик.
Мы движемся в едином ритме, он резко прижимает меня к стеклу, и на какое-то мгновение я представляю, как падают прямо на танцпол наши сплетенные тела, и мы продолжаем заниматься любовью, а весь мир смотрит на нас. От этой фантазии я становлюсь еще более влажной.
Дэмиен пристально вглядывается мне в лицо, мощные толчки становятся все чаще. Я вижу, как нарастает блаженство в его глазах, и обвиваю его ногами, притягивая ближе, в тот самый момент, когда он кончает. Он содрогается, не выходя из меня, и я пропускаю руку меж наших тел и ласкаю свой клитор, все быстрее и быстрее, пока сама не кончаю, и мои мышцы сжимаются вокруг его члена, вызывая последние волны оргазма, от которого мы оба сотрясаемся.
Наконец мы оседаем на пол, тяжело дыша, крепко обнявшись и запутавшись в одежде. Когда к нам возвращается способность двигаться, я смотрю на Дэмиена, опершись на локоть.
– Так ты скажешь, в чем дело? – спрашиваю я тихонько.
Он берет мое лицо в ладони и пальцем ласково гладит подбородок.
– Я никому не позволю покушаться на мое.
– Твое? Это ты обо мне? – непонимающе хмурюсь я.
Дэмиен не отвечает, но по его помрачневшему взгляду и так все понятно.
– Что случилось?
– Я встречался с Жизелью. Ты с ней больше не работаешь.
От этих слов я резко сажусь.
– Какого черта? – Тут я думаю о сообщении. – Проклятье, Дэмиен, прекрати говорить загадками и скажи наконец, что происходит.
Он чуть приподнимает бедра, чтобы поправить одежду. Встает, и я делаю то же самое. Вместе мы стоим у стеклянной стены.
– Камера наблюдения зафиксировала ее. Я поговорил с ней, и она призналась, что слила историю с портретом, чтобы заработать денег на продвижение собственного бизнеса, когда они с Брюсом разошлись. Она же рассказала о Джеми и «Феррари», не говоря уж о том бреде насчет нашего любовного гнездышка в Малибу.
– Не может быть!
Но я уже вспоминаю, каким натянутым было выражение лица Жизели, когда я рассказала ей о том, что Джеми поживет в Малибу. Еще я припоминаю ее жалобы на финансовые трудности, последовавшие за разводом. Но самое главное – сообщение. Теперь я понимаю, что это было признание. Признание и попытка попросить прощения.
– Но ведь она сама рассказала мне о той статье в «Бизнес Джорнал».
– Маскировка, – хмыкает Дэмиен. – Она продает историю, потом рассказывает тебе. Вы вместе удивляетесь, и она выглядит невинной овечкой.
В голове у меня гудит.
– Погоди-ка секундочку. Ты ее уволил? Она красила стены в моем офисе. Если кто и должен был дать ей отставку, то только я.
– Я же сказал, – повторяет Дэмиен. – Никому не позволю покушаться на мое.
Его голос острый, как лезвие, таким мне редко доводилось его слышать.
В эту секунду я вспоминаю об опасной стороне Дэмиена. О бескомпромиссности, которая в молодости помогала ему выигрывать игру за игрой в теннис, а затем – взмыть по карьерной лестнице, даже не запыхавшись. И вставать у него на пути уж точно не стоит. Но Жизель-то целилась не в него. Пусть статьи о нас обоих, но она проникла именно в мой офис, в мою жизнь.
Дэмиен не отрывает от меня взгляда и, конечно, видит, что я вот-вот взорвусь.
– Вопрос закрыт, – говорит он сурово. – Уже все решено.
– Как именно?
– Я объяснил ей, что мои юристы вполне могут предъявить ей обвинение в клевете и вторжении в частную жизнь. Жизель – деловая женщина, поэтому она понимает, что я готов вести разбирательства вечно, но ей вряд ли удастся найти адвоката, чья почасовая оплата не подорвет ее и без того шаткое положение. В общем, мы договорились.
– О чем?
– Она переписывает все права собственности, пользования и проценты от дохода галереи на меня, а сама переезжает во Флориду. И скатертью дорога!
Я прижимаюсь ладонями к стеклу, как будто его прохлада может меня остудить.
– Ты сражаешься за меня, Дэмиен.
– Я люблю тебя, Ники. И всегда буду за тебя сражаться.
Его слова идут от самого сердца, и у меня перехватывает дыхание.
– Ты любишь меня? – тупо повторяю я.
– Безумно, – отвечает он, слегка улыбаясь.
Я сглатываю комок, подступивший к горлу.
– Ты не говорил этого уже столько времени.
Дэмиен закрывает глаза, как будто мои слова ранили его, но когда вновь открывает их, я вижу не боль, а любовь. Он притягивает меня к себе и крепко обнимает. Приникнув к нему, я вдыхаю аромат чувственности и страсти. Он кружит голову, и мне хочется утонуть в нем. Раствориться – как и в этом моменте.
– Я люблю тебя, Ники. Я говорю об этом каждым своим прикосновением, каждым взглядом, каждым вздохом. Я люблю тебя. Люблю до боли.
– Я тоже. – Целую его в губы и вижу улыбку. – Но ты не можешь защитить меня от всего, Дэмиен. И уж точно тебе это не удастся, если у тебя будут от меня секреты. Надо было рассказать мне о Жизели. Черт, а ведь неизвестно, что еще ты от меня скрываешь. Меня это не защищает, а только выводит из себя.
– Хорошо, – спокойно говорит он.
Я уже решаю, что на этом все, но тут он продолжает:
– Это София прислала фотографии.
Мне приходится несколько раз прокрутить эти слова в голове, потому что то, что он говорит, бессмысленно.
– Те фотографии в Германии. Их прислала София? Не понимаю. Зачем? Как ты узнал? Ты с ней говорил?
Дэмиен отходит от стеклянной стены и начинает мерить комнату шагами – не как человек, пытающийся решить проблему, но как тот, кто уже знает ответ, который ему не очень нравится.
– Я обнаружил недостачу на одном из счетов моего отца. Небольшие суммы переводились на счет, к которому у меня нет доступа. И это помимо ста тысяч долларов, которые, как я вчера выяснил, были переведены Софии.
Я не спрашиваю, как он узнал все это, если не имеет доступа к счету. Очевидно, если Дэмиен Старк щедро заплатит, он может получить любую информацию.
– Зачем твоему отцу платить Софии такие деньги?
– За свидетельство. Отец хотел, чтобы она выступила свидетелем по той же причине, по которой ты настаивала, чтобы я рассказал о домогательствах. Но о фотографиях он не знал. Должно быть, София нашла их среди вещей Рихтера. Поэтому она их взяла, отправила в суд, выждала время, чтобы удостовериться, что это сработало, и воспользовалась полученными деньгами, чтобы уехать из Европы.
– Откуда ты все это знаешь?
– Узнав об утечке денег, я еще раз поговорил со своим папочкой. И он мне все рассказал.
– И ты ему поверил?
– Да.
Я медленно киваю, пытаясь все переварить.
– А он знает, где София теперь?
– Говорит, что нет, и – опережая твой вопрос – в этом я ему тоже верю. София никогда не любила моего отца. Я могу поверить в то, что она приняла от него деньги, но не в то, что они поддерживают связь.
– Ясно, – медленно говорю я. – Понимаю, ты все еще за нее беспокоишься… Но ведь теперь ты можешь не переживать, что фотографии попадут в прессу. София их не отдаст, ведь так?
– Нет, – соглашается Дэмиен, куда более горячо, чем я ожидала. – Уверен, она никому не позволит заполучить эти фотографии.
– Значит, все хорошо. В конце концов ты ее найдешь – она ведь всегда возвращается?
– Да, я наконец нашел зацепку. Я выследил Дэвида и его группу. Они только что приехали в Чикаго из Шанхая. Мы с Дэвидом поговорили по телефону, и он сказал, что не видел Софию, но я ему не верю. Думаю, разговор тет-а-тет освежит его память.
– Когда едешь?
– Завтра утром.
Дэмиен перестает ходить по комнате, и я приближаюсь к нему и беру его руку в свою.
– На сколько?
– Если повезет, вернусь к ужину.
– А если нет?
– Будем надеяться, что повезет.
