XLV. Его величество Людовик XIV находит, что Луиза де Лавальер недостаточно богата и недостаточно красива для такого дворянина, как виконт де Бражелон
Рауль и граф де Ла Фер приехали в Париж вечером того дня, когда Бекингэм вел этот разговор с королевой-матерью. Граф тотчас по приезде попросил через Рауля аудиенции у короля.
Утром король вместе с принцессой и придворными дамами рассматривал лионские ткани, которые он подарил своей невестке. Потом был обед. Затем игра в карты. По своему обыкновению, король, встав в восемь часов из-за карточного стола, прошел к себе в кабинет, чтобы работать с Кольбером и Фуке.
Когда министры выходили от короля, Рауль был в передней, и король заметил его через полуоткрытую дверь.
— Чего вы хотите, де Бражелон? — спросил Людовик.
Молодой человек подошел.
— Государь, — ответил он, — я прошу аудиенции для графа де Ла Фер, который приехал из Блуа и очень желает говорить с вашим величеством.
— До игры и ужина у меня остается еще час, — сказал король. — Граф де Ла Фер здесь?
— Граф внизу ждет распоряжений вашего величества.
— Пусть поднимется.
Через пять минут Атос вошел к Людовику XIV. Король принял его с приветливой благосклонностью, какую он проявлял с необычным для его возраста тактом по отношению к людям, не ценящим обыкновенных милостей.
— Граф, — начал король, — позвольте мне надеяться, что вы пришли ко мне с какой-нибудь просьбой.
— Не скрою от вашего величества, — ответил граф, — я действительно являюсь просителем.
— Посмотрим, — весело улыбнулся король.
— Я прошу не о себе, ваше величество.
— Жаль. Во всяком случае, я сделаю для того, о ком вы просите, то, чего вы не позволяете мне сделать для вас.
— Вы утешаете меня, ваше величество… Я пришел говорить с королем о виконте де Бражелоне.
— Граф, это все равно что говорить о вас.
— Не совсем, ваше величество… Того, о чем я хочу просить для него, я не могу желать для себя. Виконт хочет жениться.
— Он еще молод, но все равно… Это человек, полный достоинств. Я найду ему жену.
— Он уже нашел себе невесту, ваше величество, и только просит вашего согласия.
— Ах, значит, нужно только подписать брачный контракт?
Атос поклонился.
— Он выбрал невесту богатую и занимающую такое положение, которое удовлетворяет вас?
Граф колебался с минуту.
— Невеста — фрейлина, — ответил он, — но она не богата.
— Эту беду можно поправить.
— Ваше величество преисполняет меня благодарностью. Однако позвольте мне сделать одно замечание.
— Пожалуйста, граф.
— Ваше величество, по-видимому, говорит о своем намерении дать этой девушке приданое?
— Да, конечно.
— И это было бы последствием моего приезда во дворец? Я был бы очень опечален этим, ваше величество.
— Пожалуйста, без лишней щепетильности, граф. Как фамилия невесты?
— Это, — холодно отвечал Атос, — фрейлина де Ла Бом Леблан де Лавальер.
— Ах, — сказал король, стараясь припомнить это имя, — помню: маркиз де Лавальер…
— Да, государь, это его дочь.
— Он умер?
— Да, ваше величество.
— И его вдова вышла замуж вторым браком за господина де Сен-Реми, управляющего дворцом вдовствующей герцогини?
— Ваше величество прекрасно осведомлены.
— Помню, помню… Затем молодая девушка поступила в число фрейлин молодой герцогини.
— Ваше величество лучше меня знает все.
Король подумал еще и, посмотрев украдкой на озабоченное лицо Атоса, спросил:
— Граф, мне кажется, она не очень хороша собой?
— Я не ценитель, — ответил Атос.
— Я ее видел: она не поразила меня красотой.
— У нее кроткий и скромный вид, но красоты мало, ваше величество.
— Все же прекрасные белокурые волосы…
— Кажется, да.
— Довольно выразительные голубые глаза…
— Совершенно верно.
— Итак, в смысле красоты ничего необыкновенного. Перейдем к денежной стороне дела.
— От пятнадцати до двадцати тысяч ливров приданого, самое большее, ваше величество, но влюбленные бескорыстны. Я сам придаю мало значения деньгам.
— Их избытку, хотите вы сказать; но необходимые средства — вещь важная. Без недвижимости женщина с пятнадцатью тысячами приданого не может оставаться при дворе. Мы пополним недостаток, я хочу сделать это для Бражелона.
Атос поклонился. Король снова заметил его холодность.
— Теперь от состояния перейдем к происхождению, — продолжал Людовик XIV. — Она дочь маркиза де Лавальер, это хорошо, но у нас имеется милейший Сен-Реми, который немного ухудшает дело… Правда, он только отчим, но все же это портит впечатление. А вы, граф, как мне кажется, очень дорожите чистотой вашего рода.
— Государь, я дорожу только моей преданностью вашему величеству.
Король опять умолк.
— Знаете, граф, — сказал он, — с самого начала нашей беседы вы удивляете меня. Вы просите у меня согласия на брак и, должно быть, очень огорчены, что вынуждены обратиться с этой просьбой. О, несмотря на молодость, я редко ошибаюсь. Иногда на помощь моему разуму приходит дружба, а иногда — недоверие, которое удваивает проницательность. Повторяю, вы просите неохотно.
— Да, ваше величество, это правда.
— Тогда я вас не понимаю. Откажите.
— Нет, ваше величество. Я люблю Бражелона всеми силами души; он влюблен в де Лавальер и рисует себе в будущем райские кущи. Я не из тех, кто охотно разбивает иллюзии молодости. Этот брак мне не нравится, но я умоляю ваше величество как можно скорее на него согласиться и таким образом создать счастье Рауля.
— Скажите, граф, а она его любит?
— Если вашему величеству угодно, чтобы я сказал правду, я не верю в любовь Луизы де Лавальер. Она молода, еще ребенок; она опьянена. Радость видеть двор, честь служить при особе герцогини перевесят ту долю нежности, которая, быть может, живет в ее сердце. Значит, это будет супружество, какое ваше величество часто видит при дворе. Но Бражелон хочет на ней жениться; пусть так и будет.
— Но вы не похожи на податливых отцов, становящихся рабами своих детей, — заметил король.
— Ваше величество, я обладаю твердостью воли при столкновении со злыми людьми; у меня нет сил бороться с людьми благородного сердца. Рауль страдает, он опечален; его обычно живой ум отяжелел и омрачился. Я не могу лишать ваше величество тех услуг, которые он может оказать вам.
— Я вас понимаю, граф, — промолвил король, — и, главное, понимаю ваше сердце.
— Тогда, — продолжил граф, — мне незачем говорить вашему величеству, почему я стремлюсь составить счастье этих детей, или, вернее, моего сына.
— Я тоже хочу счастья Бражелону.
— Итак, я жду, государь, вашей подписи. Рауль будет иметь честь явиться к вам, чтобы получить ваше согласие.
— Вы ошибаетесь, граф, — твердо ответил король. — Я только что сказал вам, что желаю счастья виконту, а потому сейчас не соглашаюсь на его брак.
— Но, ваше величество, — воскликнул Атос, — вы обещали…
— Не это, граф. Этого я вам не обещал, потому что это противоречит моим намерениям.
— Я понимаю всю благосклонность и великодушие намерений вашего величества относительно меня; но я решаюсь напомнить вам, что я принял на себя обязательство выступить послом.
— Посол часто просит, но не всегда получает просимое.
— Ах, ваше величество, какой удар для Бражелона!
— Я нанесу этот удар сам; я поговорю с виконтом.
— Любовь, ваше величество, неодолимая сила!
— Не беспокойтесь об этом. У меня есть виды на Бражелона. Я не говорю, что он не женится на мадемуазель де Лавальер. Мне только не хочется, чтобы он женился так рано. Я не желаю, чтобы он женился на ней прежде, чем она выдвинется, а он, со своей стороны, заслужит милости, какие я хочу ему оказать. Словом, граф, я хочу, чтобы они подождали.
— Ваше величество, еще раз…
— Граф, по вашим словам, вы пришли ко мне просить милости?
— Да, конечно.
— Хорошо, окажите же милость и мне: не будем больше говорить об этом. Вероятно, в скором времени я начну войну, и мне понадобятся холостые дворяне. Я не решусь отправить под пули и ядра человека женатого, отца семейства. Я не решусь, даже ради Бражелона, дать без оснований приданое неизвестной мне девушке: это вызвало бы зависть моих дворян.
Атос молча поклонился.
— Это все, чего вы хотели от меня? — прибавил Людовик XIV.
— Все, ваше величество. Разрешите откланяться. Должен ли я предупредить Рауля?
— Избавьте себя от этой неприятности. Скажите виконту, что завтра утром я приму его и поговорю с ним, а сегодня вечером, граф, вы составите мне партию за карточным столом.
— Я одет по-дорожному, ваше величество.
Выйдя из кабинета, Атос увидел Бражелона, который ждал его.
— Ну что, граф? — спросил молодой человек.
— Рауль, король благосклонен к нам, — может быть, не в том смысле, в каком вы думаете, но он добр к нашему роду.
— Граф, у вас дурные вести! — вскрикнул молодой человек, бледнея.
— Завтра утром король объяснит вам, что это не дурные вести.
— Но, граф, король не подписал?
— Король хочет сам составить ваш контракт, Рауль, и очень обстоятельно, на что сейчас у него нет времени. Упрекайте лучше собственное нетерпение, чем добрую волю короля.
Рауль, зная откровенность графа и в то же время его находчивость, опечалился.
— Вы не идете со мной? — сказал Атос.
— Простите, граф, иду, — прошептал Бражелон.
И Рауль спустился с лестницы вслед за Атосом.
— О, раз я здесь, — вдруг заметил граф, — не могу ли я повидать д’Артаньяна?
— Угодно вам, чтобы я вас проводил в его помещение? — спросил Бражелон.
— Да, конечно.
— Это по другой лестнице.
Они пошли в другую сторону. На площадке близ большой галереи Рауль увидел слугу в ливрее графа де Гиша; услышав голос Рауля, лакей подбежал к нему.
— В чем дело? — остановился Рауль.
— Записка, сударь. Граф узнал, что вы вернулись, и тотчас написал вам. Я целый час ищу вас.
— Вы позволите, граф? — спросил Рауль, подходя к Атосу и собираясь распечатать письмо.
— Читайте.
«Дорогой Рауль, — писал граф де Гиш, — мне необходимо немедленно поговорить с вами о важном деле. Я знаю, что вы вернулись; приходите скорей».
Едва он дочитал письмо, как лакей в ливрее Бекингэма вышел из галереи и, узнав Рауля, почтительно поспешил к нему.
— От герцога, — произнес он.
— О, — воскликнул Атос, — я вижу, Рауль, что ты поглощен делами, как полководец. Я пройду один к д’Артаньяну.
— Извините меня, пожалуйста, — сказал Рауль.
— Да, да, я тебя извиняю. До свидания, Рауль. До завтрашнего дня я буду дома. Утром я, вероятно, уеду в Блуа, если не будет каких-нибудь приказаний.
— Завтра я приеду засвидетельствовать вам свое почтение.
Атос ушел. Рауль распечатал письмо Бекингэма.
«Господин де Бражелон, — писал герцог, — из французов, которых я видел, вы мне нравитесь больше всех. Обращаюсь к вашей дружбе. Я получил записку, написанную прекрасным французским языком. Я англичанин и боюсь, что недостаточно хорошо понимаю ее. Письмо подписано знатным именем. Вот все, что я знаю. Не будете ли вы так добры прийти ко мне? Я узнал, что вы вернулись из Блуа.
Преданный вам Виллье, герцог Бекингэм».
— Я иду к твоему господину, — сказал Рауль слуге де Гиша, отпуская его. — Через час я буду у господина Бекингэма, — прибавил он, делая рукой знак посланному герцога.
