Глава двадцать третья

Почему сибирский абориген с незапамятных времен считает кедр одушевленным, обожествленным? Одна из причин в том, что кедр – основной кормилец всей живности тайги. Но обожествлены также и другие деревья древних урманов. А главное почитание человеком деревьев заключено в том, что из дерева можно добыть огонь сверлением, трением. Отсюда рождается мысль, что искра чистого, священного огня дремлет в некоторых породах деревьев и трением лишь пробуждается к жизни, рождению.

В эвенкийских легендах племени Кедра рассказывается о том, что огонь вырастает в деревьях. Расти он начинает с того самого часа, как семя пустит корень. Невидимый огонь живет в дереве, как кровь в жилах человека. А раз есть в деревьях огонь, то, значит, есть и душа. Человек может разговаривать с любым деревом, как с другом: просить урожай ореха у кедра, а у березы женщины просят дать им плодовитость, дать исцеление больным. Ведь березовые почки, листья, сок, деготь считаются с далекой древности добрым лекарством от многих болезней, а чага – березовый гриб – служила и служит человеку заменителем целебного чая.

Аборигены урманных лесов могут не только умолять, просить священные души деревьев, но еще могут душам этих деревьев приказывать и даже казнить их. Если, скажем, сразу после ледохода прийти к Кедру-Богу, до первого весеннего грома, и, ударив его пальмой по стволу, сказать: «Бью тебя рогатиной – бей меня шишками кедровыми», то это уже значит, дан заказ на богатый урожай кедрового ореха будущего года. А если просьба таежного человека не выполнена, то снова приходят к Кедру-Богу обычно после первого весеннего грома. Вокруг обожествленного кедра собираются соплеменники. Шаман подходит к Кедру-Богу, замахивается топором, как бы готовясь срубить дерево. Кто-то должен перехватить руку шамана с топором и сказать: «Не руби Кедра-Бога. Он прикажет урману родить богатый урожай кедрового ореха». Поневоле тут придется Кедру-Богу заставить плодоносить все кедровые урманы юганской земли.

В честь новорожденного ребенка сажают молодое дерево на священной кедровой или березовой гриве, роще. Делается это для того, чтобы человек и дерево стали братьями или сестрами, и тогда добрые духи лесов станут считать человека своим родственником. А когда мальчик или девочка вырастут, им всегда будет сопутствовать удача на промысле зверя, и в любую погоду духи лесов помогут добыть огонь с помощью лучка, трением, дадут частицу огненной души в руки человека.

Сажают деревья около могил. В таких случаях земная душа умершего человека находит приют, вселяется в то или другое дерево, и человек получает воплощение в новый мир, в иную форму жизни.

Внушая своим воспитанникам свои взгляды на жизнь деревьев тайги, Югана подумала: «Откуда пригласить красивую девушку, которая бы добыла чистый огонь на празднике Чагил? Ведь Орлана в этот Чагил необходимо посвящать еще в одну тайну обычая Кедра».

Югана будто бы случайно напомнила ребятам, что маленькая хантыйская деревня Айполово, «наверно, еще не померла». И действительно: в небольшой деревеньке. на берегу Вас-Югана, жило около тридцати семей промысловиков-охотников, рыбаков. А уж старожилов-то Югана знает так же хорошо, как и они ее.

В Айполово, на берегу реки, поставили братья Волнорезовы свои лодки на стоянку. Тут же разбили большую палатку. Остановились путники на ночлег.

Провела Югана один вечер в доме Полины Антоновны Мокошиной. Затем второй… Семья Мокошиных слишком велика, по нынешним меркам, – девять дочерей и три сына. Сам Дмитрий Мокошин в это время был с сыновьями на покосе, на пойменном займище.

Облюбовала Югана четырнадцатилетнюю девушку Дашу. У старой эвенкийки всегда короткий разговор, не любит она начинать деловые беседы издалека, с разными подъездами, подмыливанием.

По сибирскому обычаю, приехавших гостей с дороги приглашают в баню помыться, чтобы мог путник продолжить свою дорогу с омытым телом и чистой душой, без обиды на гостеприимных хозяев. Так было в первый вечер. Ребята отказались идти в баню, потому что они в реке купаются ежедневно и бессчетное количество раз. А вот Югана с радостью пошла в баню, сказав перед этим, что ей по душе нежаркая баня, помоется она после всех, когда жар схлынет. Да еще Югана попросила, чтобы Даша пошла с ней, – мол тяжело старухе одной мыться, Даша спину потрет.

Что произошло в бане?..

– Хо, березовый веник маленько кровь по телу гонял бегом, – сказала Югана, когда слезла с полка и села у окна на широкую лавку. Помылась Югана с помощью Даши на славу. Потом эвенкийка попросила девушку: – Даша совсем большая. У Даши как у крылатой лебеди тело. А груди у Даши как молодые березовые губки – тугие. Пусть Даша ложится на лавку. Югана ее маленько смотреть-щупать станет…

И действительно Югана не только осмотрела Дашу, но даже очень придирчиво ощупала все тело, слегка помяла у нее живот.

– Бабушка, я ведь совсем здоровая и никогда еще не болела…

– Хо-хо, тело у Даши гибкое и крепкое! Даша будет счастливая. Даша родит много детей вождю Орлану. – Сказала все это Югана после того, как внимательно осмотрела девушку, будто медицинскую комиссию устроила.

– Бабушка Югана, какой Орлан, какие дети? – смутилась Даша.

Дело было так: когда мотолодки причалили к берегу, то встречать их выбежали шесть сестер, видимо, они только что кончили подбивать картошку в огороде и побежали купаться. И вот случайно или нет, но получилось так, что Даша подошла в первую очередь к Орлану и, протянув ему руку, сказала:

– Меня звать Дашей, а вас?

У Юганы глаза не слепые. Она заметила, как смутился Орлан, как лицо его, щеки порозовели. А потом, когда сестры убежали с берега домой, стоял молодой вождь Орлан и смотрел куда-то за огороды, в сторону от деревни, и на лице его расцветала счастливым первоцветом радостная улыбка. И решила эвенкийка, что Даша вселила в Орлана дух любви. Надо теперь жениться Орлану. Ведь дух любви – брат огня. Промедлишь или прозеваешь – дух любви угаснет, огонь в сердце потухнет.

Обязательно надо было Югане самой, лично, в бане осмотреть и ощупать тело у Даши, а то ведь не дай бог, если повторится такая же история, как у Андрея Шаманова и Лены-доктора. Не посмотрел тогда Андрей у невесты живот… Поспешил жениться. Вот и случилось большое горе – не было у них детей.

Теперь-то Югана уверена в том, что у Даши крепкое тело и все у нее на своих местах. Знает старая эвенкийка, что красивая Даша будет много рожать детей. Как тут не знать об этом, если у матери Даши двенадцать детей и все они крепкие, здоровые. Из очень хорошей породы женщин Даша, будущая жена вождя Орлана. Обязательно надо жениться Орлану на Даше.

Утром Югана не торопилась отдавать приказ своим молодым вождям «запрягать моторы», что означает – готовиться к отплытию. Она пришла на берег к палатке, где спали ребята, села на толстый еловый обрез от комля, закурила трубку. Ребята, видимо, проснулись давно уже, но ленились подыматься, нежились и вели меж собой «мужской» разговор. Хоть и великий грех подслушивать чужой разговор, но ведь Югана не станет затыкать уши пучком мха.

– Орлан, а Даша с тебя глаз не сводила, когда мы у них за столом ужинали.

– Точно, Таян; ах, сударь, вот жареная икра, откушайте! Подает Даша тарелку Орлану, а он вместо тарелки ухватил девчонку за руку… Если бы я его не одернул, то он кинулся бы целовать Дашу.

– Кончайте, вы! А то я вам, как старший, всыплю так, что ребра будут трещать!

– Люди добрые! Чего тут кончать? Таян тоже вчера на Машу уставился, и сладкие слюни вожжами потекли…

– Ургек, что ты мелешь? Маше всего только тринадцать лет…

– Югана говорит, что раньше у них в двенадцать лет девочки уже выходили замуж, в тринадцать или четырнадцать лет рожали за милую душу…

– Хо, молодые вожди пошто спорят? Выбирайте девушек – какую надо. Пусть двенадцать или четырнадцать лет им – пустяк. Все невесты наши будут! – сказала Югана, а потом, немного помолчав, добавила: – Купайтесь в реке. После этого приходите к дому. Там ваши будущие жены много вкусной еды приготовили.

Пока ребята купались в реке да хохотали над тем, как захватила их Югана врасплох и услышала разговор о девушках, эвенкийка с уверенностью и полным душевным равновесием заключила сделку с матерью Даши. А разговор этот происходил в стороне от избы, когда Полина Антоновна пошла к поленнице за берестой на растопку печи.

– Хочет Югана поговорить с Полей. Вождь Орлан берет в жены Дашу. Поля-мать согласна? – сказав это, Югана сняла с пояса замшевый кошелек с деньгами.

– Югана, я очень рада! Большое счастье для нас породниться с Таней Волнорезовой. Все ребята ее – молодец к молодцу! Из очень хорошего рода они… Я даже затрудняюсь – как тут нам с тобой быть? Ведь моей «козочке» только еще четырнадцать годиков… А если по-хорошему рассудить, так ведь я сама вышла в четырнадцать лет замуж, а через год уже родила… Я-то, Югана, с мужем ничего против не скажу, если Даша будет согласна. А это что… – спросила удивленно Полина Антоновна, когда взяла из рук Юганы замшевый кошелек.

– Четыре тысячи рублей русских денег. Такой закон племени Кедра: давать деньги, выкуп родителям невесты, – пояснила Югана и после этого набила трубку табаком, закурила.

– Югана, но зачем столько много? Мне стыдно взять все это… Отказаться – нанесешь тебе обиду.

Понимала Полина Антоновна, что по древнему обычаю, все эти деньги, выкуп невесты, даются родителям невесты в виде калыма, но все это до единой копейки отдается молодым. И мать Даши действительно была рада, что у ее дочери будет такой юный красавец муж.

– Югана возьмет у Поли еще три невесты. Ургек, Таян, Карыш – все они хотят жениться, – решительно заявила Югана, словно пришла она в магазин и покупает на выбор живых кукол.

– Родная ты моя, Югана! Ну, если Даша согласится, то пусть едет с вами. А вот с остальными невестами давай повременим немного. Надо будет мне посоветоваться с мужем и Таней Волнорезовой. Если Танюша согласится, то мои «козочки» поедут и поживут у нее как будущие невесты, снохи…

Югана согласно кивнула головой. Был и такой обычай, когда несовершеннолетних невест брали родители женихов и растили сами будущих жен своим сыновьям.

Прощай, славная деревенька Айполово, спасибо тебе великое от вождя Орлана. Спасибо тебе от всего племени Кедра за Дашу!

А вот и сказочная грива, где издавна справляли эвенки праздник Чагил. Шумно нынче на берегу Березовой Речки. Ребята подремонтировали небольшую промысловую избушку: замазали глиной щели, чтобы не летели комары; на прохудившуюся местами крышу положили новые берестяные листы и защемили жомами, жердями. И все это теперь делалось в присутствии Даши, под ее шутки, смех.

Югана ушла к Кедру-Богу еще с утра. Ребята поджидали ее. Вот уже полдень. Юганы все еще нет, не пришла она с «поговора». Мешать Югане сегодня не нужно, она разговаривает нынче со всеми добрыми духами тайги. Духов-богов много в урманах, и времени надо немало, чтобы хоть несколькими словами обмолвиться с каждым. Но обычно Югана всегда находит выход из таких затруднительных положений. Она сразу сзывает всех духов, как на собрание, и начинает говорить о том, что ей нужно от каждого бога-духа в отдельности и от всех вместе. В свою очередь эвенкийка рассказывает духам о том, как сейчас живут люди на юганской земле, какие новости в Улангае, и, конечно, о своих молодых вождях не забудет Югана рассказать Кедру-Богу и Березе-Матери. Помянет Югана в разговоре с духами добрым словом тех, кого нет нынче на земле, – это Костя Волнорезов, Лена-доктор…

– Живи долго, великий Кедр-Бог! – говорила эвенкийка, как обычно со всеми богами, на родном языке. – Принесла тебе Югана немного винки – пей маленько. Вкусной еды тебе даст Югана: вот сарана, кандык с медом – все это твоя шибко любимая еда и еда всех духов урмана. Ты ешь пока, а Югана посидит рядом, на твоем корне, расскажет тебе обо всем.

Тихо шумела тайга. Легкий ветер заигрывал с листвой берез. Где-то рядом, на озере, кричали кулики. Попискивали, стонали поползни, обшаривая комлевое корье кедров.

– …Про Орлана ты все знаешь, Кедр-Бог. И про его невесту Дашу тоже рассказала Югана. Молодой вождь Орлан останется жить на юганской земле. А вот Ургек, Таян, Карыш через год поедут учиться на летчиков в большой город. Они будут летать на больших небесных стрелах, которые поднимаются в небо на огненных хвостах.

Неписаный закон эвенков племени Кедра гласил: дерево, на котором вьет гнездо орел, считается священным. Югана не помнит, да и не видела орлиного гнезда на Кедре-Боге, но из преданий знала, что лет двести назад было гнездо орла на этом кедре и не один год из этого гнезда вылетали птенцы-орлята и уходили в большой мир.

Эвенкийка смотрела в небо, запрокинув голову, и чудилось ей, будто бы у самых облаков завис белый, неземной орел и парил, широко распластав крылья. А может быть, это совсем не орел шел по небу, а дух одного из великих охотников племени Кедра, который на зов Юганы выплыл из «небесного урмана».

Еще один обряд оставалось совершить эвенкийке – венчание Орлана и Даши у свадебного костра. Молча сидят братья у подножия Кедра-Бога и посматривают на Дашу, как та, еще неумело, добывала с помощью лучка чистый огонь. Югана сидела рядом с Дашей. Ждет эвенкийка: как только кедровая дощечка начнет пускать легкий сизоватый дымок из-под пяты стрелы-сверла, то Югана сразу же подсыплет сухих опилок из березовой губки – они затлеют. А уж потом Даша слегка раздует этот народившийся чистый огонь, и он запылает игривыми язычками алого пламени. Девушка будет дуть на зарождающийся огонек, а это значит, что часть своей души отдаст священному чистому огню как жертву, а огонь, в свою очередь, всегда вернет человеку тепло и жар своего дыхания.

Горит чуть в стороне от Кедра-Бога свадебный костер. Горит огонь на том самом месте, где упала поющая стрела, пущенная рукой молодого вождя вертикально в небо.

Слегка накалилось на углях тонкое шило. Югана взяла кедровую дощечку и сказала:

– Просит Югана невесту Орлана – дать клятву на крови. Пусть Даша садится рядом с Юганой.

Шилом, на кромке дощечки, были проколоты у девушки мочки ушей под золотые серьги. Была также проколота мочка правого уха у Орлана для ношения серьги – символа солнца.

И вот, после церемонии прокалывания ушей, нужно теперь капельки крови, которые остались на кедровой дощечке, положить в огонь, и нужно всем, кто находится у свадебного костра, встать и смотреть молча, пока дощечка не обуглится. Все это и есть клятва на крови, которую приносят безмолвно жених и невеста.

Теперь вождь племени Орлан должен из своего тугого лука запустить в небо еще одну поющую стрелу, и это будет означать, что он приглашает всех добрых духов к свадебному костру.

Ушла в небо поющая стрела, а были на ней привязаны оленьей жилкой прядь девичьих волос и алая ленточка, символ огня. Отныне должны знать добрые духи, что рождается новая семья, и они, духи, обязаны покровительствовать молодым, оберегать их самих и их будущих детей от болезней и всегда помогать им в пути по трудной тропе урманов – в малых и больших кочевьях.

С аппетитом поедал свадебный костер сухие дрова, да еще он закусывал, обугливая куски лосиного мяса, рыбу, и пил водку, которую, не скупясь, брызгала Югана на угли, пылающие головни.

Пришло время ставить брезентовый чум – Ургек, Таян, Карыш натянули новую двуспальную палатку, поставили около Кедра-Бога. Жених и невеста, по обычаю, должны провести первую ночь в палатке у Кедра-Бога, а вторую – около Березы-Матери. Все эти двое или трое суток никто не должен мешать молодым: они остаются наедине со своей первой радостью, со своим счастьем, любовью. Таков непоколебимый древний обычай людей племени Кедра.

Во второй половине дня уедет Югана с тремя братьями в верховье Березовой Речки, к таежному островку, который называется Юр-Хисаль, Добрый Камень. Зачем нужно ехать именно туда? Об этом пока не говорит эвенкийка братьям.

Карыш и Ургек подвели лодку бортом к берегу – выгрузили канистры с бензином, другие вещи. А потом Югана попросила положить в багажник лодки три лопаты, пилу и топор.

– Маленько землю копать будем… – неопределенно сказала эвенкийка Ургеку, когда тот спросил, зачем лопаты понадобились.

А Даша в это время стелила в палатке у березы материнства двуспальный мешок с чистыми льняными вкладышами.

Когда Югана осталась у Кедра-Бога одна, то встала на колени у подножия богатыря урманов, и вид у нее был такой, как будто только что грянул гром небывалой силы и подкосились у женщины ноги. Старая эвенкийка ничего не видела и не слышала, она как будто замерла в тревожном ожидании. И вот, после короткого оцепенения, Югана, обращаясь к Кедру-Богу, сказала:

– Вождь племени Андрей Шаманов должен брать в жены невесту из русского рода. Желание русской девушки из племени Перуна одно: она хочет справлять свадебный обряд по закону Руси. Ты не обижайся, Кедр-Бог, на вождя Шамана. Ему нельзя быть второй раз на свадебном костре у тебя. Ты должен помнить тот день, когда венчал Шамана и Лену-доктора. Кто-то из злых духов видел счастье Шамана и Лены-доктора и украл у них удачу в жизни. Прощай, Кедр-Бог! Югана просит тебя дать счастье вождю Орлану и Даше – от них возродится племя Кедра.

После просьб, обращенных к духу кедра, эвенкийка набила трубку табаком, закурила. Села Югана в развил меж кореньев, как в седло, вытянула ноги, прислонилась спиной к комлевому прожилу кедра. Она курила трубку, отдыхала. Тяжелый нынче выпал день: нужно было разговаривать Югане с богами древних урманов и нужно было их о многом просить.