Время близилось к полудню, когда Роджер появился на маленькой, поросшей травой полянке в низине у берега. К его большому удивлению, он обнаружил там только одного человека, который лежал на спине и, попыхивая трубкой, с отсутствующим видом смотрел в голубое небо. Роджер сбежал по склону и плюхнулся на траву рядом со своим кузеном.

– Привет, кузен. Почему ты один? Где твоя мисс? Мне, черт возьми, нужно срочно переговорить с ней.

Энтони повернул голову и посмотрел на Роджера.

– По-твоему, она всегда должна находиться здесь в ожидании того, когда тебе взбредет в голову задать ей пару вопросов? – осведомился он не без раздражения в голосе. – К твоему сведению, она, помимо всего прочего, еще и домоправительница и должна присматривать за домовладением доктора.

– Все ясно, Энтони, – смиренно ответил Роджер. – Стало быть, сейчас она занимается домашними делами?

– Отправилась в деревню, чтобы сделать кое-какие покупки. Когда управится, тогда и вернется.

– Настоящий джентльмен, – заметил Роджер, вытаскивая собственную трубку и начиная лениво набивать ее табаком, – каким мне хотелось бы тебя видеть, обязательно отправился бы в поход по магазинам вместе с дамой, чтобы помочь ей нести сумки.

Энтони порозовел:

– Она не разрешила мне ее сопровождать. Неужели не понимаешь?

– Все я понимаю, – спокойно сказал Роджер. – Что и говорить, умная девушка. Знает же, что после таких совместных прогулок по деревне пойдут сплетни и слухи, а ей этого не надо, не правда ли? – добавил Роджер и, чтобы спрятать улыбку, наклонился прикурить.

– Ты уже успел что-нибудь выяснить? – торопливо спросил Энтони, неуклюже меняя предмет разговора.

– И да, и нет, – произнес Роджер, который, слегка поиздевавшись над кузеном, решил вернуться к главной теме. – Для начала мне здорово не повезло, поскольку я наткнулся на тропе на подкарауливавшего меня отставного священника, чье любопытство показалось мне просто неприличным. Он устроил мне настоящий перекрестный допрос, требуя ответов буквально на все ключевые вопросы: есть ли у меня законченная теория в связи с этим делом, что думает по этому поводу инспектор, найдены ли вещественные доказательства, когда будут производиться аресты подозреваемых – ну и так далее. Мне едва удалось от него избавиться, сказав, что неподалеку от места трагедии была обнаружена Библия с инициалами «С.М.» и полиция очень заинтересовалась этой уликой. Пока священник выпучивал глаза и все это осмысливал, я успел сбежать от него, хотя и потратил на разговоры с ним не менее четверти часа своего драгоценного времени.

– Какой же ты осел, Роджер, – ухмыльнулся Энтони.

– Тебе это просто кажется, – мягко возразил Роджер. – На самом деле я удивительно проницательное, умное, прозорливое и коварное существо. Но вернемся, однако, к сути нашего разговора. После незапланированной встречи со священником я вернулся в гостиницу, позаимствовал у хозяина велосипед и покатил в Кастон-Холл. Я не прочь прогуляться вечером по холодку, но терпеть не могу бить ноги в середине дня под палящими лучами солнца. Визит завершился так, как я и предполагал.

– То есть тебе удалось очистить Вудторпа от подозрений?

– Совершенно верно. К счастью, он оказался дома, и я сказал ему, что заехал в Кастон-Холл, чтобы прояснить некоторые детали, которые нам не удалось обсудить во время вчерашней встречи с инспектором. Да, вынужден признать, что мне пришлось неоднократно упоминать имя инспектора, но без этого было не обойтись. Короче говоря, использовав всевозможные хитрые уловки, я навел молодого Колина на разговор, который интересовал меня более всего, в частности, процитировал лучший анекдот из найденного нами номера «Лондон опиньон», копию которого мне не без труда удалось приобрести в местном киоске и позже изучить. Я рассказал ему лишь первую половину анекдота, и если бы Колин читал эту газету, то обязательно бы вспомнил его. Но ничего подобного не произошло. Из чего я сделал вывод, что этого номера газеты он не читал, а значит, оставил его в пещере не он, а кто-то другой.

– А тебе не приходило в голову, что он просто раскусил твою игру?

– Уверен, что это не так. Честно говоря, Колин не произвел на меня впечатления молодого человека, обремененного избытком интеллекта или глубиной мысли. Кроме того, все это время я всматривался в его лицо, чтобы заметить в нем отражение малейших признаков лжи или попытки блефа, но ничего похожего не обнаружил. Даже близко. Он держался совершенно естественно, не юлил и говорил правду. Так что я окончательно утвердился в мысли, что Колин не тот человек, который нам нужен. Ну а теперь, Энтони, твоя очередь отчитываться о своих делах. Тебе удалось получить от Маргарет хоть какую-то полезную информацию? Полагаю, у тебя хватило времени, чтобы сообщить ей о сделанных нами выводах?

– Да, я все ей рассказал, но она не смогла вспомнить ничего о каком-либо незнакомце, тайно встречавшемся с миссис Вейн. Она сказала, что подумает, но с первой попытки ничего, способного заинтересовать нас, ей на ум так и не пришло.

– Понятно. Кстати, а она не сказала тебе, когда вернется?

Энтони посмотрел на часы:

– По идее, должна быть здесь с минуты на минуту.

– Отлично. В таком случае предлагаю тебе лечь на спину, закрыть глаза и предаться короткому отдыху в благословенной тишине, поскольку мисс Кросс, когда вернется, молчать уж точно не будет.

Затем Роджер проделал все те действия, о которых упоминал. Энтони с ухмылкой посмотрел на принявшего горизонтальное положение кузена.

– Подумать только: «в благословенной тишине»! – фыркнул он. – Очень хорошо, Роджер, прекрасно. Я сам тебя подвергну испытанию маслом за ленчем. Если полфунта масла засунуть в рот испытуемому, то как долго он сможет…

Но Роджер не ответил и продолжал упрямо хранить молчание, предпочитая шутливому обмену репликами с младшим кузеном ту самую «благословенную тишину». Так что последующие десять минут на полянке действительно царила полная тишина. Но потом там появилась Маргарет, и временно введенный Роджером устав монахов-молчальников из ордена траппистов был мгновенно нарушен.

– Итак, Маргарет, – резко сказал Роджер, когда с ритуалом взаимных приветствий было покончено, – пришло время и вам основательно напрячь свои мыслительные способности. Энтони уже поставил меня в известность, что сообщил вам о моих гипотезах. У вас есть что мне сказать по этому поводу?

– Вы имеете в виду загадочного незнакомца? – уточнила девушка, наморщив свой белый лобик. – Нет, боюсь, мне нечего сказать вам о таком человеке. Насколько я знаю, Элси с загадочными незнакомцами никогда не встречалась.

– Однако вы говорили, что, по вашему мнению, она кого-то боялась, – произнес Роджер. – Это не наводит вас на какую-нибудь интересную мысль?

– Боюсь, что нет, – призналась Маргарет. – Если помните, я и раньше не могла вам сказать ничего определенного на этот счет.

– Послушайте, – неожиданно заговорил Энтони, – а вы уверены, что она действительно боялась этого самого «кого-то»? Не беспокоилась, не волновалась, а именно боялась? Быть может, это Вудторп так на нее действовал?

– Хороший вопрос, – прокомментировал Роджер слова Энтони. – Вне зависимости от того, какую игру она с ним вела, не приходится сомневаться, что желание этого парня разрушить их отношения сказалось на ней не самым лучшим образом. Возможно, все дело в этом?

– Конечно, такое вполне могло быть, – задумчиво произнесла девушка. – Но, как мне представляется, владевшее ею чувство страха было куда сильнее любого беспокойства или волнения такого рода.

– Тем лучше, – заметил Роджер. – Ваши слова только подтверждают мою теорию. Если и вправду объявился человек из ее прошлого, который, к примеру, начал ее шантажировать, то нет ничего странного в том, что она испытывала чувство страха.

– Я знаю, что делать! – неожиданно вскричала Маргарет. – У меня есть возможность устроить небольшой обыск в ее комнате. Ведь после нее осталось множество писем, различных бумаг, документов и прочих вещей такого рода. И если компрометирующие письма действительно существуют, то лучше всего искать их в этой куче бумаг.

– Мне представляется, что инспектор Морсби уже основательно покопался в ее вещах и бумагах, – задумчиво произнес Роджер. – Хотя, если вы проделаете нечто подобное, большого вреда, полагаю, от этого не будет.

– А я об инспекторе даже не подумала, – упавшим голосом призналась Маргарет. – Выходит, мне вряд ли удастся найти что-то действительно полезное?

– Скорее всего. Тем не менее мы не можем пренебрегать даже таким шансом. Вдруг вам удастся обнаружить какой-нибудь тайничок, избежавший внимания инспектора? Миссис Вейн при ее, скажем так, криминальном прошлом и привычках наверняка не разбрасывалась письмами, имевшими компрометирующий характер, и прятала их с особым старанием. Кроме того, мы не знаем, насколько тщательно проводил обыск инспектор. Вполне возможно, он рассматривал его как часть обычной рутины, связанной с расследованием.

– Что ж, будем надеяться на лучшее, – улыбнулась Маргарет. – Даже если я ничего не найду, обещаю, что вам обыскивать комнату Элси не придется. Я там в каждую щелочку загляну.

– Между прочим, – произнес Роджер, меняя тему, – как там поживает наш доктор Вейн?

– Джордж? У него все хорошо. А в чем дело?

– Просто спросил. Элементарный интерес к домовладению и его обитателям. Ничего экстраординарного не наблюдается?

Маргарет рассмеялась:

– Вы на мисс Уильямсон намекаете? О, дайте ей время. Сомневаюсь, что даже самая активная женщина начнет склонять вдовца к браку меньше чем через неделю после смерти жены.

– Роджер судит обо всех по себе, – с сарказмом в голосе заметил Энтони.

– Нет, Маргарет. О том, что мисс Уильямсон может сейчас склонять доктора к браку, я даже не думал, – мягко произнес Роджер. – Всего-навсего поинтересовался развитием событий в вашем тесном домашнем мирке после смерти хозяйки.

– Ну, даже если там и происходит что-то интересное или значительное, то я ничего об этом не знаю. В последнее время я почти никого не видела. Догадываюсь только, что доктор и его секретарша проводят в лаборатории куда больше времени, чем прежде.

– Лично я вряд ли бы стал за кем-либо ухаживать в окружении многочисленных колб, спиртовок, лакмусовой бумаги и дохлых кроликов. Конечно, могут сказать, что это – дело вкуса, но дохлый кролик, на мой взгляд, способен отвратить от стремления к близости кого угодно.

– Роджер, вы невыносимы. Быть может, хотите спросить меня о чем-то еще?

– Только не сейчас. Подожду, когда вы соберете более существенный объем информации. О, чуть не забыл! Хочу довести до вашего сведения, что очень рад видеть вас снова. Надеюсь, вы пригласите меня на чай в один из ближайших дней? Предупреждаю сразу: если пригласите, то я обязательно приведу с собой Энтони.

– Роджер, не могу не отметить, что сегодня вы особенно гадки, – воскликнула мисс Кросс, покрываясь нежным румянцем.

– Хотите, я ради вас сброшу его в пропасть, Маргарет? – предложил Энтони, покрасневший ничуть не меньше девушки.

– Я не имела в виду ничего такого, – ответила Маргарет, отказываясь от столь щедрого предложения. Потом добавила: – Но если как источник информации я вам временно не нужна, то не могли бы вы показать мне ту маленькую пещеру, где встречались Элси и Колин? Это так романтично!

– Вот что я более всего осуждаю в современных молодых женщинах, – печально заметил Роджер, без всякого желания поднимаясь на ноги, – так это их противоестественные, нездоровые вкусы.

Когда они поднялись вверх по склону и пошли по тропинке среди скал, мысли Роджера вращались вокруг одного пункта разговора. Судя по высказываниям Маргарет относительно миссис Вейн и доктора, Энтони так и не поставил ее в известность о том, что эти двое, возможно, не состояли в браке в соответствии с законом. Обдумав все это, Роджер обрадовался. Утром он хотел предупредить кузена, чтобы тот не рассказывал девушке об этой деликатной проблеме, но по какой-то неизвестной причине забыл об этом. Оно и к лучшему. Пусть Маргарет ничего об этом не знает, пока не будет найден Герберт, так сказать, во плоти – или установлен тот факт, что он умер до бракосочетания ее кузины с доктором Вейном. Поскольку (кстати, это волновало Роджера больше всего), если выяснится, что миссис Вейн вступила во второй брак при живом муже, этот брак будет признан незаконным, а значит, будет признано незаконным и ее завещание, и деньги, обещанные Маргарет, растают в воздухе. С другой стороны, так ли это? Ничего определенного по этому поводу сказать нельзя, пока не будут обнародованы все статьи завещания. Впрочем, он собирался прояснить этот момент у адвоката Маргарет в самое ближайшее время.

Роджер вздрогнул и вновь вернулся к реальности, когда услышал обращенные к нему слова Маргарет:

– Я так благодарна вам за то, что вы ознакомили меня с вашей новейшей теорией, Роджер. Она так не похожа на все те теории, которые кажутся очевидными и поддерживаются подавляющим большинством местных жителей. Но вы уверены, что вам удастся подтвердить ее фактами?

– Уверен, что удастся, моя дорогая, – твердо сказал Роджер, хотя, честно говоря, испытывал в этом некоторые сомнения. – Я ее сформулировал – а это главное. Так что ничего не бойтесь. Дядюшка Роджер обязательно докопается до сути дела и вытащит вас из этой неприятной ситуации.

– Если вы это сделаете, моей благодарности не будет предела, – прошептала девушка. – Вы не представляете, какие кошмарные чувства я испытывала последнее время, когда узнала, что я… что они… – Тут ее голос прервался, и она замолчала.

Роджер взял ее под локоток и с отеческим видом погладил по руке.

– Забудьте об этом, моя дорогая. Все дурное уже закончилось, и не стоит возвращаться к тяжелым мыслям снова и снова. Помните: дядюшка Роджер на посту. Кроме того, – продолжил он, втайне удивляясь, что так расчувствовался, – я почти уверен, что даже наш ужасный инспектор готов поставить крест на своей гипотезе о вашей… хм… причастности к этому делу.

– Не может быть! – Маргарет не смогла скрыть своей радости и смотрела на Роджера сияющими глазами. – Вы точно это знаете? Он вам сам сказал?

– Ну, не напрямую… – протянул Роджер, который, если разобраться, не имел достаточных оснований для подобного заявления. – Но совершенно точно намекнул на это. Инспектор – субъект осторожный и никогда ничего не утверждает.

– В любом случае, слава Создателю, – проворковала Маргарет. – Наконец-то я могу спокойно вздохнуть.

Энтони окинул взглядом горизонт и что-то едва слышно пробормотал себе под нос. Впрочем, такие слова, как «чертов дурак», «осел» и «чушь собачья», разобрать было можно.

Оставшуюся часть пути Маргарет, казалось, не шла, а летела, и Роджер ликовал вместе с ней. Даже Энтони поддался общему чувству, забыв на время о своем крайне скептическом отношении к мыслительным способностям инспектора, и завладел второй рукой девушки. День был на удивление жаркий, но Маргарет, похоже, не обращала никакого внимания на дополнительное бремя слева и справа. Но, быть может, ей просто нравилось, что ее держат под руки?

Наконец они достигли вырубленных в камне ступеней и поднялись к узкой тропинке, которая вела к злополучной выбоине в скале.

– Первый раз иду по этой дороге после смерти Элси, – сказала Маргарет, когда вся компания с Роджером во главе цепочкой двинулась по каменистой тропе. – Я даже точно не знаю, где ее… где все это случилось.

– Вон там, – Роджер махнул рукой по ходу движения. – Видите в скале выбоину, похожую на площадку в несколько футов шириной? С нее-то она и сорвалась. А внизу скалы – закрытый обломком гранита вход в пещеру.

Когда они достигли упомянутой площадки в том месте, где она расширялась, Маргарет осторожно забралась на нее, взглянула вниз, где разбивались о скалы волны прибоя, и содрогнулась.

– Боже! Как это все ужасно, – прошептала она.

Роджер ждал, когда она спустится, но она продолжала стоять в той роковой выбоине, гипнотизируя взглядом пропасть. Энтони заволновался: он где-то слышал, что пропасти коварны и обладают магическим свойством затягивать в свои глубины даже совершенно нормального человека.

– Ни в коем случае не подходите к краю, Маргарет! – крикнул он громким голосом, перекрывавшим шум волн.

Неожиданно девушка наклонилась, опустила голову и устремила взгляд на то, чего не могли видеть с тропинки ее приятели. Казалось, нечто на берегу привлекло ее внимание.

– Что это? – спросила она, изящным пальчиком указывая на какую-то вещь на дне пропасти. – Кажется, на зеленом, обросшем водорослями камне что-то лежит. Похоже на туфлю или ботинок.

Роджер поднялся на площадку и посмотрел в указанном направлении.

– Действительно, какая-то старая обувка, – согласился он. Потом, повернувшись к кузену, крикнул: – Энтони, ты моложе меня… Будь любезен, спустись и принеси нам эту вещицу. У меня появилась идея!

– Идея? – повторила Маргарет, а когда Энтони, подчинившись команде старшего кузена, стал спускаться с обрыва, добавила: – И какая же?

– Вот когда рассмотрим эту штуку, тогда и скажу.

Пятью минутами позже Энтони вскарабкался на скалистую тропинку с берега, держа в поднятой над головой руке искомый предмет, оказавшийся дамской туфлей, насквозь мокрой, выцветшей и деформированной волнами прибоя. Пряжка была оторвана, а кожа в нескольких местах прорезана до подошвы.

Роджер блеснул глазами.

– Эврика! – воскликнул он. – И да благословит Господь ваше острое зрение, юная леди! Надеюсь, все поняли, что это такое, не правда ли?

– Роджер! – вскричала Маргарет. – Немедленно объясните нам все до малейшей детали. Лично я ничего не понимаю. За исключением того, что это – старая дамская туфля.

– Это одна из туфель, которые надел убийца, чтобы изменить свои следы, – объяснил Роджер с нотками триумфа в голосе. – Кажется, я уже говорил вам, что преступник обязательно прибегнет к этой тактике, чтобы запутать следствие. Видите эти разрезы? Они, несомненно, объясняются тем, что он пытался с их помощью вколотить в туфлю свою ногу, поскольку размер у него куда больше. Короче говоря, он принес эти туфли с собой, сделал то, что хотел, а потом, когда они стали не нужны, выбросил в море.

– Весьма умно, Роджер! – воскликнул Энтони, с энтузиазмом хлопая старшего кузена по спине. – Выходит, ты был прав, когда утверждал, что убийца – мужчина?

– Да, Энтони. И эти разрезы являются железным доказательством сего факта. Ибо вряд ли найдется женщина, которой потребуется сделать подобное для того, чтобы надеть эту туфлю. Она и без того довольно большая. Ладно. Как говорится, в свете вновь открывшихся обстоятельств мне необходимо уйти отсюда, чтобы повидаться с инспектором. Ну а вы, молодежь, не сочтите за труд спуститься с обрыва и облазать весь берег в поисках второй такой же туфли. Уверен, что она тоже находится где-то на берегу. Ребятки! Вы даже не представляете, что мы нашли. Это же важнейшее вещественное доказательство, обнаруженное с тех пор, как я взялся за это дело!