– Сколько еще до места? – спрашиваю я у Орион, поднимаясь на командный мостик.

Кроме нас и наших помощников, здесь никого. Мы стоим перед панорамными иллюминаторами «Пакса» и наблюдаем, как мои корабли пересекают космос. Наши новые птенчики, пополнение моей армады, выкрашены в белый цвет. Их украсили разгневанные фиолетовые грифоны – знак дома Лорна. За ними следуют черные, синие и серебристые боевые корабли Келлана Беллона, которые мы захватили в битве над Европой. Оранжевые и алые копошатся на поверхности металлических монстров, латая дыры, оставленные нашими истребителями. Подготовка к походу на Марс в самом разгаре.

– До станции Хильда осталось три дня. Другие корабли попадут туда еще раньше, господин.

Сзади подходят Кавакс и Даксо. Обернувшись, я показываю им на парящие за окном десять кораблей Келлана Беллона.

– Благодарю за прекрасные подарки! – обращаюсь к ним я.

– Твой план – твои трофеи, – заявляет Кавакс.

– Но свой процент мы, разумеется, получим, – как всегда вкрадчиво добавляет Даксо, поглядывая на отца и удивленно приподнимая кустистые золотые брови. – Пятьдесят процентов полагается нашедшему клад, – продолжает он, и я с любопытством слушаю, что он скажет дальше. – Ладно, тридцать процентов, но только потому, что ты так нравился Паксу!

– Десять процентов! – оглушительно ревет Кавакс.

– Ты не умеешь торговаться, претор, – насмешливо отзываюсь я, но великан лишь пожимает плечами и радостно показывает на желейные конфеты, разбросанные на земле. Снимает с плеча Софокла и подталкивает его в сторону лакомства.

– Двадцать! – всплескивает руками Даксо, чья манера жестикулировать больше подошла бы какому-нибудь книжному червю, а не громиле его размеров. – Ведь это справедливо! Наш дом потерял сто шестьдесят серых и тринадцать черных!

– Что ж, тогда поступим по-дружески. Ваша доля составит тридцать процентов! – заканчиваю я этот бессмысленный разговор.

– Три корабля! Вот это куш! – провозглашает Кавакс. – Вот это да! Знатный куш никогда не помешает! – громыхает он, хлопая меня по спине с такой силой, что позвонки хрустят. – Жаль только, что Айю упустили! Вот за какой трофей стоило бы поторговаться!

– Она ушла морем, к сожалению… Я слышал, он отличился, – говорю я, кивая в сторону стоящего на краю мостика Рагнара.

Бледное лицо меченого, украшенное густой бородой, покрыто руническими татуировками. Он не сводит с меня глаз. В отличие от бурно выражающих эмоции Кавакса и Даксо, Рагнар кажется совершенно бесстрастным.

– Командира его группы убили, лейтенантов тоже. Там вообще много народу полегло, наткнулись на каких-то дружков Келлана, – помрачнев, рассказывает Кавакс и одновременно роется в карманах, потому что лис уже нетерпеливо скребет когтями о его ногу, выпрашивая еще конфет. – Маленький принц, у меня больше нет, – обращается к Софоклу Кавакс, с надеждой поглядывая на меня. – А у тебя, случайно, не завалялось в кармане конфет, Дэрроу?

– Нет, к сожалению.

– Рагнар взял командование на себя и прекрасно со всем справился, – заканчивает рассказ отца Даксо.

– Командование?! – переспрашиваю я.

– Они столкнулись с убойным отрядом ауреев, – объясняет Кавакс. – Полдюжины танцоров клинка из дома Беллона, настоящие аристократы. Порезали всех наших золотых и большинство черных. Меченые подобрали выживших серых и черных и сумели доставить их на корабль.

– Кто-то из танцоров остался в живых?

– Нет.

Рагнар опускает глаза, словно ожидая нагоняя, но я громко говорю:

– Отличная работа, друг!

Кавакс и Даксо морщатся от столь фамильярного обращения с меченым, но на лице Рагнара вдруг расплывается широкая желтозубая улыбка! Оно того стоило!

– Как думаете, он способен на большее? – обращаюсь я к Телеманусам.

– В каком смысле? – неуверенно спрашивает Даксо.

– Он мог бы возглавить отряд в отсутствие золотых?

– А какой с этого прок? – бурчит Даксо, напряженно переглядываясь с отцом.

– Я мог бы посылать его в те места, куда не могу послать золотых.

– Таких мест нет! – скрестив руки на груди, с вызовом произносит Кавакс, и я понимаю, что зашел слишком далеко.

– Разумеется. Это просто теория, мысли вслух, – с примирительной улыбкой заверяю я Кавакса, похлопывая его по плечу, и вскоре Телеманусы отбывают на свой корабль.

– Ты перегнул палку, – вдруг говорит Орион.

– Прошу прощения?

– Ты меня прекрасно расслышал.

Вглядываюсь в бледно-голубые татуировки на ее темной коже, как будто эти формулы помогут мне понять ее характер.

– А ты наблюдательна для синей.

– Потому что знаю, как устроен мир за пределами синхронизации цифровых сетей? Я же выросла в доках, господин. Когда находишься на самом дне, хочешь не хочешь, а научишься быть наблюдательной.

– В доках какой планеты? – интересуюсь я.

– На Фобосе. Мой отец был докером, рожденным вне сект. Умер, когда я была маленькой. Девочка должна держать ухо востро, если хочет остаться в живых в доках города-улья. По-другому среди чудовищ не выжить.

– Это не единственный способ, – отвечаю я.

– Разве? – удивленно спрашивает она.

– Можно тоже превратиться в чудовище.

Орион отворачивается от иллюминатора и смотрит на меня. В ее ледяных глазах отражается напряженная работа мысли, а потом она произносит:

– А еще в космосе очень красиво. Путей миллиарды, и можно выбрать любой.

Слава богу, мне не нужно ей отвечать, потому что синие из технического отсека выходят на связь по интеркому:

– Господин, десантный корабль Виргинии Августус запрашивает стыковку.