Западню я подготовил еще до нашего отбытия на Европу. Все секреты рано или поздно достигали ушей Плиния, а тот всеми фибрами своей душонки жаждал моей безвременной кончины, особенно после того спектакля, который мы с Мустангом разыграли на последнем совете перед лордом-губернатором. Поэтому политик, разумеется, стал просчитывать возможные ходы, плести интриги и в результате нашел единственного достойного союзника в борьбе с этим ужасным Дэрроу Андромедусом в лице самой верховной правительницы. Как же я буду рад при первой возможности сообщить об этом Августусу!

Корабли правительницы затаились в руинах заброшенной космической станции, предназначавшейся для терраформирования. Келлан Беллона поступил умно, но предсказуемо. Вторая часть моего флота – отряд кораблей Телеманусов, который по моему приказу спрятался за другим небольшим спутником Европы, – поджидает Беллона в засаде и ровно через шестьдесят секунд пойдет в атаку, использовав для ускорения гравитацию спутника. Под командованием Рока у моих ребят к концу дня окажется еще десять кораблей Беллона, они пополнят мою личную армаду.

– Ты знал! – тихо бросает мне в лицо Лорн, хватает меня ручищей за ворот формы и трясет. – Ты знал!

Он прекрасно понимает, что это означает: моя победа обернется для него поражением. В любом случае Лорн будет вынужден встать на одну из сторон, и я просто облегчил ему задачу, чтобы он не мучился перед выбором.

– Если ты лис, притворись зайцем. Разве не этому ты меня учил? Сложится впечатление, будто тебе было известно о засаде. Подумают, что ты слил мне информацию о планах правительницы, – говорю я, дотрагиваясь до его плеча, и он отпускает меня. – Мне очень жаль, друг мой, искренне жаль… Но ты уже ввязался в эту войну, – продолжаю я, а Лорн молчит, лишь на скулах играют желваки. – Правительница снова отправит своих преторов на Европу, как только я улечу отсюда. Но на этот раз они придут за тобой и твоей семьей. Черно-фиолетовые корабли расстреляют с орбиты твои острова, города архипелага и материка, высокие южные горы, и те превратятся в пыль, которую поглотит пучина моря. Волны будут стонать и оплакивать гибель твоего замка, и он станет саркофагом на морском дне. Или же мы вместе победим в этой войне!

Он пристально разглядывает меня, думая, как выиграть время. Однако видит во мне лишь то, что с самого начала заставило его взять меня под крыло, – себя самого в юности. Большинство мужчин многое отдали бы за это, но сейчас Лорн жалеет, что не может отвернуться от меня.

– Я подверг риску семью, чтобы помочь тебе сбежать! Взял тебя в ученики! А ты предал меня, как и все остальные!

– Пытаешься разжалобить меня? Лорн, ты сам позволил мне прийти сюда. Да, ты бы дал мне возможность сбежать, но мои друзья на орбите отправились бы на верную смерть. А я забочусь о своих друзьях, плен – это не для них! – говорю я, показывая на огненные вспышки, озаряющие ночное небо, когда вторая часть моего флота взмывает над Европой. – Ты можешь ненавидеть меня, но тебе придется сражаться плечом к плечу со мной, – говорю я Аркосу. – Только так ты сможешь спасти свою семью, – добавляю я, протягиваю руку своему бывшему учителю, но тот выхватывает лезвие-хлыст.

– Лучше мне убить тебя прямо сейчас! – рычит он.

– Можно я уже расстреляю этого старого козла? – доносится из интеркома голос Севро.

– Погоди пока, – отвечаю я.

– Ты забыл, что я могу приказать своему флоту уничтожить твои корабли, мальчик! – кричит мне Лорн, доставая из кармана планшет.

– Мой отряд сотрет в порошок флот правительницы еще раньше.

– Но она будет знать, на чьей стороне дом Аркосов! Поймет, что ты обманул меня! Что моя семья в этом не замешана!

– Что ж, давай, – бросаю я Лорну. – Запускай свои корабли, если уверен, что мое дело неправое! Убей меня, если считаешь чудовищем! – говорю я, приближаясь к нему вплотную. – Но ты знаешь, какое сердце бьется в этой груди! Выбирай: я или вон та тьма! – провозглашаю я, кивая на подножие холма, где мы входили в лес.

Двенадцать черных преторов только что миновали стеклянные ворота. Огромные мужчины и женщины в доспехах черного и фиолетового цвета и шлемах в виде черепов. Всего один меченый – помельче остальных, похожий на изготовившуюся к броску кобру. На нем белые доспехи, они украшены разноцветными пятнами, напоминающими кровь.

Преторы примерно в пятидесяти метрах от нас. Ведет отряд не такой высокий, как остальные, но куда более прославленный воин – Рыцарь Зари в золотых доспехах. Ее лезвие переливается разными оттенками тумана, а доспехи блестят, словно морская пена на белокаменных стенах, окружающих остров Лорна. Айя смотрит в ночное небо и понимает, что ее корабли попались в мою ловушку. Сорвав шлем, она кричит:

– Так, значит, изменников оказалось двое! Дом Аркосов тоже совершил предательство! Лорн, ты за львов?

– Дом Аркосов сам по себе! – громогласно отвечает Лорн.

– Сам по себе? – Женщина, убившая Куинн, наклоняет голову и хмурится, показывая шрамы от дуэлей на правой стороне шеи. Ее кошачьи глаза сканируют лес, ища засаду. – Так не бывает, Лорн!

– Меня обманули так же, как тебя, Айя! – кричит Лорн. – Дэрроу знал, что ты здесь! Откуда – не знаю! Но я тебе не враг, я просто хочу, чтобы меня оставили в покое!

– Тебе не придется отдыхать, и ты знаешь это не хуже меня! Ты либо с нами, либо против нас! Выбирай, Лорн!

– Айя, нет! Я в этом не участвую! Вообще!

– Сильные мира сего всегда во всем участвуют, хотят они того или нет, – шепчу я Лорну его собственные слова.

– Я не позволю выкручивать мне руки! – сердито перебивает меня он. – Не собираюсь ссориться ни с одним из вас! Я удалился от дел и желаю покоя!

– Тогда зачем ты обнажил клинок? – улыбается Айя. – Делай свое дело, учитель! Спустись с холма и поговори со мной! Мы не должны кричать! Разве ты не упрекал меня, когда я в гневе повышала голос? – спрашивает она, разглядывая рычащего рядом с нами грифона размером с четырех лошадей.

Интересно, а его когти пробьют их доспехи? Смотрю в небо и шепчу на ухо Лорну:

– Ее корабли захвачены. Что ей прикажет сделать Октавия?

– Убить нас. В отместку за поражение.

– Тогда у тебя действительно нет выбора, – едва слышно произношу я.

– Похоже на то.

Айя смотрит, как я опускаюсь на колени и беру в ладони пригоршню земли. Она изучала мои привычки и должна знать, что это означает. Но Айя не догадывается о моем замысле. Почему я пришел сюда один? Если я устроил засаду в небе, то, может, у меня что-то заготовлено и на земле? Уже собираюсь крикнуть ей кое о чем, и тут из ворот выходит высокая фигура и присоединяется к Айе. Кожа потемнее моей, на утомленном лице патриция застыло выражение скуки. Тактус. В доспехах претора правительницы. Он грациозно скользит черно-фиолетовой тенью мимо бойцов отряда, одобрительно смотрит на небо, а потом криво ухмыляется мне.

– Кстати, о предателях! – кричу я. – Здорово, Тактус! Классный прикид!

– Приветствую тебя, Жнец! – ревет Тактус, показывая мне скрещенные пальцы. – А где Севро? – спрашивает он и принимается что-то нашептывать Айе.

Та выпрямляется и оглядывает растущие рядом деревья. Ее люди выстраиваются в защитный клин. Тактус предупредил их о моих фокусах, они ожидают внезапного нападения. Щиты-эгиды активированы и ярко блестят у них на предплечьях.

Лорн прикрывает глаза, едва заметно шевелит левой рукой, словно пытаясь поймать ветер, и тихо произносит:

– Айю оставь мне. У тебя больше шансов справиться с меченым, чем с ней.

– О нет, они все мои! Севро, в атаку!

Из моря за замком поднимаются упыри. С них течет вода, они бесшумно перелетают через стометровые стены, доспехи блестят, словно черные надкрылья жуков. На нагрудных пластинах нарисован золотой лев. Золотая краска сияет, отражая вспышки молний. Мои воины молча приземляются и встают вокруг нас.

– А вот и мои сыны шторма, познакомься! – говорю я Лорну.

Двадцать новых рекрутов из семей упырей и Телеманусов. Отбор проводил лично Севро. Говорят, он от души повеселился: там было много змей, алкоголя и грибов, больше никто ничего рассказывать не хочет.

– Гоблин! Снова ты по кустам прячешься! – язвительно кричит Тактус, встревоженно поглядывая на небо. – Ну хоть не в брюхе у кобылы на этот раз, и то ладно!

Севро достает свой кривой разделочный нож – тот самый, которым они с Гарпией несколько лет назад снимали скальпы, – зажимает клинок между ногами, показывает им на Тактуса, а потом поворачивается к Айе:

– Ты убила упыря, Айя! Это был неверный ход с твоей стороны!

Как я и ожидал, появление упырей успокаивает Айю и Тактуса. Им кажется, что теперь все ясно: мои солдаты покинули укрытие, теперь козырей у меня не осталось, будем биться не на жизнь, а на смерть. Честный, открытый бой – один отряд против другого. Черные преторы заводят свою жуткую гортанную песнь. Этих существ не интересует ничего, кроме славной смерти в бою, ведь тогда они смогут присоединиться к своим родичам, весело пирующим в залах Валгаллы с обнаженными мечами в руках. По команде Айи они двигаются вперед – самые опасные убийцы во всей Солнечной системе, да еще и в компании меченого.

А я тем временем вырываю из книги Эви страницу.

Убедившись, что Айя в безопасности, взрываю противопехотные мины, которые ненароком обронил во время нашей с Лорном прогулки по лесу. Спастись удается только Тактусу, он быстро хватает Айю сзади и с силой дергает к себе. С учетом слабой гравитации они оба ударяются о дверь как раз в момент первого взрыва, нарушающего тишину.

Взрывы следуют один за другим. Первый нейтрализует импульсные щиты и поднимает преторов в воздух, затем образуется гравитационная яма, когда всех вновь отшвыривает к источнику взрывной волны, как будто мух затягивает внутрь пылесоса, а потом раздается третий взрыв, уже чисто кинетический, разрушающий доспехи, кости и плоть, разрывающий солдат на куски, которые в слабом гравитационном поле Европы разлетаются легко, как пушинки с одуванчика. Оторванные конечности, медленно покачиваясь, опускаются на землю. Падают капли крови. От взрывной волны пострадал защитный пузырь, накрывающий собой этот искусственный лес, и теперь с неба льет дождь, помогая затушить вспыхнувший огонь и разбавить кровь, которой заполнены две дюжины кратеров, оставшихся от взрывов. Выжило всего три солдата, и они не в лучшей форме.

– Не дай ей уйти! – звучит у меня в ушах голос Рока – он наблюдает за видеосъемкой происходящего на корабле.

Мои упыри пока даже не пошевелились.

Лорн разгневанно орет на меня, говоря что-то о чести.

– Что? – ухмыляюсь я. – Думаешь, я играю по-честному?

– Дэрроу… – шипит в нетерпении Севро, – Дэрроу!

– Ждать!

– Она уходит! – кричит Рок, и его голос пугает меня – я и не подозревал в нем столько ненависти. – Дэрроу, она уходит!

Я рявкаю что-то насчет того, чтобы он делал свое дело и не лез ко мне сейчас.

– Дэрроу, – умоляет меня Севро, – время не ждет…

Лорн внимательно смотрит на меня и, кажется, начинает догадываться, что к чему.

– Найти! – щелкаю пальцами я, и упыри бросаются вперед, словно сорвавшиеся с цепи псы.

Им не терпится закончить то, что начали взрывы. Они быстро нагоняют оставшихся в живых преторов. Севро выкрикивает имя Тактуса посреди оглушительного воя, они перевернут замок вверх дном, но найдут этого предателя и Айю.

– Дэрроу, что это за игры? – спрашивает Рок по интеркому, я включаю видеосвязь, и в углу дисплея на моем шлеме возникает его лицо, желваки на скулах ходят туда-сюда. – Если убийца Куинн уйдет…

– Помолчи, – перебиваю я его, увидев отчет с одного из наших штурмовиков, на который бросили сразу несколько кораблей; по-моему, Рок слишком рассеян. – Там у тебя люди гибнут! Делай свое дело! – приказываю я и отключаюсь.

– Морской конек сыграл в ящик, – доносится из моего планшета голос Гарпии.

– Отлично. А Тактус?

– Как сквозь землю провалился.

– Понял тебя, – отвечаю я и отключаю связь.

– Айя ушла морем. Тактуса нигде нет, – сообщает Севро через несколько минут, после того как упыри прочесали весь замок, комната за комнатой. – Он где-то прячется, если у него, конечно, не развилась способность к телепортации. – Севро сплевывает от одной мысли об этом. – Спроси у старикашки, где он может укрыться.

И тут меня охватывает ужас. Повернувшись к Лорну, я медленно произношу:

– Что прикажет сделать Октавия, раз они не смогли убить нас с тобой? Если бы она хотела отомстить по-настоящему, что бы ей пришло в голову?

Некоторое время он неподвижно стоит под струями дождя, а потом резко бледнеет и срывается с места. Перескакивая через воронки от взрывов, Лорн мчится к разбитой стеклянной двери и кричит:

– Дети! Они убьют моих внуков!

– Где дети? – спрашиваю я у Севро.

– Какие дети? Мы никого не видели, – отзывается тот.

Выругавшись, спешу вслед за Аркосом.

– Я спрятал их, – бросает он мне на бегу.

Для человека столь преклонных лет двигается он быстро, но из-за слабой гравитации мы все равно бежим очень медленно, поэтому начинаем отталкиваться руками от стен и потолка, а в длинных замковых коридорах включаем гравиботы. Поворот, поворот, еще поворот… Наконец Лорн дотрагивается до головы каменного грифона, стальная пластина отъезжает в сторону, и за ней оказывается потайной ход. В ноздри тут же бьет запах крови. Проход перегораживают два трупа – серый и черный. Отпихиваю Аркоса и лечу первым, быстро несусь вниз по лестничным пролетам, отталкиваясь руками от потолка, и в конце концов оказываюсь между двумя дверями. Открываю первую – просто кладовка. Распахиваю вторую и тут же разворачиваю хлыст.

– Тактус, – медленно говорю я.

Он неподвижно стоит ко мне спиной в огромной луже крови. Его голова опущена. На полу лежат три тела. Хлыст извивается в его руке и становится серебристым лезвием, с которого медленно стекают красные капли. Вокруг жмутся к стенам женщины и дети. Мертвецы на полу – двое мужчин и женщина, все трое – черные.

Перед моим приездом Аркос решил спрятать от меня всех детей: золотых, серебряных, розовых и бурых. Тактус мог успеть перебить половину из них, лениво взмахнув лезвием, и мы ничего не успели бы сделать.

– Тактус, вспомни о своих братьях, – обращаюсь я к нему, глядя на малышей.

– Мои братья – полное дерьмо, – глухо смеется он каким-то странным смехом. – Говорят, что мне пора выйти из твоей тени. Мать называет меня Великим Слугой, ты не в курсе?

Дети рыдают в углу. Девочка утыкается лицом в колени матери. Женщины безоружны, они не воины, как Виктра и Мустанг. Бурая няня прикрывает глаза золотому малышу. Позади меня, в тоннеле, слышатся шаги Аркоса.

– Октавия – исчадие ада, не выполняй ее приказа! – умоляю я Тактуса.

– Знаешь, Жнец, она спросила, смогу ли я занять твое место, – тихо говорит Тактус. – Сказала, что ей так не кажется. Я долго был в твоей тени, и она не уверена, сумею ли я дотянуть до твоего уровня. Но я убедил ее в том, что ничем не хуже тебя.

– Тактус, она плохой человек.

– Правда? – Тактус сплевывает кровь, по-прежнему отказываясь поворачиваться ко мне лицом. – В окружении Октавии говорят то же самое о тебе. Не понимают, что ты о себе возомнил и почему позволяешь себе такие выходки. Их удивляет, как это ты набрался наглости бросать им вызов, какое ты имеешь на это право.

– Мы все имеем право бросить вызов кому угодно. В этом-то и смысл.

– Смысл… Значит, смысл все-таки есть? – роняет он. – А мне так никто и не сказал! Ты просто принимал мое присутствие как должное, никогда ничего мне не рассказывал, вечно шептался с другими! А меня за дурачка держал, да? Ты точно такой же, как она…

– Как твоя мать? – спрашиваю я, но Тактус молчит.

Ко мне подбегает Аркос, но я кладу руку ему на плечо, останавливая.

– А ты убил бы их, если бы тебе приказал Августус? – говорит Тактус, медленно поворачиваясь.

– Нет, – отвечаю я, – я скорее умер бы сам, но не стал бы убивать детей!

– Надо же, значит она была права. А я бы стал. Вот поэтому я и есть Великий Слуга!

– Я не знаю, что мне делать, Тактус, – протягиваю я к нему руки.

– Наверное, впервые в жизни, – с горечью смеется он, голос слегка подрагивает.

– Да нет, не впервые. Когда я приказал выпороть тебя в училище, я тоже не знал, что делать. Я не хотел, чтобы моя армия лишилась тебя и твоих талантов, но не мог не наказать тебя.

– Талантов, талантов, талантов! Значит, вот в чем разница между нами, – еще больше мрачнеет Тактус. – Если бы я был на твоем месте, то наверняка убил бы такого высокомерного выскочку! – восклицает он, еще немного повернувшись, и мне удается мельком разглядеть, во что осколки бомбы превратили его лицо.

– Ты знаешь, что будет, если ты убьешь кого-то из них? – тихо спрашиваю я.

Тактус кивает на меня, потом на Рыцаря Гнева, словно говоря, что если один из нас не прикончит его, то это сделает другой, а потом вдруг заявляет:

– Знаешь, а я не жалею, что похитил Лисандра.

– Мне кажется, ты вообще редко о чем-то жалеешь.

– Да уж, – хмыкает он, ступая в лужу крови, окружающую его. – Но думаю, что мне не стоило так поступать. В училище я проверял тебя. А теперь… теперь я хотел посмотреть, что ты сделаешь. Узнать, стоишь ли ты того, чтобы следовать за тобой.

– И что ты узнал?

– Ты прекрасно знаешь ответ.

– И я все еще стою того, чтобы за мной следовать?

– Конечно, – кивает Тактус. – Так было всегда, – говорит он таким жалким голосом, что у меня сердце сжимается.

Он изменник, предатель, обманщик! А я смотрю на него и вижу старого друга. Мне хочется все исправить, успокоить его. Что же я творю? Мне нужно убить его! Но это я уже проходил с Титусом. Это порочный круг, который затягивает нас все глубже и глубже: смерть одного влечет за собой смерть второго, смерть второго – смерть третьего, и так до бесконечности.

– А если я оставлю тебя в живых? – внезапно спрашиваю я, и Тактус, совершенно растерявшись, смотрит на меня во все глаза, ведь он не понимает, что такое прощение. – Если я разрешу тебе вернуться к нам?

– Что?!

– Если я прощу тебя?

– Врешь! – кричит он, поворачиваясь ко мне полностью, и теперь я вижу, как его изуродовал взрыв: нос сломан и свернут на сторону, а щеки и лоб напоминают мякоть вишни… мой бедный друг!

– Я не вру, – спокойно произношу я.

Однажды я не поверил Тактусу и потерял его. Не собираюсь дважды повторять одну ошибку. Я сделаю ему такой же большой шаг навстречу, о котором прошу его самого.

– Я знаю, что в тебе есть хорошее. Я видел твое лицо, когда на церемонии погибли дети. Ты не чудовище, Тактус! Вернись ко мне. Снова станешь одним из моих лейтенантов, я дам тебе легион, когда мы пойдем на Марс! Понесешь один из моих штандартов! Но прошу тебя, никогда больше не надевай эти отвратительные доспехи!

– Тем более они жутко неудобные, – слабо улыбаясь, жалуется он. – А как же Севро, Рок, Виктра…

– Им тоже тебя не хватает, – вру я. – Опусти лезвие и вернись ко мне! Обещаю, ты будешь в безопасности! – заверяю его я. Тактус подчиняется, и мальчик постарше робко улыбается младшим братьям и сестрам, давая им понять, что у них есть надежда. – Просто не трогай детей, и ты будешь прощен!

Я не лгу. Говорю искренне, от всего сердца. От всего сердца.

– Мы все совершаем ошибки, – тихо бормочет Тактус.

– Да, все совершают ошибки! Просто вернись ко мне, я не дам тебя в обиду, – продолжаю убеждать его я, опуская свое лезвие. – Аркос тебя тоже не тронет, – добавляю я и смотрю на Лорна, дожидаясь, пока тот не кивнет своей седой головой.

– Я хочу домой, – тихо шепчет Тактус с болью в голосе, – просто мечтаю вернуться!

– Так возвращайся!

Лезвие Тактуса со звоном падает на пол, он опускается передо мной на одно колено, и я вижу, что его трясет от болевого шока. По комнате проносится вздох облегчения. Дети снова начинают плакать, измученные долгим пребыванием между жизнью и смертью. Няни и мамы обнимают своих чад, по их щекам струятся слезы облегчения. Я подхожу к Тактусу, поднимаю его и предлагаю опереться о мою руку. Он бросается мне на шею, обнимает и начинает рыдать у меня на плече. Его колотит крупная дрожь, лицо оставляет на моих доспехах кровавые следы.

– Прости меня! – повторяет он с добрый десяток раз.

Он горько рыдает, крепко вцепившись в меня обеими руками. Лицо превратилось в сплошное кровавое месиво. Обнимаю его в ответ, и на меня наваливается жуткая усталость. Его печаль настолько тяжела, что я сам готов разреветься. Однако вместе с тем я испытываю восторг оттого, что он здесь и обнимает меня. Унизительно знать, что от тебя отвернулся человек, который был тебе предан, ведь, несмотря на предательство, он всего лишь хотел справедливости. Мы обнимаем друг друга, и я сам едва сдерживаю слезы. Даже жестокосердные люди чувствуют боль. Надеюсь, это изменит его к лучшему. Он способен на многое, очень на многое, если только сможет извлечь урок из своих ошибок.

Во многом он является квинтэссенцией своей расы. Если Тактус сумеет измениться, то смогут и другие золотые. Их необходимо сломать, но дать второй шанс. Думаю, Эо в результате хотела бы именно этого.

Наконец Тактус немного успокаивается, мы отпускаем друг друга, он стоит рядом со мной, словно преданный хозяину щенок, и заглядывает мне в глаза. Руки дрожат от болевого шока, однако он молча смотрит, как мы с Аркосом выводим детей, и высших и низших цветов, из тайного бункера. К нам спускается Крошка и, радостно хихикая, сообщает, что Рок уже заканчивает космический бой, но видит раны Тактуса и смертельно бледнеет. Я прошу ее привести кого-нибудь из желтых.

Вскоре Лорн, Тактус и я остаемся в подвале одни.

– Дети ушли, – спокойно произносит Лорн и смотрит на нас, – теперь придет возмездие.

Его рука взлетает вверх быстрее, чем крылья колибри. В воздухе мелькает ионный кинжал и четыре раза вонзается Тактусу под мышку, в том месте, где доспехи наименее прочны. Бросаюсь к Лорну, чтобы остановить его, но дело уже сделано. Он несколько раз проворачивает лезвие, словно выжимает невидимое полотенце, и перерезает артерию. Израненное лицо Тактуса искажается от боли, и он вздыхает, как будто бы знал, что рано или поздно возмездие настигнет его.

Лорн уходит, а я держу на руках своего умирающего друга и смотрю, как его взгляд затуманивается. Должно быть, он наконец очутился в том месте, где обретет покой, которого ему всегда желал Рок.