Они знают мой нрав. Поймали меня на крючок, использовав Куинн в качестве приманки. Если стану кусаться и нападу на Айю – заберут Лисандра. Стоит на долю секунды убрать приставленное к его горлу лезвие, и они оглушат меня или сразу прикончат. Слышу звон оружия за спиной, но не опускаю клинок даже на мгновение. На глаза наворачиваются слезы, я беспомощно парю в воздухе, в панике мотая головой. Я не могу ее бросить! Переключаю гравиботы в режим снижения, чтобы вызволить Куинн, но тут мимо меня молнией проносится другой золотой, без доспехов. Он подхватывает ее и уносит ввысь.

Шакал!

Стремительно взмываю в небо сквозь струи дождя, влетаю в раскрытый люк и приземляюсь внутри «аиста». Гравиботы со звоном стукаются о металл палубы, я падаю на колени и толкаю Лисандра к Севро. Мальчик ползет на четвереньках. На меня с раскрытым ртом взирают несколько десятков людей Августуса. Потом они все, как по команде, разворачиваются к мальчишке. Следом за мной появляется Шакал, неловко, одной рукой затаскивает Куинн в люк.

Корабль начинает подъем, люк с шипением закрывается, и какофония ветра и рева двигателей наконец-то стихает. Рок расталкивает остальных, долго смотрит на меня, а потом переводит взгляд на Шакала и Куинн. Кажется, что с каждой секундой силы покидают его. Шакал осторожно опускает Куинн на пол, сбрасывает не подходящие по размеру гравиботы, позаимствованные у кого-то из упырей.

Губы Рока беззвучно шевелятся, но наконец ему удается произнести:

– Она жива?

– На борту есть желтые? – спрашивает меня Шакал.

– Найди Мустанга и все узнай! – говорю я Гарпии, показывая в сторону командного мостика, и та мчится выполнять приказ.

– Аптечку! – резко бросает Шакал, беря Куинн за запястье, проверяет пульс, потом зрачки, но никто не двигается. – Быстро! – орет он, и Рок, выйдя из оцепенения, срывается с места.

Первым аптечку находит Скелет, снимает ее со стены и кидает Року, а тот относит Шакалу. Остолбенев, я смотрю на Куинн, которая начинает биться в судорогах очередного припадка, из ее рта и носа вылетают нечеловеческие звуки. Рок стоит рядом со мной, бледный как стена, и беспомощно тянет руки к любимой, будто только ему под силу исправить то, что случилось. На самом же деле он понимает, что ровным счетом ничего не может сделать, и опускается на колени.

Шакал роется в аптечке. Ловко орудуя одной рукой, он извлекает из нее серебряную полоску длиной с указательный палец и активирует прибор. Тот издает тихое жужжание, распространяя вокруг бледно-голубое свечение.

– Мне нужен планшет! Мой расплавили электромагнитные излучатели! – кричит он, но никто не реагирует. – Девчонка умрет! Мне нужен чертов планшет, шевелитесь!

Протягиваю ему планшет. Шакал не поднимает на меня глаз, но на секунду останавливает взгляд на моих руках.

– Спасибо тебе за то, что спас нас, Жнец! – быстро произносит он.

– Благодари свою сестру.

Лисандр поднимается на ноги, подходит ко мне, тихо наблюдает за происходящим, в глазах ни слезинки. Скелет и Клоун присаживаются на корточки. Рока никто не трогает, хотя все поглядывают на него, вцепившись в колени или хлысты, и шепчут слова молитвы, обращаясь к Господу, или к кому там обращаются золотые в таких случаях.

Шакал проводит серебряным томографом над головой Куинн, разглядывает голограмму на экране планшета и тихо ругается себе под нос.

– Что там? – спрашивает Рок.

– Отек мозга, – немного помедлив, отвечает Шакал. – Если не сможем удержать под контролем давление, будут проблемы, – добавляет он, копаясь в аптечке в поисках необходимых инструментов, и достает какой-то аппарат с прозрачным шнуром. – Если давление поднимется, кровоснабжение мозга вскоре прекратится. Наступит кислородное голодание, потому что сосуды пережмутся из-за отека.

– Она умрет? – спрашиваю я.

– Сам по себе отек неопасен, – объясняет Шакал, – если мне удастся откачать жидкость и отрегулировать давление. Надо все время держать ей голову повыше, чтобы кровь оттекала через вены на шее. Стабилизировать кровяное давление. Еще ей нужна кислородная маска, – поднимает на меня глаза Шакал, такой худой, насквозь промокший, что, если бы не светлые волосы, он мог бы сойти за алого. – Как тебя там? Скелет? Найди кислородный баллон! Подойдет любая маска, главное, чтобы прикрывала лицо, но не лоб!

Скелет со всех ног бросается выполнять задание.

Тело Куинн сотрясает очередной судорожный припадок. Я беспомощно смотрю на нее и кладу руку на плечо Року, но тот лишь морщится от моего прикосновения.

– Ни одного желтого на борту, мать их за ногу! – выпаливает Гарпия, влетая в комнату.

– Черт! – со всей силы пинает стену Клоун. – Черт-черт-черт-черт!!!

Несколько секунд Шакал молчит, смотрит на Рока, а потом начинает действовать. Показывая пальцем на Клоуна, Гарпию и нескольких рыцарей, он заявляет:

– Мне нужны три человека, двое держат ее руки, один – голову. Судороги будут продолжаться, и мне почему-то кажется, что тряска будет изрядная. Нам необходимо унести ее отсюда и добраться до операционной.

Он собирает волосы Куинн в хвост на затылке, просит меня придержать, а сам достает из аптечки портативный ионизатор, зажимает его зубами и морщится, пока прибор уничтожает бактерии и частицы мертвого эпителия.

– Клоун, отстриги ей волосы – подчистую!

Шакал встает и бросает ионизатор Клоуну, тот нагибается к девушке, обрабатывает ее золотистые пряди, но Рок отталкивает его, берет Куинн за волосы и застывает в оцепенении.

– Как ее зовут? – спрашивает Шакал у Рока.

– Куинн.

– Поговори с ней. Расскажи ей что-нибудь.

С трудом сдерживая дрожь, Рок всхлипывает и заговаривает с Куинн тихим голосом:

– Давным-давно, во времена Старой Земли, жили были два голубя, и они так сильно любили друг друга…

Рок включает ионизатор и начинает водить им над ее волосами. Его движения очень осторожны, как будто он купает ребенка. Как будто они оказались в каком-то далеком месте наедине друг с другом, задолго до того времени, когда Куинн стала рассказывать нам свои истории у костра в училище. Задолго до того, как начался весь этот ужас.

В воздухе пахнет палеными волосами. Ко мне подходит Шакал.

– Что там произошло? – спрашивает он. – Ее ударило разрядом импульсной перчатки?

– Ты разве не видел? – удивленно смотрю на него я. – Айя сделала это голыми руками.

– Твою ж мать! – восклицает он, оглядываясь по сторонам делано равнодушно. – Как мы докатились до такого?

– Октавия все спланировала заранее, – тихо объясняю я. – Еще до того, как мы прилетели на Луну, она намеревалась сделать лордом-губернатором одного из Беллона. Церемония закрытия была ловушкой.

– Когда ты об этом узнал? До дуэли или после?

– До, – вру я, глядя ему в глаза.

– Хороший ход, Дэрроу. Теперь мы выглядим невинными жертвами. Я так понимаю, что Мустанг свою миссию провалила?

– Ваш отец послал ее ко двору Октавии?

– Нет. Думаю, это была ее идея. Пробраться в логово дракона…

– Юлии тоже против нас.

– Логично, – задумчиво кивает он. – Политики пытались забрать у нас Виктру до прихода Карнуса и Айи.

– Тебя это, кажется, не беспокоит.

– Виктра – любимица своей матери, – произносит он, качая головой, словно вспоминая о чем-то неприятном. – Но она вырубила троих черных, защищая меня. Троих! Она с нами душой и телом.

Рок тем временем закончил обривать голову Куинн.

– Она выживет? – спрашиваю я вполголоса.

– Осколки черепа засели в тканях головного мозга. Даже если нам удастся убрать отек, у нее тяжелое кровоизлияние. Плохи дела.

Куинн лежит перед нами с обритым черепом и выражением умиротворения на лице. Небольшие синяки с одной стороны головы, вот и все. В жизни не подумаешь, что она при смерти. Рок нежно гладит ее лоб и шепчет ей что-то на ухо ласковым голосом.

– Ты можешь спасти ее? – поворачиваюсь я к Шакалу. – Какие у нее шансы?

– Здесь ничего сделать не смогу. Если сможешь доставить нас в медицинский отсек, тогда, скорее всего, выживет.

Рок ласково напевает Куинн на ухо, помогая остальным поднять ее и перенести в другую комнату. Эту песню он сочинил, сидя у костра, пока моя армия носилась по горам. Куинн тогда была с Кассием, – судя по всему, эта участь не миновала ни одной знакомой мне женщины. Но уже тогда я заметил, как они с Роком переглядываются. Словно почтовые голуби, чьи пути в небе раз за разом пересекаются, – из той самой истории. Как же он, наверное, обрадовался, когда вновь увидел ее…

Внутри меня что-то ломается. Я все еще могу спасти ее, могу все исправить!

Октавия права. Я переоценил свой козырь. Что мне оставалось делать? Заколоть ее внука, если бы Айя убила Куинн? А если бы она уничтожила Севро, Виргинию, Рока? Мне повезло, что фурия не смогла добраться до всех моих друзей!

Оборачиваюсь к Севро. Так и не сняв доспехов, он молча наблюдает за тем, как Рок держит на руках девушку, которую предводитель упырей любит всей душой. Севро никогда не говорил Куинн о своих чувствах, зная, что она не для него. Страдание написано на его ястребином лице, испещренном глубокими морщинами. Севро, неуязвимый Севро, который не чувствует ни боли, ни грусти, лишившийся глаза от руки Лилат, лейтенанта Шакала… Такое впечатление, что сейчас на него навалилось все разом. В отличие от всех нас Куинн никогда не называла Севро Гоблином. Виктра кладет ладонь ему на плечо, замечая его страдания, но не понимая причины. Он скидывает ее руку и огрызается:

– Мы с тобой незнакомы!

– Прости, – отступает назад Виктра.

– Чего ждешь, Жнец? – поворачивается ко мне Севро. – Хватит уже, надо валить отсюда!

Мы с ним уходим, я прошу Виктру привести внука верховной правительницы. Поднимаемся по лестнице и в узком коридоре, ведущем в пассажирский салон и кабину пилота, встречаем Тактуса.

– О мой патриций! – восклицает Тактус, поглаживая раненое плечо. Глаза насмешливо смотрят из-под мокрых прядей волос. Говорит он громко, не зная о том, что случилось с Куинн. – В следующий раз, когда решишь устроить такой спектакль, будь добр, сообщи нам, что в финале появишься и всех нас спасешь, а то мы же чуть в штаны не наложили!

– Не сейчас, Тактус. – Я отталкиваю его в сторону.

– Какой же ты зануда! Вы только гляньте, Гоблин! – разглядывает он Севро. – По-моему, ты стал еще ниже ростом, патриций, если такое, конечно, возможно! – шутит он, но Севро не улыбается в ответ.

Входим в пассажирский салон, где августианцы и упыри уже пристегнули ремни, готовясь к выходу из атмосферы. Тактус следует за нами по пятам.

– Привет, психи ненормальные! – здоровается Тактус с упырями. – Рад снова видеть вас, коротышки! Особенно тебя, Крошка!

– Иди на хер! – отзывается Крошка, помогая пристегнуть одного из маленьких племянников Августуса.

– Хорошие у тебя друзья, – наклонившись ко мне, говорит Тактус, когда мы выходим из салона. – Пришли на помощь в трудную минуту. Я думал, их заслали на окраину.

– Так оно и было, – отвечает за меня Севро.

– И что же заставило вас вернуться? Погодка там не ахти? – спрашивает Тактус, но Севро молчит. – Вот они, наши молодцы! – смеется Тактус, несмотря на свои раны. – Правда, Дэрроу? Друзья, готовые рискнуть жизнью и собственными конечностями ради того, чтобы навечно остаться в твоей тени? – Он игриво пихает меня в бок, оставляя на форме едва заметные следы крови.

Подходим к закрытой двери кабины пилотов. Тактус задевает плечом балку и морщится от боли. Севро идет последним.

– Как твое плечо? – спрашиваю я.

– Лучше, чем голова у той девчонки, как ее там, Куинн, кажется? Быстрая лань из дома Марса. Хорошо Айя ее отходила. Жаль девку. Я бы с такой…

Севро бьет Тактуса по яйцам с такой силой, что мог бы пробить металл. Потом двигает ему локтем в висок и быстро выполняет одно из движений кравата. Еще три удара по ушам, и Тактус валяется на полу. Севро ставит одно колено на раненое плечо Тактуса, взяв его шею в захват, другим коленом целит в пах, свободной рукой поводит ножом рядом с глазом Тактуса.

– Еще раз скажешь такое про Куинн, я тебе яйца отрежу и вставлю в глазницы, понял?!

– Брат мне всегда говорил: береги яйца смолоду… – сдавленно выдыхает Тактус.

Металлическая дверь кабины с шипением открывается, в проеме стоит Августус. Он с недоумением взирает на происходящее, и тут из хвостовой части корабля появляются Виктра с Лисандром.

– Они уже практически закончили, монсеньор, – объясняю я, перешагиваю через Тактуса и Севро и вхожу в кабину к лорду-губернатору.

Виктра следует за мной, но успевает хорошенько наступить на Тактуса каблуком и на ходу бросить Севро:

– Отличная работа!

– Отвали, корова!

– Кто этот малыш? – спрашивает она, когда дверь кабины за нами закрывается, и я рассказываю ей про Севро. – Сын Рыцаря Гнева? Маленький грубиян. Кажется, я ему не понравилась…

– Не принимай на свой счет.

Кабина пилота побольше моей комнаты на вилле в цитадели. Светодиоды окаймляют кресла первого и второго пилотов. Слева сидит Виргиния Мустанг, справа – синяя женщина-пилот. Синяя подключена к энергосистеме корабля, под кожей на ее левом виске мерцает голубой огонек. Мустанг ведет корабль, положив правую руку на голографический пульт управления, то и дело переговариваясь с напарницей. За изогнутым стеклом иллюминатора виднеется Земля. Августус, Плиний и комично согнувшийся чуть ли не пополам Кавакс Телеманус вполголоса обсуждают наше положение, расположившись за спиной Виргинии.

– Отличная работа, Дэрроу, – бросает Августус, даже не глядя на меня. – Хотя корабль можно было выбрать и получше.

– Что у вас там происходит? – перебивает отца Мустанг. – Говорят, кто-то пострадал?

– Куинн умирает! Надо доставить ее к медикам, срочно!

– Даже если успеем выйти на орбиту, нам еще тридцать минут лета до нашего флота, – бормочет Мустанг.

– Значит, придется поднажать!

Корабль сотрясает дрожь – пилоты выводят двигатели на максимум.

– Отличный план, – широко улыбается Кавакс. – Отличный план, Виргиния! Внедриться в свиту правительницы! В детстве вы с Паксом однажды спрятались в кустах, чтобы подслушать, о чем будет говорить на совете твой отец. Вот только Пакс был повыше кустов! – хохочет Кавакс, повергая тихую синюю в полное смятение.

Мустанг сжимает плечо Кавакса своей крошечной по сравнению с его руками ладошкой. Великан расплывается в довольной улыбке, словно гончая, держащая в зубах фазана, и поглядывает на нас, пытаясь понять, заметили мы или нет. Молодчина Мустанг, умеет обращаться с мужчинами, которые размером превосходят медведя.

По сравнению с любовью, исходящей от этого колосса, равнодушие Августуса кажется просто чудовищным. А от одной мысли, что Шакал убил сына этого человека, меня начинает подташнивать.

Мустанг едва удостаивает меня взглядом, где-то в уголках рта еще кроется улыбка, но и только. Мне улыбка не положена. Да и кольцо с конем она сняла.

Воцаряется долгая тишина. Наконец Августус поворачивается ко мне:

– Полагаю, Октавия пыталась переманить тебя на свою сторону?

– Пыталась.

– И обломалась, ведьма старая! Ты ж, парень, наверняка так ей и сказал: «Обломись»? – рокочет Кавакс, хлопая меня по плечу с такой силой, что я падаю на Виктру. – Ох, прости!

В кабине с низким потолком ему приходится сгибаться в три погибели, словно дереву в слишком тесной оранжерее. С длинной рыжей бороды капает вода.

– Прошу прощения, – повторяет он Виктре.

– Должен сказать, лорд Телеманус, что ее предложение показалось мне довольно соблазнительным. Со своими копейщиками она старается обращаться с уважением. В отличие от некоторых.

– Это мы поправим, – берет быка за рога Августус. – Я у тебя в долгу, Дэрроу. Если мы, конечно, доберемся до моего флота.

– Вы в долгу не только передо мной, но также перед Виргинией и упырями.

– Кто такие упыри? – спрашивает он.

– Мои друзья в черных доспехах. Ими командует Севро.

– Севро? Тот странный недомерок, который победил моего копейщика? – приподняв одну бровь, интересуется губернатор. – Кажется, я узнал его. Сынок Фичнера, – добавляет он крайне неприятным тоном. – Это он убрал отродье Приама на Пробе.

– Он за нас, монсеньор, головой ручаюсь!

Дверь с шипением отъезжает в сторону, к нам присоединяются Севро и Тактус. Все оборачиваются и смотрят на них. Севро медленно расправляет плечи, а потом с вызовом в голосе произносит:

– Что такое?

Тактус на всякий случай отходит подальше от него.

– Кому ты служишь, Севро? Мне или своему отцу? – спрашивает Августус.

– Какому такому отцу? Я бастард бастарда. – Севро скептически окидывает взглядом лорда-губернатора. – При всем моем уважении, монсеньор, вы для меня тоже не важнее замерзшей кошачьей мочи. Ваша дочь вызвала меня с окраины. Ей я предан всей душой. Ей, но в первую очередь – Жнецу. Вот и все.

– Следи за языком, щенок! – рычит на него Кавакс.

– А вы, наверное, отец Пакса. Жаль, что мы его потеряли. За этого человека я был готов умереть. Но, судя по всему, красотой он пошел в мать.

Кавакс удивленно смотрит на Севро, пытаясь понять, оскорбил тот его или нет.

– Дэрроу, я должен перед тобой извиниться, – произносит Августус. – Ты был прав. Настоящая дружба и правда может продолжаться после окончания училища. А теперь… – продолжает Нерон, поглядывая в иллюминаторы челнока и убеждаясь в том, что мы уверенно поднимаемся. – Лисандр, ходят слухи, что ты удивительный ребенок, – обращается он к мальчику, опускаясь на колени рядом с ним.

– Это правда, монсеньор, – стараясь не дрожать, отвечает Лисандр. – Меня регулярно тестируют по всем предметам. В шахматы я почти никогда не проигрываю. А если проигрываю, то учусь на своих ошибках.

– Знаешь, а когда-то у меня был сын, Лисандр. Он был похож на тебя. Хотя ты наверняка слышал о нем.

– Адриус Августус, – говорит Лисандр, вспоминая родословную лорда-губернатора.

– Нет, – качает головой Августус. – Мой младший сын совсем на тебя не похож.

– Тогда старший? – хмурится мальчик, силясь припомнить имя. – Клавдий?

– Да, – кивает Нерон, и Мустанг оглядывается на него. – Он был особенным мальчиком, добрым, но с львиным сердцем. Он был лучше меня, добрее. Прирожденный правитель. – Августус странно, со значением поглядывает на меня. – Вы бы с ним подружились.

– А что с ним случилось? – спрашивает Лисандр, стараясь говорить медленно и с достоинством.

– Об этом они тебе не рассказали, да? Высокий молодой человек по имени Карнус из дома Беллона позволил себе определенные вольности по отношению к женщине, за которой ухаживал мой сын. Тот не стерпел оскорбления и вызвал Карнуса на дуэль. Под конец, когда мой мальчик лежал на земле, истекая кровью, Карнус встал на колени, обхватил ладонями голову моего сына, – продолжает Августус, кладя руку на затылок Лисандру, – и бил ее о булыжники до тех пор, пока череп не треснул и все его замечательные мозги не вытекли на землю, – заканчивает он, ласково гладя мальчика по щеке. – Будем надеяться, что тебе никогда не придется увидеть нечто подобное.

– Это входит в ваши планы насчет меня, монсеньор? – отважно спрашивает Лисандр.

– Я бываю настоящим чудовищем, врать не буду, но только когда это выгодно, – улыбается Августус. – Не думаю, что в данном случае дойдет до такого. Понимаешь, мы просто хотим попасть к себе домой. Если твоя бабушка позволит нам сделать это, ты будешь в безопасности.

– Бабушка говорит, что вы лжец.

– Какая ирония! Надеюсь, ты передашь ей, что с тобой хорошо обращались.

– При условии, что со мной и правда будут хорошо обращаться.

– Что ж, справедливо. – Августус похлопывает мальчика по плечу и встает. – Виктра, отведи его в салон.

Виктра бросает на него разъяренный взгляд. Августус, разумеется, отдал приказ единственной женщине в кабине, кроме Мустанга. Тактус замечает ее реакцию и делает шаг вперед:

– Позвольте мне, монсеньор! Я так давно не видел своих братьев! С удовольствием поболтаю с парнишкой!

Августус равнодушно кивает; Виктра благодарит Тактуса, удивленная его поступком. Он подмигивает ей, толкает меня в плечо, неуклюже гладит Лисандра по голове, чуть не сбивая его с ног. Вот уж не хотел бы я познакомиться с его братьями…

– Пошли, малыш! Расскажи-ка, ты бывал в клубе «Жемчужина»? – тараторит он, уводя Лисандра из кабины. – Там такие девчонки, да и мальчики не хуже…

Неповоротливый «аист» медленно ползет вверх. Еще две минуты, и мы в атмосфере.

– Меня пытались убить во сне, – бормочет Августус. – Она знает, что такого я не прощу!

– Она доберется до Марса, – говорю я.

– Можем ли мы как-то откупиться? – спрашивает Плиний.

– Откупиться? – усмехается Мустанг. – Откупиться от женщины, которая сожгла целую планету? Плиний, ты идиот!

– Мир поможет вам добиться своего, монсеньор. Мир лучше войны. Если вы пойдете против правительницы, то у нас не останется надежды, – красноречиво начинает Плиний. – У нее безграничные ресурсы, огромный флот! Ваше имя, ваша честь, какими бы славными они ни были, не выдержат давления Сообщества! Монсеньор, вы приблизили меня к себе, потому что я чего-то стою. Потому что вы доверяете моим советам. Без вас я – никто, высшая ценность для меня – ваше уважение. Поэтому примите мой совет, если он вам, конечно, все еще нужен: не дайте ране, нанесенной вам правительницей, загноиться! Не дайте разразиться войне! Помните о судьбе Реи, помните о том, как она пылала в огне! Сохраните честь своего дома мирным способом, чего бы это ни стоило!

– Правительница ополчилась на меня, – возвышает голос Августус, – и я склонился перед ее волей как подобает золотому – со смиренным достоинством. Но теперь она нападает на меня в открытую, под ее любезностью и невозмутимостью скрывается стальной нож! Мы держим курс на Марс и на войну!

– Входим в разреженные слои атмосферы, – сообщает Мустанг, – держитесь!

– У тебя какая-то лампочка мигает, – говорит Севро, – вон там, над высотомером. Что это?

– Сообщение об открытии грузового люка, господин, – быстро отвечает синяя.

– Грузовой люк? – хмурюсь я. – Ты можешь заблокировать его?

– Нет, господин. У меня нет доступа.

С какой радости у нас открывается грузовой люк?

– Он сам предлагал пойти, – с паникой в голосе шепчет Мустанг, – Тактус сам вызвался!

– О нет! – рычу я, и все, кроме Мустанга, вздрагивают от неожиданности – до нас-то с ней дошло одновременно. – Севро, Виктра, за мной! – кричу я, бегом бросаясь из кабины, пригибаюсь, чтобы как можно быстрее добраться в хвостовую часть корабля.

– Приготовиться к маневру! – доносится до меня из кабины голос Мустанга.

– Что происходит? – скулит Плиний.

– ТАКТУС! – ору я на бегу.

Виктра и Севро не отстают, остальные упыри и члены дома окликают меня, когда я вихрем проношусь через пассажирский салон. Колючка расстегивает ремень безопасности и кричит мне:

– Он только что прошел мимо нас с мальчишкой!

– Не вставать! – кричу я, толкая его назад в кресло. – Всем оставаться на местах!

Тактус не может так поступить, он на такое не способен! Хотя с чего я это взял? Почему бы Рату не воспользоваться подвернувшимся шансом ради своей выгоды? Это вполне в его духе!

Соскальзываем по рельсам на складской уровень, проносимся мимо комнаты, где Шакал делает Куинн операцию. Распахиваю дверь в грузовой отсек, и мне в лицо ударяет порыв ветра. Люк открыт, внизу плещется океан тьмы, на поверхности которого светящейся раной мерцают огни города. Клоун и один из копейщиков Августуса без сознания лежат в лужах крови на полу, медленно сползая в сторону открытого люка. Что же до Тактуса, тот превратился в крошечную точку далеко во мраке. Мне плохо видно, но я прекрасно знаю, что он похитил Лисандра.

– Севро, – сжимаю я плечо моего друга, – стой!

Он вне себя от ярости. Кажется, вот-вот спрыгнет с корабля и бросится вслед за Тактусом. Но уже слишком поздно, мы опоздали. Оттаскиваем потерявших сознание золотых подальше от люка. Виктра подходит к панели управления, нажимает несколько кнопок, и люк с шипением закрывается.

– У него нет никаких средств связи, – тихо бормочет Виктра.

– Да на хрена ему средства связи! – возражает ей Севро, показывая на босые ноги Клоуна. – Этот ублюдок снял с него гравиботы. Как только он появится на радарах истребителей, его быстренько подхватят.

– У нас есть две минуты до прибытия убойного отряда, – быстро прикидываю я.