Книга: Золотой Сын
Назад: 17 Приносящий бурю
Дальше: 19 «Аист»

18
Кровавые пятна

Отец как-то сказал мне, что проходчику нельзя останавливаться. Затормозишь, и у агрегата заклинит щупальца. Топливо сгорает слишком быстро, так можно и квоту проворонить. Стоять на месте нельзя, надо просто менять щупальца, когда они слишком раскаляются от трения. Осторожность всегда на втором месте. Нужно учитывать инерцию, использовать ее силу. Именно поэтому мы так хорошо танцуем, учимся переводить одно движение в другое. Дядька Нэрол всегда меня останавливал, но он ошибался. Сколько я из-за него щупалец зря потратил!
Хотя, с другой стороны, Нэрол прожил куда дольше моего отца, поэтому неизвестно, кто из них был прав.
Мы с упырями выпрыгиваем из окна и несемся вперед до тех пор, пока не оказываемся в самом сердце грозы. В свободном падении пронзаем облака, даже не включая гравиботы. Мы похожи на черный дождь, со стоном приближающийся к земле. Я иду первым, остальные следуют за мной. Мои упыри! Кислорода поначалу маловато, задерживаю дыхание. Глазные яблоки едва не замерзают в глазницах, выступают слезы. Тело сотрясает крупная дрожь от ударов ледяного ветра.
Включив гравиботы, летим над цитаделью, чтобы сократить путь. Стараемся держаться между облаками, чтобы не бросаться в глаза. Там внизу – виллы, постройки, сады и парки, казармы и площади с монументами. По небу несется патрульный челнок. Заходим за какой-то шпиль и облепляем его, словно пауки, пока корабль не исчезает с наших сканеров. Остальные в доспехах, а вот меня потряхивает от холода. Опасность миновала, мы снова скользим вниз и приземляемся в километре от виллы. Скелет несет на плече подарок Севро, поэтому чуть замедляет ход.
Прыгаю на стену, окружающую виллу и отделяющую ее от остальных владений, где трясутся в страхе другие благородные семьи, гадая, переживут ли они эту ночь.
На земле значительно теплее. Рядом со мной приземляются упыри. На стене они ужасно напоминают горгулий. Вилла погружена во мрак.
– Мы слишком рано? – удивляюсь я, не слыша звуков борьбы. – Но свет-то не горит…
– Или слишком поздно, – тихо отвечает Севро, – если их перебили во сне.
– Они не такие идиоты, чтобы лечь в постель и ждать, пока их не убьют. Здесь должна произойти резня в духе Беллона, чтобы отвести всякие подозрения от верховной правительницы.
Хотя о чем я говорю… Беллона приведут с собой серых, черных и золотых и, несмотря на свое так называемое благородство, перебьют всех, включая женщин и детей, не чураясь любых методов. Они у власти уже сотни лет, а такие люди никогда не убирают ногу с горла врага.
Однако все произойдет тихо. Правительница держит цитадель под контролем, но изрядный шум привлечет ненужных свидетелей, создаст лишние факторы риска, и она предстанет слабой. Пусть лучше кто-то сделает черную работу за нее. Приписать нападение головорезам Беллона, а там пусть думают что хотят. Если дом Августусов повержен, зачем его оплакивать? Такова логика мышления золотых. А вот если членам семейства удастся избежать убийства и скрыться… это уже совсем другое дело.
– Куинн, – наклоняюсь я к своей приятельнице.
– Периметр слишком хорошо просматривается, – шепчет она. – Если у них есть оптика, они засекут нас еще на стене. Можем зайти вон оттуда, – говорит она, показывая на крышу, и с беспокойством в голосе предлагает: – Потом зачистим все этажи по очереди.
– С Роком все будет в порядке, обещаю тебе, – успокаиваю ее я, поглаживая по плечу. – Севро, когда прилетит челнок?
– Мустанг обещала минут через десять, – отвечает он.
– Per aspera ad astra, – негромко говорю я и, наклонив голову, растираю в ладонях капли дождя.
– Через тернии к звездам, – усмехается Севро. – Ах ты, пердунишка! Omnis vir lupus!
«Человек человеку – волк!» – боевой клич моего отряда. Упыри обмениваются улыбками, и мы взлетаем со стены.
Приземляемся на крыше в полной темноте и тишине. Колючка остается наверху – охранять подарок Виргинии, корчащийся в мешке. Словно хищные звери, мы бесшумно крадемся по глиняной черепице и попарно влезаем в окно на седьмом этаже виллы. Это настоящий лабиринт – десятки комнат на каждом из семи этажей. Повсюду фонтаны, купальни, парные, а значит, инфракрасные приборы ночного видения не сработают: по трубам течет слишком много горячей воды. Здесь тихо, как в склепе.
Двигаемся дальше, проверяя каждое помещение, бежим, словно волны, друг за другом, как в старые добрые времена в училище. Севро и Колючка вырываются вперед, делая знак следовать за ними. Гравиботы мы отключили, чтобы нас не выдало жужжание. В покоях ни души – комнаты пусты, кровати не застланы. В спальне лорда-губернатора то же самое. Августианцев здесь нет. Куда же они все подевались?
Никакого оружия или боеприпасов, за исключением пары доспехов, лезвий и нескольких импульсных перчаток. Охранников убрали еще до возвращения на виллу. Перебраться через стену Августус и его свита не смогли бы. Может, улетели на гравиботах? Но их наверняка заметили бы и пристрелили, даже нам удалось проникнуть сюда только потому, что нас никто не ждал.
– Под арестом? – предполагает Севро.
О нет, сегодня для всех преторов правительницы хороший августианец – мертвый августианец.
Раздается громкий щелчок, и мы переглядываемся.
Кто-то активировал защитное поле. Огромное защитное поле, в котором мы все находимся. Скорее всего, оно накрывает собой всю виллу. Что-то вот-вот произойдет! Выглядываю из окна и замечаю, что через лужайку стремительно движется тень. Нет, не одна, а целых три! Пригнувшись, делаю знак Севро: преторы в плащах-невидимках. Сердце гулко бьется в груди.
Севро подлетает к окну и уже собирается прыгнуть вниз и наброситься на них, но я оттаскиваю его к стене и шепчу:
– Какого хрена ты творишь?!
– Руки чешутся кого-нибудь прикончить! – оскаливается он.
– Придется, твою мать, подождать! Нас слишком мало!
На седьмом этаже никого. Спускаемся по винтовой мраморной лестнице. Хорошо смазанные доспехи едва слышно поскрипывают, но звук стократно усиливается эхом. Внизу, метрах в ста, виднеется первый этаж. Первые следы резни обнаруживаются на шестом этаже – из парной текут потоки крови. Распахиваю дверь, сердце тревожно бьется, в горле ком, предполагаю увидеть убитых золотых, но меня ждет куда более печальное зрелище.
Более двадцати розовых, бурых и фиолетовых решили спрятаться в термах. Беллона и преторы нашли их и убили. Зрелище до жути странное, смерть в своей стерильной чистоте – одинаковые колотые раны на голове. У несчастной прислуги не было ни шанса. Оглядываю тела, отчаянно надеясь, что Теодоры здесь нет. Господи, пусть ее не будет среди них! Слава богу! Видимо, ушла с остальными.
Меня переполняет леденящая кровь ярость. Упыри чувствуют это и готовятся к бою.
Первый труп золотого мы находим на лестнице у пятого этажа. Рыцарь давно служил моему дому, и его смерть оказалась не столь красивой. Еще один мертвец лежит поодаль, у гравилифта. Судя по всему, он пал в бою, защищая подходы к лифту, пока остальные спускались.
Выглянув в окно, замечаю копейщицу Августусов, которая дразнила меня за неумение владеть лезвием, когда мы летели на Луну. Она выскочила из дверей и мчится к саду, но тут из ниоткуда рядом с ней возникает темная фигура. Золотой претор с фиолетовой окантовкой на черных доспехах бросается за ней. Двое черных из дома Беллона преграждают ей путь, вынуждая ее повернуть в сторону преследователя, и тот убивает ее одним взмахом лезвия, а я смотрю на это и ничего не могу поделать. Она умирает моментально: вот она бежит, задыхаясь от страха и тяжело дыша, а в следующую секунду разрубленное пополам тело валится на землю.
– Эти преторы в кошки-мышки играть не намерены, – бормочет Севро.
Куинн глядит на меня, замечает, что на мне нет ни доспехов, ни шлема, и протягивает мне свой, но я отказываюсь.
– Дэрроу, мы сюда пришли не затем, чтобы увидеть, как тебе сносят башку! – возмущается она.
– Перестань! И давай-ка надевай свой шлем обратно! Если на тебе будет хоть одна шишка, Рок напишет тысячу слезливых стихов, мать его!
– Ку, надевай шлем! – умоляет Севро. – Ненавижу стихи!
Берусь за рукоятку лезвия-хлыста, подаренного мне правительницей, и двигаюсь дальше по этажу. У каждой двери сердце начинает бешено колотиться – я боюсь обнаружить труп Рока или искалеченное тело Виктры.
Добравшись до четвертого этажа, Севро поднимает руку и подзывает меня к себе. Мы с Куинн бесшумно подходим к лестничному пролету и выглядываем вниз. Оттуда поднимаются облака пыли. На нижнем этаже мечутся тени. Ни звука. Перегнувшись через перила, Севро кладет обломок металла на край балюстрады и взглядом предлагает посмотреть, что будет дальше. Упыри толпятся вокруг, глядя на обломок, и тут до меня доходит: на лестнице тихо, но железяка слегка подрагивает.
Стены здания вибрируют!
Севро и остальные не успевают остановить меня. Перемахнув через перила, я бросаюсь в лестничный пролет со скоростью, превышающей местную гравитацию раз в десять. Снова раздается щелчок, и я вхожу в зону действия второго защитного поля. Здесь стоит оглушительный шум. Один за другим гремят выстрелы, слышны крики, из огнеметов с шипением вырывается пламя, импульсовики стонут, словно потревоженные призраки, выпуская ионные разряды. Перед самым приземлением я щелкаю каблуками гравиботов и резко торможу. Со стуком упав на мраморные плиты, с бешеной скоростью проворачиваю над головой лезвие-хлыст и убиваю сразу четырех серых преторов. Восемь обрубков плоти с глухими ударами падают на пол. Их плащи-невидимки тают в воздухе, словно иней на окне, если на него подышать.
Коридоры завалены телами. Повсюду руины, огонь. Серые и черные гонятся за золотыми Августуса. Шестеро серых теснят двух золотых рельсовыми винтовками, электромагнитные разряды со свистом отлетают от их эгид, но рано или поздно щиты не выдерживают, и золотым отрывает по левой руке. Целые очереди разрядов бьют в защищающие их тело ионные доспехи, перегружая электромагнитные цепи. Серые благодаря рассчитанному маневру наседают на врагов и добивают их выстрелами в голову. Лучшие доспехи во всей Солнечной системе не выдержат такого натиска, и оба золотых, мужчина и женщина, падают на землю. Серые разворачиваются ко мне, поднимают винтовки, и тут сверху один за другим пикируют упыри и стеной становятся вокруг меня. Черные эгиды возникают из наручных частей доспехов на левой руке каждого из них и блокируют выстрелы. Севро отделяется от группы, за ним следует Куинн. Надев плащи-невидимки, они то исчезают, то снова появляются, словно призраки-близнецы. Вскоре они разбивают шеренгу серых, уничтожают их всех и возвращаются ко мне.
На наш отряд обрушивается новый залп, и мне чуть не сносит голову. Пригибаюсь, прячась за моих друзей в доспехах. Меня охватывает ужас. В холл влетает серый претор и стреляет по нам из микропулемета. Тридцать крошечных бомб жужжат в воздухе, словно осы. Колючка и Ведьма разносят бомбы на атомы своими импульсными перчатками. В холле вспыхивает завеса голубого пламени. Вслед за первой очередью микропулемет выдает вторую. Куинн успевает отразить бомбы за секунду до того, как они достигают цели. Инерцией заряд отбрасывает назад, и серых разрывает в клочья.
Долго нам тут не продержаться, решаю я, завидев трех черных Беллона под предводительством Карнуса. Если мы примем этот бой, живыми из него выйдут не все. Должен быть другой способ, похитрее.
– Севро, наверх! – кричу я, показывая на семиэтажный лестничный пролет.
Севро поднимает руку в импульсной перчатке, стреляет вверх, разносит потолок, и начинается настоящий каменный дождь. Нас прикрывает гравитационное поле, активированное Куинн. Еще выстрел, и из проделанной в стене дыры начинает хлестать вода, обтекая гравитационный пузырь, внутри которого находится наш отряд.
– За мной! – ору я.
Оставляя внизу хаос, взмываем вверх, прежде чем преторы успевают добраться до нас. Метрах в двухстах над виллой я замираю. Здесь буйствует ураганный ветер. Когда я бросился на первый уровень, у меня не было ровным счетом никакого плана, я думал только о том, что мои друзья в опасности. Теперь я знаю, что, если мы вступим в бой, нам с упырями несдобровать. Убираю лезвие-хлыст, приказываю упырям сделать то же самое и реву что есть мочи:
– АЙЯ!!!
Упыри собираются вокруг меня, встревоженно глядя вниз, – нас легко сбить одним точным разрядом. Мы висим в воздухе под струями проливного дождя.
– АЙЯ!!! – снова ору я.
Отряд преторов деактивирует плащи-невидимки и возникает рядом с горячими источниками, где инфракрасные приборы не действуют из-за пара, поднимающегося от воды. Двое преторов взмывают ввысь над садом меж высоких сосен, один из них меченый. Он подлетает поближе и целится из ионной перчатки мне точно между глазами.
– А ну убери эту штуку, мелюзга! Не помнишь, кто твой начальник?! – приказывает ему золотой претор.
Это женщина. Ее лицо мне незнакомо. Шлем в виде змеиной головы с шипением убирается в наплечники фиолетово-черных доспехов, более тонкой работы, чем у черных. Черты лица резкие и безжалостные, словно лезвие топора.
– Варга, к ноге! – чеканит она.
Меченый опускает оружие, снимает шлем, и оказывается, что Варга – женщина. Черная, почти на полметра выше меня, бледное лицо покрыто черной татуировкой в виде черепа. Вокруг головы развеваются белые волосы. На лице больше шрамов, чем у меня на всем теле.
– Черная сучка! – с ненавистью произносит Севро. – Еще раз гавкнет, пристрелю!
– Это ваш отряд был на лестнице? – спрашивает золотая, танцуя в воздухе над нашими головами, словно раздумывая, как поступить со мной и с моими упырями. – Вы убили моих серых!
– Не стоит расстраиваться из-за них, – холодно отвечаю я, – они осмелились поднять руку на меня.
– Зачем ты пришел сюда? – спрашивает она, вытирая мокрое от дождя лицо. – Правительница приказала тебе оставаться в покоях. Ты устроил отключение энергии?
– Я здесь по приказу верховной правительницы, – уверенно отвечаю я, надеясь, что она мне поверит.
Золотая на мгновение замирает, и я понимаю, что она активировала оптический экран и подключилась к базе данных.
– Ты лжешь! – кричит она, и меченая снова берет меня на мушку.
– Тебе прекрасно известно, кто я такой, претор! – произношу я с преувеличенной надменностью. – Ты также знаешь, что не можешь убить меня. Я под протекцией самой правительницы!
– Твоя протекция отозвана!
– Тогда дай мне поговорить с Айей!
– Ее здесь нет!
– Не лги мне!
В оптических линзах на ее глазах мелькают какие-то знаки – ей отдан цифровой приказ.
– Следуйте за мной, – неохотно произносит она.
Приземляемся на гряду белых камней и шагаем за претором через лес в сторону лагуны, где выходят на поверхность горячие источники.
– Ты что творишь? – шепчет мне на ухо Севро, не спуская глаз с Варги, и показывает меченой скрещенные средний и указательный пальцы.
– Решил воспользоваться твоей посылкой.
В саду нас ожидает Айя, окруженная Беллона, – с нею двое золотых, остальные черные. Меченая всего одна – Варга. Вокруг плеч Рыцаря Протея поднимаются облака пара. Она бесстрастно смотрит на воду, словно ребенок, который уставился в костер в ожидании момента, когда полено прогорит и сломается пополам.
– Дэрроу? – мурлычет Айя, не глядя в мою сторону. – Почему ты не у себя? – спрашивает она, окидывая оценивающим взором упырей. – Да еще и поубивал моих людей. Все-таки Фичнер ошибся на твой счет.
– У меня есть кое-что, что тебе нужно, – коротко говорю я, – но сначала отзови своих псов.
– Твои друзья попытались сбежать как раз перед нашим приходом, хотя у них конфисковали даже гравиботы. Глупая затея. Хотели связаться с Юлиями, но те куплены с потрохами.
– Виктра? – спрашиваю я, думая о том, как она могла предать нас.
– Жива. Сидит вместе с остальными. Ее оставят в живых благодаря помощи ее матери. Два корабля Августуса попытались прорвать нашу блокаду на орбите. Мы их взорвали, разумеется. Они были словно загнанные в угол барсуки.
– Львы, – поправляю ее я.
– Не совсем. – Айя стряхивает капли крови с лезвия.
– Кто-нибудь еще остался в живых? – Я стараюсь скрыть панику в голосе и оглядываюсь на виллу.
– Главные призы в целости и сохранности, – отвечает она, и я вздыхаю с облегчением.
Айя изящным движением превращает хлыст в лезвие и оборачивается ко мне. Вертикальные зрачки расширяются на свету.
– Твои друзья в лагуне. Спрятались, потому что вода такая горячая, что инфракрасные приборы не работают. Отчаянная последняя попытка спастись. Системы фильтрации на их шлемах отключены от электромагнитной подстанции. Так что воздуха у них остается немного. Минут на пятнадцать. А у тех, кто без шлема, – на шесть. Скоро всплывут кверху брюхом, как дохлые рыбки, – довольно улыбается она. – Оставлю их Карнусу, он заканчивает зачистку на вилле – как работает, а? Любо-дорого поглядеть!
Тишину нарушает лишь стук горячих капель дождя по доспехам.
– Итак, Андромедус, почему же ты здесь, а не в своих покоях? – снова спрашивает Айя, поигрывая хлыстом и на лету рассекая пополам капли воды. – Верховная правительница выразилась предельно ясно!
– У меня есть то, что тебе нужно, – повторяю я.
– Мне нужно, чтобы приказы Октавии выполнялись! Отправляйся к себе, мальчик, прими душ, а потом развлекись с розовой, которую оставили в твоей постели. Вымести свой гнев, или что ты там чувствуешь, на ней. И не нарушай данной клятвы. Ты не посмеешь тронуть меня и пальцем. Ну побушевал тут, поубивал моих серых, об этом можно забыть. Возвращайся, и Октавия сочтет твою выходку юношеской горячностью. А если останешься, я кину твой труп и трупы твоих бронзовых друзей в одну кучу с остальными!
Упыри ощетиниваются и скалят зубы.
– Убьешь нас, как тех слуг? – вскипая, спрашиваю я. – Как коз, которых привели на забой?
– Самое время уходить, Жнец. – Айя снова поворачивается к бассейну.
– Вы отвратительны, – подхожу я к ней. – У вас столько власти, и вот как вы ею пользуетесь? Убиваете беззащитные семьи посреди ночи, мать вашу! Вы покрываете свои имена позором! Надеюсь, ты вспомнишь, сколько боли причинила другим, перед тем как твой труп будет валяться у моих ног!
Она в ярости набрасывается на меня, выхватывая хлыст. Глаза сверкают от бешенства, но она не может убить меня. Не здесь. Не сегодня.
– Дэрроу, – преувеличенно вежливо окликает меня Севро.
– Да, Севро?
– Ты тут заладил «вспомнишь, вспомнишь»… а сам-то ничего не забыл?
– По-моему, забыл, – поддерживает его Куинн. – Наш мудрый…
– …но очень забывчивый Жнец! – шутливо заканчивает фразу Клоун.
– Мм… так о чем это я? Прошу прощения, Айя! Совсем запамятовал, я, кажется, должен кое-что тебе сообщить? – растерянно говорю я.
– Ну, Жнец… мешок! – вздыхает Куинн.
– Ах да! Точно! Спасибо, что напомнили, друзья! – Театрально кланяюсь, а Айя смотрит на меня, совершенно не понимая, что за спектакль мы тут устраиваем. – Скажи Колючке, чтоб спускался.
Севро что-то говорит в рацию, и через минуту, сняв плащ-невидимку, Колючка слетает со стены где-то в километре от нас. Крошка насвистывает залихватскую мелодию, Гарпия ухмыляется, а Севро хихикает и начинает подтягивать. Преторы в недоумении глядят на упырей, полагая, что те совсем свихнулись. По спинам бьют волчьи хвосты. Черные стандартные доспехи. Волчьи шлемы. Кроме меня и Куинн, все ниже двух метров ростом. Эта компашка напоминает шапито каких-то фиолетовых.
– Что за игру ты затеял? – строго восклицает Айя.
– Тебе никто раньше бартер не предлагал? – с притворным удивлением интересуюсь я. – Что ж, все когда-нибудь бывает в первый раз.
Колючка приземляется рядом со мной и протягивает мне принесенный Севро мешок. Айя спрашивает, что внутри.
– Прикажи своим людям на вилле остановиться, и я тебе расскажу.
– Я с мальчишками переговоров не веду, – резко отвечает Айя.
Слегка пнув мешок ботинком, я показываю Айе, что внутри нечто живое. Она хмурится, похоже начиная понимать, что к чему, достает рацию и отдает приказ прекратить боевые действия.
– Что в чертовом мешке?
Открываю мешок и жестом фокусника достаю оттуда, словно белого кролика, наследника Трона Зари. Руки и ноги Лисандра аккуратно связаны, рот замотан шелковым шарфом, чтобы пленник не шумел. Как только я снимаю повязку, мальчик произносит:
– Привет, Айя!
Та бросается к Лисандру, но я оттаскиваю его подальше и приставляю лезвие к его горлу, хлыст слегка извивается, совсем как хвост оракула вокруг моего предплечья. Айя замирает на месте. Преторы тихо наблюдают за мной – черные шлемы и фиолетовые плащи делают их похожими на тени. Несколько Беллона выходят вперед, но Айя останавливает их:
– Кто двинется с места, прирежу! Лисандр, как они до тебя добрались? Где были твои охранники?
– Меня забрала Виргиния. Зашла ко мне в гости, открыла окно и отдала упырям.
– Тебя обижали?
– Твоя очередь говорить подошла к концу, – перебиваю ее я. – Ты дашь людям из моего дома всплыть на поверхность. Потом они поднимутся на борт челнока, который ожидает их. Затем прикажешь истребителям в небе над Луной пропустить их. Иначе я прикажу упырям убить мальчишку.
– Ты пообещал защищать правительницу, – шепчет Айя, – и после этого делаешь подобные вещи? Он же просто ребенок! Беспомощный ребенок!
– Таковы правила игры, – очень серьезно произносит Лисандр. – Ты тоже играешь в нее, Айя, как и все мы.
– Знаешь, а он совсем не так беспомощен, как слуги, которых вы сегодня прирезали, – замечает Куинн, – или как жители сожженной твоим отцом Реи. Но он – один из вас, поэтому тебе и не все равно.
– Ты была готова уничтожить целую семью, чтобы обеспечить безопасность правительницы, – ледяным тоном говорю я. – А я готов убить одного ребенка, чтобы обеспечить безопасность моих друзей. Еще раз заговоришь – отрублю ему левую руку.
Она знает, что я и правда убью его.
А я знаю, что никогда этого не сделаю. Я не такой, как Карнус. Не такой, как Эви или Гармони, что бы эти золотые обо мне ни думали. Даже если мой блеф раскроется, я не трону его. В любом случае, если Лисандр погибнет от моей руки, моим друзьям крышка, смерть мальчика будет напрасной.
Именно на таких ситуациях я заработал себе репутацию безжалостного убийцы. Если бы они знали, что творится у меня в душе, то убили бы моих спутников одного за другим. Тут дело такое, кто кого переиграет…
Я делаю ставку на гордыню двух видов. Благодаря первой правительница не даст убить единственного внука, которого она с пеленок готовила себе в преемники. Гордыня второго вида более глубока: Октавия решит, что невелика потеря, если Августусу и его семье удастся спастись. У правительницы есть желание и возможность загнать нас на самый край Солнечной системы, поэтому она не станет рисковать своим внуком. Я знаю это, потому что именно так она свергла своего отца – не сразу, а лишь заручившись поддержкой всех его бывших последователей. Они сами попросили ее восстать против тирана и занять его место.
Подобные женщины обладают терпением. Если правительница скажет, что я волен поступать как хочу, если прикажет убить мальчишку, это будет глупостью. Тупой, жестокой демонстрацией власти: «Можешь забрать моего внука, но меня ты не получишь». О нет, она изобразит слабость, отдаст мне победу, а потом сотрет в порошок меня и моих друзей. Что ж, справедливо. Но в эту игру мы сыграем в другой раз.
Над нашими головами раздается рев двигателей. Корабли модели «аист» предназначаются для перевозки людей в звездных раковинах до места назначения, правда скорость у них как у улитки, ползущей вверх по склону. По моему приказу люк открывается в двухстах метрах над нами. Пока мальчишка у нас, скорость корабля не имеет значения. Мустанг, разумеется, продумала и это.
– Сейчас мы заберем наших людей, Айя. Скажи своим, чтобы не мешали.
Айя смотрит на меня, как пантера в зоопарке, тихим, наводящим ужас взглядом, словно мечтает перегрызть разделяющую нас металлическую решетку.
– Севро, Колючка, проверьте виллу на предмет выживших, – командую я, и они уносятся прочь. – Куинн, ты охраняешь мальчишку. Остальные помогают лорду-губернатору и его свите выбраться из лагуны.
– Тебе лучше отозвать истребители, – поворачиваюсь я к Айе, указывая на огни боевых кораблей в нескольких километрах над нами. – Наделаете много шума, и всех нас ждет настоящий кошмар. Правительница решила вырезать целый дом… но им удалось сбежать! Какая подлость, какое бессилие! Полное фиаско! – ухмыляюсь я. – Боюсь, многие дома захотят сплотиться вокруг тех, кому было нанесено оскорбление! Многие испугаются, что их жизни решат задуть, словно свечу! И что же тогда ждет несчастный Pax Solaris?
Куинн стоит рядом со мной, не выпуская из рук оружия, пока Айя выполняет мои приказы. Держу мальчишку за шею, а остальные упыри ныряют в воду и вытаскивают оттуда членов дома Августуса, насквозь промокших и отчаянно задыхающихся. Кто-то в форме, кто-то в доспехах, но большинство без шлемов. Судя по всему, они старались делиться друг с другом кислородом.
Гарпия выносит на своей спине Августуса, Клоун тащит за руку Шакала, за его ноги держится Плиний. Но где же мои друзья?
Упыри заносят выживших в люк парящего над нами корабля и возвращаются за остальными. Следующей поднимают Виктру. На ней нет шлема, на шее рана, но она хватается за лезвие, как будто это единственное, что у нее осталось. Она с ненавистью в сверкающих глазах смотрит на преторов, а потом замечает меня и радостно улыбается. На долю секунды гнев уступает место радости, но через мгновение Виктра кричит:
– Я буду с радостью вспоминать всех вас! – И смеется словно безумная. – Особенно тебя, Айя Гримус! Сошью себе плащ из твоей шкуры! – рычит она и исчезает в чреве висящего в небе корабля.
Следующим из-под воды достают Рока. Теодора с ним. Мысленно я благодарю всех известных мне богов. Куинн прикасается к моему плечу и машет Року рукой. Увидев ее, он расплывается в улыбке, даже не замечая меня. Вскоре он тоже оказывается на борту. Колючка возвращается из дома с несколькими выжившими, среди них Телеманусы и Тактус, истекающий кровью. В его золотых доспехах десятки дыр, тяжко ему пришлось.
– Дэрроу! – кричит он. – Ах ты, засранец ненормальный! – злорадно улыбается он, заметив внука правительницы. – Вот это круто! Круто! Патриций, с меня выпивка, ты заслужил… – кричит он, поднимаясь в небо, успевает на прощание скрестить пальцы и помахать ими в сторону Айи.
– Тактус! – восторженно шепчет Лисандр. – Он еще выше, чем на видео!
– Этот последний, – кивает Севро.
– Передай своей хозяйке, что Марс не так легко сломить! – гордо говорю я Айе.
Нас разделяет плотная стена дождя. Капли стекают по ее темному лицу, зловещие глаза мерцают в сумраке. Наконец она произносит не своим голосом, как будто ее устами говорит кто-то другой:
– Именно так сказал губернатор Реи, когда Повелитель Праха прибыл, чтобы подавить его восстание. Он посмотрел на худого мужчину, которого я поставила во главе армады, рассмеялся и спросил, почему он должен склониться передо мной – отцеубийцей, сукой, свергнувшей тирана.
Наконец до меня доходит, что это правительница говорит с Айей по рации, а та лишь повторяет ее слова. Тон такой, что у меня кровь стынет в жилах.
– Губернатор Реи восседал на своем ледяном троне в знаменитом Хрустальном дворце. Он спросил одного из моих слуг: «Разве ты способен внушить страх такому, как я? Мне, потомку семьи, создавшей рай на планете, где раньше был лишь ад изо льда и камней! Кто ты такой, чтобы я склонился перед тобой?» А потом он ткнул Повелителя Праха скипетром вот сюда, чуть пониже глаза, и продолжил: «Возвращайся домой на Луну. Возвращайся в центр. Окраины Солнечной системы предназначены для людей с хребтами покрепче твоего». Губернатор Реи не смирился, и его луна превратилась в пепел. Его семья стала прахом. Поэтому беги, Дэрроу Андромедус! Беги к себе на Марс, и вскоре мои легионы загонят тебя на край Вселенной!
– Надеюсь, так оно и будет.
– У тебя есть всего один козырь, – напоминает мне правительница голосом Айи. – Мой внук – гарантия вашего безопасного прохода. Если он умрет, ваш корабль будет уничтожен. Поэтому распорядись своими картами мудро, Дэрроу.
Зачем она говорит мне такие очевидные вещи?
– Пора, Дэрроу. – Куинн прижимается ко мне и кладет руку мне на поясницу, словно напоминая, что я не один.
Киваю, она прикрывает мое отступление, я поднимаюсь с мальчиком вверх, приставив лезвие к его горлу.
Куинн пристально следит за преторами и собирается последовать за мной, а я все думаю о словах правительницы. «У тебя есть всего один козырь».
Что Октавия хотела этим сказать? Хотела напомнить, что козырную карту можно разыграть лишь однажды? Что Лисандра стоит убивать лишь в том случае, если меня прижмут окончательно? И тут я вижу, как Айя смотрит на поднимающуюся вверх Куинн, словно кошка на мышку.
– Айя, нет! – кричит Лисандр.
– Куинн! – срываюсь с места я.
Айя с грацией кошки стремительно кидается вперед и вцепляется в волосы Куинн. Та в панике хватается за хлыст, чтобы сбросить с себя огромную женщину, но ее губит медлительность. Айя берет ее за голову левой рукой и бьет о землю. Потом ногой в висок. Бронированным кулаком по черепу. Один за другим следуют четыре удара, не успеваю я даже глазом моргнуть. Ноги Куинн дергаются, как у бьющегося в судорогах паука, и она сворачивается в позе эмбриона. Айя отступает назад и с улыбкой смотрит мне прямо в глаза.
Назад: 17 Приносящий бурю
Дальше: 19 «Аист»