Когда забрезжило утро, беглецы были уже далеко. Всю ночь усердно проработали веслами молодые люди, и лодка, уносимая быстрым течением, успела пройти значительное расстояние. Если беглецы не могли считать себя в полной безопасности, все же они порядком опередили врагов. В первые минуты общего смятения пандарпурцы вряд ли заметили исчезновение лодки и кинулись искать беглецов по берегу, но потом, спохватившись, наверное, не преминули пуститься за ними вдогонку по реке.

Как только отъехали от Пандарпура, Берта, утомленная пережитыми потрясениями, легла на дно лодки на разостланные одеяла и шали и крепко уснула. Андре подсел к сестре и с любовью глядел на ее прелестное личико, которое уже отчаивался было видеть. Глядел, а сам мысленно благодарил Бога за то, что Он дозволил ему, слабому, беззащитному мальчику, преодолеть столько препятствий и освободить сестру из неволи. Как бесконечно он благодарен своим спутникам, бедным, простым людям, преданным ему всем сердцем и много раз выручавшим его из беды. Чем отплатит он им за бескорыстные услуги? Теперь, когда Нана сровнял усадьбу его отца с землей, он стал таким же нищим, как и они. И мысль его перенеслась к нежно любимому отцу. Что сталось с ним? Погиб ли он от руки врагов или успел спастись? Каких бы усилий ни стоило, он постарается узнать, какая участь постигла отца. Ради этого он будет по-прежнему вести жизнь полную лишений и невзгод, а понадобится – проберется с помощью друзей в самый лагерь Нана, чтобы спасти отца, если он жив.

Тут проснулась Берта. Встретившись глазами с братом, она бросилась к нему на шею и воскликнула:

– Ты ли это, мой милый, славный Андре. Гляжу на тебя и глазам своим не верю. Проснулась я, чувствую, что меня слегка покачивает, и спрашиваю себя: не в гамаке ли я лежу в пандарпурском дворце и не сон ли все, что я пережила за два последних дня. Но это не сон, я спасена и свободна! Боже, как я счастлива, нет слов, чтобы это выразить!

– Не меня благодари, сестрица, нас обоих спас Мали, – сказал Андре, указывая на старого заклинателя.

В порыве горячей благодарности Берта обняла и поцеловала старика. Мали совсем растрогался и дрожащим от волнения голосом произнес:

– Я только за добро заплатил добром и уже вознагражден за все сторицей. Впрочем, я был лишь слабым орудием в руках всемогущего Магадевы и выполнил то, что он предначертал; своим освобождением ты гораздо больше обязана своему брату. Если я помогал ему советами, он поддерживал нас своей энергией, мужеством и силой воли.

– Сейчас расскажу тебе, чем мы обязаны Мали, а теперь познакомься и с другим моим другом, славным, благородным Миана, и полюби его, как брата.

Всегда находчивый Миана на этот раз сконфузился и замолчал. По знаку Андре он подошел к Берте, и они поцеловались. Не оставила Берта без внимания и Ганумана, погладила его, а тот в знак удовольствия проделал два ловких пируэта. Шум разговоров разбудил Сапрани, и она с любопытством высунула голову из-под одеяла; и ей, своей старой знакомой, Берта ласково улыбнулась.

– А где же папа? – вдруг воскликнула девушка. – Как могла я в порыве радости забыть о нем! Почему его нет с вами? Ведь он жив, не так ли? Что же вы молчите? Ах, значит, случилось то, чего я так боялась, – папа погиб!

И бедняжка горько заплакала.

– Не отчаивайся, милая Берта, папа, может быть, еще жив, – стал успокаивать ее Андре. – Только сказать наверное не могу, где он.

И юноша подробно рассказал все, что случилось после пожара фактории, как спас его Мали, как самоотверженно ухаживал за ним во время болезни и как помог добраться до Пандарпура.

Выслушала брата Берта, горячо еще раз поцеловала старого Мали и убежденно проговорила:

– Вижу, никогда не надо отчаиваться. Милость Божья спасла нас от гибели, спасет она и отца. Я уверена, что мы его найдем, и готова всюду следовать за вами, только надо как можно скорее приниматься за поиски. Раз Мали удалось выдать тебя за своего сына, нетрудно будет и мне сойти за его дочь. Я даже готова, если нужно, заклинать змей, хотя по-прежнему боюсь их.

– Если желаете, я подарю вам Ганумана, – предложил Миана. – Вам будет приятнее с ним иметь дело, чем со змеями.

– Об этом потолкуем после, – вмешался в разговор Мали. – Теперь главная забота уйти от погони. За весла, друзья мои, за весла!

Андре и Миана опять принялись усердно грести, и лодка стрелой понеслась по быстрой реке меж крутыми высокими скалами.

– Если мы будем и дальше так плыть, – обратился старик часа через два к гребцам, – то завтра утром придем в Лудиану. Но вам, детки, необходимо отдохнуть и подкрепиться – кстати, и обеденное время наступило. Остановимся вон в той бухточке и сварим себе обед на берегу.

Вскоре лодка вошла в небольшую бухту. Каменные громады прерывались здесь узкой долиной, поросшей густым лесом. Неподвижные прозрачные воды этой естественной гавани резко отличались от желтоватых вод бурного Сатледжа.

Лодка причалила к песчаной отмели, и беглецы вышли на берег.

Берта с удовольствием прилегла на зеленую травку, а ее спутники развели огонь и занялись приготовлением обеда; не забыли сварить и чаю в чугунке. Скоро незатейливый обед был готов, и все с аппетитом принялись за еду.

После обеда Андре попросил сестру рассказать все, что с ней случилось после пожара фактории.

– Ужасные минуты пережила я, когда разбойники ударили тебя по голове и ты замертво упал на землю, – начала свой рассказ Берта. – Я громко вскрикнула и лишилась сознания. Когда через несколько часов я пришла в себя, все кругом было тихо. Осмотревшись, я увидела, что лежу в богато убранной комнате на пышной кровати с золочеными колоннами. Я соскочила с постели и кинулась к окну. Внизу под самыми окнами протекал величественный Ганг.

«Я в Битуре, значит, спасена», – облегченно подумала я, – о предательстве же Дунду я тогда еще ничего не знала, – и направилась к дверям, чтобы узнать, где вы.

Только отворила дверь, рабыня загородила мне дорогу и почтительно проговорила:

«Нельзя вам, принцесса, выходить из комнаты».

«Почему? – запротестовала я. – Не пленница же я. Мне непременно надо видеть принца Дунду и спросить об отце».

«Сам принц и отдал распоряжение ни под каким предлогом не выпускать вас из комнаты».

Ни просьбы, ни мольбы не могли поколебать старую рабыню, на все мои вопросы она упорно молчала, а когда я попыталась было пройти силой, – пригрозила позвать стражу.

В страшной тревоге провела я двое суток. Множество рабов прислуживали мне, но, оказывая мне знаки величайшего почтения, они на все мои вопросы отвечали молчанием. На третий день с балкона я увидела несколько больших лодок, направлявшихся ко дворцу. Из первой лодки вышел в богатой одежде человек, в котором я тотчас узнала принца Дунду. Его люди выбежали к нему навстречу с криками: «Да здравствует Пейхвах Нана, повелитель вселенной, освободитель Индии!» – и пали перед ним ниц.

Окруженный блестящей свитой, вошел принц во дворец. Тем временем причалили другие лодки; в них были европейские женщины и дети. Я думала, что это беглецы, которых Нана взял под свое покровительство, и, несколько успокоившись, стала глядеть, как их высаживали на берег. Смотрю и глазам не верю: несчастных связали попарно, поставили в шеренги и погнали, как стадо овец, понуждая пинками тех, кто отставал. До меня ясно доносились их крики и стоны.

Ужас мой и негодование были безграничны. Вдруг слышу, кто-то вошел в комнату. Оглянулась, смотрю, передо мной стоит принц Дунду.

«Нана, что все это означает?» – бросилась я к нему.

«А тебе какое дело, дитя мое? – ответил он. – Я только что из Каунпора и первым делом спешу приветствовать тебя и предложить мои услуги…»

«Где отец?» – перебила я его.

«Принцесса из рода Пейхвахов, забудь этих изменников, – торжественно произнес он. – Они изменили родине и предали ее в руки чужестранцев. Отныне я твой отец, мои родные – твоя семья. Я вернул себе корону, и твое место у моего трона».

«А где же отец? Где брат?» – дрожащим голосом спросила я опять.

«Их нет в живых», – холодно ответил он.

«Это ты убил их! – с негодованием вскричала я. – И та же участь ждет этих несчастных жен и детей, которых ты заманил сюда. Подлый палач, гнусный предатель, как смел ты явиться ко мне на глаза, как смел подумать, что я буду соучастницей в твоем преступлении! Ничего мне от тебя не надо, мое место не здесь, а там, среди женщин и детей, которых ты собираешься лишить жизни. Убей и меня вместе с ними!»

Принц насмешливо улыбнулся и сказал: «Клянусь Шивой, я не ошибся: ты достойная моя племянница, благородная кровь Пейхвахов течет в твоих жилах. Клянусь богиней Кали, ни один пленник не проявил так много мужества… Горяча ты не в меру, да это не беда, придет время, успокоишься и образумишься».

От этих насмешек сердце мое сжалось; я бросилась на колени и со слезами стала умолять принца убить меня – ведь в будущем меня ожидали лишь горе и позор. Он почтительно поднял меня и сказал: «Побольше достоинства, принцесса! Как это можно – принцесса и вдруг на коленях!»

Это было уж слишком. Я вырвалась из его рук, побежала на балкон и хотела кинуться вниз. Принц подхватил меня, привел обратно в комнату и, позвав служанок, строго-настрого приказал им не спускать с меня глаз.

На другой день принц объявил, что меня отвезут в Лукнов, а оттуда в Пандарпур.

«Если не смиритесь, – прибавили он, – вам свяжут руки и ноги и повезут как рабыню».

Накануне я долго думала о том, что не имею права лишать себе жизни. Бог дал мне жизнь, Он только один и может ее взять у меня.

«Не трудитесь связывать меня, – сказала я принцу. – Обещаю вам не посягать на свою жизнь».

«Поклянитесь!» – приказал он.

Я сняла висевший у меня на шее золотой крест, поцеловала и поклялась.

«Ну вот и хорошо! – произнес он. – А теперь прощайте, очаровательная племянница! Когда мы свидимся вновь, я буду императором Индии, а вы – королевой Гималаев».

Несколько дней спустя я выехала из Битура под сильным конвоем. Чуть не целый месяц безостановочно ехали мы по выжженным солнцем равнинам, дремучим лесам и снежным горам. Все время за мной так строго следили, что я не могла ни с кем словечком перемолвиться.

Наконец мы добрались до Пандарпура. При въезде в город меня встретили с большой помпезностью. Сам король с придворными выехал мне навстречу; народ восторженно приветствовал меня. Тут только я узнала, что Нана сосватал меня за пандарпурского наследного принца – ребенка восьми лет! Не буду рассказывать вам, что я выстрадала в плену, сколько огорчений перенесла. Я стала было уже раскаиваться, что дала слово Нана не посягать на свою жизнь, как вдруг меня повели в капище поклониться богине Кали. Остальное вам, моим спасителям, известно.

Андре нежно обнял сестру и сказал:

– Забудем, дорогая, грустное прошлое и с крепкой надеждой на Бога будем уповать на лучшее будущее!

– Пора, детки, в путь! – стал торопить своих спутников всегда осторожный и благоразумный Мали.

Живо снесли припасы в лодку и только собрались сесть, как заметили, что нет Миана. Поглядели кругом и видят: стоит Миана на высокой скале и внимательно к чему-то присматривается. Вдруг он опрометью сбежал вниз; лицо его выражало ужас.

– Спасайтесь! – крикнул он на ходу. – За нами погоня!

Паника охватила молодежь. Берта, а за ней Андре и молодой индус кинулись со всех ног в лес.

– Стойте, детки, не то погубите себя! – крикнул им вслед Мали.

Молодые люди остановились в нерешимости.

– Погоня еще далеко, – продолжал Мали. – Скорее втащим лодку на берег и спрячем ее в кусты, не то враги сразу догадаются, где мы, и тогда нам несдобровать. Если бы даже удалось бежать, мы все равно без оружия и припасов погибнем в джунглях. Скорей, друзья, за работу!

Дружными усилиями вытащили лодку на берег и спрятали в густой заросли. Потом, вооружившись винтовками, приятели притаились за лодкой и приготовились дорого продать свою жизнь.

Вскоре три лодки с солдатами, обогнув скалу, въехали в бухту; копья и штыки солдат ярко сверкали на солнце.

– Странно, никого нет! – громко заговорил начальник отряда. – А я готов был поклясться, что захватим здесь разбойников. Такого удобного места для причала не найдешь от самого Пандарпура, а беглецы, я полагаю, нуждаются не менее нашего в отдыхе. Видно, от страха у них крылья выросли, но, как бы там ни было, им не уйти от нас. Его высочество магараджа отправил вдогонку верховых, которые опередят их и поднимут в Паргаре тревогу. А беглецам не миновать Паргар, там их и сцапают. Беда, если их не поймаем, магараджа так разгневан, что не снести нам тогда голов на плечах… Делать нечего, приходится плыть дальше. И рад бы дать гребцам вздохнуть, да нельзя, каждая минуту дорога.

Лодка вышла из бухты и скоро скрылась из виду.

– Слышал? – обратился Андре к Мали. – Плохо бы нам пришлось без тебя. Но как быть дальше? Плыть теперь по реке и думать нечего.

– Что же, пойдем джунглями! – ответил Мали. – Отсюда английские владения недалеко, а там будем в полной безопасности. Но вот беда, путь трудный, дойдет ли твоя сестра?

– За меня не бойтесь, – поспешила заявить Берта. – Я гораздо сильнее, чем ты думаешь, Мали, и не отстану от вас. Чтобы закалить меня и приучить к разным лишениям, отец не раз брал меня с собой на охоту. Немало мы с ним по полям да лесам выходили.

– Ну, если так, скорее в путь, не будем терять дорогого времени, – сказал Мали. – Как бы из Паргара опять не вернулась сюда погоня. Ты, госпожа, пока мы собираемся, достань из лодки простенькое платьице, я захватил его на всякий случай, да переоденься. Нельзя тебе идти с нами в твоих дорогих нарядах – нас в первой же деревне узнают.

Берта достала из лодки узелок с одеждой и быстренько переоделась в простое, но довольно красивое платье дути, которое носят индуски.

– Оставлять здесь лодку очень опасно, – сказал Мали. – Она может навести врагов на наш след.

– Давай сожжем ее? – предложил Миана.

– Нет, лучше столкнем ее в реку, опрокинем вверх дном и пусть плывет себе по течению, – возразил Мали. – Враги подумают, что мы утонули, и не станут нас искать.

Так беглецы и сделали, и, взяв каждый свою ношу, пустились в путь.