Глава 14
— Откуда вы зн… — не смогла удержаться Катя.
Стоп! Если Горчаков в курсе того, что Милы больше нет под капельницей, значит, ему рассказал об этом доктор. А с чего бы это товарищу в белом халате делиться информацией с преуспевающим юристом? Только если последний ему платит…
Катя так и знала. И без диктофона ясно, что Черкасский и Горчаков — одна шайка-лейка. И именно они подкупили врача, чтобы он не выпускал Милу из комы, тем более из больницы. Так что теперь они могут потребовать деньги назад.
Но откуда Горчаков знает о Катиной роли во всей этой истории? Тюбик детского крема, видимо, недостаточная плата за то, чтобы медсестра держала язык за зубами…
— Что вы такое говорите? — Катя приняла оскорбленный вид.
— Мы так и будем беседовать здесь? — усмехнулся Алексей.
— А что вас не устраивает?
— Вид на мусоропровод вместо вида на небывало жаркий закат.
— Хотите пригласить меня в гнездо разврата? — поморщилась Катя.
Из-за двери квартиры Горчакова доносилась долбежная музыка и визгливый смех.
— Можете пригласить меня в обитель добродетели. — Алексей кивнул на дверь квартиры Кати.
Ну, пригласить — это громко сказано.
— Пойдемте! — Она изобразила радушие. — У меня как раз не убрано. Нет ни кофе, ни чая, ни шампанского.
— Я вижу, вы, Катенька, подготовились к встрече особенно дорогих гостей.
— Бесценных, — хмыкнула она.
Когда-то он был ей действительно дорог.
Правда, тогда она почему-то боялась лишний раз на него взглянуть. Кто он и кто она… Не пара — это еще мягко сказано. А теперь Катя чувствует себя с Алексеем на равных. Нет, она даже лучше его, потому что никого не подставляла. Не оказывалась замешана в темной истории с убийствами, продажными следователями и врачами. Несчастная любовь как-то раскрепощает…
Горчакову хватило одного взгляда на Катины хоромы, чтобы догадаться:
— Тетушка оставила наследство?
— Откуда вы знаете?
— Ну, если бы Агриппина Ивановна приходилась вам бабушкой, мы бы с вами давно стали соседями. Бабушкам обычно не нравится, когда внучки тратят по два часа на дорогу в одну сторону.
— А может быть, я купила эту квартиру?
— Вместе с рваными тапками? — усмехнулся Горчаков, вспомнив, какой растерянный у нее был вид там, на лестнице, с огромным пакетом в руках, из которого выглядывали старые калоши. — Ну, тогда вы — первая барышня в этом доме и в окрестностях, кому это элитное жилье досталось не по наследству и не от спонсора.
— Проходите в зал… Значит, вы ощущали себя моим спонсором, когда предлагали устраиваться со всеми удобствами в квартире вашего закадычного дружка?
— Кать, я уже извинился. — Алексей больше не говорил легкомысленным тоном. — Дурацкая история, я согласен. В стиле этих наших ролевых игр. Но тогда это казалось оптимальным выходом. Если бы я просто рассказал тебе про Олега, ты бы мне не поверила.
— Я и так вам не поверила, Алексей Сергеевич. Откуда вы знаете, что Милы нет в больнице? — вернулась она к главному вопросу. — Вы и Черкасский не хотели, чтобы она очнулась? Для вас она тоже всего лишь пешка в игре?
— Олег хотел быть в курсе ее состояния. Он заплатил деньги, чтобы девушку перевели в хорошую клинику. Он договорился с одной из медсестер, чтобы она сообщала ему новости, — объяснил Алексей. — Что здесь такого? Хотя это и было недоразумение, Олег чувствовал свою вину.
— Надо же, вы любую ситуацию выворачиваете, как носок, — восхитилась Катя. — И все время выходите сухими из воды. Вот что значит быть адвокатом. И какие же новости вам сообщила ваша сексотка?
— Вы льстите и мне и ей, Катя… Медсестра сказала, что в клинике страшный переполох. Пациентка пропала прямо из палаты. Но незадолго перед исчезновением к ней приходила посетительница. Коллега по работе, по описанию очень похожая на вас…
— Интересно, что это за описание? «Мымра в очках»?
Сегодня Катя надела линзы. Но не вчера.
— Очки там присутствовали. — Горчаков сделал вид, что пытается припомнить фоторобот. — Джинсы, майка. Светлые волосы. Симпатичная. Глаза такие добрые и честные… Нет, мымры не было.
Честные глаза? У распространительницы детского крема? Хотя, может быть, медсестра так себя выгораживает. У нее были такие честные глаза, как ей можно было не поверить?
— Хорошо, — кивнула Катя. — Я принимала в этом участие. Только я не похитила Милу, а помогла ей уйти из больницы. Ей стало лучше. Она не хотела там оставаться.
— Если ей стало лучше, ее бы просто выписали, — снисходительно заметил Горчаков. — У нас насильно в больницах держат только по приговору суда.
— За деньги у нас держат кого угодно где угодно. — Она тоже кое-что в жизни повидала. — Хоть шахтеров в шахтах с метаном, хоть призывников дома… Мила очнулась и услышала, как ее лечащий доктор договаривался с неким субъектом с противным голосом не выпускать ее из комы. А вы говорите, просто бы выписали. Кстати, субъект, случайно, не вы?
— Нет, Катенька. У меня весьма приятный голос. Дамы находят его даже сексуальным. И к тому же я не вижу никаких причин задерживать вашу коллегу на больничной койке. Если она очнулась, то уже подтвердила версию Олега. Разве не так? Но, если хотите, мы можем провести небольшое расследование и выяснить, кто этот нехороший тип гражданской наружности.
— Расследование? — удивилась Катя. — Чтобы Милу допросил этот ваш прикормленный Фома?
— Можно самим побеседовать с доктором, — предложил Алексей. — Пусть ваша подруга Мила наймет меня своим адвокатом. Да мы разорим эту элитную клинику, если то, что она рассказывает, правда.
Катя только ресницами хлопала. Такой вариант развития событий ей и в голову не приходил. Горчаков хочет вывести доктора на чистую воду? Или делает вид, что хочет…
— Сторона защиты и сторона обвинения равноправны, — важным тоном заявил Катин гость. — Адвокат тоже может собирать информацию, беседовать с людьми, проверять факты.
— И вы все это будете делать? Но у Милы нет денег, чтобы вас нанять…
Впрочем, зачем ему деньги?
— Я буду все это делать бесплатно, — подтвердил Горчаков.
— Почему? — недоумевала Катя. — Гуманитарная помощь?
— Скидка для своих сотрудников. К тому же вы убедитесь, что ни я, ни Олег ничего плохого в отношении вашей Милы не планировали. Ну а еще я сделаю это ради ваших добрых честных глаз, Катенька…
Они вчетвером завтракали в ресторане «ГоряЧее». Олег и Алексей пили свежевыжатый сок и кофе. Светик явно не выспалась и заказала специальный чай «для цвета лица». Валерия в одной руке держала чашку кофе, в другой — мобильник Светика с фотографиями с девичника.
— Качество — жуть, — оценила она.
— Я привыкла, чтобы фотографировали меня, — фыркнула Светик. — Как смогла, так и щелкнула.
— Да, странно, что они тебя заставили снимать, могли бы Влада позвать, — отметил Алексей.
— Уперлись: у нас девичник. Мальчикам нельзя. Даже стриптизера не пригласили.
— Видимо, было скучно, — оценил ситуацию Олег Черкасский.
— Не то слово, — согласилась Светик. — Невеста у нас балерина. И все какие-то старые чешки гостям показывала. «В этих я танцевала, когда мы познакомились. После спектакля в этих он меня поцеловал»…
— Знаменитая балерина от знакомства с англичанином до свадьбы сносила восемь пар пуантов, — усмехнулась Валерия. — Надеюсь, брачный контракт они составили?
— А то! Там написано, что, ежели чего, ему достанется все его имущество, а ей — ее пуанты со стразами Сваровски… Ну а как вы вчера время провели, мальчики?
Светик переводила подозрительный взгляд с Олега на Алексея. Чуяла неладное. С этими парнями подвоха можно ожидать на каждом шагу.
— Дома были, как примерные, — хмыкнул Черкасский.
— Можно подумать! — закатила глаза Светик. — Я уже пообщалась с консьержкой и знаю, что вы — примерные кобели.
— Да, ребята, вы под колпаком, — усмехнулась Валерия.
— Ну и что, у вас девичник — у нас мальчишник, — пожал плечами Олег.
— Наши девичники кончаются свадьбой, а ваши мальчишники — тюрьмой и реанимацией.
— Светик, это в прошлом, — заверил Черкасский. — Ну, я порезвился немного с красотульками. Все было невинно, потанцевали, попели караоке. А Лешка вообще вел светские беседы со своей соседкой.
— Что за соседка? — напряглась она.
— Такая серьезная ученая дама, историей занимается.
Горчаков бросил на друга убийственный взгляд. Его вообще вся эта болтовня напрягала. Он бы с удовольствием обсудил с Валерией ближайший судебный процесс, вместо того чтобы выслушивать чириканье Светика.
— Историей? Надо же, почти коллега, — усмехнулась Светик.
— Она самая, — подтвердил Черкасский. — Я глазам не поверил, но твоя коллега Екатерина Чижова теперь живет в том же доме, что и наш Лешка.
— Как это? Она же отказалась от той квартиры.
— Теперь у нее хоромы покруче.
— Но откуда? — Светик о-очень удивилась. — Она что, вашу историю в газеты продала? Но это не такие большие деньги. Неужели спонсора себе нашла? Есть же такие, которым нравится все безвкусное и странное. Помнишь, Валерия, передачу про то, как один иностранец с нашей лилипуткой живет?
— Не вижу связи. — Суровцева холодно посмотрела на собеседницу.
— Наследство Катя получила, — пояснил Горчаков, чтобы покончить с кривотолками.
— Надо же, какое удачное наследство. — Светику это явно не понравилось. — В непосредственной близости от моего богатства…
Кто бы мог ожидать от этой тихони такого коварства? Что станет следующим шагом? Катя выкупит у Черкасского его долю, чтобы устраивать совещания на двоих с Горчаковым? Нет, она далеко не так проста. Черт, а ведь Светика Алекс в Милан не возил. Хотя она так хотела попасть на распродажи. Рано Светик сбросила со счетов свою подружку-замухрышку. Одинокая женщина — это страшная сила. И нейтрализовать ее может только мужчина…
Светик немного поразмышляла над этим. И когда Катя пришла на работу, Светик уже знала, что делать…
— Один состоятельный господин хочет проверить платежеспособность своей девушки. — Горчаков озвучил на общей планерке проблемы очередного клиента фирмы. — Дело в том, что познакомились они в банке. Барышня утверждает, что у нее там открыт счет, и она достаточно обеспечена. Господин же подозревает, что имела место подстава. Девушка — из простых, а банк — лишь подходящие декорации.
— Он хочет нарушить тайну банковского вклада? — неодобрительно покачал головой адвокат Мальчиков. — Пусть докажет, что девица занимается незаконной легализацией денежных средств, добытых преступным путем. Тогда правоохранительные органы пришлют запрос, на который банк не сможет не ответить.
— Видимо, девушка не слишком его зацепила, раз он думает не о ее красоте, а о ее вкладе, — хмыкнула Светик.
— Можно поставить ее в такую ситуацию, когда она сама захочет предъявить выписку со своего счета, — пришло в голову Кате. — Например, поездка за границу. И конечно, не на частном самолете. Пусть господин купит тур для своей пассии в Испанию. А сам сошлется на дела, скажет, что поехать не сможет. Я слышала, что Испания неохотно выдает визы незамужним дамам, путе шествующим без мужчин. Требуется подтвердить свою платежеспособность выпиской со счета, документом, что ты владеешь недвижимостью, и тому подобное.
— Интересная мысль, — одобрительно кивнула Валерия. — Если тебе оплачивают пятизвездный отель на Канарах, а с тебя — только какие-то бумажки, мало кто откажется…
Катя полдня удивлялась, что Светик сидит на работе, а не на педикюре. А та только и ждала, что Катя куда-нибудь выйдет ненадолго. Когда это наконец произошло, Светик пробралась на Катино рабочее место, запустила руку в ее сумку и нащупала мобильник. Фи! Старенькая модель. Не умеет фотографировать, не позволяет слушать музыку. Такая разве что монаху-отшельнику подойдет. Впрочем, для ее целей сгодится и пейджер…
Алексей Горчаков остановил Катю в коридоре.
— Вы готовы? — по-деловому осведомился он.
— К чему? — не поняла Катя.
— К оперативно-разыскным мероприятиям в клинике. Я ради этого весь день в костюме с галстуком парюсь. Не носил галстук, наверное, месяц. Даже в процессы. Ну да, точно, с приема в Кремле не надевал. Долго я эту удавку не выдержу. Давайте поедем в лечебницу прямо сейчас, иначе врачам придется оказывать мне первую помощь.
— Вы хотите, чтобы я поехала с вами? — Он не устает ее удивлять.
— Каждому приличному адвокату просто необходима своя Делла Стрит. Иначе как-то несолидно получается, — усмехнулся Алексей. — А папа меня учил тому, чтобы получалось солидно. К тому же вам лучше один раз увидеть и перестать подозревать меня во всех грехах.
Здорово! Она живет рядом с начальством, она разъезжает вместе с ним и на его машине. Неплохо устроилась. Карьера, можно сказать, нашла дорогу в гору. Во всяком случае, именно это читалось во взгляде Марты, которая попалась им на парковке возле офиса и еще долго смотрела вслед.
Это был ночной кошмар главного врача клиники Геннадия Стихарева. Его не пугали ни наркоманы, которые вздумают проникнуть под покровом ночи за морфием. Ни пожарный инспектор, ко торый потребует установки новой сигнализации, потому что прежняя устарела три дня назад.
Даже товарищ из налоговой был не так опасен. А вот лощеный тип в дорогом костюме с адвокатским удостоверением — это пиши пропало.
Пациентам нет дела до налогов и гипотетических пожаров, а вот даже намек на врачебную ошибку поставит крест на репутации. Разразится скандал, и пойдет Стихарев в муниципальную больницу — простым врачом, даже не заведующим отделением. И ведь не договоришься с этим юристом, потому что у него уже есть договор с клиентом. И конечно, этот клиент богаче врача, пусть и главного.
Интересно, кто прислал этого денди? Телеведущая, уверенная, что это доктор Стихарев проболтался прессе, что она поступила к ним после аварии, в которую угодила с чужим мужем? Или банкир, которому врач запретил полгода вставать на горные лыжи и отнял тем самым возможность на вполне законных основаниях если не сбегать, то съезжать от жены со склона…
В элитной клинике свои заморочки. Лекарств хватает, оборудование самое современное, и доктора вполне профессиональные. Но и здесь может вспыхнуть истерика: «Почему мне нельзя черной икры?!» или «Караул! У меня с тумбочки пропали бриллиантовые сережки!».
Да, много рабочих проблем у доктора Стихарева, а сейчас в его кабинете расположилась еще одна. С помощницей…
— Чем могу быть полезен? — попытался проявить любезность доктор.
— Я представляю интересы Людмилы Кострыкиной, — значительно произнес визитер.
Врачу сразу же стало жарко, хотя в кабинете работал кондиционер.
— До недавнего времени Людмила была вашей пациенткой. Но осталась неудовлетворена качеством оказанных ей медицинских услуг. Да что там, девушка едва жива осталась после вашего лечения. Ей пришлось спасаться бегством от ваших капельниц. Теперь мы с госпожой Кострыкиной раздумываем, под какую статью Уголовного кодекса Российской Федерации подпадает то, что вы здесь устроили.
— О чем вы? — Стихареву пришлось вытаскивать платок и промокать лоб. — Наше лечение пошло госпоже Кострыкиной на пользу, ей стало лучше, и мы ее выписали. Хотите, покажу ее карточку? Все остальное — домыслы. Нет, не так. Просто пациентка находилась в коме, и в мозгу могли начаться некоторые процессы. Хотя общая умственная деятельность осталась сохранной, но нельзя исключать некоторых навязчивых идей. Мол, меня лечили неправильно.
— У госпожи Кострыкиной нет навязчивых идей, — возразил адвокат. — У нее есть информация о вашем договоре с неким господином. Он велел вам сделать все, чтобы она осталась в коме. Налицо статья 111 Уголовного кодекса «Умышленное причинение вреда здоровью». А может быть, даже статьи 30 и 105 «Покушение на убийство», ведь в результате такого «лечения» Людмила могла вообще не очнуться. Возможно также, что речь идет о незаконном лишении свободы. Чем ваши действия отличаются от методов похитителей? Вы заперли жертву в палате и вводили ей препараты, чтобы она находилась без сознания. Я уже молчу о злоупотреблении вами, доктор, должностными обязанностями, нарушении клятвы Гиппократа и врачебного долга.
— Не было этого! — Лицо Стихарева пошло красными пятнами. — У вас нет никаких доказательств.
— Это решать не вам, а компетентным органам. Завтра я и моя клиентка отнесем заявление в прокуратуру, а кроме того, я порекомендовал ей устроить небольшую пресс-конференцию. Ваша клиника довольно известна в некоторых кругах, пациенты платят вам немалые деньги и имеют право узнать отзывы о вашей работе из уст того, кто прошел здесь «курс лечения».
Похоже, доктора приперли к стенке. И она не шведская, здоровье не укрепляет. Эта та самая стенка, к которой ставят перед взводом солдат. Во всяком случае, Стихарев ощущал себя сейчас именно так.
— Что вы хотите? — сдавленным голосом произнес он.
— Узнать, кто заказчик такого «лечения».
— Я не знаю его фамилию, — вздохнул врач. — Он не представлялся, что, по-моему, понятно, ситуация-то щекотливая. Солидный такой господин. Средних лет. Обычная внешность. Не запоминается.
— Он объяснил, зачем ему нужно, чтобы Людмила оставалась в коме?
— Сказал, что она не должна очнуться и дать показания. Во всяком случае, пока. Однако я хочу сделать заявление! Да, я взял от него некую сумму, но не сделал ничего, что ухудшило бы состояние больной. Мы капали ей витамины и просто ждали, когда молодой организм справится с травмой. Я не преступник какой-то. Скорее, это заказчик может обвинить меня в обмане…
Да, нельзя сказать, что они узнали много нового. Итак, есть некий злодей, который хотел, чтобы Мила молчала. Однако его мотивы не слишком понятны. Но вроде бы это не Горчаков и не Черкасский. Хотя они могли подослать в больницу кого-нибудь и теперь опять разыгрывают спектакль. Как же узнать личность заказчика? Попросить доктора составить фоторобот?
Надо же, как все повернулось. В тот вечер в коридоре архива Катя думала, что все закончилось. Преступник заперт, больше не опасен, все очевидно и понятно. Оказалось же, что это было только начало невероятных событий, в которые ее затянуло, как мусор в пылесос. Да, за это время она успела в полной мере ощутить себя использованной и выброшенной…
А Горчаков, конечно, невероятно привлекателен в образе сурового знатока законов. Правда, его обычный вид повесы тоже вполне сексуален. Черт! И за что ей это наказание?
Надо сосредоточиться. И выжать из беседы с доктором максимум информации. Ведь сейчас он испуган, взволнован и готов сотрудничать «со следствием».
Катя, до этого молчавшая, решила взять слово:
— Скажите, а та, вторая, девушка…
— Какая девушка? — Стихарев вздрогнул.
— Новая жертва маньяка. Почему она оказалась в вашей клинике? Она что, из обеспеченной семьи?
— Нет, то есть да. Какое это имеет значение?
По бегающим глазкам врача Катя поняла, что имеет. Алексей это тоже уловил.
— Не беспокойтесь, мы уже знаем о вашей роли, — уверенно заявил он, — просто решили дать вам шанс. Чистосердечное признание, как известно…
— Ну хорошо! Я расскажу. Никакая она не жертва маньяка. Тот же самый заказчик велел мне сделать из нее эту жертву.
— Задушить янтарным ожерельем? — воскликнула Катя.
Да это не больница, а бандитский притон.
— Господи, нет. Ее никто не душил. Ее доставили к нам из ВИП-сауны. Она — девушка по вызову. Обслуживала клиентов. Поскользнулась на мокром полу, ударилась затылком, черепно-мозговая травма. Привезли к нам, потому что владелец сауны был когда-то нашим пациентом, да и огласка ему не нужна. Мы сделали томографию. Мозг был уже мертв. Через несколько часов девушка скончалась. А заказчик решил надеть на нее янтарь и слегка вдавить цепочку в шею, чтобы остался след. Но причина ее смерти — закрытая черепно-мозговая травма. Можете проверить у патологоанатомов.
— Зачем заказчику это понадобилось? — изумилась Катя.
— Он мне не докладывал, — пожал плечами доктор. — От меня только требовалось сообщить куда следует, что на шее жертвы — янтарное украшение. Да и владельцу сауны так лучше. Кто знает, что на самом деле в его джакузи произошло. Клиенты с девочками там не церемонятся. А так — жертва неизвестного маньяка.
— А откуда взялось это янтарное ожерелье?
— Заказчик был здесь, когда девицу привезли. Мы с ним решили, что это подходящая кандидатура. Все равно ведь не выживет. Да и никто особо за ее судьбу не волнуется, раз таким бизнесом занималась. Заказчик сбегал куда-то, принес ожерелье…
— Зачем все это? — недоумевала Катя. — Опять какая-то игра?
Алексею не понравился взгляд, который его личная Делла Стрит бросила в его сторону. Опять подозрение, недоверие и возмущение.
— Я думаю, этот заказчик хотел подставить Олега Черкасского, — возразил Горчаков. — Если бы Мила очнулась, она бы рассказала, что никакого нападения не было. И как только Олега выпустили, появилась якобы новая жертва маньяка, что опять не в пользу Олега. Интересно знать, кто так ненавидит его?
