Книга: Стопроцентная блондинка
Назад: Глава 16 Развратные действия г. Атаманова
Дальше: Глава 18 Катастрофа: нежданные гости!

Глава 17
Бенефис Золушки

Прошло несколько дней. Атаманов снова низвел общение с домработницей до уровня «спасибо, отбивные удались на славу!». По вечерам Настя тихо грустила над томиком Марины Цветаевой, а художник ронял что-то наверху в мастерской. Настя чувствовала себя обманутой: разве Атаманов, умоляя остаться, не авансировал ее обещанием новых отношений? Зачем он смотрел так преданно? Зачем называл Настенькой?
Нет, все оставалось по-прежнему. Настя возилась по хозяйству, Атаманов ваял шедевры.
Однажды к ним в глушь заявилась целая делегация. Прыгучие джипы и обтекаемые «мерсы» урчащей кавалькадой подкатили к воротам. Измазанный краской Атаманов спустился вниз и хмуро уставился на посетителей. Свита из могучих охранников и одетых в норку секретарш расступилась, и отшельники увидели квадратного мужика с русой окладистой бородой. Анастасия тут же признала в нем известного предпринимателя Залесова.
– А неплоха избушка! – радостно объявил гость. – Забавна, необычна! Мне все уши прожужжали об этом лесном чуде! В дом не позовете, Андрей Леонидович?
«Приехал картины покупать», – решила Настя. Но она ошиблась.
Господин Залесов уже и так являлся счастливым обладателем нескольких картин Атаманова (в том числе нашумевшей «Харизмы»). Сейчас он поставил перед собой другую цель.
– А продайте домик, Андрей Леонидович! – сказал он. – Хорошую цену дам.
– Зачем он вам, Петр Максимыч? Настя, принеси чего-нибудь.
– А мы и сами с угощеньицем, – остановил Настю Залесов и повелительно кивнул охраннику. Парень тут же достал из кейса катализаторы успешной встречи – бутылку супердорогого коньяка и закуску…
Через три часа Залесов уехал ни с чем, правда прихватил две маленькие картины из холла. «Дарю!» – щедро махнул рукой Атаманов. Но продавать дом он был решительно против. Хотя Залесов предлагал огромные деньги. Он вдруг размечтался пополнить свой фонд недвижимости этим необычным экземпляром – лесной дачей с лимонно-абрикосовыми стенами. Атаманов стоял как скала…
– Зачем ты подарил ему картины? – обиделась Настя. – Он богач, мог бы и купить.
– Да ну! – отмахнулся Андрей. – Ты не представляешь, сколько он отвалил за «Харизму». Пусть.
– Лучше бы мне подарил, – чуть слышно сказала Настя.
Атаманов удивленно поднял брови.
– Для Залесова они всего лишь престижные безделушки. А мне они по-настоящему нравились!
– Ну ладно, не грусти, малышка! Если б я знал, то обязательно отдал их тебе…
Вечером художник появился в кухне с двумя вешалками в руках. На плечиках висели смокинги.
– Посмотри, этот или этот?
– Этот, – посоветовала Настя. – А что, праздник?
– Открытие персональной выставки. Презентация с фуршетом.
– О, классно! – восхитилась Настя. – Обожаю презентации!
– А я ненавижу, – мрачно пробубнил Атаманов. – Все эти сытые рожи…
(У самого Андрея, надо отметить, несмотря на старания поварихи, рожа никак не превращалась в сытую. Его глаза лихорадочно блестели, под ними залегли черные тени – сказывались ночи, проведенные у мольберта.)
– Ты знаешь, где в городе продаются хорошие вечерние платья?
– Конечно знаю, – грустно улыбнулась Настя. Еще бы она не знала! – А зачем? Тебе и в смокинге будет очень хорошо!
– Платье – для тебя. Завтра заедем, купим.
– Мне? – растерялась Настя. – Но зачем?
– Ты собираешься идти на открытие в джинсах?
– А я иду?
– Да. Со мной. Ты будешь единственным нормальным человеком в толпе, собранной Вероникой.
Настино сердце перестало биться. Оно затаилось на несколько секунд. А затем рвануло вскачь, оглашая внутреннее пространство Насти бешеным топотом.
«Он зовет меня на открытие выставки!»
– Наверное, Вероника пригласит потенциальных покупателей, – сказала порозовевшая от удовольствия Настя.
– Конечно. Она пообещала продать половину картин сразу же после открытия выставки.
– Но это не реально! Так не бывает!
– Вероника сумеет.
– Здорово! – восхитилась Настя.
– Угу. И все эти буржуи ничего не смыслят в искусстве.
– А во сколько начало?
– В пять.
– Знаешь, у меня есть вечернее платье. Давай я отправлюсь в город, переоденусь и к пяти подъеду к галерее.
– А кто мне погладит рубашку? – встревожился Атаманов.
– Все твои рубашки уже давно поглажены и висят в шкафу…

 

На следующее утро, быстро скормив художнику завтрак, Настя помчалась в город. Ее трясло от возбуждения и счастья: Андрей берет ее на презентацию! Он в конце концов ее оценил!
До открытия выставки оставалось не так-то много времени – каких-то шесть часов. В этот ничтожный промежуток требовалось втиснуть несколько непростых процедур:
1. Выбрать платье, туфли и сумочку.
2. Сделать в салоне прическу, маникюр и макияж.
3. Добраться до галереи…
– Ты снова здесь?! – воскликнула Мария, столкнувшись с подругой на лестничной площадке.
– Некогда, опаздываю, – крикнула Настя уже с лестницы. – Потом расскажу!
Прыгая через ступеньки, рискуя скатиться вниз головой, она неслась в парикмахерскую.

 

К пяти вечера к «Фонтенуа» начали подтягиваться сверкающие лаком автомобили. Не хватало лишь красной ковровой дорожки для сходства с церемонией раздачи «Оскаров». А так… Мужчины в шикарных смокингах и дамы в бриллиантах вполне могли конкурировать с голливудскими звездами. По крайней мере, в богатстве и самомнении они им не уступали.
Гостей встречала хозяйка вечера в платье от Valentino. Глаза Вероники Владимировны сияли ярче драгоценностей, украшавших ее запястья и шею. Ее пьянил успех – ни одна из важных персон не отказалась почтить присутствием. Все мероприятия, организуемые Вероникой, имели статус модных светских раутов. Дамы из высшего общества старались не пропустить ни одного.
Вероника ловко формировала из гостей группы по интересам. Как опытный бармен, она смешивала (но не взбалтывала!) публику. Бомондным персонажам хватало тем для обсуждения, но Вероника постаралась направить дискуссию в нужное русло. Зная, что концертный зал или арт-галерея не самое любимое место нуворишей (как просто выставить себя идиотом, задремав под «Шехерезаду» Римского-Корсакова или сморозив откровенную глупость!), Вероника заранее разослала клиентам брошюры с фотографиями картин Атаманова. Рядом с каждой картиной помещался текст, легко трансформируемый в набор умных реплик. И теперь толстосумы уверенно обсуждали то или иное полотно, блистая осведомленностью…
– Он гений, гений! – экзальтированно заламывала руки дама в лиловых шелках, жена второго вице-губернатора. – Вероника, душенька, это полотно бесподобно. Какая экспрессия, напор! И меня завораживает и ритмичный фоновый узор, и яркие мазки impasto. Я обязательно куплю эту картину.
– «Каприччио» уже просила Элла Дмитриевна, – вздохнула галеристка.
– Вот так всегда! – возмутилась вице-губернаторша. – Она постоянно перебегает мне дорогу!
– Но у вас есть возможность реванша. – Вероника взяла лиловую даму под дряблый локоть. – Сюда, сюда. Вот, посмотрите. «Льермон-Каде». Поразительно, да?
– Немного мрачновато.
– Мрачновато? Отнюдь! Надо всмотреться. Здесь глубина, настроение… Элла Дмитриевна проглядела этот шедевр, но вы то обязательно его оцените…
– Да-да-да, картина изумительна… Вы знаете, мы ведь полностью сменили стиль гостиной. Думаю, эта вещица как раз подойдет…
К счастью, Атаманов не был свидетелем торгашеских манипуляций – он опаздывал. Иначе ему бы стало дурно. Он рисовал «Льермон-Каде», когда у него болело сердце, а душа рвалась на волю из плотного кокона черной тоски. И что же? Его материализованное страдание будет украшать гостиную вице-губернаторши!
– Вероника Владимировна, – взял в плен красавицу Король Супермаркетов Залесов, – скажите вашему художнику, пусть продаст мне коттедж.
– Какой коттедж, Петр Максимыч? – удивилась Вероника.
– Домик его. Веселенький такой, живенький. В лесу стоит на полянке. Пусть продаст. Я хорошую цену даю. А он хорохорится.
– Ой, я не знаю, Петр Максимыч. Ему там нравится, в лесу. Вряд ли он согласится.
– А вы его заставьте. Убедите. Мне его пряничный домик очень по душе. Хочу. Пусть продаст вместе с участком. Мне и место нравится – у горы.
– Андрею этот участок еще от деда достался. Нет, он ни за что не продаст дом. Петр Максимыч – вы, конечно, личность масштабная, но и художник наш не прост. Если он упрется, его с места не сдвинешь.
– А вы ласково, по-женски, – хитро улыбнулся в русую бороду Залесов. – Пусть продаст. Я за ценой не постою…
«О господи, взялся на мою голову!»
– Дождались! – прошипела Вероника, устремляясь навстречу художнику. – Где тебя носит, а? Господа, внимание! Герой сегодняшнего вечера – Андрей Атаманов!
Публика повернула к виновнику торжества разгоряченные шампанским физиономии и принялась аплодировать.
– Браво!
– Гениально!
– Браво, Атаманов!
– Великолепно!
– Молодец! – звучало в стенах галереи.
Первый восторженный выкрик был организован самой Вероникой (так поп-звезде преподносят на концерте умопомрачительную корзину роз, заранее певцом и оплаченную). И гости, повинуясь стадному инстинкту, подхватили клич.
Атаманов мужественно перенес овацию. Он делал учтивое лицо и отвечал на разнообразные вопросы. Он был бы менее сдержан, если бы Вероника заранее не провела с ним часовую беседу о нормах поведения. И все равно ему было противно. Натура талантливая и утонченная, он кожей ощущал фальшь и гротеск мероприятия…
…– Тебе не угодишь! – обиделась Вероника. – Любой другой художник был бы счастлив!
– Я счастлив, – покорно согласился Атаманов.
– Ну что тебе нужно? Восторженные отзывы критиков?
– Ты и это организуешь, я знаю.
– Да.
– Спасибо, Вероника. Я очень тебе благодарен. За все, за все…
Художник успел влить в себя три бокала шампанского, и его мироощущение начало меняться.
– Нет, правда, ты настоящий друг! – горячо произнес он.
– На столь высокое звание я и не рассчитываю, – усмехнулась Вероника. – Мы деловые партнеры. И наш союз удачен. Хорошо, если ты научишься это ценить.
– Я ценю, ценю. Слушай, где-то здесь должна быть моя экономка.
– Ты пригласил на презентацию экономку? – задохнулась Вероника.
– Ну не бросать же девочку одну в лесу!
– Какую девочку! Ты говорил, у тебя косоглазая бабулька!
– Я так говорил? Серьезно?
– Да!
– Нет, ну… Не знаю…
В этот момент Вероника увидела сквозь стеклянную стену, как в галерее подъехала еще одна машина – вишневая «нексия». Девушка, направившаяся к дверям, была незнакома Веронике. Ей она точно не отсылала приглашение. Очевидно, дочь или подруга одного из бизнес-воротил, упоенно тусующихся у накрытых столов.
Хозяйка галереи устремилась навстречу. Блондинка была элегантна и стопроцентно комильфо. Вероника вмиг оценила ее шубу и роскошное платье. Но не успела она осведомиться об имени прелестной незнакомки, как едва не погибла под копытами Атаманова. Тот буйно несся к дверям, не разбирая дороги. И у него, очевидно, случился паралич нижней челюсти, потому что он издавал совершенно нечленораздельные звуки – мычал, вякал.
– Анастасия!!! – вымолвил, наконец, не без усилия Атаманов. – Ты?!!
– Добрый вечер! Извини, я немного задержалась в салоне. Делала прическу.
– О-о-о… Но слушай… Ты такая…
– Какая?
– Я и не представлял…
– Андрей, ты нас познакомишь? – вклинилась Вероника.
– Да. Вот, знакомься, Анастасия Николаевна. А это Вероника Владимировна.
– И?.. – вопросительно посмотрела на партнера хозяйка галереи.
– Что «и»?
– Я его экономка, – бесхитростно объяснила Настя, улыбаясь Веронике. – А вы – импресарио Андрея. Очень приятно познакомиться. Я как-то заходила сюда в «Фонтенуа». Искала работу. Но у вас не было вакансий!
– Вы и есть его экономка? – опешила Вероника.
– Да, экономка. Домработница, повар. В каком-то смысле мы коллеги – обе нянчимся с этим гениальным ребенком.
Вероника натянуто улыбнулась. Самонадеянная блондинка назвала ее коллегой! Услышать такое из уст домработницы было равноценно оскорблению. Но тут Вероника наткнулась взглядом на колье, украшавшее белую шею девицы. Перламутрово-розовые жемчужины и крупный рубин соединялись между собой бриллиантовыми вставками.
Неужели оно настоящее?
Анастасия перехватила взгляд Вероники и смутилась. Сейчас она будет разоблачена – золушка, явившаяся на буржуйский праздник в поддельных бриллиантах.
– Пойду посмотрю картины, – решительно сказала Настя и повернулась красивой голой спиной к обалдевшему художнику и его арт-дилеру.
– Твоя экономка – девушка-загадка, – пробормотала Вероника.
– Я и сам ничего не понимаю, – ответил Атаманов.
Они с Вероникой издалека наблюдали за Настей. Та свободно маневрировала в толпе с бокалом шампанского, улыбалась, щебетала, – то есть чувствовала себя совершенно естественно и органично среди франтоватой публики.
– Отличную ты нашел себе домработницу! Экономка с манерами герцогини.
– Да, она хорошо держится.
– Наверное, это ее единственное вечернее платье, – задумчиво произнесла Вероника. – Одно вечернее платье экономке можно простить. Но меха, драгоценности…
– Слушай, ты заметила, какие у нее глаза?
– Какие?
– Карие, блестящие! Как у олененка! Я только сейчас это увидел!
– Неужели? – хмыкнула Вероника.
– И знаешь, она неплохо разбирается в живописи!
– Еще и это?! Бог мой, Андрюша! Где ты откопал такую домработницу? А она не мешает тебе работать?
– Совсем не мешает! – горячо заверил Андрей.

 

Валдаев едва не опоздал на открытие выставки. Напялив смокинг и взглянув в зеркало, он ринулся к сейфу, хитроумно прикрытому ковром, и достал пистолет. Затем долго прыгал, делая стойку и выпады, эффектно сжимал оружие, целился в собственное отражение. Детский сад, ясельная группа. Припадок нарциссизма длился добрых десять минут.
– Бонд, натуральный Джеймс Бонд! – понял Саша.
И вот, весь такой неповторимый, с букетом наперевес он направился в галерею. Сегодня он твердо решил быть маршалом Морицем Саксонским и в жесточайшей битве при Фонтенуа разгромить врагов. В списке врагов значились:
1. «Очистительный» бизнесмен Вячеслав Краснов.
2. Прочие паразиты, заявляющие права на прекрасную Веронику.
Наградой за смелость Валдаеву станет очаровательная хозяйка галереи…
Увы, презентация была столь многолюдна, а Вероника так занята организационными вопросами, что совершенно не оставила себе шанса упасть покоренной к ногам маршала Бонда (в девичестве – Саксонского). Александр хмуро пил шампанское бокал за бокалом и расправлялся с закусками. Ему оставалось только наблюдать за дамой сердца. Та мелькала в толпе, сияя обнаженными плечами и улыбкой, наставительно что-то выговаривала художнику Атаманову и – проклятие! – открыто демонстрировала симпатию этой волосатой скотине Краснову.
«Черт! – подумал Валдаев. – Да что же это?!»
Сорокалетний бизнесмен Краснов выглядел в смокинге ничуть не хуже Джеймса Бонда (в смысле Валдаева). На презентацию он заявился – интересно, почему? – без супруги. Он смело располагал ладонь на талии Вероники, шептал ей что-то на ушко, вальяжно прохаживался по залам.
«Индюк, – мрачно резюмировал Валдаев. – Ненавижу!»
А Вероника, похоже, была влюблена в Краснова, как кошка. Едва она встречалась с ним глазами, невольная улыбка трогала ее губы. Александру же пришлось удовлетвориться парой фраз, оброненных Вероникой на бегу. «Я рада, что вы пришли. О, какой роскошный букет! Спасибо…»
Хмурый Валдаев остановился перед картиной, задвинутой в самый угол Малого зала. Очевидно, это полотно не являлось фаворитом выставки. Но Валдаева оно загипнотизировало. Он словно наклонился над пропастью и увидел бездну. Эта бездна манила и притягивала как магнит.
«Вот это, я понимаю, вещь, – уважительно подумал Саша. – А остальное, если честно, мазня мазней».
– «Бездна», – прочитал он название картины. – Хм. Все очень просто. Бездна – она и есть бездна. Что ж, недурно. Этот Атаманов может, если захочет. Так, а что у нас здесь…
«Дина» значилось под другой картиной. Естественным было бы увидеть здесь изображение девушки. Но сколько Валдаев ни вглядывался, никаких признаков Дины ему обнаружить не удалось. Ну хотя бы какой-то намек – грудь, бедрышко… Нет, художник Атаманов, несомненно, отличался особым ви́дением.
– Наверное, это не девушка Ди́на, а какая-то Дина́, – понял Александр. – Химера, фантастическое существо. И ударение на последний слог. А что? Здесь хватает бредовых названий.

 

– М-да, – задумчиво протянула Вероника, рассматривая живописную парочку – косого художника и висящую на нем блондинку.
В воздухе кружились мохнатые снежинки и медленно оседали на черные волосы Атаманова и золотисто-медовую, слегка растрепанную прическу Насти. Они стояли у дверей галереи, наблюдали, как скрываются под жалюзи стены-окна «Фонтенуа», и размышляли, куда податься. Ночная улица была пуста, только два автомобиля – джип Андрея и седан Насти – прижимались друг к другу, так же как их владельцы.
– Зачем же вы брали машины? – спросила Вероника.
Настя глупо хихикнула, Атаманов обнял ее за шею и поцеловал в нос. Оба были весело пьяны.
– А поехали, Вероника, к тебе! – предложил художник.
– А к-как же на-наши дрррандулеты? – поинтересовалась Настя. Она с трудом держалась на ногах, но судьба драгоценного автомобиля ей была не безразлична.
– Ладно, дам вам охранника, он вас отвезет, – решила Вероника.
– А мы хотим к тебе! – пьяно заявил Атаманов.
– Сейчас! Нужны вы мне! Вы завтра проспите до часу дня, а я уже в восемь должна быть в галерее! Садитесь в машину, алкоголики. Да пошевеливайтесь!
Назад: Глава 16 Развратные действия г. Атаманова
Дальше: Глава 18 Катастрофа: нежданные гости!