Книга: Любовница отменяется, или Тренчкот
Назад: Глава 9 Я опять мама!
Дальше: Глава 11 Петля затягивается

Глава 10
Меня рвут на части!

Совершенно зря следователь Нелюбин решил, что я без него скучаю. Мне некогда было скучать!
В одиннадцать часов утра в понедельник я все еще наслаждалась обществом младенца. Андрей звонил три раза и с паническими нотками в голосе сообщал о коварстве бебиситтеров – ни одна из полутора ангажированных им нянек не явилась на кастинг!
– Понимаете, с одной я договорился совершенно точно, а вторая обещала подумать. И обе меня надули! Но я обязательно что-нибудь придумаю!
Хорошо бы.
Еще одна ночь в обнимку с Димусей окончательно выбила меня из колеи. У красавчика вдруг поднялась температура. Мысль об ответственности за вверенного мне младенца пронзала раскаленным штырем – а если с этим хомячком что-нибудь случится? Его мамаша загремела в реанимацию от банального обезболивающего укола – нормальным людям такие препараты закачивают литрами, и ничего! А Оксана не выдержала. И вдруг ее детеныш – наследственный аллергик?!
В общем, в очередной раз повеселились. Никита отправился утром на службу с черными кругами под глазами.
– Ну что, все еще хочешь владеть подобным сокровищем? – язвительно поинтересовалась я. – Или пока обойдемся без младенцев?
– Не обойдемся! – ответил милый.
Так же гордо и несгибаемо отвечали «Нет!» фашистам пойманные партизаны. Гвозди делать из таких людей!
Да, в эти суматошные выходные Никита проявил себя с самой лучшей стороны. Мы испытали модель полноценной семейной жизни, со всеми ее прелестями, и Никита оказался на высоте – он продемонстрировал полную готовность к роли отца. Ни разу не упрекнул меня в недальновидности (зачем приняла груз на борт?), не ревновал к малышу, не раздражался от детских воплей, не морщился от запаха снимаемого памперса…
Ну почему?!!
Почему?!!
Почему обязательной платой за все его великолепные качества, за его нежность, понимание, доброту является наличие любовницы? К чему эта уравновешенность светлого и темного в одном человеке? Почему букет достоинств всегда компенсируется каким-то недостатком? Почему не бывает идеальных мужчин?..
В половине двенадцатого позвонил биг босс журнала «Удачные покупки». Я как раз влила в Димусика порцию молока и теперь укачивала его на руках.
– Юля, детка, надеюсь, ты не собираешься устроить нашему городу судьбу Помпеи?
– Степан Данилович, говорите проще, без вычурностей. Я ночь не спала и плохо соображаю.
– Боюсь, будет землетрясение, – вздохнул главный редактор. – Ты не сдала статью. Нарушила сроки.
– Ну да! Знаю!
– Я безмерно удивлен.
– Да ладно вам! У меня уважительная причина.
– Надеюсь, ты здорова?
– Физически – да.
Мои психические кондиции сейчас лучше не обсуждать!
– Ладно. Юля, короче, давай завтра засылай мне материал по имейлу. Статья оплачена с восточной щедростью, но из-за твоей нерасторопности мы не успеваем поставить ее в номер.
Все эти разговоры о деньгах высушивают хрупкий цветок моего вдохновения! Он вянет, скукоживается! Да, сначала, отправляясь брать интервью у владельца телекоммуникационной компании, я думала о дивидендах, размышляла, как улучшится мое материальное положение после выхода материала. Но затем…
О ком мне поручили написать? Еще об одном легионере могучей армии местных нуворишей. Я собиралась смастерить по-быстрому пафосную статейку, прославляющую владельца компании и его бизнес, и заняться следующим кандидатом. Ведь ожидала встретить типичного представителя этой касты – самоуверенного и нахрапистого. Но напоролась на необычную, колоритную личность, интеллигента, математика (в редкие минуты отдыха бьющегося над задачей этого… как его… Пуанкаре!), да еще и художника-пейзажиста! Согласитесь, не каждый процветающий бизнесмен может похвастаться такой разноплановостью и незаурядностью!
Встреча с подобными людьми – подарок судьбы. Постепенно статья из проходного рекламного материала разрослась до философского очерка. Я пыталась понять, как удалось этому неординарному человеку совместить предпринимательство и душевные качества, наличие которых является главным тормозом в успешном развитии бизнеса, – утонченность, такт, мягкость…
Именно поэтому я и не закончила материал в срок.
А вовсе не потому, что последние десять часов я прыгала по квартире словно ополоумевшая кенгуру, развлекая маленького монстра!
– Сдам, когда закончу, – хмуро буркнула я в трубку.
Димочка зашевелился у меня на руках, засопел.
– Юля! Осознаешь ли ты…
– Да ладно вам давить! – перебила я начальника. – Сдам! Сдам!
Две бессонных ночи подряд и Афродиту превратят в Горгону. Степан Данилович тут же дал задний ход:
– Нет, ну что ты… Я понимаю… Ты же творческий человек. Так бывает – раз, и ушло вдохновение. Извини, извини. Я, действительно, давлю на тебя…
Вот как!
Приструнила главного редактора!
Чудеса!
Вторым номером нарисовалась Марина Аркадьевна с претензиями к моей персоне со стороны журнала «Стильная Леди». Похоже, они сговорились!
– Юлечка, но как же так!
– Что?
– Почему ты не несешь статью?
– Ну, не дописала! – с вызовом ответила я.
Вернее, даже и не начинала.
И что – убить меня за это?
– Наверное, занята каким-то серьезным проектом?
– Угу, – фыркнула я.
Мой «проект» уже пялился на меня круглыми глазками, моргал пушистыми ресницами. Нет, я не поняла, мы спать не будем?!
– А много осталось? – с надеждой в голосе поинтересовалась редакторша.
– Прилично.
– А точнее? Сколько процентов текста у тебя уже готово?
Отстаньте же вы все от меня!!!
– Восемьдесят, – наврала я.
– Отлично, отлично! Юлечка, значит, тебе осталось работы буквально на один час.
– Только именно сейчас у меня этого часа и нет! – грубо рявкнула я в трубку.
Димочка удивленно заморгал. А Марина Аркадьевна и бровью не повела – думаете, она обиделась? Отнюдь! Следующие десять минут главный редактор распиналась о том, как дорожит «Стильная Леди» талантливым автором по фамилии Бронникова! И даже пообещала увеличить гонорар.
Ну надо же! Оказывается, полезно иногда хамить и вредничать. Если это практикует человек, заблаговременно создавший себе репутацию ангела, то эффект невероятный! Твоя цена в глазах окружающих автоматически увеличивается. Наверное, они полагают, раз ты позволяешь себе подобное поведение, значит, ты имеешь на это право! Главное – знать меру…
…А следователь Нелюбин не стал размениваться на телефонные разговоры. Он тоже позвонил. Но – в дверь. Ребенок как раз инициировал процесс наполнения памперса и заблагоухал, как скунс.
Я смело распахнула входную дверь. И отпрянула! В связи с последними событиями образ Анатолия Кирилловича отодвинулся в моем сознании на второй план и казался каким-то нереальным. Я даже думала, что видела его во сне.
– Здравствуйте, Юлия! Скучаете? – осведомился он.
– С чего бы? Здрасте.
– О, а кто это у вас?
– Ребенок, не видно, что ли? – грубо ответила я.
Нелюбин принес с собой тонкий аромат дорогой туалетной воды. Мне стало неудобно: мы с младенцем пахли сейчас гораздо хуже.
– Проходите. Располагайтесь, – мрачно кивнула я Нелюбину. – А мне надо поменять ребенку памперс.
– Симпатичный карапуз!
Я с недоверием посмотрела на следователя. За две наших встречи он настолько измучил меня необоснованными обвинениями, что теперь я полностью отказывала ему в чем-либо человеческом.
И была права! Стоило мне разобраться с малышом и вернуть его в состояние младенческой карамельной душистости, Анатолий Кириллович вновь принялся терроризировать хозяйку дома. Баритон следователя завораживал. Ах, если б он говорил более приятные вещи! Ну что за напасть! Мужчина так хорошо пахнет, выглядит, звучит, но по какому-то глупому недоразумению он – недруг! Плетет паутину, словно ядовитый злобный паук!
– Юля, я уже один раз поймал вас на лжи, – начал Нелюбин.
Подобное начало не предвещало ничего хорошего.
Я замерла от страха. О, да! В последнее время обстоятельства вынуждали меня продуцировать ложь в количестве, сопоставимом с объемами мирового производства гигиенических прокладок. Но ведь я загнана в угол! Если докопаться до сути, то моя нынешняя лживость – прямое следствие нечестности Никиты! Если б он не вел двойную игру, если б не обманывал подругу, то мне не пришлось бы сидеть в засаде у офиса «Фростком» в день гибели Аслана Кумраева. Я провела бы те несколько часов гораздо менее уединенно и обеспечила бы себе твердое алиби.
Мы даже не задумываемся о том, что опутаны ложью с ног до головы – и в мелочах, и глобально. Искажаем все – факты, эмоции, чувства. Мы…
– Юля! Ну куда же вы пропали?!
– А? Что?
Две пары глаза уставились на меня. Нелюбин рассматривал пытливо и заинтересованно, словно я была представителем неизученного класса гуманоидов. Димусик таращился восторженно – он уже успел в меня влюбиться.
– Извините, задумалась. О чем вы говорили?
– Я снова убедился в вашей неискренности, Юля.
– Ну, что еще?! – раздраженно дернула я плечом.
– Помнится, вы убеждали меня, что ваши отношения с Кумраевым были близки к идеалу.
– Не говорила я такого!
– Нет, постойте! Вы сказали, он всегда выбирал вас, когда требовалось написать рекламный материал о мебельных салонах «Таунхауз».
– Да.
– Вы сказали, что были его любимым автором?
– Угу.
– И вам приходилось общаться довольно тесно.
– Ну, да.
– И это общение было взаимовыгодным – Кумраев получал отличные рекламные статьи, вы – щедрые гонорары.
– Ну и что?
– И вы никогда не конфликтовали!
– Нет.
– Из всего этого я сделал вывод, что вы отлично ладили.
– Ну, можно сказать и так, – неохотно выдавила я.
Знал бы он, почему мы ладили!
Наш союз с Асланом Кумраевым – союз кролика и удава. Если бы эти два существа, встретившись лоб в лоб, были б способны улыбаться друг другу – то именно так и выглядели наши с Асланом улыбки.
– А ваши коллеги утверждают обратное. Кумраев ужасно портил вам жизнь, Юля!
Черт побери! Моим коллегам не помешало бы заклеить рот скотчем! Кто тянул их за язык?!
– И кто это сказал? – нахмурилась я.
– Но ведь это правда? Вы согласны?
– Ваш информатор заблуждается. У меня были нормальные отношения с Кумраевым.
– Ваши отношения с Кумраевым, Юля, были загадочными. Как мне сказали в редакции, вас словно связывала какая-то тайна.
– Вот еще глупости!
– Кумраев вас изводил придирками, тиранил, унижал. Цеплялся к каждому слову, по нескольку раз заставлял переделывать материалы. И все это – с улыбкой на лице. Вы тоже улыбались, принимая его правила игры.
– Что ж! Я человек подневольный. Клиент всегда прав. Кумраев был самым крупным рекламодателем журнала. Вокруг него не только я танцевала па-де-де, но и вся редакция. Деньги, понимаете ли!
– Хм… Но ваши коллеги отзываются о вас иначе! Вы не тот человек, вы не станете пресмыкаться из-за денег.
– Возможно, я терпела Кумраева ради общего дела. Он щедро пополнял казну «Удачных покупок», а я, знаете ли, обожаю мой журнал и хочу, чтобы он процветал.
– Юля, хватит изворачиваться! Скажите прямо – что у вас было с Кумраевым? Из-за чего вы тихо ненавидели друг друга?
– Если б мы ненавидели друг друга, наше сотрудничество не было б столь плодотворным. Полистайте подшивку! Мои статьи о «Таунхаузе» наполнены искренней любовью.
На долю секунды мне показалось, что сейчас Нелюбин взорвется. Возможно, последняя реплика прозвучала чересчур издевательски. Но я защищаюсь! Что мне еще сказать следователю? Выдать ему всю правду?! Нет, никогда!
И вообще, почему он пытает меня в отсутствии адвоката? Как смеет являться в гости без приглашения?
Мне нужен адвокат.
Да, мне обязательно нужен адвокат.
А что я скажу адвокату? Все то же самое! Обмотаю его с ног до головы липкими спагетти моей безыскусной лжи. Господи, как же я запуталась!
– Вы хотите кофе? – с ненавистью спросила я у Анатолия Кирилловича.
– Я хочу добиться от вас правды! – нервно рявкнул он в ответ. – Но, вероятно, вы относитесь к той категории людей, которые и слова не могут произнести искренне.
– Ваш статус не очень-то располагает к искренним разговорам, – зло прошипела я.
Он загоняет меня в угол, а я буду открывать ему душу?
– Ладно, Юля, следующий раз встретимся в моем кабинете.
– Отлично.
(В его кабинете, предполагаю, припасены щипцы и иглы в качестве катализатора моей искренности.)
Не успел мой мучитель скрыться за дверью, я схватила телефонную трубку, с твердым намерением уничтожить полредакции «Удачных покупок» – кто заложил меня следователю? Кто проговорился о наших пикировках с Кумраевым?
Наверняка это был сам шеф. Степан Данилович обожает пространные монологи. Очевидно, Нелюбин нажал волшебную кнопку (иными словами, подкинул направляющий вопрос) и шефа понесло. Я не ошиблась.
– Но, Юлечка! – потрясенно закричал Степан Данилович в телефонную трубку. – Этот дядька вовсе не интересовался твоей персоной!
– А чем же он интересовался?
– Асланом Кумраевым! Да, мы проговорили со следователем часа два, не меньше, но о тебе и речи не шло!
– Не может быть.
– Серьезно! Я только рассказал об отношениях Кумраева с нашим журналом, о его салонах, о его репутации, о моем восприятии этого человека. Ах, ну да, я, конечно же, отметил, что ты была его постоянным автором.
– И?
– И с ангельским терпением сносила все выверты этого самодура. Бесконечно правила статьи, меняла заголовки, нянчилась с Кумраевым, как с младенцем, а он тебя буквально гнобил, изверг такой… Но это так, к слову пришлось, в основном мы говорили об Аслане, а вовсе не о тебе!
Подлый следователь!
Он умело вытянул из моего болтливого шефа всю интересующую его информацию. И что же мне теперь делать? Нелюбин затягивает петлю. А вдруг ему удастся выяснить причину нашего с Кумраевым жгучего антагонизма? Тогда следователь точно вообразит: у меня был первоклассный мотив убийства, избавление от Кумраева являлось моей розовой мечтой…
Ведь все случилось совсем недавно… Ириша работала риелтором в фирме «Квартал», и над ней нависла угроза увольнения. У подруги ничего не получалось, о ее профнепригодности можно было слагать оды. Даже Буратино более ловко торговал бы недвижимостью, чем моя подруга!
И я взялась помочь страдалице. Впряглась, как обычно, не в силах наблюдать, как мучается Ирина.
Мы удачно избавились от нескольких объектов, выставленных на продажу. Подруга формировала отряды клиентов, я живо компостировала им мозги, демонстрируя квартиры. Сначала нам везло, но недостроенный коттедж на пересечении улиц Лермонтова и Штрауса был словно заколдован. Он никому не нравился, и нам не удалось бы впарить его клиентам, даже если б мы обмазали этот долгострой медом и посыпали кедровыми орешками.
К несчастью, у меня созрел великолепный план. Я попросила соседа-программиста подделать сайт строительной компании «Спектрал» и с помощью этой махинации подкинула Аслану Кумраеву идею, что недостроенный коттедж вскоре станет для «Спектрала» камнем преткновения – ведь он находится на территории, предназначенной строительной компанией под постройку торгового молла «Бумеранг». Следовательно, «Спектралу» придется выкупать участок.
Кумраев азартно включился в игру. Делец и торгаш до мозга костей, он тут же решил перебить покупку, чтобы позже предложить участок «Спектралу» за огромную сумму. Я охала и заламывала руки, пытаясь его отговорить – «Ах, ну зачем вам этот долгострой?!» – но у Аслана горели глаза. В результате недостроенный коттедж отошел в пользование моего алчного «друга».
Чем я думала в тот момент? Ну, явно не головой!
Даже не самый умный человек предположил бы, что история не закончится покупкой коттеджа! События будут развиваться. Кумраев попытается продать свое «удачное приобретение» строительной компании, те удивленно пожмут плечами – зачем нам? И Кумраев быстро осознает: «Спектрал» вовсе не нуждается в клочке земли, занимаемой его коттеджем! И сделает вывод – его обвели вокруг пальца. Кто? Она! Эта вредная журналистка!
Увы! Мой убогий мозг не способен прогнозировать ситуацию. Всучив Кумраеву за бешеные деньги коттедж, я торжествовала и упивалась местью. Во-первых, зарекомендовала себя блестящим риелтором. Во-вторых, освободила Ирину от неликвидной недвижимости и укрепила ее позиции в фирме «Квартал». В-третьих, отомстила Кумраеву за издевательства, учиненные над подругой той ночью, когда она отправилась к нему в гости после презентации. О последствиях я не думала!
Завладев коттеджем и выяснив, что границы строительства обходят его роскошный участок стороной, Аслан прочувствовал глубину женского коварства. Но мужская гордость не позволила ему открыто признаться, что он стал жертвой обмана и потерял деньги из-за какой-то безмозглой курицы.
Да и вряд ли сумма была для него значительна!
Раненое самолюбие стоило гораздо больше!
И Кумраев стал травить меня утонченно и изысканно. Он увеличил рекламный бюджет, стал постоянным заказчиком «Удачных покупок» и пристегнул меня к себе золотым наручником. О коттедже и о невозможности продать его «Спектралу» Кумраев и не заикался – истинный купец, он умудрился отбить свои деньги, впарив долгострой кому-то еще. Но злоба пылала под его лицемерной усмешкой, как пламя в недрах вулкана. Мило улыбаясь, Кумраев день за днем превращал в ад мою профессиональную жизнь.
А я была вынуждена терпеть его придирки, наезды, завуалированные оскорбления! Я с покорностью одалиски переделывала заголовки и переписывала материалы – так как тоже не могла признаться, что въедливость Кумраева объясняется чем-то еще, кроме его страстного желания добиться от меня отличной рекламной статьи.
Единственной возможностью избавиться от плотного общения с Кумраевым стало бы увольнение из «Удачных покупок». Но как известно, я необычайно дорожила моей работой. Поэтому наши драматичные отношения с владельцем салонов «Таунхауз» развивались, представляя собой конгломерат злобы и вежливости. Не знаю, наверное для меня все закончилось бы в клинике неврозов, но Аслан неожиданно совершил поступок непредсказуемый и джентльменский – неудачно упав в котлован, он навсегда избавил меня от своего общества!
Даже в самые трудные минуты я не желала Аслану смерти. Я хотела лишь одного – чтобы он в конце концов отвязался от меня. Но даже в виде бестелесного туманного духа, который грустно витает над городом, не в силах покинуть заданную высоту и спуститься вниз – к витринам осиротевших салонов «Таунхауз» – его бывших салонов! – даже в таком виде Кумраев не оставляет меня в покое! Преследует и мстит!
К счастью, следователю Нелюбину не удастся познакомиться с этой занимательной историей, повествующей об алчности бизнесмена и недальновидности журналистки. Кумраев навсегда утратил речевые навыки, а из меня Нелюбин и клещами не вытянет правды о наших истинных отношениях с Асланом!
…Поглощенная мыслями о Кумраеве, я и не заметила, как малыш уснул у меня на руках. Его даже не потревожил очередной звонок – кто-то опять ломился в дверь. Я вздрогнула. Почему-то подумала, что вновь увижу Нелюбина, и у него в руках – ордер на мой арест. И гранатомет – на случай, если я вздумаю оказать сопротивление.
Но нет, это, к счастью, был не следователь, а всего лишь моя соседка Евгения. Я привыкла видеть ее, замученную двумя маленькими детьми мамашу, в халате и бигуди. Но сейчас Женя была в полном боевом обмундировании: сапоги, платье, кожаный пиджак. На руках она держала сверток, идентичный моему, – ее сокровище так же сладко сопело в две дырки, как и Димочка. Евгения уставилась на моего младенца.
– Юля, где ты это взяла?! – изумленно прошептала она.
– Подкинули на пару дней, – тоже шепотом объяснила я.
– Возьми, пожалуйста, еще и этого! – Евгения сделала умоляющие глаза и протянула мне спящего сына. – У меня такая ситуация! Как обычно – все в один момент. Из детского садика позвонили – заберите Свету, у нее температура под сорок. Я – мужу, сгоняй за ребенком. А он: не могу, попал в ДТП, разворотили крыло, стою, жду гаишников. Представляешь?
– Кошмар.
– Присмотришь? Ты же знаешь, мне до садика – десять километров на тюленях! А обратно еще Светку тащить на себе. Я буквально за час обернусь, Юлечка!
– Складывай на кровать, – мотнула я головой в сторону комнаты…
Что за день сегодня такой?!
…Соседский детеныш даже в сонном состоянии четко зафиксировал исчезновение матери. Стоило Жене закрыть за собой дверь, ребенок завозился, скуксился, сморщился, его крошечная мордочка сделалась пунцовой, и через мгновение у меня уже никто не спал – ни тот, ни этот! Вот когда началось настоящее веселье! Соски-пустышки летали, описывая в воздухе дугу, младенцы удивленно таращились и пытались перекричать друг друга – тоже мне, дуэт Доминго и Паваротти, давайте, ребята, кто громче!
За пятнадцать минут я похудела на килограмм! Мечта любой толстушки. Но у меня-то каждый грамм на счету!
Наконец я приспособилась ходить туда-сюда по комнате, сгибаясь под тяжестью двух маленьких извергов, и с выражением декламировала обрывки стихов, сохранившихся в памяти после окончания школы. Пацаны замолчали, Некрасов явно пришелся им по душе.
Так, удалой троицей, мы и встретили папочку. Никита вошел в дом и замер на пороге. В его глазах сияли непонимание и ужас. Мне даже на секунду почудилось, что сейчас он развернется и выскочит из квартиры. Дети с интересом разглядывали Никиту и умиротворенно пускали пузыри – никто бы и не догадался, какие вопли оглашали дом всего полчаса назад.
– Они клонируются?! – с паникой в голосе спросил любимый. – Или в стоматологии угробили еще одну женщину, а младенца, как заведено, прислали тебе?
Я объяснила Никите ситуацию. Он затосковал. Очевидно, надеялся, вернувшись с работы, застать меня в одиночестве. А тут не только Димочку не забрали, так еще и нового пупса подкинули!
Какой мужчина это выдержит!
– Давай их мне, – грустно сказал Никита. – У тебя, наверное, уже руки отваливаются. Разбери там сумки, я еду принес.
Малыши с удовольствием перебрались на более крутую возвышенность, а я с интересом стала разгружать два пакета с логотипом супермаркета «Магнит».
– Подумал, что после возни с младенцем у тебя не будет сил готовить ужин, и заехал по дороге, – объяснил Никита.
– Отличная идея!
– Знаешь, давно хотел тебе предложить: давай покупать готовое. Нет, конечно, с твоими котлетами и отбивными супермаркетовская еда не сравнится, но мне жаль твоего времени. Ты ведь еще и работаешь!
Я порозовела – от стыда и удовольствия одновременно!
От стыда – потому что «мои котлеты и отбивные» на самом деле и являлись супермаркетовской едой. Я продолжала плавать в океане лжи, все дальше и дальше удаляясь от берега. От удовольствия – потому что любая женщина растаяла бы от такой искренней заботы. Мало кто подсчитывает время, истраченное леди на уборку и кухонные развлечения. И еще меньшее количество мужчин ценит каторжный домашний труд – мы, девочки, выполняем свою повинность как бы между прочим, отвлекаясь на минутку от основной работы.
– Да мне совсем не трудно! – промямлила я и мысленно поклялась с завтрашнего дня начать готовить по-настоящему, а не покупать полуфабрикаты в «Магните». Да для такого парня я наизнанку вывернусь на кухне, я разобью бивак у плиты и жить там буду! Буду… это… пассеровать лук и это… бланшировать филе! Я в лепешку разобьюсь, но отработаю его веру в мои кулинарные таланты – подаренную мне авансом.
– Нет, ну, пожалуйста, если хочешь. Готовь по выходным. Но каждый день – ведь сколько сил и времени тебе приходится тратить. И перестань таскать сумки с продуктами. Пиши список, я буду заезжать после работы.
У меня остановилось сердце.
Это не мужчина.
Это просто какое-то сказочное сокровище!
– Я вдруг представил, как ты, моя пятидесятикилограммовая девочка, сгибаешься под тяжестью авоськи с картошкой… И тащишь неподъемный груз, как муравей, три остановки пешком, чтобы накормить меня ужином… У меня сердце защемило от жалости! – признался Никита.
А я вдруг поняла, что сейчас расплачусь.
Раз он такой чуткий, заботливый и нежный – почему у него любовница?!! Почему он не может быть моим всецело, без остатка?
Я не успела развить мысль – в дверь опять позвонили.
Да когда же это кончится? Пентагон в момент Карибского кризиса! Хотя… Вдруг это вернулась Евгения и сейчас освободит нас от одного подкидыша? Или Андрей – пришел забрать племянника?
О, нет, только не это! На пороге появилась Маргарита Эдуардовна собственной персоной. После последней встречи я не надеялась увидеть ее столь скоро – наша ссора была глобальной и разрушительной, как атомный взрыв.
Меня затрясло от страха: меньше всего на свете я мечтала предстать перед мамой в роли няньки двух чужих младенцев. Этот самаритянский эпизод моей биографии должен был остаться для нее неизвестным. Потому что Марго и так считает – моя жизнь представляет собой непрерывную череду услуг другим людям.
– Я уже бабушка?! – потрясенно выдохнула мамуля.
Карапузы, оседлавшие Никиту, с удовольствием разглядывали нового визитера, кряхтели, агукали.
– Бог с вами, Маргарита Эдуардовна! – воскликнул Никита. – Как у вас язык поворачивается такое о себе говорить!
– А это что?!!
– Это соседское. Нам временно сдали в аренду. Через час уже вернем обратно!
Я посмотрела на Никиту с благодарностью: он не стал вдаваться в подробности и утаил, что только один ребенок соседский, а второй – стоматологический.
– Ой, ну я не знаю… – обреченно вздохнула Марго.
– Я только вернулся с работы, – сказал Никита. – А тут такая прелесть.
– Прелесть? – с подозрением уставилась на будущего зятя Марго.
– Вы посмотрите, какие чудесные крошки!
– Хмм…
Мамуля явно не знала, как реагировать.
– Вообще-то, я собиралась позвать Юлю с собой. Нас ждут в «Технобанке». Вторая попытка. – О, нет, – с тоской прошептала я.
Опять этот чертов «Технобанк»!
– Мама! Неужели ты хочешь отвести меня туда под конвоем?! За ручку?! Как ребенка?
– А что мне остается делать?
– Но это же смешно!
– Юля, да сходи ты на собеседование! – вмешался Никита. Он пританцовывал на месте, встряхивая младенцев, те радостно хрюкали. – Нельзя так наплевательски относиться к мирным инициативам мамы. Давай топай. «Технобанк» – крутая фирма, они резво прогрессируют и развиваются.
– Вот! – назидательно вставила Марго.
– А как же дети? – жалобно прогундела я.
– Ничего с ними не случится, – кивнул Никита. – Ты же видишь – мы нашли общий язык.
О, да! Мой блистательный любовник принадлежит той породе мужчин, которые без труда находят язык с кем угодно – и с роскошными блондинками, и с грозными дамами типа Марго, и с памперсными младенцами!..
– Мне нравится твой Никита, – сказала мамуля по дороге.
Она лихо вела автомобиль – для меня это было открытием. Я привыкла видеть маман на заднем сиденье корпоративного лимузина, управляемого ее личным шофером. Совсем вылетело из головы – она умеет классно водить.
– Наверное, он тебя действительно любит.
Я в очередной раз перехватила быстрый мамин взгляд: она словно спрашивала – что же особенного нашел Никита в ее дочери?
– Хочется верить, – грустно отозвалась я.
Ах, лучше б я не знала правду! Лучше бы самоуверенно полагала, что Никита нашел во мне воплощение его идеала женщины!
– И он станет чудесным отцом, – добавила Марго.
– Я тоже так думаю.
Единственный вопрос – кому он сделает ребенка в первую очередь: мне или блондинке Елене? Я все еще курю (тайком), а значит, пока являюсь недоброкачественным материалом в плане деторождения. А блондинка Елена, очевидно, роет стройным копытом землю, чтобы найти дополнительный способ припаять к себе мужика. Ребенок сгодится!
И мой заботливый, нежный Никита будет жить на две семьи. У него получится!
– А как он бросился на твою защиту, – заметила мама.
– Разве?
– А разве нет? Я убить тебя была готова, когда увидела в квартире двух младенцев! Чьи это дети?
– Ну, так… Соседские!
– Ты в своем репертуаре. Едва-едва от тебя отлепилась эта кровожадная пиявка Ирина, которая нагло пользовалась услугами, временем, деньгами подруги-размазни…
– Я не размазня!
– …как ты нашла себе новый фронт работ! Нянчишь соседских детей!
– Это было всего лишь на час!
– Да ладно! Скажи спасибо Никите. Он чутко уловил мое настроение и быстро сориентировался – сунул мне под нос младенцев, чтобы я признала их очаровательность. И не ругала дочь за отзывчивость. Так это выглядело.
– Да, он очень чуткий.
– Чуткий? Думаю, он ловкий манипулятор.
О, да, и это тоже!
– Кстати, Юля, мне сделали предложение.
– Кто?! Разве у тебя есть бойфренд?!
– Да господи, о чем ты! Предложение о работе. Скорее всего, поеду в Москву. Поработаю некоторое время в столице.
– Ты серьезно?
– Да. Очень заманчивое предложение, не хочется отказываться. Крупный столичный банк.
– А как же я? – из моей груди вырвался надрывный вздох. Внезапно почувствовала себя осиротевшей! Марго уедет, а я останусь без моей ежедневной порции ценных указаний и нотаций – и как мне тогда жить?! Я так привыкла к этому!..
…Встреча с банкирами заняла два часа. Квартира встретила удивительной тишиной. Никита сидел у компьютера.
– Ты представляешь, я раздал детей. Надеюсь, не перепутал – кому какого, – обернулся он ко мне.
– О!
– Твоя соседка очень благодарила за помощь. Просила зайти, как будет минутка.
– А она не сказала, что с дочкой?
– Да, сказала. У ее дочери это… Бинокулярная ангина.
– Фолликулярная?
– Ну да. Это я и имел в виду. Впрочем, неважно… Скажи, а с детьми всегда так?
– Как?
– Ну, они или орут, или болеют, или портят памперсы?
– Да. И даже хуже. Еще их надо ограждать от наркотиков и телевизионных сцен насилия, а потом они начинают заниматься незащищенным сексом. Ну, без презерватива.
– М-м-м, – задумался Никита. – Кошмар какой… Удивительно, что, несмотря на все это, количество людей, желающих обзавестись ребенком, не иссякает…
– Ты о себе? – улыбнулась я.
– Э-э… Ну… Да уж, последние двое суток меня отрезвили. Но я надеюсь, наш с тобой младенец будет выгодно отличаться от остальных короедов.
– Вот как?
– Ага. Он будет управляем и предсказуем, будет обладать малой громкостью, будет спать двадцать часов в сутки. И он родится сразу с полным комплектом зубов!
– Тщетные надежды.
(А Никита еще не знает про кишечные колики, постпрививочную лихорадку, ветрянку и скарлатину! Ладно, не буду пугать мальчика.)
– Ну, вот, а потом приехал этот… Оксанин брат… как его… Андрей. И сказал, что нашел для Димона няньку.
– Отлично! Надеюсь, хорошую? Кто она? Из агентства? Или через знакомых нашел?
– Юля, я не знаю!
– Ой, ну как же… А ты отдал молочную смесь? Сейчас начнут экспериментировать, а Димочке не понравится, и…
– Отдал, отдал!
– Ой, надо же было сказать про зубы! Ему надо обязательно мазать десны гелем, ведь…
– Юля! Андрей оставил телефон. Позвонишь и проинструктируешь няню, как обращаться с твоим ребенком!
– Да? Ну, ладно, – сникла я.
Но мои волнения объяснимы – кто знает, какую няньку нашел Андрей! Вдруг она безрукая, злая, нечестная? И мой Димочка…
– Кстати, еще одна хорошая новость. Оксану перевели из реанимации. Она приходит в норму.
– Какое счастье! – обрадовалась я. – Страшно за нее переживала. И еще сильнее – за судьбу ее ребенка.
Я окинула комнату взглядом. Следы пребывания младенцев оставались повсюду – истерзанная упаковка памперсов, пустышка, забытая на диване, пластмассовая погремушка на полу. Почему-то стало тоскливо…
– У нас так пусто!
– Да нет, просто тихо, – поправил Никита. – Слушай, а ты что-то говорила про незащищенный секс?
– Я?!
– Ты! Я не ослышался! И в твоем тоне звучали мечтательные нотки.
Назад: Глава 9 Я опять мама!
Дальше: Глава 11 Петля затягивается