Глава 23
Счастливое избавление
Расчеты Ольги Валентиновны были верны. В понедельник к берегу причалил еще один катер, битком набитый девочками в бикини и парнями в гавайках. Напряженно дышали, свесив языки, два крупных дога.
Весело гогоча, парни стали выгружать из катера снаряжение для шашлыка и коробки с выпивкой. С легким удивлением они выслушали трагичный рассказ предшественников. То, что с виллы бесследно исчезло два человека, вызвало у них приступ гомерического хохота.
– Супер! – заорали они. – Остаемся! Вдруг Толян сгинет! Он нас уже достал!
Собаки с лаем носились по берегу, очумев от свободы.
Не смутил бравых ребят и тот факт, что сюда, возможно, прибудут сотрудники милиции и кинологи.
– Места всем хватит! – заржали они с подкупающим жизнелюбием. – Шашлык по-любому успеем сварганить!..
До отказа нагрузив чужой катер, невеселые поселенцы отправились в путь. Им не терпелось уплыть подальше от странной виллы. Когда фигурки на берегу уменьшились в размерах, до пассажиров катера донесся протяжный, тоскливый вой – словно выла на болотах собака Баскервилей.
– Неужели их псина что-то нашла? – в ужасе закрыла рукой рот Агнесса Михайловна.
– Да ладно вам накручивать, – осадил ее Матвей Денисович. – Ничего она не нашла. Мы ведь не нашли? А искали…
На стоянке базы отдыха сверкали боками осиротевшие автомобили – «маверик» Инги и «лексус» Лунского. Последняя надежда на совместное бегство шефа и блондинки растаяла в воздухе. Лунской и Инга, несомненно, не бросили бы любимые машины на стоянке.
– Черт, – сказал Матвей Силютин. – Неужели это и вправду с нами произошло?
– Сердцу больно смотреть на их джипы, – простонала Агнесса Михайловна. – Я прямо вижу, как Аркадий Игоревич паркует машину. И Инга. Всего несколько дней назад все было так хорошо! А сейчас…
Глубоким вечером неподалеку от дома, где проживала семья Здоровякиных, разыгрывалась странная сцена. В ней участвовали две подозрительные личности мужского пола. Один мужик держал в руках грабли, другой – кастрюлю. Более того! Тот, что с кастрюлей, настойчиво пытался утрамбовать в указанную емкость ни в чем не повинную дворовую собачку.
– Жри, зараза! – приговаривал он. – Ну, песик, попробуй! Это вку-усно! Ням-ням! Ням-ням!
Но рекламируемый продукт, очевидно, вызывал у собаки отвращение. Она воротила наглую морду, приседала на задние лапы, поскуливала. Хотя и не убегала. Видно, все-таки ценила общество настырных незнакомцев.
– Да не будет она это жрать, – вздохнул Здоровякин. – Отстань от псины!
– Будет, – уверенно сказал Валдаев. – Она просто еще не поняла, как ей повезло в жизни. У-тю-тюшеньки, попробуй шашлычка, а?
В кастрюле находилось полуразложившееся маринованное мясо.
– Ты заберешь у меня грабли или нет? – возмутился Здоровякин. – Соседи меня неправильно поймут.
Бабуля, рисковавшая невинностью в сумраке двора, вместо того чтобы пялиться дома в телевизор, тут же подтвердила опасения Ильи.
– Илья Кузьмич, – поинтересовалась она. – Вы дачу купили?
– Даже две, – ответил за друга Валдаев. – Вот, только что с огорода. И вы знаете, бананы нынче уродились – на славу!
– Саша, пойдем!
– Постой, мясо пристрою. Ну, лапушка, попробуй, как вкусно! Ням-ням!
Собака измученно застонала. «Вы, парни, совсем спятили!» – читалось в ее взгляде. Она поджала хвост и поковыляла прочь.
– Надо же, какие мы гордые! – разочарованно промямлил Валдаев. Он выпрямился. – Облезлая, а тоже с принципами! Какие все стали принципиальные! Подумаешь, немножко несвежее. Зато отборная свинина! Ладно, толстый, не гунди, я уже иду! И отдай мои грабельки, мутант!
– Кто из нас толстый! – возмутился Здоровякин. – Сам ты мутант!
Софья, как и другие сотрудники, добралась домой только к вечеру. Сначала они ждали приезда милиции на базу «Изумруд», потом долго и усиленно давали показания…
На скамейке у подъезда высилась груда мускулов, своеобразно украшенная букетом гладиолусов.
– Вася! – удивилась Сонечка. – Вася, как я рада тебя видеть!
И Соня нырнула в объятия юноши, чем раньше никогда не радовала друга. Но сейчас Вася был словно напоминание о прошлой жизни. Когда еще здравствовал и орал на подчиненных Лунской и шокировала всех своими выходками Инга. Прекрасные и безмятежные будни «Кенгуру»!
– Но почему ты здесь?
– Тебя жду, – объяснил Вася, вытирая со щек перламутр Сонечкиной губной помады. – Думал, к обеду подтянешься.
Соня открыла дверь в квартиру. Нехитрая манипуляция имела разрушительные последствия – что-то с грохотом обвалилось, зазвенело, посыпалось.
– Черт! – пробормотала Соня, пытаясь спихнуть с себя самокат. Последний раз она на нем каталась лет пятнадцать назад.
– Это что? – поинтересовался Василий, снимая с головы песцовую шапку. Мех пожелтел от времени.
– Это мамина! – взвизгнула Сонечка и выхватила у парня из рук реликвию. – Дай сюда!
Она зарылась лицом в мех и вдохнула его запах. Ей чудилось, что от шапки все еще пахнет мамиными духами.
– Васька! – возмутилась Соня. – Я же просила тебя починить дверцу антресолей и исправить замок кладовки!
– Я не успел, – начал оправдываться друг.
– Бессовестная твоя физиономия! Слушай! Ты не представляешь, что у нас произошло на озере! Но, Вася! Лучше бы ты поджидал маму, а не меня! Она ужасно нервничает! Иди-ка ты домой!
– Ага, щас, – согласился Вася. Он всегда прислушивался к мнению Софьи. – А курсовик?
– Какой курсовик?! – заорала Соня. – Я на ногах едва держусь! И вообще, лето! У тебя каникулы! Нормальные студенты летом отдыхают!
– Ладно, ладно, я просто напомнил. Давай я поставлю чайник. Хочешь кофе?
Через час препирательств заботливый юноша был выставлен из квартиры.
Связь с женщиной в летах поднимала Васино реноме в глазах товарищей. В студенческой среде он считался сексуальным монстром, отхватившим лакомый кусок. С ним советовались. Вася, естественно, не перечил общественному мнению, а молча признавал свою избранность. Его эротические отношения с Софьей ограничивались массажем плеч невольницы, пока та колошматила по клавиатуре. А так как, кроме Сонечки, в его жизни существовала другая пассия – штанга и Вася не брезговал стероидами, то подобное положение вещей стопроцентно устраивало парня. Ему нравилось дружить с Соней.
Агнесса Михайловна всегда волновалась, что обороты сексуальной жизни ее мальчика зашкаливают. Но лучше бы она волновалась о том, что ее девятнадцатилетний парень безучастно переносит отсутствие секса.
Соня достала из сумки ноутбук и бросила его на диван. Ей нравилось предаваться сочинительству в разных точках интерьера: ей казалось, она похожа на Кэрри, героиню модного сериала. Правда, у той ножки с явными последствиями рахита, да и носик как у Депардье… Но зато какой блистательный ум! Какое внимание к деталям!
Соня открыла ноутбук и написала в дневнике: «Боже мой, какой ужас! Что же случилось?! И как мы будем жить дальше?!!»
