Глава 24
Неоправданные надежды на грандиозное наследство
В одном из самых фешенебельных салонов города делали педикюр две дамы – Римма и Элла.
Жизнь дам была нелегка. Являясь представительницами городской знати, они с утра до вечера как проклятые слонялись по магазинам, косметологиям, тренажерным залам. Естественно, их ногам, уставшим мерить километры магазинных залов и давить на педали джипов, требовался отдых. В данный момент дамы шевелили пальцами в тазиках с водой, на поверхности которой плавали лепестки роз. Рабыни-педикюрши делали им массаж ступней.
Дамам было слегка за сорок, то есть они все еще были «девушки». Несмотря на тяготы бытия, выглядели девушки умопомрачительно. К тому же дамы были интеллигентны и образованны. Их речь была изысканна.
– Аркашу и эту его, как там, секретаршу, не нашли! – сказала Римма. – Эй, Татьяна, принеси мне еще кофе. И не ложи ты сахар…, в конце-то концов, сколько можно напоминать!
– Кристина окончательно сдвинулась.
– Ах, ну еще бы! Муж пропал. Ладно бы, как все нормальные бизнесмены, погиб от пули киллера – вот вам труп, лужа крови. Несчастная вдова рыдает. А так… Непонятно. То ли он кормит рыб на дне Саманкуля, то ли развлекается с секретаршей на Кайманах.
– Водолазы еще ныряют. Ищут.
– Да нет, уже бросили это гиблое дело.
– Ищут, ищут.
– Кристина даже по казино шляться перестала.
– А на что ей шляться? Денег-то нет.
– Как это нет? А Аркашино состояние? О-о-о!
Дамы притихли, воображая, каким богатством теперь обладает Кристина Лунская. Вообще-то Римма и Элла когда-то были в отличных отношениях с Кристиной. Но финансовый прорыв Аркаши разметал подруг по ступеням социальной лестницы. Мужья дам тоже были богаты, но рекламный бог Лунской представлял другой уровень.
А Кристина, вместо того чтобы достойно проводить время в ресторанах, салонах и участвовать в светских мероприятиях, постепенно превратилась в городскую сумасшедшую. О ней говорили с насмешкой и жалостью. Лунского не понимали: давно бы избавился от жены, помешавшейся на азартных играх, и завел себе новую игрушку – юную, длинноногую, восторженную.
– Слу-ушай, – изумленно протянула Элла. – Но ведь ей…, нельзя отдавать его деньги! Ты представь, что будет! Она все спустит за пару недель!
– За пару недель вряд ли. В наших казино особо не разгуляешься, в них ограничения по ставкам. Да, Кристине придется попотеть, прежде чем она избавится от миллионов Аркаши.
– А если она дунет в Лас-Вегас?
– Bay, точно! Это идея! Перевести весь капитал за границу и оторваться в Лас-Вегасе. Уж там Кристина развернется! Промотает все до копейки!
– Ай! – крикнула Римма и дернула ногой, едва не угодив в челюсть педикюрше. – Ты…, совсем…! Больно же! Аккуратнее!
– Извините, – промямлила педикюрша.
Из дневника Сони Орешкиной:
«…Каждая поездка в дом престарелых – испытание для моих нервов. Я страдаю, что помогла упечь сюда Кирочку. А как страдает Кирочка, переселенная из отдельной квартиры в стариковское общежитие! Она слишком тонкая и необычная, чтобы беспроблемно существовать в навязанном ей обществе. Она так не похожа на других обитателей интерната!
В данный момент она мучается от происков медсестры, грубой, бестактной женщины. Я два раза ходила ругаться к заведующей, но та отвечает однотипно: да, медсестра – грубиянка, но больше работать некому.
Бедная Кирочка! Да и соседи у нее! Все как один – злобные, мелочные, сварливые. Сливки общества. Несчастная старушка, мается в клетке, словно канарейка. Почему ей не попались сокамерники тихие и добрые, как она сама? Ужасно, когда ежедневно видишь противные тебе лица. И я приложила к этому руку! Как мне стыдно!..
…Не перестаю думать о том, что произошло на озере. Строю предположения, но вряд ли мне суждено узнать истину. Убиты ли А.И. и Инга одним из тех, кто поехал на тренинг? Или их исчезновение – давно спланированная эксцентричная акция двух любовников?
И первая, и вторая версии одинаково неприемлемы. Не могу представить, что один из нас убил сначала Ингу, затем А.И. Не могу даже вообразить, что эти несчастные болтаются сейчас в ледяной глубине Саманкуля с привязанными к ногам гантелями. Это невыносимо!
Но скорее так оно и есть. Потому что версия их бегства еще менее правдоподобна. Зачем им куда-то бежать? Зачем все бросать? И куда – в Непал? Заняться духовными практиками, очиститься, начать новую жизнь? Но это не в их вкусе!..
…У меня созрела удивительная идея: пойти к Силютину – сейчас именно он дирижирует нашим оркестром – и попроситься на место Инги! Правильно! Завтра я отброшу в сторону ложную скромность и уговорю Матвея назначить меня руководителем отдела по работе с клиентами! Да, да, да! Пусть он откажется, но я должна хотя бы попробовать!
В марте, когда Людмила Крестопольская отправилась в Италию, освободив место, я не пошла к А.И. и не предложила свою кандидатуру. Я почему-то не сомневалась, что он спит и видит меня начальником отдела. Но тут из неземных звенящих сфер материализовалась ослепительная блондинка Инга, и А.И. отдал ей руководящий пост. А я, серая мышь, молча проглотила обиду!
ДУРА!!! Рекламировать себя надо, хвалить, продвигать! Внушать коллегам правильные мысли, типа: Соня – мегапрофессионал, Соня бесценна, Соня уникум! А я…
Но сейчас не повторю ошибки. Завтра же иду к Силютину и зубами вырываю у него согласие!»
Уже целую неделю Кристина Лунская не знала, как ей жить.
В принципе и раньше, до исчезновения Аркадия, она не понимала, чем оправдывается ее присутствие на земле. Забыть о постоянном ощущении своей никчемности помогала игра. Будни Кристины были заполнены лихорадочной деятельностью. Сначала она искала, выпрашивала, одалживала деньги, потом проигрывала их в казино. Потом отыгрывалась, раздавала долги. Вновь проигрывала все в пух и прах. И продолжала бежать по замкнутому кругу…
Под глазами у нее залегли черные тени. Два раза приезжал из Саманкульского района молодой и явно неопытный следователь. Андрей… нет, нет, Сергей. Он задавал какие-то бестолковые вопросы. Выпил пакет апельсинового сока и пять чашек кофе. Она отвезла пацана обратно в поселок на «мерсе». Чтобы убить время и отвлечься от черных мыслей. Парень обрадовался возможности прокатиться на иномарке с кондиционером, вместо того чтобы трястить на электричке. На обратном пути на панели истошно замигала «бензиновая» лампочка, и, заехав на заправку, Кристина обнаружила, что денег ей хватит всего лишь на пять литров бензина.
Из загородного коттеджа приволоклись горничная и сторож – им почему-то не выдали зарплату. По почте прислали ворох счетов. Указанные в них суммы были не так уж и велики – Кристина проигрывала столько за десять минут. Однако сейчас у нее вовсе не было наличных.
Возникла откуда-то двоюродная тетка Аркадия – Кристина видела пару раз эту брутальную, неотесанную толстуху. Она сначала залила все слезами, оплакивая пропавшего племянника, затем заявила, что месяц назад Аркашенька пообещал ей помочь с покупкой квартиры для дочки. Десять тысяч баксов пообещал, вот те крест!
Из конюшен притащился взволнованный конюх. Внезапно заболел любимый скакун Аркадия, требовались деньги на лекарства. Красавчика Гермеса, блестящего, грациозного – он и стоять-то на месте спокойно не мог, всегда пританцовывал, взбрыкивал и смотрел на Кристину веселыми карими глазами – было жаль больше всего. Плевала Кристина на проблемы Аркашиной двоюродной тетки, но деньги на лекарства для Гермеса нужно было достать непременно!
А еще на ней висел долг, проигнорировать который было равноценно самоубийству. Ее желтолицый деловой партнер ни за что не простил бы подобной вольности. Кристина представляла, как воинственно вспыхивают его черные глаза, удивленно изгибается смоляная бровь и шевелится претенциозная бородка. Да, в финансовых вопросах он был невероятно щепетилен. «Отправит на тот свет, это точно», – горько усмехнулась Кристина.
«Ну что ж, – подумала она. – Пора выбираться из депрессии. Все ждут от меня действий. Всем нужны деньги. Надо спасать Гермеса. Надо платить зарплату прислуге. Но ведь скоро в моем распоряжении будет столько денег, сколько никогда и не было!»
И Кристина позвонила адвокату. Роман Артурович Гольшиц приехал сразу же и ударил ее по голове чугунной кувалдой.
– Нет, нет, нет! – закричал он, размахивая толстыми ручками. – Никаких денег!
Для сорокавосьмилетнего мужчины его веса (физического и общественного) он был слишком подвижен. Ему следовало быть поспокойнее, адвокат все-таки, а не поп-звезда. За манеру подпрыгивать и размахивать конечностями, а также за пристрастие к разноцветным галстукам-бабочкам Кристина тихо ненавидела Романа Артуровича и тщательно дозировала общение с ним. Но Аркадий Лунской весьма ценил своего юридического советника. В городе Роман Артурович считался одним из лучших.
– Ах, ах, ах! – продолжил канкан Гольшиц, бегая по гостиной. Кристина внимательно наблюдала за его передвижениями. – Какое несчастье! Какое горе!
– Почему – горе? – не поняла Кристина.
Гольщиц посмотрел на женщину с сочувствием. Бедняжка! Совсем не соображает. Ну да, в ее-то ситуации…
– Нам будет очень не хватать Аркадия, – осторожно пояснил Гольшиц.
– Я не верю, что он убит, – помотала головой Кристина. – Это неправда!
– Ах, но как же объяснить его исчезновение? И исчезновение этой девушки… хм… Инги?
– Не знаю, – раздраженно ответила Кристина. – Ну что вы все ко мне пристали!
– Нет, нет, нет! – заволновался Гольшиц, чутко улавливая надвигающуюся истерику. – Простите, простите! Виноват! Не нужно было бередить вашу свежую рану!
– Да! – воскликнула Кристина со слезами. – Лучше скажите, когда я получу мои деньги?
О да! Это был яркий пример потрясающей женской логики. Аркадий не убит, он не умер, Кристина ни за что не поверит в этот бред. Однако она требует сейчас же выдать ей наследство!
Гольшиц перестал бегать, дрыгаться и махаться, как призер соревнований по кунг-фу. Он замер столбиком – в позе настороженного суслика.
– Кристина Вадимовна. Но вы пока не имеете никаких прав на имущество вашего мужа.
– ?!!
– Извините… Вы в таком состоянии… А мне приходится… Но кто откроет вам правду…
– И как долго я буду сидеть без денег?!
– Если тело Аркадия Игоревича будет найдено, то вступит в силу завещание. Вы прекрасно знаете, оно составлено в вашу пользу.
– А если тело так и не будет найдено… – прошептала Кристина побелевшими губами. Ее взгляд остановился.
– Если в течение года мы не получим сведений о месте пребывания Аркадия Игоревича, то суд признает его безвестно отсутствующим.
– И что?
– И с подачи органа опеки и попечительства суд назначит лицо, которое будет управлять имуществом Аркадия Игоревича. Все полномочия будут переданы этому лицу.
– То есть мне?
– Нет, не обязательно. Смотрите. Аркадий Игоревич исчез неделю назад. Кто управляет сейчас агентством?
– Его зам, Матвей Силютин. Он специалист в рекламном деле.
– Вот видите! Возможно, его кандидатура будет признана более подходящей для управления фирмой и другим имуществом Аркадия Игоревича.
– Да с какой стати! – возмутилась Кристина. – Кто он такой, чтобы распоряжаться! Почему я сама не могу управлять агентством, получать доход?
– Ах, Кристина Вадимовна, но ваша репутация… – страдая, выдавил Гольшиц. Ему больно было напоминать Лунской, что из-за патологического пристрастия к рулетке в городе ее считают чуть ли не сумасшедшей. – Нет, нет, нет! И не думайте! Никто не отдаст вам в руки компанию мужа.
– Но на что я буду жить?!
– Вам будет выдаваться содержание. А также будут погашаться задолженности по другим обязательствам безвестно отсутствующего, то есть Аркадия Игоревича.
– Я не понимаю, – простонала Кристина. – Это что получается, Матвей Силютин будет решать, сколько выдавать мне на жизнь?!
– Матвей Силютин, – согласился Гольшиц. – Если именно его назначат управляющим имуществом. Или другой человек.
– И я так никогда и не дождусь наследства?! – воскликнула в отчаянии Кристина.
– Дождетесь. Когда суд признает Аркадия Игоревича умершим.
– А когда его признают умершим?
– Если в течение пяти лет в месте его жительства не будет сведений о месте его пребывания.
– О господи! – взмолилась Кристина.
– Но, Кристиночка! Я думаю, не сегодня завтра водолазы обнаружат тело нашего бедного Аркадия Игоревича…
– Не обнаружат! – вырвалось у Кристины.
– Почему вы так уверены? – застыл в изумлении Гольшиц.
– Потому что… Потому что… Вы знаете, какая там глубина! Метров сто, наверное! И вообще…
Я не верю, что Аркаша погиб. Он просто… сбежал от меня с этой отвратительной, гадкой блондинкой!
Кристина всхлипнула и закрыла лицо руками. Гольшиц метнулся к несчастной и принял женщину на грудь.
– Ну, ладно, ладно, бедняжка, не плачьте, моя хорошая, вернее, плачьте, плачьте, вам будет легче! Ой, постойте, постойте, тут мой галстук…
Когда Роман Артурович удалился, с галстуком и рубашкой, испачканными косметикой Кристины, бедная эрзац-вдова свалилась, как срубленная березка, на диван и уткнулась в подушку.
– Боже мой, – прошептала Кристина. – Ну надо же было так попасться! Это какая-то западня!
