14
Если ты хочешь, чтобы продукты сохраняли свежесть, нужен не просто пластиковый пакет — нужна пластиковая упаковка «Убик», — а точнее, четырехслойная пленка. Она сохраняет свежесть внутри, не пропуская снаружи воздух и влагу. Испробуйте-ка рекламный образец.
— У тебя есть сигареты? — спросил Джо. Голос его подрагивал, но не от изнеможения и холода. Он уже не ощущал ни того, ни другого. — Я нервничаю.
«Я уже не умираю, — понял он. — «Убик» остановил этот процесс».
Как и предсказывал в своей телерекламе Ранкитер. «Если тебе удастся его раздобыть, — вспомнил он фразу из ролика, — тебе ничего не грозит».
«Однако он успел добраться до меня в последнюю минуту, так что это заняло немало времени», — сообразил он.
— Без фильтра, — предупредил его Ранкитер. — В этой безрадостной вредной эпохе еще не существует сигарет с фильтром. — Он протянул Джо пачку «Кэмел». — Я зажгу, — сказал он и протянул горящую спичку.
— Свежие сигареты! — удивился Джо.
— Ну да, я их купил сегодня утром в киоске внизу. Мы уже слишком далеко зашли в этом процессе, так что этап скисшего молока и истлевших сигарет уже позади. — Он мрачно улыбнулся, его глаза совсем не отражали света. — Мы вошли в это, теперь уже вышли из этого. В этом вся разница.
Ранкитер тоже закурил и, устроившись поудобнее, стал пускать дым. На его лице все еще была видна озабоченность. «И усталость», — подумал Джо. Но это была усталость другого рода, не та, что одолевала Джо еще совсем недавно.
— Ты можешь помочь остальным? — спросил он у Ранкитера.
— У меня только одна банка «Убика». Большую часть ее я израсходовал на тебя. — Он энергично жестикулировал, под воздействием сдерживаемой ярости пальцы Глена переплетались. — Мое влияние на этот мир ограниченно, я уже сделал все, что мог. — Он резко тряхнул головой и посмотрел на Джо. — Я старался пробиться ко всем, к каждому из вас. Я делал все, что было в моих силах, — а это значит, что делал я дьявольски мало. Почти ничего.
Он погрузился в молчание, за которым крылся сдерживаемый гнев.
— Эти надписи на стенах туалета, — сказал Джо. — Ты утверждал, что это мы умерли, в то время как ты — жив.
— Потому что я и в самом деле жив, — резко заявил Ранкитер.
— А мы, остальные, мы умерли?
— Да, — сказал Ранкитер после долгого молчания.
— Но в той телерекламе…
— Речь шла о том, чтобы толкнуть тебя на поиски «Убика». Под воздействием рекламы ты принялся гоняться за ним. Я все время пытался подсунуть его тебе, но ты знаешь, что происходило: каждый раз нас переносило в предшествующее время, действуя регрессивно и на препарат, так что он становился бесполезным. Все, что мне удавалось передать тебе, — это коротенькие записки. — Решительным жестом он нацелил на Джо указательный палец, словно намереваясь подчеркнуть весомость своих слов. — Пойми, с чем мне приходилось бороться — с той самой силой, которая овладела всеми вами, убивая одного за другим. Честно говоря, я и сам удивлен, что мне вообще удалось хоть что-то сделать.
— Когда ты понял, что происходит? — спросил его Джо. — Или ты знал все с самого начала?
— С начала? — едко переспросил Ранкитер. — Что значит — с начала? Все это длилось месяцы, а может, и годы. Один бог ведает, как давно эти Мик, Холлис, Пат, С. Доул Мелипон и Г. Г. Эшвуд затеяли это дело. Нас заманили на Луну, и мы согласились взять с собой Пат Конли, совершенно незнакомого нам человека, способностей которой мы не понимали. Может быть, даже сам Холлис не знает, на чем они основываются, но в любом случае они связаны с возможностью переписывать время, хотя сама она во времени не перемещается… Она не может, например, сбежать в будущее, равно как и в прошлое. Ее способности связаны с воскрешением, с возможностью вызывать возникновение обратного процесса, который воскрешает минувшие этапы действительности. Хотя ты и сам знаешь об этом — вы с Элом уже додумались до этого. — Он яростно заскрипел зубами. — Эл Хэммонд… какая потеря! И я был не в состоянии хоть что-нибудь сделать — тогда мне не удалось проникнуть к вам, как сейчас.
— Почему же тебе это удалось теперь? — поинтересовался Джо.
— Потому что Пат уже не в состоянии отбросить вас еще дальше в прошлое. Теперь время идет нормально, и вы двигаетесь от прошлого в будущее. Скорее всего, она исчерпала свои возможности и 1939 год — для нее предел. Но она выполнила задание Рэя Холлиса.
— Сколько людей оказалось под ее влиянием?
— Все мы, то есть все, кто находился в том секретном помещении на Луне… Зой Уирт уже не была под ее влиянием. Пат может регулировать радиус сферы создаваемого ею поля. В глазах всех остальных жителей Земли мы все вместе отправились на Луну и погибли в результате случайного взрыва. Заботами сердобольного Стэнтона Мика нас поместили в холодильник, но ни с одним из нас контакт установить не удалось — все оказалось слишком поздно.
— Почему им мало было одного взрыва? — спросил Джо.
Ранкитер глянул на него, приподняв одну бровь.
— Зачем они вообще использовали Пат Конли? — продолжал Джо. Даже в таком состоянии, утомленный и взволнованный, он ощущал какое-то несоответствие. Рассуждая логически, не было никакой необходимости приводить в действие всю эту механику смещения во времени — это было ни к чему.
— Интересное замечание, — сказал Ранкитер, медленно кивая головой и сосредоточенно хмуря изрезанное морщинами лицо. — Мне еще предстоит поразмыслить над этим. Подожди минутку.
Он встал и подошел к окну. Некоторое время он разглядывал магазины, расположенные на противоположной стороне улицы.
— У меня складывается впечатление, — сказал Джо, — что мы имеем дело не с силой, стремящейся к определенной цели, а с каким-то злым существом. Это не просто убийца, пытающийся обезвредить нас, как сотрудников профилактической организации, а… — Он на мгновение задумался, уже почти понимая, в чем дело. — Некое безликое существо, которое забавляется процессом нашей гибели. Ведь не было необходимости убивать нас поочередно, это просто непохоже на Холлиса — тот убивает хладнокровно и расчетливо. А из того, что мне известно о Стэнтоне Мике…
— Это, вероятно, дело самой Пат, — холодно прервал его Ранкитер, повернувшись от окна. — С точки зрения психологии у нее явно садистские наклонности. Такие люди любят обрывать бабочкам крылья. Она забавляется с нами. — Он смотрел на Джо, словно ожидая его реакции.
— Мне это больше напоминает поведение ребенка, — возразил Джо.
— Посмотри на Пат — она же злая и завистливая. Сперва она прикончила Венду из-за личной неприязни. Минуту назад она наблюдала — и с удовольствием — за твоим подъемом к смерти.
— Откуда это тебе известно? — спросил Джо. «Он же ждал меня в номере и не мог видеть всего этого. И еще одно: каким чудом Ранкитер узнал, что я приду именно в этот номер?»
Ранкитер шумно засопел.
— Я не сказал тебе всего. На самом деле… — Он замолчал, прикусив нижнюю губу. — То, что я сказал тебе, не было правдой в полном смысле этого слова. Мои связи с этим миром несколько отличаются от тех, которые связывают всех вас с ним. Ты совершенно прав: я слишком много знаю. Но это происходит от того, что я пришелец, человек извне.
— Вроде духа… — пробормотал Джо.
— Вот именно. Я появляюсь то там, то тут, в ключевые моменты в самых разных местах. Так было с полицейским из дорожной службы, с аптекой Арчера…
— Ты не записывал телерекламу, — сказал Джо. — Она была прямой передачей.
Ранкитер согласился, неохотно кивнув головой.
— Чем твое положение отличается от нашего? — спросил Джо.
— Ты и в самом деле хочешь это знать?
— Да. — Джо внутренне собрался, хотя и подозревал, что он может услышать.
— Я не умер, Джо. Надпись на стене говорила правду. Это вы все находитесь в холодильнике, а я… — Ранкитер говорил с трудом, пряча глаза. — Я сижу в гостиной Моратория Возлюбленных Собратьев. Я посоветовал, чтобы всех вас соединили между собой проводами, так что вы теперь функционируете как группа, а я пытаюсь наладить с вами контакт. Именно это я имел в виду, когда говорил, что я пришелец извне. Отсюда мои странные появления — в виде духа, как ты сам определил, и я уже неделю пытаюсь вызвать вас в состояние активной полужизни, но… ничего не получается. Во всех вас, в одном за другим, жизненная сила кончается.
— А что делается с Пат Конли? — спросил Джо после некоторой паузы.
— Она находится в состоянии полужизни вместе с вами, и присоединена проводами вместе с остальными.
— А этот процесс… Он действительно вызван ее способностями или это нормальные эффекты состояния полужизни?
Он напряженно ждал от Ранкитера ответа. Ему казалось, что от слов Глена зависит очень многое.
Ранкитер фыркнул, скорчился и проворчал:
— Это нормальные признаки распада жизни. Элла пережила то же самое. Это испытывает каждый, кто находится в состоянии полужизни.
— Ты обманываешь меня, — сказал Джо. Он чувствовал себя так, как будто его ударили ножом сзади.
— Джо, ради Бога, ведь я спас тебе жизнь, — сказал Ранкитер, не сводя с него глаз. — Я добрался до тебя достаточно близко, чтобы вернуть в состояние нормальной полужизни — теперь, скорее всего, ты сможешь существовать до бесконечности. Если бы я не ждал тебя в номере, когда ты мучился с дверьми… черт побери, да ты сам подумай: без моей помощи ты бы сейчас валялся на этой кровати мертвый, как мумия. Я — Глен Ранкитер, твой шеф, боролся за то, чтобы сохранить жизнь всем вам. Тут, в реальном мире, я стараюсь в одиночку, пытаясь хоть чем-нибудь помочь вам. — Он все еще не сводил с Джо глаз, обиженный и расстроенный. На его лице проступали изумление, сожаление и растерянность, словно он был не в состоянии понять, что же на самом деле происходит. — Эта девушка, эта Пат Конли, убила бы вас таким же образом, как уничтожила… — он замолчал.
— Каким уничтожила Венду, Эла, Эдди, Фреда и теперь, наверное, Тито Апостоса, — закончил за него Чип.
— Теперешняя ситуация очень сложна, — тихим голосом проговорил Ранкитер. — Ее не удастся прояснить при помощи нескольких простых ответов.
— Особенно, если ты их не знаешь, — заметил Джо. — В этом-то и состоит основная сложность. Свои предположения ты же сам и выдумал, чтобы объяснить свое появление здесь. И эти твои странные визиты тоже. Твое знание о том, что, собственно, происходит и кто противостоит нам, ничем не отличается от моего. Глен, ты не можешь сказать мне, кто является нашим противником, потому что ты сам этого не знаешь.
— Я знаю только одно — что я жив, — сказал Ранкитер. — Я знаю, что сижу в гостиной моратория.
— Твое тело лежит в гробу, — произнес Джо. — Тут, в Предсмертном Доме Простого Пастора. Ты видел его?
— Нет, — ответил Ранкитер. — На самом деле…
— Оно идеально высушено, — сказал Джо. — И скорчилось так же, как и останки Венды, Эла, Эдди, так, как вскоре скорчится и мое.
— Для тебя я раздобыл «Убик»… — Ранкитер снова замолчал. На его лице появилось трудное для расшифровки выражение: смесь страха, озарения и чего-то такого, чего Джо и сам не знал. — Я раздобыл «Убик», — повторил Глен.
— Что такое этот «Убик»? — спросил Джо.
Ранкитер не ответил.
— Ты и сам не знаешь, — констатировал Джо. — Ты и понятия не имеешь, что это за препарат и как он действует. Ты даже не знаешь, откуда он берется.
— Ты прав, Джо. — После долгой паузы Ранкитер подрагивающими пальцами прикурил новую сигарету. — Но я хотел спасти тебе жизнь — в этом случае я говорил правду. Черт побери, я действительно хотел спасти всех вас. — Сигарета выпала из его пальцев и покатилась по полу.
С явным усилием Ранкитер нагнулся и поднял ее. Лицо его выражало вселенскую печаль, почти отчаяние.
— Мы все попали в этот процесс, — сказал Джо, — а ты сидишь там, в гостиной моратория, и ничего не можешь сделать, чтобы предотвратить этот процесс.
— Верно, — признался Ранкитер.
— Мы в холодильнике, — продолжал Джо, — но здесь что-то происходит. Что-то такое, что обычно не бывает с людьми, находящимися в состоянии полужизни. Тут действуют две силы, как обнаружил Эл: одна помогает нам, другая влечет нас к гибели. Ты сотрудничаешь с тем существом, силой или еще чем, что старается помочь нам. Именно от нее ты и получил этот пресловутый «Убик».
— Да.
— Значит, никто до сих пор не знает, кто, собственно, влечет нас к гибели, а кто помогает нам. Мы, находящиеся тут, тоже не имеем об этом ни малейшего понятия. Может быть, это и Пат.
— Мне тоже кажется, что враг — это она, — сказал Ранкитер.
— Это похоже на правду, — согласился Джо. — Но я чувствую, что ты заблуждаешься. — «Мне кажется, — подумал он про себя, — что мы еще не встретились лицом к лицу с настоящим противником. Но, вероятно, эта встреча уже близка, так что мы узнаем, кто есть кто в этой борьбе». — Ты уверен, — спросил он у Ранкитера, — что ты — единственный уцелевший после взрыва? Подумай, прежде чем говорить.
— Я говорил тебе: Зой Уирт…
— Да нет, я имею в виду, из наших, — прервал его Джо. — Зой Уирт не находится в том временном сегменте, что и мы. Ну, к примеру, как насчет Пат Конли?
— У нее была размозжена грудная клетка. Она умерла от шока, разрыва легкого и многочисленных ожогов. Кроме того, у нее был поврежден кишечник и в трех местах сломана нога. В физическом смысле она находится в четырех футах от тебя — то есть ее тело, конечно.
— И то же самое постигло остальных? Мы все находимся в Моратории Возлюбленных Собратьев?
— За одним исключением — Сэмми Мандо. Он получил серьезные повреждения мозга и оказался в состоянии беспамятства. Утверждают, что он уже никогда не придет в себя. Кора его мозга…
— Значит, он жив? Он не в холодильнике?
— Я бы не назвал это «жизнью». Его обследовали с помощью различных приборов и обнаружили полное отсутствие работы коры головного мозга. Он представляет собой растение — и ничего больше. Никакой индивидуальности, в его мозгу нет ни одной мысли, совершенно ничего.
— Почему ты не рассказал мне об этом?
— Я сказал тебе сейчас.
— Лишь тогда, когда я сам принялся тебя расспрашивать. — Джо задумался. — Как далеко он от нас находится? Он тоже в Цюрихе?
— Да, мы все остались здесь. Сэмми лежит в госпитале Карла Юнга, это четверть мили от моратория.
— Найми телепата, — посоветовал Джо, — или используй Г. Г. Эшвуда. Пусть они исследуют его мысли.
«Мальчишка, — сказал он сам себе. — Неорганизованный и незрелый мальчишка. Ужасная, несформировавшаяся личность. Хотя это хорошо сочеталось бы с теми капризами судьбы, с обрыванием у нас крыльев и приставлением их снова. С временным возвращением сил после утомительного подъема по лестнице».
Ранкитер вздохнул.
— Я сделал это. При таких поражениях всегда делаются попытки добраться до мозга пациента при помощи телепатии. Но на этот раз мы не достигли ничего. Телепат не обнаружил никаких следов активности лобных долей мозга. Мне очень жаль, Джо, — Ранкитер покачал своей крупной головой, словно желая выразить Джо свою симпатию. Он явно разделял разочарование Джо.
— Я навещу тебя немного попозже, — сказал Глен Ранкитер, вытаскивая из уха миниатюрный динамик.
Он отложил в сторону всю аппаратуру, необходимую для установления связи, и тяжело поднялся из кресла. Какое-то время он стоял, разглядывая смутную, неподвижную и заледеневшую фигуру Джо Чипа, лежащую в прозрачном пластиковом гробу. Джо застыл в горизонтальном положении — и будет в нем до скончания века.
— Вы вызывали меня? — В гостиную проскользнул Герберт Шенгейт фон Фогельсанг, приняв вид раболепного слуги из средних веков. — Мне вновь соединить мистера Чипа с остальными? Вы уже закончили беседу, сэр?
— Да, — ответил Ранкитер.
— А вам…
— Именно. Мне удалось войти с ним в контакт. На этот раз мы слышали друг друга.
Он закурил сигарету — первую за много часов. Лишь теперь у него нашлась для этого свободная минута. Ранкитер чувствовал себя вымотанным от долгих и безуспешных попыток наладить связь с Джо.
— Есть у вас где-нибудь поблизости автомат с амфетамином? — спросил он у Фогельсанга.
— В коридоре, рядом с гостиной, — предупредительно указал владелец моратория.
Ранкитер вышел и направился к автомату. Бросив монету, он надавил на рычаг — и в лоток выпала знакомая упаковка. Приняв таблетку, он почувствовал себя лучше. Но тут же вспомнил, что через два часа у него назначена встреча с Леном Ниггельманом, и у него появилось сомнение, успеет ли он. «Слишком много дел приходится держать в голове одновременно, — подумал он. — Надо, пожалуй, позвонить Ниггельману и передоговориться на более поздний срок. Я еще не готов предоставить Объединению официальный рапорт».
Пользуясь автоматическим видеофоном, он соединился с бюро Лена Ниггельмана в Североамериканской Федерации.
— Лен, — обратился Ранкитер, — я сегодня просто не в состоянии еще что-то делать. Последние двенадцать часов я провел в попытках наладить контакт с моими людьми, которые находятся в холодильнике. Я вконец измотался. Что, если мы встретимся с тобой завтра утром?
— Чем раньше ты предоставишь нам официальный рапорт, тем скорее мы сможем предпринять против Холлиса какие-то меры. Мои адвокаты утверждают, что у нас в этом деле высокие шансы на успех. Им уже просто не терпится ринуться в бой.
— Они думают, что им удастся выиграть дело в гражданском суде?
— И в гражданском, и в уголовном. Они разговаривали с прокурором Нью-Йорка. Но пока ты не предоставишь нам официального донесения…
— Утром, — пообещал Ранкитер. — Я только немного отосплюсь, а то меня чуть не прикончило это дело.
«Я потерял всех моих лучших людей, — подумал он. — Особенно жаль Джо Чипа. Моя фирма прогорела, нам не удастся приступить к нормальной деятельности еще несколько месяцев, а то и лет. Господи, где мне взять инерциалов, способных заменить погибших? И где я найду второго такого специалиста по замерам поля, каким был Джо?»
— Хорошо, Глен. Сегодня выспись, а завтра — скажем, часов в девять по нашему времени — я буду ждать тебя в своем бюро.
— Спасибо. — Ранкитер положил трубку.
Он тяжело опустился на розовый диванчик, стоящий напротив видеофона. «Мне никогда не найти такого работника, как Джо, — думал он. — По сути дела это крах «Корпорации Ранкитера».
Снова, и, как обычно, вовремя, объявился владелец моратория:
— Вам что-нибудь нужно, мистер Ранкитер? Чашечку кофе? Может быть, еще амфетамина? Или снадобье, действующее продолжительное время? У меня есть таблетки, стимулятор, они рассчитаны на сутки. Приняв одну, вы окажетесь в состоянии работать еще несколько часов, а то и всю ночь.
— Ночью я намерен спать, — сказал ему Ранкитер.
— Тогда, может быть…
— Скройтесь, — буркнул Глен.
Директор моратория исчез, оставив его в одиночестве. «Почему я выбрал именно этот мораторий? — спросил себя Ранкитер. — Вероятно, потому, что здесь лежит Элла. И, в конце концов, это самый лучший мораторий; именно поэтому здесь оказалась Элла, а теперь и все остальные. Подумать только — столько людей погибло! Какая катастрофа!»
«Элла, — подумал он. — Может, следует поговорить с ней, объяснить, как выглядит теперешняя ситуация? В конце концов, я обещал ей…»
Он поднялся с места и отправился на поиски владельца моратория.
«Интересно, мне и на этот раз придется выслушивать этого Жори? — думал он. — Или же мне удастся занять внимание Эллы на достаточно долгое время, чтобы я успел сообщить ей все, что услышал от Джо? Теперь контакт с ней затруднен, с тех пор как этот Жори расширил сферу своего влияния и паразитирует на моей жене а может, и на остальных людях, находящихся в состоянии полужизни… Но мораторий должен с ним как-то справиться — он представляет угрозу всем находящимся здесь. Почему они позволяют ему так себя вести?
Наверное, они просто не могут ему помешать, — решил он. — А может быть, до сих пор среди полуживых не встречалось еще такого наглеца, как этот Жори».
15
Может быть, у тебя несвежее дыхание? Что ж, если тебя это беспокоит, попробуй наш новейший, пенистый «Убик»— препарат с сильным антибактериальным действием. Безвредность гарантируется только при применении согласно инструкции.
Дверь старого гостиничного номера распахнулась, и в ней возник Дон Денни в сопровождении солидного мужчины среднего возраста с коротко остриженными седыми волосами.
— Как ты себя чувствуешь, Джо? — спросил Денни с выражением тревоги и беспокойства на лице. — Почему ты не лег? Бога ради, тебе нужно быть в постели.
— Мистер Чип, прошу вас, лягте, — сказал врач, ставя на столик чемоданчик с медицинскими принадлежностями. Он подошел к постели, держа в руке старомодный стетоскоп и неудобный аппарат для измерения давления. — У вас когда-нибудь были нелады с сердцем? А у ваших родственников? Снимите рубашку. — Он пододвинул к кровати кресло и принял выжидающую позу.
— Я хорошо себя чувствую, — сказал Джо.
— Пусть доктор выслушает твое сердце, — сказал Денни.
— Как угодно. — Джо вытянулся на кровати и расстегнул пуговицы на рубашке. — Ранкитеру удалось повидаться со мной, — сообщил он Дону. — Это мы в холодильнике, а он пытается установить с нами контакт. А кто-то еще пытается причинить нам вред. Это не Пат, или же она действует не одна. Ни она, ни Ранкитер не имеют ни малейшего понятия, что происходит на самом деле. Когда ты входил, ты не заметил Ранкитера?
— Нет, — сказал Денни.
— Он сидел там, напротив меня, — сказал Джо. — Еще две-три минуты назад. «Мне очень жаль, Джо», — это были его последние слова. Потом он прервал связь, попросту отключился. Посмотри-ка на тумбочку — он должен был оставить там флакон «Убика».
Денни посмотрел туда, подошел и поднял вверх ярко раскрашенный флакон.
— Вот он. — Он сильно встряхнул его. — Но, кажется, в нем пусто.
— Почти пусто, — сказал Джо. — Распыли на себя все, что там осталось. Ну, давай, — он сделал требовательный жест.
— Прошу вас, мистер Чип, помолчите, — сказал врач. Потом он завернул рукав рубашки Джо и обернул ему руку резиновой лентой, собираясь измерить давление.
— Что у меня с сердцем? — спросил Джо.
— Кажется, все нормально, — сказал доктор. — Разве что ритм несколько ускорен.
— Вот видишь, — обратился Джо к Дону Денни, — я выздоровел.
— Остальные умирают, Джо, — сказал Дон.
— Все? — спросил Джо, принимая полусидячее положение.
— Все, кто еще остался в живых. — Дон держал в руках бутыль «Убика», но не воспользовался ею.
— Что, и Пат тоже? — спросил Джо.
— Я видел ее здесь, на втором этаже, как только вышел из лифта. Она, видимо, только начала ощущать на себе влияние этого процесса. Она производила впечатление ужасно растерянной, скорее всего, она просто не могла в это поверить. — Он отложил флакон. — Наверное, она считала, что сама вызывает эту реакцию при помощи своих способностей.
— Да, мне тоже кажется, что она была в этом уверена, — согласился Джо. — Почему ты не воспользуешься препаратом?
— Черт побери, Джо, мы должны умереть, и мы все об этом знаем. — Он снял свои очки в роговой оправе и потер глаза. — Увидев, в каком состоянии находится Пат, я обошел остальные комнаты и увидел, что стало с остальными членами группы. Поэтому меня так долго не было. Прежде чем прийти сюда, я попросил доктора Тейлора обследовать их. Я не думал, что силы будут исчерпаны так быстро. Произошло какое-то дьявольское ускорение процессов…
— Распыли на себя «Убик», — сказал Джо. — А то я сам им обольюсь.
— Ладно, — сказал Денни. Он взял сосуд в руки и направил распылитель в свою сторону. — У меня и в самом деле нет причин, чтобы этого не делать… Если уж ты так настаиваешь… Ведь это конец, не так ли? Они все умерли, нас осталось только двое, и «Убик» тоже перестанет действовать через пару часов. И тебе будет трудно добыть новую порцию. Это значит, что я останусь один.
Денни надавил кнопку распылителя, и вокруг него образовалось сверкающее, подрагивающее, туманное облако, наполненное частичками металлического света, пляшущими в головоломном танце. Дон исчез за сплошной пеленой сияющих энергетических разрядов.
Оторвавшись от измерения давления, доктор Тейлор повернул голову и посмотрел в сторону Дона Денни. Туман начал рассеиваться. На ковре блестели лужицы жидкости; эта же жидкость текла со стены за спиной Денни.
Скрывающее его облако в самом центре дымящегося пятна «Убика», который уже пропитал старый пыльный ковер, не было Доном Денни.
На его месте стоял поразительно стройный молодой человек. Его неправильных очертаний темные глаза смотрели из-под кустистых бровей. Он был наряжен в старомодную одежду: белую нейлоновую рубашку, джинсы и кожаные мокасины середины XX века. Джо заметил улыбку на его вытянутом лице. Эта улыбка была какая-то бесформенная — какая-то продольная морщина, издевательская гримаса. Детали лица не сочетались между собой: крупные уши с большим числом завитков не подходили к глазам, словно сделанным из хитина. Прямые волосы Контрастировали с буйными, вьющимися бровями. «Этот нос, — подумал Джо, — он слишком узкий, слишком длинный и слишком острый». Даже подбородок не гармонировал с общими чертами лица: на нем виднелась глубокая вмятина, как бы трещина, заходящая, скорее всего, в глубь кости… «Словно творец этого создания, — подумал Джо, — приложился к нему как следует, намереваясь уничтожить, однако материал, из которого была создана первоначальная субстанция, оказался слишком податливым. Парнишка не лопнул, не раскололся напополам, а продолжил свое существование, издевательски кривляясь перед всеми, в том числе и перед самим создателем».
— Кто ты? — спросил Джо.
Юнец нервно пошевелил пальцами. Напряжение рук, видимо, помогало ему справляться с заиканием.
— Иногда я использую имена Мэтт и Билл, — ответил он. — Но чаще всего меня зовут Жори. Так звучит мое настоящее имя. — Открывая рот, он показывал испорченные зубы и покрытый налетом язык.
— А где Денни? — спросил Джо. «Он мертв, — подумал он про себя, — так же, как и все остальные…»
— Я сожрал Денни давным-давно, — сказал Жори. — Еще в самом начале, прежде, чем ты приехал в Нью-Йорк. Сперва я съел Венду Райт, а Денни был вторым на очереди.
— Что ты имеешь в виду под словом «сожрал»? — спросил его Джо. «Неужели буквально?»— подумал он с отвращением. Его пронзила мощная волна омерзения, под воздействием которой ему показалось, что тело уменьшилось и хочет исчезнуть. Однако ему удалось скрыть это чувство.
— Я сделал то, что делал всегда, — ответил Жори. — Это трудно объяснить, я давным-давно занимаюсь этим, и я проделал это с множеством людей, находящихся в состоянии полужизни. Я ем их жизнь, точнее то, что от нее осталось. В них обычно немного остается, так что мне приходится съедать много людей. Раньше я делал это только тогда, когда они находились какое-то время в состоянии полужизни, а теперь мне приходится сразу за них приниматься. Приходится делать это, если хочешь выжить сам. Если ты подойдешь ко мне, а я открою рот, то ты сможешь услышать голоса тех людей. Не всех, конечно, но тех, которых я съел совсем недавно. Я съел тех, кого ты знаешь.
Он принялся постукивать ногтем по одному из своих верхних клыков. Слегка наклонив голову набок, он присматривался к Джо, явно ожидая его реакции.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил он.
— Это из-за тебя я начал умирать там, в холле?
— Из-за меня, а вовсе не из-за Пат. Я съел ее в коридоре, возле лифта, а потом доел остальных. Я думал, что ты уже мертв. — Он повертел в руках банку с «Убиком». — Вот что я не могу понять. Из чего сделан этот «Убик» и где Ранкитер его берет. — На его лице появились признаки гнева. — Но ты прав: Ранкитер не мог сделать этого — ведь он находится в наружном мире. А эта бутылка принадлежит кому-то в нашем мире. Это должно быть так, потому что снаружи могут проникать только слова.
— Ты не можешь сожрать меня, — сказал Джо. — Благодаря «Убику».
— Это только временно. Через некоторое время «Убик» перестанет действовать…
— Ты сам в этом не уверен — ты же не знаешь, из чего он состоит и откуда берется.
«Интересно, как его можно убить?»— подумал Джо. Жори казался таким хрупким. «Значит, это он убил Венду Райт. А теперь я стою перед ним лицом к лицу, как и предвидел. Это он уничтожил Венду, Эла, Эдди Дорн, настоящего Дона Денни и всех остальных. Он сожрал даже тело Ранкитера, находящееся в морге. Должно быть, в них — или вокруг них — сохранилось какое-то количество активных протофазонов. В любом случае что-то, что заинтересовало его».
— Мистер Чип, — сказал врач. — В такой позе я не могу измерить вам давление. Прошу вас лечь снова.
Джо внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Жори:
— Он что, не заметил твоего появления, Жори? Или он не слышит, что ты говоришь?
— Доктор Тейлор является продуктом моего воображения, — сообщил Жори. — Так же, как и все прочие стабильные элементы этого псевдомира.
— Я тебе не верю, — заявил Джо. Он повернулся к врачу. — Вы ведь слышали, что он сказал, правда?
Хлопком лопающегося воздушного шарика врач исчез.
— Вот видишь, — удовлетворенно сказал Жори.
— Что ты собираешься делать после моей смерти? — спросил Джо у юнца. — Сохранишь этот мир 1939 года, или как ты там это назвал — псевдомир?
— Зачем? В этом нет необходимости.
— Значит, он существует только для меня? Весь этот мир?
— Он не очень велик, — сказал Жори. — Один-единственный отель в Дес-Мойнсе. Улица за окном, на ней немного прохожих и один автомобиль и, может, еще пара магазинов и домов, которые ты сможешь увидеть, выглянув из окна.
— Значит, ты не сохранил ни кусочка из Цюриха или Нью-Йорка? Или…
— А зачем бы я стал это делать? Там ничего особенного не было. Везде, где появлялся ты или еще кто-нибудь из вашей группы, я создавал приблизительную действительность, более или менее соответствующую вашим ожиданиям. Когда ты летел из Нью-Йорка, мне пришлось сделать сотни миль пейзажа, один город за другим — это было сущее мучение. Мне пришлось много есть, чтобы сберечь силы. Честно говоря, именно поэтому мне пришлось так быстро прикончить остальных вскоре после твоего приезда сюда. Я нуждался в пище для восстановления сил.
— А почему ты выбрал именно 1939 год? — спросил Джо. — Чем был плох современный мир 1992 года?
— Все дело в затрачиваемых усилиях. Я не могу препятствовать регрессивному процессу изменений. Для меня это слишком сложно. Сперва я создал 1992 год — но все начало портиться — монеты, сигареты, молоко — ну, вы сами наблюдали. Ко всему прочему, Ранкитер постоянно вторгался в этот мир снаружи, что еще больше затрудняло мою деятельность. Лучше, если бы он не вмешивался. — Жори слегка улыбнулся. — Но регресс не беспокоил меня, я знал, что вы станете подозревать Пат Конли. Эти изменения казались вызванными ее способностями, так как вы помнили, что она умеет это делать. Я даже рассчитывал, что вы, возможно, ее убьете. Меня бы это позабавило. — Его улыбка сделалась еще выразительнее.
— С какой целью ты сохраняешь для меня этот отель и улицу за окном? — спросил Джо. — Ведь я теперь все знаю.
— Но я всегда так поступаю, — сказал Жори. Глаза его расширились.
— Я убью тебя, — пообещал Джо. Он сделал в его сторону неловкий шаг. Потом он поднял руки и бросился на юношу, стараясь схватить его за горло и пережать глотку пальцами.
Жори заворчал и укусил его. Крупные плоские зубы глубоко впились в правую руку Джо. Не ослабляя челюстей, Жори поднял голову, заставляя руку Джо двигаться следом. Все это время он смотрел прямо в глаза Чипа и напряженно сопел, пытаясь сомкнуть челюсти. Его зубы впивались все глубже, и Джо ощущал боль, пронзающую все тело. «Он сожрет меня», — вдруг понял он.
— Ничего у тебя не выйдет, — сказал Джо. Он ударил кулаком Жори прямо в лицо, потом еще несколько раз. — «Убик» защищает меня, — приговаривал Джо, колотя прямо по прищуренным глазам. — Ты не в состоянии ничего со мной поделать.
— Грр… Грр… — урчал Жори, вгрызаясь в руку Джо. Боль стала невыносимой. Джо изо всех сил отшвырнул юношу. Зубы Жори разжались, освобождая руку. Джо расслабленно качнулся, поглядев на рану. «Господи!»— думал он, глядя на текущую кровь.
— Ты не можешь расправиться со мной так, как сделал это с остальными.
Он нашел сосуд с «Убиком» и направил его на кровоточащую рану. Из отверстия вылетела тонкая струйка частиц, которые тонкой пленкой покрыли искусанную руку. Боль мгновенно утихла. Рана затянулась буквально на глазах.
— Но и ты ничего не можешь сделать со мной, — скривившись в усмешке, ответил Жори.
— Я пошел вниз, — сказал Джо. Неуверенным шагом он добрался до дверей номера, раскрыл их и вышел в грязный коридор. Потом, осторожно ставя ноги, двинулся вперед. Но пол был прочен и не производил впечатления продукта псевдомира.
— Не уходи слишком далеко, — произнес за его спиной Жори. — Я не могу создавать слишком много пространства. Если ты, к примеру, сядешь в одну из этих машин и помчишься милю за милей, то в конце концов доберешься до места, где случится катастрофа. Это было бы так же прискорбно для вас, как и для меня.
— Мне, кажется, все равно нечего терять, — заметил Джо и нажал кнопку.
— У меня затруднения с лифтами, — сказал Жори. — Они слишком сложные. Может, ты спустишься по лестнице?
Джо постоял с минуту, потом, следуя совету Жори, начал спускаться по лестнице. Это был тот же самый пролет, который он недавно преодолевал ступеньку за ступенькой.
«Что ж, — думал он, — вот и одна из действующих сил. Это Жори уничтожил всех нас. Он убил всех, кроме меня. За Жори уже никто не стоит — на нем все кончается. А вот удастся ли мне встретить другое существо? Наверное, недостаточно скоро, и это уже не будет иметь значения», — пришел он к выводу.
Он еще раз посмотрел на свою совершенно здоровую руку.
Оказавшись в холле, Джо осмотрелся, разглядывая людей и люстру. Он был вынужден признать, что результаты труда Жори превосходны, несмотря на этот процесс возвращения к предыдущим формам. «Он самый настоящий, — пробормотал он, трогая пол ногой. — Мне это непонятно.
У Жори, вне всякого сомнения, немало опыта, — решил он. — Должно быть, он не раз проделывал такое и раньше».
— Вы можете порекомендовать мне какой-нибудь ресторан в городе? — спросил он у служащего, подойдя к стойке регистрации.
— Вам нужно пройти по улице, — ответил ему служащий, оторвавшись от разборки почты. — С правой стороны будет «Матадор». Вы убедитесь, что это превосходный ресторан, сэр.
— Мне довольно одиноко, — продолжал Джо под воздействием внезапного импульса. — Отель не мог бы обеспечить меня обществом какой-либо девушки?
— Только не наш отель, сэр, — неодобрительным тоном сказал служащий. — Мы не занимаемся сводничеством.
— Да, у вас тут приличное заведение.
— По крайней мере, мы так хотели бы думать, сэр.
— Я всего лишь проверял вас, — объяснил Джо. — Мне хотелось удостовериться, что я остановился в хорошем отеле.
Он пошел от стойки через холл к выходу. Там он спустился по ступеням, преодолел вертушку дверей и оказался на улице.
16
Приветствуй утро изрядной порцией питательных, тонизирующих хлопьев «Убик»— хлопьев для взрослых, отличающихся великолепным вкусом и отменно хрустящих. Питательные хлопья «Убик» — сплошное наслаждение! Не используй больше одноразовой упаковки.
Ему понравилось разнообразие машин. Здесь были представлены марки и модели разных лет выпуска. Среди них преобладали автомобили черного цвета, но в этом не проявлялся вкус самого Жори — так была устроена эта эпоха.
Но откуда же Жори мог это знать?
«Странно, — подумал Джо, — это его знакомство с вещами 1939 года, со всеми этими вещами. В это время никого из нас, может быть, кроме Ранкитера, еще не было на свете».
Неожиданно он понял причину. Жори не лгал, утверждая, что является творцом этого мира — он создавал мир, а точнее, его фантасмагорический аналог, соответствующий периоду его жизни. Разложение, возврат к прежним формам не было его делом — он даже пытался помешать этому. Этот процесс появления атавизмов возникает самопроизвольно, по мере того, как сам Жори теряет силы. Он сам говорил, что это страшное напряжение. Вероятно, он впервые создал столь детализированный мир и для стольких людей одновременно. Редко случается, чтобы такое большое число полуживых были соединены между собой.
«Мы вынудили Жори на чрезвычайные усилия, — подумал он, — и поплатились за это».
Его как раз миновало старенькое такси марки «Додж». Джо сделал знак рукой, и машина со скрежетом остановилась. «Посмотрим, — сказал он себе, — много ли правды в словах Жори о том, что границы этого псевдомира сжались».
— Провезите меня по городу, — сказал он шоферу. — Вы можете ехать, куда вам заблагорассудится. Я бы хотел увидеть как можно больше домов и людей. Потом, когда мы осмотрим Дес-Мойнс, я хочу съездить в другой город и осмотреть его.
— Видите ли, я не езжу за пределы города, — сказал водитель, распахивая перед Джо дверцу. — Однако я охотно покатаю вас по Дес-Мойнсу. Это милый городишко, сэр. Вы ведь не из нашего штата, верно?
— Я из Нью-Йорка, — ответил Джо, садясь в такси. Машина вновь влилась в уличный поток.
— Что думают в Нью-Йорке насчет этой войны? — спросил водитель после недолгого молчания. — Как вы считаете, примем мы в ней участие или нет? Рузвельт хотел бы втянуть нас…
— У меня нет желания говорить о политике, — невежливо оборвал его Джо.
Какое-то время они ехали молча. Глядя на дома и прохожих, Джо задумался над тем, как Жори удается реализовывать все это…
«Сколько подробностей, — думал он с удивлением. — Очевидно, скоро мы доберемся до края этого мира. На это не должно уйти много времени».
— Есть у вас в городе какие-нибудь публичные дома? — спросил он у водителя.
— Нет, — ответил тот.
«Может, Жори не догадался создать их? — думал Джо. — Ведь он еще молод для этого. Или он просто противник их существования?» Неожиданно на него навалилась усталость. «Куда я еду? — спросил он сам себя. — И зачем? Чтобы убедить самого себя, что Жори говорил правду? Но я и так знаю, что это правда. Я же был свидетелем исчезновения доктора. Я видел, как Жори вынырнул из тела Дона Денни. Этого уже достаточно, чтобы поверить. То, чем я занимаюсь сейчас, лишь затрудняет существование Жори, а значит — увеличивает его аппетит. Лучше будет, если я вернусь. Это не имеет никакого смысла. Хотя Жори сам говорил, что действие «Убика» скоро кончится. Я не хочу проводить последние минуты жизни, колеся по Дес-Мойнсу. Надо придумать что-то другое».
По тротуару неторопливым, легким шагом шла стройная девушка со смешными белокурыми косичками. Казалось, она была занята разглядыванием витрин. Она была одета в расстегнутый жакет, блузку, ярко-красную юбку и туфельки на высоких каблуках.
— Притормозите-ка, — попросил он таксиста. — Остановитесь возле вон той девушки с косичками.
— Она не станет с вами разговаривать, — сказал ему шофер. — И позовет полицию.
— Не страшно, — сказал Джо. Теперь это не имело ни малейшего значения.
Старый «Додж» притормозил и, позвякивая, остановился у тротуара. Шины с громким писком прошлись по поребрику. Девушка обернулась в их сторону.
— Добрый день, — сказал Джо.
Она с интересом посмотрела на него. Ее живые, теплые глаза немного расширились, но в них не было ни безразличия, ни страха.
— Слушаю вас, — сказала она.
— Я умираю, — сказал Джо.
— О господи, — сказала она с волнением, — неужели вы…
— Ничего с ним не сделается, — вмешался водитель. — Он спрашивал о девушках, так что он просто хочет вас подцепить.
Девушка рассмеялась, но не отошла.
— Приближается обеденное время, — сказал Джо. — Не позволите ли вы пригласить вас в «Матадор»? Я слышал, это неплохой ресторан.
Утомление росло: он уже ощущал на себе его тяжесть. Неожиданно он понял, что это именно тот вид усталости, который обрушился на него в холле отеля, когда он показывал Пат полицейскую повестку. И холод. В его тело снова проник мороз. «Действие «Убика» кончается, — понял он. — Жить мне осталось совсем немного».
Должно быть, его мысли отразились на выражении лица. Девушка подошла поближе и заглянула в окошко машины.
— Что с вами? — спросила она.
— Умираю, — с трудом выговорил Джо. Он снова чувствовал пульсирующую боль в руке. Следы зубов снова проступили на коже. Одного этого хватило, чтобы наполнить его страхом.
— Пусть водитель отвезет вас в больницу, — посоветовала девушка.
— А пообедать со мной вы не можете? — спросил ее Джо.
— А у вас есть такое желание? Теперь, когда вы… в таком состоянии? Вы и правда больны? — Она распахнула дверцу. — Хотите, я поеду с вами в больницу? Хотите?
— В «Матадор», — сказал Джо. — Мы съедим по две порции паровых зраз из марсианских медведок. — Тут он вспомнил, что в это время еще не существовал такой деликатес. — По бифштексу, — поправился он. — Вы любите говядину?
— Он хочет поехать в «Матадор», — сообщила девушка водителю такси.
— О’кей, дамочка, — сказал шофер.
Машина выехала на дорогу. Доехав до ближайшего перекрестка, шофер развернулся на 180 градусов.
«Теперь мы едем в направлении ресторана, — думал Джо. — Интересно, доберусь ли я до него?»
Его снова охватили изнеможение и холод. Он чувствовал, что функции его организма постепенно отмирают. Его органы уже не имели будущего: печени не было необходимости вырабатывать эритроциты, почкам — заниматься фильтрацией, его сердце еще подавало признаки жизни — оно билось с усилием, дышать становилось все труднее. Набирая воздух в легкие, он каждый раз чувствовал, что у него на груди лежит бетонный блок.
«Это мой надгробный камень», — подумалось ему. Он заметил, что его рука снова стала кровоточить: густая кровь медленно текла из нее, капля за каплей.
— Сигарету? — спросила девушка, протягивая ему пачку «Лаки Страйк». — Они хорошо высушены — так по крайней мере говорилось в рекламном объявлении. Марка «Л. С. М. Ф. Т.» стоит лишь на том…
— Меня зовут Джо Чип, — сообщил Джо.
— Вы хотите, чтобы я тоже представилась?
— Да, — выдавил он сквозь стиснутые зубы и закрыл глаза. Он был не в состоянии разговаривать дальше, по крайней мере, некоторое время. — Вам нравится Дес-Мойнс? — спросил он немного погодя, пытаясь убрать руку с глаз. — Вы давно здесь живете?
— Вы выглядите очень усталым, мистер Чип, — сказала девушка.
— Ну да, черт побери. Но это не имеет значения. — Он махнул рукой.
— Мне кажется, что имеет, — сказала девушка и стала рыться в сумочке, что-то быстро ища в ней. — Я не извращенное творение этого Жори, не то, что он, — она кивнула головой в сторону таксиста. — Или эти домики и магазинчики, грязные улицы с машинами эпохи неолита. Прошу вас, мистер Чип, — она протянула ему конверт. — Это вам. Прочитайте сразу же. Мне кажется, что нельзя долго тянуть ни вам, ни мне.
Свинцовыми пальцами он разорвал конверт.
В нем находился какой-то торжественный, нарядный документ. Буквы расплывались перед глазами Джо. Он слишком устал, чтобы прочесть текст.
— Что там написано? — спросил он, кладя бумагу на колени.
— Это письмо от фирмы, изготавливающей «Убик», — сказала девушка. — Она гарантирует бесплатное пожизненное снабжение вас этим препаратом. Бесплатно, потому что мы знаем ваши затруднения, так сказать, вашу идиосинкразию к финансовым вопросам. На обратной стороне приведен список всех аптек, где производится его продажа. В нем есть две функционирующие аптеки в Дес-Мойнсе. Я предлагаю вам посетить одну из них до обеда. — Водитель, прошу вас, — она наклонилась к шоферу и протянула ему листок бумаги, — отвезите нас по этому адресу. И поторопитесь, там скоро закрывают.
Джо откинулся на сиденье и наладил дыхание.
— Мы успеем добраться до аптеки, — сказала девушка, похлопав его по плечу, словно стараясь придать ему мужества.
— Кто вы? — спросил Джо.
— Меня зовут Элла. Элла Хайд Ранкитер. Я жена вашего шефа.
— Вы тоже здесь, с нами, — сказал Джо. — Вы с этой стороны — в холодильнике…
— Как вам, должно быть, известно, я здесь уже давно. Вскоре, как мне кажется, я рожусь из другого лона второй раз. Так утверждает Глен. Мне все время снится красный свет, а это нехорошо. Это символизирует небезупречный — с моральной точки зрения — тип лона. — Она засмеялась свободно и жизнерадостно.
— Вы и есть тот второй элемент, — сказал Джо. — Жори уничтожает нас, а вы пытаетесь помочь. За вами, как и за Жори, уже никто не стоит. Я добрался до существ, находящихся на обоих концах.
— Я как-то не привыкла думать о себе как о «существе», — ехидно заметила Элла. — Я привыкла относиться к себе как к Элле Ранкитер.
— Но ведь это правда, — настаивал Джо.
— Да. — Она кивнула головой.
— Почему вы действуете против Жори?
— Потому что он и в меня вторгся, — сообщила Элла. — Он начал мне угрожать таким же образом, как и вам. Мы оба знаем, на чем основаны его поступки: он сам сказал вам в номере отеля. Время от времени он приобретает немалую силу, иногда ему удается даже забивать мои сигналы, когда в состоянии активности я пытаюсь поговорить с Гленом. Но, похоже, я научилась с ним справляться. У меня это получается лучше, чем у остальных полуживых — с «Убиком» или без. Лучше, чем у всей вашей группы.
— Да, — признался Джо. — Наверняка так и было, и тому есть веские доказательства.
— Когда я рожусь заново, — сказала Элла, — Глену уже не удастся со мной консультироваться, так что я руководствовалась чисто эгоистическими побуждениями, помогая вам, мистер Чип. Я хочу, чтобы вы меня заменили. Хочу, чтобы существовал другой человек, к которому Глен мог бы обратиться за советом и помощью. Человек, на которого он мог бы положиться. Вы идеальный кандидат: находясь в состоянии полужизни, вы будете заниматься тем же, что делали в реальной жизни. Так что мной руководят не сентиментальные чувства. Я избавила вас от Жори из чисто деловых соображений. Кроме того, один Бог знает, как я ненавижу этого Жори.
— А я не умру после вашего очередного рождения? — спросил Джо.
— Вас будут пожизненно снабжать «Убиком». Согласно тому, что написано в документе, который я вам передала.
— Может быть, мне удастся уничтожить Жори.
— Что значит уничтожить? — задумалась Элла. — Одолеть его невозможно. Со временем вы, вероятно, научитесь нейтрализовывать его влияние. Вот, наверное, и все, на что можно рассчитывать. Я сомневаюсь, чтобы вы оказались в силах уничтожить его на самом деле — или, иначе говоря, съесть его так, как он делал это с остальными полуживыми, лежащими рядом с ним в моратории.
— Чертовщина! — сказал Джо. — Я сообщу Глену Ранкитеру об этой ситуации. Я попрошу, чтобы он вообще убрал этого Жори из моратория.
— На это у Глена не хватит возможностей.
— Но ведь Шенгейт фон Фогельсанг…
— Родственники Жори выплачивают ему ежегодно немалую сумму, чтобы он держал его вместе с остальными и чтобы выдумывал веские причины, почему надо именно так поступать. А кроме того, в каждом моратории имеется свой Жори. Такая война ведется везде, где только находятся полуживые. Это закон, правило нашего существования. — Она погрузилась в молчание. В первый раз на ее лице появился гнев. Выражение тягостного напряжения, которое пробивалось через излучаемое ею спокойствие. — С этим надо воевать здесь, с этой стороны стекла, — продолжала она. — Это должны делать те, кто сам находится в состоянии полужизни, на ком паразитирует Жори. После моего рождения вы будете руководить действиями остальных. Справитесь? Это будет нелегко — Жори постоянно будет подрывать ваши силы, взваливать на вас бремя, которое вы будете ощущать, как… — она заколебалась, — как приближение смерти. Да, так и будет на самом деле. Поскольку в состоянии полужизни мы постоянно таем, а Жори лишь ускоряет этот процесс. Усталость и холод придут в любом случае, разве что не так быстро.
«Я буду всегда помнить, что он сделал с Вендой, — думал Джо. — И это заставит меня действовать. Этого будет вполне достаточно».
— Аптека, мадам, — сообщил таксист. Старый «Додж» свернул к тротуару и остановился.
— Я с вами не пойду, — сказала Элла, когда Джо выбрался наружу. — До свидания. Благодарю за вашу верность Глену. И за то, что вы будете делать для него в дальнейшем. — Наклонившись, она поцеловала его в щеку. Ему показалось, что губы ее полны жизни и что часть этой жизни передалась ему — он ощутил себя несколько сильнее. — Удачи вам в этой войне.
Она откинулась на сиденье и уселась в позе полного спокойствия, держа сумочку на коленях.
Джо захлопнул дверцу и немного постоял на месте. Затем он преодолел тротуар и вошел в аптеку. За его спиной «Додж» заурчал и тронулся с места. Джо слышал, как машина уехала, но не обернулся.
В уютном освещенном помещении аптеки он увидел лысого продавца в форменной одежде, состоящей из темной рубашки, галстука-бабочки и тщательно выглаженных брюк из искусственной парчи. Продавец направился в его сторону.
— К сожалению, мы уже закрылись, — сказал продавец. — Я как раз шел запереть дверь.
— Но я уже вошел, — сказал Джо. — И вы должны обслужить меня. — Он показал аптекарю полученный от Эллы документ. Поглядывая через очки без оправы, фармацевт с трудом разобрал готический текст.
— Так вы намерены обслужить меня? — спросил еще раз Джо.
— «Убик», — произнес аптекарь. — Кажется, я продал весь запас. Сейчас проверю.
Он пошел в глубь помещения.
— Жори, — сказал Джо.
— Вы что-то сказали, сэр? — спросил аптекарь, повернув голову.
— Ты — Жори, — заявил Джо. — Теперь-то я умею это определять. — «Я учусь узнавать его с каждой встречей», — подумал он. — Ты создал эту аптеку, — сказал Джо, — и все, что в ней находится, за исключением аэрозоля «Убик». Он не подчиняется твоей власти — он идет от Эллы, а не от тебя.
Заставив себя двигаться, он шаг за шагом подошел к шкафу с запасами медикаментов. Внимательно рассматривая все полки по очереди, он попытался найти флаконы с «Убиком». Свет в аптеке ослаб, и античные элементы интерьера сделались почти неразличимыми.
— Я вызвал регресс всего «Убика», который здесь находился, — сообщил продавец высоким голосом Жори. — Это снова всего лишь бальзам для нервов и печени. Для тебя он уже бесполезен.
— Я пойду в другую аптеку, где он есть на складе. — Джо оперся о прилавок и медленно втягивал в себя воздух, ощущая сильную боль.
— Она окажется уже закрытой, — сказал Жори из тела лысеющего аптекаря.
— Приду утром, — сказал Чип. — До завтрашнего утра я дотяну.
— Нет, не выдержишь. А впрочем, и в другой аптеке «Убик» окажется превращенным в бальзам.
— В другом городе… — начал Джо.
— Куда бы ты ни направился, «Убик» везде будет превращаться в предшествующую форму. Он вновь будет порошком, эликсиром или мазью. Ты никогда не получишь баллона с аэрозолем, Джо Чип. — Жори, скрывшийся под оболочкой лысого аптекаря, усмехнулся, демонстрируя искусственную челюсть.
— Я могу… — Джо замолчал, чтобы собраться с силами и собственным теплом отогреть замерзающее тело, — перенестись в современное время, в 1992 год.
— В самом деле, мистер Чип? — продавец вручил ему картонную коробку. — Взгляните, пожалуйста…
— Я знаю, что там, — сказал Джо. Он сконцентрировал свое внимание на голубоватой этикетке бальзама от нервов и печени.
«Переместись в более поздний этап развития», — мысленно приказал он ей, пытаясь мысленно перелить в бутылку всю свою оставшуюся энергию. Этикетка не менялась.
«Мы находимся в реальном мире», — говорил ей Джо.
— Баллон с распылителем, — сказал он вслух, чтобы хоть немного передохнуть.
— Это не баллон с распылителем, — возразил продавец. Расхаживая по аптеке, он гасил свет. Потом надавил клавишу механического кассового аппарата — и ящик с грохотом открылся. Аптекарь привычно переложил банкноты и мелочь в металлическую, запираемую на ключ коробку.
— Ты — банка с распылителем, — сказал Джо картонной коробке. — Сейчас 1992 год.
Последняя лампа погасла, выключенная деловитым аптекарем. Мглистый свет уличного фонаря освещал прямоугольные формы предмета, который Джо продолжал сжимать в руках.
— Вот и все, мистер Чип, — сказал аптекарь, распахивая входную дверь. — Пора и домой. А ведь она ошиблась, не так ли? Вы никогда ее больше не увидите, она уже на пути к своему новому рождению. Она уже не думает ни обо мне, ни о вас, ни о Ранкитере. Теперь Элла видит разные цвета: туманно-красный, и может быть, даже ярко-апельсиновый…
— То, что я держу в руке — бутылка с аэрозолем, — сказал Джо.
— Нет, — сказал аптекарь. — Мне очень жаль, мистер Чип, но вы ошибаетесь.
Джо отложил в сторону картонную упаковку, с достоинством повернулся и начал свой долгий и медленный путь через аптеку, направляясь в сторону двери, которую аптекарь придерживал открытой. Они не произнесли ни одного слова. Джо миновал дверь и оказался на темном тротуаре.
Аптекарь вышел за ним, наклонился и запер дверь на ключ.
— Я направлю изготовителю жалобу на вашу… — Джо замолчал. Что-то сдавило ему горло, он был не в состоянии ни дышать, ни говорить. Потом давление на минуту ослабло, — …вашу подверженную регрессу аптеку.
— Спокойной ночи, — сказал продавец. Он еще немного постоял, разглядывая Джо в сумерках. Потом пожал плечами и пошел вперед.
Слева от себя Джо различил во мраке очертания скамейки, на которой сидели какие-то люди, ожидающие трамвая. Ему удалось добраться до нее и сесть рядом с двумя или тремя людьми, которые тут же отодвинулись, то ли для того, чтобы освободить ему место, то ли от отвращения. Почему — он так и не понял, да это его не особенно и заботило. Он ощущал лишь скамейку под собой, а она поддерживала его, уменьшая давящую на него тяжесть.
«Еще несколько минут, — подумал он. — Я же все хорошо запомнил. Господи! Через какие же жуткие вещи мне приходится проходить, причем второй раз.
В любом случае мы пытались, — продолжал Джо свои размышления, присматриваясь к желтым мигающим огням, неоновым надписям рекламы и потоку машин, скользящему в обе стороны перед его глазами. — Ранкитер рвался к нам, Элла долгое время сражалась с Жори, строила ему разные каверзы. Сам я чуть не заставил бальзам для нервов и печени совершить обратное путешествие. Мне это почти удалось». Каким-то образом он был полностью уверен в этом, он отдавал себе отчет в собственной силе.
Трамвай, этот грохочущий металлический монстр, со скрежетом остановился у скамейки. Сидящие рядом с Джо люди вскочили и начали спешно садиться через заднюю площадку.
— Эй, а вы? — окликнул кондуктор трамвая сидящего Джо. — Вы садитесь или нет?
Джо ничего не ответил. Кондуктор подождал еще минуту, потом дернул за сигнальную веревку. Трамвай, громыхнув, стронулся с места. Какое-то время он ехал прямо, потом завернул за угол и исчез из поля зрения Джо.
— Всего хорошего, — пробормотал Джо, вслушиваясь в удаляющийся перестук колес. — И до встречи.
Закрыв глаза, он откинулся на спинку скамейки.
— Простите, — сказала, наклонившись к нему, какая-то девушка в плаще из искусственной кожи. Он посмотрел на нее, постепенно приходя в себя. — Вас зовут не мистер Чип?
Она была худенькая и стройненькая. Шляпка, перчатки, туфли на высоких каблуках. В руке она держала какой-то предмет — Джо узнал его очертания.
— Вы из Нью-Йорка? — спросила она. — Из «Корпорации Ранкитера»? Мне бы не хотелось вручить эту вещь не тому человеку.
— Я Джо Чип, — сказал он. Какое-то время ему казалось, что это — Элла Ранкитер. Но нет, он никогда не видел ее раньше.
— Кто вас прислал?
— Доктор Сондербар, — ответила девушка. — Молодой доктор Сондербар, сын основателя фирмы.
— Кто он такой? — Фамилия ему ничего не говорила, только потом он вспомнил, где видел ее. — Человек с этикетки бальзама от нервов и кишечника, — произнес он вслух. — Настойка из листьев олеандра, ментоловое масло, древесный уголь, хлористый кобальт, окись цинка… — его охватила усталость, и он умолк.
— Благодаря использованию наиболее передовых методов современной науки, процесс обращения материи в ее предшествующие формы может быть остановлен, причем за сумму, которой располагает любой владелец квартиры. «Убик» продается во всех магазинах хозяйственных товаров по всему земному шару. Загляните за ним в тот магазин, где вы обычно совершаете покупки, мистер Чип.
— Куда это мне за ним заглянуть? — спросил Джо, окончательно придя в себя. Он с усилием поднялся и встал, сохраняя неустойчивое равновесие. — Вы из 1992 года — то, что вы процитировали, взято из телерекламы Глена Ранкитера. — Его обдувал вечерний ветер, и казалось, что он тянет его за собой, пытаясь унести прочь. Ему представилось даже, что сам он — уродливая кучка клочков и обрывков, с трудом удерживающаяся на месте.
— Все верно, мистер Чип. — Девушка вручила ему пакет. — Вы вызвали меня из будущего своими действиями в аптеке. Я прибыла прямо с фабрики. Мистер Чип, я могу распылить препарат вокруг вас, если вы сами слишком слабы. Хотите? Я официальный представитель фирмы и ее технический советник. Я знаю, как пользуются этим средством.
Быстрым движением она выхватила пакет из его дрожащих рук, разорвала упаковку и направила на него поток частиц «Убика». Джо заметил в темноте поблескивание сосуда и цветные веселые буквы.
— Спасибо, — сказал он немного погодя, когда ему стало лучше и холод немного отступил.
— На этот раз вам не потребуется так много, как тогда, в номере гостиницы, — заметила девушка. — Вы сейчас сильнее, чем были тогда. Возьмите эту бутылку — «Убик» может вам понадобиться еще раз до конца ночи.
— А я смогу раздобыть его впоследствии? Я имею в виду, когда эта порция кончится?
— Я думаю, это будет возможно. Если уж вы сумели вызвать меня сюда, то, думаю, сможете сделать это и еще раз таким же образом. — Она уже уходила, таяла в тени, отбрасываемой стенами расположенных поблизости закрытых магазинов.
— Что такое «Убик»? — спросил он, желая, чтобы она побыла с ним подольше.
— Сосуд «Убика», — сказала она, — это портативный переносной ионизатор, работающий при высоком напряжении. Он питается от гелиевой батареи с напряжением в двадцать пять киловольт. При помощи специального приспособления в ускорительной камере заряженным ионам придается движение по спирали, закручивающейся против часовой стрелки. В результате этого они приобретают особые качества и как бы облепляют тело, а не рассеиваются в пространстве. Поле ионов замедляет скорость находящихся в воздухе антипротофазонов. Как только скорость последних падает, они перестают быть антипротофазонами и, согласно правилу симметрии, уже не могут реагировать с протофазонами, излучаемыми человеком, помещенным в холодильник, то есть находящимся в состоянии полужизни. Конечным результатом является увеличение плотности потока протофазонов, а это означает прирост — по крайней мере, на определенное время — энергии активности протофазонов. В результате этого у человека, находящегося в состоянии полужизни, наблюдается возрастание энергетического потенциала, и он в определенной степени перестает ощущать низкую температуру холодильника. Вы можете видеть, что те формы, которые испытали регрессивный процесс…
— Не надо говорить: «отрицательные ионы», — задумчиво произнес Джо. — Ионы все отрицательные.
— Может быть, мы еще встретимся, — сказала девушка, снова удаляясь от него. — Мне было приятно оказать вам эту услугу. Может быть, в следующий раз…
— Мы могли бы пообедать вместе, — закончил за нее Джо.
— Заранее благодарна за приглашение, — сказала она.
— Кто изобрел «Убик»? — спросил Джо.
— Группа серьезных людей, находящихся в состоянии полужизни и подвергающихся опасности со стороны Жори. Это в первую очередь Элла Ранкитер. Совместно с другими она работала долгие годы, и, несмотря на это, препарат доступен в весьма ограниченных количествах.
Отступая все дальше каким-то грациозным шагом, она почти исчезла с его глаз.
— В «Матадоре», — прокричал ей вслед Джо. — Жори удалось создать там неплохой ресторанчик. Или, скорее, — переместить его до подходящего момента. — С минуту он прислушивался, но ответа не получил.
Осторожно держа баллончик с «Убиком», он направился в сторону оживленной улицы, пытаясь поймать такси. Когда он вышел на освещенную улицу, то смог разобрать слова, напечатанные на этикетке:
«МНЕ КАЖЕТСЯ, ЕЕ ЗОВУТ МАЙРА КЭЙНИ. НА ОБРАТНОЙ СТОРОНЕ ФЛАКОНА ТЫ НАЙДЕШЬ ЕЕ АДРЕС И НОМЕР ТЕЛЕФОНА».
— Благодарю, — сказал Джо. — Нам прислуживают духи, умеющие писать и читать.
«Они проникают всюду, умелые, чуткие, быстрые. Они являются из мира живых, они — элементы, обломки субстанции, пульсирующие, как раньше наше сердце. И из всех них наибольшей благодарности заслуживает Глен Ранкитер. Именно он автор всех этих записок, этикеток и инструкций».
Он поднял руку, чтобы помахать проезжающему такси. Автомобиль марки «Грехэм» образца 1936 года с гневным ворчанием затормозил и остановился у тротуара.
17
Я — Убик. Прежде чем появился мир, был я. Я создал солнца и миры. Я создал живые существа и населяемые ими города, разбросанные тут и там. Они идут туда, куда я им прикажу, и делают все, что я пожелаю. Я — слово, но никогда мое имя не было произнесено. Имя, которое никто не знает. Они называют меня «УБИК», но мое подлинное имя от них скрыто. Я — есть, и я буду всегда.
Глен Ранкитер безуспешно разыскивал директора моратория.
— Вы и в самом деле не знаете, где он? — спросил он у мисс Бисон, секретарши фон Фогельсанга. — Мне необходимо еще раз поговорить с Эллой, это дело весьма серьезное.
— Я прикажу доставить ее, — ответила мисс Бисон. — Вы можете воспользоваться комнатой 4-В. Будьте добры, подождите там, мистер Ранкитер. Ваша жена будет доставлена вам незамедлительно. Вы можете пока немного отдохнуть.
Ранкитер отыскал комнату 4-В и принялся беспокойно расхаживать. Наконец, появился служащий моратория, толкавший перед собой на ручной тележке гроб с телом Эллы.
— Простите, что заставил вас ждать, — сказал он и принялся подключать электронные устройства, необходимые для установления связи. Он мурлыкал себе под нос какую-то мелодийку.
Через минуту работа была окончена. Служащий в последний раз проверил соединения, удовлетворенно кивнул головой и направился к выходу.
— Это — для вас, — сказал Ранкитер, вручая ему несколько пятидесятицентовых монет, которые насобирал по карманам своего пиджака.
— Благодарю вас, мистер Ранкитер, — сказал сотрудник моратория. Он посмотрел на деньги и неожиданно нахмурился. — Что это такое? — спросил он.
Ранкитер какое-то время рассматривал пятидесятицентовики. Он понял, что насторожило техника: деньги явно отличались от обычных монет, находящихся в обращении.
«Чей это профиль? — спросил он сам себя. — Кто это выбит на всех монетах? Это не тот, кто должен там находиться, и все же кто-то не совсем посторонний. Мне кажется, я его знаю».
Неожиданно он узнал профиль. «Интересно, что бы это могло означать? — задумался он. — Это самая странная вещь из всех, что случались со мной раньше. Большинство происходящих в мире событий рано или поздно можно как-то объяснить. Но портрет Джо Чипа на пятидесятицентовой монете?»
Это были первые деньги с профилем Джо Чипа, которые он встречал в жизни.
Отозвавшееся холодным ознобом чувство говорило ему, что если он перероет свои карманы и бумажник, то найдет их гораздо больше.
Но это было только началом.
Конец
