Глава пятнадцатая
Сирия – Российская Федерация
Настоящее время
Марш-бросок в начале ночи начался без приключений. Группа удачно обошла югом виноградники по достаточно твердой почве, не оставляя на ней следов. Затем немного подвернули на север и взяли курс на трассу, где сутками ранее рванули второй заряд. При этом Новиков намеренно снизил скорость и усилил внимание – после двух подрывов трассу могли охранять турецкие военнослужащие.
К полуночи вышли к трассе. Остановились.
– Ну что там, Паша? – подобрался к командиру Лихачев.
Опустив прибор ночного видения, тот пожал плечами.
– Пока ничего необычного. Туда-сюда шныряют бензовозы, вояк не видно, пропускной пункт далековато – деталей не видно, но вроде и там все спокойно.
– Часок понаблюдаем?
– Понаблюдаем. Мы же с тобой не новички, чтобы с ходу лезть в пекло.
– Это верно…
Слева от трассы была обширная равнина, поэтому группа рассредоточилась в кустарнике. Те, кто имел бинокли, ночные прицелы и ПНВ, осматривали местность, другие отдыхали.
Через час картина не изменилась. Разве что движение на дороге стало в разы интенсивнее. Настолько интенсивнее, что в какой-то момент Новиков усомнился: сумеет ли Силанов поймать момент и установить свою штуковину?..
– Нормально, командир – все сделаю, – угадал его мысли Силанов. – Если не успею в один заход – установлю в два или в три.
«Молодец, Генка, – мысленно похвалил майор. – Все понимает правильно – даже говорить не надо».
Минут через десять он скомандовал:
– За дело, парни! К трассе идут Силанов – Лихачев. Прикрывают Устинов – Горбенко. Всем постоянно быть на связи.
Названные бойцы подхватили оружие и исчезли в темноте. Оставшиеся приникли к окулярам ночных прицелов и ПНВ…
* * *
Прошло не менее получаса. За это время в оживленном движении случилось несколько «окон», и майор надеялся с минуты на минуту получить доклад от подрывника об успешном окончании минирования трассы. В общем, все шло по плану до тех пор, пока с левого фланга не послышался голос санинструктора.
– Паша, между пропускными пунктами началась какая-то движуха. У меня оптика слабая – не разберу.
Пограничный участок между сирийским и турецким пропускными пунктами был прилично освещен, поэтому прибор ночного видения не понадобился. Вооружившись своим мощным биноклем, Новиков принялся осматривать указанный участок…
И вскоре приглушенно выругался. Приличное по численности армейское подразделение, разделившись на две группы, прочесывало обе обочины трассы.
– Внимание! – нажав клавишу «Передача», сказал он в микрофон радиостанции. – Всем срочно вернуться в расположение группы! Как поняли?
– Поняли, – ответил Лихачев. – А что случилось?
– С севера вдоль трассы идут два подразделения численностью до роты. Всем немедленно возвращаться – это приказ.
– Поняли, возвращаемся…
Павел не знал, успел ли Генка установить взрывное устройство или нет. Интересоваться этим – не было времени. Главной задачей сейчас являлось спасение четверых товарищей и скорейший уход подальше от трассы. Кто знает, как далеко от границы отойдут турки и каким маршрутом они намерены возвращаться обратно.
Обе пары появились на горизонте спустя три минуты.
«Вроде налегке, – осматривал Генку сквозь оптику Новиков. – Выходит, успел?..»
Первыми до позиции добрались Устинов с Горбенко. Пулемет они тащили вместе. Упав на траву, Толя Горбенко принял от товарища пулемет и поблагодарил:
– Сенкью вери мач – как говорят в нашей деревне.
Тут же подоспела и вторая пара.
– Успели, командир! – задыхаясь, доложил Силанов.
– Молодцы, – на секунду отвлекся тот от наблюдения. – Давай пульт.
Старлей передал ему небольшое электронное устройство с антенной.
– Миша, готов к съемке? – поднял майор над головой пульт.
– Готов.
– Начинай.
Новиков вновь стал наблюдать за дорогой.
– Паша, вот сейчас будет верный момент! – зашептал рядом Лихачев.
– Вижу…
К месту закладки взрывного устройства с обеих сторон подъезжали длинные колонны автоцистерн. Более того – с заветной точкой почти поравнялись и турецкие вояки.
– Ну… Еще немного… Ну… Давай!
Командир с силой нажал кнопку.
Тотчас справа от трассы вспыхнула яркая звездочка. Через мгновение полыхнуло сразу несколько бензовозов, и только тогда до группы долетел раскатистый грохот взрыва.
Павел схватил бинокль и успел заметить, как от эпицентра в панике разбегаются турецкие солдаты. А как минимум десяток тел так и остались лежать у обочины.
– Хорошо мы их в этот раз! – не удержал восторга капитан.
– Да, грубо, нетолерантно и совсем не по-вегетариански.
– Согласен – война есть война. И для достижения победы в ней способы не выбирают.
– Уходим, парни, – скомандовал Новиков, забрасывая на спину ранец.
– Куда теперь, Паша? – копошился рядом Лихач.
– Домой, Вовик, домой.
– Наконец-то. Думал, ты никогда не набегаешься по этой проклятой Сирии…
– Боря, мы с тобой в передовой дозор. Замыкают Лихачев и Горбенко.
Группа в шустром темпе уходила на юго-запад. А за спинами бойцов опять полыхало несколько цистерн, наглухо перекрыв пожарищем движение по трассе.
* * *
Через пару часов марш-броска майор объявил привал и приказал связисту настроить станцию спутниковой связи.
Вскоре Бубнов протянул трубку.
– Готово.
– «Башня», я – «Равелин».
Генерал Шестопалов ответил не сразу. Вначале была полная тишина, потом послышался треск. И наконец сквозь него пробился знакомый голос:
– Докладывайте, «Равелин», я вас слушаю!
– Задание выполнили. Два часа назад использовали последний «материал». Видеоотчет сейчас отправим.
– Понял вас. Какие планы?
– Думаем связаться с «пасекой».
– Дельная мысль. Помощь нужна? Можете скинуть мне адресок, и я сам свяжусь с «пасечником».
– Хорошо, так даже лучше.
– Когда ждать весточки?
– Часа через три.
– Понял. Удачи.
– Благодарю…
Они шли в юго-западном направлении без привалов и коротких передышек. Центр безмолвствовал. Вероятно, времени на общение с группой у генерала Шестопалова сейчас не было. И девять бойцов, полагаясь на чутье десятого, безропотно шествовали за ним.
Дабы не расходовать понапрасну силы, Новиков решил исключить из марш-броска затяжные подъемы с опасными спусками. Потому, натолкнувшись на русло мелкой речушки, наименование которой не нашло отражения даже на его подробной карте, он и дальше придерживался относительно ровного берега. Затем спецназовцы долго искали подходящий брод, форсировали преграду…
Ни разу более не остановившись, за остаток ночи бойцы успели преодолеть двадцать пять километров. Ранним утром майор подобрал неплохое местечко и приказал остановиться. Группа находилась на вершине горной гряды с пологими склонами. Гряда лениво тянулась с юга на север; на западном склоне произрастал густой лес. Сама вершина была лысой и довольно ровной.
– Отличное место для приема «вертушки», – одобрил выбор Лихачев.
– Да, ровная площадка и свободные подходы с любым курсом – в зависимости от направления ветра.
Порядок дальнейших действий был прежним: двое отправились дежурить в дозор; остальные полезли в ранцы за провизией. Новиков с помощью навигатора ГЛОНАСС определил точные координаты бивака, передал их связисту и приказал немедленно отправить Шестопалову вместе с файлом видеозаписи через спутниковый терминал.
– Сейчас сделаю, – достал Бубнов аппаратуру и складную антенну-тарелку.
Павел уселся рядом. «Ну вот и подошла к концу очередная командировка. Слава богу, операция прошла без встрясок и осложнений, – сонно размышлял он, глядя на поднимавшееся из-за неровного горизонта солнце. – Часов через пятьдесят мы снова окажемся в столице и расслабимся, растворимся в мирной жизни. Первый день в Москве, как всегда, пройдет кувырком: потянутся долгие беседы с Шестопаловым и начальником оперативного отдела Управления; потом я сломаю голову, сочиняя отчеты… Надо будет сразу напомнить шефу об отпуске – он обещал вернуть должок! И подумать, куда поехать на отдых. В теплые страны уже не тянет – устал я от них. Может, рвануть на машине в Питер? Давненько я там не был…»
– Готово, командир, – вернул его в реальность голос Бубнова. – Отправил.
– И файл, и координаты?
– Да, уже пришло подтверждение о получении.
– Отлично, Миша. Теперь отдыхай.
* * *
Все планы пошли наперекосяк, когда зашипела рация и послышался взволнованный голос снайпера:
– Командир, к нам гости! Срочно поднимись!
Моментально отогнав сон, Павел вскочил и, пригнувшись, побежал к самой верхней точке гряды. Устинов никогда не тревожил понапрасну, значит, произошло или происходит что-то серьезное.
– Гляди, Паша! – указал снайпер на западный склон, когда тот упал рядом с ним под куст.
Вверх поднималась довольно длинная цепь вооруженных людей, одетых в основном в камуфлированную форму.
– Это еще не все! – добавил оптимизма сержант Бобровский. – По другую сторону гряды разворачивается второй отряд.
– Кто они? Есть мысли? – спросил майор, выхватывая у снайпера бинокль.
– На вояк из регулярной сирийской армии не похожи.
– Почему так решил?
– Ни единой формы, ни нормального оружия, ни государственных флагов. Так… сброд какой-то.
В этом Устинов был прав. Настроив резкость оптики, Новиков быстро убедился в том, что на гряду взбирается отряд мутных личностей, более всего похожих на партизан или повстанцев.
Вот свезло-то!
– Кажется, к нам пожаловали «товарищи» из ИГИЛ, – сказал он, перебираясь к другому склону.
Осмотрев его, Павел окончательно утвердился в правоте своего предположения. В низине под восточным склоном стояло около десятка потрепанных автомобилей. Возле них терлась кучка таких же оборванцев с «калашами», М-16, штурмовыми израильскими IWI X95 и ручными пулеметами. У парочки он заметил гранатометы. Но самое главное – над несколькими автомобилями трепыхались черные флаги ИГИЛ. Это развеяло последние сомнения.
В душе еще теплилась надежда избежать лобового столкновения.
Новиков осмотрел вершину длинной гряды, которую несколько часов назад выбрал для ожидания вертолета.
К северу от бивака имелась редкая растительность, но отойти в этом направлении незаметно не получится. К югу гряда понижалась и вообще не имела растительности. Отступая туда, спецназовцы окажутся под перекрестным огнем.
«Черт! Знать бы, что так получится – выбрал бы другое местечко, – вздохнул майор. – В самой тухлой лесной дыре и с возможностью незаметно скрыться в любом направлении! Но, как говорит Шестопалов, чтобы не жалеть о вчерашнем, хорошенько обдумывай будущее».
– Внимание, группа, приготовиться к бою! – прорычал он в микрофон рации. – Противник на восточном и западном склонах. Занять круговую оборону!..
* * *
Парни моментально похватали оружие со снарягой и рассредоточились на верхушке вытянутой гряды. Хорошо обученным спецам не нужно повторять, дублировать сигналы – сами все отлично знают.
Воевать и руководить группой в бою Новиков умел. Причем не по тем правилам и канонам, что преподавались в академиях. На склонах гор и в африканских пустынях они срабатывали редко – полевые командиры бандформирований придерживались своих устоев, своих методов ведения войны. Потому в многочисленных командировках приходилось учиться заново, вырабатывать новые тактические приемы.
Снайпер остался на самой высокой точке гряды – оттуда он прекрасно доставал все цели на обоих склонах. Прикрывать его майор приказал сержанту Бобровскому. В задачу этой пары входил и контроль северного сектора возвышенности. Пулеметчик Горбенко со старлеем Кудиным спустились метров на сто ниже и обязаны были держать южный сектор. Остальные распределились поровну между западным и восточным склонами.
Позиции выбрали грамотно – парни словно растворились в «зеленке» и складках горной гряды. Узреть их можно было, только подобравшись на дистанцию пистолетного выстрела.
Солнце висело в зените, нещадно припекая голову и плечи. Павел смахнул со лба капли пота и, поведя стволом автомата, выбрал цель…
Сколько подобных засад было организовано им за время службы в спецназе! Крошил со своими молодцами банды, выслеживал главарей бандитских формирований, подкарауливал караваны с оружием и наркотой. Хорошо продуманные операции, как правило, проходили успешно: в конце концов, и сам Новиков был отличным профессионалом, и парней отбирал в свое подразделение не с улицы. Но случались и осечки. Крайне редко, но случались. Сейчас – за минуту до начала боя – прогнозировать его исход он не брался.
Первый выстрел Павла должен послужить сигналом для остальных бойцов.
– Сема, – позвал он по радио гранатометчика.
– Да, командир.
– Видишь потную группу из четырех человек на западном склоне?
– Вижу.
– Твой первый выстрел по этой группе. Ну а дальше – по твоему усмотрению.
– Понял.
Хорошенько прицелившись в бойца с американской винтовкой, Новиков нажал на спусковой крючок. Автомат ойкнул одиночным выстрелом. Медленно шедший в гору боевик вскинул руки и рухнул как подкошенный.
Следом послышался громкий хлопок, и вниз параллельно склону полетела семидесятидвухмиллиметровая граната. Разорвалась она точно посреди группы боевиков, раскидав их и окутав белесым дымом.
Вершина гряды потонула в автоматных и винтовочных выстрелах, в дружных хлопках «Валов»…
После того как упало еще несколько человек, противник понял, что напоролся на чей-то плотный огонь. Понял и, рассеявшись по склону, начал отвечать беспорядочной стрельбой.
* * *
Неизвестное подразделение, засевшее на вершине горной гряды, отчаянно сопротивлялось. Группа из десяти-двенадцати человек слаженно и за считанные минуты ухлопала половину всех людей, которых привел сюда начальник штаба корпуса Надим Сухуни.
Прошлым вечером в штаб корпуса «Священный Джихад» прибыл представитель шейха – Айман Захир. Он был возбужден и крайне зол. Уединившись в комнате с командиром корпуса Махабом, они долго о чем-то спорили. После чего вызвали Сухуни и вдвоем сформулировали задачу: собрать ударный отряд, отправиться в этот район на поиски неверных, которые взрывают идущие в Турцию автоцистерны, и уничтожить их. Уничтожить всех до единого. Затем Захир добавил от себя лично:
– За уничтожение группы неверных наши турецкие друзья пообещали большую награду – миллион долларов. Но если тебе удастся захватить хотя бы одного живьем, то награда удвоится.
Всю ночь наспех сформированный отряд пробивался на автомобилях на северо-восток. Прибыв в район города Шарам, отряд разделился. Первый во главе с Сухуни начал прочесывать местность к западу от городка, второй возглавил начальник разведки Бурхан Диар; ему предстояло проверить обширную местность к востоку.
Всю первую половину дня бойцы корпуса вынуждены были под палящим солнцем обшаривать каждую складку и каждый лесочек. Но следов неприятельского отряда они так и не обнаружили.
И вот наконец удача. Отряд Сухуни, поднимаясь по склону длинной гряды, натолкнулся на неверных.
Впрочем, эйфория заполняла душу Надима лишь в первые секунды боя. Затем очень быстро пришло понимание: противник смел, чрезвычайно опытен и так просто уничтожить себя не даст. Кажется, здесь – к западу от городка Шарам – ему «посчастливилось» столкнуться с настоящими охотниками-профессионалами.
Сам он так и остался лежать за небольшим кустом можжевельника, сжимая в одной руке автомат, в другой – портативную рацию. Сделав лишь пяток выстрелов, хитрый сириец почти не двигался, дабы не обнаружить себя. Он осторожно поглядывал в сторону вершины да приглушенно поторапливал по радио Диара.
– Бурхан, где ты?
– Метров в пятистах от вершины. Мы поднимаемся, – отвечал тот.
– Мои люди гибнут один за другим! Поторопись!
– Быстрее не можем – слишком крутой склон…
Запоздавший отряд начальника разведки все же появился. Появился как раз в тот момент, когда стрельба почти затихла, и Надим почувствовал пробежавший по спине холодок страха.
Да, Бурхан Диар был мастером подобных делишек. Трехлетнее участие в войне, начал которую рядовым боевиком; бесчисленные вылазки, налеты, теракты, засады на дорогах – все это в результате сложилось в огромный боевой опыт удачливого полевого командира. Возглавляя большой отряд, он одержал ряд громких побед на врагами Исламского государства, после чего и возглавил разведку корпуса «Священный Джихад». Сегодня его умению продумывать и организовывать секретные операции мог бы позавидовать любой генерал Асада.
В штурмовавшем западный склон отряде Надима в живых осталось человек двадцать. Прекратив продвижение вперед, все они залегли в складках местности и огрызались беспорядочной стрельбой, практически не нанося урона противнику.
– Нам срочно нужна помощь Диара, – сплюнул скрипевший на зубах песок Надим Сухуни. – Срочно!
Выстрелы на восточном склоне послышались спустя пару минут.
Это воины Диара наконец-то сблизились с неверными до дистанции прицельного выстрела.
* * *
Расстреляв очередной магазин, Павел переместился на несколько метров левее и упал за толстыми корнями вечнозеленого дуба. Перезарядив автомат, он огляделся по сторонам.
Пятеро парней, державшие склоны и находившиеся в пределах видимости, слава богу, были живы и здоровы. Четверых – отвечавших за фланги – он не видел.
– Боря, как вы там? – запросил он по рации снайпера.
– Нормально, – ответил тот. – Северный сектор чист – они все на склонах.
– Понял. Слава!
– Да, командир.
– Что на юге?
– Пока никого. Ведем огонь по западному склону.
– На восток тоже посматривайте – скоро полезут.
– Поняли…
Наступление противника по западному склону удалось остановить довольно просто. Но когда с тыла ударили те, кто поднимался по восточному, стало по-настоящему туго. Приходилось вращать головой во все стороны, постоянно менять позиции и тихо материться, прислушиваясь, не летят ли за ними «вертушки».
Произведя несколько выстрелов, командир переполз к соседнему деревцу. Но там даже не успел толком осмотреться – по стволу щелкнула пуля, брызнув крошками сухой коры.
Снайпер тоже часто менял позицию. Бил при этом расчетливо и наверняка. Цели он выбирал грамотно, обстоятельно. Сначала обезвредил гранатометчиков, завалил несколько человек с пулеметами, а уж после лупил по тем, кого прежде выхватывал взгляд.
– А ты куда ползешь?! Держи гостинец к празднику! Патронов у меня еще предостаточно – всем хватит! – приговаривал он, с плавной методичностью нажимая на спусковой крючок. – Сейчас-сейчас, голубок, я стряхну с твоей прически перхоть… Получи! О как башку-то тряхануло! Небось с перхотью и блохи послетали…
Еще через пятнадцать минут боя у Новикова закончились боеприпасы к автомату. Оставался пистолет СР-1 с шестью магазинами, несколько гранат и нож.
– Миша, разверни «шарманку» и свяжись с нашей базой, – приказал он связисту.
– Запросить, когда придут «вертушки»? – перевернулся тот на спину и вытянул из ранца станцию.
– Да. Обрисуй ситуацию и поторопи.
Пока Бубнов настраивал «шарманку», Павел решил добраться до лежавшей чуть ниже по склону каменной глыбы. Заметив ее в начале боя, он сразу понял, как удобно будет забрасывать противника гранатами, спрятавшись за ней.
Полтора десятка метров он прополз по неглубокой впадине, затем вскочил и в три прыжка преодолел оставшуюся до глыбы дистанцию. Тут же несколько пуль впились в твердый камень.
Первая же брошенная им граната весьма удачно накрыла парочку оборзевших бандитов, подобравшихся к вершине ближе всех. Вторая жахнула вблизи пулеметчика и заставила его откатиться назад. Осколок от третьей подранил еще одного…
Бубнов закончил сеанс связи, уточнив и координаты, и характер боя, и даже примерную численность атакующей банды.
– Командир, «вертушки» на подходе! – сообщил он по рации радостную весть.
– Отлично. С летчиками связь имеешь?
– Нет, но сейчас попробую настроить канал.
– Действуй. Как настроишь, свяжись с ними и обрисуй ситуацию. Пусть для начала дадут залп по восточному склону. А с западным мы справимся сами.
– Понял…
* * *
После часового боя спецназовцам пришлось жестко экономить боеприпасы. Боевики из ИГИЛ словно почувствовали ослабевшее сопротивление и стали напирать одновременно с двух сторон. А отряд из полутора десятков бандитов обошел с юга и давил с третьего направления.
Использовав все гранаты, Новиков достал пистолет и, осторожно высовываясь из-за глыбы, постреливал в самых наглых боевиков. Однако вскоре понял, что его позиция становится крайне опасной. А когда перед глыбой рванула граната, ударив взрывной волной и хорошенько оглушив, он решил, что пора вернуться на вершину…
– Генка ранен! – крикнул Лапин, когда командир вновь оказался на основной позиции группы.
Возле подрывника колдовал санинструктор, а Лапин, послав в сторону банды последний заряд, отбросил гранатомет и принялся отстреливаться из автомата…
«Плохо дело, – посмотрел Павел на часы. – Летуны сказали, что «вертушки» на подходе. Так где же они, черт бы их побрал?!»
Знакомый гул в небе раздался в тот момент, когда боевики подошли к позициям бойцов спецназа настолько близко, что стали различимы довольные улыбки на их бородатых лицах. Предвкушая скорую победу, они поймали кураж и выкрикивали свои религиозные лозунги.
Однако дальнейшее развитие событий повергло их в шок. За пальбой и криками они не слышали нараставшего гула, а когда заметили в небе пару «крокодилов» и транспортную «восьмерку», то немедля прервали наступление и откатились обратно на склоны. А после первого же залпа неуправляемыми ракетами, произведенного с двух Ми-24, стали поспешно отступать вниз – к подножию гряды. Там-то «вертушки» и накрыли их повторной атакой.
Это был последний штрих. Как вишенка на вершине торта.
– Пламенный привет и луч поноса в вашу сторону! – вставая, кричал сбегавшим вниз бандитам Лихач.
Толя Горбенко с окровавленной повязкой, шатаясь, поднимался от своей позиции с пулеметом на плече. Остановившись, он закурил и стал материться через сигарету, зло щурясь и сплёвывая.
Остальные парни тоже покидали позиции, отряхивались от пыли и подгребали к ровной площадке, куда должен был сесть вертолет…
Произошедшее казалось для бандитов кошмарным сном. Только что они представляли, как будут казнить неверных, а спустя пару минут многие из них сами предстали пред судом Аллаха.
В живых осталось человек семь-восемь, которые, побросав оружие, разбегались по низине и прятались по щелям. Остальные были убиты или корчились в предсмертных муках.
Молодой мальчишка ползал по траве, прижимая развороченное плечо к земле. Оторванная рука валялась рядом – он изредка упирался в нее бледным, бескровным лицом, пялил на мертвую конечность осатаневшие от боли и страха глаза и продолжал выделывать жуткие кульбиты отчаяния.
В небольшой воронке громко стонал мужчина средних лет. Осколками неуправляемой авиационной ракеты ему основательно повредило полость живота. Крича, он старался не двигаться и только сгребал руками и удерживал непослушно расползавшееся по обеим сторонам тела красно-белое месиво. Свои шевелившиеся внутренности игиловец осторожно подправлял дрожащими, растопыренными черными пальцами и пытался уместить их в распоротом чреве; а внутренности вместе с землей и травой снова и снова норовили вывалиться наружу…
* * *
«Крокодилы» продолжали кружить вокруг вытянутой гряды, а «восьмерка», заходя против ветра, медленно подходила к площадке.
Остатки банды растворились в низине, по склонам остались лежать лишь окровавленные трупы. Павел уже порядком не курил, после того как слетел на «гольфе» с моста, а тут от радости даже и выпить захотелось, и зачесалось чуть ниже спины…
Когда вокруг завертелся неистовый поток пыли, а основные шасси коснулись грунта, бойцы, помогая раненым, поспешили к ней. Дверца грузовой кабины отъехала назад, из чернеющего проема упал коротенький трап.
Новиков стоял сбоку и помогал бойцам загружать внутрь раненых. Сам запрыгнул последним.
– Дамы и господа, на нашем дирижабле есть каюты, пианино и бассейн. А теперь со всей этой херней мы постараемся взлететь! – подняв трап и закрыв дверь, прокричал бортовой техник.
Качнувшись, вертолет оторвался от площадки, наклонил нос и, обдав вершину гряды керосиновым перегаром, начал набирать скорость…
Спустя минуту он летел на предельной малой высоте, аккуратно огибая рельеф и выдерживая курс на российскую авиационную базу. Пара Ми-24 прикрывали сзади.
В чреве Ми-8 сидела вся группа майора Новикова. В пыльном и окровавленном камуфляже. С усталыми, но довольными лицами. Подрывник Генка Силанов получил сквозное пулевое ранение в районе правой ключицы. Пулеметчика Толю Горбенко задело осколком гранаты. Сереге Бобровскому пуля пробила мягкие ткани бедра.
– Пустяки, – успокоил командира санинструктор Дубов. – Толя с Серегой через десять дней забудут об этих ранениях. Генке с месяц придется походить с повязкой, но тоже ничего серьезного.
После взлета с вершины гряды Павел поинтересовался у борттехника, сколько лететь до базы. «Полчаса», – ответил тот.
Майор уселся на откидную седушку между Устиновым и Лихачевым. Минут пять никто не произносил ни слова. Все восстанавливали дыхание и переваривали свое чудесное спасение.
Потом снайпер, громко вздохнув, выдал:
– А ведь к морю летим, братцы! Эх, в отпуск бы прямо сейчас! – с темной маски размазанного по лицу пота и пыли смотрели блестящие глаза Устинова.
– Соскучились по лету и морю, товарищ прапорщик? – хохотнул Кудин.
– А то!..
– Когда вернетесь домой, поставьте в своей квартирке вентилятор за кипящим чайником, направьте струю воздуха на себя и…
– Что «и»?
– И закройте глаза. А вопли жены сойдут за крики чаек.
Бойцы стали ржать. Сначала тихо, потом все громче и громче.
Устинов хотел было послать балагура Славку, да не удержался и заулыбался сам. Через минуту в салоне транспортной «вертушки» стоял такой гогот, что приоткрылась дверца пилотской кабины и оттуда высунулась голова бортмеханика с вытаращенными от удивления глазами.
Да, Боря Устинов умел разрядить обстановку. Хотя, по правде сказать, он хорошо умел делать не только это. И самым главным достижением в его жизни было то, что его считали снайпером от Бога. А ведь не так давно в нашей армии спецов такого уровня практически не было…
По окончании Первой чеченской кампании наше военное руководство пришло к неутешительному выводу о том, что снайперская война была безоговорочно проиграна. Около полувека Российские Вооруженные Силы не имели учебных подразделений снайперов, вследствие чего был полностью утрачен опыт их тактического применения. В войсках не имелось ни вооружения, отвечающего современным требованиям, ни соответствующего снаряжения для армейских снайперов.
Министерство обороны решило исправить эту ошибку, и к концу девяностых годов в Солнечногорске была экстренно создана школа подготовки снайперов. Для ее комплектования из всех округов в распоряжение школы выдергивали наиболее способных офицеров, а также тех, кто занимался спортивной стрельбой, биатлоном и охотой.
Вначале войска, как обычно, просто «отписывались». Да и кто с легким сердцем отдаст дельного офицера или хорошо подготовленного прапорщика? Но с горем пополам достойные кандидаты были отобраны. Все они прошли шестимесячную подготовку и по окончании Солнечногорской школы снайперов получили специальные дипломы, позволяющие им работать инструкторами. В это же время в Московском, Приволжском и Северокавказском военных округах также были созданы учебные роты по подготовке снайперов. Все они работают по программам, отработанным в Солнечногорске. Срок подготовки – шесть месяцев.
И уже во Второй чеченской кампании профессионализм «альфовцев» и «вымпеловцев» настолько превышал уровень подготовки снайперов чеченских боевиков, что однажды это сыграло злую шутку со снайпером из управления «А». Преимущество в снайперских дуэлях было бесспорным, и парни откровенно расслабились. Как потом рассказывал герой истории, он с одной позиции сделал восемь выстрелов. Он и сам осознавал, какую грубую ошибку совершил. Но это уже после. А тогда просто увлекся и поленился сменить позицию.
Позже выяснилось, что, потеряв нескольких снайперов, боевики попросили поработать на позициях того, кто у них готовил снайперов. Он-то не замедлил воспользоваться оплошностью бывалого снайпера. «Ашник» остался жив, но седых волос у него прилично прибавилось.
Устинов был одним из первых выпускников Солнечногорской школы снайперов. И поэтому все бойцы группы майора Новикова были уверены: Боря всегда прикроет и никогда не промахнется.