Глава четырнадцатая

Российская Федерация; Москва

Следующим утром боевая группа вновь направилась к роскошному зданию торгово-делового центра «Китеж».

Ватаев по традиции остался дома для дежурства возле станции спутниковой связи. За рулем машины сидел Голубко, справа от него Пономарев. Летова устроилась на заднем диване. Настроение у нее было ни к черту – перед выходом из квартиры она попросила у старшего группы дозу, но тот отказал. У нее уже были признаки подступавшей ломки: повышенные нервозность и раздражение, озноб, потоотделение, полное отсутствие аппетита. И дикое желание принять очередную дозу.

– Сначала смотаешься внутрь торгового центра и все хорошенько осмотришь, – отрезал старший. – Не хватало, чтоб тебя сцапала полиция…

Пришлось терпеть и считать минуты.

Наконец автомобиль пробился сквозь невыносимые московские пробки и остановился неподалеку от делового центра.

– Борис, остаешься в машине, – приказал Пономарев. – Ольга, пошли.

Они покинули салон и, смешавшись с многочисленными прохожими, направились к главному входу. Снаружи у стеклянных дверей стояли двое сотрудников московской полиции. Один курил, второй бросал ленивый взгляд на проходящих мимо людей.

Внешне Пономарев с Летовой ничем не отличались от других горожан и гостей столицы: славянская внешность, привычная и вполне опрятная одежда.

– Слава Аллаху – прошли, – шепнул Мартын.

Внутри торгово-деловой центр показался еще более огромным, чем снаружи. Повсюду были офисы, кафе и рестораны, магазины розничной торговли, внизу – многоярусная парковка. Народу в длинных и светлых коридорах бродило чрезвычайно много.

Пройдя несколько этажей, они вдруг заметили одну закономерность: чем выше находился этаж, тем меньше там было народу. Тогда они снова спустились к входному холлу.

– По-моему, здесь самое подходящее место, – кивнула девушка в сторону эскалатора.

По ленте вверх и вниз действительно поднималось множество людей. К тому же рядом находились два больших кафе, к входу которых стояла очередь. Если взрывное устройство сработает где-то здесь, то серьезно пострадает не меньше сотни посетителей.

– Да, действительно, – согласился Мартын.

– В таком случае осталось найти женский туалет, где мне предстоит снять с себя взрывчатку.

– Верно. И еще следует поточнее определить время акции. Может быть, к обеду народу здесь будет больше.

– Мартын, дай мне дозу.

Вздохнув, старший группы полез в карман и незаметно передал девчонке наполненный одноразовый шприц.

Моментально повеселев, она бросила:

– Я пошла.

– Давай. Жду тебя в холле…

– Извините, вы не подскажете, где здесь магазин сувениров? – прозвучал вдруг голос над самым ухом Пономарева.

Поначалу он не понял, почему этот простой вопрос заставил его так сильно испугаться. Да, пальцы рук слегка подрагивали от нервного напряжения, но причина крылась не в этом.

«О, Аллах!» – сначала пронеслось в его голове. И только через пару секунд он сумел догадаться о причине испуга – вопрос был произнесен стоявшим рядом мужчиной на чистейшем арабском языке.

«Я не должен отвечать ему на арабском, – сообразил Мартын. – Вдруг это провокация российских спецслужб?..»

– Простите, что вы сказали? – переспросил он по-русски.

Иностранец повторил вопрос, сопровождая его жестами.

– Вас, наверное, интересуют сувениры, – растерянно пробормотал Пономарев, припоминая, где видел подобный магазин. – Вам туда, – кивнул он в сторону эскалатора. И показал три пальца: – На третьем этаже.

Поблагодарив, араб удалился.

Отыскав в конце первого этажа туалет, Летова первым делом сделала себе инъекцию. Затем выбросила в ведро пустой шприц, задрала юбку, влезла на унитаз и прикрыла глаза. По телу стремительно распространялась волна приятной слабости.

«Наконец-то, – вяло текли мысли в голове, когда она приводила в порядок одежду. – Получила удовольствие и узнала, где находится туалет. Теперь можно и возвращаться…»

По пути в холл она наткнулась на молодого парня, раздававшего возле закрытых дверей огромного магазина электроники какие-то цветные буклеты. Взяв один, она поняла, что это приглашение посетить завтрашнее открытие этого магазина. Устроители празднества обещали всем посетителям подарки и розыгрыш лотерей. В призах значились туристические путевки за рубеж, автомобили и даже однокомнатная квартира в новом жилом комплексе.

Девушка прикинула, насколько далеко от эскалатора находится вход в этот магазин. Получалось далековато. Значит, нужно рассказать об этой новости Мартыну, а он уж пусть подумает, где эффективнее сработает взрывное устройство – у эскалатора или внутри магазина при большом стечении народа на торжественном открытии.

С этой мыслью она возобновила движение, не замечая, что за ней на расстоянии четырех-пяти шагов идет такая же молодая девушка. Та с интересом рассматривала ее и, кажется, порывалась окликнуть. Но не успела – сходящие с эскалатора люди разъединили их.

Летова подошла к Пономареву.

– Ширнулась? – спросил он.

– Да, – протянула она буклет.

– Что это?

– Почитай.

– Ну и?.. – пожал плечами старший, ознакомившись с приглашением.

– Блин, я под наркотой соображаю лучше тебя!

– Потише! – зашипел на нее Пономарев.

Немного сбавив громкость, Ольга объяснила:

– Нужно, чтобы завтра взрывное устройство сработало внутри этого магазина.

– Думаешь, там будет больше народа, чем у эскалатора?

– В разы! Ты не знаешь москвичей, – криво улыбнулась Ольга. – Ради халявы они способны съехаться со всех концов города и отстоять любые очереди.

– Ну что ж, это хорошая мысль. Хвалю.

Еще раз глянув на буклет и запомнив время торжественного открытия, Пономарев бросил его в ближайшую урну.

– Поехали домой – больше нам здесь делать нечего…

Екатерина Кучерова заехала в «Китеж» в поисках короткой норковой шубки. Сейчас – в летнее время – купить зимнюю одежду можно было с большой скидкой. То, что шубка была бы из прошлогодней коллекции, ее почти не волновало. Да, ближе к холодному сезону в торговые точки поступят новые, но цены уже будут – не подступись, и подаренных отцом денег уже точно не хватит.

Пройдя по магазинам первого этажа, она собиралась подняться на второй, но внезапно заметила знакомое лицо.

«Ольга! Это же Ольга Летова!» – тотчас припомнила она имя и фамилию девушки, учившейся с ней в университете в одной группе. Некоторое время даже крепко дружили, а потом подруга внезапно исчезла. Одни злые языки поговаривали, будто ей дали срок за распространение наркотиков. Другие – что сбежала за границу. Но хорошо зная бывшую подругу, Катя слухам не верила. Думала, что с ней просто случилась беда. Хотя всякая связь с ней была потеряна и дознаться до истинной причины так и не получилось.

Ольга стояла у дверей пока еще закрытого магазина электроники и, читая какой-то буклет, не замечала ее. Катя же подходить не спешила, так как не была уверена в том, что перед ней действительно Летова.

«Она ли это? – пристально рассматривала девушку Кучерова. – Ростом такая же, но более худая. Да и цвет кожи у Ольги был светлее, а сейчас цвета муки третьего сорта. Волосы были длинные и роскошные, а сейчас на голове какое-то убожество. Но с нашей последней встречи прошло немало времени – внешность могла немного измениться…»

В этот момент девушка закончила знакомиться с буклетом и направилась к выходу. По ее походке Екатерина окончательно поняла: это Ольга.

Она поспешила за ней и дважды порывалась окликнуть, но дистанция и шум вокруг не позволяли сделать это.

У выхода с эскалатора толпа разделила их. Кучерова приотстала, но фигурку подруги из вида не потеряла. Та подошла к ожидавшему ее высокому молодому мужчине с напряженным и неулыбчивым лицом.

Начала их разговора Катя не слышала. А подобравшись поближе, чтобы все-таки заговорить с Летовой, в изумлении остановилась.

– Ну и?.. – равнодушно спросил мужчина, вертя в руках цветной буклет.

– Блин, я под наркотой соображаю лучше тебя! – достаточно громко сказала Ольга.

Мужчина наклонился и что-то сказал ей. Та уже тише продолжила:

– Нужно, чтобы завтра взрывное устройство сработало внутри этого магазина.

Услышав эту фразу, Катя в ужасе попятилась назад. Оглянувшись по сторонам, она заметила у стены банкомат. Подойдя к нему, достала кошелек и сделала вид, что занята поиском карты. Желание подойти и заговорить с Летовой испарилось. Более всего ей хотелось незаметно исчезнуть из огромного торгово-делового центра и поскорее попасть домой.

– Думаешь, там будет больше народа, чем у эскалатора? – донесся до ее слуха вопрос мужчины.

– В разы! Ты не знаешь москвичей, – надменным тоном ответила Летова. – Ради халявы они способны съехаться со всех концов города и отстоять любые очереди.

– Ну что ж, это хорошая мысль. Хвалю.

Что было дальше – Кучерова запомнила плохо. Покопавшись в кошельке, она отошла от банкомата и направилась ко второму выходу. Пройдя шагов пятнадцать, осторожно оглянулась.

На прежнем месте странной парочки уже не было.

Домой Екатерина добралась к вечеру. Родители уже были дома, на кухне витали ароматы вкусного ужина.

– Кушать будешь? – спросила мама.

– Да, проголодалась страшно.

– Садись.

– А ты?

– Я уже покушала, так что составишь компанию папе.

Папа сидел за столом напротив и с аппетитом налегал на жареную картошку с грибами. Он был бывшим полковником ГУВД столицы, и именно с ним дочь намеревалась обсудить сегодняшнее происшествие в торгово-деловом центре.

Дождавшись, когда мама закончит мыть посуду и уйдет в гостиную, Катя напомнила отцу о пропавшей университетской подруге.

– Знаю я о ней, – отодвинув тарелку, вздохнул отец.

– В каком смысле? – не поняла дочь.

– О ее так называемой пропаже. Когда пару лет назад ты рассказала мне о ней, я навел справки.

– И что же?

– Несколько месяцев – пока шло следствие, связанное с наркотиками, – она провела в СИЗО. Потом, не найдя доказательств в изготовлении и распространении, ее выпустили.

– Значит, все верно… – тихо сказала Катя.

– Что верно?

Разлив по чашкам кипяток из чайника, она снова села на стул и рассказала о сегодняшней встрече.

– Я не вижу ничего странного в том, что ты ее увидела. Оступившись, твоя подружка забрала документы из университета и, скорее всего, устроилась где-нибудь на работу. Живет, зарабатывает деньги, возможно, вышла замуж.

– Нет, папа, все гораздо сложнее. И хуже.

Отец замер с поднятой чашкой чая.

– Ты с ней говорила?

Она качнула головой.

– Нет. Но слышала обрывки ее разговора с высоким мужчиной.

И, стараясь не упустить ни одной детали, Екатерина пересказала отцу содержание подслушанного диалога.

Забыв про чай, отец внимательно выслушал дочь. Затем приоткрыл окно, подпалил сигарету. Сделав подряд три глубокие затяжки, спросил:

– Ты ничего не перепутала?

– Ничего.

– А не могла она это говорить в шутку?

– Вряд ли. Такими вещами в последнее время не шутят.

– Постой, ты упомянула что-то про наркоту. Она действительно была под кайфом?

– Не знаю – я в этом деле не специалист. Походка была не совсем уверенной, но речь вроде нормальная.

Отец решительно вышел из кухни. Через минуту он вернулся, неся в руке сотовый телефон.

– Приветствую, Юрий Леонидович, – сказал он, набрав чей-то номер. – Все верно, Кучеров Леонид Алексеевич. Значит, еще помнишь?

Затем он перешел к делу и, не раскрывая подробностей, предложил встретиться по очень срочному вопросу. Закончив разговор, отложил телефон и сказал:

– Собирайся, Катя.

– Куда?

– Надо доехать до одного моего старого знакомого – генерала Шестопалова. Он как раз и занимается подобными вещами.

Через полчаса к подъезду их дома подъехал автомобиль, присланный генералом. А еще через пятьдесят минут они поднялись в один из кабинетов Антитеррористического управления ФСБ.

Ватаев не ожидал быстрого возвращения товарищей, поэтому еду приготовить не успел. Пономарев тотчас отправил Голубко в магазин, наказав помимо еды прихватить три бутылки водки.

– Эх, повеселимся, что ли, напоследок? – впервые за последние дни засмеялся он.

Девчонка по дороге домой здорово «размякла» от дозы и лежала на диване.

Джума Ватаев переспросил:

– Почему напоследок?

– Помнишь, чему учил нас Юсуф?

– Он многому нас учил.

– Он говорил: жизнь настоящего боевика – яркая, но короткая. Так что, Джума, нужно забирать от жизни максимум возможного. Мало ли что завтра произойдет?..

Стены в старом доме были толстыми, и никого из соседей слышно не было. И все же боевики соблюдали осторожность: громко не разговаривали и почти не выключали телевизор, чтобы тот заглушал их фразы.

По возвращении Голубко на кухне закипела работа по приготовлению обеда, а заодно и ужина. Мужчины периодически наливали в стаканы водку, выпивали. В дверном проеме несколько раз появлялась Ольга. Держась руками за косяки, она предлагала помощь.

– Спи дальше, – посмеивались они. – За стол позовем…

Она шла в туалет, потом возвращалась в комнату и снова падала на диван.

Наконец общими усилиями был приготовлен замечательный плов из баранины. К этому моменту оклемалась и Летова.

Перед началом пиршества Пономарев подсел к станции спутниковой связи и вызвал Юсуфа. Это было последнее серьезное дело на сегодняшний день, и старший боевой группы решил покончить с ним на трезвую голову.

– Приветствую тебя, брат, – сказал он в трубку.

– Рад тебя слышать, – ответил сириец. – Как здоровье родственников?

– Здоровье в порядке. Завтра едем на концерт.

– Понял. И куда же?

– Большой концертный зал на западе города.

Пожелав удачи, Юсуф попрощался и ушел со связи.

Все уселись за стол, Пономарев разлил водку.

– Я не буду, – мотнула головой девушка. – Мне лучше еще одну дозу.

– Позже получишь, – решительно отрезал Пономарев. – А сейчас лучше выпей вместе со всеми. Ты же не конченая наркоманка, которых от алкоголя воротит!

Поморщившись, она нехотя взяла стакан.

– За успех завтрашней операции! – произнес старший группы.

Все дружно выпили и принялись закусывать вкусным пловом…

Алкоголя в тот вечер было выпито много. Когда закончились припасенные три бутылки, Голубко сгонял еще за двумя. К началу ночи мало кто сохранял способность хорошо соображать и контролировать свои поступки.

Пономарев позволил группе расслабиться по той простой причине, что открытие магазина электроники в торгово-деловом центре было назначено на четырнадцать часов следующего дня – времени отдохнуть, выспаться и протрезветь оставалось предостаточно.

Изрядно напилась и Ольга, несмотря на изначальное нежелание употреблять алкоголь. Первую стадию употребления наркотических веществ, характеризуемую любопытством, адаптацией и появлением психической зависимости, она уже миновала. Третья, когда истощаются все системы организма, пока не наступила. А вот вторая – возникновение физической зависимости в форме абстинентного синдрома и заметное ухудшение здоровья – была в самом разгаре. Теперь наркотики уже не приносили первоначальных приятных ощущений, они требовались ей для приведения организма в нормальное состояние.

Более того, приблизительно спустя год после выхода из СИЗО она вдруг заметила за собой одну особенность: ее слишком часто стали преследовать различные болезни. То грипп, то ангина, то простой озноб, боли в мышцах или увеличение шейных лимфоузлов. Поначалу она связывала это со стрессом и подорванным здоровьем в застенках СИЗО. Потом осенила страшная догадка, от которой все похолодело внутри. «А не заразилась ли я СПИДом? – рассматривала она свое отражение в зеркале. – Очень даже возможно. Ну и ладно. Получается такой веселенький апокалипсический коктейль для патологических неудачников…»

К врачам не пошла. Зачем добавлять горя себе и родителям? Ну, подтвердят ей страшный диагноз. А что дальше?..

Догадка лишь упрочила ее желание уехать в Сирию, влиться в ИГИЛ и по возможности отомстить ненавистному государству. Ведь медкомиссий для вступления в ряды ИГИЛ ее никто проходить не заставит, а сама она об этой напасти распространяться не станет.

По большому счету Ольге вообще было на все это наплевать. Она уже давно ходила по краю пропасти без страховки, стропил и прочих презервативов. Глядя помутненным взором на товарищей по боевой группе, ей очень хотелось, чтобы они вдруг выпали из окна этой квартиры и, не долетев до земли, растворились в предрассветном тумане.

А потом, маханув еще треть стакана водки, она вдруг громко засмеялась.

– Ты чего? – удивленно глянул на нее Пономарев.

– Так… вспомнила одну хохму из студенческой жизни, – отмахнулась девушка.

На самом деле ей в голову пришла одна идея. Злая и крайне жестокая. «Почему я – молодая, умная и вполне симпатичная – должна вскоре покинуть этот мир, а эти останутся и будут наслаждаться жизнью?! – с ненавистью посмотрела Летова на коллег. – Не прихватить ли их с собой? И чтобы они погибли не прямо сейчас и не завтра, а немного позже – через год-полтора. Так даже лучше. Пусть помучаются!..»

К этому моменту парни были здорово пьяны. В углу комнаты работал телевизор, транслируя музыкальные клипы. Ольга сама разлила по стаканам водку и предложила тост за «великое дело воинства Аллаха». Все с удовольствием выпили.

Неожиданно для всех Летова забралась на стол и начала под музыку исполнять эротический танец. Парни изумленно наблюдали за похотливыми движениями и за тем, как она, дразня и входя в раж, потихоньку снимает с себя одежду.

Танец продолжался минут десять. За это время Летова рассталась почти со всей одеждой. Оставив лишь темные чулки и туфли на высоких каблуках, она принялась медленно стягивать с себя тонкие трусики…

Затем Пономарев сгреб ее со стола и под возбужденные возгласы товарищей бросил на диван. В ответ на театрально-капризное заявление Ольги о желании немедленно принять душ, Голубко взялся поливать ее оставшейся водкой.

Первым, на правах старшего группы, неторопливо расстегивал брюки Пономарев. Остальные облепили со всех сторон пьяную девчонку, томно улыбавшуюся и будто специально выставлявшую на всеобщее обозрение свои прелести. Парням казалось, что ей безумно нравилось находиться в центре внимания, пусть даже оно и являлось следствием в высшей степени экстравагантного и вульгарного поведения.

Не желая остановиться, Летова все более распалялась сама и заводила молодых мужчин – с готовностью подставляла каждому для поцелуев губки, послушно раздвигала ножки, лишь чья-то ладонь касалась ее живота или бедер. Кто-то приподнимал ей голову и поил из стакана. Кто-то слизывал с груди пролившуюся водку. Кто-то задирал вверх ее стройные ножки и стягивал мокрые чулки. Кто-то разглядывал и нетерпеливо ощупывал.

Тихо постанывая, Ольга дозволяла делать с собою все что угодно. Стоны стали громче, когда на хрупкое тело навалился Мартын, и оглашали съемную квартиру до тех пор, пока последний из мужчин не поднялся с дивана…