Глава двенадцатая

Грузия; Тбилиси

Российская Федерация; Сочи, Новороссийск, Москва

Проще и быстрее остальных добрался до назначенного места Юсуф. Он уже к вечеру был в Тбилиси – в снятой специально для него однокомнатной квартире на восточной окраине города. Район был беспокойный с парочкой увеселительных заведений по соседству, поэтому появления нового жильца в пятиэтажном доме никто не заметил.

Квартиру в Тбилиси Юсуфу снял один человек по имени Вахтанг, связанный со штабом ИГИЛ. Водитель Давид доставил Юсуфа прямо к подъезду дома, где и поджидал Вахтанг.

– Проходи, – повернув в замке ключ, толкнул он дверь.

Квартирка была скромной, но не привыкшему к нормальному жилью сирийцу она показалась роскошной. Электричество, горячая и холодная вода, душ, туалет и даже балкон.

– Это станция спутниковой связи, – инструктировал Юсуфа Вахтанг, показывая специальное оборудование. – Ты умеешь с ней обращаться или объяснить?

– Умею, – кивнул тот.

– В холодильнике на кухне полно продуктов, так что никуда не выходи. В свободное время отсыпайся или смотри телевизор. Если возникнут вопросы или просьбы, вот новый сотовый телефон. Мой номер в нем уже забит – звони.

– Понял. Благодарю, Вахтанг, за помощь.

– Не за что. Твое начальство мне за все заплатило, так что не стесняйся – проси, если в чем будет нужда.

– Ты будешь появляться?

– Да, раз в два дня буду привозить продукты, ну и просто навещать…

Оставшись один, Юсуф неторопливо обследовал квартиру. Затем первый раз в жизни полежал в наполненной водой ванне, помылся приятно пахнувшим гелем, высушился большим махровым полотенцем. Потом отправился на кухню и подкрепился непривычными, но вкусными продуктами из холодильника.

И завалился спать. Ведь бойцы его боевой группы находились в пути и ждать от них доклада о прибытии в Москву следовало не ранее чем через три дня. Времени впереди было предостаточно…

До Москвы, как ожидалось, первыми добрались Пономарев с Летовой. Путешествие на пароме заняло чуть более суток. Сойдя с него в Сочи, они за час прошли процедуру проверки документов и досмотра багажа. Паспорта у них были в полном порядке, ничего запрещенного в сумках не завалялось, поэтому чувствовали они себя довольно уверенно.

Пономарев когда-то бывал в Сочи.

– От сочинского морского порта до железнодорожного вокзала рукой подать, – сказал он, подхватив сумку Летовой. – Пойдем пешком?

Она была не против прогулки после длительного пребывания в кресле парома.

– Пошли…

Погода была замечательной. Народу в городе было много, и на парочку молодых людей никто не обращал внимания. Они вышли на улицу Воровского, протопали несколько кварталов, свернули направо и увидели в квартале вокзал – помпезное здание сталинской эпохи.

– Есть хочу, – вздохнула Ольга.

– Потерпи. Давай сначала решим вопрос с билетами…

Билеты они купили, отстояв длинную очередь.

– Слава Аллаху, – негромко выдохнул Пономарев. – Поезд проходящий – Адлер – Москва. От Сочи отходит в восемнадцать двадцать три.

– Значит, у нас еще три часа?

– Да. Пошли, найдем кафе и перекусим…

Кафе и ресторанчиков на привокзальной площади имелось множество. Они выбрали самое уютное, уселись за столик и заказали полноценный обед.

Покончив с едой, Летова вытерла губы салфеткой.

– Мартын, я в туалетную комнату.

– Иди.

– Дай мне дозу.

– Послушай, давай отложим это дело до вечера.

– Почему?

– Сядем в вагон, расположимся. Минут через пятнадцать, когда поезд покинет Сочи, откроются туалеты. Тогда и ширнешься.

В глазах девчонки появились огоньки злобы.

– Я хочу сейчас!

Пономарев оглянулся по сторонам и зашипел:

– Успокойся! Или я поговорю с тобой по-другому!

Играя желваками, Летова удалилась в туалет без дозы. И до самой посадки больше с Мартыном не разговаривала.

Прибыв в порт Варны, Голубко с Ватаевым сразу направились в билетную кассу. И тут выяснилось, что ближайший паром до Новороссийска отходит только следующим утром.

– Черт! – выругался украинец.

– Чего нервничать? – спокойно парировал кавказец. – То, что не можешь изменить, надо воспринимать спокойно.

– Что предлагаешь?

– Пожрать в ресторане и снять номер в гостинице. А для начала взять билеты, чтоб завтра не торчать в кассе.

Так они и поступили…

Утром, прекрасно выспавшись, два боевика снова прибыли в морской порт, где, пройдя процедуру проверки документов и багажа, сели на грузопассажирский паром. До отхода пришлось подождать, пока закончится погрузка автомобилей. Ну а почувствовав легкую качку после отхода от причала, оба облегченно вздохнули.

Паром шел до Новороссийска с небольшой скоростью узлов в десять-двенадцать. Плавание растянулось на долгие двое суток. Далее путешествие Голубко и Ватаева очень походило на приключения товарищей: очередь в кассах железнодорожного вокзала, покупка билетов до Москвы, ожидание поезда, посадка, отправление. И долгая поездка до столицы.

Правда, имелись и два существенных отличия.

Во-первых, Пономарева и Летову поезд привез на Казанский вокзал, а украинца с кавказцем – на Павелецкий.

Во-вторых, вторая пара прибыла в столицу России на два дня позже.

На инструктаже членов группы предупредили: на вокзалах и в местах большого скопления людей вести себя спокойно, не привлекая внимания, и по возможности не задерживаться. Следуя этим указаниям, Голубко с Ватаевым быстро миновали вокзальное пространство и вышли на улицу.

Там украинец достал мобильный телефон и набрал номер Пономарева, который был назначен старшим группы.

– Мы прибыли, – коротко доложил он.

– Понял. Возьми такси и назови адрес. И не торгуйся – плати, сколько запросит водитель.

Конспиративная квартира была снята для группы заранее и находилась на окраине Москвы – в Северном Тушино.

– Бульвар Яна Райниса, – заглянул в салон Голубко.

– Две пятьсот, – не задумываясь, назвал цену таксист.

– Годится…

Парни уселись на заднее сиденье. Машина плавно тронулась и покатила по московским улицам.

Сбор группы на конспиративной квартире состоялся через сорок минут.

– Как добрались? – поинтересовался Пономарев.

– Нормально. Без особых приключений, – бросив сумку в угол прихожей, ответил Голубко.

– Паром в Варне пришлось долго ждать, – добавил Ватаев.

Летова приготовила обед. Все уселись за стол…

Квартира на Яна Райниса была снята заранее и оплачена на два месяца вперед. Более того, знающие боевики из российского подразделения ИГИЛ обследовали каждый квадратный сантиметр стен, потолка и пола в поисках «жучков» или других умных штучек. Не отыскав таковых, они установили аппаратуру, излучающую помехи, доставили необходимый запас взрывчатки, несколько стволов оружия и боеприпасы – на непредвиденный случай. И в завершение настроили станцию спутниковой связи.

После обеда Пономарев включил ее и вызвал Юсуфа.

– Все гости в сборе, – сказал он. – Осталось дождаться тебя.

Это была заранее оговоренная форма доклада в том случае, если дорога до российской столицы и сбор группы пройдут без проблем.

– Понял тебя, – ответил сириец. – Начинайте гулять без меня. Я постараюсь подъехать послезавтра.

Выключив станцию, Мартын обратился к группе:

– Юсуф принял мой доклад и назначил дату акта возмездия – послезавтра. Поэтому на выбор цели у нас не так уж много времени. Сегодняшний вечер и завтрашний день.

– Значит, надо ехать и выбирать, – поднялся из-за стола украинец.

Одевшись, все члены боевой группы, за исключением Ватаева, покинули квартиру и спустились вниз. Кавказца решено было не брать, дабы лишний раз не ловить на себе подозрительных взглядов сотрудников полиции. Он должен был сидеть дома возле включенной станции спутниковой связи.

У соседнего дома их дожидался автомобиль – арендованный на месяц неприметный «кореец». За руль уселся Голубко. У него имелся самый большой стаж вождения, и к тому же он неплохо знал Москву – не раз приезжал по работе до того, как принял ислам.

– Поехали, – запустив двигатель, вырулил он на бульвар.

Перед отправкой группы Айман Захир так обрисовал задачу:

«Вы должны отыскать подходящее людное место, установить со всеми мерами предосторожности взрывное устройство большой мощности и, выбрав наилучший момент, произвести подрыв. После чего разделиться и вернуться в Сирию теми же маршрутами…»

После этих слов Захир отвел Пономарева в сторону.

– В Москве героина для девчонки не жалей – нужно, чтобы она основательно подсела. Но постоянно ее контролируй! Как бы она не подвела группу из-за любви к наркотикам, – негромко напутствовал он. – Помни: Летовой отведена роль смертницы. Когда отыщете приемлемое место для взрыва, дашь дозу и наденешь взрывчатку на ее тело под одежду. Если спросит для чего, скажешь: только для транспортировки. Потом отправишь ее до цели и просто нажмешь кнопку на пульте управления. После акта возмездия не задерживайтесь – сразу покидайте Москву…

После трехчасовой поездки по вечернему городу место было практически определено. Особенно хорошо водитель Голубко знал окрестности Киевского вокзала и завернул к нему со словами:

– Несколько лет назад напротив вокзала строилось что-то грандиозное. Давайте посмотрим, что там соорудили…

Летова тоже могла бы помочь с выбором цели. Однако после утренней дозы ее еще не отпустило, и Пономарев вообще пожалел, что взял девчонку в поездку по Москве.

В сотне метров от Киевского вокзала действительно стоял роскошный торгово-деловой центр «Китеж». Этакое современное многоэтажное здание из стекла и бетона в форме огромного корабля. В вечернее время на его стенах включалась синяя подсветка, что усиливало эффект грандиозности сооружения. Рядом находился вход на станцию метро «Киевская». Одним словом, перед зданием на площади всегда было жуткое столпотворение.

– Неплохо, – оценил Пономарев. – Сидите в машине, а я пройдусь, посмотрю, много ли тут шастает полицейских…

Покинув салон, он смешался с толпой и вернулся только через полчаса.

– Ну как? – спросил украинец.

– Отличная цель. У делового центра полиции не видел. Зашел внутрь – в холл первого этажа. Там стоит своя охрана, но никого не тормозит. Народу внутри много – несколько сотен. Один полицейский наряд встретился ближе к вокзалу. Три человека, ведут себя спокойно, документов не проверяют; просто следят за порядком.

– Значит, решено? – сонным голосом справилась Летова.

– Завтра наведаемся сюда еще раз. Осмотрим как следует, понаблюдаем за обстановкой из машины. Выясним, где и сколько висит камер наружного наблюдения. Тогда и примем решение. Поехали домой…

Голубко завел двигатель и повел автомобиль в сторону Северного Тушино.

Бойцы вернулись в квартиру уставшими и голодными. Коротко рассказав Ватаеву о результатах разведки, уселись ужинать.

– Мартын, может, выпьем? – предложил украинец.

Ислам и строгие инструкции Аймана Захира категорически запрещали употреблять спиртное. В Иране и Саудовской Аравии за это назначалась публичная порка плетьми независимо от пола, а за рецидив можно было «доиграться» и до смертной казни. В Омане любитель выпить получал тюремный срок от полутора до трех лет. В Бангладеш, Пакистане, Объединенных Арабских Эмиратах, Афганистане и Сирии алкоголь продавали только иностранцам по предъявлении загранпаспорта.

Но старший группы решил смягчить режим. В конце концов, почему девчонке можно дважды в день уходить в нирвану, а мужчинам нельзя даже немного расслабиться? Боевая группа находилась в тылу врага, и здесь законы мирного времени слегка трансформировались.

– Сначала нужно связаться с Юсуфом и доложить о найденной цели, – сказал Пономарев.

Ватаев настроил станцию спутниковой связи. Старший группы уселся рядом и коротко переговорил с сирийцем, используя заранее оговоренные кодовые фразы. Юсуф остался доволен докладом, пожелав группе успешного выполнения задания.

– Вот теперь можно выпить, – расслабленно выдохнул Мартын.

На столе тут же появилась бутылка водки.

Летова пить отказалась. Вместо этого она выпросила у Пономарева дозу и удалилась в ванную комнату…

Через полчаса в бутылке почти ничего не осталось. Украинец и кавказец отправились спать, за столом остались сидеть Мартын с Ольгой. Девчонка после дозы «поплыла» – сидела на табуретке, подобрав ноги и запрокинув голову назад. Молодой мужчина допивал из стакана водку и поглядывал на нее. Затем включил телевизор, переключил несколько каналов.

– Ничего не изменилось, – вздохнул он, отыскав развлекательную программу из музыкальных клипов.

После чего бросил на стол пульт и уселся рядом с девушкой.

Так получилось, что во время подготовки группы в Сирии между боевиками установились довольно странные отношения. С одной стороны, все они безраздельно доверяли друг другу – этого требовала сложная задача, поставленная перед ними руководством ИГИЛ. С другой – тот же Пономарев, будучи командиром группы, почти ничего не знал о своих подчиненных и никогда ни с кем из них не говорил «по душам».

Причины, по которым в отряды ИГИЛ попали кавказец Ватаев и украинец Голубко, были ему предельно понятны: оба давно точили зубы на Россиию. Сам Пономарев считал себя глубоко идейным борцом за процветание ортодоксального суннитского государства. А вот почему среди них оказалась щупленькая девчонка, оставалось для него «за кадром».

– Откуда ты? – негромко спросил он.

Смысл вопроса не дошел до сознания Летовой. Она оторвала затылок от стены и посмотрела на мужчину невидящим взглядом.

– Мне сказали, что ты выросла в Подмосковье? – уточнил он.

– В Подольске, – прошептала она.

– А что привело тебя в ИГИЛ?

Она горько усмехнулась.

– Жизнь, Мартын. Жизнь в этой поганой стране.

На пароме между ними произошла близость. Пономарев подвинулся ближе и обнял ее.

– Так что все-таки произошло?

– Какая разница?..

– Знаешь… послезавтра мы должны осуществить грандиозную операцию. Всякое может случиться с нами. Может быть, кто-то даже погибнет.

– Предлагаешь исповедаться?

– Почему исповедаться. Просто поговорить, излить душу.

Вздохнув, Летова положила голову на его плечо.

И сидя в полумраке слабоосвещенной комнаты, молодой человек поглаживал прохладную ладонь, застывшую где-то на полпути к нему, и слушал печальный рассказ. Не замечая бегущих по щекам слез, девушка излагала историю о том, как на улице ее задержали полицейские. Вначале они решили, что она пьяна, а уж когда в лаборатории выяснилась истинная причина, то взялись за нее всерьез – стали вешать изготовление и распространение наркотиков.

Она решительно отвергала все обвинения, признавая лишь то, что изредка покупает небольшие дозы у незнакомых продавцов и пользуется ими исключительно сама. Тогда ее «заперли» в СИЗО и принялись обрабатывать другими методами.

Сначала женщина-охранник одной из смен начала водить ее в душевые, якобы драить полы, и закрывала снаружи дверь на ключ. А в душевых почему-то оказывались по два-три уголовника из соседнего мужского блока. В первый раз Летова пыталась кричать, сопротивлялась, билась в истерике. Но те проворно, словно выполняли эту процедуру не единожды, уложили ее на лавку, крепко зажимая рот, раздели. Потом один держал руки; второй, если девчонка недостаточно широко разводила ноги или продолжала дергаться, резко надавливал ладонью в солнечное сплетение, отчего перехватывало дыхание и темнело в глазах. Третий лапал ее и делал свое грязное дело с грубой расторопностью.

Позже она свыклась с царившим в изоляторе беспределом: молча заходила в душевую, сама раздевалась, чтобы ее не заставляли это делать силой; ложилась на лавку и, прикрыв глаза, старалась забыться, отвлечься. К чему лишние нервотрепка, боль, стресс, если ничего нельзя изменить? Теперь ее не нужно было держать, калечить грудную клетку. Она все делала добровольно и быстро, дабы поскорее закончилась пытка.

Ведя по окончании «приборки» временно-задержанную обратно в камеру, баба в форме совала ей в карман купюру и шепотом увещевала: молчи, мол, лучше девка – не наживай неприятностей; а то ведь можно и на целую ночь в душевую угодить на «рандеву» с десятком голодных мужиков.

После каждой «приборки» Летова трое суток отлеживалась, плакала в подушку, приходила в себя… Но потом вдруг стервозная кошелка в погонах прапорщика из другой смены приказала следовать за ней – в душевых уже ждали четверо мужиков с горящими глазами и торчащими в неистовом возбуждении членами. А на отдых оставались всего сутки.

Так продолжалось два месяца. Дважды за это время появлялся следователь и ненавязчиво интересовался: не хочет ли она сделать добровольное признание?

Она стояла на своем и, вероятно, не выдержав долгой пытки, покончила бы с собой. Но родители тоже не теряли времени: писали и ездили по инстанциям. В какой-то момент судьбой начинающей наркоманки заинтересовались правозащитники. И вскоре повезло – обвинения сняли, а ее выпустили.

Летова снова обрела свободу, но поклялась покинуть страну, в которой царил полицейский беспредел. И не только покинуть, но и жестоко отомстить.