О субъективной стороне состава преступления. Где таится измена Родине?
Приведу здесь интересные воспоминания метафизика Олега Федорова как образное объяснение сути «субъективной стороны» состава преступления.
Олег Федоров:
«Где прячется измена Родине?
Историю эту я слышал еще подростком, в начале 70-х годов, среди коллег моего отца. Он тогда был начальником участка по строительству линий связи, устанавливал по полям Одесчины столбы. Рабочие тянули провода – и там, среди командированных связистов, которых время от времени отцу выделяли, мне эту историю и довелось услышать. Откуда ее знали те связисты, сказать не могу, может, где-то прочитали, может, от кого-то услышали, а может, и о себе рассказали. Но хотя история эта достаточно яркая и поучительная, больше мне нигде не приходилось с ней сталкиваться, так что скорей всего нашли они ее не в книгах.
Она неожиданно всплыла в памяти еще во второй половине 90-х, даже удивительно, насколько точно я все запомнил – возможно, к тому времени я был единственным человеком, кто об этой истории вообще знал. Но времени на то, чтоб ее записать, тогда у меня не было, и она отступила на задний план. А сейчас, пожалуй, самое время ее вам рассказать.
Итак, случилось это вскоре после войны. Возле некоего села – скорей всего там же, на Одесчине – в поле работала бригада работяг. Были они не из местных и что-то там в поле рыли – скорей всего это были такие же командированные связисты, которые или ямы под столбы копали, или траншеи под кабеля. И наткнулись они на нечто… Это нечто оказалось немецким военным складом, причем складом комплексным – были там и оружие, и обмундирование, и продовольствие, и даже какой-то алкоголь, условно говоря, шнапс.
Вот этот шнапс и сыграл с ними злую шутку. Потому как шнапс они тут же попробовали. Ну, и напробовались… А пьяный мужик не соображает, что он делает – он просто делает…
В общем, набравшись как следует, начали они мерить на себя немецкое обмундирование да красоваться друг перед дружкой с карабинами да автоматами. Еще и немецкий язык припомнили, а его тогда многие довольно неплохо знали – и неожиданная новая роль им очень даже понравилась. А потом кому-то пришла в голову идея:
– А давайте мы в таком виде в село наведаемся. Вот обалдеют. Подумают, снова война началась.
– А что, давайте! Скажем, что мы немецкий десант, пришли за коммунистами. Заодно и комуняк местных проверим на вшивость.
Последнее всем особо понравилось – ну и пошли. Подходят к селу, а возле села дед-пастух овец пасет. Увидал он их, присмотрелся и ахнул:
– Немцы! Опять началось!
Они к нему подходят и на ломаном русском спрашивают:
– Коммунисты в селе есть?
– Да есть, как не быть. Они везде есть.
– Веди, покажешь, кто тут у вас коммунист.
Ну, а что деду оставалось делать – пошел показывать. И то ли выходной день тогда был, то ли время уже клонилось к вечеру, но коммунисты эти сидели по домам, и дед прямо по домам этих «немцев» и повел. Начали наши «немцы» этих коммунистов из домов вытягивать, под конвоем собирать из них на улице колонну, и пошли потихоньку передвигаться к центру села, по ходу дела пополняя колонну новыми арестантами. Не со всеми обходилось гладко, но несколько автоматных очередей в воздух дали нужный эффект и шокированный народ понял, что лучше без особой нужды не дергаться, иначе может случиться недоброе.
А тем временем… Советская система оповещения работала безукоризненно, и, как только вся эта стрелянина началась, тут же кто надо сообщил куда надо, и где надо случившееся оперативно приняли к сведению. Вероятно, решили, что это какие-то немцы скрывались от сдачи в плен и теперь вышли попартизанить. Отнеслись к заварушке серьезно – все ближайшие войска были подняты по боевой тревоге.
И не успели наши герои довести своих пленных до центра села, как попали в окружение, а на улицы ворвались танки.
Ну что ж, финал был предсказуем – увидали эти ребята несущиеся на них танки, тут же протрезвели, побросали оружие, завопили:
– Не стреляйте, мы свои!
Быстро их повязали, а когда узнали, в чем там дело заключалось, смеху было – и на все село, и на все войска. Да, но смех смехом, а они ведь натворили непонятно что – то ли это преступление, то ли это вообще политика – и тогда дело совсем плохо. И посадили их в кутузку до выяснения обстоятельств.
А обстоятельства пришлось выяснять в довольно высоких инстанциях, быть может, даже на самом верху – уж больно нестандартное дело вышло. Наверху тоже посмеялись – и как-то по-своему это дело рассудили.
И в результате дали этим горе-пьяницам совсем смешные по тем временам сроки, что-то вроде год-два-три как за мелкое хулиганство в пьяном виде – для острастки скорей, чем для наказания. И все обошлось.
Вот такая с ними приключилась история.
Да, а деду-пастуху дали десять лет лагерей. «За что?» – спросите вы. За измену Родине.
