«Огненный Змей» пришел в порт небольшой рыбацкой деревушки утром. День начинался серой моросью из набухших свинцовых туч. На сходнях их уже ждал вместе с двумя копьеносцами управляющий гаванью, дородный детина в богатом синем наряде и беличьей шапке набекрень.

Издали увидев подходивший драккар, он с улыбкой во весь рот неуклюже ринулся к мосткам.

– Слава скальда идет впереди него! – приосанился Браги.

Когда корабль ткнулся носом в деревянные доски и местный хевдинг разглядел лица прибывших, его улыбка увяла.

– Вы не от ярла Хакона? – буркнул он, сложив поросшие рыжим мехом руки на груди. – Кто старший на корабле?

– Люди называют меня Браги Сокрушитель Скальдов, Метатель Огня Вьюги Ведьмы…

– Я Бьерн, конунг этой рыбьей помойки у Темнолесья, – перебил его здоровяк и сплюнул. – Добро пожаловать.

– Мы направляемся к Храппу, хозяину Желтого холма, потолковать о торговле, – поспешно вставил фразу Ратияр, не дав побагровевшему от чужой неучтивости Браги снова раскрыть рот, – нам нужны проводник и лошади.

Бьерн покачал головой:

– Вы не вовремя. По здешним лесам гуляет беглый трэль Вага. На дороге стало опасно. Я жду подкрепления от Хакона. Вам тоже стоит подождать, пока мы не закончим с ними дело.

– У нас мало времени, – сказал Ратияр, – говорят, что люди Желтого холма в беде.

– Вага сбежал как раз из той усадьбы, – поморщился Бьярн, – он украл добро хозяина и раздал его другим рабам. К ним присоединяются новые трэли. По лесам бродит целое войско.

– Как далеко отсюда до усадьбы Храппа? – спросил, старательно глядя поверх головы Бьярна, Браги.

– День пешком пути на полдень.

– А во сколько нам обойдутся два по десять лошадей?

– Здесь одна лошадь, и она моя, – сказал Бьярн. – Но я вижу, вы везете Храппу его пропавшую дочь. Возьмите мою лошадь для девы и скажите Храппу, кто ее дал. Мой трэль покажет дорогу.

Браги и Ратияр кивнули в знак благодарности.

– Рыба и пиво ждут вас в моем доме, – сказал Бьярн, – а я распоряжусь насчет лошади для благородной женщины.

Они в сопровождении тихой маленькой наложницы вошли в деревянный зал и расселись за длинным столом, где уже были расставлены большие блюда с аппетитно нарезанной рыбой и стояли глиняные миски с красными и черными горами икры. Вскоре вернулся хозяин и уселся во главе стола:

– Рыба на любой вкус. Жареная, соленая, сушеная. Треска, сельдь и лосось – здесь они постоянны, как утро, день и ночь. Но местным мало обычной рыбьей вони, и они еще едят вдобавок хакарл. Едят и нахваливают. – Бьерн сплюнул на пол и растер плевок сапогом.

– Хакарл? А что это? – повернулся Ратияр к Браги.

Тот усмехнулся в бороду и кивнул конунгу рыбьей помойки. Тот улыбнулся в ответ, махнув рукой молчаливому старому трэлю, и тот быстро удалился.

– Сейчас у тебя будет возможность это попробовать, – сказал скальд и снова усмехнулся.

Дружинники, сидящие за столом, завертели головами в предвкушении веселого зрелища.

Раб вернулся с тарелкой, из которой валил такой вонючий пар, что Ратияр невольно прикрыл нос. Трэль с поклоном поставил блюдо юноше и отошел со всей возможной стремительностью. Ратияр покосился на поджаренные куски, на вид мягкие, как молочный сыр:

– Что это?

– Хакарл, – не моргнув глазом, пояснил Сигурдсон.

– Из чего он? – пытаясь сдерживать вскипающую ярость, уточнил юноша.

– Если я тебе скажу, ты откажешься это есть и не уважишь хозяина, – ответил Браги.

Ратияр стиснул зубы, подцепил ложкой кусок и отправил его в рот. Зловоние хорошо поджаренного гнилого мяса разлилось внутри, заставило сжаться желудок, но Ратияр усилием воли подавил рвоту и проглотил сладко-приторное гнилье, не разжевывая. И жадно осушил кружку пива.

– Это мясо акулы, – пояснил внимательно наблюдавший за ним Браги, – в свежем виде оно ядовито, поэтому его едят гнилым. На несколько месяцев зарывают в землю, чтобы вышел яд. А потом уплетают за обе щеки.

– Очень вкусно… но я бы… чем-нибудь заел, – выдавил Ратияр, пытаясь справиться с новым приступом рвоты.

– Вот, – подвинул к нему еще одну тарелку скальд. Юноша зацепил с него кусок мяса в подливке, сунул в рот и замычал от удовольствия.

– Что это? – повернулся он к Бьерну.

– Хритспунгур, – пояснил тот с улыбкой.

Ратияр вопросительно обернулся к Браги.

– Бараньи яйца в кислом молоке, – пояснил тот, и воины, как один, грянули смехом, наблюдая за изменениями лица парня.

Смеялась и Ингрид, и он, подскочив было на месте, встретил ее зеленый взгляд и с глуповатой улыбкой опустился на место, разделив всеобщее веселье.

Бьерн Неприветливый, как его успел окрестить Браги, оказался человеком слова. Не успели гости осушить третий кувшин пива, как лошадь и раб ждали их у ворот.

– Черный трэль покажет дорогу, – склонился в поклоне бритый наголо толстяк. Браги и его воины с любопытством рассматривали его темную, будто облитую смолой кожу.

– Я купил его у одного араба в Бирке, – сказал Бьерн, – этот евнух когда-то служил в гареме. Теперь помогает моим женщинам по хозяйству.

– Благодарим за помощь, Бьерн, – сказал Ратияр, подходя с повеселевшей Ингрид к вороной кобыле с тяжелой мохнатой гривой. Лошадь фыркнула и схрупала протянутое девушкой яблоко, лизнув ее ладонь горячим языком.

– Узнав о восстании, я повесил двоих трэлей. Так что теперь мои рабы тихи, как мыши. Черный трэль не доставит никаких хлопот, – сказал Бьерн.

Тучный раб мелко задрожал и плюхнулся на колени. Браги посмотрел на него и перевел задумчивый взгляд на большой дуб через два дома, где на веревках покачивались исклеванные вороньем тела.

Небольшой отряд двинулся в путь по всем правилам боевого похода. В дозоре перед колонной, в шлемах и с двуручными секирами наготове шли сыновья хевдинга. Еще с десяток воинов окружали кобылу Молчаливой, ее же охраняли с обнаженным оружием Браги и Ратияр. Сзади на некотором расстоянии держались с мечами наголо и щитами Упырь Лихой и двое из скандинавского хирда.

Рыбацкий поселок у кромки моря быстро скрылся из вида, дорога свернула под влажную тень чахлых сосен, под которыми громоздились гигантские замшелые валуны.

Полузаросшая тропа иногда оказывалась перегорожена трухлявыми стволами. Дозор командовал к оружию, остальные воины быстро перекидывали со спин разрисованные на красно-белые четверти щиты. Перевалив через препятствие, они шли дальше, а Браги шепотом благодарил здешние земли за редкий лес и чахоточные деревья.

– В густых лесах Гардарики нас давно бы напичкали стрелами, – проворчал хевдинг Ратияру.

Они миновали несколько селений, собирая подозрительные взгляды местных бондов, выходивших из-за плетней в сопровождении крепких сыновей с топорами и вилами в больших руках. Не повышали настроения и перекрестки дорог, на которых путники так и не встретили ни души.

– Похоже, шайка Ваги здорово напугала свободных людей, – сказал Ратияр.

– Свободных? – скривился Браги. – Свободные люди не ждут подмоги от власти и делают свои дела сами. Если, конечно, их кровь не стала водой, как у здешних. Их ожиревший от даров управляющий сам не ведает, что творится у него под боком. А это значит, что рано или поздно его повесят на том же дереве, которое он украшает своими трэлями. Да и нам стоит быть осторожнее.

– Каждый из нас стоит их целого отряда! – откликнулся Бьярни Младший и потряс секирой в мохнатой руке.

– Дорога в Валгаллу вымощена словами хвастунов, – сказал Браги.

– Отец, мы не понимаем, когда ты говоришь красиво, – сказал Бьярни Старший.

Хевдинг махнул рукой:

– Никогда не недооценивай врага. Вот и все, что я хотел напомнить.

– Так бы сразу и сказал, – отрезал Младший и торжествующе переглянулся со Старшим, гордясь ловким ответом.

Браги вздохнул.

Ратияр в который раз посмотрел на мерно покачивавшуюся в седле Ингрид. Осторожный хевдинг заставил ее облачиться в рубаху из бурой толстой кожи, нахлобучил на голову кожаный колпак с нашитыми стальными дисками, а на спину повесил щит, уверяя, что это хорошо скажется на осанке.

Почувствовав его взгляд, Ингрид обернулась. Ратияр не стал отводить глаз. Пусть знает. Она стала дыханием, наполняющим воздух, воду и землю его мира. Когда он встретится с отцом Молчаливой, то попросит ее себе в жены. Кто посмеет отказать молодому Убийце Пса, хозяину легендарного Ясеня?

Он вспомнил ласковые руки, легкий смех и тяжелые русые косы. Мирослава теперь далеко, на другом конце земли, и останется там, даже если они вновь окажутся рядом. Отец говорил, что нельзя лгать себе и другим, а обманом следует лишь отвечать на обман. Ложь – это снежный ком, в котором можно похоронить самого себя, говорил Ратмир. Когда умерла мать, он не взял в дом новую жену, а наложниц у него не было. Ратияр украдкой вздохнул, представив заплаканное лицо бывшей суженой… Нет. Она никогда не покажет ему своих слез. Ингрид словно прочитала у него в глазах мысли о Мирославе и резко отвернулась.

Хевдинг негромко объявил привал.

– Я давно уже не вижу дороги, – сказал, вываливая на сложенные на земле щиты куски сушеного мяса, Торгейр Копье, длинный, сухой, с вечно подозрительными глазами. Он считался лучшим копейщиком в отряде Браги, за что все и терпели его злой язык, – убеди меня, черная задница, что мы не сбились с пути.

Браги внимательно взглянул на трэля и молча кивнул. Темнокожий толстяк громко сглотнул и бухнулся на колени.

– Черный трэль старается, как может, чтобы господа…

– Ты заблудился? – уточнил Браги, невозмутимо отламывая кусок от головки козьего сыра.

– Раб вспомнит… сейчас… не убивайте… он вспомнит…

– Я своими руками отрежу твой… – завел было Торгейр, но Браги перебил его:

– Прибереги доблесть для более славного дела, Копье. – Дружина хохотнула, Торгейр покраснел. – Этот раб когда-то был человеком, а людям свойственно ошибаться. Вот как мы поступим. Женщина останется здесь под охраной, а остальные разобьются на группы и разойдутся искать дорогу, пока не стемнело.

Последняя фраза заставила дренгов переглянуться. Небо над соснами обложили тяжелые тучи, слепнущее солнце катилось за деревья, едва видимое сквозь темно-серую пелену. Возможность остаться на ночь в темном лесу, по которому бродят вооруженные трэли, не радовала никого.

Браги быстро поделил отряд на три части, Ратияра назначил присматривать за Ингрид, черного трэля велел привязать к дереву.

– Проводник из тебя плохой, а вот окорок – в самый раз, – сказал Торгейр, ухмыляясь в заморгавшие глазки, – так что веди себя хорошо.

Он подбросил в руке позолоченное копье по имени Орм и канул вместе со всеми в сгущавшийся полумрак между ветвями.

Ратияр поправил сползший на лоб шлем, вытащил меч из ножен и встал рядом с Ингрид. Лес проглотил ушедших на разведку, не оставив от них ни звука, ни следа. Даже время здесь словно провалилось в трясину под корнями. Ратияру казалось, что прошла вечность, а он так и не сказал деве ни одного важного слова, которые вдруг оказалось тяжело произнести.

– Я давно хотел поговорить с тобой… наедине, – сказал он, почувствовав, как к щекам снова приливает кровь.

Девушка усмехнулась. Он замолчал, попытался продолжить, но забыл, что хотел сказать, и застыл с раззявленным ртом.

Ингрид покатилась со смеху. Ратияр обиделся и разозлился.

– Будь моей, – выдохнул он и умолк, испугавшись собственной дерзости.

Ее зрачки расширились от ужаса, а лицо исказила гримаса.

– Ну… если так… то… ты зря… – с досадой добавил Ратияр, увидев это. – Я случайно за тобой… подглядел… я не знал…

Он опустил голову и забубнил, глядя в землю:

– Ты не думай… я не нарочно…

Ингрид замычала и ткнула узкими ладошками ему в грудь.

– Ну, если и рассмотрел тебя тогда… – вздохнул Ратияр, – то ты это…

Ингрид резко схватила его за плечо и развернула в сторону.

Незнакомые люди подкрадывались к поляне из-за деревьев, сжимая мечи и узловатые дубинки-шелопуги. Ратияр давно приметил рядом три сросшиеся сосны – отличное прикрытие от атаки с тыла. Он кивнул Ингрид на убежище, и та не заставила себя долго ждать.

Первый из нападавших подошел к привязанному к стволу черному трэлю, одним движением разрубил веревку мечом и вложил клинок ему в руку. Трэль принял меч и прижал лезвие к пухлым губам. Он больше не дрожал.

Один из людей метнул в Ратияра сулицу. Стальной наконечник глухо стукнул в подставленный Ингрид щит. Трэль коротко рассмеялся.

– Время платить долги, – сказал толстяк, приближаясь к Ратияру.

– Я отдам золотое запястье, лошадь, и вы уйдете, – сказал юноша.

Ватага расхохоталась. Черный осклабился:

– Кровь за кровь.

Он взмахнул мечом, с наслаждением слушая, как упруго взвизгнул воздух.

– Опасен не тот, кто держит меч, а тот, кто умеет им пользоваться, – сказал Ратияр, готовясь к схватке.

– Кхоро Азай был наемником всю жизнь. Таких, как ты, Кхоро Азай убивал ветром из своей задницы, – сказал черный трэль и бросился на врага.

Тот отразил выпад в голову и ответил двумя. Чтобы спастись, Кхоро отпрыгнул на сажень.

«Он хорошо двигается. Но долго не тренировался и может ошибиться. Нужно заставить его это сделать».

Бывший раб счастливо рассмеялся и взмахнул клинком над головой. Горящие глаза уставились на Ратияра. Кхоро Азай с шумом втянул большими ноздрями воздух и снова напал. Юноша с трудом отбил выпад, после чего ему пришлось пятиться под серией тяжелых ударов, один из которых чуть не выбил меч из его руки.

– Когда у тебя был член, наверно, ты бил сильнее, – крикнул Ратияр в надежде вывести противника из себя.

Побагровев, черный трэль слепо ринулся вперед и – всхлипнул, вздрогнул и тяжело сполз с окровавленного лезвия, по рукоять ушедшего ему в горло, – Ратияр молниеносно ударил им над щитом, когда Кхоро пошел в атаку.

– Отец рассказывал мне, что так дрались люди из страны Рим, – сказал Ратияр остальным, – но вам это знание уже не пригодится. Скоро вы все будете мертвы.

– Не торопись! – ответил ему другой, узкоглазый, низкий, широкоплечий, с крепкими кривыми ногами.

Из-за деревьев показались вооруженные люди, десяток, второй… их было слишком много… слишком много, понял Ратияр, чтобы ему дожить до утра. Они обходили с флангов, двое готовили рыбацкую сеть.

– Положите оружие на землю и сдайтесь. Тогда я оставлю вас в живых, – сказал Ратияр, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Враги ответили смехом.

– Мы повесим тебя рядом с твоей сукой, щенок! – крикнул кривоногий, поигрывая скрамасаксом в жилистой руке. – Если ты еще не сунул в нее свой стручок, сейчас самое время! Ну давай! А мы подождем! Правда, парни?

Он открыл рот, чтобы что-то добавить, но вместо слов из глотки с чавканьем вырвалось копье. Парень заелозил пальцами по скользкому от крови древку и упал, подергивая ногами. Наступившая на три удара сердца тишина взорвалась криками ярости и боли – люди Браги ударили лесным разбойникам в спину по всему фронту.

С десяток трэлей сразу упали, корчась от попавших в цель стрел и копий. Еще несколько рухнули от быстрых ударов секир и мечей. На каждого хирдмана пришлось по пять, а то и больше врагов, но внезапное нападение сломило их волю, а сталь раздробила кости и черепа. Кто-то с треском рванулся в заросли, пытаясь уйти от смерти, но железо в руках дружинников оказалось быстрее. Жадно втягивая ноздрями горячие запахи битвы, Ратияр с трудом заставил себя стоять на месте, охраняя от случайного удара Ингрид.

Вскоре все было кончено. Пока добивали раненых, Браги вытащил на утоптанную поляну жестоко изрубленного человека, волоча его по земле за длинные волосы. Тот еще дышал.

– Ты отрастил гриву, но не стал львом, трэль, – сказал скальд, вглядываясь в его распухшее от порезов лицо. – Я узнал тебя, Вага. Вага-вор. Вага-предатель.

Красное от пятен крови лицо пленника исказила вымученная ухмылка.

– Но ты храбро дрался, и я позволю тебе умереть с оружием в руке, если расскажешь, что случилось в усадьбе Храппа, и жив ли он сейчас.

Раб попытался что-то сказать, но на губах пузырился лишь тихий хрип.

– Я слушаю. – Браги вложил кинжал в окровавленную ладонь и поднес ухо к его лицу. Умирающий успел прошептать несколько фраз, после чего глаза его закатились.

Хевдинг поднялся на ноги и жестом показал Ратияру следовать за ним.

– Хвала богам, что ты не далеко ушел от нас, – прошептал юноша, когда они присели на корень вывороченного из земли дерева.

– Все это время я был поблизости, – сказал Браги, – я знал, что черный трэль вел нас в ловушку.

– Откуда ты…

– На виселице кормил воронов его чернокожий младший брат. На лице трэля было написано, что он мечтал о мести. А тут мы пожаловали. Вот он и решил сдать нас и бежать к Ваге.

– Но он дрожал, как…

– Он дрожал не от страха, а от ярости.

– А мы стали наживкой! – Ратияр вскочил и сжал кулаки. – Опять… Мало того что на корабле ты чуть было не выбил мне зубы…

– Но не выбил, – невозмутимо заметил Браги.

– А сегодня меня чуть не зарубил черный наемник…

– Но не зарубил…

– Чего от тебя ожидать в следующий раз?

Браги поднял палец:

– Мужчина должен быть непредсказуем. Иначе его не будут бояться враги и любить женщины.

Ратияр застыл, умолк, потом усмехнулся и плюхнулся рядом с улыбающимся скальдом:

– Что рассказал Вага?

Браги посуровел. Вздохнул:

– Храпп так и не смог отыскать похищенную Скегги дочь и вконец помешался рассудком. Это отняло у него последние силы. Перед смертью Храпп завещал похоронить его стоя под порогом дома. Но после не успокоился и стал вставать из-под земли по ночам. Каждый раз он забирал с собой по человеку, начав с жены. Челядь во главе с Вагой разбежалась, не забыв прихватить сокровища. С тех пор усадьба пуста.

Скальд замолчал и взглянул на Ратияра. Тот неподвижно глядел в одну точку.

– Мы поступим так, как скажешь ты, Убийца Пса. – Хевдинг положил ему на плечо тяжелую руку.

– Я отправлюсь к Храппу и попрошу руки его дочери, живой он или мертвый.

Браги внимательно посмотрел ему в глаза, кивнул и отправился к своим воинам, готовившим костер для трэлей, погибших смертью свободных.