8
Набрасываться с поцелуями на каждую вторую тощую девицу Герберту претило, впрочем как и лапать. Он не для того покорял лучшую из лучших, чтобы сейчас кидаться на что попало без груди, но с трепетным сердцем. В отсутствии первого он убедился еще вчера, а в наличии последнего перестал сомневаться сегодня. Едва увидел, как теневая защищала его тыл на утренней тренировке с Тагашем. Клинки и метательные звездочки, которые ранее Гер ловил спиной, теперь легко отбивала преданная нежить.
Таррах! Такая маленькая тварька и такая полезная. И как за этот подарок не отблагодарить неизвестную? Ведь она умудрилась остаться не только не названной, но и не замеченной. Удивительное дело, но даже у духа-хранителя не оказалось записи того злополучного часа из палаты. Еще больше изумила нежить, которая проглотив свиную ножку, так и не призналась в личности дарителя, а на попытку запугивания гордо ответила:
— Ты не убьешь мень-ня. Й-я полезна, опасна и исключительна.
— Это еще почему?
— Много знаю, — похвасталась она, чем он не преминул воспользоваться.
— А знаешь, кто мне тебя подарил?
— Сложно сказать, в палате было трое девиц и все некромантки.
Признаться, в то мгновение Герберт с ясной четкостью увидел, что во время поцелуя с одной, его проклинала вторая и одаривала кукой третья. Неприятный холодок скользнул по шее и устроился на плече, прошептав чуть слышно:
— И кого из них ты отблагодарить намерен?
— Всех, — заверил он, — как только узнаю: кто приходил и ради чего.
Именно с этой мыслью он явился на поклон к Сули. Уж она как куратор некромантов и почти магистр черного искусства должна в курсе способностей своих подопечных — это во-первых, а во-вторых, с ее позволения можно будет поймать нарушительниц на живца, присматриваясь к плоскодонкам, что кусают от воспоминаний губы.
Однако, увидев довольную нежить, генерал жестко ответила:
— Мои кадеты на подобное не способны.
— Недооцениваете?
— Наоборот, хвалю за благоразумие. Не знаю, какой наивный уникал поверил в доблесть куки, но вы с ней связаны не простым заклинанием приручения. — Она взмахом руки, спустила с полок стопку книг и с исследовательским интересом окунулась в сведения самой толстой из них.
— Это была уникалка, — поправил он.
— В таком случае, — улыбнулась профессор, поднимая взгляд от пожелтевших страниц, — становится понятным использование Цепи некроманта. Именно она допустила тварюшку к вашему резерву. — Гер впервые за время учебы лишился голоса и побледнел, а Сули продолжила с улыбкой: — Но, даже не смотря на это, я сомневаюсь в правильности вашего решения, кадет. Искать нужно среди целителей.
Потому что связь, — она указала на его шею, — подчеркивает поистине милосердное отношение к нечисти и скрытую заботу о ее носителе, а это, как ты сам знаешь, не свойственно темным искусникам.
— И все же, — настоял многоликий, памятуя о словах теневой, — я бы хотел посетить группы кадетов вверенных вам.
— Хорошо, — согласилась профессор, — но при одном условии.
— Слушаю, — сухо произнес многоликий, в сотый раз мысленно проклиная дарительницу.
— Я покажу вас… вас обоих группам целителей. И мы попытаемся разобрать новую паразитическую связь. Им будет интересно, тебе полезно, а мне развлекательно, — хлопнула она в разные ладоши и поднялась. — Вставай.
— Простите, но зачем к ним? — удивился Гер. — Давайте сразу к некромантам.
— Последним ты будешь интересен, только в случае мучительной смерти.
— М-дя! — хмыкнула, якобы спящая кука, и многоликий со вздохом последовал за генералом.
Целители. Темно-синие мундиры, белые рубашки, телесного цвета перчатки, волосы собраны в хвосты. И все кадеты как на подбор: тощие и долговязые, прыщавые и вялые, без блеска в глазах и румянца на лицах, со слабыми руками, не знающими ни стилета, ни меча, ни черного проклятия. Бледненькие и бедненькие. Их удел арьергард и лечение тех, кого не добили воители. Никаких доблестей, никаких почестей… точь-в-точь, как у разведчика. Какую бы личину он ни надел и сколько бы подвигов ни сотворил, разведчик при жизни и после смерти останется лишь безымянной тенью. Не лучший удел для мечтающего о земле и титуле, но верный шаг к цели. В академию метаморф младшей ветви рода Дао-дво попал с трудом, но прорвался.
Не прошли даром ни трехлетний спецкурс у Сули, ни ежедневные тренировки с Тагашем, которые он с завидным упорством продолжал до сих пор.
И благодаря многолетней выдержке и тщательному просчету он не дернулся, увидев среди кадетов поганку Сумеречную, не шевельнулся, когда в его сторону полетело проклятие Парящий топор, промолчал, услышав с десяток кровожадных предложений, последним из которых было — выкачать из носителя кровь и посмотреть на действия куки.
— Я буду ждать, — ответила пробудившаяся теневая.
— Чего? — не понял белобрысый целитель, в чьих предках имелся вампир
— Когда резерв восстановит кровоток, — зевнула тварюшка, и кадет отстал.
— А он разве полон? — тихо удивился Гер.
После двух столкновений с Амидд подобное было невозможно. В теле метаморфа все еще жила слабость, шрамы продолжали кровоточить, а руки мелко подрагивали и конвульсивно сжимались в кулаки.
— Дя, — шепнула она и вновь погрузилась в сон.
Нужно проверить!
Герберт тут же заторопился уйти. Сказал, что раз уж демонстрация с проклятьем прошла, то он может быть свободен. И с разрешения Сули вылетел стальным ястребом за двери.
*** Герберт долго терпел вопросы и спокойно выслушивал поступающие предложения, а под конец пары сбежал. И мне так хорошо стало, так спокойно, что на листе моей тетради сами собой появились самые невероятные связи и узлы. А когда прозвенел звонок, и профессор собрала листы, я даже не испугалась озвученной ею просьбы.
— Кадет Сумеречная, подойдите ко мне.
— Да, слушаю вас, — произнесла я, оказавшись рядом и радостно поглядывая на дверь. Следующая пара по растительным ядам пройдет в теплице академии. Где по сведениям моего браслета должен был расти куст наримы, той самой белоканной, что ускоряет у многоликих и двуликих оборот. Я уже видела, как договорюсь со смотрителем о паре вялых ягод для Бруга и получаю их в свои ручки, как вдруг меня из видений вывели вопросом:
— Это что?
Когтистый палец демонической руки указал на связь третьей Цепи некроманта с элементом приручения, в котором паразит нещадно выкачивает энергию из носителя. А затем и из себя в виду крайней прожорливости и малого ума.
— Самоликвидация созревшего паразита, — не задумавшись, ответила я, абсолютно не обращая внимания на близость ходячего трупа.
— Вы знаете, где подобное использовалось? — все так же мягко спросила она.
— Нет. Но могу предположить, что это удобный вариант для сокрытия смерти высокопоставленного или высокородного лица.
— Почему только его?
— Это очень редкий вид нежити, которую купить может не всякий, а поймать, вообще, искусство. — Пожала я плечами и в очередной, скосив глаза на дверь, улыбнулась. — Деликатес из хвоста амебы подают во дворце, три золотых за кило.
— Ловили?
— Пытались. — Денег на мою ведическую школу у семьи не было, поэтому отец искал, как быстро разбогатеть, а я разрабатывала варианты. И отлов амебы был среди них. Но как оказалось, специализироваться на ней одной невыгодно. Поэтому мой родитель решил биться со всеми видами мелкой нежити и собрал группу, а я стала их ученым советником. Благо, в Приграничье нечестивцев было столько, что денег хватило на мое обучение, на приданное сестрам и личное дело Росса. Братец нынче отошел от отцовских дел и разводит зеркальных карпов в пруду.
— Занятно, — произнесла она, в точности копируя интонацию декана факультета Темных сил, и неожиданно предложила: — Хотите попасть на спецкурс для черных магов и смертников?
— Да! — радостно заявила я и подняла взгляд на лицо генерала. В следующее мгновение вся моя радость ушла. — Ой, мама!
— Страшная, да? — спросила профессор. И взгляд у нее стал колюче-холодным, как у человека, который знает о своем уродстве, привык к нему, принял, но все еще злится, когда ужасаются другие.
— Не-е-е-е-ет, — медленно выдохнула я и истово начала оправдываться. — После всего увиденного мной в академии вы очень даже милая! Ну, подумаешь, глазки разные, ну носик черте знает чей, половина лица зеленая, вторая половина красная. На правой стороне три глубоких шрама, на левой спиленный рог. Губы ваши, светлокоралловые человеческие, волосы платиновые кажется тоже. А вот та рыжая косичка нет…
Ее лицо стало на два тона темнее, то бишь зеленее и краснее.
Милостивый Боже, и ведь декан предупреждал — не приближаться к ней. И я судорожно сглотнула, не зная, что еще сказать, чтобы ситуацию исправить
— Очень даже гармонично смотритесь, — пролепетала робко. — Скажите, а этот глазик чей?
Она потемнела еще чуть-чуть, посмотрела на потолок и поджала губы. Судя по судороге, что пересекла ее заплатанное лицо, меня сейчас убьют, но я ошиблась. Едва дверь закрылась за последним кадетом группы, прославленный генерал Сули захохотала, как девчонка, разноцветными пальцами прикрывая рот. Правая рука у нее была от демона, а вот левая, как сборная огородная: кисть и большой палец от человека, а затем четыре разноцветных. Два разной степени зелености, один голубой и один красный с черным острым когтем.
И я смотрела на звонко хохочущую женщину с водопадом платиновых волос и одной красной косичкой и понимала, что уже не боюсь. Пусть и из кусочков собрана, как тряпичная кукла сшита, зато живая. Раньше красивой была, но и сейчас вполне себе ничего.
Прозвенел звонок, и я с улыбкой спросила, могу ли идти. Она отмахнулась и, все еще смеясь, опустилась на стул. А я поспешила в теплицы, тихо радуясь тому, какой сегодня замечательный день. В проделке с кукой я вне подозрений, от Гера не получу, на курсы попаду, Бругу с оборотом помогу и заручусь его поддержкой в еще одном деле. Конечно, он может не согласиться, но я уверена между издевательствами Кудряшки и моими экспериментами он выберет меньшее из зол.
А в следующие полчаса мне довелось воочию увидеть редчайший куст наримы белоканной, бардэшку, горную травку мирук, мышиный зев и кровавый корень Бранга. Он так и назывался с большой буквы Бранг, потому что был исполином среди мочковатых корней и в точности повторял фигуру человека. К сожалению в этот день мне подобраться к смотрителю не удалось, поэтому уговоры были перенесены мною на завтра, но зря.
На следующий день едва я подкралась к зевающему смотрителю, дабы заболтать его, а затем и уболтать на нужные мне ягодки, листики и корешки, как по эхо-порту раздалось ворчливое:
«Кадет Сумеречная, пройдите в кабинет декана факультета Темных сил. Вас ждут».
— А подождать не могут? — фыркнула я в надежде хоть парой слов перекинуться с нужным мне работником академии, но Нваг-нваг Севой поторопил.
«Не могут. Живо!»
Пришлось идти. Но до кабинета магистра я не дошла, застыла в светлой приемной, боясь прервать частный разговор декана и его секретаря. А кто бы не боялся? Я впервые слышала, чтобы Довар Горран, как мученик вздыхал, а генерал Сули почти рычала.
— Вы только посмотрите на ее идеи, только посмотрите! Это же алмаз неграненый, кладезь бесценной информации и абсолютно незамутненный мозг!
— Я вижу, — заверил магистр и усмехнулся: — Но Магда, разве вчера вы ради этого повели Герберта на пару к целителям? Я помню, что там была совсем иная…
— Да это уже не важно, совсем. Кадет Дао-дво всецело защищен и от внешнего и от внутреннего воздействия, а его нежить достойна восхищения, — заявила профессор убежденно. — И кто бы ни одарил Гера, я могу лишь порадоваться за него, и понадеяться, что меня также одарят. Но мы сейчас не о том!
Она вдохнула-выдохнула и продолжила явно затянувшиеся уговоры резко и громко.
— Магистр Горран, да что с вами станется, если вы девочку отпустите ко мне? Хоть на месяц, а лучше на два.
— Я против. Это неприемлемо. Ребенок только поступил, к тому же в середине семестра, а вы хотите…
Удивленно вскинула брови. Так это они обсуждают меня?
Милостивый Боже, где ж я опять оступилась, а?
Змееволосый горец еще говорил, а генерал холодно и даже как-то цинично заметила.
— Н-да, никогда не думала, что скажу это, да еще и вам, но…
От ее тона даже я, стоящая за дверью и прижимающая руки к груди, напряглась, втянула голову в плечи и замерла, ожидая словесного удара. И он последовал, но совсем не такой, как я ожидала.
— Ну-у-у, Довар! — по-девичьи заныла генерал Сули. — Ну, пожалуйста! Очень-очень-очень прошу. Хоть на месяц. Ну!
— А…
В кабинете что-то упало, и я была уверена, что это шокированный декан уместил себя на полу.
— Что тебе стоит?! До-о-о-о-овар! Поделись девчушкой. Дай мне ее смертникам показать. Хотя бы разик… — подумала и исправила прошение, — в неделю разик! — Там что-то упало опять, а она, нахваливая меня, продолжила уговаривать Горрана.
— Пожалуйста! У нее гибкий ум, светлая голова и совершенной неожиданный подход к ситуациям.
Вот тут дверь, тихо скрипнув, открылась, и я узрела немыслимую картину: декан полулежит на столе, от его рук вниз падают предметы, она зависла сверху, схватив его за грудки. Глаза горят, щеки поразному «раскраснелись», на губах радостная улыбка, а взгляд требовательный и решительный вместе с тем.
— Ну и чего ты молчишь?
— Магда… — словно видя ее в первый раз, прохрипел магистр.
Сглотнул и признался: — Да я бы с радостью… Но она сама боится.
Куда ей?
— С радостью?! — вычленила генерал главное и потянула горца на себя. — Спасибо!
Был ли это быстрый поцелуй в щеку или просто странный чмокающий звук, но Сули уже отступила от декана, у которого лицо вытянулось точь-в-точь как мое. Мы с ним застыли, а щебечущая профессор легко выпорхнула в приемную, схватила за локоток меня и с неестественно клыкастой улыбкой заверила:
— Об остальном не думай… не думайте. Разберусь!
И уже мне:
— Бежим. У нас портал по времени.
Вот так ни с того ни с сего я оказалась в кругу смертников на третий день обучения. Сижу, дрожу, боюсь вздохнуть и мечтаю сгинуть. Потому что вокруг… темная аудитория, темную историю рассказывает лектор, темные личности внимательно слушают его и что-то пишут кровью на темных листах старых книг. Одна лишь генерал сияет во все клыки счастливая от своей находки — то бишь от меня. И даже представить не может, с какой радостью я сбегу отсюда, едва она отпустит мой многострадальный локоть. Или может? поэтому и держит так цепко и ни на шаг не отпускает от себя. Стыдно признаться, но даже в женскую комнату меня одну не пустили, профессор стояла за дверью, что-то весело напевая. Затем предложила перекусить, но вспомнив что-то, предположила, что мне сейчас лучше не есть. А я, если бы и захотела, ничего съесть не смогла бы. Да и в туалет попросилась от страха, а не по нужде, потому что портал перенес нас прямиком в лабораторию… с трупами!
— Доброго всем дня! — пожелала генерал всем работающим и ей махнули руками, хвостами и крыльями как живые, так и не очень.
Дивное зрелище — приветливо оскалившийся мертвый медведь, синий препарированный тигр и… Что там дальше рассмотреть не успела. Но от этой жути меня в сторону повело, а там… В горле застрял крик, так как один ужас мумифицирующийся, который на куски резал ужас разлагающийся, вдруг повернулся ко мне и предложил:
— Хочешь ассистировать?!
Отчаянный писк: «Мамочки!» я выдохнула уже в коридоре, стоя у стеночки и крепко сжимая врученный мне стакан воды. А дальше туалет, затем коридоры-коридоры-коридоры и вот теперь аудитория, которая, как и все в этом крыле академии с гордостью хранит мрачную атмосферу древних склепов. Каменные горгульи застыли под потолком, железные идолы стоят на входе, а стулья и столы рядов зависли над обрывом. То есть кафедра еще размещена на скалистом плато, а все остальное уже вроде как над пропастью. И непроницаемая мгла клубится под ногами, время от времени вспыхивая белыми звездочками. Смотрелось зловеще, но я думала, что мило, ведь там внизу в салочки играют светлячки, а оказалось твари преисподней. И как сказал лектор, это те самые исчадия ада, что на прошлых играх загрызли группу смертников по большей части, состоящую из горцев.
Горцев?! Как можно было загрызть змееволосых? Горцы посильнее метаморфов и оборотней вместе взятых! Они же фурии!
Это невозможно, неправда, это… Но вокруг тишина, лишь металлические перья с кровавыми чернилами скребутся о пожелтевшие от времени листы. И никого кроме меня эта информация не смущает. Милостивый Боже, что ж за создания могли напасть на самих горцев?!
Я судорожно сглотнула и подтянула ноги выше, через мгновение забралась с ними на стул, а через два уже продумала, как залезу на стол, вопреки хватке Сули и ее успокаивающим словам. А впрочем, я и профессора могу затянуть на стол, мне сейчас все нипочем, главное в живых остаться.
— Намина, сядь, — шикнула на меня генерал. — Сядь нормально ты привлекаешь внимание.
— Чье? — спросила я, всего на секунду оторопев.
— Лектора, — как маленькой сообщили мне.
И я посмотрела на кафедру, затем в пропасть под стулом и поняла, что вот тот бледнолицый мужик с холодными глазами, острым подбородком, высоким хвостиком и сотней бордовых косичек в нем ничто в сравнении с тварью, которая только что облизнулась и подмигнула мне из мглы.
— Плевать! — выдала я на полном серьезе и залезла на стол.
— А вот и первый желающий опробовать путы мрака, — раздалось довольное с кафедры, и я с генералом одновременно воскликнули:
«Что?». Последняя, к слову, от удивления отпустила мой локоток, и твари преисподней чуть было не познакомились со мной поближе. Но быстро ухватившись за крышку, я предотвратила свое путешествие вниз и теперь осоловело смотрела на скалящего клыки бородоволосого.
— Простите, что вы сказали?
— Спускайтесь вниз… — скомандовал мне лектор смертников.
И перья темных личностей застыли, а их головы медленно поднялись, чтобы посмотреть на кафедру. Посмотрели, поняли, что там никого нового нет, и стали поворачиваться в мою сторону.
— Аквиус, — обратилась к мужику Сули, — девушка всего лишь слушатель. Человек.
На слове «девушка» капюшоны некромантов резко завершили поворот и теперь на меня смотрели все. Выжидательно, насмешливо, а кое-кто и настороженно, наверное, потому что эта пара глаз была красной и напоминала мне Бруга.
— Весьма шумный слушатель, — заметил лектор, с улыбкой склонил голову к плечу и заявил: — И раз человек, так и быть я сам ее спущу.
Щелчок пальцев и я полетела, и ни куда-нибудь, а к тварям! Голос с визгом пропал, способность двигаться так же. Лечу вниз, смотрю вверх, в голове ни одной мысли, а перед глазами прекрасный вид на обрыв и стулья со столами. И я прекрасно вижу испуг Сули, хладнокровие бордоволосой сволочи и заинтересованность смертников. Вот козлы! Ладно, генерал женщина, не успела сориентироваться, но эти-то могли! Некроманты доморощенные…
С этой мыслью приземлилась на кого-то жесткого, подвижного и горячего, задохнулась от запаха серы и, кажется, потеряла сознание.
А как не потерять, если вокруг меня сотни ползущих и переплетающихся огромных удлиненных тел не то многолапых змей, не то ящеров с клыкастыми пастями и белыми глазами. Через мгновение очнулась, поняла, что нахожусь на том же самом месте и в том же окружении и отключилась опять. Затем почувствовала, как по моему телу скользят когти, открыла глаза, узрела здоровую черную лапу на своей груди и вновь провалилась в беспамятство. И так раз шесть, пока перед моим ужасом затуманенным взором не появилась одна единственная морда с удивленно-вопрошающим взглядом.
Тварь смотрела на меня, чуть наклонив голову, и ждала. Чего именно она ждала, я не знаю, и вообще более всего это было похоже на сон, настигший меня на пастбище близ родного дома. И это наш серый баран Гошка с крученными рогами стоит надо мной и думает, что лучше — боднуть хорошенько или потоптать.
— Пошел в стойло, иначе жрать не дам… — прохрипела я стуча зубами, и с удивлением заметила, как морда стала меняться. И вскоре приобретала вполне человеческое приятное, мужское лицо, смотрящее на меня с осуждением.
— Интересный вид благодарности. Девушка, вы всем своим заступникам такое заявляете?
— Через одного, Ваше Высочество, — ответил за меня голос Гера, который с усмешкой продолжил: — И на будущее, если дерзит, значит пришла в себя.
— А когда она будет в полном порядке? — удивился неизвестный, посмотрев куда-то вверх.
— Когда руки начнет распускать и пощечины отвешивать направо и налево. — Ответили ему. После чего меня бесцеремонно подняли с каменного плато и встряхнули со словами: — Да, Сумеречная, хорошей порки тебе не избежать.
Рыжий! Вот зря я испугалась тех тварюшек из преисподней, чудовище напротив намного хуже них. Будь моя воля, я бы не только ответила ему, но и задала пару-тройку волнующих вопросов.
Например: Зачем меня скинули вниз? Кто именно спас? И почему вокруг так темно?
К счастью или у ужасу заинтересованной в ответах там была не только я. Раздались раздраженные быстрые шаги и когтистые руки бордоволосой и бледнолицей сволочи по имени Аквиус, схватили меня за плечи, чтобы в следующее мгновение вырвать из объятий метаморфа.
— Герберт Дао-дво, как вы посмели прервать наш опыт? Вы, как отказавшийся от участия в играх, не имели права даже приблизиться к корпусам во время тренировок!
Что я там говорила? Нет никого хуже?! Я ошиблась! Есть.
Спасите… И как ни ужасающе, но мысли мои «услышал» опять-таки Гер. Взял меня за грудки мундира и на себя потянул.
— Как опекающий от лица моего рода, имею полное право, не только приблизиться, но и надавать по морде за нее! — увидев выражение с которым Дао-дво смотрел поверх меня, я дернулась, а многоликий учтиво продолжил: — И дабы впредь меж нами не было недопонимания, Эррас Тиши нагрянет с визитом к вам.
— Прикрываетесь грифоном? — иронично хмыкнул лектор смертников.
— Прячетесь за статусом советника короля? — в том же тоне предположил многоликий. И на его плече встряхнула ушами, неожиданно появившаяся, кука и прошептала со смешком:
— Нет, Аквиус Авур просто развлекаетсь-ся.
— Таррах! А это еще что? — раздалось в ответ. — Неужели это и есть замена Амидд? И когда вы так низко пали, Дао-дво?
Чтобы достойно ответить Гер с раздражением передал меня комуто другому, закатал рукава мундира и шагнул к этому Авуру под тихое предупреждение нежити: «Хозь-зяин, он все еще развлекается».
— Значит, я всего лишь разомнусь, — ответил ей Гер, оттесняя бордоволосого в центр круга.
К сожалению, переход словесного боя в физический мне посмотреть не дали. Беспричинно обиженный мною спаситель, коего рыжий назвал Его Высочеством, поднял меня на руки и резюмировал:
— Когда экс-мужчина фурии встречается с виновником своей отставки, пусть и не действующим и тоже эксом… это надолго.
Пойдемте, Сумеречная. — И с улыбкой понес меня в темноту, легко шагая и весело насвистывая. Так словно бы вокруг нас и над нами не продолжали переплетаться многочисленные белоглазые твари преисподней. Когда я различила их в тусклом свете, исходящем от браслета, нервно вздрогнула и в который раз мысленно поблагодарила заступника. Вслух не получалось, ибо зубы стучали не преставая. Многоликий с королевским прозвищем, заметил мое состояние, поспешил успокоить:
— Не волнуйтесь, вы в безопасности.
— П-п-п-о-о-олной?
— Относительной, — лукаво ответил он. — Видите ли, испуг Сули за вас сплотил нашу команду смертников и заставил действовать. Так что возможно теперь вы станете своего рода катализатором, раскрывающим наш творческий потенциал.
— Действовать? — не поверила ни слову, прохрипела: — Я видела, как вы начали действовать… — Слово «как» подчеркнула, вспомнив их полное бездействие. — Вы сидели за столами и заинтересованно смотрели вниз!
А кое-кто даже улыбался…
— Это были имперские смертники.
Только сейчас заметила зеленое сияние силовых линий и сети некромантов, которые сдерживают мглу и тварей кишащих в ней, а следом и неясные фигуры тех, кто питал плетения. Скрытые мантиями, они кивали Его Высочеству, то ли приветствуя, то ли подтверждая — что нам можно идти. И я понемногу успокоилась, спросила у многоликого.
— А вы кто в таком случае?
— А мы запасные королевские смертники. Обучаемся под эгидой генерала Сули, — сообщил он с гордостью.
— И что же вы делали среди действующих имперских?
— Лекцию слушали, — короткая усмешка и подтрунивание, — но не так активно, как вы. Кстати, Тугго единственный, кто хотел составить вам компанию. Все порывался сбежать.
— Бруг? — переспросила тихо. — Он тоже тут?
— Тут-тут, — кивнула ближайшая темная фигура, сверкнув красными глазами из-под капюшона. А затем тихо обратилась к моему спасителю-носителю настороженным голосом оборотня: — По линиям дрожь идет. Долго не удержим.
— Понял.
В следующее мгновение по коридору полетел золотистый грифон, уносящий меня в своих лапах. А сзади с хлестким звуком обрывались мерцающие зеленые сети, и темные фигуры в мантиях устремились вслед за нами, ничуть не смущаясь того, что где-то там остался рыжий паразит и сволочь Авур.
— Ваше Высочество, — позвала я королевского смертника, — а как же экс-мужчины Амиддарии? Они же остались там среди чудовищ…
— Да нет, — усмехнулся он, — это бедные тварюшки остались в обществе двух чудовищ. За первого можно не беспокоиться, а второй… — он задумчиво хмыкнул. — Мы, знаете ли, никак не могли прорваться к вам в сектор, туннель за двадцать метров до конечной точки пробили, а дальше никак и вдруг…
Метаморф говорил, а я словно бы наяву видела, как за мной примчался рассвирепевший и отчасти невменяемый Гер. Ругаясь, на чем свет стоит, он влил свои силы в сеть некромантов и мощным ударом света вычистил от тварей целый гектар вокруг меня.
И вот после его эпического вторжения во мглу, даже не разобравшись в произошедшем, рыжий решил устроить трепку жертве — мне? Поступок истинного барана.
В раздражении едва зубами не заскрипела, а мой спаситель продолжил:
— Учитывая его вмешательство в операцию спасения и беспокойство о вас, нам придется пригласить на тренировки и Герберта Дао-дво.
— Не придется. Его пригласим мы. — Раздалось рядом, едва многоликий с высокородным прозвищем опустил меня перед кафедрой на каменную твердь.
Зажмурившись на несколько мгновений от резкой смены темноты на свет, я не сразу определила, откуда звук, а группа запасных королевских смертников, уже выстроилась в ряд, заслоняя меня от говорившего. Ко мне шагнул решительный Бруг, молча взял за многострадальный локоть, и Высочество со спокойной душой оставил свой пост, чтобы выступить вперед.
Кажется, меня спасал сам капитан.
— Дельгато, — произнес он с усмешкой, — в вашей группе свободных мест нет.
— Будет, — уверенно ответили ему.
— И после подобных заявлений ты до сих пор удивлен, что в вашу группу никто не стремится. Потрясающее заблуждение! — В нашем строю послышался смешок, а в их стане тихий скрежет зубов, когда метаморф издевательски поаплодировал заявлению и уже значительно серьезнее произнес: — Но напомню: вы в праве его пригласить, он в праве отказать. — И со смешком: — Точь-в-точь, как и ранее.
— Благодарю за напоминание, Ваше Высочество. — Ехидно ответили ему, кто именно говорил я так и не увидела. И не мудрено, из-за широких спин стоящих впереди это было невозможно.
— Всегда рад помочь. — Ничуть не обиделся, капитан запасной королевской команды, и дал знак своим. — Уходим.
Оказавшись в коридоре, я тут же попала в руки встревоженной Сули.
— Жива?!
И не успела ничего ответить, а меня уже развернули, не только сканируя взглядом, но прощупывая тело на повреждения. И все это генерал проделывает в горячечной спешке, чтобы затем встряхнуть и чуть ли ни рыча выкрикнуть в лицо:
— Впредь безоговорочно слушайся, ясно?!
— Д-да, — прошептала, бледнея и надеясь еще раз потерять сознание, потому что красная половина ее лица покрылась ужасными шрамами, а зеленая — пузырьками, глаза полыхнули розоцветным огнем, нос нервно задергался…
И вдруг этот ужас с платиновыми волосами слезливо просипел:
— Я так за тебя испугалась!
А курируемая ею команда резко отступила на шаг, а затем и вовсе отвернулась. И я поняла, что являюсь единственной, кому знакомо ее состояние, и единственной кто не знает: получу ли по шее, если проявлю чисто женскую чуткость. И вот я смотрю на дрожащий подбородок профессора и думаю: «Получу, не получу, получу, не полу… Ай, ладно! Одним синяком меньше, одним больше!»
— Сули, не скули, — шикнула тихо и сграбастала ее в крепкие объятия. Она застыла, можно сказать окаменела, и я невольно порадовалась, что не вижу сейчас ее лица. И сказала то, что всякий раз на мою истерику заявляет брат: — Уши еще не закладывает, но в гроб уже хочется.
Генерал дернулась, и я отстранившись и на шаг отступив, с удовлетворением отметила, что шрамы и пузырьки с ее лица сошли, подбородок не дрожит, глаза почти нормальные и не слезятся, а вокруг тишина. И она не то чтобы глухая, мертвая. Мелькнула мысль о моей скоропостижной кончине и погребении остатков, но сформироваться не успела, потому что профессор стала хрюкать.
Будь она менее сдержанной начала бы хохотать, но так как ошарашенные смертники все еще находились тут…
— Сули? — Встревожился капитан команды, подходя ближе. — Вам плохо?
Не ответила, все так же полусогнутая, дала какой-то знак и, схватив меня за уже опухший локоть, утянула вслед за собой, как оказалось к зеленому порталу. Пройдя сквозь него, мы попали в приемною декана. Я от усталости осела на пол, а она… На истеричный хохот генерала из собственного кабинета выглянул удивленный Довар Горран.
— Магда, ты почему?.. — подходя ближе, он перевел ошеломленный взгляд с секретаря на меня и обратно, спросил удивленно: — Что случилось?
— Она! Она… — вот и все что смогла произнести генерал, а дальше все тот же хохот, который перекрывает вопрос декана адресованный мне:
— Как вам это удалось?
— Что удалось? — взялась за предложенную им руку и поднялась на ноги. — Я ничего не сделала, а она… вот.
— Вижу, — странно улыбнулся горец и позвал духа. — Нваг-нваг Севой, переместите, Намину.
— Куда? — раздалось через эхо-порт.
— В комнату.
И в следующий миг я куда-то провалилась.
Куда-то при ближайшем рассмотрении оказалось моей комнатой, вернее моей кроватью. Той самой кроватью, на которой наглый Гирби поедал уворованную с кухни курицу: ее жирные остатки оказались передо мной, а испуганно вопящий лемур подо мной.
— Хоть что-то хорошее, — прошептала я, выуживая питомца из-под спины. — Будешь теперь знать, как опасно обретаться на моей кровати.
