Книга: Некромант-самоучка, или Форменное безобразие
Назад: 8
Дальше: 10

9

Если ранее он не мог оценить свои способности в полной мере, то теперь протестировал их на все сто. Полный резерв! Как давно он не был таким Герберт уже и не помнил. Постоянные тренировки, вылазки на полигон к Амидд, спарринги и учеба подтачивали силы, не позволяя их восполнять даже на треть. Но теперь… какая свобода!
Он целые сутки ощущал полноту резерва и своих возможностей, резвился и наворачивал нал столицей круги. И едва жар разлившийся лавой по нервным окончаниям дал сигнал опасности от треклятой Сумеречной, многоликий отреагировал с улыбкой. Он в считанные секунды преодолел расстояние до нее, влетел в корпус темных искусников, расплел замковое заклинание и ворвался в аудиторию.
Сказать по правде, его не столько удивили имперские смертники делающие ставки: сожрут девчонку или не сожрут, повесят лектора или нет, сколько Сули, которую от смертоубийства Аквиуса Авура удерживал Дельгато и его прихвостни.
— Я убью тебя! — рычала генерал, сбрасывая с рук отнюдь не хилых имперцев. — Если с нее упадет хоть волос, если она получит хоть одну малую царапину… — И с новым вздохом проревела: — Я убью тебя без суда и следствия.
Обогнув ругающихся, Герберт легко прошел к тоннелю образованному зелеными нитями во мгле, проверил их прочность и, изменив зрение на птичье, посмотрел вниз. До дна далеко, а на поверхности разыгрывалась настоящая эмоциональная буря.
— Отдам на опыты некромантам! — обещала Сули.
— Ты не посмеешь, иначе потеряешь… — кровопийца Авур не договорил, потому что она неожиданно прогремела:
— Мне плевать!
— И лишить короля его главного советника? — попытался отшутиться он, но генерал его юмора не приняла. Имперцы разлетелись в разные стороны от нее.
— От тебя живого толку мало, посмотрим, что сумеешь сделать мертвяком!
И вот тут на плече Дао-дво встрепенулась кука и требовательно зашептала:
— Хозь-зяин, вмешайсь-ся!
— Зачем?
— Она его убьет!
— У нее есть на это разрешение. Будь у меня такое же, я бы ей помог, — пожал плечом метаморф и уже решился спрыгнуть вниз, как вдруг услышал:
— А кто станет следующим советником король-ля, ты знаешь?
Мгновение, в котором он увидел Эрраса Тиши в образе королевского советника, сыграло свою роль. Допустить треклятого грифона к еще большей власти? Никогда! И многоликий начал действовать со свойственной ему авантюрной порывистостью.

 

Конечно, выдворяя Сули за дверь, Герберт мог не припечатывать к полу Аквиуса, но удержаться от искушения не смог. Наверное, именно поэтому кровопийца решил отыграться сейчас, во время схватки за честь Амидд. И едва принц вынес Сумеречную в коридор, клыкастый ударил, не скрывая сил.
Первый замах Дао-дво пропустил, от второго отклонился неумело, а все потому что наглая нежить, ползая по полу всего в паре шагов от дерущихся, хлопает ушами и отвлекает наставлениями:
— Левой снизу! А теперь правой… — и раздраженно, ибо не повиновался ей: — Правой, хозь-зяин!
Ударил правой, получилось вмазать, и противник на три шага отлетел. Хм! А не настолько глупы ее наставления. Может послушаться?
В момент раздумья, ощутил крепкий удар в грудь, а затем и в голову. И сознание заволокло красным цветом боли. Это было не сравнимо с сигналом об опасности, но так же впечатляюще.
Таррах мне в глотку! Что теперь делать?!
— Подсечку, подсечку! — вопит кука, и Гер не раздумывая повинуется. А от теневой новая команда: — И пока встает по колену!
Не так, бь-бяка! — зашептала она, когда рука метаморфа застряла в складках ткани противника, за что тут же получил по шее, а затем и коленом по подбородку.
Едва темные круги схлынули, и зрение прояснилось, многоликий понял три вещи разом. Неприятно оказаться на лопатках придавленным магической сетью к полу, еще неприятнее, когда ботинок на твоей шее принадлежит разъяренному вампиру, но все намного хуже, если на тебя смотрят огромные глаза тварьки, которая шипит прописную истину:
— Скользь-зяще двигайся! Скользь-зяще… с последних игр Смерти он размытого не видит.

 

— Заткнись! — приказывает Аквиус Авур и сбрасывает с руки белый сгусток энергии. Крохотный, но достаточный, чтобы нежить замолчала навсегда.
— Спаси! — взмолилась теневая так, словно бы не она к резерву допущена. Хочет, чтоб спасли? Спасем! А впрочем, зачем юлить, он и сам осознает насколько полезна эта кука.
Щит разведчика накрыл теневую до того, как белый свет соприкоснулся с ней. Громкий хлопок, свист и ударная волна в сущности несчастного заклятия раскидала драчунов в разные стороны.
— Что это было?! — Гер с трудом перекатился и встал, чуть пошатываясь, но встал в отличие от стонущего бледнолицего.
— Твой резерв! — Счастливая и живая тварюшка выползла из-под магического щита и в мгновение ока, объявилась на шее метаморфа.
Потерлась сплющенной мордой о его оцарапанную скулу, прошептала: — Ты, хозь-зяин, половину потратил на мень-ня!
Спасибо!
Она не успела договорить, а сверху, где-то там под потолком аудитории соединенной с тренировочным полигоном раздалось:
«Кадет Герберт Дао-дво, вас вызывают к декану факультета.
Куратор имперских смертников Аквиус Авур, вернитесь к своим прямым обязанностям, личное обучение кадета в них не входит, — съязвил дух-хранитель и добавил ехидно, — и не оплачивается».
Путь в деканат показался теперь куда более долгим. Половина резерва, это конечно не треть, но и не полный «вкус», которого многоликий так толком и не распробовал. Потирая медленно заживающую скулу, разбитыми костяшками пальцев, Герберт то и дело думал о возмездии. Ведь он просил Сумеречную не лезть в пекло, так нет же ввязалась и ни куда-нибудь, а к смертникам подалась. Уж они то ее дара не побоятся и в экспериментах участие примут. Рассказала о личном опекающем, пожаловалась на тяжелую судьбу. А они не идиоты, хотя как сказать… тут же полезли с предложениями о сотрудничестве. Конечно, он их послал к Тарраху, а кое-кому и врезал пару раз. Но чтобы инцидент был исчерпан, человеческую поганку нужно приструнить.
И уже предвидя, каким подвергнет ее мукам, он толкнул дверь в приемную декана факультета Темных сил, прошел к его кабинету, а там… Сули явно плакала. Она платком стирала мокрые дорожки со щек, виноватым взглядом смотрела на магистра и все шептала: Не сдержалась, в первый раз такое…"
— Во второй, — ответил Горран и, не поворачиваясь к двери лицом, махнул Геру. — Входите, Дао-дво. Присаживайтесь. — Вошел, но остался стоять, пока не услышал: — Ваше форменное безобразие кадет Сумеречная будет посещать лекции смертников, разрешение дано, указ подписан.
От такой новости он чуть мимо кресла не сел, но теневая подсуетилась, не дала упасть на пол.
— За что? — прохрипел метаморф, вопрошая скорее у высших сил, но быстро сообразил что не к тем обращается: — Зачем?
— Я попросила, — призналась генерал. — Будь моя воля, утянула бы не только ее. — Гер тихо фыркнул, Сули же веско продолжила: — Ты сам по себе очень ценен, но упрям подстать первой ипостаси.
Поэтому на твоей кандидатуре настаивать не смею даже я… Но хоть девочку мне оставь.
И прежде чем он произнес очередное "зачем?", восхищенно заметила:
— Ты бы видел, как мои парни ринулись ее спасать! Словно бы месяц операцию готовили. Я и слова не сказала, а они уже сеть разработали, спустились и…
— Но не дошли, — заметил Гер сурово.

 

— Вернее сказать, найти не смогли, — прошипела начинающая злиться Сули.
— Что же вы на бесценную Сумеречную маячок не нацепили?
— Потому что девчушку без зазрения совести сбросили! — платок в ее руках с треском порвался на куски. — И если Аквиус не получит за это… — тяжелый взгляд на магистра, но тот с улыбкой ее остановил.
— Уверен, он уже осознал свою ошибку. Не так ли Герберт?
— Тяк! И очень даже хорошо. — За безмолвного метаморфа ответила кука и опять притворилась спящей.
— О, надеюсь, ты воздал ему по заслугам. Бедная Намина несколько раз проваливалась в забытье. Я это сердцем чувствовала…
— А я собственной шкурой и все шесть раз, — многоликий потер наливающийся жжением отек на груди, уверенно проговорил: — И знаете, мне больше не хочется.
— Но… — прославленный некромант королевства и бывший тренер Дао-дво наивно распахнула глаза, а затем грозно их прищурила. — Но Эррас Тиши писал…
Всего лишь упоминание пернатого кукловода, а Гер уже чувствует, что звереет и крепко сжимает кулаки. Обстановку разрядил Горран.
— Так-так, — протянул магистр шутливо, руки сложил на груди и вопросительно вскинул бровь. — Кое-кто любопытный опять читал мою почту?
— Нет! Кое-кто получил идентичное письмо, — запротестовала она и выдала себя с потрохами.
— Попалась!
И от ироничного подзуживания горца, знаменитый генерал, воскликнув: "Это была оговорка" сбежала.

 

Вот так меньше чем за неделю метаморф младшей ветви рода Даодво оказался тет-а-тет с бывшим "будущим родственником" в том же кабинете, по той же невероятно бестолковой причине — Сумеречной.
На хищном лице горца сверкнули черные глаза, волосы, обычно уложенные в тугую косу, тихо зашипели, а сам он неожиданно весело усмехнулся.
— Сочувствую, но вам, кадет, сегодня не повезло, — посмотрел на теневую и добавил, — частично.
— Вы шутите?
— Дя нет, он взаправду, — отозвалась кука, а едва Гер хмуро глянул на нее, возмутилась: Чего смотришь? Он реально сочувствует.
— Исчезни.
— Хозь-зяин бь-бяка, — фыркнула нежить и растворилась в воздухе.
— Одним словом, теневая…
— Да уж подарочек, — согласился Гер и сухо спросил: — К чему сочувствие? Вы говорите о моем прошении или?..
— И о том, и о другом. — Магистр направился к своему излюбленному месту и, обернувшись к парку за окном спиной, оперся на подоконник. — Ваше прошение об отчислении Намины я отклоню, и поддержу предложение Сули о слушателе. Вы можете и далее настаивать на своем, но вряд ли слово опекающего пересилит требование советника рода.
Метаморф чуть зубами не заскрипел. Треклятый грифон и в академию клюв сунул.
— Это все?
— Нет, — Довар Горран смотрел испытующе, а через несколько долгих мгновений с улыбкой указал на лицо Гера: — Предлагаю считать, что в улучшении вашего фасада я тоже поучаствовал.
Согласны?

 

— А вы… — спросить, будет ли оскорбленный отец мстить за дочь и вызывать на поединок, он не смог, но требовательного взгляда не ответ.
— Нет, конечно. — Декан понял с полуслова. — В отличие от Амиддарии я всегда знал, из прочих… ты был лучшим вариантом.

 

*** Сидеть в комнате тет-а-тет с разобиженным лемуром было выше моих сил. Гирби строил рожи, лез на голову, чинил кавардак и всячески старался оградить меня от тяжелых мыслей. Хотя на самом деле мстил за прерванный завтрак и примятую шерсть. За время обучения в ведической школе я уже и забыла, какой заразой он бывает. И не мудрено, домой меня отпускали раз в месяц, но на целую неделю, а вот сейчас…
Вспомнив о том, что семью я увижу лишь через полгода, невольно шмыгнула носом и сжала в объятиях упирающегося питомца. Зверек в моих руках затих, голову ко мне повернул, прищурился, выжидая.
И правильно ждет, плакать я не особо люблю, но если возьмусь, то основательно: в три ручья с подвыванием и икотой. А тут еще Гер вспомнился со своей угрозой… И так тошно стало, что я решила не дожидаться обеда, на пары сбежать или в библиотеку. Ринулась вещи собрать и только сейчас сообразила, что сумки моей в комнате нет, да и в кабинете декана ее при мне уже не было, а значит…
— Нваг-нваг Севой, — позвала я тихо, но дух не ответил. — Сево-о-оо-ой!
Молчание.
— Да появись же ты! — и, помедлив немного, уже хотела сказать заветное слово "пожалуйста", как вдруг совсем рядом объявился ворчащий дух.

 

— Чего орешь? — прищурился, оглядывая с ног до головы. — Или ты все-таки решилась рассказать какую дуреху спугнула из тридцать пятой палаты.
— Нет, не это. И дуреха пришла не одна. — С улыбкой подметила, как глаза у призрачного старичка увеличились вдвое, а я продолжила:
— Я сумку вернуть прошу.
— Какую?
— Мою, — ответила с заминкой и погладила притихшего Гирби, — мне чужого не надо.
— Да не в этом дело, — отмахнулся старичок, — сумка какая?
Ученическая с тетрадями, да? — я кивнула, а он иронично осклабился.
— И чего ты меня от дел отрываешь, Наминка? Дай своему магическому гиду задание, он найдет. — Севой глянул на выданное мне сверх меры полезное украшение и с горя плюнул. — Вот же балда! Он у тебя отключен.
— Кто? — спросила строго.
— Браслет.
— Это я поняла. А балда кто? — Пусть только попробует повторно оскорбить.
— Да не ты, а… — я скривилась совсем уж зло, и Нваг-нваг Севой поспешил уйти от темы. — А я все думал, почему нет записи из тридцать пятой, ни с твоего браслета, ни с внутренних кристаллов… и вот оно как. Теперь ясно, почему тебя во мгле найти не могли. — И решительно: — Дай сюда!
Дала. А через минуту его ворчливых разборок браслет заработал как надо, а еще через миг дух рявкнул: "Сумку!". И она появилась, мокрая, порванная, пожеванная, словно бы…
— Верни обратно, — попросила я. — Там уже ничего ценного, а тварь из преисподней хоть сыта будет.

 

— Вряд ли она этим насытится, — хмыкнул дух-хранитель, но сумка все равно исчезла. И осталось от нее лишь дурно пахнущее пятно, а вместе с ним и понимание — мое постельное белье лемур продолжит пачкать.
— Гирби на пары брать нельзя, — произнесла со вздохом и отпустила питомца на стол. — Иначе сожрут.
— Отчего нет? На пары вполне, а вот на лекции к смертникам не стоит. — Дух отдал мне браслет. — И ты это… в следующий раз не гоняй Бруга в чем мать родила по всех академии. В чем-то он отходчивый, а в чем-то и обидчивый.
— Так это он заблокировал? И подставил так, что я чуть за гранью не оказалась?
— Чего не знаю, того не знаю, — хмыкнул Нваг-нваг, не сдав обидчика, и исчез, чтобы уже через эхо-порт намекнуть: "А тебе наука".
— Как же наука, — ответила тихо и начала собирать на занятия новую сумку. Теперь я точно знаю, кто изнутри поспособствовал организации операции по спасению меня. Вот же бестолочь красноглазая!
До начала следующей пары у меня оставалось еще двадцать минут, и я твердо вознамерилась встретиться со своим подопытным и что-нибудь на нем испробовать в целях профилактики бессовестного поведения. И чтобы поиски завершились быстро и легко, дала задание браслету. И следуя карте мне почти удалось настичь Кардинала девичьих слез, как вдруг раздался звонок и я увидела Амиддарию, хмурую и злую настолько, что ее змеи плевались призрачной слюной. Она шла в моем направлении прожигая взглядом пол. Несомненно, в толпе кадетов вышедших из аудиторий, наследница горцев могла меня и не заметить, но паника была сродни волне, набежала, а схлынуть забыла.

 

Так что из коридора я рванула с низкого старта, крепко прижимая к себе Гирби и сумку, и уворачиваясь от чужих локтей, коленей, спин, а так же крыльев, рогов перепонок и хвостов тех, кто волей случая стал лабораторным материалом. Как через пару минут оказалась в библиотеке, уже и не вспомню, но просидела я там до самого вечера, позабыв о еде и воде. Вначале запоем читала инструкцию о возможностях своего магического гида. А затем долго и нудно настраивала его на отслеживание передвижений Бруга, Гера и что таить Амидд. Подумала немного и ввела запрос на бородоволосого Аквиуса Авура.
А в ответ:
"От преподавателей кадетам сбегать нельзя", — раздалось из браслета унылое.
— А если…
"Следить за ними так же воспрещено".
— Но вдруг мне нужно сдать ему зачет, — возмутилась несмело, и услышала:
"В списках имперских смертников вас нет".
— А в слушателях есть? — спросила с робкой надеждой. Все же Сули не зря меня на лекцию утянула, а Его Высочество не просто так спасал, быть может допустят.
"Есть, — коротко отозвался мой гид, малиновой стрелочкой выявив на карте расположение бледнолицего тирана. И обнаружился он не в корпусе некромантов, а тут, в главном здании комплекса на втором этаже библиотеки, в паре шагов от меня. Шикнув на лемура, чтобы спрятался, я сдвинула со стола на стул тяжелый талмуд инструкций.
И без зазрения совести, как в детстве, полезла на стеллажи. Лесенок здесь не было, зато полки выступали так, что по ним легко было забраться наверх.

 

Едва на крышу залезла и подтянула к себе сумку, из-за поворота появился лектор и трое неизвестных парней. Один из них, был капитаном имперской команды Дегальто, я его по голосу узнала.
Жаль, рассмотреть имперцев в этот раз я так же не смогла, увидела лишь размытые тени на противоположных полках, рванные, дерганные.
— А вот и книга, — усмехнулся Аквиус, зашуршав старыми листами.
— Неужели еще кто-то пользуется этим старьем? Удивительно…
— Удивительнее другое, — процедил Дельгато надменно, — что вы ключ храните именно в ней…
— Думаешь, это мой тайник? — усмехнулась бордоволосая сволочь и, судя по движению тени, покачал головой. — Ошибаешься.
В это мгновение что-то зашипело, затем булькнуло и кто-то третий со вздохом произнес:
— Да, Дулька классной была.
— Но еще лучше привороты варила, — хмыкнул четвертый, и на них обоих громко шикнул Авур.
— Заткнитесь! И какой идиот вас позвал…
— Так вы же сами… — раздалось недоуменное.
— На полигон, — рыкнул лектор, и парни одновременно испустили озадаченный вздох. — Двадцать кругов каждому. Не успеете к моему приходу, дам еще десять.
И сказано было таким тоном, что я сама чуть было не побежала исполнять приказ, еле удержалась на крышке и прикусила губу.
Волосы дыбом, мурашки по коже, руки дрожат, а самое страшное — я опять попала, куда не просят и слышу явно то, что для сторонних ушей не предназначено. Вот же гадость эта аптекарша Дульгерия Дарремия! Мало того, что занималась противоуставной деятельностью, так еще и о закромах своих кому не надо рассказала.

 

Как только где-то в глубине библиотеки за парнями хлопнула дверь, так сразу же тени на полках зашевелились.
— Три капли, и он пойдет за любой.
— Не хотите задействовать… — помедлил Дельгато и произнес учтиво, — фурию? Думаю, ей захочется поквитаться, унизить, втоптать в грязь.
— Нет, — прозвучало глухо и решительно. И, кажется, капитана с размаха впечатали в стеллаж, на котором пряталась я. А иначе как объяснить, что он дрогнул, а я с трудом удержалась наверху. Раздался придушенный хрип, а следом рык и вкрадчивое: — Найди смазливую дуру подвластную тебе и приведи метаморфа в команду. На все про все у тебя неделя, а теперь проваливай.
Я не спустилась вниз ни после того, как имперец ушел, еле-еле переставляя ноги, ни после того, как их зараза Авур забрал так называемый "ключ" и спалил руководство для браслета. Лежу наверху, смотрю на всполохи огня, отсвечивающиеся на полках и корешках книг, ощущаю запах гари и молюсь. Потому что библиотеку только что закрыли до утра, на полу вспыхнули охранные знаки и смертельные проклятия, окна ими зарешечены, двери заволочены. Спущусь, и в мире станет на одну смертьнесущую меньше. А потому вот она я голодная, замерзшая, уставшая и несчастная лежу на крышке стеллажа, разминаю онемевшие пальчики и думаю о том, что мой третий день обучения начался совсем уж гадко, и уже неизвестно доживу ли я до его конца. Живот заурчал, и под ложечкой засосало от досады и обиды, а еще из-за гнева на себя.
Нужно было на лемура не шикать, а направить его прямиком к… К кому? Сули, декану, Геру, Бругу, Его Высочеству, старосте Крэббас?
Прикусила губу, посмотрела на свой браслет и в сотый раз попыталась докричаться до Севоя, а в ответ тишина. Что ж придется просить о помощи других. Я и позвала через гида, а от них все та же мертвая тишина и только рядом недовольный шепот:

 

— Н-дя-я-я, а с виду умная.
— Кука?!
— Не-е, лопоухое приведение, — ответила она и с потолка переползла ко мне на грудь. — Лежим, отдыхаем?
— Молюсь, — честно призналась я.
— И правильно делаешь, тебь-бя по всей академии ищет хозь-зяин.
— Я чуть не села, вернее попыталась, стукнулась головой о потолок и легла обратно. Тру лоб, а нежить выговаривает: — Вижу хорошай-я тут молельнь-ня и челобитнай-я есть.
— Это случайно. Скажи лучше, он ищет меня давно?
— Час сам, два часа с Севойем, уж думают подключить декана. А он как и ты не отвечает на вызов.
— Браслет сломался?
— Не-е, до ль-лямурницы пошел, — протянула тварюшка и хлопнула ушами. — Теперь вопрос: тут поспишь или тебь-бя в кровать отправить?
— А ты можешь?
— Й-я нет. Да и не положено, тебь-бя й-я не знаю, о лемуре твоем ничего не ведаю, слов его не понимаю, секретов не раскрываю и у вас завтра не обедаю… — и смотрит хитро.
Обед?! Сдается мне Гирби похвастал способностями хозяйки, и придется теперь готовкой откупаться. Так это же самое малое из того что я могу!
— Тенюшечка, да что угодно…
— Дя?! И Гера поцелуешь, — подмигнула мне она.
А я не то, чтобы удивилась до потери сознания, я вновь решила встать, понятное дело стукнулась. И теперь лежу и думаю, что мне пригрезилось, и кука не шепчет сердито: "А то у него резерв пустой, мозгов еще меньше…" и только я попросила: "Повтори", она как завопит:
— Сево-о-о-о-ой!
Минуты не прошло, я провалилась в собственную комнату, опять упала на кровать, но в этот раз не на Гирби, а на объедки. Третьи объедки за день, на третьем постельном белье!
— Ах ты паразит! — взревела я не смотря на усталость, на благодарность этой зверюге хвостатой, на позднее время и собственный голод. — Значит так, если это еще раз повторится, я тебя Геру подарю!
Возымела ли угроза действие, я увидеть не успела, потому что рядом тут же возник хмурый Нваг-нваг Севой.
— Чего разоралась? Полночи шастала невесть где, а теперь еще возмущается.
— Да я…
— А ну рассказывай, где пропадала! — В комнате грянул гром, задребезжали окна, ветер хлопнул дверцами шкафа и скинул с кровати "застолье" питомца.
— В би-библиотеке, — произнесла с заминкой, но не от кавардака, который дух устроил, а от воспоминания о хрипе имперца. И похолодела, ведь расскажи я все, Аквиус Авур и до меня доберется. А он личность темная и бессовестная, один раз он меня уже к тварям преисподней кинул, и второй вряд ли постесняется.
Призрачный старичок, глядя не меня, хмыкнул и руки перед собой сцепил.
— Что, опять в темное дельце вляпалась? Под чужой полог залезла и страшную историю услышала?
— Д-да.

 

— И что? — спросил ворчливо. — Будешь загадки загадывать или как?
— А… — Сказать открыто об увиденном испугалась, спросила, загодя, издалека: — А если я на преподавателя наябедничаю, — дух хмурит брови, но молчит, — скажу, что он пользовался услугами Дульгерии, — теперь у возрожденного скулы еще больше заострились, — знал, где был спрятан ее тайник, — у него дернулся нос, а я совсем уж тихо продолжила, — меня…
— Призовут на суд, как свидетеля, — доброжелательно ответил призрачный.
— Правда? — недоверчиво переспросила. Все же с такой улыбкой, как у него, часто шутят.
— Сто пудово! — Его улыбка превратилась в ухмылку. — А потом подельники этого гада, тебя обязательно найдут… — Ухмылка стала оскалом. — И ты вряд ли выживешь.
— Тут я бы поспорила…
— А ты не спорь! — Оборвал он меня, сверкая глазами. — Живо рассказывай, как дело было!
Дух кричит, а мне вдруг так спокойно стало, беззаботно и легко. И чего, спрашивается, я волновалась все это время? Подумаешь — имперцы, заговор против Гера и сожженный талмуд — мелочи. Эх, надо было ранее вспомнить о своем даре, а то явно же от испуга половину слов прослушала.
— Наминка, — зовет дух ласково, — Наминочка, ну так чего там было?
— Да так, ничего особенного. Одна книга в библиотеке сгинула, а в ней хранился знакомый тебе эликсир, Гера им в ближайшую неделю опоят… Все.
— Опять его?! — удивился Севой. — Кто на этот раз?

 

— Мужик, — ответила тихо, и получила один из самых удивленных взглядов на земле. Поняла, что сказала и поспешила объяснить: — Да не в этом смысле. Девушка его опаивать будет. Какая не знаю, но точно не фурия.
И сказав это я была готова к чему угодно, но только не к душераздирающему крику.
— А-а-а-а! — заголосил призрачный и заметался по комнате, загнав меня на стол, лемура на шкаф. — Я выиграл! Выиграл! Значит Аквиус все-таки водил знакомство с Дулькой, решился вернуть Амидд и опять смухлюет на играх! Нужно срочно сделать ставки. Сотня золотых! Сотня золотых на то, что имперцы продуют!
— Ставки? Вас только ставки интересуют? — Я выглянула из своего укрытия. — А как же предупреждение Дао-дво, и наказание Авура?
— А никак, — произнес Севой исчезая. — У первого для защиты есть кука, у второго король. А я еще жить хочу.
— Но вы же дух?!
— Зато существую.
На последних его словах решила внимания не заострять, день и без того полон переживаниями, даже загружен и в тоже время являлся разгрузочным, с самого завтрака и маковой росинки во рту не было. Перестелив кровать и повторив угрозу Гирби, я спустилась в столовую и устроила себе настоящий обедо-ужино-ночник. И мычала, наслаждалась каждым кусочком, ровно до тех пор, пока напротив рядом со мной не возник здоровый Некто.
Кусок стал поперек горла, а в голове возникла тысяча и одна картина смерти, причем моей. И нет сомнений, это Авур прячет под маской лицо, ведет плечами под плащом и сжимает кулаки в перчатках. Милостивый Боже и как мне к нему прикоснуться, чтобы жизнь свою спасти? Рано я своему дару обрадовалась, рано.

 

— Приятного аппетита, — молвил незваный гость голосом Довара Горрана и устроился за моим столом.
— Спасибо, — прохрипела я в ответ, проглотила злосчастный кусок и закашлялась.
— Воды? — Магистр подал мне стакан и, позволив отпить, спросил:
— Разрешите я составлю вам компанию? — Ответить ничего не успела, а он уже снял с себя перчатки, маску и плащ, заказал у служащего кухни ужин и почти сразу же получил свой поднос. — Вкусно пахнет.
— Угу.
Есть я продолжила, правда, уже не смакуя, горец справлялся с этим за нас двоих. Он нахваливал мясо, запеченную картошку, грибной рулет, сметанный соус и даже яблоки, простые зеленые, которые в Треде росли на каждом втором дереве. И вообще он пребывал в невероятно приподнятом настроении и даже компотом чокался со мной. Видимо, время у лямурницы провел с пользой, и замена прошлой бу…, которая в сжатые сроки стала бы…, прошла успешно. Вспомнилось, как у меня брат, возвращаясь домой от подруги, был таким же невероятно довольным, точь-в-точь.
Поздравить что ли, магистра с хорошим выбором, а то сияет, как пятак, даже слепит.
И вдруг, словно бы прочитав мои мысли, змееволос озорно улыбнулся и сказал "спасибо". От ужаса, что и этот мысли чувствует не хуже грифона, я медленно покрылась багровыми пятнами, а он неожиданно спросил:
— Как вы это сделали, Намина?
— Что именно?
— Как вы из надлома вывели Сули?
Что я сделала? Вывела? Откуда? Не помню, чтобы я ее, вообще, откуда либо выводила потому, что вела в основном меня она и чаще всего за мой многострадальный локоть. А он даже под толстым слоем мази до сих пор болит.
Видимо наш декан все же мысли читает, а иначе как объяснить его следующие слова:
— Вы ее рассмешили. Интересно, как вам это удалось.
— А мне откуда знать? — возмутилась тихо и явно начала покрываться белыми пятнами. — И в первом случае и во втором она сама с меня ухахатывалась. Обидно даже.
Он ухмыльнулся, я насторожилась.
— Что?
— Думаю о том, как наладить оздоровительную практику для бывших вояк, — произнес магистр, и пояснил для недоумевающей меня: — Я и ранее знал, что смех лечит, но впервые вижу, чтобы он снял многолетний надлом.
И сказав это, декан поднялся, чтобы уйти, но я его остановила:
— Простите, а что значит этот ваш…
А в ответ передо мной на стол упал талмуд, за ним второй такой же толстый, а затем и третий, и все они касались игр Смерти.
Недоуменно подняла взгляд на декана факультета Темных сил.
— И вы считаете, что я все это подниму?
— Я рассчитывал, что вы это прочтете, — хмыкнул Довар Горран, забирая свой поднос.
— Это, несомненно, но в комнату я как их доставлю?
— Используйте браслет. Четвертая риска, команда вторая… — И с такой уверенностью произносит, словно бы я тут не третий день обитаю, а целый год. Пришлось остановиться его на полуслове, потому, что я все равно ничего из сказанного не понимаю.

 

— Я не знаю всех его функций.
— Обратитесь в библиотеку за руководством… — ответили мне со вздохом и пошли относить поднос.
— Он сгорел, — сказала я тихо и совсем забыла, что слух у горцев очень хороший. И не успела я взять хоть один талмуд в руки, как книги исчезли вместе с деканом, а после объявились в моей комнате.
Вернее книги появились, а довольный жизнью горец нет.
Утром я проснулась от неприятного ощущения, на меня смотрят.
Кто прошел в закрытую комнату, расплел мои ловушки и теперь с интересом листал чуть скрипящую при листании тетрадь, я долго гадать не стала. Да мне и не позволили, едва шевельнулась и вздохнула громче, чем надо, Дао-дво сказал:
— Даже не притворяйся. Я слышу — проснулась. Вставай.
— Зачем? Убивать будешь? — с трудом открыла глаза и поняла, от чьего взгляда потеряла связь со сном. Гирби, как истукан сидел на кровати, держал меня лапками за кисть и смотрел. Нет, не есть просил, как раньше, а мысленно о чем-то умолял. О чем именно, я пока не сообразила.
— С радостью бы высек, — между тем сообщил метаморф и, вздохнув, скучающим тоном заметил, — но времени нет. Так что слушай внимательно. Меня не радует твое поступление, твоя воспитательно-лабораторная работа с Тугго, твое зачисление в слушатели спецкурса смертников и последний инцидент с тварями из преисподней.
А глянул так, словно бы я к тем зверушкам сама полезла. Захотела поближе познакомиться и не поленилась спуститься, являя собой дружелюбный гостинчик. И отшвырнув мою бесценную тетрадь на стол, рыжий раздраженно заявил:
— Но больше всего меня бесит необходимость тебя опекать, когда ты от испуга теряешь сознание или от страсти дыхание, — неправильно трактовал он мой поцелуй с оборотнем и, не дав возразить, хлопнул по столу рукой. — Значит так, в мое отсутствие ты переходишь под патронаж Его Высочества, если он будет не в форме, переходишь к Кардиналу девичьих слез и далее по списку запасных игроков.
Замолчал на несколько мгновений, перевел дыхание и продолжил подавлять громкостью голоса:
— Напомню, ты невеста, так что поцелуев, обжиманий и прочего у тебя не будет ни с ними, ни с другими. Парни проинструктированы на этот случай и…
Герберт Дао-дво продолжал что-то говорить, а я смотрела на него и хмурилась. Метаморф был в одних штанах, мокрый, взлохмаченный и босой. И самое неприятное то, что мокрые следы от него вели за дверь моей ванной комнаты, а значит…
— Ты был в моей ванной? — спросила с опаской, даже не представляя, как ему сказать о маленькой неприятности.
— Да, — не стал он скрывать и хотел продолжить, но я не позволила, спросив:
— Купался?
— Да.
— Голый?
— А можно иначе? — вопросом на вопрос ответил он и вскинул брови. — Что? Думаешь, после себя наследил? Или на белье твое смотрел? Использовал весь шампунь?
— Два дня лемуру под хвост, — вздохнула я, и Гер поднялся, пытливо глядя на раздосадованную меня, и тихо помянул Тарраха, прежде чем произнести:
— Между тренировкой и построением у меня всего семь минут.
Три на душ, три на тебя…

 

— Все ясно, ты сэкономил во времени.
— Да. И понять не могу, чего ты…
— Если с тебя шкура полезет, я не виновата! — поспешила я признаться заранее, до того, как обожженные кислотой чешуйки кожи начнут сыпаться с него.
— Что?! — взревел метаморф, оказавшись передо мной, вернее выудив меня из-под одеяла вместе с Гирби и основательно встряхнув.
Лемур сбежал без раздумья, я же, вися в руках рыжего, удостоилась тяжелого взгляда и оглушительного приказа: "Повтори!".
Повторять сие не хотелось, потому что он и после первого сообщения стал абсолютно неадекватен. И я не знаю, что случилось бы, не появись на плече многоликого кука, которая обвив его шею хвостом, приподнялась на лапах и зашептала:
— Хозь-зяин, вызывают, — посмотрела на меня и улыбнулась, спрашивая: — Что решил, ее с собой берем?
— Нет, — ответил жестко.
— Тогда чего ждем?.. Поцелу-я? — предположила тварюшка, навострив свои немалые ушки.
— Когда шкура слезет, — подсказала я.
Вишу и мысленно просчитываю, какое из проклятий не запрещено Уставом академии и может использоваться кадетами для самообороны. Хотя, куда мне тягаться с этим Дао-дво! Как вспомню, с какой легкостью якобы уставший Гер мои проклятья расплетал, так вздрогну. Да, посещение тридцать пятой палаты я забуду не скоро, как, наверное, и он…
Милостивый Боже, а вдруг он вспомнил?!
В ужасе посмотрела на куку, а та в ответ мотнула головой и сообщила метаморфу:

 

— Долго ждать придется, до самой старости.
— Долгоиграющее проклятье? — рыкнул рыжий, спрашивая не столько у меня, сколько у теневой.
— Не знаю что, но ее испытательные образцы я из ванной до твоей помывки убрала и только что на место все вернула. — И повторно напомнила: — Хозь-зяин, построение.
Рыжий звучно ругнулся, бросил меня и ушел. Не положил, не отпустил, бросил! Правда не на пол и даже не в стену, а на кровать, и все-таки обидно. Честное слово до этого самого момента я чувствовала за собой, хоть и не полную, но все же, вину за потерянную им жизнь, за болезненный опыт, за навязанную роль опекуна, за куку, которая может его резерв опустошить, за девушку, которая его в приступе ревности избила, а вот теперь… Перегорело.
Хоть я и виновна в осложнениях его существования, но помогать не буду и предупреждать не стану, и подсказывать тоже. Обойдется, умник!
И как решила я это, так сразу от души отлегло. Имперцам я не по зубам, Геру не помощница, грифону не заложница — все свобода! В считанные минуты собралась на пары, приготовила новую сумку, взяла притихшего Гирби и отправилась грызть… завтрак кадета.
День пусть и задался неудачно, зато весьма прибыльно продолжился. Бруг, принес шоколад в надежде отменить мои эксперименты на собственной шкуре, но добился лишь отсрочки на три дня. Кудряшка, в надежде заполучить оборотня хоть на час вручила мне одноразовый допуск в теплицы академии, а Севой ради раскрытия имен неизвестных, покусившихся на сердце Гера, обещался лично свести с лаборантом. И все это я обернула с двойной пользой для себя.
Так, например, после вынужденно, хотя если быть точной подстроенного свидания с нашей старостой Крэбасс красноглазый оборотень из двух зол выберет меньшее — меня. Но будет вынужден терпеть поползновения принцессы, ибо Кудряшка с очаровательным именем Олли обязательно предложит мне новый бонус для повтора, а я, памятуя о минутах среди тварей преисподней, несомненно, пойду навстречу ей … Правда не во всем, как и с возрожденным духом. К слову, ему я поведала лишь о том, что девушки, посетившие палату Гера, были одеты в белые тренировочные костюмы.
Дело было за ужином, и от столь скудной информации возмущенный Нваг-нваг Севой тут же объявился рядом:
— И это все? — ворчливый голос эхом разнесся по помещению, но никто из кадетов голову в нашу сторону не повернул. И даже парень, сидящий от меня через стол, ел так, словно бы рядом ничего не происходит. Интересное наблюдение, я улыбнулась, отметив это, и ответила как на духу:
— Нет не все. Одна из них обладала пышной фигурой, вторая подтянутой.
— Понял, — призрачный старичок вздохнул и промямлил устало: — В следующий раз ты мне скажешь, что у одной из них была косичка, заплетенная в колосок. А потом, что у второй были серьги красивой формы. Позже, обязательно выторговав у меня что-нибудь серьезное, заявишь, что тощей пошла бы форма воительницы, но сама девушка с другого курса… А затем причислишь вторую к целителям ибо улыбка у нее добродетельная, но…
Это был не совсем мой сценарий, однако настолько подобный, что я решилась уточнить:
— Мысли читаете?
— Вспоминаю молодость Сули! — рявкнул дух. — А ну живо говори, кто там был!
— Зачем? — чуть не подавившись чаем, изумилась я. — Вы же любите загадки, ставки и азарт, вот и наслаждайтесь расследованием.

 

— А если они опоят других?! Ты должна понимать, что в этом случае часть вины ляжет на тебя.
Серьезное заявление, но безосновательное. Факта моего появления в тридцать пятой палате хранителю академии не доказать, потому что и я, и кука будем всецело отрицать свое раннее знакомство.
Улыбнулась и бесстрашно заявила:
— Сведите меня с каким-нибудь лаборантом, чтобы я ванную опытами не пачкала и так и быть — объясню, как поступить в этом случае.
— Совсем оборзела или шутить изволишь? — вскинул старичок косматую бровь и выжидательно так прищурился, что лицо его хитрющее помолодело, засияло даже.
Ну и как над таким Севойем не подшутить? Вот и я не удержалась, махнула рукой примирительно.
— Ладно, так и быть… Если оформите мне статус лаборанта, я на нарушительниц вам прямо укажу.
— Что?! — вот этот его вопль заставил стекла задрожать, мой стакан чая разбиться, но опять-таки не привлек чужого внимания. А дух все еще голосом гремит: — Уставом разрешено брать лаборантами лишь третьекурсников!
— Значит, подождем! И не забудьте записать на свой счет, как ни как бесценное имущество, — согласилась я и, указав на осколки, сбежала.
А позади раздалось скорбное ворчание:
— Что за кадеты пошли…
— Под стать академии!

 

И не успела я от стола и на три шага отойти, как на него упал талмуд "Руководство к браслету", а следом листок с расписанием лекций у запасных королевских смертников.
Назад: 8
Дальше: 10