10
Стать разведчиком Герберт не мечтал, не желал и не думал ровно до тех пор, пока в Треде не вышел королевский указ о военной реформе. Метаморфам, отслужившим в серых войсках пять лет, в соответствии с полученными званиями и положением волей короля жаловались земли. Дворец или усадьба, парк или деревня, а некоторым погост, передаваемый в полное распоряжение заслуженного воина. Таковыми были тарги — разведчики, на несколько лет заброшенные в стан "врага", добывшие тайные сведения для короны. Прижизненно или посмертно, в зависимости от того, как таргу повезет, он получает надел земли с тремя богатыми или пятью бедными деревнями, равный двадцати тысячам золотых монет.
Двадцать тысяч вот что стало идеей фикс для Гера, тогда еще двенадцатилетнего мальчишки. Немыслимая сумма, которую он, представитель младшей ветви рода Дао-дво, вряд ли когда-либо заработает, не нарушая постулатов своей семьи. Так уж повелось, что отпрыск ближайшего к трону рода не имеет права опускаться до уровня простых: пачкать свои руки в грязи, торговать, оказывать услуги или преподавать. В почете остались: землевладение, военная служба и королевский фавор. Первое и третье требовало денежных вложений, второе — мозгов. И пораскинув ими, Герберт принял решение поступить в академию Треда и добиться личного землевладения для себя, если останется жив, или же для отца и сестренки, если уйдет за грань.
До сих пор каждый его шаг был тщательно продуман и взвешен: как набиться в ученики к Сули, как заполучить Тагаша в наставники, как пробиться в академию, как закрепиться внутри, кого выбрать в пару и как пройти в действующие разведчики до конца обучения.
Время, у него было слишком мало времени и после шести лет обучения "ждать" собственное землевладение еще пять он не мог. И искал любые пути достижения, чтобы самостоятельно все самое лучшее заслужить. Высшую степень личного развития, звание тарга, жену и погост. Ради этого он отказывался от обманчиво выгодных предложений расчетливой родни, отчаявшихся смертников и даже генерала Сули. Гер неотвратимо шел к цели и верил в успех ровно до той поры, пока не встретил…
Пожалуй, это был первый случай, когда он не мог беззаботно сказать: "Так даже лучше". Но вот теперь, получив в помощники прозорливую лопоухую нежить, он понимал: "Так лучше всего".
Но только не сейчас…
Ночь, тренировочный лес, задание, быстро истекающее время, под брюхом промозглая слякоть, над головой колючий снег и почти что буря. Взлететь нельзя, идти невозможно, и он ползет в грязи, проклиная все на свете, в том числе и счастливую куку, прыгающую на ветке впереди.
— Хозь-зяин, хозь-зяин! — слышится тихий шепоток, и за доли секунды метаморф доползает до нее.
— Что?
— Они выпустили шипастых псов! — радостно возвестила теневая, хлопая ушами вопреки ураганном ветру, — и бегут сюда!
— И чему ты радуешься? — прорычал он сквозь зубы и изменил зрение, чтобы временное убежище найти.
— Нам меньше придетсь-ся ползти!
— Таррах…
— Ты не доволен? — удивляется тварюшка и незамедлительно оказывается на его руке. Хвостиком запястье оплела, лапками за пальцы ухватилась и смотрит вопросительно в глаза. — Что случилось?
И вид такой, словно бы не она прослушивала вместе с ним задание для подразделения Красных, не она заявляла, что это ее не любимый цвет и если они назовут свой отряд в Графитовых, то она лично поможет участникам вылазки. Чтобы нежить замолкла и не выдавала из местоположения шипением и визгом, отряд в срочном порядке переименовался и единодушно постановил: "Вернемся с задания, убьем куку". А вот теперь глядя на нее, Гер отчетливо осознавал, прибить теневую надо было раньше.
— Хозь-зяин, почему молчишь?
— Думаю.
— А чего думать, нужно лежбище искать и желательно под сосной, — мордой из стороны в сторону повела и кончиком хвоста указала направо, — нам туда.
— Найдут, — шикнул Гер на нежить.
— Не-е!
— Да…
— Не-е-т! — уперто восклицает лопоухая.
— Да. И Молчи! — рыкнул, птичьим зрением осматривая ближайший бурелом. — Уйти не сможем, бой дадим. Потрепают, конечно, пока парни к нам доползут…
— Давай, — хмыкнула она.
— А ты? — не понял метаморф. — Я что, один пойду?
— Один-один, умный, взрослый, самостоятельный. Нечего мень-ня маленькую на смерть нести, — головой кивнула, ушами передернула и уже собралась спрыгнуть с его руки. — Й-я лучше вон под той сосной полежу, подожду, пока тебе кости все переломают, а потом по настроению быть может вылечу.
Гер за хвост ее поймал в последнее мгновение.
— Слышь, тварька, да они ж тебя не пощадят…
— Не-а, они мень-ня даже не заметь-тят, — и подмигнула, бестия. — И ты в следующий раз внимательней читай, что написано в тетради у подопечной.
И исчезла, ничего толком не рассказав. Вот же гадина лопоухая!
Доберусь до тебя, уши надеру! Кровожадно думал метаморф, меняя свое направление старой поваленной сосны. Ведь, чтобы дать шипастым бой, нужно встать, а встав даже на колени, удержаться в бурю не просто сложно, а невозможно. Нет, прежде чем катится по лесу колобком, ломая подвернувшиеся ветки и собственные кости, он предварительно проверит теорию теневой. Вдруг и вправду, псы под сосной никого не заметят?
И к несчастью, иначе, чем собственным опытом он это проверить не мог. Ту тетрадь Герберт взял для проверки, посмотреть появились ли новые заметки к смертельному опыту, через который самолично прошел. Заметок не было и даже зарисовок с несчастным лемуром в ошейнике Ахо не наблюдалось, не то, что для опыта над Бругом. Там уж она наваяла и оборотня в полный рост, и хвост, и плавники и… затем безобразие проснулось и отвлекло его внимание на себя.
— Тетрадь Сумеречной… тетрадь, да что в той тетради было-то?
Неразборчивые каракули, руны и кривые записи. Все! — прошептал он, едва добрался до дерева и пролез под него.
Здесь оказалось на удивление тихо и сухо, хрустел под руками сухой слой иголок, смолой пахла сосна. Где затаилась теневая, нашел не сразу, ибо зависла она над его головой, прижавшись к стволу дерева и телом и ушами и вот из этого положения ответила:
— Хозь-зяин, ты в руках держал сборник советов для охотника не нежить. И про псов там была целай-я глава.
— А сведения из книги? — поинтересовался он тихо, все же подобную информацию предварительно надлежит на полигоне перепроверять, а не на учениях использовать.
— Не-а.
— Они испытаны ею лично?
— Не-е.
— Тогда зачем мы здесь сидим? — прорычал он.
— Сейчас проверим! — заверила теневая, прислушиваясь к буре снаружи.
— Ты в своем уме? Мы находимся в условиях максимально приближенных к реальным! Если нас найдут…
— Врь-ряд ли. У нее отец охотой промышляет и всь-ся их деревенька вместе с ним. И пока никто не помер.
— А может, никто с шипастыми псами, пока и не сталкивался? — резонно заметил метаморф.
На мгновение кука замолчала, а затем…
— В этом случае используем план Б.
— Какой? — Многоликий нутром ощутил, как всего в паре метров от них застыл представитель высшей нежити, огромный черный шипастый пес.
И теневая ухмыльнулась, промурлыкав:
— Бой дадим.
Давать его, в смысле бой, уже не хотелось, ибо командир взвода не шутил и призвал отнюдь не фантомов. В это мгновение метаморф младшей ветви рода Дао-дво мысленно дал себе зарок — найти дарителя куки во что бы то ни стало и отплатить… за лопоухое "добро". Потому что возместить убытки надо ибо само оно, добро, предшествующего владельца признать не желало. А отблагодарить уже очень хотелось, приблизительно так же, как и Сумеречную, опять ввязавшуюся во что-то.
Первый лавовый поток прошелся по нервным окончаниям многоликого во время утренней тренировки, второй сейчас, когда последний пес, бегущий на встречу Графитовым, остановился чтобы осмотреть борозду, сохранившуюся близ мерзлой лужи. Ощущая запах проползшего там Дао-дво, он прижал уши, вздыбил шипы на спине, зарычал и застыл. Принюхивался долго, но схрон с многоликим и кукой не определил. И когда пес решил уйти во тьму и догнать сородичей, Гера опалило. Стон метаморф сдержал, а скрежет собственных зубов заглушить не успел.
А дальше рык, треск дерева над головой и пасть, стремящаяся вцепиться в горло. Удивительно, но Гер отбился, не покидая лежбища из иголок, и все благодаря подсказкам куки. Увернулся от пасти, схватил тварь за крайние массивные шипы и обломал их, заставив нежить съежиться, а затем и отступиться от добычи. Со скулежом псина скрылась в темноте под довольный голос теневой:
— Дя! Не соврала Намина в запись-сях!
— Ч-что? — вопросил метаморф, не разжимая зубов от боли. Пусть внутренняя вспышка угасла столь же неожиданно, как и появилась, но раны, нанесенные шипастой тварью, только сейчас сообщили о себе. — То есть твои рекомендации…
— Из той самой тетради! — подмигнула теневая, продолжая всем телом прижиматься к стволу сосны. — Вот мы и проверили их подлинность.
— Таррах! — ругнулся многоликий.
— Дя-дя, сама в полном восторге.
— Да что б… — не сдержал своей злости метаморф, думая о том, как проучит Сумеречную, которой на месте не сидится.
И в это мгновение в строй его мыслей ворвался тихий шепоток:
— Хозь-зяин, следуй ты инструкции и шею ей скрути, она бы через десь-сять минут регенерировала…
— Кто? Намина? — не понял Гер, чем вызвал тихий хохот у теневой.
Ее тонкое тельце раздулось в грудине, как шарик, хвостик дрогнул, уши захлопали, и нежить разразилась громогласным "хи-хихя!". На последнем звуке отлепилась от сосны, шмякнулась на иголки и, схватившись лапками за грудь, просипела:
— Ой, не могу… Ой не могу… Такой сильный и такая бь-бяка!
— Кука, тихо! Мы в тылу.
— Дя, не шипи ты! — взмолилась нежить, всхлипывая. — Нет тут никого! Командир ваш не знает, что делать с обезумевшим псом, противник давно позади, об остальных шипастых и думать не стоит.
Кричи не кричи, не услышат ничего.
— Это еще почему? — настороженно спросил метаморф. Уж он был в курсе повадок этих тварей.
— Зань-няты! — хихикнула теневая. — Они наших бьют…
— Что?!
— Ой, — тварька перестала смеяться и перевернулась на брюхо. — Ой-ой, они же не фантомы! — Прищурилась выжидательно, ушами повела и застыла неподвижно. — Хозь-зяин, ты это…дальше ползи, а й-я пойду, проинструктирую Графитовых!
Лопоухая исчезла. А он пополз, решившись с тыла выкрасть муляж, затем обойти вторую группу и сдать секрет командиру взвода, до завершения этого дня. Но попался на месте преступления. И как не попасться, если по нервным окончаниям растекается лава, принятый оборот слетает словно дымка, и вместо мышки полевки в круге света оказывается скрючившийся от боли метаморф. Его появление в пещере противника вызывает ажиотаж и отборную ругань, которой мало кто может объяснить, как разведчик прорвался через строй шипастых псов.
В этой ситуации у Гера было два варианта действий: сбежать и надеяться, что охрану они не усилят или остаться, раз уж прорвался, и изнутри найти новый выход. Он выбрал второй и попал на допрос.
На фоне последней вспышки боли даже максимально приближенные к реальности пытки показались ему обременительной мелочью едва ли достойной памяти. И он забыл о них, как только вырвался из клетки, выкрал "секретные сведения" и отправился назад. Встреча с кукой и потрепанным отрядом, грела душу — не одному ему туго пришлось. Правда тешить себя этим он долго не смог, тело вновь оплавила лава, Дао-дво протяжно застонал. В эти короткие мгновения он поклялся:
— Вернусь, поубиваю всех! И грифона с дядей, и кузенов с Сумеречной, и Высочество с Бругом, и… — И он бы еще долго перечислял виновников, не выгляни из ближайшей лужи на его сдавленное шипение жаброг.
Плетения, сорвавшиеся разом с пальцев трех разведчиков ползущих впереди, не остановили ядовитую нежить, а лишь подогрели ее интерес. Любопытная тварь противно квакнула, призывая остальных, и полезла наружу всем телом, а следом за ней целое стадо сородичей и все из одной лужи.
— Теневая, что теперь? — вопросил Гер у притихшей куки.
— Не знаю, Намины такого не описывала…
— Проклятье!
— Хозь-зяин не ругайсь-ся, ты сам быстро лист перевернул. А там были лишь записи о свадьбе бородавчатой королевы и ежегодном сборе…
— Так здесь все самцы региона? — возопил с несчастным видом Райс одногруппник Гера.
— Не-а! — обнадежила его лопоухая и сообщила: — Здесь только самые здоровые, зачем ей дохль-ляки.
— Таррах! — ругнулись Графитовые и по знаку Дао-дво устремились вперед с удвоенной скоростью. А жаброги вслед за ними, низко пригнувшись к земле, чтобы не улететь с порывами бури. И так двести метров, а затем и еще четыреста, и разведчики недоумевают: — Проклятье! Не отстают… И вот вопрос: "Кто выбирал местность?!"
— Командир взвода.
— Подстава!
— Поубивать нас решил, собака!
— Вряд ли, — не согласился с ними Гер, — час назад их здесь не было.
— Конечно, — хмыкнула кука на его плече, — только-только собрались. Королева прохода закрыть не успела, а вы по ней проклять-ями.
— Она? — Услышав теневую, Райс с удивлением обернулся.
— Дя! Видишь, как ползет грациозно, какие бородавки у нее шишковидные, а кожа гладенькай-я…
— Вижу. И понять не могу, почему она не нападает? Поднялась бы на лапы, да и улетела к Тарраху!
— Понравились, — со вздохом шепчет теневая. — Осмотрев вас спереди, выбрать не смогла, а вот сзади… уже определилась. — И слащаво: — Хозь-зяин это ты.
На мгновение Геру стало трудно дышать.
— Повезло тебе с поклонницей, — хмыкнул Крис-красавчик, как зовет его теневая.
— Не расстраивайся, — сыронизировал Райс. — Неужели тебе мало восторженной куки.
— И не собирался. Капитан, что делать будешь?
— Таррах! — До сих пор Герберт думал, что в его жизни ввергающих в ужас истин было лишь две: сообщение о тяжелой болезни отца и потеря собственной жизни, но вот теперь к ним добавилась третья.
— Разделись! — скомандовал он отряду Графитовых, и всучил Райсу трофей. — Передай это командиру. Отвечаешь головой. — И, сорвав с плеча куку, добавил: — А эту мне после возвращения. Отвечаешь всем, что ниже.
От такого сообщения глаза увеличились и у разведчика, и у теневой, а Гер уже пополз в противоположном от отряда направлении.
Лопоухая оказалась права, королева жаброгов поползла за метаморфом, а самцы вслед за ней. В сотый раз, он порадовался, что над головой бушует буря, и монстры не в силах ни на ноги стать, ни на четвереньки, не говоря уже о том, чтобы плюнуть. И дабы уйти от преследования ему осталось лишь в сжатые сроки добраться до обрыва с наветренной стороны и ястребом вниз сигануть. Так он и в лагерь тренеров спустится, и от преследования оторвется. Да и вряд ли королева настолько впечатлилась видом его тылов, чтобы последовать за ним. Однако зря многоликий надеялся на сознательность влюбленной, коронованную самоубийцу от неминуемой гибели сородичи удержали ее с трудом, и вслед многоликому еще долго звучало слезливое и отчаянное:
— Квага-а-а-ар!
*** С отъездом Гера на учения количество разноцветных стрелочек на моем браслете уменьшилось, а вот почему-то неприятностей прибавилось. Так, например: в попытке свести Кудряшку и Бруга в закрытом пространстве на целый час, я забрела в парк, который в потемках неожиданно стал лесом, а после заблудилась, вопреки всем указаниям магического гида на моей руке.
— И куда теперь? — застыв посередине странной поляны, спросила я.
Расчищенное от деревьев местечко действительно было уникальным: его устилали каменные плиты, освещали тусклые магические светильники, а деревья растущие по краям расходились в стороны прямыми коридорами. Когда сюда шла я этого не видела, а вот теперь с удивлением поняла, что стою ни где-нибудь, а на капище. На карте академии они были отмечены, но исходя из того, где я до этого плутала, капища там быть не должно. Право слово, не блуждает же оно. Или блуждает?
Я потерла руки и плотнее закуталась в плащ. Сегодня Нваг-нваг Севой предвещал нам дождь и майскую грозу, но я и предположить не могла, что она как с цепи сорвется. Ветер воет, дождь льет, а я стою в лесу совсем одна и с ужасом смотрю на свой гаснущий браслет. Судя по тому руководству, что мне передал декан, заряд изделия нескончаем. Но как показала практика, его можно вывести из строя, например при помощи мстительного оборотня-дракона и преподавательского полога тишины. И возникает вопрос:
"Милостивый Боже, неужели я опять куда-то вляпалась?"
— Только этого не хватало! — тихо прошипела я, постучав по аметистам своего магического гида.
— Кого не хватало? Меня?
Вопрос, прозвучавший над ухом, был неожиданным, но еще более внезапной стала реакция неизвестного, когда я с визгом метнула разрешенное уставом заклинание сна и попыталась сбежать. Он меня, как котенка за шкирку, за китель схватил и, тихо ругаясь, потянул на себя.
— И все-таки у вас весьма специфический вид благодарности, Намина.
— Его Высочество?!
— Да, я.
— Милостивый Боже, спасибо! — в следующее мгновение я вывернулась из захвата и радостно потрясла метаморфу руку.
— Вот об этом я и говорил, — с усмешкой протянул смертник. — Спасают одни, а благодарят других. Девушка, вам хоть известно, что защитников, заступников и прочих награждают поцелуем?
На мгновение я застыла, а затем медленно отпустила его и на шаг отошла. Целовать? Меня целовало четверо, один из них чуть не умер, второй впал в многомесячный сон, третий Бруг, он понес наименьший урон, но до сих пор мелко вздрагивает при моем появлении. О четвертом вспоминаю с дрожью.
— Вам не понравится, — клятвенно заверила я. И мысленно приготовилась к тому, что обычно заявляют на это парни, но многоликий повел себя иначе — стукнул себя по лбу кулаком.
— Ах, да невеста… — и подмигнул. — Я совсем забыл, что ваша неприкосновенность мой удел. Что ж на поцелуях более настаивать не смею. Давайте вашу руку и пойдем.
— Вначале скажите, куда мы пойдем и как вы меня нашли…
— Пойдем на внеплановый сбор команды, нашел просто. Я направил вашего гида сюда.
— За-зачем? — спросила, дрогнув под особенно сильным порывом ветра. — Я же была на другом конце территории.
— Ошибаетесь. Капище и вас разделяла лишь сотня метров.
— То есть… я не попала под очередной полог и мой браслет исправен? — Он кивнул. — А потух почему?
— Потому что с заданием справился, и к вам подошел я. Теперь мы можем идти? — полюбопытствовал Его Высочество, повторно протягивая мне свою ладонь.
— Да. — Я вложила в его руку свою, и мы провалились. Мой оглушительный визг и его тяжелый вздох заполнили собой черную тишину подземелья. Вспыхнул свет, затем раздался смешок, и я, открыв глаза, обнаружила себя повисшей на смертнике, а его стоящим на каменном полу в низкой, ярко освещенной пещере.
— Знаете, Намина, после этого я не могу обращаться к вам на "вы".
Моргнув пару раз, нервно кивнула и, медленно слезла с него.
Вначале разжала ноги, затем руки, а после зубы, коими от испуга вцепилась в плечо метаморфа. Чуть подрагивающими пальцами оттянула серый китель, поправила плащ, оттряхнула на нем брюки.
Неторопливо сделала тоже самое и со своим облачением, надеясь, что за это время пунцовость моих щек хоть чуть-чуть спадет.
— Если вы забудете эту нелепость, так и быть я согласна на "ты". — Собственно с "ты" сразу же и обратилась: — Но… в следующий раз о таких эксцессах предупреждай.
— Договорились! — улыбнулся многоликий и повел меня вглубь тоннеля, который неожиданно черной кляксой возник впереди. Мы прошли от силы метров двадцать, как вдруг оказались в той же аудитории с партами и столами, зависшими над пропастью.
Неприятный холодок проскользнул меж лопаток.
— Занимай любой.
— А… как мы здесь оказались? Мы же, судя по карте, были в нескольких километрах от ближайшего корпуса академии.
— Переместились, — улыбнулся он. — Капища — это пункты перемещения, были разработаны специально для игр Смерти, чтобы перенаправлять неудачливых игроков в лекарские.
— Зачем? — удивилась тихо. — Они же мертвы.
— Хм, — метаморф весело сощурился, — Намина, а что ты знаешь об играх?
— Лишь то, что в моей комнате лежат три тома о них, неприкаянными, — я смущенно потупилась.
— Ознакомься в ближайшее время, — посоветовал капитан команды запасных королевских смертников и, хлопнув в ладоши, громко крикнул: "Сбор!". Из семи парней явились шестеро, коих Его Высочество назвал весьма специфичными прозвищами: — Барон, Канцлер, Герцог, Консул, Граф и Хан, а Кардинал где?
— Не отзывается, — ответил низкорослый и плотный Хан и, скинув капюшон с головы, посмотрел на меня желтыми глазами с тонким горизонтальным зрачком. Это был скиф! И смотрел он осуждающе. — Последним, что Тугго произнес, было: "Убью треклятую Нами…".
Ой, кажется, я догадываюсь, где он застрял и почему.
— Не переживай сероглазая, он только обещается, — прикоснувшись к моему плечу, произнес капитан команды. — Уж сколько он от Оли Крэббас натерпелся, а до сих пор ничем ей не отплатил.
Мне стало совсем дурно.
— То есть как… натерпелся?
— Сполна. Поменяйся они ролями, — улыбнулся Его Высочество, — Бруг был бы обязан жениться.
Вот на этом сообщении в строю смертников появилась седьмая фигура, облаченная в плащ. Хотя как сказать, облаченная… Плащ свисал с одного его плеча, в то время как китель свисал с другого, распахнутая рубашка являла на свет, исполосованный живот оборотня, а сам Тугго, ругаясь на родном языке, тянул на место спущенные до колен штаны. И правильно делал, ведь под ними было весьма поврежденное нижнее белье.
— Я прибью ее! — рычал он. — Прибью и не пожалею…
— Конечно, нет, — дружно отозвались смертники и рассмеялись, видимо им подобное наблюдать не впервой.
— Тебя повесят, едва ты прикоснешься к Олли, — хмыкнул высокий Граф из-под капюшона, — а за гранью сожалений нет.
— Да, кто говорит о Крэббас! — вспылил красноглазый, затягивая пояс. — Я побью… нет я прикончу Сумерьку и от Герберта откуплюсь… Уж ему-то такой невесты не надо.
— Она опекается родом, поэтому не стоит… — тактично попытался свернуть тему Герцог, но не преуспел.
— Да, ладно! — отмахнулся оборотень, — Даррей и Макфар столь горькой участи избегут. И все мы знаем, кто крайним у этой семейки останется…
Высочество предупреждающе кашлянул, а Бруг отдернул китель, застегнул его на уцелевшие пуговицы, то бишь через одну, и только после этого поднял глаза. Я надеялась, он устыдится собственных слов и заберет их обратно, а он, зараза, обрадовался при виде меня.
Оскалился.
— О! Какое счастье… ты уже здесь… Даже бегать не придется, — заявляет мой мстительный подопытный и делает навстречу несколько шагов. А затем как рыкнет на Высочество: — Отойди.
Он не ушел, спросил иронично:
— А доказательства есть?
И на суд капитана команды был предъявлен мой лемур, несчастный, с подбитым глазом и потрепанной шерсткой. Мой маленький, бедненький, я всего лишь отправила его за Кудряшкой и попросила привести девушку на место встречи с Бругом, а этот изверг красноглазый…
— Еще вопросы? — полюбопытствовал оборотень сердито.
— Да! — я вырвала из его рук несчастного питомца и зло спросила. — Что ж ты такой сильный от нее не убежал? Обернулся бы себе драконом и дал деру…
— Как?! С этим? — возмутился он и обеими руками на свои штаны указал, спереди, где остались плавники и гребень. Я его без слов поняла, а вот смертники…
Все как один стянули с голов капюшоны и вопросили:
— Что значит "с этим"?
— А можно без этого?
Кардинал побагровел и кулаки сжал до хруста.
— Отстегивается что ли?
А теперь заскрипели крепко сжатые зубы Тугго.
— Не отстегивается, а прячется, — просветила их я, выступив в защиту, и зря. Ибо дала новый повод для подколок.
— Что?! — возмутилась вся команда, а Хан так вообще руками стремительно прикрыл самое ценное. — Прячется?
Я не знала что ответить, Высочество молчал, а Бруг темнел в лице и, кажется, крошил свои зубы.
— Да у меня был боевой оборот за пределами академии! — вспылил оборотень. — Я в нем застрял!
Ял-ял-ял-ял-ял! Отозвалось эхо в аудитории, и погрузилась в тишину на целых десять секунд, а затем завистливый выдох раскатом прошелся под потолком.
— Что, прям этим и застрял? — хмыкнул Герцог высокий и бледный с явной примесью вампирской крови.
В это мгновение оборотня мне искренне стало жаль, и я решительно заявила команде:
— Все сведения о незавершенном обороте кадета Бруга Тугго за… — чуть не сказала "законспектированы", но вовремя исправилась, — засекречены. И до окончания наших экспериментальных работ, будут вне доступа общественности, поэтому…
— Так мы по-семейному, — ухмыльнулся улыбчивый оборотень Граф, явный сородич Тугго. Либо кузен, либо брат. — Я его дядя двоюродный, — подсказал смертник, но должного ответа не получил, как ни улыбался.
— Поздравляю, — я погладила притихшего лемура и незаметно для окружающих залечила его глаз. — Когда застрянете в обороте, обращайтесь ко мне. Сделаю скидку, по-семейному.
— Понял, — осклабился этот дядя и попытался вывести меня на чистую воду: — А как я для этого должен застрять? — И взгляд такой завлекающий.
— На ваше усмотрение, — ответила хмуро и обернулась к Высочеству. — Сбор успешно прошел. Что дальше?
— Спускайтесь! — долетел приказ со дна пропасти, и вместо группы смертников, передо мной мгновенно оказалась группа крылатых чудовищ и сердитый Кардинал.
— Намин, — ближайший черный ящер, так похожий на тварей из преисподней, протянул ко мне когтистую лапу и голосом Высочества предложил, — хватайся, я тебя спущу.
— А можно ножками?
— Можно, но…
— Мне плохо, к тому же я все равно лишь слушатель, а Бруг не в форме. Вот он меня и проведет, — заявила за оборотня. Тот фыркнул, капитан недоверчиво прищурился, но все решил голос донесшийся из глубины.
— Время, — напомнил он, и группа смертников шикнув, крякнув, гавкнув и что-то прошипев, расправив крылья и перепонки, скрылась во мгле.
— Спуск вниз, — скомандовала я своему гиду. В воздухе над браслетом появилось изображение с разрезом скалы и пропасти, рядом карта с отметкой моего местоположения и точкой выхода на лестницу. Найдя неприметную дверку за одним из железных идолов, толкнула ее, скомандовала: "Свет" и пошла, не особо заботясь о том, последовал за мной Тугго или нет.
Оказалось, пошел, а еще оказалось, что он внимательный, зараза.
И не успела я спуститься на пролет, как услышала:
— Как ты сделала это с лемуром?
— Что это? Глаз ему подбил ты… — начала обвинительно, но меня оборвали.
— Не я, а девчонки, поймавшие его в раздевалке спортзала. Исходя из криков, он подглядывал и рылся в их вещах.
— Что? — я стянула упирающегося Гирби с плеча и остановилась, внимательно глядя на зверька. Он сделал и без того большие глаза еще больше и с отчаянием в желтом взгляде посмотрел на меня. — Вернемся в комнату, и я с тобой поговорю. — Пообещала строго, он кивнул, и мы продолжили спускаться. А оборотень не отстает.
— И все-таки, Намин, как ты это сделала? Как залечила его глаз?
— Да просто. Я в ведической школе училась, а там программа точьв-точь что и у вас. Даже скучно временами…
— А мне помочь ты можешь? — неожиданно спросил Тугго.
— А сам? — скептически хмыкнула я. — Что, даже не вспомнишь, кто всего пару минут назад обещался меня убить и спасти тем самым Гера?
— Сам никак, а убить все еще хочется, потому что я раны залечить не могу.
— Как так? Но ты же оборотень… Ой, ты же застрял в обороте и…
Он усмехнулся моей догадке, а я только сейчас поняла, как подставила кадета с Кудряшкой. Бедолага, не смог ни отбиться, ни убежать и попал под раздачу.
— Прости, — я обернулась к Бругу, передала ему лемура, стянула перчатку с руки. И откровенный ужас проступил на хмуром лице оборотня.
— А ну стоять! — вскрикнул красноглазый. — Я всего лишь ранен, не нужно меня убивать!
— Тихо… — шикнула предупреждающе и схватила его за темный локон. — Тамати Анти а-то Теи.
Мгновение ничего не происходило, а затем теплый поток энергии от меня перекочевал к нему, зелеными всполохами отметив места зарастающих ран.
— Это что только что было? — прислушиваясь к себе и своим ощущениям, спросил мой подопытный.
— Простая формула восстановления некромантов, — пожала я плечами, надела перчатку и забрала Гирби. Уже собиралась продолжить спуск, но Тугго меня остановил.
— Намина, — предостерегающе позвал оборотень, — я не желторотый первокурсник, а почти выпускник. Темное искусство люблю и уважаю, но произнесенное тобой не слышал никогда. А тем более не видел, чтобы разрывы мышц собирались воедино за пять секунд.
— Какие разрывы? У тебя всего лишь полосы на животе.
— Ты не видела моей спины, — ответил красноглазый, нависая надо мной. — Сумерька, откуда формула?
— Уже не помню, — призналась почти честно и перевела тему: — И к слову, не хочешь до конца года бегать от Крэббас, перестань откупаться от участия в моих экспериментах. Я тебя быстро в форму приведу.
— Хочешь сказать, что ты больше меня с ней сводить не будешь? — решил он тут же взять быка за рога, в смысле с меня слово.
— Нет. Но обещаю, с ней подопытными не меняться. — Как и ожидалось он временно остолбенел, а я продолжила расписывать перспективы: — Видишь ли, у нее хорошие связи со смотрителем теплиц, служащими при лабораториях и в библиотеках, даже с хранителем склада редчайших магических веществ… А просто так делиться ими она не намерена.
— У меня тоже есть связи!
— Не такие хорошие, — заверила я. Сам виноват, раньше нужно было помощь предлагать, а не сбегать при первой же возможности. — Так что прости, но мы просто таки вынуждены сотрудничать с Кудряшкой, ради общего блага. То бишь, ради выведения тебя из оборота.
— А как же я? — он сглотнул, и спросил глухо: — Я что, все полгода буду подвергаться фактическому насилию?
— Как бы… — по правде сказать, данную сторону дела я вообще не рассматривала, ибо она меня до сих пор не касалась. А вот сейчас стало жаль, бедолагу.
— Бруг, а заставить Кудряшку скрываться от себя, ты разве не можешь? — Он побелел лицом и перестал дышать, я же учтиво продолжила: — Понимаю, прикоснешься — повесят. Но прикосновения бывают разные…
Оборотень задрожал, стараясь не выдать стука зубов, и я сменила форму обращения. Громко хмыкнула, съязвила:
— Понять не могу, кто из нас носит гордое звание Кардинала разбитых сердец, ты или я?
— Я, — раздалось уже более осознанное и чуточку злое.
— Так если носишь, то соответствуй…
Он явно хотел ответить что-то веское и малоприятное, но лишь рявкнул: "В сторону!" и помчался вниз. Сам, без меня. Истинный провожатый.
— Пусть так, я все равно с Гирби, — посмотрела на питомца и нахмурилась, припоминая последние сведения о его ранениях. — Ой, как хорошо, что мы остались одни, а знаешь, у меня к тебе есть пара вопросов…
Но задать их я не успела, рядом бесшумно появился обернувшийся ящером капитан команды, шикнул, что более меня не провожает никто, и, схватив в охапку, утянул вниз. Судя по данным браслета, мы спуск в сотни метров преодолели за секунды три.
Метаморф не запыхался даже, а вот я стою и не могу прийти в себя от резкого перемещения. В голове шумит, дыхание сперто, в горле сухо, а перед глазами жуткий красный жабообразный монстр с множеством бородавок. И вот этот двухметровый прямостоящий ужас, мелко подрагивая на каждом шагу, широко расставляя ноги и выворачивая колени, идет на меня.
В первое мгновение я не узнала что это за нежить, а затем вспомнила запись из энциклопедии и испугалась до дрожи… Жаброг!
Ядовитый!
— Милостивый Боже…
— Мряу! — поддержал меня перепуганный лемур, к которому потянулась перепончатая лапа.
— Кыш! — скомандовала громко, но жабообразный не послушался.
И от волны накатившего ужаса я, не раздумывая, шарахнула в монстра проклятьем окаменения.
— Сумерька, нельзя! — крикнул Бруг.
— Намина, стой! — потребовал Его Высочество.
Но слишком поздно.
Что нельзя? Почему нельзя? — сообразить не успела, зато увидела, как красный монстр вдруг удивленно увеличивает глаза и становится серым. А так как замер он с поднятой для очередного шага ногой, то, понятное дело застыл вопреки законам равновесия. Далее послышалось "скры-ы-ып", затем слаженный выдох смертников:
"Твою ж!" и оглушительное "Бам-м-м-!". Последнее издал ужас перепончатый, приложившись каменным лбом об пол. Мы замерли, монстр тоже, а затем он вопреки всем законам темного искусства начал покрываться мелкими и не очень трещинами. И дымить!
— Ложись! — скомандовал Его Высочество, оттащив меня в сторону, накрыл крылом: — Намина, ни слова!
Да я бы и звука не издала, голос пропал от вида, разлетевшейся статуи и от дыма что повалил, скрывая ее обломки. Потому что подобного случиться не могло, вот просто-таки не могло. Я же использовала проверенное на Гирби проклятие окаменения, и ничего такого не происходило. Ничего! И трещин не было, и осколков, и тем более из дыма, что поднимается над ними, не вырастал красивый блондин василиск с ядовито-зелеными глазами и рядами чешуек на щеках, груди, и… Разглядев в дыму его ноги, я уверилась в том, что Бруг не единственный, кто умеет красиво застревать в обороте. Но картиной в целом насладиться не смогла, вскочившие чудовища, то бишь смертники в обороте обзор закрыли и все как один произнесли:
— Кель Граун?! Вы живы! Как вы смогли… вы же. Вы проиграли и…
— Где она?! — не слушая вопросов, прохрипел мужчина. — Она здесь? Жива?
— Да, — ответил мой защитник.
— Хорошо, — василиск улыбнулся и прежде чем исчезнуть в черном портале с золотыми прожилками, мигнувшем за его спиной, потребовал: — Равэсс, когда… придет в себя, ты…
— Слушаюсь.
Портал захлопнулся за красавцем, обладающим ко всему прочему и длинным чешуйчатым хвостом, и только после этого Его Высочество перевоплотился в человека, с тихим смехом поднял с пола меня, а затем и толстенького, седовласого старичка, который прятался под вторым его крылом.
И отряхиваясь тот, не сдерживая улыбки, все повторял:
— Сумерька, Сумерька… И это безобразие и есть та самая Намина невеста Герберта Дао-дво?
— Не совсем невеста… — не согласилась я, однако этого никто не заметил. Группа смертников напряженно молчала, лектор в черном мундире внимательно смотрел сквозь меня, а капитан ждал и дождался.
— Хм! — выдал старичок. — Что ж не зря вы так настаивали, принц, не зря. Приводите на следующее занятие, я согласен взять и ее.
Теперь свободны.
Группа чудовищ взмыла вверх сиесекундно, а капитан уже не торопился, три секунды перевоплощался и минуту вместе со мной поднимался к кафедре на скалистом плато. Поэтому я очень хорошо расслышала, как лектор, убирая пустую клетку в сторону тихо восхищался:
— Надо же! Грауна освободила… Боже мой, Боже мой… — А затем с оторопью: — И все это время он был у меня… Позор, Проклятье и…
Я смутно понимала, что произошло, искренне удивляясь, каким образом прославленный воитель оказался в теле ядовитого жаброга.
Попыталась Его Высочество расспросить, но он сам был в смятении.
Доставил меня в комнату и скрылся, ничего не объяснив.
