12

И все это время он был у меня, и Октован Кворг знал об этом!

Теперь стали понятны его слова о сотрудничестве, адресованные Гирби, понятна осведомленность ведьмака относительно моих успехов и мстительная сущность самого зверька… Ой! Так он, получается, все-все-все помнит, да?

Я была всего в шаге от двери моей комнаты, когда осознала, что совсем не хочу в нее входить. Представила себе месть скифа и остановилась. Его Высочество следовавший сзади, от неожиданности налетел на меня, но сориентировался быстро и предотвратил наше падение вниз.

— Намина, что случилось? Забыла ключи?

— Н-нет, наоборот вспомнила. — Что мне стыдно смотреть своему питомцу в глаза.

— Он многое видел не прикрытым? — предположил метаморф и посмотрел на меня испытующим взглядом. — Тебя это стесняет?

— Нет, другое…

— Думаешь, он воспринимал тебя как девушку?

— Трудно сказать… — неопределенно ответила я, в попытке вспомнить сколько же раз Гирби был мною "умертвлен", то есть сколько раз он участвовал в моих экспериментах. Но капитан команды понял все по-своему, продолжил утешать.

— А вот это глупость, ты для него сущий ребенок. Он может и проигрался на играх в пух и прах, но до этого две жизни прожил… — Высочество посмотрел на меня с прищуром и добавил: — Можно сказать, он многое повидал и ко многому относится проще.

— Угу, — хмыкнула я и съежилась, — напомни ему об этом, когда он меня убивать будет.

А через минуту я на глазах крайне удивленного Его Высочества стояла перед Гирби и извинялась за все свои прегрешения. И за то, что отшлепала, когда он сырую рыбу в моем шкафу хранил до появления запаха тухлятины, и за то, что в кастрюлю с молоком макнула, в ту самую, в которой он мой дневник и тетради утопил. И за то, что водой облила, после того как он лапами запачкал мое выходное платье, и за то, что его за хвост с кровати сдергивала, если он с едой на покрывало забирался… И за кладовку, и за ошейник, и за эксперименты, и за фруктовую диету, которая вроде как была ему полезна, за недобрый взгляд, когда злил, за малое количество ласки, потому что часто он меня злил. Словом за все, за что только можно было. И вот стою я раскаявшаяся, а на меня во все глаза смотрят и метаморф, и лемур. Первый почесав нос, смущенно заявил, что он после всего перечисленного эту тварь лупоглазую с радостью бы утопил. А второй — сжав мои пальцы лапами и обвив запястье хвостом, прижал уши и жалобно заглянул в глаза, напоминая, что его с утра еще никто не кормил.

— Конечно-конечно, мой хороший. Пошли… — На руки его взяла, за ушком поцеловала, шагнула к двери и оказалась остановлена.

— Сумерька, остановись! — Равэсс обогнул меня и стал впереди.

Прищурился, переводя взгляд с меня на лемура. — Я тут прослушал все твои извинения и спросить хочу… Ты что считаешь, что он всевсе это помнит?

— Да, — печально вздохнула, прижимая Гирби, то есть уже не Гирби, к груди. — И мне так стыдно…

— Понимаю, — кивнул смертник, — и в тоже время не понимаю.

— И не надо, — я шагнула к двери.

— Нет, погоди. Не спеши и только представь себя на его месте. И подумай, хотела бы ты помнить, все произошедшее с ним?

Я посмотрела на несчастного зверька, в его глазенки круглые и желтые, на хвостик полосатый, серую шерстку и эти очаровательные лапки с тонкими пальчиками и возмутилась:

— Нет, конечно! Бедненький, несчастненький натерпелся, а я…

— Намина, хватит себя винить! Я не о том. — Оборвал меня метаморф и с усмешкой заявил: — Он же зверь. Посмотри на него.

Наглая морда, хамские повадки, отвратительный характер, ужасный вкус в еде…

— Он скиф! Это нормальные пристрастия для скифа. Они владеют магией воздуха и поэтому…

— Сумеречная, ты меня убиваешь! — воскликнул Его Высочество, и я с испугом посмотрела на свои руки. В перчатках. Тогда о чем он говорит? Неужели дар Смерти настолько развился за эти дни, что рядом со мной уже даже стоять небезопасно. Испугалась не на шутку, а Равэсс со вздохом заявил:

— Я имел в виду, что Гирби твой, как и любой нормальный зверь вылизывал себя языком, ел все грязными лапами, совал нос, куда не просят, нюхал и пробовал, все, что только можно, спаривался с другими лемурами, касался их гениталий и…

— Нет! — мои щеки явно сейчас пылали. — В округе не было подобных ему…

— Значит, с собакой или кошкой, — предположил капитан команды запасных, но увидев мой взгляд, исправился: — Дружил он с ними, дружил. Но в остальном… ты только представь, сколько всего он должен помнить. Вернее, сколько всего он не пожелает вспоминать, когда вернет себе человеческую форму.

— Так он ничего не вспомнит? — прошептала я счастливо и потупилась: — Но…

— И даже не думай жалеть, иначе этот зверь совсем оборзеет. И начнет таскать не только еду из столовой и женское белье из раздевалки, но и артефакты из преподавательских. А оно тебе надо?

— Нет.

— Вот и славно, — многоликий с высокородным прозвищем хлопнул в ладоши, — а теперь идем есть. Что-то за всеми этими новостями и перебежками даже я проголодался.

Если он и был голоден, то отнюдь не сильно. По мере поедания завтрака он расспросил меня о нестандартном решении с тагиши.

Пришлось признаться в том, что вся наша деревенька охотится на нежить под эгидой моего отца, и что брат попался в пасть к змее точь-в-точь, как родственничек Бруга. К счастью остальные охотники на этот счет были проинструктированы и Росса освободили быстро.

Однако его впечатления от встречи с белой гадиной остались неизгладимыми, и он стремительно переключился на разведение зеркальных карпов.

— Значит. Хвост в пасть и превратиться мертвым? — подвел итог моим словам Его Высочество.

— Да, только змейку нужно выбрать молодую и песок при себе загодя держать.

— Загодя мы только оружие и проклятия держим, — заметил он.

— А вот это зря, — начала я осуждающе, — вы тварей мелких безобидных убиваете согласно инструкциям, а они живые… — Свою мысль о том, что низшую нежить можно просто обмануть, я досказать не смогла, лемур подавился. Вначале насмешливо хмыкнул, а вот потом, то ли закашлялся, то ли засмеялся, вцепившись лапами в стол.

— А ты говорил, не понимает, — обвинительно сказала метаморфу.

— Так и есть, — ответил он. — Сама посуди, был бы он понятливым, давно бы написал тебе о том, кто он есть, почему попал в заточение, и попросил бы не издеваться над ним.

Я кивнула, многоликий продолжил с улыбкой.

— И вот скажи, за что ты получила зверя?

В это самое мгновение Гирби замолк и замер, глядя куда-то за мое плечо, я обернулась и уже сама ощутила нещадное першение во рту.

Чай и булочка с малиновым вареньем стали поперек горла, потому что к нашему столу приближался клыкастый щеголь в синем костюме и с новой тростью в руке.

— Принц Равэсс Дао-Уно, какая встреча! — кровопийца взмахнул тростью над моей головой и выполнил издевательский поклон. — Не ожидал увидеть вас тут.

— Признаться, я тоже, советник. — Встав со стула, капитан запасной команды королевских смертников холодно кивнул. И они замерли друг напротив друга, как невероятно учтивые враги.

— Зашли поесть, дома не кормят? — иронично протянула бордоволосая сволочь в сером костюме.

— Ищите фурию, а Амиддария все еще прячется? — в тон ему ответил Равэсс.

И не то чтобы рядом с ними стало не уютно, но как-то неудержимо захотелось развеять наступившую после их слов тишину.

— Один-один, — подвела я и тог и предложила: — Так я пойду?

— Сидеть, — отозвался метоморф, — Молчать, — потребовал вампир.

— И не дышать, — поддакнула я в их манере. — Гирби слышал?

Лемур кивнул и, а эти двое продолжили говорить так, словно бы они вернулись к старому разговору и возобновили его.

— Не понимаю вашего упрямства, принц… — произнес Аквиус. — Неужели вы не желаете победы своему брату и своему королевству.

— Сводному брату, — ответил Равэсс, — я ненаследный, к тому же внебрачный, но вовремя признанный Его Величеством и представленный ко двору.

Так он действительно принц? И командное прозвище — это вовсе не кличка? Вот это поворот! Со всевозрастающим интересом я теперь переводила взгляд с одного на другого и в ожидании развязки поедала булочку.

— Я рад, что вы это помните, — вновь попытался взять слово вампир, но не преуспел.

— Несомненно, помню! Ведь вы не позволяете забыть об этом ни мне, ни высшему обществу Треда.

Так-так, кто-то в королевстве сплетницей подрабатывает. Отрадно знать, что этот индивид клыкастый не чурается грязи и воспринимает ее как родную среду. Там ему и место.

Вампир грациозным движением руки, сжал пальцами переносицу и чуть заметно поморщился, словно бы от неприятных раздумий, чтобы едва метаморф договорил, заявить:

— Мой принц, я искренне не хотел бы, чтобы мои прошлые предубеждения, как и наши вытекающие из них разногласия… — Красиво начал, но опять-таки всей мысли не досказал.

— Дайте догадаюсь, — хмыкнул Равэсс и продолжил ехидно: — Вы сейчас предложите зарыть топор войны и во имя общего блага признаться во всем.

— Только имя, — заверил советник короля и пообещал: — В виду плодотворного сотрудничества я очищу ваше.

Не знаю, что он имел в виду, но вновь повисшее молчание теперь казалось еще более тягостным. А я увлеченная их словесной баталией, забыла вести счет и не смогла сообщить данные поединка.

— Итак, ваш ход, — поторопила бордоволосая сволочь, он даже подался вперед. — Назовите имя кадета, от чьей руки окаменел жаброг.

И я внутренне похолодела, когда Его Высочество сказал:

"Хорошо", затем вздохнул глубоко и саркастично изумился:

— Но я даже представить не могу, как вы намерены рассчитываться за эту информацию со мной. Ведь имя моей матери и, следовательно, мое очернили вы. Неужели дадите письменное опровержение?

— Доказательства есть? — Заломил бровь ничуть не смущенный Авур и треснул тростью по своей раскрытой ладони.

— Как и во всем, что связано с вами, они недостаточны для поединка, — ответил Равэсс со скептической улыбкой и многообещающе заверил: — Но я подожду.

Тяжелый взгляд, скупой кивок и вампир отбыл, тихо хмыкнув: "И все-таки кадет".

Когда он исчез из столовой, я в сердцах воскликнула:

— Вот же бородоволосая гадость! Теперь ясно, зачем он приходил.

Хотел узнать, кто освободил ва…

И неожиданно оказалась в захвате рук Его Высочества, который тихо, но внятно прошипел:

— Сумерька, ему плевать, кто освободил, главное знать, кого и как спровоцировать, чтобы добыть нужную информацию.

— Но ты забыл о кля… — договорить мне не дали, зажав рот ладонью и прошептав у самого уха. — Намина, будь умницей, помолчи.

— Му-му-му? — Возмутилась я, на что мне тихо ответили:

— Потому что я не знаю, что он прикрепил к нашему столу.

— Му?!

— Я тоже удивлен, — заверил меня Равэсс. — Однако волнует меня сейчас другое. Что с твоим питомцем? — Метаморф убрал руку от моего лица и обнял за плечи. — Он всегда такой?

— Какой? — повернувшись к Гирби, удивленно застыла. Лемур сидел, молчал и не дышал. Пальчиками держит жирную ножку курицы у самой мордочки, но даже не обнюхивает ее, как делал это прежде, чем куснуть. И в глазах его желтых такая боль…

Стремительно притянула зверька к груди. — Маленький мой, что с тобой?

А от него ни звука, ни вздоха. Паника затопила сознание.

— Равэсс, что происходит?

— Сдается мне, ты активировала разрушение оболочки, но окончание формулы не произнесла… — ответил смертник, опасно покачнувшись. Я оглянулась на стремительно бледнеющего многоликого и вздрогнула. Опять губами чужую энергию впитала бесконтрольно и к грани подвела. Милостивый Боже, только не это!

А капитан запасных уже мягко падает на колени передо мной и шепчет:

— Кажется, я знаю, за что тебе подарили зверя…

— Мамочки! — я едва успела его схватить за китель, содрала с руки перчатку и прикоснулась к волосам настоящего принца, возвращая ему отобранную энергию. — Тамати Анти а-то Теи…

Его восстановление произошло почти мгновенно. Нваг-Нваг Севой не успел зачитать мой приговор по внутреннему эхо-порту столовой, а немногочисленные кадеты, присутствовавшие здесь же, не поняли отчего вдруг Высочество оказался у моих ног. Однако, ни то, ни другое не отменяло явление вооруженной королевской охраны.

И уже через пять минут я стояла в темном кабинете дворца в окружении метаморфов воителей, прижимала к себе неподвижного Гирби и слушала, как Равэсс защищает меня.

Все еще бледный он лежал на кушетке и, отмахиваясь от целителей, вещал:

— Это моя вина, Ваше Величество. Я посягнул на собственность рода Дао-дво и понес наказание. Вот и все.

А после улыбнулся мне и подмигнул, прошептав губами: "Не дрейфь, прорвемся!".

Ага, как же! Прорвемся… Его стараниями на меня уже смотрели с любопытством король, наследный принц, гад-советник и его доверенный грифон, тот самый который рассказал о смертнике, сбежавшем из бессрочного заключения. Изначально в кабинете был только лишь король, но услышав о том, что метаморф, пусть и из младшей ветви рода, женился на человечке, призвал к себе старшего сына. Затем они узнали, что на меня наложена специальная защита и вызвали Авура. Когда же на вопрос, почему защита тянула энергию из принца, Его Высочество сослался на прирученную Гером куку, в кабинет был вызван и грифон. Древний хранитель тайн и учений Таргус Тель оказался чрезвычайно старым грифоном, крупным, медлительным и лысым. В черном плаще из матовой ткани, с пенсне, невесть как держащимися на мясистом носу, он более всего напоминал безобидного крота, но никак не опасного сказателя и интуита. Однако внешностью древнего я не обманывалась. И, памятуя о способностях его вида, тихо напевала про себя безобидную песенку о весенних лугах и баранах, гладила лемура и смотрела либо в окно справа, либо в пол.

— Кука у метаморфа интересующего вас действительно есть, — проскрипел грифон после недолгого созерцания меня. Затем видимо прислушался к моим мысленным напевам и сокрушенно вздохнул.

Пожалел бесхитростную глупышку с чучелом в руке.

— Приручена добровольно, оберегает хозяина на взаимовыгодных условиях и приглядывает за… кхм, невестой.

Мне вновь ненавязчиво напомнили, что простая человечка посватанная за многоликого — это редкость. И неслыханная дерзость, если он знатного рода. Скептический взгляд, направленный в мою сторону, ощутила кожей, но молчу и глаз не поднимаю. Молюсь, чтобы никто из присутствующих не вспомнил, что я из той самой деревни, где наследный принц Тэннон Дао-уно не так давно через агентов искал смертьнесущую. Ибо быть игрушкой в чужих руках, куда проще, чем оружием. Так что пусть и далее думают, что силу из принца потянула маленькая преданная хозяину кука, ответственно защищавшая его невесту.

— Что скажете о защите? — холодно поинтересовался король. — Неужели, мелкая нежить смогла преодолеть все охранные заклинания и прорваться к энергии принца? Вы хоть представляете уровень опасности этой твари.

— Да, понимаю. Но это уникальный случай, теневая допущена к резерву своего носителя и не вредит ему…

На несколько долгих мгновений в комнате повисло ошеломленное молчание, а затем раздалось глухое:

— Как?!

— Это видение прошлого сокрыто. Могу лишь сказать, что дарителя ищут трое: Герберт Дао-дво, Нваг-нваг Севой и… — Я была уверена он сейчас произнесет имя генерала Сули, но грифон назвал советника. — Аквиус Авур.

И взгляды всего мгновение назад сосредоточенные исключительно на мне, переместились на вампира.

— И вы молчали?

В голосе короля было столько металла, что я невольно поежилась, а Равэсс уловил момент, подходящий для нашего отбытия, и, прервав поток замысловатых извинений бордоволосой сволочи, сказал:

— Ваше Величество, Ваше Высочество Тэннон, советник и Таргус Тель позвольте мне отправить Намину в общежитие. У нее был насыщенный переживаниями день, девушка устала не меньше меня и…

— И до сих пор не раскрыла собственной ценности, — впервые с момента допроса подал голос наследный принц. — Мне странно слышать, что Эррас Тиши без заднего умысла навязал Герберту девчонку. В ней должно быть нечто большее, чем все мы видим.

Намина?

Я робко подняла взгляд и судорожно сглотнула. Черноглазый блондин, яркий и мужественный, он превосходил капитана команды запасных королевских смертников в ширине плеч и росте, а так же самоуверенности, проскальзывающей в каждом движении и интониции. И не мудрено, красив, богат, почти король, о его похождениях легенды слагали далеко за пределами как Треда, так и Приграничья. И вот теперь этот красавец обратил свой пленительный взор на меня и мягко улыбнулся, вопрошая:

— Не хотите рассказать о своих способностях?

И голос такой, каким моя прошлая любовь Тамиш не редко девчонок очаровывал. Невольно захотелось стать Катькой из Нагибы, которую наш староста предпочел мне, глупо хлопнуть ресницами и заявить, что я мясо с лимоном готовлю хорошо. Прям, пальчики оближешь, а затем еще и сковородку!

Но мою похвальбу опередили.

— Она целитель… — произнес грифон. — Восполненный резерв принца ее рук дело.

— Теперь многое становится ясно, — хмыкнул легендарный бабник и ухмыльнулся. — А я все гадал, откуда у барашка сила.

— Тэннон, — призвал его к спокойствию король и, немного погодя, позволил мне и Равэссу удалиться.

Мы вылетели из кабинета, словно птицы и уже в коридоре остановились, ошалело глядя друг на друга. Его Высочество пошатывало, меня трясло, а следом за нами стремительно вышли целители и охрана.

— Отставить, дальше мы сами, — скомандовал им смертник и внимательно посмотрел на меня, губу пожевал, тихо хмыкнул: — Вот уж влип.

— Я пойду, — произнесла, сделав шаг в сторону центральной лестницы.

— Да, со мной, — откликнулся метаморф, взял за руку и потянул меня в противоположную сторону, приговаривая: — Выходные проведешь здесь. Спишь здесь, ешь здесь… А в понедельник я тебя в академию верну.

Пройдя до стены в конце коридора, он прикоснулся к мраморной отделке, и та разошлась, открывая путь в роскошные апартаменты.

Стены — синий шелк и парча, золото и жемчуг в декоративных элементах, мебель — солнечное дерево с искусной инкрустацией из сердолика, пол покрыт мозаикой, а поверх нее у кровати пушистый ковер. Кровать?

— Твоя… — Я не сразу опознала ее в широком ложе с резной спинкой и столбиками по краям. — Это твоя спальня? — Капитан команды запасных королевских смертников кивнул. — Но… почему я здесь?

— Потому что в общежитии я тебя ни от чего оградить уже не смогу, как и Гирби, — и прежде чем я смогла сказать хоть слово, заверил. — Как и Бруг… Далее по списку твоих опекунов шли Граф и Герцог с Ханом, первый в лазарете, два других вместе с ним. Извини, тебе придется остаться.

— А как же мой питомец? — расстроено напомнила я. Лемур вот уже более получаса не подавал признаков жизни. — А вдруг я его за грань завела, и он там остался?

— Не сипи, — устало попросил Равэсс и как был в одежде и обуви растянулся поверх кровати. — Обещаю, завтра мы заглянем в лабораторию и проверим мои догадки, а пока, — он зевнул, — дай поспать.

Не прошло и минуты, комнату наполнило сонное сопение, а я осталась стоять. Поначалу расстроилась и растерялась, но затем вспомнила, как чуть не усыпила насмерть брата и как он потом отсыпался, и поняла, что обиделась на многоликого я зря.

Посмотрела на обессилевшего с сочувствием и решилась его понормальному устроить на кровати. С трудом стянула сапоги, затем ослабила ремень на брюках и ворот рубашки. А когда накрыла одеялом, кто-то стоящий сзади тихо прошептал:

— Атаких заботливых девчушек у него еще не было.

Резко обернувшись, нос к носу столкнулась с духом-хранителем академии:

— Севой? Вы?! Как вы здесь оказались?

— И видишь, и слышишь? … — призрачный старичок внимательно посмотрел на мою форму и нахмурил лоб, словно бы не узнавая. — А так ты и есть та самая чудесатая! Наминка, да? Сумеречная. — Воодушевился он. — А я Унг-унг Севой, названный брат Нваг-нвага.

Холодные пальцы схватили мою руку и крепко пожали ее, после чего дух приветливо улыбнулся и предложил:

— Чего изволите, дорогая невеста Герберта Дао-дво? Поесть, поспать, помыться, почитать, сменить облачение? — Хотела воспротивиться званию "невеста", но последующие его слова отбили всякое желание противоречить. И я, поначалу чувствующая себя одинокой, улыбнулась. — Да, в смысле все да. И мне бы еще книги из моей комнаты в общежитии и некоторые склянки с образцами из ванной, такое возможно?

— Конечно… — откликнулся дух, взяв на себя обязанности радушного хозяина.

Через два часа, когда я уже вовсю корпела над книгами, метаморф проснулся. Извинился за свою негостеприимность, поел и опять уснул. Еще через три часа он выпил чай и мой и свой, затем искупался и в полотенце забрался на кровать.

— Прекрасненько… проспит до утра. — Накрывая его одеялом, вздохнул Унг-унг. — Намина, а для вас я постелил в… — он не договорил и неожиданно растворился в воздухе.

До часа ночи я надеялась, что дух вернется, даже пару раз его позвала, но тщетно. Походив по спальной комнате в поисках места, опытным путем определила, что кушетка для меня мала, кресла в кабинете, слишком скрипучие, стол твердый, а ковер на полу недостаточно теплый. Посему, я заняла противоположный край на огромном ложе, отгородившись от Равэсса подушками.

А когда проснулась утром в его крепких объятиях, с ужасом осознала, что отгородиться нужно было никак не меньше, каменной стеной.

— Милостивый Боже! — прошептала я и попыталась извернуться, чтобы ускользнуть, но в следующее мгновение оказалась сильнее прижата к постели.

— Спи, — скомандовали мне. А мне в этом положении, уже как-то совсем не до сна. Полежала с минуту, не двигаясь, и опять предприняла попытку.

— Тихо, — хрипло посоветовали мне и поцеловали в висок, а затем губами скользнули по щеке. Если он продолжит в том же духе, то опять весь день проспит, а может и неделю, месяц, год…

— Ох, ты ж! Равэсс отпусти! — резко дернулась и зашипела, когда мочку уха накрыли и потянули его губы. Хорошо дернулась, так что лбом стукнула его по скуле. — Пусти.

— Пущу, — прошептал, не раскрывая глаз, и ухмыльнулся, точь-вточь как Тэннон вчера, — но вначале поцелуй.

Липкий холодок ужаса скользнул по коже. Только не это! Не опять! И так перед глазами лица мертвенно бледных, сжавшихся от боли парней, коим совсем не поздоровилось от прикосновений моих губ. Из всех них невредимым остался только рыжий, хотя и он получил проклятьем по голове. А теперь вот Его Высочество о ласке грезит. И ударить его нельзя ни физически, ни магически, иначе преступницей назовут и тихо в подземелье прикопают. А хуже всего то, что разрешения метаморф не ждет, и уже пустился в поиски приключений, то бишь губ.

Как извернулась сама сказать не смогу, но ухватив парня за нос, сжала его основательно. Мгновение он не двигался, осознавал, а затем как рыкнет:

— Пусти!

— А поцелуй? — прошептала язвительно, точно зная, пока не проснется не пущу.

Он глаза раскрыл, меня узнал, посмотрел недоверчиво и отшатнулся, прогнусавив:

— Таннах! А-а-ан нгет спасибо, возденжусь.

— Вот и славно!

За завтраком, да и долго после принц тер свой нос и смотрел на меня с задумчивым прищуром. Он порывался извиниться в сотый раз, но я постоянно его обрывала, и наконец-то перестал, начал мыслить глобально.

— Так значит, дух сам появился и сам исчез? — Мгновение Его Высочество думал и с раздражением прорычал: — Таррах… Они информацию перепроверяли. — Взгляд на меня и сокрушенное: — Твою ж! Мы чуть тебя не сдали.

Мы или он? Уточнять не стала, лишь покачала головой.