ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
РАЗГОВОР С МЕРТВЕЦОМ
Идти пришлось недолго. Я всего лишь раз споткнулась, как вдруг из-за поворота подъездной гравийной дороги показалась наша карета. Кучер словно дремал, и над его головой застыла неизменная магическая искра.
Увидев нас, он встрепенулся, соскочил с козлов и поспешно распахнул перед нами дверцу кареты. Интересно, мне показалось, или при этом на его лице действительно читалось нескрываемое облегчение? Непонятно, почему он так обрадовался нашему появлению.
Впрочем, причины странной радости кучера достаточно скоро стали мне понятны — когда я залезла в карету. Правда, как только я увидела, напротив кого мне надлежит ехать, то едва с визгом не выскочила обратно.
— Даже не думай, — пробурчал Томас, запрыгивая в карету следом. — Потерпишь как-нибудь.
Я обреченно опустилась на сиденье. Украдкой глянула напротив и тут же опустила голову, наткнувшись на мертвый взгляд Уолтера. Он восседал напротив меня так прямо, словно просто притворялся спящим, хотя я прекрасно знала, что на самом деле бедняга давно и безнадежно мертв.
— Меня сейчас стошнит, — беспомощно пробормотала я, ощутив, как к горлу подкатил ком тошноты.
И хотя я прекрасно понимала, что этого просто не может быть из-за малого промежутка времени, прошедшего после момента смерти, но мне показалось, что карета наполнилась отвратительным трупным запахом.
Следующий поступок Томаса удивил меня донельзя. Он вдруг ласково обнял меня за плечи и привлек к себе.
— Закрой глаза, — негромко посоветовал он. — И представь себе что-нибудь приятное. Так будет легче.
Я последовала его совету. С негромким вздохом зажмурилась и приникла к нему. Представь себе что-нибудь приятное…
В памяти почему-то сам собою возник Джед. Наша последняя встреча с ним. Конечно, не та, когда я услышала, как он обсуждает меня со своими друзьями. А на берегу озера, когда я подарила ему свою девственность.
Джед улыбался в моем воображении. И я внезапно поняла, насколько противно у него это выходит. Скалит зубы, словно мелкий хищник, который слишком труслив для нападения первым, но не упустит удобного шанса, чтобы цапнуть исподтишка.
И вообще, сейчас Джед выглядел совсем другим. Ну, то есть он по-прежнему оставался высоким голубоглазым блондином, но что-то в его внешности неуловимо изменилось. В глазах появился неприятный сальный блеск, губы кривились в саркастической ухмылке. И как я могла потерять от него голову настолько, что забыла о чести и совести? Как я могла поверить его сказкам про неземную любовь, посланную богами?
— Все мы делаем ошибки, Аль, — неожиданно проговорил Томас, словно подслушал мои мысли. — Все без исключения. Запомни: нет ничего непоправимого на свете. Пока ты жив — все возможно переиграть и исправить. Только смерть подведет окончательную черту под твоей жизнью.
Я резко отпрянула от него. Посмотрела с опаской.
— Откуда ты знаешь, о чем я сейчас думала? — грубовато спросила я. — Неужели ты лгал по поводу того, что не можешь заглядывать в мое прошлое?
— Нет, не лгал. — Томас печально покачал головой. — Ты по-прежнему закрыта от моего дара. Но я почувствовал твое настроение. Тебе очень грустно. Вспомнила родителей?
Под его испытующим взглядом мне стало не по себе. Я отвела глаза и глухо ответила, надеясь, что не разрыдаюсь постыдно прямо здесь и сейчас:
— Да.
Подумала немного и дополнила:
— Они, наверное, сейчас места не находят от волнения. Понятия не имеют, где я и что со мной. А скорее всего, уже узнали про меня и Джеда и отреклись…
— И что из перечисленного тебя пугает сильнее? — мягко спросил лорд Бейрил.
Я недоуменно воззрилась на него. О чем он вообще?
— Ты перечислила два возможных варианта реакции родителей на твой побег и известие про твои же шашни с женатым мужчиной, — терпеливо пояснил Томас. — Они или очень переживают о тебе. Или же во всеуслышание отреклись, что вроде как не подразумевает дальнейших моральных терзаний о судьбе дочери. Вот я и спрашиваю: какой из этих вариантов тебя пугает сильнее?
Я открыла рот, чтобы сказать, что, конечно, второй! Все-таки родители есть родители. И мне было бы очень приятно осознавать, что они думают о своей непутевой дочке и в любой ситуации готовы принять ее и простить. Но почти сразу закрыла рот. Ох, но если они в самом деле страдают из-за неизвестности о моей судьбе, то я веду себя как последняя сволочь! Позволяю им мучиться от неизвестности. Ведь даже страшно представить, как они переживают сейчас, не зная, где я и что со мной.
— Я не знаю, что ответить, — глухо призналась я. — Для их блага было бы вернее отказаться от меня. Запретить себе думать, где я и что со мной. Но я знаю, что они так не сделают. И потому…
Я не завершила фразу, почувствовав, как глаза защипало от подступивших слез, а горло перехватило предательским спазмом.
— Не переживай, — с удивительной нежностью вдруг произнес Томас. Привлек меня к себе и ласково чмокнул в макушку. — Твои родители не сходят с ума от беспокойства. Я послал им весточку. Еще вчера вечером. Они знают, что ты жива и здорова.
Томас послал моим родителям весточку? Я отстранилась и скептически посмотрела на лорда. А как же его недоверие ко мне? Когда он чуть ли не впрямую обвинил меня в убийстве Уолтера и сказал, что понятия не имеет, та ли я, за кого себя выдаю.
— И в любом случае я должен был проверить, не обманываешь ли ты меня, — проговорил Томас и лукаво мне подмигнул. Правда, тут же посерьезнел, с тяжелым вздохом добавив: — Боюсь, после происшествия с Джессикой я теперь и собственной тени доверять перестану.
— Но ты меня чуть с ума не свел, когда говорил, что не знаешь, кто я есть! — с возмущением воскликнула я.
— Я просто хотел посмотреть, как ты отреагируешь на нестандартную ситуацию, — хладнокровно парировал Томас. — Если хочешь как следует узнать характер человека — поставь его в тупик и посмотри, что он сделает. Или обвини в том, чего он точно не совершал. Именно так человек раскрывается со всех своих сторон: и хороших, и, что самое важное, плохих.
— И какие выводы ты сделал про меня? — пожалуй, немного резковато поинтересовалась я.
У меня просто в голове не укладывалось все это. Значит, Томас уже давно проверил, та ли я, за кого себя выдаю. В принципе такая предосторожность вполне объяснима, особенно после истории с Джессикой. Но он сегодня лицемерно обвинил меня в обмане! Хотя прекрасно знал, кто я! И потом снисходительно обронил, что, мол, так и так, но верит мне. А я соловьем перед ним разливалась, силясь убедить в собственной невиновности!
Хвала небесам, дальнейшего разбирательства не последовало, иначе я бы высказала в лицо лорду Бейрилу очень много «ласкового». Как раз в этот момент карета дернулась и плавно остановилась.
— Приехали, — констатировал Томас, выглянув в окно. — Посиди здесь, Аль. Я кликну Велдона. Один я вряд ли утащу такую тяжесть.
Остаться наедине с мертвецом? Я испуганно икнула от такого предложения. Ой, что-то не хочется! А может быть…
Но я не успела озвучить свои предложения. Томас легко выпрыгнул из кареты и был таков.
Я осталась наедине с телом Уолтера.
Первым моим порывом было последовать за лордом Бейрилом и выскочить прочь из кареты. Но что-то меня остановило. Я посмотрела на Уолтера. Он казался в полумраке таким умиротворенным и почти живым…
Следующий свой поступок я бы не смогла объяснить даже для себя. Но неожиданно я пересела на скамейку рядом с несчастным бывшим личным секретарем лорда Роберта. Взяла его за холодную безжизненную руку.
— Расскажи мне, — прошептали мои губы. И в этом не было повеления разума. — Расскажи мне все. Кто это сделал с тобой?
Неожиданно ледяное прикосновение обожгло меня огнем. На какой-то миг я даже поверила, что произошла какая-то ошибка, и Уолтер очнулся. А затем я увидела…
Только что закрылась дверь за этой смешной девицей. Рыжеволосая, очень симпатичная, но никак не дотягивает до настоящей Джессики. Та была истинной красавицей! Такой, ради которой любой мужчина пойдет на преступление, лишь бы добиться ее расположения!
Я довольно усмехнулся и потянулся. Через час эта малышка вернется сюда, принеся так называемый аванс. Малую толику от того, что я получу с лорда Бейрила. Он боится, что его обвинят в убийстве невесты, поэтому готов пойти на что угодно! И даже на подлог. Интересно, где он отыскал эту забавную малышку? Впрочем, не суть. Как только она передаст мне аванс, так сразу же окажется в ловушке. Генри выскочит из укрытия и объявит…
Тут я очнулась. А все из-за того, что кто-то очень настойчиво и грубо тряс меня за плечи.
— Альберта! — видимо, уже не в первый раз выкрикнул Томас. И я увидела его руку в опасной близи от своего лица.
Щеки сильно гудели. Должно быть, я умудрилась получить уже парочку пощечин от лорда Бейрила.
Впрочем, тот, заметив, что я смотрю на него вполне осмысленным взглядом, тут же опустил руку. Наклонился ко мне с искренней озабоченностью на лице.
— Ты в порядке? — отрывисто спросил он, по-прежнему нависая надо мной.
— В полном, — хрипло ответила я, с гримасой боли растирая горящие от ударов щеки.
Да, стоит признать: рука у лорда Бейрила тяжелая. И он не склонен к долгим раздумьям по поводу того, в праве ли ударить девушку.
— Извини. — Томас смущенно пожал плечами. — Я вернулся, а тут ты… На какой-то миг мне почудилось, будто ты умерла. Сидела рядом с Уолтером такая же холодная и бледная. И я испугался.
Испугался? Я невольно усмехнулась. Ну что же, приятно осознавать, что лорду Бейрилу все-таки не безразлично мое существование.
— Что ты делала? — с нескрываемой подозрительностью спросил Томас. — Зачем пересела к Уолтеру? Обычно девушки боятся мертвецов.
— Мне показалось, будто он может мне рассказать кое-что, — пробормотала я и тут же осеклась, осознав, насколько глупо это прозвучало.
Наверное, Томас сейчас разозлится и накричит на меня. Скажет, что нечего выдумывать всякие глупости.
— И как, получилось? — без малейшего удивления или недоверия поинтересовался он.
— Я не совсем уверена, — с сомнением протянула я и покосилась на Уолтера.
Карета сейчас стояла напротив магического фонаря. На лицо бывшему личному секретарю лорда Уолтера косой полосой падал желтый тусклый свет. И казалось, будто он улыбается, слушая наш разговор.
Опять вернулось странное ощущение того, что Уолтер на самом деле жив, просто удачно притворяется мертвым.
— Ладно, расскажешь в доме, — проговорил Томас и передернул плечами, должно быть, тоже ощутив нечто не совсем обычное в воздухе. — Иди! Подержишь нам с Велдоном дверь.
Только в этот момент я заметила, что на мостовой рядом с каретой стоит приятель Томаса. Он вел себя непривычно тихо, не подав и реплики за все время нашей беседы. Правда, с готовностью протянул мне руку.
Я с благодарностью приняла его помощь. Встала около кареты, еще раз потерла щеки. И поспешно отправилась к дверям доходного дома.
Все то время, пока Томас и Велдон возились с телом Уолтера, я отчаянно боялась, что кто-нибудь вызовет полицию. Все-таки со стороны все это выглядело более чем странно и подозрительно. Двое мужчин тащат на себе бесчувственное тело. Но нам повезло. Никто не выглянул из окна, потревоженный шумом, а улицы по причине позднего часа были пусты.
* * *
Достаточно скоро я уже стояла в знакомой прихожей квартиры Велдона, где по-прежнему пахло протухшей водой. Должно быть, Раяна так и не удосужилась протереть полы после того, как я разбила здесь вазу о голову ее хозяина. Под потолком плавала тусклая магическая искра, но света было недостаточно, чтобы осветить все углы. И мне невольно стало не по себе. Так и кажется, будто из темноты за мной следят чьи-то мертвые внимательные глаза.
Велдон и Томас, тяжело дыша, втащили в узкое тесное помещение тело Уолтера. Я облегченно перевела дыхание. Нет, такие приключения явно не для моих нервов. А эта парочка, не останавливаясь, поволокла свою скорбную ношу дальше, в гостиную.
На шум из какой-то комнаты выглянула заспанная Раяна в халате, накинутом наспех. Я испуганно замерла, так и не сделав очередного шага. Ой, визга сейчас будет! Вряд ли служанка придет в восторг, увидев, что тут происходит.
Но, к моему величайшему удивлению, Раяна мазнула совершенно равнодушным взглядом по телу Уолтера, которое волочили Томас и Велдон, и широко зевнула.
— Только после себя прибрать не забудь, мальчик мой! — крикнула она в спину Велдону, когда тот прошел мимо, пыхтя и сопя на все лады. — Не хочу, чтобы получилось как в прошлый раз.
Я затаила дыхание от жадного любопытства. А что получилось в прошлый раз?
Увы, продолжения не последовало. Раяна зевнула еще раз и вернулась в комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь. Видимо, отправилась опять в кровать.
Вообще, хладнокровие служанки меня неприятно удивило. Такое чувство, будто все происходящее для нее — в порядке вещей. Неужели Велдон уже устраивал у себя дома сеансы некромантии?
— Вот, — между тем послышался из гостиной голос Томаса. — Клади его на пол. И, во имя всех богов, убери ковер! Надеюсь, мел у тебя остался?
— Еще с прошлого раза, — пробурчал Велдон.
Я поспешила к месту основных событий, осознав, что, во-первых, просто лопну от интереса, если все пройдет мимо меня. А во-вторых, мне опять стало не по себе. Вернулось ощущение некоего чужого присутствия. Будто кто-то невидимый стоял рядом со мной и следил за происходящим. Поневоле задумаешься — уж не явилась ли душа Уолтера проверить, как тут обходятся с ее земной оболочкой, которую она была вынуждена покинуть по чужой воле.
В гостиной между тем вовсю кипела работа. Томас тщательно задернул гардины, видимо, не желая привлекать внимание соседей ярким магическим светом. Велдон деловито скатывал ковер, выполняя распоряжение друга. Уолтер лежал на полу между любимым креслом хозяина дома и книжным шкафом, чьи нижние полки были забиты неприличными журналами.
— Ну и что тебе рассказал Уолтер в карете? — неожиданно спросил Томас.
Я с усилием отвела взгляд от безжизненного лица Уолтера, запрокинутого к потолку. Такое чувство, будто оно было вылеплено из воска, который вот-вот начнет таять, обнажая кости черепа…
— Что ты ее пугаешь? — проворчал Велдон, выудив из кармана несколько мелков черного цвета. Кряхтя, опустился на пол и принялся вычерчивать вокруг тела Уолтера круг, добавив: — Ничего он ей не рассказал. Просто задремала, небось, в карете. После такого-то напряженного дня…
— Задремала? — с сарказмом переспросил Томас. — В таком случае у Аль просто стальные нервы. Я с трудом могу себе представить молоденькую девицу, способную заснуть рядом с мертвецом.
— У меня такое чувство, будто я действительно заснула, — неуверенно призналась я, и Томас тут же обернулся ко мне. Недоверчиво вскинул брови, с некоторым вызовом сложив на груди руки. Должно быть, не поверил моим словам, и я заторопилась пояснить: — Иначе я не могу объяснить то, что случилось.
— А что случилось-то? — полюбопытствовал Велдон, в свою очередь, уставившись на меня и даже отвлекшись от процесса рисования загадочных символов.
— Ну я словно переселилась на некоторое время в тело Уолтера, — смущенно проговорила я и тут же осеклась, осознав, что это прозвучало как полный бред.
— И? — поторопил меня Томас. — Что дальше? Ты увидела что-то его глазами?
— Я услышала, что он думал, когда я вышла из библиотеки, — поправила я. — Он знал, что я не настоящая Джессика. И знал, что я отправлюсь прямиком к тебе за так называемым авансом. А когда я вернусь, то по его замыслу угожу в ловушку. В момент передачи денег из укрытия должен был выскочить некий Генри…
Я осеклась, осознав, что мне очень знакомо это имя. Позвольте, но ведь именно так звали того молодого полицейского дознавателя, который вчера безуспешно пытался отыскать в доме Томаса тело его бывшей невесты. Интересно, это совпадение или таинственные враги лорда Бейрила опять попытались использовать исполнительного юношу втемную?
— Генри, значит, — задумчиво протянул Томас, должно быть, подумав о том же.
— Генри, — с донельзя серьезным видом пробасил Велдон, и я не сомневалась, что даже этот здоровяк вспомнил наш рассказ про вчерашний поздний визит полиции в дом Томаса.
Но удивило меня не это. По всей видимости, ни Томас, ни Велдон не видели ничего странного в том, что я смогла пообщаться с мертвецом.
— И вы мне верите? — на всякий случай уточнила я. — Верите, что я действительно каким-то чудом заглянула в память умершего человека?
— Ну а что в этом такого невероятного? — Велдон пожал плечами и вновь вернулся к своему прежнему занятию, продолжив раскрашивать пол всевозможными знаками.
— Вообще-то, мы сейчас собираемся поднять этого самого умершего человека для допроса, — с сарказмом напомнил мне Томас. — Заодно можем уточнить у него, точно ли он думал о некоем Генри перед смертью. Вот и выясним, не стала ли ты жертвой собственного слишком разбушевавшегося воображения.
— А если он действительно думал о Генри? — осторожно полюбопытствовала я.
— Тогда после окончания всего этого неприятного приключения мне придется серьезно побеседовать с тобой, — пообещал мне Томас.
Спокойным тоном таким пообещал. Без тени угрозы или затаенного обещания неприятностей. Только мне почему-то стало не по себе. Зачем он со мной беседовать собрался? Как будто без этого не наговорились. И вообще, после окончания этого дела я планирую получить свои кровно заработанные деньги и уехать прочь из Бриастля. Как оказалось, темп жизни этого города не подходит для скромной провинциалки.
— Опять ты пугаешь девочку, — укоризненно заметил Велдон. — Глянь, она аж вся побледнела.
Томас внимательно посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся, словно ему была приятна моя реакция.
— Да ладно, — проговорил он и с заговорщицким видом подмигнул мне. — Своих и надо пугать, чтобы чужие тоже боялись.
— По-моему, ты слишком буквально воспринимаешь эту поговорку. — Велдон отложил почти исписанный мелок в сторону и с усталым вздохом прогнулся в пояснице, что сопровождалось отчетливым хрустом. Затем встал с колен и проговорил, глядя на Томаса в упор: — Теперь твоя очередь, приятель. Завершай рисунок заклятья.
— Не понимаю, почему ты не желаешь учиться языку мертвых, — с ноткой претензии заметил Томас.
— Потому что мне и без того кошмаров хватает, — измученно пошутил Велдон и чуть ли не насильно всучил другу новый мелок.
Томас поджал губы, видимо, недовольный, что Велдон не устыдился после его замечания. Но безропотно скинул с себя камзол, оставшись в одной рубахе, и принял мел из рук приятеля, после чего, в свою очередь, опустился на колени, чуть ли не уткнувшись носом в пол, и принялся чертить какие-то знаки, от усердия высунув и прикусив кончик языка.
Я невольно поморщилась. Один взгляд на тот символ, который вырисовывал сейчас Томас, почему-то пробудил во мне головную боль. Пока еще несильная, она лишь глухо заворочалась в висках, напоминая, что в любой момент может обернуться приступом нестерпимой мигрени, когда половина головы охвачена пульсирующим огнем.
Велдон тем временем отошел в сторону к столику с напитками. Придирчиво осмотрел ровную шеренгу бутылок и каким-то чудом отыскал непочатую. Ловко откупорил ее мастерским ударом по донышку, дунул в два бокала, очистив таким образом их от пыли, и разлил напиток, после чего подошел ко мне, не забыв при этом прихватить початую бутылку.
Я с сомнением покосилась на протянутый фужер, стенки которого были все в грязных разводах. Но затем все-таки взяла его в руки, решив не обижать категорическим отказом Велдона. Сделаю вид, будто пригубила, а потом поставлю куда-нибудь. Если честно, никакого алкоголя мне сейчас совершенно не хочется. И без того в голове как-то странно и гулко после так называемого разговора с Уолтером.
А вот Велдон с удовольствием осушил свой не менее грязный бокал и причмокнул губами. После чего посмотрел на меня и прямо спросил:
— Ты правда говорила с этим парнем, когда тот был уже мертв?
Странная постановка вопроса. Но я кивнула без всяких уточнений, осознав, что более конкретно Велдон все равно не мог выразиться.
— Дела, — пробасил тот и озадаченно запустил пятерню в свою густую шевелюру. Добавил: — Похоже, Томасу действительно придется с тобой серьезно поговорить.
Я опять передернула плечами. Ох, не нравится мне, как это звучит! Очень не нравится!
— И что это значит? — требовательно спросила я. — О чем он собирается со мной говорить?
— Это просто такое выражение, — постарался успокоить меня Велдон. — На самом деле он просто проверит тебя на колдовские способности.
Если честно, сказанное не понравилось мне еще сильнее. Зачем меня проверять на какие-то там магические способности? Я и без того могу сказать, что ничего не понимаю в этом!
— Скорее всего, твой дар имеет противоположную полярность дару Томаса, — продолжил рассуждать вслух Велдон, без всякого стеснения налив себе еще вина. — Это могло бы объяснить, почему он не видит твоего прошлого и вообще не способен проникнуть в твои мысли. При соединении двух разных зарядов происходит не просто суммирование мощности заклятья, но многократное ее увеличение. И это опять-таки объясняет, почему при ваших тесных телесных контактах возможности Томаса так резко возрастают.
— А что насчет того, что я видела мысли мертвого человека? — с невольным любопытством осведомилась я. — Разве такое вообще возможно?
— Конечно, возможно, — неожиданно подал голос Томас, который, как оказалось, внимательно прислушивался к нашим негромким переговорам. — Аль, напомню, что мы сейчас собираемся вообще оживить мертвого и заставить его отвечать на наши вопросы. Пусть и ненадолго, но все равно. А мысли… Мысли — это лишь энергия в нейронах мозга. Даже тело после смерти остывает не моментально. Возможно, и та энергия, которая делает нас разумными, не сразу исчезает, а постепенно затухает.
А? Я едва удержалась от желания ляпнуть это вслух. Что такое нейроны? Как понимаю, они расположены в мозгу. Но что они там делают?
— В общем, я считаю, что ты потенциальный некромант, — обронил Томас, глянул на меня и опять вернулся к своему занятию. Негромко проговорил, словно рассуждая сам с собою: — Точнее, я почти уверен в этом. Необходима лишь парочка финальных испытаний, чтобы развеять последние сомнения.
— Некромант? — недоверчиво переспросила я.
Если честно, я пока не понимала, какие эмоции должна испытывать по этому поводу. С одной стороны, безусловно, не могло не обрадовать то, что хоть какие-то способности к искусству невидимого у меня имеются. С раннего детства я привыкла считать магов людьми некоего высшего порядка, которым дозволено гораздо больше, чем всем остальным. Они сильные, уверенные в себе, независимые и плевать хотят на чужое мнение. А женщины колдуньи! О, во всех книгах, которые я прочитала, утверждалось, будто им абсолютно безразлично общественное порицание, поэтому они поступают так, как сами захотят, а не так, как того требуют правила приличия. И даже — о ужас! — преспокойно заводят себе любовников и вообще не чураются выставлять напоказ бурную личную жизнь.
Нет, конечно, не только сексуальная раскрепощенность привлекала меня в образе жизни магов и колдуний. Я как-нибудь проживу и без любовника. Хватит с меня и одного крайне неудачного первого опыта. Но все-таки имелось во всех этих рассказах нечто притягательное. Наверное, каждому человеку хочется жить без оглядки на мнение посторонних. Жаль, что не все на это осмеливаются.
— Некромант, некромант, — подтвердил Томас, который вряд ли подозревал, о чем я сейчас на самом деле думаю. Задумчиво почесал переносицу, перепачкав ее мелом, но, по-моему, даже не заметил этого, с сомнением добавив: — Или как там будет некромант женского рода? Некромантша?
— Если честно, я прежде ни разу не слышал о подобных личностях, — пробурчал Велдон и покосился на меня с нескрываемой опаской. — Женщина и некромантия… Есть что-то не совсем нормальное. Женщина — суть созидающее начало. А некромантия — магия мертвых.
Я поежилась. Да, своя правда в словах Велдона, несомненно, присутствовала. Хоть он и выразился несколько коряво, но я прекрасно поняла, что здоровяк имел в виду. Женщины рождены, чтобы давать новую жизнь. А некромантия — это, по сути, копошение на могилах.
И вообще, не хочу я быть некромантом! Я мертвецов боюсь! И совершенно не испытываю восторга при мысли о визите на кладбище!
— Первое испытание, кстати, мы можем провести прямо сейчас! — торжественно провозгласил Томас, словно не услышав рассуждений своего друга. — Аль, ну-ка, подойди!
Ага, сейчас! Когда я услышала про планы Томаса заставить меня принять участие в некоем весьма подозрительном эксперименте, то первым моим порывом было вообще сбежать куда подальше. Я даже попятилась в сторону двери.
— А ну, стоять! — гаркнул Томас, без особых проблем разгадав смысл моего отступления.
Я аж подпрыгнула от неожиданности. Обиженно насупилась. А вот кричать на меня совершенно необязательно! Я ведь девушка. И расплакаться могу, если со мной грубо обращаться.
— Томас! — укоризненно проворчал Велдон, опять встав на мою защиту. — Ну что ты, в самом деле. Дались тебе эти испытания. Не видишь, что девочка устала…
— Я же не заставляю ее таскать тяжести, — перебил его Томас, не дослушав возражений. — И даже ходить никуда не надо. Просто постоит на одном месте и прочитает заклинание.
— Но я не знаю никаких заклинаний, — запротестовала я, правда, уже с легкой ноткой интереса.
И действительно, когда еще доведется принять участие в самом настоящем эксперименте! Со слов Томаса все выглядело не так страшно, как нарисовалось в моем воображении. По крайней мере, мне не придется приближаться к телу Уолтера и совершать с ним какие-нибудь малоприятные манипуляции. А то мало ли как надлежит поднимать из мертвых. Может быть, имеется в виду именно буквальный подъем — в вертикальное положение. Но тогда я точно надорвусь. Уолтер, наверное, раза в два тяжелее меня.
— А тебе и не надо ничего знать, — заверил меня Томас.
Отошел к своему камзолу, который валялся прямо на полу и по которому, по-моему, уже успел пару раз прогуляться Велдон. Поднял его, залез в карман и выудил оттуда смятый лист бумаги.
— Вот, прочитаешь отсюда, — приказал он, протянув его мне.
Я внимательно посмотрела на лист, пока не торопясь брать его в руки. Странно. Буквы, вроде, знакомые. А складываются в какую-то тарабарщину. И в то же время кажется, будто вот-вот я разгадаю смысл этих фраз. Чудится в них что-то очень знакомое…
Я с усилием моргнула и отвела взгляд, почувствовав, как в голове все опасно закружилось. Что это такое? Почему у меня такая реакция?
— В народе бытует мнение, что заклинания — это такая палочка-выручалочка для магов, — проговорил Томас, мимо внимания которого вряд ли прошла эта крошечная сценка. Помолчал немного и добавил: — Да и не только для магов. В большинстве сказок герой, не наделенный никакими способностями, отыскивает или крадет книгу с заклинаниями, после чего, собственно, становится очередным великим колдуном. Ну и попутно находит свою любовь, убивает пару-тройку чудовищ и побеждает предыдущего владельца гримуара.
Я вовремя прикусила язык, не позволив вопросу сорваться с губ. Гримуар? Ах да, наверное, так называется книга с заклинаниями.
— Так вот, это чистая ложь, — продолжил Томас, который получал явное удовольствие от своей лекции. — Если человек не обладает магическим даром, то он может хоть сутки напролет декламировать заклинания — и ничего не произойдет.
— Правда? — все-таки вырвалось у меня изумленное.
— Правда-правда, — подтвердил Велдон. — И даже более того скажу, иногда одно и то же заклинание используется и для призыва духов, и для поиска вещей, и для любовного приворота.
— Как это? — с искренним недоумением переспросила я.
— Да вот так, — опять вступил в разговор Томас. — Заклинания, если хочешь знать, это просто набор определенных звуков, произнося которые маг вводит себя в подобие транса. И в этом измененном состоянии души как раз и пробуждается его дар. Поэтому неважно, при помощи какого заклинания ты добьешься этого. Более того, по-настоящему опытные маги и колдуньи вообще не нуждаются в подобной помощи извне. Они вполне способны погрузиться в транс по собственному желанию. И точно так же выйти из него.
Я уважительно хмыкнула. Ну надо же, как интересно! Да, о таком в сказках точно не прочитаешь.
— Я на всякий случай ношу с собой подобное заклинание. — Томас опять поднял зажатый в руке лист и мельком посмотрел на него, правда, почти сразу отвел глаза. Криво ухмыльнулся и добавил: — Но сейчас я предлагаю, чтобы ты прочитала заклятье. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Ну хорошо, предположим, я погружусь в этот самый транс, — не сдавалась я, по-прежнему не испытывая особого воодушевления из-за намерения Томаса осуществить такой эксперимент. — Но что дальше? Я ведь и понятия не имею, как оживить Уолтера!
— Просто помни, что нам надо с ним пообщаться, — сказал Томас и ободряюще мне улыбнулся. — Этого будет достаточно.
Я скептически поморщилась. Ох, если честно, не нравится мне все это! Но, с другой стороны, я прекрасно осознавала, что Томас не отстанет от меня. Ладно, просто быстро прочитаю вслух, что написано на этом листке бумаги. Вроде бы, звучит не особенно сложно. Скорее всего, ничего не случится. Я не впаду ни в какой транс, и бедняга Уолтер останется лежать на полу, после чего дело в свои руки возьмет уже Томас, и мы наконец-то узнаем, кто убил несчастного личного секретаря лорда Роберта Гиля.
Однако мои пальцы все равно предательски дрожали, когда я приняла из рук Томаса мелко исписанный лист бумаги. Н-да, стоит признать очевидный факт: мои мысленные рассуждения о простоте задачи не убедили даже меня.
— Вставай рядом с телом и читай! — приказал Томас, кивнув на погибшего личного секретаря лорда Роберта.
Сам он при этом торопливо перешагнул пределы круга, по окружности которого шли таинственные символы.
Я посмотрела на Велдона, который за все это время не сделал ни малейшей попытки попасть внутрь загадочного круга. Почему они при этом будут стоять здесь, а я должна находиться внутри?
— А мне обязательно при этом быть около Уолтера? — скептически поинтересовалась я. Кашлянула и подарила милую улыбку Томасу, добавив заискивающим тоном: — Если честно, я бы предпочла не отходить далеко от тебя. Так мне будет намного спокойнее.
Удивительное дело, но Томас клюнул на столь незамысловатую лесть! Его обычно бледное лицо даже немного порозовело от удовольствия. Лорд Бейрил горделиво приосанился и почему-то глянул на Велдона, словно желал, чтобы тот оценил мой комплимент.
Правда, его приятель в этот момент наливал себе очередной бокал вина и вряд ли обратил внимания на мои слова. Ну, или притворился, будто ничего не услышал.
— Если заклинание сработает, то Уолтер на некоторое время вернется из мира мертвых и будет в состоянии отвечать на наши вопросы, — важно пояснил Томас. — Но для этого необходимо, чтобы энергия, которая поднимет его, не рассеялась прежде времени. Для этих целей и служит круг. Однако Уолтер не услышит вопроса, если задать его за пределами черты. Поэтому необходимо, чтобы спрашивающий стоял рядом.
— Хорошо, — покорно согласилась я с таким объяснением. — Но мне было бы спокойнее, если бы ты стоял рядом. В круге хватит места для нас обоих.
Томас кисло поморщился. По всей видимости, его чем-то не устраивало мое предложение, но он никак не решался сказать правду — чем именно.
— Да скажи ты ей, как есть, — раздраженно посоветовал Велдон. Не удержался и широко зевнул, негромко посетовав: — Спать зверски хочется! Эдак мы до рассвета не управимся. А я бы не отказался от нескольких часов глубокого здорового сна сегодня ночью.
Томас, однако, по какой-то непонятной причине совершенно не торопился последовать совету друга. Он несколько раз переступил с ноги на ногу, затем почесал себе лоб, переносицу, подбородок.
Мои брови сами собой полезли на лоб при виде продолжающейся нервной чесотки лорда. Ох, чует моя селезенка, это не означает ничего хорошего для меня! Ишь как разволновался. А почему, спрашивается? По его словам все выходило так легко и просто. Получается, кое в чем лорд Бейрил постарался приукрасить суровую действительность.
— Понимаешь ли, — наконец, начал Томас, — Уолтер мертв.
— Да неужели? — не удержалась я от саркастической ремарки.
Томас метнул на меня гневный взгляд, пригрозил пальцем, чтобы не перебивала, и продолжил, с трудом подбирая слова:
— После смерти в наши тела перестает прибывать жизненная энергия. Она, напротив, начинает рассеиваться. Чем больше времени прошло с момента смерти — тем быстрее идет этот процесс. И для поднятого мертвеца любой живой человек рядом будет своеобразным лакомым блюдом. Словно голодному человеку покажи сочный жареный кусок мяса или любое другое изысканное блюдо.
— То бишь, Уолтер захочет съесть меня? — ужаснулась я, с трудом разобравшись в невнятном объяснении Томаса.
— Непременно, — согласился Томас. — Таким образом он попытается восполнить потерю энергии.
— Ну спасибо, теперь я точно не хочу заходить в круг, — огрызнулась я, почувствовав, как по моей спине промаршировали ледяные мурашки: сначала от головы до пят, а потом и в обратную сторону. С претензией заявила, с вызовом сложив на груди руки: — Вы, значит, тут в безопасности полной стоять будете. А меня там жрать начнут.
— Нет, ты не поняла. — Томас отчаянно замотал головой. — Никто тебя жрать не начнет. Ты дашь немного своей крови Уолтеру после того, как прочитаешь заклинание. Без этого ритуал нельзя будет считать завершенным. Если все пойдет, как надо, то он очнется. И твоя кровь заставит его считать тебя кем-то вроде… сестры, что ли. В общем, в его умершем мозгу будет биться одна мысль: тебя и только тебя надлежит защищать всеми возможными способами. Твои приказы он будет готов выполнять безоговорочно. На твои вопросы будет отвечать максимально правдиво.
— А если все пойдет не так, как надо? — въедливо спросила я.
— Если заклинание не сработает, то Уолтер просто не проснется, влей ты ему в рот хоть всю свою кровь, — непрошенно влез Велдон. — Тогда ты выйдешь из круга, туда войдет Томас и сделает все как надо. — Помолчал немного и добавил чуть слышно: — И вообще, если честно, я на его месте так и поступил бы с самого начала. Успеет еще наиграться со всеми этими экспериментами. Как-то очень сурово — сразу с опытов по некромантии начинать.
Я, как никогда прежде, была согласна с мнением Велдона. Выжидающе посмотрела на Томаса, мечтая, что он сейчас рассмеется и скажет, что просто пошутил и, конечно же, сделает все сам.
— А где я потом ей труп достану? — капризно поинтересовался Томас. — Самому, что ли, предлагаешь кого-нибудь укокошить? — Сделал паузу и злодейским тоном протянул: — Нет, я бы с радостью! Врагов у меня всегда хватало. Но, боюсь, после такого в высшем свете точно решат, что я совсем умом повредился. И лорд Роберт с величайшим удовольствием на веки вечные упечет меня в темницу.
— А может, все-таки не надо? — плаксиво переспросила я.
— Надо, Аль, надо! — твердо ответил Томас и как-то незаметно впихнул меня в круг, напоследок очень ловко вручив нож для разрезания бумаги, который подхватил со столика, заваленного всевозможным барахлом и заставленного бутылками. Ласково проговорил: — Только сильно не порежься. Острый, лично проверял! Пары капель крови тебе вполне хватит.
После чего быстро обошел круг по внешней стороне, расставляя через равные промежутки толстые черные свечи и зажигая их. Затем остановился, довольно оглядел творение своих рук и легким щелчком погасил тусклый магический шар, лениво плавающий под потолком.
Я судорожно перевела дыхание. В одной руке лист с заклинанием, во второй — нож. А около ног бездыханное тело. Н-да, видели бы меня сейчас родители!
Однако вопреки ожиданиям страшно не было. Нет, я нервничала, и даже очень. Но одновременно испытывала какой-то сладкий непонятный восторг. Предчувствие самого незабываемого приключения в своей жизни. И от столь волнующей и острой смеси эмоций мне почему-то хотелось смеяться. Ух, даже дыхание перехватывает!
— Авантюристка ты все-таки по натуре, Аль, — мягко проговорил Томас, от внимательных спокойных глаз которого, по-моему, ничто не могло укрыться. — Верно ты сделала, что сбежала из своего Итрона. Провинциальные городки не для таких, как ты. Твоим родным еще повезло, что ты просто связалась с женатым подлецом, а не подожгла что-нибудь. Или не убила, что было бы намного печальнее.
Я не удержалась и виновато стрельнула глазами по направлению Велдона. Ох, ну вот зачем Томас лишний раз напоминает про мои дурные поступки и темное прошлое? Я и без того до окончания дней своих обречена помнить о том, насколько дурно поступила.
Правда, в голосе лорда Бейрила при этом не слышалось и намека на осуждения. Впрочем, после всех тех ужасов, что он поведал мне сегодня про высший свет столицы, это вполне объяснимо. На фоне перечисленных измен, убийств и прочих делишек моя связь с Джедом уже не выглядит настолько мерзко, какой она в реальности была.
— Рыжая, — пробормотал Велдон, ни к кому, в сущности, не обращаясь. Отсалютовал мне поднятым бокал и извиняюще улыбнулся, добавив: — Недаром рыжих не так давно на кострах сжигали. Считали воплощениями Черной Богини на земле. Я не берусь, конечно, утверждать, что это так. Но согласись, Томас, что-что, а влипать в неприятности рыжие умеют преотменно. Причем не только девушки, но и парни.
— И на этом хватит разглагольствований, — мягко прервал его Томас. Глазами показал мне на распростертое тело Уолтера, безмолвно приказывая начинать.
Я несколько раз глубоко вздохнула, выдыхая при этом через рот. Затем посмотрела на лист бумаги. Итак, насколько я понимаю, начинать надо с заклинания. Ну что же, приступим.
Мой голос запинался и дрожал, когда я принялась читать. Это часть работы оказалась намного тяжелее, чем я предполагала. Казалось бы, что может быть сложного в том, чтобы прочитать несколько строчек, написанных разборчивым крупным почерком? Но сочетания букв в этих так называемых словах были настолько трудновыговариваемыми, что уже после первой фразы я почувствовала, как на лбу выступил пот, а глаза начали болеть от напряжения. Как будто и в самом деле тяжести заставили таскать!
Однако примерно на половине заклинания я осознала, что втянулась в процесс. Читать стало гораздо проще. Я умудрилась поймать некий ритм в заклинании, которое, впрочем, продолжало звучать абсолютно бессвязно и бессмысленно.
Наконец отзвучало последнее слово, и я облизнула пересохшие губы. Вопросительно посмотрела на Томаса. И что дальше? Мне резать себе палец, или ничего не получилось?
Тот в ответ лишь пожал плечами. Выразительно чиркнул указательным пальцем по запястью своей руки, видимо, показывая, чтобы я закончила обряд.
Я с сомнением посмотрела на нож, который продолжала сжимать в потной от волнения ладони. Ох, а вот эта часть ритуала мне совсем не нравится! С детства боялась крови и боли. Быть может, обойдемся как-нибудь без этого?
— Как скажешь, — неожиданно согласился со мной кто-то.
Я увидела, как Томас округлил глаза в безмолвном удивлении, а Велдон так вообще подавился вином и закашлялся, моментально заляпав брызгами красного себе грудь. Гулко сглотнула в наступившей тишине и посмотрела в том направлении, откуда доносился голос.
Уолтер открыл глаза и взглянул на меня.
Первым моим желанием было завизжать во все горло и рвануть бежать. Наверное, я не сделала это сразу же лишь потому, что мои колени постыдно ослабли и задрожали.
— Вы… вы… — прошептала я, чувствуя, как от страха сердце трепыхается где-то в горле. Попятилась от внезапно ожившего Уолтера.
— Круг, Аль! — прошипел Томас. — Не пересекай границы круга.
И я остановилась. Выставила перед собой нож в бездумной попытке защититься в случае чего.
В голосе перепуганными птицами билось множество мыслей. Почему Уолтер ожил, так и не получив моей крови? Не значит ли это, что он сейчас накинется на меня и сам возьмет драгоценной живительной жидкости, в прямом смысле слова высушив меня до дна? Ох, это я уже про вампиров почему-то подумала. А тут передо мной просто оживший мертвец.
— Спасибо, что разбудила меня, — поблагодарил Уолтер и самым наглым образом заложил руки за голову, будто не лежал на полу в окружении загадочных символов, а прохлаждался на кровати. Добавил, лукаво улыбнувшись: — Прости, что позволяю себе такие вольности в присутствии прекрасной дамы. Но, боюсь, моя попытка встать может завершиться конфузом. Я не чувствую своих ног. Еще рухну ко всеобщему смеху и веселью.
— Да ничего-ничего, лежите, — милостиво разрешила ему я, в очередной раз содрогнувшись от мысли, что бедняга может придавить меня при неудачном падении. Осторожно кашлянула и словно невзначай поинтересовалась: — А вы вообще как себя чувствуете?
— Преотвратно, — честно признался Уолтер. — Хвост ломит, лапы отваливаются.
Я нервно хихикнула. Какие лапы, какой хвост? Покосилась на Томаса, но тот внимал откровениям ожившего мертвеца с чрезвычайно серьезным выражением на лице. Велдон тоже помалкивал, даже не пытаясь вытереть брызги вина с лица.
— Милая моя самозванка, — уже серьезнее продолжил Уолтер. Улыбнулся, заметив, что я поморщилась от такого обращения. — Позволь мне называть тебя именно так, поскольку я прекрасно знаю, что ты не Джессика. И знал это с самого начала. Так вот, я в курсе, что мертв. И меня это очень расстраивает. Самым горячим моим желанием является надежда на…
Он замялся, подыскивая нужное слово.
— Отмщение? — робко помогла ему я и на всякий случай покрепче сжала в потной от волнения руке нож, направив острие в сторону Уолтера. А то мало ли, вдруг он меня считает виновной в своей смерти.
— Мне больше нравится слово «возмездие», — с кривой ухмылкой исправил меня Уолтер. — Естественно, я имею в виду справедливое возмездие.
— И кто же тебя убил? — не выдержав, брякнул Велдон.
— Велдон, — укоризненно протянул Томас, — сколько раз тебе повторять: мертвецы на слышат того, что происходит за кругом. Твой вопрос должна задать Аль…
— Да все я прекрасно слышу, — перебил его Уолтер.
И опять я имела возможность полюбоваться на то, как Томас смешно округлил глаза от изумления. Губы лорда Бейрила дрогнули в немом вопросе, но стоит отдать ему должное — он сумел промолчать.
— Кстати, лорд, — продолжил Уолтер, согнув одну ногу в колене и положив на нее другую. Несколько раз качнул ступней, словно любуясь отблесками света на до блеска начищенном ботинке, после чего обронил: — Позвольте признаться вам: сволочь вы первостатейная!
Интересно, мне показалось, или по губам Томаса действительно промелькнула быстрая довольная усмешка? Ишь, даже приосанился. По-моему, он решил, что Уолтер ему комплимент сделал. На мой взгляд — более чем сомнительный комплимент. Но, как говорится, вкусы бывают разными.
— Если честно, я всегда искренне восхищался вами и тем, как вы бесстрашно дергаете за усы этих светских драных кошек, вообразивших себя тигрицами и львицами, — продолжил Уолтер. — Мне очень жаль, что пришлось сыграть против вас в этой партии. Но боги и судьба уже наказали меня. Не стоило лезть в игру, где мне была уготована участь разменной монеты. Эх, если бы меня еще заранее предупредили о том, как намереваются поступить со мной!
— Ближе к делу, Уолтер, — прервал его несколько затянувшиеся разглагольствования Томас. — Кто вас убил?
— А вы еще не догадались? — нарочито удивился Уолтер. Укоризненно зацокал языком. — Лорд Бейрил, право слово, не разочаровывайте меня! Я был искренне уверен, что вы уже разгадали это дело.
— Тем не менее вы ошиблись, — холодно проговорил Томас. — Пока у меня есть лишь догадки.
— Так озвучьте их! — потребовал Уолтер и лукаво улыбнулся.
Томас замялся. По всей видимости, ему очень не хотелось этого делать. И я вполне его понимала. Предположение вполне может оказаться ложным. Тогда Уолтер вряд ли откажется от удовольствия посмеяться над ним. Так сказать, маленькая загробная радость. Но я уже достаточно узнала характер Томаса, в котором самолюбие занимало отнюдь не последнее место. Вряд ли лорду Бейрилу понравится, если оживший мертвец вздумает поднять его на смех.
— Это Генри, да? — влезла я, поторопившись на помощь замешкавшемуся Томасу. — Генри Дигенс, полицейский дознаватель. Он вас убил?
Дело в том, что я прекрасно помнила те обрывки мыслей, которые уловила в карете. Хотя до сих пор сомневалась, что я на самом деле сумела проникнуть в сознание умершего Уолтера. Конечно, существовала немалая вероятность того, что имелся в виду совсем другой Генри, а не молодой полицейский дознаватель, ворвавшийся вчера в дом Томаса. Но я решила рискнуть. В конце концов, я не страдаю от мании величия и даже не наслаждаюсь ею, как Томас. Поэтому если ошибусь в своем предположении — то не буду сильно переживать по этому поводу.
В глазах Уолтера отразилось удивление. Он даже перестал раскачивать своим ботинком, чем, признаюсь честно, меня уже изрядно раздражал.
— Генри Дигенс, — после недолгой паузы протянул он. — Мне знакомо это имя. Но разве он был враг мне? Мысли путаются… Я сидел в кресле, ждал, когда ты вернешься с деньгами. А потом… Острая вспышка боли — и я покинул мир живых. Это было очень обидно. Такого вероломства я не ожидал. Ударить без предупреждения… Но это мог быть только он. В комнате больше никого не было. Подождите, мне надо вспомнить. Я не могу сказать прямо сейчас.
И Уолтер замолчал. Устремил страдальческий взгляд на потолок и зашмыгал носом, словно из последних сил сдерживал слезы.
Я скептически хмыкнула. Надо же, никогда не думала, что мертвецы умеют плакать. Ишь, как переживает. Хотя, в общем-то, это неудивительно. Он всего на несколько лет меня старше. Наверное, безумно обидно в столь молодом возрасте покидать этот мир.
— Значит, вам надо вспомнить, — медленно начал Томас, и его голос вдруг задрожал от сдерживаемого с трудом бешенства.
Я искоса глянула на него. Почему он так злится? Неужели наконец-то сложил все детали головоломки?
— Тогда давайте начнем издалека, — продолжил Томас, и ледяные нотки ярости в его тоне заставили меня украдкой поежиться. — Авось в вашей памяти и прояснится, когда вы поведаете мне о своей подлости.
— Согласитесь, это была хорошая идея, — грустно проговорил Уолтер, видимо, прекрасно поняв, в чем его обвиняет Томас. — Очень хорошая. Я бы даже сказал — изысканная в своей простоте. Если бы все прошло, как было задумано, то мы с Джессикой получили бы кучу денег! Я бы покинул опостылевшую работу, и мы уехали бы куда-нибудь далеко-далеко, где были бы счастливы до конца дней наших.
Я покачала головой. Ох, какая очаровательная наивность! Почему-то я не сомневалась, что даже в этом случае Уолтер вряд ли бы долго наслаждался совместной жизнью с загадочной Джессикой. «Жили они долго и счастливо и умерли в один день». Красивая фраза, которая, увы, уместна лишь для сказок. Если имел глупость связаться с колдуньей, которая не брезгует никакими средствами для достижения своей цели, то будь готов к тому, что рано или поздно она пожертвует и твоей жизнью, не моргнув при этом и глазом.
— Ничего не понимаю, — пробурчал Велдон. — Можно лично для меня изложить ваш план в подробностях и с самого начала?
Я кивнула, соглашаясь с приятелем Томаса. Если честно, я была бы тоже не прочь услышать подробные объяснения происходящему.
— Джессику нанял мой отец, так? — сухо спросил Томас, неотрывно глядя на Уолтера.
Тот словно побледнел от смущения, хотя я прекрасно понимала, что это просто невозможно. Слабо кивнул.
Я чуть не поперхнулась от этого известия. Джессику нанял отец Томаса, лорд Грегор? Нет, с одной стороны, это логичное предположение, поскольку, насколько я понимаю, убить Томаса она не стремилась. За месяц более чем тесного знакомства у нее было множество возможностей это сделать. Казалось бы, что может быть проще: вонзить кинжал в сердце спящему мужчине, который не ожидает от тебя ничего дурного. Ну, или воспользоваться каким-нибудь заклятьем, если не желаешь пачкать руки лично. Но нет, Джессика достаточно продолжительное время наслаждалась обществом Томаса, после чего начала действовать. Причем, насколько я поняла, ее основной задачей было сделать так, чтобы Томаса сочли умалишенным. И все состояние Томаса, полученное им от деда, перешло бы после суда к лорду Грегору. Стоит заметить, Джессика достигла в этом определенных успехов.
Подождите, но при чем тут документы по делу лорда Митчелла, которые она выкрала из дома Велдона? Они-то каким боком относятся к судебной вражде между Томасом и его отцом? Или…
Нет! Я отчаянно замотала головой, ужаснувшись пришедшей в голову мысли. Лорд Грегор не может быть таинственным сообщником жестокого убийцы! Или может?
И я моляще уставилась на Томаса, надеясь, что он сейчас прояснит этот момент.
Однако моим чаяниям не было суждено сбыться. Судя по мрачному выражению лица, бедный Томас сейчас думал о том же самом.
— Нет, бред! — наконец, выдохнул он. — Мой отец вряд ли пересекался в свете с лордом Митчеллом. Что их могло связывать? Разный возраст, разные увлечения…
— А при чем тут лорд Митчелл? — удивленно переспросил Уолтер. — Я не был знаком с этим человеком. К счастью, конечно. Но наслышан про его так называемые подвиги. И я не понимаю, почему вы вспомнили о нем в этой ситуации.
Томас несколько раз сжал и разжал кулаки, явно силясь успокоиться. Затем глубоко вздохнул и с демонстративным спокойствием попросил:
— Уолтер. Я буду безмерно вам благодарен, если вы оставите свое кокетство, присущее лишь женщинам, и расскажете, как все обстояло в действительности.
— А почему я должен так поступать? — неожиданно заупрямился Уолтер.
Томас аж переменился в лице после такого заявления. Шагнул было к кругу, при этом настолько сурово сдвинув брови, будто всерьез собирался набить морду мертвецу.
— Возмездие, — негромко напомнила я. — Вы жаждете справедливого возмездия за свою смерть. И лорд Бейрил именно тот человек, кто в силах гарантировать, что преступники заплатят за вашу смерть.
По всей видимости, Уолтер принял мои слова чрезвычайно близко к сердцу. Он заворочался на полу, словно пытался встать. И одновременно я почувствовала, как на меня накатил приступ дурноты. Колени вдруг ослабли настолько, что я едва не упала. Благо, что в пределы круга входило кресло, на спинку которого я поторопилась опереться. Перед глазами замельтешили черные мушки, во рту поселился противный горький привкус желчи.
— Берта, с тобой все в порядке? — встревоженно пророкотал Велдон.
Я невольно улыбнулась. Вот такое сокращение имени мне намного больше по душе. А то «Аль» да «Аль». Как собачка, право слово.
— Что-то голова закружилась, — негромко пожаловалась, почти не надеясь на сочувствие. — Наверное, устала сильно. Да и не ела уже давно.
— Скорее, дело в другом. — Велдон встревоженно покачал головой. — Ты не дала мертвецу крови, но он продолжает говорить и существовать. Значит, скорее всего, он сосет из тебя энергию другим способом. Я прежде не встречал упоминания о подобном, но…
— Позже разберемся в особенностях дара Аль, — перебил его Томас. Нетерпеливо переступил с ноги на ногу и потребовал у Уолтера: — Ну? Вы думаете отвечать на мой вопрос?
— Аль и Берта, — задумчиво протянул он, глядя на меня в упор. — Следовательно, ваше настоящее имя — Альберта?
— Да. — Я кивнула, не видя смысла отрицать очевидное.
— Красивое имя. — Слабая улыбка тронула бледные и тонкие губы Уолтера. — И вы красивы. Рыжая, как Джессика. Но в вас нет ее злости. О, иногда казалось, будто она вся создана из огня. Вот только силой, питавшей ее внутреннее пламя, была ненависть. Она ненавидела весь мир. И больше всех, почему-то, вас, лорд Бейрил.
— Вот оно как, — медленно проговорил Томас.
Он очень старался сдержать свои эмоции, но я видела, что ему очень неприятны откровения Уолтера. Короткая болезненная гримаса пробежала по его лицу, глаза стали совершенно темными из-за неестественно расширенных зрачков.
— В таком случае, она это очень искусно скрывала, — сдавленно проговорил он.
— Джессика вообще любит притворяться, — протянул Уолтер, будто пытался утешить Томаса. — Я никогда не знал, когда она смеется или плачет взаправду. Если бы она подалась в актрисы — то стала бы самой великой лицедейкой в мире!
Томас ничего не ответил на это. Но, судя по тому, как болезненно искривилось при этом его лицо, — он был полностью согласен с выводом Уолтера.
— Я познакомился с Джессикой около года назад, — продолжил оживший мертвец. — Нашу встречу нельзя было назвать обычной. Я спас ее от уличных грабителей…
— Как, вы тоже? — не удержалась я от вполне понятного возгласа сарказма.
В моей памяти был слишком свеж рассказ Томаса о том, как он помог той же Джессике избавиться от приставаний уличных грабителей.
— Понятия не имею, о чем вы, — с достоинством возразил Уолтер. — На Джессику напали на моих глазах! Естественно, в тот момент я и не подозревал, что ее так зовут. Я видел, как прелестная молодая леди попала в затруднительную ситуацию. Какой-то хмырь пытался вырвать сумочку из ее рук. И я поторопился ей на подмогу.
Я невольно хмыкнула. История как две капли воды напоминала рассказанную в свое время Томасом. Неужели мужчинами так легко управлять?
— Как ни странно, я вышел победителем из этой ситуации, — продолжил с легкой долей изумления Уолтер. — Право слово, я не ожидал подобного. Думал, что меня может спасти лишь полицейский патруль. Но негодяй, осмелившийся напасть на прелестную даму, был таков, едва только я встал на ее защиту. И я получил в награду незабываемую ночь любви.
Последняя фраза личного секретаря лорда Роберта Гиля прозвучало болезненно горделиво. Я заметила, как после этого сам Уолтер скривился, словно был готов разрыдаться во весь голос. Ну а про Томаса и говорить нечего. Его лицо было мрачнее ночи. Губы беспрестанно кривились в немых попытках возразить. А кулаки были сжаты до таких пределов, что костяшки поражали своей неестественной белизной.
— Несколько недель я наслаждался своим счастьем, — сдавленно продолжил Уолтер. — До сих пор я не верил в любовь. Но после встречи в Джессикой…
Он не завершил фразу. Впрочем, это было и не нужно. Кое-что подобное я слышала не так давно. Любовь до гроба и прочие телячьи нежности. И по иронии судьбы Томас тоже утверждал, будто не верил в любовь с первого взгляда до встречи с Джессикой. Поневоле заподозришь, уж не воспользовалась ли она каким-нибудь любовным приворотом.
— Да, хорошо, что меня не было дома, когда ты, приятель, пришел сюда со своей подружкой, — глубокомысленно заметил Велдон. — А то, не приведи небо, тоже сошел бы с ума от страсти к этой колдунье.
— Я настолько влюбился в Джессику, что готов был сделать ее своей женой, — глухо продолжил Уолтер. — Хотя понимал, что я могу ей предложить очень мало. Такая женщина, как она, достойна самого лучшего в этом мире! Я мечтал бросить к ее ногам самые изысканные драгоценности, самые дорогие наряды! Хотел сделать так, чтобы никогда и ни в чем она не нуждалась. Но прекрасно осознавал, что на скромное жалованье личного секретаря не способен дать ей тот уровень жизни, который удовлетворил бы ее запросы. Джессика, конечно, изо всех сил старалась не показывать вида, но все чаще я замечал в ее глазах разочарование. И с каждым днем это разочарование росло. Но все же я купил кольцо. И сделал предложение.
— Она отказалась? — не утерпев, спросил Велдон.
— Ошибаетесь, — ледяным тоном опроверг его умозаключение Уолтер. — Она согласилась. С искренней радостью! И несколько дней наше счастье было безгранично. Правда, потом я заметил, что Джессика стала очень грустной. Она словно стала избегать меня. Нет, она не отказывала мне в близости, но я видел, что мои объятия и поцелуи перестали приносить ей удовольствие.
Томас судорожно вздохнул. Я мысленно пожалела его. Бедняга! Наверняка ему очень неприятно слушать такие откровения о бывшей невесте. Уверена, что он до сих пор неравнодушен к Джессике. И я не сомневалась, что где-то очень глубоко в душе лорд Бейрил лелеял все-таки надежду на то, что произошло некое чудовищное недоразумение, и на самом деле Джессика стала жертвой оговора.
— Естественно, это не могло продлиться долго. — Уолтер пожал плечами. — Достаточно скоро я вызвал ее на откровенный разговор. Прямо спросил, что происходит. И тогда Джессика расплакалась. Сказала, что очень любит меня. И самым большим счастьем для нее было бы подарить мне ребенка. Но, увы, она понимает, что мы не можем позволить себе такую роскошь. У нас не было своего жилья. Нам приходилось для встреч снимать комнатенку в одном из самых дешевых доходных домов. А мое жалование с трудом позволяло мне делать небольшие сюрпризы Джессике. О том, чтобы полностью содержать ее, да не одну, а с ребенком, речи вообще не шло.
Уолтер помолчал и негромко признался:
— После того как она обрисовала мне все это, я сам едва не разрыдался в голос. До того момента наше будущее не казалось мне столь мрачным и бесперспективным. Я надеялся, что мы сумеем что-нибудь придумать. В конце концов, не только ведь в высшем свете женятся и заводят детей. Живут ведь как-то провинциалы и простолюдины.
Я недовольно покачала головой. В последней фразе Уолтера вдруг скользнуло почти не прикрытое пренебрежение. Будто он себя к двум последним категориям не только не причислял, но и считал, будто принадлежать к ним — суть нечто постыдное. А ведь сам при этом и близко не относится к так называемой аристократии.
— Ну, вы ведь тоже в некотором смысле слова относитесь к простолюдинам, — негромко заметил Томас, видимо, подумав о том же.
Уолтер сделал вид, будто не услышал его. Он лежал нахмуренный, словно опять переживал в памяти тот неприятный разговор с невестой.
— И что дальше? — не выдержав, поторопила его я.
Если честно, я по-прежнему чувствовала себя не особенно хорошо. Нет, меня больше не кидало в пот, и я не боялась рухнуть в обморок, хотя и не исключала такой возможности. Но в животе поселилось какое-то неприятное сосущее ощущение пустоты, которое медленно, но верно усиливалось. Перед глазами то и дело начинали мелькать черные мушки.
— Несколько дней после этого разговора я ходил сам не свой, — сказал Уолтер, что-то мрачно рассматривая на потолке. — В моей голове роились тысячи планов того, как заработать деньги, необходимые нам для сытого безбедного существования. И каждый последующий план был нереальнее предыдущего. Джессика тоже притихла, вновь став ласковой и страстной. Должно быть, подумала, что я могу испугаться трудностей и уйти от нее. Глупая! Ради нее я готов был на любое безумство, лишь бы она продолжала любить меня, как прежде!
— И только заработать честным способом, очевидно, не приходило вам в голову, — не выдержав, хмыкнул Велдон.
— А затем лорд Роберт дал в своем особняке очередной прием, — проговорил Уолтер. — Я предложил Джессике присутствовать на нем как своей невесте. Не думаю, что мой господин воспротивился бы этому. На самом деле, лорд Роберт весьма лояльно относился ко мне. — Грустно улыбнулся и добавил: — Однако я бы предпочел, чтобы его хорошее отношение выражалось не только на словах, но и в зарплате.
— Как я понимаю, Джессика отказалась, — нетерпеливо сказала я, осознав, что в противном случае Уолтер опять затянет паузу сверх всякого предела.
Немного подумала и опустилась в кресло, с негромким вздохом облегчения скинув туфли, от высоких каблуков которых давным-давно устало гудели ноги. Вряд ли то, что я села, каким-либо образом повлияет на ход ритуала. Уолтер, вон, вообще лежит и в ус себе не дует.
Томас не обратил никакого внимания на мой поступок. А вот Велдон посмотрел с явной тревогой.
— Ты как, Берта? — чуть слышно шепнул он. — Держишься еще?
— Да, Джессика отказалась, — в этот момент продолжил Уолтер, лишив меня возможности ответить приятелю Томаса. Поэтому я послала ему лишь слабую улыбку и едва заметно пожала плечами. Держусь, конечно, а что мне еще остается.
— Она сказала, что не любит шумные приемы. — Уолтер тяжело вздохнул. — Мол, такое скопление народа вызывает у нее мигрень. Да я, в общем-то, и не настаивал особо. Во-первых, это означало новые траты, поскольку никакая женщина не отправится на подобный прием без достойного наряда, соответствующего случаю. А я всерьез решил умерить траты и начать копить деньги. Пусть не сразу, но через год по моим расчетам мне бы хватило выкупить небольшой домик в пригороде. Там бы я поселил Джессику и приезжал бы к ней в выходные.
— А во-вторых? — спросила я, заметив, что Уолтер замолчал, не желая озвучивать вторую причину. Пояснила в ответ на его недовольный взгляд: — Если есть «во-первых», то должно последовать и продолжение, не так ли?
— А во-вторых, как ни стыдно признаться, но я боялся, — с явной неохотой фыркнул Уолтер. — Боялся, что Джессика найдет себе другого. Она, такая молодая и эффектная. И я, бедный скромный секретарь, неспособный дать ей то, что она хочет. А на приеме обязательно был бы весь цвет столицы. Молодые неженатые лорды, которые наверняка бы заинтересовались красивой незнакомкой. Поэтому я обрадовался, когда услышал решение Джессики. А во время самого приема я получил еще одно подтверждение того, что моя невеста поступила верно, не придя сюда. Наверное, лорд Бейрил, вы помните тот прием. Это был первый званый вечер, который вы посетили после столь внезапного расторжения помолвки с дочерью лорда Роберта. И Анабель, конечно же, устроила просто-таки безобразную сцену.
Я нахмурилась, силясь произвести мысленные подсчеты. Интересно, когда же началась эта история? Выходит, что около года назад, потому что именно тогда Томас не явился на собственную свадьбу. Вряд ли после этого он долго оставался отшельником.
— Но еще более безобразную сцену устроил мой отец, который имел наглость явиться и потребовать от меня денег, — перебил его Томас, досадливо поморщившись. — О да, я помню этот прием. Очень хорошо помню. Потому что отец после моего категорического отказа оплатить его карточные долги полез в драку. Я не хотел его бить. Всего лишь оборонялся. Но так получилось, что он сломал себе мизинец, когда я увернулся от его удара, и кулак отца впечатался в стену. На следующее утро я узнал, что он подал в суд, желая выставить меня умалишенным.
Я изумленно вздернула брови. Лорд Грегор прилюдно начал не просто ссору, но пытался затеять драку с собственным сыном? О небо, бедный Томас! Как же ему не повезло в этой жизни с самыми близкими людьми. Сначала мать пострадала из-за какой-то совершенно безумной и дикой ревности его невесты. А отец так вообще ненавидит единственного ребенка, желая лишь одного — отобрать у него состояние.
— Я рассказал Джессике о случившимся скандале, — подхватил Уолтер. — Простите, лорд Бейрил, но мы немного посмеялись над этим.
— Вполне понимаю. — Томас с нарочитым равнодушием пожал плечами. — Я бы тоже от души посмеялся, если бы не был основным действующим лицом во всем этом безобразии. Меня всегда веселило то, как легко и непринужденно люди забывают про родственные и любовные связи, когда речь заходит о действительно больших деньгах. А некоторые так вообще умудряются потерять человеческий облик. Как мой отец, к примеру. Впрочем, после некоторых событий я предпочитаю его не считать своим отцом. — Перехватил мой изумленный взгляд и болезненно ухмыльнулся, совсем тихо добавив: — И наша отчаянная дележка наследства не имеет к этому отношения.
Не имеет? А что же тогда имеет? Неужели лорд Грегор Бейрил умудрился совершить еще более отвратительный поступок?
Я даже открыла рот, желая прояснить этот момент. Но заметила, как Велдон отчаянно замотал головой, приложив при этом к губам указательный палец в стремлении призвать меня к молчанию. Угу, стало быть, лучше этой темы не касаться. По всей видимости, она слишком болезненна для Томаса.
— К моему удивлению, через пару дней Джессика вдруг вернулась к обсуждению этого случая, — продолжил Уолтер. — Начала расспрашивать про вас, лорд Бейрил, про вашу работу и причины вашей вражды с отцом. Я не видел особого резона молчать, поэтому рассказал ей все.
Я покачала головой. Ну вот, а еще женщин называют сплетницами. Не сомневаюсь, что Уолтер с превеликим удовольствием пересказал Джессике все, что знал и когда-либо слышал о Томасе. Некоторых людей хлебом не корми — лишь дай обсудить кого-нибудь.
— И еще через день или два Джессика вдруг предложила мне участие в некоем деле, которое, по ее словам, должно было принести нам множество денег. — Уолтер заерзал на полу, словно пытался принять позу поудобнее. — Она сказала, что лорд Грегор наверняка будет очень благодарен нам, если мы поможем ему в судебной тяжбе против сына. И щедро поделится полученным состоянием.
Томас заиграл желваками, но промолчал. Лишь несколько раз сжал и разжал кулаки, силясь успокоиться.
— Естественно, сначала я пришел в ужас, — извиняющимся тоном пробормотал Уолтер. — Сказал, что не собираюсь становиться преступником! Есть множество законных способов заработать деньги. Но Джессика была очень настойчива. Она уверяла меня, что никакого риска нет. Даже сам лорд Грегор не будет знать о нашем участии в этом деле. Как личный секретарь лорда Роберта, я имел доступ к его печати и факсимиле подписи. Мой господин уже давно ничего не писал лично, поскольку самым элементарным образом ленился. Но не желал, чтобы об этом знали в свете. Поэтому я в совершенстве научился подражать его почерку, за что получил небольшую прибавку к жалованью. Итак, Джессика предложила мне написать письмо лорду Грегору от имени лорда Роберта Гиля. По ее словам, у этих двух господ были все основания недолюбливать вас. Первый жаждал отнять у вас состояние, второй в глубине души не мог простить позора дочери и того, что вы прилюдно высказались о своей уверенности в причастности леди Джоанны к убийству ее супруга. И я… Я согласился. Сам не понимаю, почему. Джессика была настолько убедительна в своих доводах, она разбила в пух и прах все мои возражения. А потом заплакала и сказала, что я, должно быть, не люблю ее, если не желаю, чтобы она родила мне много детей, и мы жили долго и счастливо. И я… Я сломался. Если честно, больше всего на свете я боялся потерять Джессику. Она стала моим наваждением, моим смыслом в жизни. И страх, что она уйдет от меня, превысил страх быть пойманным.
Уолтер сделал паузу, уставившись невидящим взором в потолок. Его переносицу разломила глубокая вертикальная морщина, а в уголке глаза сверкнула одинокая слезинка.
Я недоуменно хмыкнула. Надо же, я всегда думала, что мертвецы не способны испытывать эмоций. По моим представлениям, после встречи с вечным странником, в чьих руках ключи от мира мертвых, все житейские горести и радости должны становиться чем-то неважным и ненужным. Но Уолтер вел себя так, будто до сих пор всерьез переживал те события.
Впрочем, до сегодняшнего вечера я вообще не знала, что при помощи магии пусть и на короткий срок, но можно вернуть человека к жизни. Поэтому не мне рассуждать на такие темы.
— Я написал письмо под ее диктовку от имени лорда Роберта, — глухо проговорил Уолтер. — Предложил объединиться в борьбе с вами, лорд Бейрил. Якобы мы оба пострадали от ваших неадекватных действий. Анабель опозорена, о леди Джоанне ходят неприятные слухи, а лорд Грегор стоит на пороге разорения. И я обещал, что сумею сделать так, чтобы суд признал вас безумцем. Тогда честь Анабель окажется восстановленной, все поймут, что леди Джоанна стала жертвой навета, а сам лорд Грегор получит причитающееся ему состояние. Взамен я попросил после благополучного завершения дела некоторую долю отвоеванного богатства. Мол, мои дела тоже идут не так благополучно, как хотелось бы, и это было бы совсем не лишним. Еще я предупредил, что нам ни в коем случае не стоит встречаться в свете и заводить какие-либо разговоры на эту тему. Ибо никогда не знаешь, кто может тебя подслушать, а у вас, лорд Бейрил, везде соглядатаев хватает. Так мы с Джессикой пытались обезопасить себя от возможного разоблачения. Вся почта лорда Роберта в любом случае проходила через мои руки, поэтому раскрытия обмана с этой стороны я не опасался.
— И мой отец согласился, — без малейшего намека на вопрос сказал Томас.
— И ваш отец согласился, — с сочувствием подтвердил Уолтер. — Причем с величайшей радостью! Его ответное письмо было полно благодарностей и уверений в вечной преданности и дружбе. И мы с Джессикой начали работу. Сначала я принялся спрашивать у всех знакомых, слышали ли они про новую невесту лорда Бейрила, о которой он прожужжал мне все уши.
Угу. Я сделала еще одну мысленную заметку. Вот, получается, как объясняется то, что разговоры о Джессике начались еще около года назад. Это не признак безумия Томаса. Бедняга и не подозревал обо всем происходящем. Это Уолтер распускал слухи, готовя благодатную почву для дальнейших событий.
— Я знал, что никто не рискнет поинтересоваться напрямик у вас, так ли это. — Голос Уолтера сейчас звучал сухо и безэмоционально. — В высшем свете у вас никогда не было друзей. Напротив, только не обижайтесь, но вас откровенно побаиваются за слишком острый язык и любовь говорить неприятную правду прямо в глаза.
— Я склонен посчитать ваши слова за комплимент, — обронил Томас.
— Так что с этой стороны никакой опасности не было, — продолжил Уолтер. — Но затем произошло непредвиденное. Всю столицу всколыхнуло известие о страшных преступлениях лорда Митчелла. Вы на некоторое время оставили светскую жизнь, полностью погрузившись в расследование. Лорд Роберт тоже прекратил давать приемы. И нам с Джессикой пришлось затаиться.
Ага, опять этот загадочный лорд Митчелл, да будет ему жарко и очень больно у подножия престола Черного Бога! Никак не могу понять, каким же боком этот жестокий и подлый убийца относится ко всему произошедшему и почему его имя постоянно всплывает при разговорах.
— И как Джессика отреагировала на новости об убийствах? — спросил Томас, видимо, подумав о том же.
— А как она могла отреагировать? — вопросом на вопрос ответил Уолтер и недоуменно пожал плечами. — Признаюсь честно, мы почти не обсуждали весь этот ужас. Мне казалось неправильным беседовать с любимой женщиной о том, как какой-то там лорд жестоко расправлялся с девицами не самого тяжелого поведения. Джессика, правда, проявила любопытство, но, по-моему, это естественно. Не каждый день потомственного аристократа уличают в столь недостойных делах. Она расспрашивала меня, как идет расследование. Поскольку говорить вслух о всех этих мерзостях мне не хватало выдержки, то пару раз я уступал ее уговорам и просто приносил прочитать ваши отчеты лорду Роберту.
— Даже так, — холодно удивился Томас.
— Простите, — чуть слышно извинился Уолтер. — Я не должен был, но…
Я укоризненно цокнула языком. Н-да, по всему выходит, что таинственная Джессика обладает просто магнетической властью над мужчинами! Она с такой легкостью добивается от них желаемого, что обидно становится. Уолтер ради нее столько раз преступал закон, что перестал видеть в своих поступках что-либо дурное.
— Дальше, — сухо потребовал Томас и обеспокоенно глянул на меня.
Я вдруг обнаружила, что уже не сижу, а полулежу в кресле, обессиленно откинувшись на спинку. Странно, и когда я умудрилась так сползти? Попыталась было приподняться, но почти сразу отказалась от своего намерения, потому что в глазах от столь простого действия тут же опасно потемнело. Ох, как-то мне нехорошо.
— Томас, — сказал Велдон, тоже посмотрев на меня, — тебе не кажется, что это становится опасным для…
— Дальше! — уже громче повторил Томас, обращаясь к Уолтеру и не дав договорить Велдону. Криво усмехнулся, добавив: — И побыстрее, пожалуйста, у нас осталось мало времени.
После чего опять глянул на меня.
Я в этот момент напряженно размышляла, кажется ли мне, или мои руки и ноги действительно как-то похолодели. Вроде бы, в комнате было тепло, даже жарко — даже окна изнутри запотели. Но я начала мерзнуть. Хотелось завернуться в теплый пушистый плед, свернуться в клубочек и заснуть…
Я даже опасно клюнула носом, но в последний момент встрепенулась и усилием воли отогнала подступившую было дрему.
— Томас, — опять пробурчал Велдон, — неужели ты не видишь…
— Уолтер, дальше! — рявкнул Томас. — Не отвлекайтесь, прошу.
— В общем-то, я почти все рассказал, — негромко сказал Уолтер, который наблюдал за всеми этими переговорами с едва заметной улыбкой на губах.
Кстати, за время ритуала он словно окреп и набрался сил, хотя вряд ли такое словосочетание уместно применить к мертвецу. Но я могла бы поклясться, что даже вижу слабый румянец на его прежде бледных щеках.
— На несколько месяцев нам пришлось отложить выполнение плана, — проговорил Уолтер. — Потом, когда лорд Митчелл получил по заслугам, мы вернулись к нему. Джессика убедила меня, что пришла пора ей вступить в игру. Конечно, я был категорически против. Но она опять каким-то чудом умудрилась уговорить меня. Сам не понимаю, как и почему я дал согласие. Примерно тогда же Джессика познакомила меня с Генри Дигенсом. Тогда он еще работал в уличном патруле, но вроде как совсем недавно получил повышение до младшего дознавателя. Он должен был проследить за ходом нашей затеи и обеспечить безопасность Джессики.
— И вас не смутило, что ваша невеста водит близкую дружбу с другим мужчиной? — не выдержав, полюбопытствовала я.
Мой голос прозвучал как-то очень глухо. В первый момент я даже испугалась, что меня не услышали, но Уолтер почти сразу кивнул, показывая, что я задала правильный вопрос.
— Смутило, — честно признался он. — Очень смутило. Но еще сильнее меня смутило то, что Джессика по плану должна была несколько недель провести в обществе с лордом Бейрилом. Правда, она уверяла, что мне не о чем беспокоиться. Мол, вы, лорд Томас, не из тех мужчин, которые способны взять девушку силой. А по доброй воле она с вами спать не будет, поскольку не собирается мне изменять. И вообще не представляет никого другого рядом с собой.
— Ну что же, силой я ее действительно не брал, — с сарказмом отозвался Томас.
Уолтер вскинулся, видно, желая уточнить, какой потайной смысл вложил Томас в свою иронию. Но почти сразу отрицательно мотнул головой.
— Нет, не хочу знать, — глухо проговорил он. — Да, я почти наверняка уверен, что между вами что-либо было. Смешно полагать, что взрослый мужчина и красивая девушка проведут столько времени наедине друг с другом и сохранят лишь платонические отношения. Тем более если учесть тот факт, что вы сделали ей предложение, то есть тоже не устояли перед ее чарами. Но все равно. Оставьте мне в утешение сладкую ложь.
— В чем состояла суть плана? — невежливо поторопил его Велдон, встревоженно не сводя с меня глаз. — Джессика познакомилась с Томасом, влюбила его в себя. Зачем это все было нужно?
— Вы, лорд Томас, надолго уединились с ней в имении, — сказал Уолтер. — Мы планировали, что Джессика будет украдкой добавлять вам в еду сок безумной ягоды, которая, как известно, при длительном употреблении вызывает галлюцинации, и человек постепенно утрачивает связь с реальностью. Из-за этого ваши поступки становились бы все более и более сумасшедшими. Правда, Джессика уверяла меня, что после суда, который обязательно примет сторону вашего отца, она покинет вас. И после недолгого недомогания, вызванного отсутствием новой дозы сока, вы придете в полный порядок. Правда, очнетесь уже без своего состояния.
— После недолгого недомогания? — зло перебил его Томас. — А вы знаете, милый мой Уолтер, что эту ягоду прозвали «безумной» не только из-за того, какое действие она оказывает на разум человека? Увы, это воздействие совершенно необратимо. Безумная ягода вызывает такое сильнейшее привыкание, что без нового глотка ее сока люди не просто сходят с ума по-настоящему, но умирают в страшных мучениях! Сначала несчастный корчится в сильнейших судорогах. Затем постепенно тело перестает служить ему. Последним отказывает сердечная мышца, но до того момента бедняга может пробыть в полном параличе не один день.
Я невольно содрогнулась. Ого! Выходит, отец Томаса по-настоящему его не любит. Даже своего злейшего врага не каждый рискнет приговорить к настолько ужасной гибели!
— Мне очень жаль, — после недолгой паузы обронил Уолтер. — Я в самом деле не знал…
— Дальше, дальше! — неторопливо подстегнул его Томас, опять покосившись на меня. — Что именно пошло не так?
— Джессика прислала мне записку из вашего имения, — послушно затараторил Уолтер. — В ней говорилось, что вы чрезвычайно устойчивы к действию яда. Да, сок безумной ягоды влияет на вас, но ваше поведение просто стало чуть более эксцентричным. Этого было явно недостаточно, чтобы выиграть столь громкое судебное разбирательство. И она попросила, чтобы я договорился с Генри. По ее словам, вскоре вы должны были приехать в город. По крайней мере, она обещала, что сделает для вашего скорейшего возвращения все возможное. И на следующий день после этого она хочет встретиться с Генри, чтобы обсудить, как действовать дальше. Мол, ей не составит особого труда незаметно выскользнуть из дома. А потом она вернется — и вы не заметите ничего подозрительного.
Я глубокомысленно хмыкнула. Все страньше и страньще, как говорится. То бишь Джессика ушла на встречу с Генри. Но ведь она каким-то образом встретилась в городе с Томасом и заставила его вынести документы из дома Велдона! Почему лорда Бейрила после этого пытались убить? Выходит, эти бумаги и были истинной целью запутанного многоходового плана Джессики и ее подельника Генри. Но тогда мы опять возвращаемся к тому, что главным желанием Джессики было не выставить Томаса сумасшедшим. Вся эта линия с лордом Грегором, судом и предполагаемым безумием — лишь побочная. Так сказать, крючок, на который поймали Уолтера. Вряд ли бы он согласился помогать Джессике, если бы знал, что она каким-то образом имеет отношение к кровавым злодеяниям лорда Митчелла. Даже у самой горячей и страстной любви есть свои пределы. Одно дело — мошенничество, и совсем другое — помощь убийце.
На этом месте своих рассуждений я досадливо тряхнула головой. Да, но Уолтер сказал, что познакомился с Джессикой до того, как лорда Митчелла арестовали. И она предложила ему скомпрометировать Томаса тоже до всей этой грязной истории с убийствами. В таком случае я ничего не понимаю! Как же все-таки связаны эти два дела?
— Видимо, что-то пошло не так, — проговорил Уолтер. — На следующий вечер после вашего возвращения в Бриастль ко мне явился Генри. Он был очень взволнован. Спрашивал, не знаю ли я, где Джессика. Естественно, я тут же заволновался. Решил, будто вы, лорд Бейрил, раскрыли наш обман и начали мстить, и первой вашей жертвой пала именно Джессика. Но Генри уверил меня, будто вы ни о чем не догадываетесь. Обронил что-то о том, что будет действовать сообразно ситуации. И попросил меня написать письмо якобы от лорда Роберта с приказом ему обыскать ваш дом. Что я, собственно, и исполнил. После чего он ушел. Но пришел опять, очень поздно, почти ночью. Генри был очень зол. Таким злым я его, пожалуй, никогда не видел. Передо мной словно стоял другой человек. И куда только делся милый приветливый юноша, искренне и от души гордившийся своим недавним повышением в дознаватели! Генри заверил меня, что с Джессикой все в порядке. Но вы раскусили наш обман и собираетесь представить обществу совсем другую девушку под именем Джессики. Предложил мне вывести вас на чистую воду. Вызвать вашу спутницу на откровенный разговор и начать шантажировать. А затем потребовать небольшой аванс. Она обязательно придет с деньгами, испугавшись разоблачения, и тогда Генри схватит ее и кинет в темницу, потому что это будет наивернейшим доказательством вины. И все общество узнает, что Томас встречается с мошенницей. Вышло так, как он и говорил. На прием явились вы с прелестной спутницей, которую всем представили как вашу невесту Джессику Миртон. И я сделал так, как приказал мне Генри.
— И где же прятался при этом Генри? — спросил Томас. — Насколько я понимаю, он собирался выскочить в момент передачи денег. Мне интересно, как он планировал обеспечить внезапность нападения? В библиотеке особо спрятаться негде.
Я слушала разговор в пол-уха. Глаза слипались все сильнее и сильнее, и все мои силы уходили лишь на то, чтобы не заснуть. Я прекрасно осознавала, что делать этого в момент ритуала категорически нельзя! Но при известии о том, что Генри подслушал мой разговор с Уолтером, зябко поежилась. А в самом деле, где он при этом таился? И вообще, как-то не очень приятно осознавать, что в любой момент нашу милую беседу мог прервать полицейский.
— В библиотеке есть потайная дверь, — послушно ответил Уолтер. — За правым шкафом скрывается небольшая коморка. Так, даже не комнатка, а чуланчик. Понятия не имею, зачем он там нужен. Обычно лорд Роберт хранит в нем спиртное, потому что его сестра считает, что он слишком много пьет, и после приемов тут же убирает весь алкоголь под замок. Но человек там тоже может спрятаться.
— Выходит, Генри слушал ваш разговор с Альбертой? — уточнил Томас.
— Да, — коротко ответил Уолтер.
— И он вас убил, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянул Томас.
Мысли в моей голове ворочались подобно сонным ленивым мухам. Интересно, зачем Генри убил Уолтера? И почему он сделал это после нашего разговора? Ах да, наверное, собирался обвинить меня в преступлении. Но непонятно, почему он не поднял тревогу сразу же, а благоразумно дал нам с Томасом вытащить тело Уолтера из дома лорда Роберта.
Если только…
Я с усилием встрепенулась, но тут же ослабленно откинулась на спинку кресла, не в силах вступить в разговор.
Генри не мог поднять тревогу в доме лорда Роберта. Потому что тогда у слишком многих возник бы резонный вопрос: а как и зачем, собственно, скромный полицейский дознаватель проник в дом главы Тайной Канцелярии на прием, куда не был приглашен.
Намного разумнее с его стороны было бы проследить за Томасом. Выяснить, куда он собирается отвезти тело Уолтера. И взять его с поличным.
— Томас!
Мне казалось, будто я крикнула это в полный голос, желая предупредить лорда Бейрила о нависшей над его головой опасности. Но мои губы в действительности лишь слабо шевельнулись, а звук, вылетевший из горла, больше напоминал писк полузадушенной мыши.
— Томас, — опять попыталась я воззвать к своему спутнику, — осторожнее…
— Томас! — перекрыл мой шепот встревоженный рык Велдона. — Пора завершать ритуал. Глянь на Берту! Она сама уже одной ногой в царстве теней!
— Тебя убил Генри? — настойчиво повторил уже в форме вопроса Томас, искоса глянув на меня белыми от напряжения глазами. — Ну давай же! Или до сих пор мысли путаются?
Уолтер загадочно улыбался, по всей видимости, не желая давать прямой ответ. И я понимала, почему он медлит. Как только Томас услышит, кто же прикончил Уолтера, то прикажет завершать ритуал. То есть бедняга окончательно переселится в мир мертвых без малейшей надежды когда-либо сюда вернуться. Не самая приятная перспектива. Естественно, он хочет хотя бы на несколько минут продлить свою так называемую вторую жизнь.
— Дверь, — продолжала взывать я отчаянным шепотом. — Заприте дверь!
— Она уже бредит, — печально констатировал Велдон. — Томас, дружище…
— Имя! — рявкнул Томас, да так, что я сама подскочила в кресле, и от этого в моих глазах окончательно потемнело. Понятия не имею, почему я не потеряла сознание. Я цеплялась за эту реальность из последних сил.
— Имя! — еще раз повторил Томас. — Уолтер, во имя всех богов, ты же мечтал о возмездии! Обещаю, что твой убийца будет сурово наказан по всей строгости закона. Только не ври, что еще не вспомнил, кто именно отправил тебя в лучший из миров.
— Я не помню, — страдальчески протянул Уолтер.
Из-за неуклонно возрастающего звона в ушах я почти не слышала Уолтера. Зато прекрасно услышала, как горячо выругался Томас, явно не ожидавший столь оглушительного провала его плана узнать все, так сказать, из первых уст.
— Я действительно не помню, — чуть не плача, повторил мертвец. — Это было так внезапно. Он, наверное, воспользовался какой-то магией. Но…
Договорить он не успел. Свечи, до сего момента мирно горевшие вокруг пятачка, на котором уместился лежащий Уолтер и кресло со мной, вдруг вспыхнули ярким мертвенно-белым пламенем, а затем и вовсе потухли. Наступила тьма. Такая плотная и всеобъемлющая, что в первый момент я испугалась — не потеряла ли зрение.
— Аль! — повелительно прозвучал голос Томаса. А потом он бросил еще несколько резких отрывистых слов, смысл которых полностью ускользнул от меня.
— Прощайте, — тихо вздохнул во мраке Уолтер.
И я испуганно заморгала, осознав, что совсем рядом от меня находится оживший мертвец, чьих действий я теперь при всем желании увидеть не могу. А вдруг ему взбредет в голову напасть на меня и утащить за собой в мир мертвых? Скажет потом, что не хотел путешествовать к престолу богов в одиночестве.
Но я ошибалась. Спустя миг в окружающем мире что-то изменилось. Энергия перестала утекать из меня. Нет, я, конечно, не вскочила с кресла, полная жажды действия. При всем желании я по-прежнему была не в состоянии пошевелить и пальцем. Но при этом я осознавала, что Уолтер ушел, и наша невидимая связь навсегда разорвалась, то есть мне больше не придется делиться с ним своей силой.
А еще через миг магическая искра, потушенная Томасом еще в самом начале ритуала, вдруг ярко вспыхнула. Я услышала, как приглушенно ругнулся Велдон, видимо, ослепленный неожиданной вспышкой. Даже сам Томас шепотом выплюнул ругательство.
Я же была настолько обессилена, что сумела лишь медленно закрыть глаза, которые заслезились от безжалостного света.
— Так-так-так, — раздался довольный мужской голос, в обладателе которого я без проблем опознала Генри Дигенса. — Какая потрясающая сцена! Три сообщника над телом безвинно убиенного мужчины. И заметьте, лорд Роберт, тут не просто произошло убийство. Мы прервали самый настоящий ритуал некромантии!
Лорд Роберт? Я со слабым изумлением вздохнула. Получается, Генри явился сюда не один, а в сопровождении главы Тайной Канцелярии. Ох, боюсь, это не означает для нас ничего хорошего.
Наверное, следовало открыть глаза и посмотреть, кого еще привел с собой Генри. Я слышала топот множества ног, по всей видимости, он явился в достойном сопровождении.
Но одна мысль о том, что надо шевелиться и что-то делать, вызвала во мне неимоверную усталость. У меня не осталось больше сил ни на что. Ни на разговоры, ни на страх, ни на попытки оправдаться. Я просто хотела молча лежать и наслаждаться темным безмолвием, которое все плотнее и плотнее смыкало вокруг меня свои мягкие объятия.
— Томас, — успела я услышать взволнованный голос Велдона. — Дружище, как бы тебе не овдоветь еще до свадьбы!
И это было последнее, перед тем как я растворилась в небытие.
