Глава 20
Войдя в гостиничный холл, Джейн остановилась и встряхнула головой. Что это с ней? У нее в глазах двоилось, будто по дороге сюда она налегала на крепкие напитки. Повсюду она видела близнецов в одинаковой одежде. Надеясь, что это просто следствие утомительного перелета, Джейн добрела до стойки администратора.
– Мисс, я могу вам чем-то помочь?
Наконец-то она попала туда, где ей не говорят на каждом шагу «мэм». Это обнадеживало. Возможно, Лос-Анджелес ей даже понравится.
– Меня зовут Джейн Маккинни. Калеб Каммингс должен был оставить для меня ключ от номера.
Женщина потянулась к папке с многочисленными кармашками:
– Говорите, Каммингс для Маккинни? Есть. Пожалуйста. – Администратор протянула ей карточку электронного ключа, добавив: – Если вы приехали на конгресс по желудочно-кишечным расстройствам, советую поторопиться. Автобус уходит через пятнадцать минут.
Джейн взяла карточку. Вестибюль по-прежнему наводняли близнецы. Она инстинктивно поднесла руку к животу. Желудочно-кишечные расстройства? Только этого еще не хватало!
– Боже, сделай так, чтобы это было просто совпадением, а не Твоим знаком, – пробормотала она, идя к лифту.
В коридоре она увидела тележку уборщицы. Похоже, к ее приезду в номере успели прибрать. Джейн вставила ключ, вошла. Ее встретила тщательно застеленная кровать и отсутствие Калеба. Джейн закрыла дверь, опустив сумку на пол. Потом прошла в ванную. Странно было увидеть его зубную щетку и триммер для бороды совсем не там, где она привыкла их видеть. Джейн даже показалось, что она вторглась в жизнь незнакомого ей человека. Облегчившись после самолета, она прошла к шкафу и раскрыла дверцы. Чистая одежда аккуратно висела на вешалках, грязная была сложена на дне шкафа. Джейн сняла туфли, потом джинсы, блузку и надела старую, вытянутую футболку. Она задернула шторы, погасила свет и свернулась клубочком на кровати.
Только сейчас она поняла, как жутко устала за эти дни. Тревога за здоровье матери, провал всех попыток наладить отношения с ней. А тут еще эта беременность и изматывающий маятник решения: «сказать – не сказать». Джейн прижалась носом к ткани футболки, вдыхая знакомый запах и незаметно погружаясь в сон.
Она забыла, где находится. Ей показалось, что это сон и во сне Калеб ее обнимает. Потом его губы коснулись ее шеи, скользнули к уху. Калеб прошептал ее имя, добавив, что рад ее приезду. Потом он стал шептать слова, которые Джейн никогда не мечтала услышать. Калеб говорил, что должен ей кое в чем признаться. Прежде всего, он не может без нее жить ни в этом, ни во всех других мирах. Она была звездой всех его снов и мечтаний, смыслом и назначением каждого удара сердца, каждого вздоха. Калеб говорил, что полюбил ее с первого взгляда и будет любить все дни отпущенной ему жизни. Джейн наслаждалась ощущением сильных рук, обнимавших ее, теплым дыханием, согревавшим шею, удивительными поэтическими словами. Эти слова наполняли ей сердце и душу. Когда исповедь Калеба закончилась, Джейн крепко поцеловала его. В номере было темным-темно, но мысленным взором Джейн видела пальцы, ласкавшие ее, прекрасные черты его лица. Потом наступил черед их ласк, таких знакомых и тоже каких-то новых. Одной рукой Калеб обнимал Джейн, другая путешествовала по ее телу, приводя в действие десятки маленьких генераторов. Вскоре они уже гнали по ее жилам электричество безудержного желания, от которого поднимались волосы на голове и сами собой раздвигались ноги.
Вскоре их голые тела слились в одно. Калеб вошел в нее, и это было совершенно естественно. Неестественной была их разлука, превращавшая каждого в половину пары. Благословенные минуты, когда Джейн напрочь позабыла все, что тревожило ее и вбивало клин ей в сердце. Она плыла на гостиничной кровати, как на облаке, не чувствуя ничего, кроме их обоюдного желания и неистовых, голодных поцелуев.
За мгновение перед оргазмом Калеб оторвался от ее губ и прошептал ее имя. Джейн обхватила его плечи, затем крепко обвила ноги вокруг его ляжек. Ее оргазм пришел следом, и тогда окружающий мир перестал существовать. Они с Калебом превратились в две планеты, вращающиеся вокруг друг друга. Но это по ощущениям. Их тела оставались крепко переплетенными.
Устав, Калеб лег рядом. Джейн привычно пристроилась у него на плече. Его улыбка была видна ей даже в этой кромешной темноте. Калеб нежно играл ее волосами.
– Я так по тебе скучал, – признался он.
– Это я поняла! – засмеялась она. – И я тоже скучала по тебе.
– Прости, что задержался. Мы в студии снимали рекламу автомобилей.
– Если в их рекламе снимается такая знаменитость, как ты, они должны расплатиться с тобой новенькой машиной.
– Новенькой машиной? Увы, это не шоу Опры Уинфри «День рождения». Хотя за эти съемки нам заплатят. Я как-то спокойно к ним отнесся, а продюсера переполнял энтузиазм. И его команду тоже.
– Еще бы! Они с твоей помощью продадут миллионы машин и получат щедрые комиссионные.
– Пускай, – ответил Калеб. – Лучше расскажи, как ты. Когда мы говорили перед твоим отлетом из Сиэтла, мне показалось, ты чем-то расстроена.
Джейн хотелось рассказать ему. Просто взять и рассказать. Лучшего времени, пожалуй, не придумаешь. Но такой шаг показался ей эгоистичным. Калеб начнет мечтать об их будущем и выпустит из рук настоящее, где он так близок к победе. И еще она знала: стоит произнести эти слова, как что-то в их отношениях безвозвратно изменится.
Завтра. Завтра она обязательно ему скажет.
– Малышка, ты мне не ответила.
– Да поговорила с матерью на прощание. Она всегда умела вогнать меня в депрессию. Но потом я успокоилась. Сказала себе, что я уже давно не подросток. Ну и от полета устала. Завтра высплюсь и буду как огурчик. Слушай, а почему в номере так темно? Я даже силуэта твоего не вижу.
– Когда я сюда вселился, мне очень мешали сигнальные огни. Вот я и залепил их изоляционной лентой. Но если хочешь, я включу настольную лампу.
– Не надо, – ответила Джейн, обнимая его. – Не шевелись. Давай полежим тихо. Я хочу слушать биение твоего сердца.
– Согласен. – Калеб поцеловал ее в макушку. – Тем более что оно бьется ради тебя.
* * *
Джейн разбудил резкий звонок гостиничного телефона. Она почувствовала, как Калеб перелез через нее, взял трубку и положил снова. Джейн закрыла глаза и вернулась в сон. Проснувшись, она увидела, что дверь ванной приоткрыта и оттуда по полу тянется луч белого света, деля номер на две неравные части. В ванной шумела вода. Джейн встала, прошлепала по полу босыми ногами и распахнула дверь ванной. Калеб стоял, подставив голову под струи воды. Джейн вспомнилось, как они с Грейс ездили в Париж. Вспомнился Лувр. Пожалуй, Калеб ничем не отличался от прекрасных мужских скульптур, которые она там видела. Сбросив футболку, Джейн присоединилась к нему.
Теперь уже она обняла Калеба сзади. Он сразу повернулся, заключил ее в свои объятия и потянул под упругие горячие струи.
– Прости за вторжение, но дверь была открыта, – сказала Джейн.
– Незачем извиняться. Я специально оставил дверь открытой.
– Тогда тебе должно быть неловко, что разбудил меня раньше времени.
– Ты уверена, что раньше? – спросил Калеб, целуя ее в шею.
– Уже не слишком.
Калеб осторожно развернул Джейн, прижав к стене. Она закрыла глаза, с волнением предвкушая его дальнейшие действия. Руки Калеба вернулись вместе с мягкой губкой. Вначале он вымыл ей спину, потом плечи и руки. Затем, встав на колени, стал мыть ноги. Потом снова развернул, вымыл ей грудь, живот и лобок.
Все это время он напевал красивую мелодию, которую Джейн слышала впервые. Боже, как нежен он был с ее телом, как поглощен им. Это действительно было не просто мытье под душем, а ритуал поклонения богине. Завершив ритуал, Калеб поцеловал Джейн в лоб. Тщательно смыв с нее всю пену, он вышел из душа и сдернул с вешалки мохнатое полотенце. Все это казалось продолжением ритуала. Такого скромного, даже целомудренного проявления любви Джейн еще не испытывала. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить услышанную мелодию, одновременно моля Бога, чтобы у нее достало смелости сказать Калебу то, что не решилась сказать ночью.
Закончив плескаться, Джейн закрыла душ, обмоталась полотенцем и в таком виде вернулась в кровать. Калеб уже полностью оделся.
– Да, сейчас выхожу, – сказал он, вешая трубку гостиничного телефона. Но он не мог уйти, не поцеловав свою богиню. – Малышка, мне надо убегать.
– Так быстро? А я хотела поговорить с тобой.
– Прости, дорогая. Утром мы снимаем интервью. Они пойдут вставками во время прямого эфира на этой неделе. Потом у меня репетиция. И прогон с музыкальным редактором всего, что должно пойти в эфир. Но у нас еще будет время поговорить. Давай куда-нибудь сходим пообедать? Найдем тихое место, там и поговорим.
– Замечательно, – ответила Джейн. Она встала с кровати и еще раз поцеловала его. – Тебя, наверное, уже поклонники ждут. – Джейн вернулась на кровать, всем видом показывая, как она утомлена. – А я, дорогой, буду валяться здесь целый день и ломать голову над тем, как одеться к обеду.
Калеб наклонился и прошептал ей на ухо:
– Если ты придешь, завернувшись в это полотенце, может, и обеда не понадобится. Мы сразу приступим к десерту. – Подхватив куртку, он пошел к двери, но опять остановился, хлопнув себя по лбу. – Черт! Я же совсем забыл. Сегодня у нас обед по случаю благотворительного аукциона.
– Это никак нельзя пропустить, – сказала Джейн, пытаясь не выдать своей досады. – Тогда увидимся после.
– Нет, ты пойдешь со мной. Обед будет здесь, в банкетном зале гостиницы. Начало в восемь. Где-то минут за пятнадцать до начала тебе нужно одеться и собраться. Я зайду за тобой.
– А тебе самому хватит пятнадцати минут на сборы?
– Меня оденет моя стилистка. Это ее забота.
– Надо же! – покачала головой Джейн. – Мой жених стал настолько знаменитым, что к нему прикрепили персональную стилистку. Теперь мне и впрямь придется ломать голову над вечерним платьем.
Калеб улыбнулся и, послав ей воздушный поцелуй, вышел.
Едва за ним закрылась дверь, как Джейн начала по нему тосковать. Их ночная любовь была похожа на сон, а утро прошло слишком быстро. Они даже не выпили по чашке кофе. Наверное, участники конкурса завтракают в студии.
Через несколько минут в дверь постучали. У Джейн радостно забилось сердце. Вдруг утренние съемки отменили? А может, Калеб забыл ключ? Джейн распахнула дверь и увидела… сервировочный столик, рядом с которым стоял улыбающийся официант.
– Минуточку… – пробормотала Джейн.
Она шумно захлопнула дверь, накинула халат и открыла дверь снова.
– Простите. – Джейн отошла, пропуская официанта. – А вы не ошиблись? Я не заказывала завтрак в номер.
– Нет, я не ошибся. Вы позволите поставить это вот сюда?
Остановившись возле столика, официант мгновенно постелил белую скатерть и расставил принесенные тарелки. Все они были накрыты крышками. Джейн увидела блестящий кофейник. Официант налил в фужер апельсиновый сок, добавив немного имбирного пива и ломтик апельсина. Это был коктейль «Непорочная мимоза» – любимый коктейль Джейн. Она в который раз поразилась предусмотрительности Калеба. Джейн не заметила, откуда в руках официанта появилась красная роза на длинном стебле, которую он положил на стол рядом с ее завтраком.
Джейн протянула официанту десятидолларовую бумажку, но тот покачал головой.
– Ваш джентльмен за все заплатил, – сказал он, слегка наклоняя голову. – Приятного аппетита.
Джейн осталась наедине со своим завтраком, розой и сердцем, полным восхищения Калебом – самым заботливым и сексуальным мужчиной, которого подарила ей судьба.
* * *
Над Лос-Анджелесом простиралось синее небо. Солнце дарило городу свое тепло. Пальмы, росшие вдоль тротуара на Родео-драйв, пропускали только часть солнечного света, создавая приятную тень. Джейн казалось, что она попала на съемки фильма. В любой момент режиссер крикнет: «Снято!», и рабочие разберут и унесут декорации улицы. Но улица не исчезала. Джейн шла дальше, привычно поглядывая на машины, припаркованные к тротуару. Желто-зеленый «ламборджини» встал туда, где разрешено стоять лишь спецмашинам. А к нему впритык припарковался желтый «бентли». Сейчас бы она выписала два штрафа сразу.
Джейн зашла в магазин «Луи Виттон». Зашла просто так, поглазеть, понюхать приятный запах кожи. Пусть продавец, показывающий ей последние модели дамских сумочек, считает ее скучающей богачкой. Если бы не ценники с умопомрачительными цифрами, Джейн бы пожалела его время. А так… пусть отрабатывает свою зарплату. Увидев другую покупательницу, продавец облегченно вздохнул. Посмеиваясь, Джейн выскользнула на улицу. Она не привыкла к повышенному вниманию.
На углу Родео-драйв и Уилшир-стрит Джейн зашла в магазин одежды. Продавщица лишь кивнула ей, предоставив возможность самой смотреть и выбирать. На элегантной стойке висели платья, о которых Джейн могла только мечтать. Чтобы купить одно из таких платьев, нужно или быть крутой деловой дамой, или иметь состоятельного любовника. Пройдя дальше, она нашла стойку с одеждой для беременных. Вероятно, тоже недешевой. Но Джейн не стала смотреть на ценники. Сняв понравившуюся блузку, она подошла к зеркалу и, приложив блузку к себе, попыталась представить, как она будет выглядеть на последних месяцах. Как она выглядела, нося Мелоди, Джейн уже успела забыть. Слишком давно это было.
– Этот цвет превосходно гармонирует с вашей кожей, – сказала продавщица, неслышно появившаяся у нее за спиной. – Вы беременны?
Джейн покраснела, словно ей задали неприличный вопрос:
– Да… Нет… Возможно.
– Вы не прикладывайте блузку, а примерьте по-настоящему. Возьмите несколько, чтобы было из чего выбирать.
Джейн даже не успела возразить. Продавщица сама сняла со стойки еще три блузки и платье, после чего, взяв Джейн под руку, повела в примерочную.
– Не торопитесь. Рассмотрите себя со всех сторон, – посоветовала продавщица и ушла.
Джейн хотелось незаметно ретироваться из магазина, но здесь было уютно, прохладно и пахло лавандой. Почему бы ей действительно просто не примерить всю эту одежду? Сняв рубашку, Джейн критически осмотрела себя в зеркале. За последние недели она заметно похудела. Джейн мысленно отчитала себя за безалаберное питание. Потом попыталась представить себя с увеличившимся животом. В это время вернулась продавщица, принеся специальную подкладку для живота. Приложив ее к животу Джейн, продавщица застегнула подкладку на «липучку».
– Вот так вы будете выглядеть в семь месяцев. Примерьте блузку, и вы увидите, какая она удобная для этого срока.
Продавщица снова ушла. Джейн надела блузку на искусственный живот, уперла руки в бедра и оглядела свое отражение в переднем зеркале, затем в боковых. Она вдруг вспомнила и свой тогдашний вид, и ощущения. Боль в коленях, отекшие ноги, припухлости по всему телу. Но были и другие ощущения. Мягкие удары изнутри, отдававшие в ладонь. А ближе к ночи Мелоди начинала шевелиться у нее в животе. И фиолетовый цвет блузки удивительно шел к ее коже. Джейн показалось, что кожа уже приобрела тот особый блеск, какой бывает лишь у беременных женщин. В этот раз все было бы по-другому. Калеб окружил бы ее потрясающей заботой, и вместо тревоги за будущее они бы с радостью ждали появления ребенка.
Продавщица принесла Джейн фужер шампанского и спросила:
– Ну как вам блузка?
– Нравится. Даже очень.
Джейн сняла блузку, оставшись в лифчике и с прицепленным «животом». Только теперь она удосужилась взглянуть на ценник.
– О-го-го! – воскликнула она громче, чем намеревалась. – Кто это раскошелится на одежду, которая нужна всего на несколько месяцев?
– Кто-то носит вещи годами, а кому-то они надоедают как раз через несколько месяцев, – ответила продавщица, подавая Джейн шампанское. – Примерьте остальные блузки, а я пока подберу к ним соответствующие брюки.
– Нет, спасибо, – возразила Джейн, протягивая продавщице снятую блузку. – Такие вещи есть смысл покупать, если женщина собирается рожать семнадцать детей.
Продавщица фыркнула, унося блузку и шампанское. Джейн не считала, что повела себя грубо. И потом, кем надо быть, чтобы предлагать шампанское беременной женщине?
Джейн оделась, вернула продавщице накладной живот, поблагодарила за помощь и вышла. На улице Беверли-Хиллз, овеянной славой кинозвезд, она вскочила в автобус и поехала в Голливуд, чтобы найти магазин с приемлемыми ценами на женские платья.
* * *
Часы показывали без пяти восемь. Джейн уже начала беспокоиться, когда дверь номера стремительно распахнулась и вошел Калеб. Он был в смокинге. От непривычного, завораживающего зрелища Джейн потеряла дар речи. К счастью, сам Калеб не утратил способности говорить.
– Вау! – произнес он, оглядывая Джейн в ее новом платье. – Да это настоящий пир для глаз!
– Ты так думаешь? – спросила она, показывая себя со всех сторон.
– Я не думаю – я уверен. Если бы время нас не подпирало, я снял бы этот панцирь и подкрепил свои слова действиями.
– Спасибо, малыш. Ты не поверишь, но это платье обошлось мне всего в двадцать два доллара, а еще за пять я купила к нему браслеты. Но я просто онемела, когда увидела тебя. Этот смокинг… Меня он завел! Я иду на бал в сопровождении Джеймса Бонда. Может, мне на всякий случай засунуть за подвязку револьвер?
– Ты носишь подвязки?
– Конечно. И у меня есть револьвер. Но тебя должны заботить лишь подвязки… Шучу, дорогой. Я ношу колготки «Хейнс», купленные в ближайшем магазине «Уолгрин». И мне не терпится их поскорее снять.
– Ты не возражаешь, если я тебе в этом помогу? – улыбаясь, спросил Калеб. – Сразу после обеда.
Джейн кивнула.
Лифт спустил их на третий этаж, где гостей ждали накрытые столы. На столах стояли букеты живых цветов, а под потолком покачивались серебристые воздушные шары. Прежде чем пройти в зал, нужно было отметиться.
– Вы с гостьей? – спросила дежурная, подавая Калебу аукционную карточку с номером и каталог.
– Нет, – улыбнулся Калеб. – Это не гостья. Эта женщина – единственная во всем мире. И она – моя.
Их столик был почти рядом со сценой. Большинство гостей уже заняли свои места. Только сейчас Джейн заметила, что цветы стоят в потрясающе красивых вазах из художественного стекла. Столовые приборы на белоснежных скатертях поблескивали золотом и серебром.
– Для кого проводят этот аукцион? – спросила Джейн, садясь напротив Калеба.
– Если верить тому, что здесь написано, аукцион должен собрать деньги на музыкальные программы для детей из бедных районов Лос-Анджелеса. Но мне думается, это скорее сделано для популяризации нашего шоу.
– И на что ты хочешь сделать заявку? – спросила Джейн, кивком указывая на его карточку.
– Нам рекомендовали делать заявки на туры, но при этом никто не заставляет обязательно их покупать.
– А ты бы хотел отправиться в путешествие?
– Хороший вопрос. Хотел бы. Но только с тобой и не прямо сейчас.
– Послушай, если ты не должен платить за тур и не можешь поехать, даже если бы захотел, к чему тогда участвовать в аукционе?
– Малышка, я знаю не больше твоего. Это надо продюсерам для их имиджа.
– Что-то вроде подставной «важной персоны» на карнавалах?
– Я впервые слышу о подставных лицах на карнавалах, – признался Калеб. – Я вообще как-то не интересовался карнавалами. А ты бывала на них?
– Разве я не говорила тебе, что целый год проработала в «Барнум и Бейли»?
– Нет, – улыбнулся Калеб. – И что ты делала в цирке? Продавала гимнастам и дрессировщикам страховки от несчастных случаев?
– Я была тигром.
– Ты работала помощницей укротителя тигров?
– Нет. – Джейн согнула пальцы на манер тигриных когтей. – Я была тигром. – Наклонившись, она нежно поцеловала Калеба и прошептала: – А если ты вздумаешь отпускать скабрезные шуточки по этому поводу, я тебя расцарапаю.
Подошел официант с подносом, уставленным рюмками с белым и красным вином. Он спросил Джейн, какое вино она желает. Джейн опрокинула пустую рюмку, поблагодарила официанта и сказала, что ей достаточно. Их столик был на четверых, и она спросила Калеба, не присоединится ли к ним кто-нибудь из участниц конкурса. Раньше, чем он успел ответить, к столику подошла Джордин.
Ее волосы были убраны в затейливую прическу. Джордин пришла в платье, покрытом голубыми блестками, что придавало ей схожесть с русалочьей принцессой. Картину несколько портил боковой вырез, обнажавший ногу. Глаза собравшихся – и мужчин, и женщин – следили за каждым ее шагом. Пожалуй, Калеб был единственным, кто не заметил появления своей партнерши по дуэту. Такое равнодушие искренне удивило Джейн, и она задумалась о причинах. Подойдя к столу, Джордин не села, а встала рядом со стулом Калеба.
– Ты даже не хочешь выдвинуть мне стул? – спросила она.
Едва взглянув на нее, Калеб молча выдвинул стул. Джордин приподняла подол платья и грациозно села:
– Когда женщина подходит к столу, мужчина обычно встает. И хорошим тоном считается сделать комплимент ее наряду.
Калеб выдавил на лице улыбку.
– Миленькое платьице, – с заметным напряжением произнес он.
– Спасибо, дорогой, – язвительно поблагодарила Джордин. – Я в восторге от твоего смокинга.
Калеб чуть сдвинул вазу с цветами, чтобы ничего не мешало Джордин видеть лицо Джейн.
– Познакомься, Джордин. Это моя невеста Джейн.
Лицо Джордин осветилось отрепетированной улыбкой.
– Знаете, во время наших репетиций Калеб не столько играл и пел, сколько говорил о вас. Постоянно. Теперь я понимаю почему. Рада познакомиться с вами.
– И я тоже, – ответила Джейн. – В жизни вы еще очаровательнее, чем на YouTube.
Джордин чуть покраснела и улыбнулась. Джейн уловила фальшь ее улыбки. Наверное, и краснеть эта девица умела по внутренней команде.
– Я восхищена вашим видом, – сказала Джордин. – Я бы не пожалела месячного гонорара на такое платье, как у вас.
– Спасибо. Я думаю, ваши гонорары выше, чем цена этого платья. Я его купила сегодня в обычном торговом центре.
– Шутите? Где же находится этот торговый центр?
– На Ферфакс-авеню. «Модный гардероб».
Пока они говорили, Калеб вертел головой по сторонам. Ни дать ни взять – аристократ, от скуки пришедший посмотреть теннисный матч.
– Вот что, дорогой, – начала Джордин. Она встала и коснулась его плеча. – Сяду-ка я рядом с твоей невестой. Не обижайся, но мы с тобой видимся каждый день и успели друг другу надоесть. А она человек свежий и потому очень для меня интересный.
Джордин сама выдвинула стул и села рядом с Джейн. Джейн не знала, какими духами пользуется эта любимица YouTube, но аромат был просто божественным.
– Спасибо вам, что одолжили мне вашего жениха, – сказала Джордин. – Он настоящий джентльмен. Вряд ли я бы одна дошла до финала.
– Не стоит благодарности, – заставила себя улыбнуться Джейн.
Калеб делал вид, что изучает аукционный каталог, но Джейн знала: он внимательно вслушивается в их разговор.
– Я рада, что Калеб последовательно движется к осуществлению своей мечты, – добавила она.
– У него настоящий талант, – сказала Джордин. – Голос, внешность и сердце.
– Вы совершенно правы. Все это у него есть, – согласилась Джейн.
Джордин наклонилась к ней и заговорила почти шепотом:
– Надеюсь, вас не очень огорчало, что продюсеры упорно делают из нас пару? У зрителей складывается ощущение, что мы с ним не только партнеры по дуэту, но еще и возлюбленные. У телевизионных шоу свои законы, и рейтинг правит всем.
– Я знаю, – ответила Джейн. – Примерно то же я говорила Калебу. Законы жанра.
– Рада, что вы меня понимаете. На самом деле между мной и Калебом – ничего, кроме препирательств, что и как исполнять.
Услышав это, Джейн слегка отодвинулась и посмотрела на нее. Казалось, Джордин искренне озабочена, чтобы не омрачить отношения жениха и невесты. Но Джейн не требовались подтверждения верности Калеба из уст этой девицы.
– Знаете, Джордин, у меня не было ни малейших подозрений насчет Калеба. И в ваших словах я усматриваю то ли самонадеянность, то ли бесцеремонность. Вы как будто оправдываетесь передо мной. Это тем более странно, что в «Твиттере» вы ежедневно пишете о крепнущей любви между вами и Калебом. Я не ревнива, но у меня тоже есть Интернет. Думаю, это вам нужны подтверждения, что между вами и моим женихом ничего нет и не будет.
Джордин явно была шокирована прямотой Джейн. Ответа Джейн не услышала, поскольку к Джордин подошел официант и спросил, желает ли она цыпленка или говядину. Та ответила, что мяса вообще не ест, и заказала вегетарианское блюдо. Официант кивнул, потом задал тот же вопрос Джейн.
– А мне, пожалуйста, говядину, – сказала Джейн. – И Калебу тоже. Правда, малыш?
Калеб улыбнулся и сжал ее руку. Бросив последний взгляд на Джордин, Джейн повернулась к сцене. Вскоре туда поднялся ведущий, который представил аукциониста. Тот поблагодарил собравшихся за согласие присутствовать на аукционе и назвал первый предмет: старую гитару фирмы «Мартин» с автографом Дона Маклина. Началась традиционная игра на повышение ставок. По всему залу лихорадочно поднимались руки с аукционными карточками.
Пока Джейн следила за торгами, к ним за стол села Панда. Она помнила эту странную девочку еще по прослушиванию в Остине. Панда заняла единственное свободное место рядом с Калебом. Девочка оделась как на молодежную тусовку: красное платье, под кружевами которого проглядывала футболка с желтым смайликом. В волосах мелькали яркие розовые пряди, а на обеих руках красовалась целая коллекция разноцветных браслетов. Она улыбнулась Джейн и помахала рукой. В зале было шумно, и Панда, привыкшая говорить тихо, ничего не сказала. Вскоре возле их стола появилась еще одна девица в джинсовом платье, расшитом непонятными узорами. Она опоздала и теперь растерянно трясла светлыми кудряшками, недоумевая, где же ей сесть. Девица стояла, уперев руки в боки и недовольно фыркая. Пока готовили к показу очередной предмет, в зале установилась относительная тишина.
– Куда мне сесть? – спросила девица.
– А ты, Кэрри Энн, можешь снять свой парик и сесть на него, – предложила Джордин. – Ты вбухала туда столько лака, что он тебя выдержит.
Панда зажала рот, чтобы не расхохотаться. Джейн не знала, как себя вести. Шутка Джордин вроде была остроумной, но в то же время унизительной. Джейн слышала о жесткой конкуренции в мире шоу-бизнеса. Теперь она видела это собственными глазами.
– Я тут вижу Гарта. Хочешь, я подойду к нему и попрошу, чтобы принесли дополнительный стул? – предложил Калеб.
– Сама попрошу, – огрызнулась Кэрри Энн и двинулась к продюсеру.
На сцене вновь появился аукционист. Теперь вниманию публики предлагались билеты на финальное представление конкурса «Суперзвезда авторского исполнительства». В первый ряд. Джейн заметила, что публика отнеслась к этому предложению довольно прохладно, не то что к гитаре с автографом.
– Так-так, – услышала Джейн у себя за спиной мужской голос. – И кто же у тебя в гостях?
Повернувшись, она увидела продюсера. Он улыбался им с Калебом. Улыбка напоминала улыбку Джордин. За ним, скрестив руки на груди, стояла Кэрри Энн.
– Познакомьтесь: это Джейн, моя невеста.
Продюсер поочередно посмотрел на Джейн, Джордин и снова на Калеба.
– Но аукцион снимается на камеры.
– И что такого? – пожал плечами Калеб. – Мы привыкли, что каждый наш шаг снимается на камеры.
– Калеб, можно тебя на пару слов?
Движением подбородка продюсер указал на место рядом со сценой. Калеб виновато поглядел на Джейн, после чего встал и последовал за продюсером. Едва они ушли, Кэрри Энн облегченно плюхнулась на место Калеба. Ее кудряшки еще продолжали колыхаться, когда она налила себе целую рюмку вина из бутылки, оставленной официантом.
Джейн вдруг стало очень неуютно. Может, она напрасно пошла на этот обед? Если здесь все снимается на камеры и превращается в шоу, стоило ли осложнять Калебу отношения с продюсером? Даже в больших синих глазах Джордин она видела искреннее сочувствие.
– Малышка, идем в номер, – сказал вернувшийся Калеб.
– Мы что, уходим? – удивилась Джейн.
– Да. Пусть катятся ко всем чертям со своими камерами.
За спиной Калеба Джейн увидела хмурого продюсера. Он, конечно, слышал эти слова. Джейн положила на стол снятую с колен салфетку и встала. Ее лицо пылало.
– Дорогой, давай я вернусь в номер. А тебе, наверное, необходимо остаться здесь.
Даже произнося эти слова, Джейн надеялась, что Калеб не останется и тоже уйдет. Но она никак не ожидала, что он крепко обнимет ее и поцелует на глазах всего зала, на глазах продюсера и под объективами камер. Потом Калеб взял Джейн под руку и увел из зала.
Пока они ждали лифта, к ним подбежала Панда. Чувствовалось, она не привыкла ходить на каблуках.
– Панда, а ты зачем ушла? – спросил Калеб. – Испортишь себе имидж.
– Плевать мне на имидж, – отмахнулась девчонка. – Я должна была познакомиться с твоей невестой.
– Познакомиться со мной? – смутилась Джейн.
– Калеб говорил, вы собираетесь пожениться.
– Да, собираемся.
– Тогда поторопитесь. Если вы не выйдете за него, тогда я выйду.
Выражение ее почти детского личика было настолько искренним, что Джейн невольно улыбнулась:
– Знаешь, Панда, если со мной вдруг что-то случится, я Калебу не пожелаю лучшей невесты, чем ты.
– Джейн, не говори глупостей, – сказал Калеб. – Панда – хитрющая девчонка и все поймет по-своему.
Панда вдруг сняла один из браслетов и протянула Джейн:
– Возьмите. Это браслет дружбы.
Джейн взяла браслет и надела себе на запястье:
– Большое спасибо, Панда. Жаль, мне нечего тебе подарить.
Она раскрыла сумочку, пытаясь найти хоть что-нибудь, но когда подняла голову, Панда уже исчезла.
– Правда, на редкость непосредственная девчонка? – спросил Калеб.
– Да, очень милая, – ответила она. – Но ты губу на нее не раскатывай. Я по-прежнему намерена выйти за тебя.
Они поднялись на свой этаж, вошли в номер. Про обед не было сказано ни слова. Джейн решила, что они вообще не будут трогать эту тему. И вдруг Калеб достал из шкафа свою сумку и начал складывать вещи.
– Калеб, ты что делаешь?
– Собираю вещи. Я полечу вместе с тобой.
– Продюсер снял тебя с конкурса? Это из-за меня?
– К тебе это не имеет никакого отношения. С конкурса меня никто не снимал. Просто я решил выйти из игры. Смокинг заберу с собой. На память. Еще раз говорю: ты тут ни при чем.
– Нет, при чем. Пока меня не было, у тебя все отлично складывалось.
– Ошибаешься, Джейн. Это была только видимость. Я устал притворяться. Устал терзать тебе душу этими погаными смонтированными кусками.
– Калеб, они ничуть не терзают мне душу. Я горжусь тобой.
– За что ты мной гордишься? За вранье? За то, что я продаюсь здесь в надежде получить контракт? Пою дурацкие песни, фальшиво признаваясь в любви малознакомой девице?
Калеб швырнул сумку на пол и сел на кровать, обхватив голову. Его волосы торчали в разные стороны и свисали вниз.
Джейн села рядом. Обняла его за плечи. Сейчас ему ни в коем случае нельзя говорить о беременности. Момент более чем неподходящий. Он находится в двух шагах от успеха. Нервы напряжены. Любая случайность может погубить его мечту. Если он узнает, тогда точно все бросит и полетит с ней домой.
– Калеб, я люблю тебя. Я горжусь тобой, потому что у тебя хватило смелости пойти на прослушивание, удержаться на всех раундах и добраться до финала. Да, тебе приходится играть в глупую игру, навязанную продюсерами. И что? Мы оба знаем, кого мы любим, и это главное. Твой успех совсем близок.
– Ты так думаешь? – спросил он, поднимая голову.
– Да, Калеб. Я в этом уверена. И если ты бросишь конкурс из-за какого-то дурацкого обеда, я себе этого не прощу.
– Джейн, они выжимают из нас все соки. Я даже не могу провести с тобой вечер. Это несправедливо.
– Ничего страшного. Я все равно завтра возвращаюсь домой.
– Нет, малышка, – упрямо замотал головой Калеб. – Тебе нечего делать дома.
– Калеб, вдумайся в то, что ты говоришь. Как это нечего? Можешь мне не верить, но я соскучилась по нашей квартирке. И потом, мне нужно возвращаться на работу. Если помнишь, я улетела по семейным обстоятельствам. Я еще не знаю, как начальство отнесется к моему исчезновению.
– Но ведь ты не любишь эту работу.
Джейн отвела ему волосы с лица и погладила по щеке:
– Вот тебе еще один повод выиграть конкурс и получить контракт. Тогда я обязательно уйду с работы.
Калеб улыбнулся, поднес пальцы Джейн к губам и принялся целовать. Потом встал и поднял ее:
– А поехали, покажу тебе город? Прямо сейчас возьмем и поедем.
– Ты хочешь, чтобы мы поехали в Лос-Анджелес? Вообще-то, уже поздно.
– Я что, зря мучаюсь в этом смокинге? И ты не зря деньги тратила на платье. Вообразим, что мы звезды. Потанцуем. Потом я свожу тебя в «Кантерс дели», где мы были с Шоном.
Его лицо было таким нежным, таким добрым. Несмотря на всю ершистость, Калеб всегда оставался джентльменом. Джентльменом с неотразимыми зелеными глазами.
– Я согласна, – улыбнулась Джейн. – Только давай возьмем такси. Эти каблуки меня доконают.
– Малышка, я сейчас позвоню администратору и закажу лимузин, а расходы отнесу на счет продюсера. По-моему, это минимум того, чем он может компенсировать свое отношение ко мне.
Поцеловав Джейн, Калеб снова сел на кровать и снял трубку гостиничного телефона. Пока он ждал ответа администратора, Джейн подошла к нему, поставила ногу на кровать и приподняла платье:
– Помнится, ты обещал стянуть с меня колготки.
Калеб повесил трубку.
– А как же наш лимузин? – хитро улыбаясь, спросила Джейн.
Калеб прижался щекой к ее ляжке и, глядя на нее щенячьими глазами, вдруг спросил:
– Ты умеешь завязывать галстук?
– Умею. А почему ты спрашиваешь?
Он с наслаждением развязал галстук и бросил на стул:
– Потому что «Кантерс дели» открыт круглосуточно. И лимузин в этом городе тоже можно заказать в любое время суток.
Сказав это, Калеб полез ей под платье. Его пальцы скользнули вверх, к самому основанию колготок.
– Эй, молодой человек! – Джейн закрыла глаза. – Что вы там забыли?
– Проверяю, крепка ли подвязка, чтобы револьвер из нее не выпал.
Тогда Джейн тоже протянула руку и коснулась бугра, выпирающего из-под брюк.
– А вы что делаете, девушка?
– Раз ты проверял мой револьвер, я проверяю твой. Вроде на месте, – шепотом ответила Джейн.
