Любой, впервые попавший в Эос, несомненно, окажется в некотором замешательстве. Со стороны Эос более всего напоминает громадный муравейник: бесконечные коридоры и переходы, залы и лестницы, по которым туда и сюда снуют безо всякой, казалось бы, определенной цели толпы народу всех мастей и рангов. И думать нечего, чтобы найти что-нибудь или кого-нибудь в этом поистине вавилонском столпотворении, если, конечно, вы не завсегдатай или у вас нет провожатого, хорошо знакомого с эосскими закоулками.

Увы, у Николаса Дея такого провожатого не было. Более того, не являлся он и постоянным обитателем Эоса, да и вообще, если честно, раньше ему не приходилось бывать в рабочих помещениях этой бестолковой на первой взгляд громадины.

Будучи весьма самонадеянным молодым человеком… а вернее сказать, весьма самонадеянным молодым Блонди, Николас Дей надменно отказался от вежливого предложения охранника на входе в Эос выделить ему провожатого, решив, что и сам прекрасно найдет указанный в его направлении сектор, однако теперь уже склонялся к мысли, что поступил довольно глупо. Ясное дело, возвращаться на пост охраны, и, признавая себя неспособным найти дорогу, все-таки просить проводника Николас не собирался. Более того, его терзали сильные подозрения, что обратной дороги он может и не найти… Обратиться с просьбой к кому-нибудь из прохожих? А если это окажется кто-то из его будущих коллег, в каком неприглядном виде выставит себя перед ним Николас! Да его сочтут просто деревенщиной и бестолочью — заблудиться в Эосе! Без сомнения, это станет причиной для шуток и издевательств на многие годы вперед!.. Так размышлял Николас Дей и, в общем-то, был прав. Правда, возможно, ему стало бы легче, узнай он, что сам Первый Консул не знает всех переходов и закоулков Эоса, хотя бы потому, что ему это не нужно… Увы, Николас этого не знал, положение казалось ему безвыходным, а потому настроение его портилось с каждой секундой. Ему казалось, что он выглядит очень глупо, стоя в коридоре у окна с папкой в руках, и что прохожие только и делают, что оглядывают его с недоумением и затаенной ехидцей. (На самом деле, сказать по секрету, на Николаса никто и вовсе не обращал внимания, но, к счастью для его самолюбия, он этого знать не мог.)

Неизвестно, что предпринял бы Николас в дальнейшем, если бы внезапно не увидел знакомое лицо. За этого знакомца Николас ухватился, как утопающий за соломинку, хотя бы потому, что был убежден — сей индивидуум не станет никому рассказывать, в каком жалком состоянии встретил Николаса.

— Алан! — окликнул Николас несколько громче, чем предписывалось приличиями. Увы, сейчас ему было уже не до приличий…

— Николас?.. — Алан обернулся с выражением такого искреннего удивления на лице, что Николас внутренне поморщился. Алана Грасса он не то чтобы не любил, скорее, всегда относился к нему с легким пренебрежением, решительно не понимая, как такой бесцветный субъект ухитрился попасть на службу в Эос. За годы, что они не виделись, Алан совсем не изменился, только откуда-то взялся дурацкий шрам на щеке. — Какими судьбами?

— Меня перевели в один из департаментов службы генетического контроля, — сказал Николас с затаенной гордостью, умалчивая о том, чего ему стоило добиться такого перевода.

— Так вот кто наш новый сотрудник! — весело улыбнулся Алан, чем поверг Николаса в некоторое замешательство. Он как-то не предполагал, что Алан работает в том же департаменте. — Ты, должно быть, только что приехал? Пойдем, я провожу тебя на рабочее место и представлю остальным.

Николас перевел дух: благодаря наивности Алана ему не пришлось признаваться в позорном блуждании по этажам Эоса!

— Я помню, как впервые сюда попал, — говорил тем временем Алан, уверенно сворачивая то в один коридор, то в другой. — Я думал, никогда отсюда не выйду! Просто лабиринт какой-то…

«Да ты способен в трех соснах заблудиться!» — пренебрежительно подумал Николас, благополучно забывая о том, что и сам только что готов был взывать о помощи. С Аланом они когда-то вместе учились, и Николаса всегда раздражала Аланова мягкость и желание прийти на помощь даже тогда, когда его об этом не просили.

Как выяснилось, Николас промахнулся мимо цели аж на три яруса. Его рабочее место отныне располагалось в цокольном этаже здания, там же, где и знаменитые эосские лаборатории. Насколько Николас успел выяснить, он должен был работать в группе, напрямую подчиняющейся самому Второму Консулу, и это не могло не льстить его самолюбию.

— Как удачно! — шепнул Алан Николасу, когда они вошли в просторное помещение, и на вновь прибывшего уставились несколько десятков пар любопытных глаз. — Рауль еще здесь. Пойдем!

Навстречу вошедшим от терминала, за которым он что-то сосредоточенно изучал, развернулся рослый Блонди столь ослепительной и в то же время ледяной красоты, что Николас невольно поежился. Пронзительно-холодные зеленые глаза смерили Николаса с головы до пят, а тот, успев разглядеть на форме под лабораторным халатом знак отличия Второго Консула, моментально встал навытяжку, поедая новое начальство преданным взглядом.

— Рауль, это Николас Дей, — сказал Алан недосягаемому божеству так запросто, что Николас едва удержал на лице бесстрастное выражение. — Новый сотрудник в группе отбора.

— Вы опоздали на полтора часа, господин Дей, — произнес Рауль Ам таким тоном, что Николасу захотелось немедленно провалиться сквозь землю. Но, начни он оправдываться, очевидно, лучше бы не стало. Прикажете признаваться, что заблудился?! Вот уж увольте!

— Более не повторится, господин Ам! — произнес он как мог более уверенно, продолжая поедать Рауля взглядом.

— Хорошо. Спишем это на дорожные пробки, — дернул бровью Рауль и, нисколько более не интересуясь Николасом, повернулся к Алану. — Алан, препоручи господина Дея кому-нибудь из его группы, он может приступать к выполнению своих обязанностей. Ты мне понадобишься.

— Что-то случилось? — Николасу показалось, что Алан удивлен. Впрочем, он и сам был удивлен сверх всякой меры.

— Нет. — Рауль скупо улыбнулся. «Как только у него ледяная корка на лице не потрескается!» — подумал Николас. — Я хочу, чтобы ты мне ассистировал.

Алан понимающе кивнул, и лицо его стало довольно мрачным. «Вот глупец!» — подумал Николас. Он сам плясал бы от радости, обратись к нему Рауль Ам с такими словами! Впрочем, Алан всегда отличался редкой для Блонди глупостью! С этими мыслями Николас позволил проводить себя на свое рабочее место и принялся вникать в свои обязанности, коих было, надо сказать, довольно-таки много…

…Дело, для которого Рауль пригласил Алана ассистентом, приятным назвать было трудно. Увы, передоверить эту мрачную обязанность кому бы то ни было Рауль всегда отказывался наотрез. Впрочем, Алан прекрасно понимал, почему: достаточно было взглянуть на то, как работает Рауль. Второго такого специалиста просто не было в Эосе, вот почему нейрокоррекцию Рауль всегда проводил лично.

По счастью, в последнее время приказы о нейрокоррекции выходили достаточно редко. Алан знал, что Первый Консул всегда старается смягчить приговоры и заменить эту отвратительную процедуру чем-нибудь другим, хотя бы ссылкой, а порой закрывает глаза на очень и очень многое, но, тем не менее, иногда все же приходилось проводить вмешательство. Сегодня, после долгого перерыва, процедуре подлежали сразу трое. Один — совсем еще мальчишка, лет восьми, не больше. Алан с облегчением перевел дух — всего лишь легкое корректирующее воздействие, это не страшно. Еще двое — вполне взрослые, и вот к ним меры применялись вполне определенные…

Стоя за вспомогательным терминалом, Алан завороженно наблюдал, как виртуозно пляшут тонкие пальцы Рауля по сенсорным панелям, а на обширном экране вспыхивают, сменяя друг друга, сложные символы, обозначающие нейронные связи, цепочки… Этот фрагмент удалить, этот — сократить, этот — переформировать или заменить, а ведь каждый символ — это часть личности! В такие минуты Алану всегда было не по себе… А ведь это только подготовительный этап, так сказать, программа воздействия, которая закладывается в машинную память! За самой процедурой Алан предпочел бы не наблюдать. Приятного в этом было мало, если вы не завзятый садист, а таковыми ни Алан, ни сам Рауль не являлись.

С мальчиком разобрались достаточно быстро, и теперь Рауль занимался одним из взрослых, в чем-то серьезно провинившимся Шатенди. Алан машинально отслеживал происходящее на экране, с легкой долей зависти осознавая, что его еще хватает на то, чтобы понимать действия Рауля, но вот самому, как ни крути, ему такого не сделать. Внезапно он вздрогнул — до того странной показалась ему следующая операция! Он же читал предписания, и память бедолаги должна быть потерта весьма основательно, но… Если делать так, как делает Рауль, то… примерно через полгода все восстановится! Ну, может быть, не все, но большая часть утраченного — совершенно определенно!

Алан перевел озадаченный взгляд с экрана на обожаемого начальника. Тот, почувствовав этот взгляд, поднял на Алана глаза. «Он понял, что я понял…» — несколько сконфуженно подумал Алан.

— Все в порядке, Алан? — ровно произнес Рауль. Взгляд его казался усталым и очень серьезным.

— В полном порядке, — так же ровно отозвался Алан после небольшой паузы.

— Тогда запускай процедуру, — велел Рауль, отходя от терминала. Проделав требуемое, Алан присоединился к нему. — Алан…

— Я ничего не заметил, — поспешил заверить Алан.

— И очень плохо! — огорошил его начальник. — Я не для того тебя натаскивал, чтобы ты ничего не замечал.

Алан сконфуженно молчал. Вздохнув, Рауль положил руку ему на плечо.

— Эта часть моих обязанностей не доставляет мне никакого удовольствия, — произнес он. — Ты внимательно читал предписания?

Алан кивнул.

— Ты хорошо себе представляешь, что станется с объектом, если следовать этим предписаниям в точности?

Алан снова кивнул. Еще бы не представлять! Полная потеря памяти, частично — личности, и много еще чего приятного… Только… только он не ожидал от Рауля такого!

— К врожденному благородству души это не имеет ни малейшего отношения, — неожиданно сказал Рауль. Алан видел его строгий профиль, сурово сдвинутые тонкие брови… К чему «это» имеет отношение, Алан спросить не решился. Впрочем, он, кажется, понимал… И был очень благодарен Раулю за доверие. — Ладно. Давай займемся следующим…

…В первый же день своей работы на новом месте Николас Дей с удивлением, граничащим с замешательством, выяснил, что Алан Грасс, тупица и неудачник Алан Грасс, над которым в свое время он сыграл немало обидных шуток, — первый заместитель Рауля Ама! Этот факт поверг Николаса в задумчивость. С ума сойти! Да как ему удалось?! Насколько Николас знал, Алан никогда не блистал талантами в области закулисных интриг, так что вряд ли он добился столь высокого положения лестью и подковерными игрищами. Да Алан вообще не блистал талантами! Николас прекрасно был осведомлен о более чем средних способностях своего однокашника и решительно не мог взять в толк, как это блистательный Второй Консул терпит при себе недотепу Алана. И ведь не просто терпит, а зовет на «ты», позволяет обращаться к себе по имени и вообще всячески выделяет! А по Николасу, сразу хорошо зарекомендовавшему себя на новом месте, едва скользит равнодушным взглядом… А Алан — вот уж простая душа! — всячески привечал Николаса, охотно объяснял ему непонятные вещи и вообще вел себя, по мнению Николаса, совершенно глупо. Впрочем, насколько он заметил, Алан точно так же доброжелательно относился ко всем сотрудникам, которые частенько шли к нему за помощью и советом, опасаясь тревожить господина Ама. Неудивительно, что Алан засиживался на службе до глубокой ночи!

Николаса такое положение вещей не устраивало совершенно. «Если уж господин Ам настолько непритязателен, что его устраивает даже Алан, — рассуждал он, — то почему бы мне не заменить этого выскочку? Я намного способнее его, это очевидно. Я уже на хорошем счету в своей группе, и, думаю, с обязанностями Алана справился бы ничуть не хуже! А даже наверняка лучше…»

И Николас с удвоенным усердием принялся за работу. Кроме всего прочего, ему бы очень хотелось познакомиться поближе с теми высокопоставленными Блонди, с которыми, несомненно, приходилось общаться Алану. Увы, его должность давала ему не слишком много возможностей для этого. Пока Николас мог похвастаться только тем, что издали видел Первого Консула, совершенно по-простецки заявившегося к Раулю и битый час просидевшего у него в кабинете. А вот с ближайшим окружением Рауля отношения у Николаса определенно не складывались. Алан — с Аланом он вовсе не жаждал общаться, только тот сам заходил поинтересоваться, как дела. Другого заместителя Рауля, Бертрана Уэйна, Николас терпеть не мог. Мало того, что Бертран был всего лишь Сильвером, так еще имел наглость прямо заявить Николасу, что тот — совершеннейший профан в делах здравоохранения! Словом, начинать издалека смысла не имело, и Николас решил рискнуть…

…Раз в месяц Алан обязан был предоставлять Раулю отчет о работе подконтрольных ему групп и отделов. Отчет был весьма и весьма объемным, а информацию для него Алан собирал с начальников всех этих групп и отделов и, разумеется, тщательно проверял и перепроверял. Так было и на этот раз, вот только группа отбора задерживала информацию, причем задерживала очень серьезно. Сроки поджимали. Алан знал, что Рауль не терпит задержек, и ему может очень и очень влететь, а заодно и тем, кто задержал информацию. Так и не дождавшись от начальника группы отбора ни ответа, ни привета, Алан решил наведаться к нему лично. Можно представить его удивление, когда он обнаружил, что из всей группы на месте имеется только Николас Дей!

— Ты что так засиделся? — спросил он удивленно, зная, что Николас редко когда перетруждается. — Случилось что-то?

— Видишь, все разбежались, — вымученно, но, тем не менее, дружелюбно, улыбнулся Николас. — А я вот с отчетом…

— Так его на тебя свалили? — догадался Алан. Николас не стал его разубеждать, хотя потратил битую неделю на то, чтобы убедить начальника доверить отчет именно ему. — И… как процесс?

— Уже заканчиваю, — заверил Николас. — Извини за задержку, я все-таки еще не очень хорошо разбираюсь в специфике… Хочется, чтобы все было на уровне, поэтому получилось медленно.

— Ничего страшного, — улыбнулся Алан. — Постарайся закончить хотя бы до десяти вечера, мне все это еще проверять, а Рауль хочет видеть отчет сегодня. Он всегда допоздна сидит…

— Ты это еще и проверяешь? — умело ужаснулся Николас. — Это же неподъемно!..

— Я привык, — усмехнулся Алан. — Правда, обычно ошибок не оказывается, но мало ли… Но уж у тебя-то проколов быть не должно?

— Надеюсь… — процедил Николас.

Естественно, к десяти вечера Николас отчет не закончил. Не закончил он его и к одиннадцати. Алан извелся, зная, что попадет не только ему, но и его доброму приятелю Николасу, а уж ему вовсе не нужно такого, он только-только начинает разбираться в работе группы!

Только в начале двенадцатого выглядевший невероятно усталым Николас сообщил Алану, что отчет готов. Алан прикинул объем информации, понял, что на проверку уйдет минимум часа три, а «сегодня» у Рауля — это до полуночи… и решил на свой страх и риск включить в месячный отчет непроверенную информацию. В конце концов, Николас затратил на него столько времени, наверняка он вылизал в своем отчете все до последней запятой! Алан хорошо помнил старательность Николаса еще по учебе — тот никогда не допускал ошибок. И через полчаса готовый отчет лег на стол Рауля Ама…

Рауль любил работать по ночам, когда никто не отвлекает, не торопит, а телефон не звонит каждую минуту. Конечно, большая часть сотрудников расходится по домам, но Алан — верный Алан под рукой, а он один может заменить любого.

Во всяком случае, отчеты проверять лучше всего именно по ночам. Хотя бы можно сосредоточиться…

…Зуммер вызова оторвал Алана от интересной задачки, над которой он бился второй день. Никакого отношения к работе она не имела, просто Алану было любопытно, справится он или нет. На первый взгляд задачка была ему не по зубам, но попытаться стоило…

— Алан, зайди, — сказал селектор голосом Рауля. И голос этот не сулил ничего хорошего.

— Да, Рауль? — Алан откровенно недоумевал. Рауль выглядел крайне недовольным, а отчет был раскрыт на самой середине. Алан только подивился — ему бы такую скорость работы!

— Алан, что это? — Тонкий палец скользнул по строкам, холодные глаза уставились на Алана выжидающе. — Я жду объяснений.

Алан почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Ошибка! Дурацкая ошибка, которую он, конечно, заметил бы, возьмись проверять отчет Николаса! Но… оправдываться? Оправдываться и тем самым выдать Николаса? Да никогда!

— Я немедленно все исправлю, — произнес Алан поспешно.

— Не нужно. — Рауль отодвинул отчет в сторону и встал. — Это терпит до утра. Можешь идти.

«Николас, ну как же так! — недоумевал Алан. — Но… он работает всего три недели, а я тоже хорош… мог хотя бы проглядеть мельком! Как нехорошо получилось…»

В шесть утра, когда Рауль Ам появился в своем кабинете, исправленный отчет дожидался его на столе. Покрасневшие глаза Алана выдавали бессонную ночь, а крайне удрученный вид верного заместителя придал Раулю решимости в том, что тот собирался сделать.

— Алан, — сказал он, вызвав заместителя в свой кабинет. — Меня очень настораживает твой вчерашний промах.

Алан открыл было рот, но так ничего и не сказал в свое оправдание.

— Мне кажется, тебе нужно отдохнуть, — продолжал Рауль, расхаживая по кабинету.

— Нет, я… — начал было Алан, но Рауль перебил:

— Не спорь со мной. Алан, я тоже хорош. Взвалил на тебя столько, что другой бы и вовсе не выдержал. Неудивительно, что ты начал допускать такие досадные ошибки. — Он побарабанил пальцами по столу. — Думаю, десяти дней тебе хватит?

Алан подавленно молчал. Чего-чего, а такого он не ожидал!

— Честно признаться, не представляю, как обойдусь без тебя, — усмехнулся Рауль, чем пролил бальзам на душу Алана.

— Может быть, кто-нибудь заменит меня? — предложил Алан. Ему вовсе не хотелось оставлять обожаемого начальника без помощника, который возьмет на себя рутину и те сотни мелочей, на которые у самого Рауля просто не хватает времени. Внезапно в голову Алану пришла хорошая, как ему показалось, идея. — Например, Николас Дей. Я хорошо его знаю, мы учились вместе. Мне кажется, он бы справился…

«А как же та ошибка?» — спросит кто-нибудь. Алан отнес ее на счет неопытности Николаса. В конце концов, он в свое время делал ляпы и похуже! А что до остального… Николас умен, он наверняка справится!

— Если ты так считаешь, — вздохнул Рауль. Ему тоже совсем не хотелось расставаться с Аланом, привычным до последней мелочи. — Тогда введи его в курс дела. И чтобы с обеда я тебя здесь не видел!..

…Когда Николас Дей узнал, что на десять дней он займет место отсутствующего Алана Грасса при особе Второго Консула, он с трудом сдержал ликование. «Алан, ты еще больший дурак, чем я думал! — вел мысленный монолог Николас, внимательно слушая Алана, вкратце объясняющего ему его новые обязанности. — Вот так взять и своими руками!.. И не говори потом, что это я устроил! Нет, Алан, это ты — ты сам!»

Однако реальность оказалась далеко не такой радужной, как представлялось Николасу в мечтах. Во-первых и в-главных, Рауль Ам оказался далеко не тем начальником, о котором можно мечтать. Николас с изумлением вспоминал россказни о том, что Второй Консул — мягчайшее и добрейшее создание. Как бы не так! Жесткости и бессердечности этого достойного субъекта можно было только подивиться, а уж яда в нем было столько, что хватило бы на десяток Блонди. Правда, надо отметить, что с Николасом Рауль вел себя очень ровно, ничем не выказывая своего к нему отношения, каким бы оно ни было.

Далее… Недотепа Алан, как выяснилось, завел дурацкое обыкновение во все вникать лично и всем заниматься самому. Николасу такое положение вещей очень не нравилось. Зачем тогда нужны подчиненные, если за ними приходится проверять и переделывать? Нет уж, когда Николас укрепится на этой должности официально, от этих Алановых глупостей он камня на камне не оставит! А пока… пока приходилось терпеть, сцепив зубы, сидеть до поздней ночи, жертвуя приглашениями на шоу, и заниматься крайне скучными и нудными делами. Николас сильно ошибся, полагая, что первый зам Второго Консула — это чисто административная работа. Как бы не так…

Еще Николасу не давало покоя его незнание особо выдающихся представителей эосской элиты, а также их привычек. Правда, вскоре ему представилась возможность узнать их лучше: на второй же день пребывания Николаса в новой роли в кабинет Второго Консула, где Николас выслушивал указания, совершенно бесцеремонно вломился незнакомый Блонди, преспокойно занял кресло напротив Рауля и принялся ждать. При этом он беззастенчиво изучал Николаса, и взгляд серо-синих любопытных глаз Николасу очень не понравился.

— Ты по делу? — осведомился Рауль, не подумав поздороваться. По всему выходило, что они с этим Блонди если не друзья, так близкие приятели.

— Когда я заходил к тебе без дела? — усмехнулся тот и умолк, выразительно поглядывая на Николаса. — Кстати, где Алан?

— Алана я отпустил отдохнуть, — сухо ответил Рауль. — Излагай проблему, я занят по горло!

— Гхм… — еще более выразительно произнес посетитель, и Рауль со вздохом сказал:

— Николас, вы пока свободны. Я вызову, когда вы понадобитесь.

Николас покорно выскользнул за дверь, прекрасно понимая, что начальник не желает обсуждать при нем какие-то секреты. Причем, что самое обидное, — при Алане они наверняка не стеснялись! Ну да ничего… и к нему привыкнут.

— Какая муха тебя укусила? — вежливо поинтересовался Себастьян, а это был именно он, когда за Николасом закрылась дверь. — И что это за хлыщ?

— Алан порекомендовал себе на замену, — ответил Рауль. — Довольно умный юноша, но неотесанный. Так какое у тебя ко мне дело?

— Ладно, не хочешь разговаривать, не надо, — вздохнул Себастьян. — Сам потом за советом придешь… А дело такое. Один господин…

…Только начав отдыхать, Алан понял, до какой же степени он устал! Первые два дня безделья стали для него истинным наслаждением. На третий день он начал сходить с ума от скуки. Заняться было решительно нечем. Ездить по гостям он не любил, да и не было у него близких друзей, которых порадовал бы его визит, а просто проводить время в праздности Алан не умел. Не было у него такой привычки…

Итак, промаявшись до полудня в своем доме, Алан в конце концов додумался, куда можно отправиться. Конечно же, в космопорт! Если удастся застать на месте Себастьяна, тот наверняка что-нибудь посоветует. А нет, так Алан просто развеется… В одиночестве же в голову лезли дурные мысли, от которых делалось муторно на душе…

Себастьян визиту Алана, казалось, совсем не удивился.

— Я все ждал, когда же ты появишься, — заявил он, чем поверг Алана в некоторое замешательство. — Что, скучно стало?

— Не то слово, — криво усмехнулся Алан. — Не знаю, куда себя деть…

— Немудрено… — пробормотал Себастьян. — Вертишься вечно, как белка в колесе! Слушай-ка… А не хочешь слетать с нами на Канарис?

— Куда? — не понял Алан.

— На Канарис, — терпеливо пояснил Себастьян. — Вообще-то, у меня там есть одно дельце, но это на полдня максимум. Места красивые изумительно… ты ведь там не бывал?

Алан, отроду не бывавший нигде дальше пары соседних планет родной системы, мотнул головой.

— Сутки туда, сутки обратно, — продолжил Себастьян. — Хватит времени на то, чтобы посмотреть лучшие тамошние места… Летишь?

— Лечу! — неожиданно для себя самого согласился Алан. В самом деле, когда еще представится такой шанс?

…Сегодня Николас удостоился чести присутствовать на совещании самых высокопоставленных лиц Амои. На него, правда, поглядывали с некоторым недоумением, но Рауль хранил невозмутимое спокойствие, и на Николаса быстро перестали обращать внимание.

— Господа, Себастьяна, я полагаю, никто не видел? — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес Первый Консул. Николас наконец рассмотрел его получше: серьезное красивое лицо, умные аквамариновые глаза, обаятельная улыбка. Вживую Кристиан Норт выглядел приятнее и моложе, чем на телеэкране.

— Как обычно, — пожал плечами еще один Блонди, красотой не уступавший Раулю Аму, а может, и превосходивший его благодаря теплоте улыбки и озорных карих глаз. — Испарился бесследно!

— Эмиль, а я слышал, ты вчера с ним по телефону болтал, — встрял удивительно некрасивый для Блонди индивидуум, очень рослый и какой-то угловатый. — Он уже после этого испарился или как?

— А ты еще и подслушиваешь! — всплеснул руками Эмиль.

— Должность такая, — фыркнул тот, в ком Николас по некотором раздумье признал Вернера Дирка.

— Господа, вы потом обсудите, кто кого подслушивал, хорошо? — предложил Первый Консул не сулящим ничего хорошего тоном. — Людвиг, мы по вашей просьбе собрались, изложите проблему, будьте так любезны!

— Охотно! — Со своего места поднялся «главный рубильник» Амои, Людвиг Вольт. — Итак, господа…

Говорил он долго и скучно. Николас успел известись на своем месте, Эмиль и Вернер препирались шепотом, Кристиан слушал с преувеличенным вниманием, Рауль — просто внимательно. Еще один незнакомый Николасу Блонди, совсем молодой, должно быть, моложе даже Николаса, внимательно его разглядывал из-под густой неровной челки. Взгляд этот Николасу не нравился, поскольку перехватить его он не мог: глаз незнакомого юнца он просто не видел.

— Мне все ясно, — сказал, наконец, Кристиан. Николас с ужасом поймал себя на том, что ровным счетом ничего не слышал и вряд ли сможет что-то сказать, буде его спросят. — Господа?..

— Секунду, Крис, — поднял руку Рауль и повернулся к исполняющему обязанности своего заместителя. — Николас, будьте так любезны, принесите документы по новому проекту. Я оставил их на столе.

Выходя за дверь, Николас успел услышать дружный взрыв хохота, тщетные призывы Первого Консула к порядку и какое-то ядовитое замечание Рауля. Несомненно, смех относился к какой-то им одним понятной шутке. Ясное дело, торопиться с документами Николас не стал — Рауль послал его за ними только для того, чтобы без помех обсудить что-то важное. Ну что ж… ему пока не доверяют, и это понятно. Должно быть, у Алана ушло немало времени, чтобы втереться в доверие к этим господам! (К слову сказать, Николас совсем не так представлял себе правящую верхушку Амои!) Ничего, у него еще все впереди… Великолепный Рауль Ам еще оценит, какой замечательный сотрудник ему попался, и охотно заменит Николасом недалекого Алана Грасса!

…Планета Канарис располагается довольно далеко от Амои, и пути до нее через гиперпространство — сутки. Так уж устроены гипертоннели: один прыжок занимает примерно двадцать часов, плюс формальности на входах и выходах… До Старой Земли, к примеру, пятнадцать прыжков, как раз две недели пути. Канарис неизмеримо ближе, хотя тащиться туда обычным ходом придется несколько лет.

Канарис был великолепен — это все, что мог выдавить из себя переполненный впечатлениями Алан. Себастьян, как и обещал, управился с делами в рекордно короткие сроки, после чего предложил Алану взять катер и прокатиться. Правда — этого Алан не мог не оценить, — Себастьян очень быстро уловил, что в обществе Алан не нуждается, и предоставил его самому себе. Несомненно, уж Себастьян-то знал, чем себя занять!

Алан в самом деле взял катер и отправился куда-то безо всякой определенной цели. Впрочем, на Канарисе нет никаких достопримечательностей… кроме самого Канариса. Достаточно просто смотреть по сторонам…

Невероятное изумрудное небо, золотая листва на странной изысканной формы деревьях… Прозрачные черные озера и причудливые нагромождения алых и белых скал… Головокружительной глубины горные каньоны и водопады в радужных брызгах…

Несколько дней промелькнули, как во сне. Алан даже не заметил, как пришла пора возвращаться на Амои. И уж конечно, он не жалел, что принял предложение Себастьяна…

…Ему не спалось. Во время гиперпрыжка без привычки вообще заснуть трудно. Не из-за болтанки — какая уж там болтанка в космосе! — просто ощущения сами по себе не из приятных. Кроме того, Алана вновь посетили мысли, совсем было изгнанные волшебными красотами Канариса. Он вновь и вновь возвращался к тому злополучному вечеру. Конечно, прогляди он отчет Николаса и заметь ошибку, он никогда не попал бы на Канарис, но… без этого он как-нибудь уж прожил бы! Ошибка… Эта ошибка не давала ему покоя! Уж больно нарочитая, слишком заметная, просто бросающаяся в глаза! По неосторожности и неопытности такой не сделать, потому что… потому что такую ошибку можно сделать только умышленно.

Вот оно.

Алан очень не любил плохо думать о других. Увы, приходилось. Вот как в этот раз… Ему казалось, что Николас неплохо относится к нему, так же, как несколько лет назад, когда оба они грызли гранит науки, и доверял ему… На это Николас и рассчитывал. Рассчитывал на то, что Алан поверит ему и не станет проверять его отчет. Ну а если проверит и заметит ошибку — не страшно, добрый Алан не выдаст!

Значит, это была «подстава»? Хладнокровная, рискованная игра, а цель… цель, пожалуй, место Алана. Он прекрасно знал, что Николас честолюбив. И знал, что Николас намного способнее его самого… И он сам пустил Николаса на свое место, самое дорогое, что у него было — место рядом с Раулем! А тот… о, тот не сможет не оценить ума и способностей Николаса, особенно ярко выглядящих на фоне серенькой заурядности Алана!

«Хватит, — приказал себе Алан, глядя в зеркало. — Чему быть, того не миновать. Если Николасу суждено занять мое место, пусть так и будет. Но про ту ошибку — про нее я Раулю скажу. Оправдываться не стану — я тоже виноват, что не проверил, но скажу все, как есть. Если он станет меня слушать, конечно…»

Алан подмигнул своему отражению в зеркале. За несколько дней на Канарисе он окончательно избавился от темных кругов под глазами — следов непреходящей усталости, — а всегда бледное его лицо оказалось чуть тронуто золотистым загаром. Если Себастьян со своей свитой периодически бывает «по делам» в таких райских местечках, понятно, отчего у них у всех такой цвет лица! Алан весело улыбнулся своей незамысловатой шутке и решил все-таки попробовать уснуть. Перед глазами стояло горное озеро, черное и прозрачное, в обрамлении золотых деревьев и темно-алых скал — круглое обсидиановое зеркало в драгоценной оправе — последнее, что ему удалось повидать на Канарисе…

…Рауль Ам, как обычно, засиделся далеко заполночь. Так далеко, что не имело смысла отправляться домой: все равно через пару часов возвращаться на службу. Раулю не давали покоя две мысли. Первая — «Алан никогда не делал ошибок». Вторая — «Алан допустил ошибку». Эти два утверждения противоречили друг другу, и Рауль был намерен разобраться в этом противоречии, во что бы то ни стало, благо у него выдалась свободная минута. Взгляд его упал на злополучный отчет. Ему, помнится, очень не понравилась эта ошибка. Идиотский, грубый ляп! За то, что Алан такое пропустил при проверке, ему полагалось голову оторвать! Пропустил? А он вообще проверял эту часть? Раулю потребовалось ровным счетом две минуты, чтобы увязать в единое целое все, произошедшее за последнее время.

Невесело рассмеявшись, Рауль откинулся на спинку кресла. Вот, значит, в чем дело! Ушлый юноша, которого Алан по доброте душевной счел своим другом, решил банально его подсидеть. Ничего не скажешь, неожиданный ход, рискованный, трудно ожидать такой прыти от юнца… Но — грубый. Если играть подобными методами, рано или поздно такая игра закончится очень печально.

Рауль задумался еще глубже. У него и в мыслях не было оставлять при себе Николаса. На роль заместителя он не годился совершенно: слишком амбициозен, слишком честолюбив и чересчур высокого о себе мнения. Дрессировать его, переделывая под себя, пришлось бы слишком долго, и игра определенно не стоила свеч. Если бы Рауль готовил себе замену (а к молодым перспективным Блонди он присматривался всегда, хотя и не афишировал этого). Но — нет. Даже и тогда — нет. Николас Дей не ученый и даже не управленец, он всего-навсего карьерист. И вряд ли из него — с такой-то «красотой и изяществом» интриги и самолюбием! — еще можно сделать что-то путное.

А вот Алан… С Аланом было сложнее. Рауль прекрасно понимал, что Алан и так уже на пределе своих возможностей. Понимал, что свалил на него непозволительно много, но… обойтись без него уже попросту не мог. На этот раз обошлось, а если… если Алан в самом деле сорвется? Не выдержит? Как быть тогда? Заместитель Второго Консула не имеет права на ошибку. Оставить его после этого в отделе — немыслимо, в одночасье слетевшего с недосягаемых высот Алана моментально заклюют. Значит — перевод куда-нибудь на периферию. Значит — больше не видеть его рядом с собой. Не встречать взгляда умных и добрых серых глаз. И — больше никому не доверять. Потому что — Рауль прекрасно это сознавал — доверять он может только Алану и никому иному. Достаточно вспомнить, сколько неудобств он претерпел за эти несколько дней, опасаясь сказать что-то лишнее при Николасе, чтобы понять, насколько незаменим Алан!

«Прекрати, — сказал себе Рауль, встряхнув головой. — Если понадобится, ты возьмешь еще десяток секретарей и помощников и разгрузишь Алана, но он все равно останется твоим первым замом! А, да что за чушь я несу! Понятно же, что Алан примется проверять еще и этих помощничков!» Рауль улыбнулся уже веселее. Слава Юпитер, Алан возвращается завтра… то есть уже сегодня утром, и не нужно будет и дальше терпеть невыносимо подобострастного и услужливого Николаса!..

…Николас в эту ночь предавался самым радужным мечтам. Недотепа Алан, добровольно давший ему в руки изумительный шанс, возвращается утром. Надо думать, он будет сильно разочарован, узнав, что его теплое местечко отныне занято! Прежде всего, надо будет взять еще несколько помощников — невозможно же самому тащить на себе всю эту рутину! Николас уже пару раз провернул что-то в этом роде, и Рауль ничего не сказал, когда обнаружил, что Николас чего-то не знает о происходящем в отделе, но сию минуту узнает, как только допросит соответствующего человека. Надо будет наладить это получше, и тогда, держа в руках все ниточки, он станет незаменимым. Так мечтал Николас. Но более всего мечтал он увидеть лицо Алана, когда тому будет отказано от места…

…Переступая порог родной лаборатории, и ловя на себе ехидные и сочувственные взгляды, Алан с трудом сдерживал нервную дрожь. За время обратной дороги он припомнил годы своего ученичества, вспомнил Николаса и рассмотрел его поступки с чуточку иной точки зрения. По всему выходило, что втираться в доверие Николас умеет виртуозно. Оставалось лишь надеяться, что десяти дней ему было маловато…

Рауля Алан нашел в его рабочем кабинете — не официальном, что располагался на верхнем этаже Эоса, а в том, что был в непосредственной близости от лабораторий. Алан по привычке вошел без стука, и только потом подумал, что, возможно, стоит уже начать изменять привычкам.

Рауль поднял голову на звук открывшейся двери, увидел Алана и улыбнулся так искренне, поднимаясь ему навстречу, что у того камень с души свалился. Больше всего Алану хотелось рвануться вперед и обнять своего начальника, но, конечно, он никогда бы на это не осмелился. И, кроме того, начать следовало с вещей неприятных.

— Рауль, — произнес он, забыв поздороваться. — Я должен сказать одну вещь… Только не подумай, что я оправдываюсь, но…

— Я знаю. — Рауль улыбнулся уголками рта. — Это была не твоя ошибка.

— Все равно… — Алан едва смог скрыть удивление. — Я обязан был проверить.

— Это верно, — кивнул Рауль. — Впредь будешь умнее и не станешь…

Алан не успел узнать, что именно он не должен делать в дальнейшем, поскольку дверь распахнулась, и в кабинет с весьма деловым видом проник Николас Дей. Не тратя времени на вступления, он чуть ли не с порога принялся докладывать Раулю о какой-то сложноразрешимой ситуации, которая… Таким образом он желал продемонстрировать прибывшему Алану свою деловитость, а также то, что прекрасно справляется с его обязанностями.

— Николас, — невозмутимо прервал Рауль. — Вы разве не видите — Алан вернулся.

Николас споткнулся на полуслове и не нашел ничего умнее, кроме как спросить:

— И… и что?

— Я более не нуждаюсь в ваших услугах, — убийственно вежливым тоном произнес Рауль. — Вы можете возвращаться к выполнению своих прямых обязанностей. Идите, Николас, я вас не держу.

Закрывая за собой дверь, Николас успел услышать, как Рауль сказал (надо думать, он сказал это именно для того, чтобы Николас услышал):

— Если бы ты только знал, как я от него устал!

«Ладно, — сказал себе Николас, шагая к своему рабочему месту. — Первый блин, как говорится, комом. Действительно, надо действовать тоньше! И потом, у меня было слишком мало времени, чтобы доказать свою незаменимость!.. Ну да ничего. Сдаваться — не в моих правилах!»

…— Ты отлично выглядишь, — заметил Рауль, когда за Николасом закрылась дверь. — Отдых пошел тебе на пользу.

— Себастьян захватил меня на Канарис, — сознался Алан.

— Понятно, акции того туроператора опять упадут… — несколько загадочно произнес Рауль и улыбнулся. — Ну что же, взгляни, много ли успел напортить сей достойный юноша за время твоего отсутствия?

— Ты начал что-то говорить мне, когда ворвался Николас, — напомнил Алан.

— Ах да. — Рауль посерьезнел. — Я хотел лишь напомнить тебе, что доверие к ближнему в нашем мире — роскошь совершенно непозволительная.

Алан удрученно кивнул — уж в этом он успел убедиться. А вот дальше он очень удивился, потому что Рауль сделал то, на что сам Алан не отваживался — порывисто обнял его и добавил негромко:

— Какое счастье, что я могу себе эту роскошь позволить…