«Свободные жители Вероссы» – так величала себя горстка изгоев: тигримов, руннэ, бокров и кватов, прибившихся в Хвост отовсюду. Словно по недоразумению затерянные и забытые имперцами на застывшей планете. Хотя, и не горстка конечно, а около трёх миллионов граждан. Это только на Вероссе. А ещё треть миллиона, рассеянные по базам, на других планетах системы Хвоста. Однако по галактическим масштабам это даже меньше, чем песчинка в море. Несмотря на то, что прибывали новые повстанцы и беженцы. Но примерно столько же и убывали.

Веросса – снежная планета или «Планета-Зима», как прозвало её местное население. Холодная, скованная людом и заваленная сугробами, но вполне пригодная к существованию. Здесь дышали воздухом, а с неба сыпались замороженные кристаллики воды. Несмотря на вечную мерзлоту, для всех находился приют. В том числе и для кватов. Даже в этом промёрзлом мире образовалось жаркое местечко. Горячие озёра на кипящих ключах в горной долине. Единственное место на планете, где из-под земли били жгучие родники. В озёрах и обитали кваты, сбежавшие из системы Акватториана. В своё время тигримы тайком вывезли из океанов Итиля и Брауса семьдесят тысяч морских жителей. А нынче все подходы к водной системе охраняли патрули Наггеварской империи – не прорваться. Теперь на Вероссе насчитывалось примерно сто пятьдесят тысяч кватов.

Когда шаттл с экипажем Зверя проносился над жаркой долиной, с поверхности озера поднимался пар. По обледенелым и заснеженным берегам росли ползучие деревья. А на камнях, наполовину торчащих из воды, отдыхали кваты, провожая гостей любопытными взглядами. Весть о пришельцах быстро облетела Вероссу, а, следовательно, и Горячую долину…

Шаттл устремился дальше – за перевал и завис над взлётной площадкой каменистого плато в центре горной столицы Вероссы – Астуэллы. Вокруг громоздились заснеженные вершины городского массива. Тигримы оставались верны своим архитектурным предпочтениям – круговой застройке, возведя сеть горных крепостей на вершинах и склонах, вырубив тоннели и просторные помещения-залы внутри гор. Соединив их переходами, шахтами и мостами, переброшенными через ущелья и пропасти… Верхушки городских гор-крыш, припорошенные снегом, искрились на Веросском солнце в обрамлении бирюзового неба с лёгкими штришками облаков.

Шаттл приземлился рядом с эллипсонами – летательными аппаратами тигримов. Гэбриэл выбрался из шаттла первым. Вдохнул морозного воздуха, выдохнул облачко пара, окинул взглядом склоны, потопал, разминая ноги, задрал голову и… остолбенел.

Высоко над плато в голубом небе вихрилось белое сияние с льдисто-сиреневым кружевом по краям.

– О, броковы духи! – вырвалось у Гэбриэла. – Космическая воронка!

Он так и стоял, запрокинув голову, пока заботливый Фиримин его не подвинул.

– Это то, что я думаю? – спросил шакрен, любуясь сиянием и внутренне ликуя. – Межпространственная аномалия?

– Да, – с готовностью подтвердил Ррагтагорр. – «Ледяной змей», как говорят наггевары. Но это лишь его хвост… Остальное находится за пределами галактики.

– Так вам удалось стабилизировать аномалию? – Гилех вылез следом за Фиримином.

– В некоторой степени, – кивнул тигрим. – Хвост иногда чудит в непогоду, гуляя по небу. По нему можно предсказывать бурю.

Фиримин чуть не выпустил ндарима и не запрыгал вместе с ним по площадке. Помешала обычная шакренская невозмутимость.

– Межпространственный вихрь, – заворожено твердил он. – Кто бы мог подумать?! Кто бы мог… Но я предполагал.

– Ещё мы называем его межпространственным искажением, – откликнулся Ррагтагорр. – В бурю он похож на ледяной смерч. Неуправляемую стихию.

– Но вы смогли его обуздать, – напомнил шакрен.

– Частично, – поправил тигрим.

– Представляю, как он выглядит из космоса, – улыбнулся Фиримин.

– Синий и льдистый, как застывший водоворот известкового озера, – ответил тигрим.

Фиримин, не теряя времени, принялся выгружать оборудование. Ррагтагорр остановил его, еле убедив, что это не обязательно. Лаборатория по изучению межпространственной аномалии оснащена всем необходимым. И учёные с радостью поделятся своими наработками.

Ррагтагорр добровольно взял на себя роль проводника и ответил на все вопросы. Тигрим пообещал всяческое содействие, когда путешественники рассказали о своей миссии – установить буй. По дороге в научный центр к ним присоединился ещё один учёный, молодой Нурркнаррион.

– Можно просто Нуррк, – широко улыбаясь, сказал он.

Карие глаза тигрима лучились дружелюбием, а ярко-медные волосы пламенным ореолом обрамляли симпатичное полосатое лицо.

– А меня Рраг, – подхватил Ррагтагорр.

В сопровождении тигримов Гэбриэл, Гилех и Фиримин ступили в самое сердце Вероссы – горное поселение республики. Позже к ним присоединились Рокен с Миритином на втором шаттле, оставив Зверя на орбите под присмотром Нимрадилль и бортинженера. По этому поводу Гэбриэла мучили сомнения. Кто ещё за кем присматривал…

Учёные показали путешественникам город и поведали его историю.

– Астуэлла – самое крупное поселение на планете, – рассказывал Нуррк. – Миллион жителей. Здесь сосредоточена основная энергия… Веросса – холодный и неприветливый мир, но и наше спасение.

– Вы отказались от терраформирования? – недоумевал Гилех.

– Веросса – уникальная планета. Единственная, в системе Хвоста, с пригодной для дыхания атмосферой и водой. К примеру, Асельмиз и Карратри состоят из замороженного метана. Там нечем дышать…

«Идеальный мёртвый космос», – подумал Гэбриэл, представляя вампиров на коньках, выписывающих пируэты на метановом льду. Под огромными пульсирующими звёздами… Он тряхнул головой.

«Брр!»

– … Снаружи – морозно. Днём в согревающих комбинезонах вполне терпимо, а ночью можно выходить только в маске. Температура падает до минуса шестидесяти тиглов и ниже.

«Градусов», – решил Гэбриэл.

– На горячих озёрах климат комфортнее… Мы любим тепло и полуденную жару… – мечтательно проговорил Рраг, – но, так или иначе, приспособились. Вернее, наши предки, а большинство из нас родились здесь. Хотя, кое-кто из первопроходцев жив до сих пор. Вот уже почти триста лет мы скрываемся на Вероссе. Но первые поселенцы не были беженцами… Скоро вы это увидите, и у вас сложится полноценное представление…

Речь тигримов казалась Гэбриэлу чудной и витиеватой, но вскоре он привык. Или позитронный переводчик адаптировал друг к другу разные лингвистические конструкции.

– Сюда, – пригласил Нуррк, когда перед ними распахнулись очередные чеканные створки. – Лаборатория аномалий уже близко. Через три перехода и один подъём за следующим залом.

В свете жёлтых ламп блестел красноватый металл, украшенный чеканкой, с непонятными рисунками и символами.

– Этот костяк города, – объяснил Рраг. – Корабли первых поселенцев. Они-то и стали фундаментом… Во всех отношениях.

– Сколько их было? – поинтересовался Фиримин.

– Несколько сотен, – ответил Нуррк. – Точнее не скажешь. Первая городская сеть. Основа и всё, что надстраивалось позже, теперь неразделимы.

«Какие они многословные», – вздохнул Гэбриэл, разглядывая новый коридор.

В отличие от зала, переход был полностью из камня. Лишь металлические балки под самым потолком. Да с одной стороны тянулись узкие пластиковые окна.

Город постепенно становился многолюдным и оживлённым. Навстречу путешественникам то и дело попадались местные жители – тигримы, бокры, руннэ. Оживлено беседуя группками или сосредоточенно размышляя поодиночке. Одетые в серебристые комбинезоны, перепоясанные лентами снаряжения с регуляторами температуры и всевозможными датчиками.

– Это научная часть города, – пояснил Рраг. – Жилая и административная на противоположной стороне плато. Туда мы добираемся на эклетах.

На чужаков ненавязчиво обращали внимание. Прохожие останавливались, вежливо заговаривая с Нуррком и Ррагом о разных пустяках, о погоде и бросали заинтересованные взгляды на пришельцев.

От лаборатории их отделял ещё один зал с громоздким оборудованием от пола до потолка. Вокруг кубических установок суетились рыжеволосые фигурки в комбинезонах… И второй зал, с множеством арок и дверей.

– Станция подземки, – сообщил Нуррк. – Железнодорожные пути ведут в разные части города. Вот этот, – он указал на арку с узором из цветов, – в сельскохозяйственный район, к оранжереям и теплицам. На обед у нас всегда свежие овощи. Вы же останетесь с нами пообедать?

Они поднялись на вертикальном лифте. Затем по лестнице. Миновали коридор с окнами, смотрящими на заснеженные склоны, и перед ними открылись двери лаборатории. Через слегка затемнённое стекло купола было очень удобно наблюдать аномалию. Фиримин тут же кинулся к приборам и моментально свёл знакомство с несколькими учёными. Они быстро ввели его в курс дела и продемонстрировали результаты исследований.

– Ну, всё, – вздохнул Гэбриэл. – Мы его потеряли.

– Сюда-сюда, – позвал Нуррк.

Гилех хмыкнул и присоединился к тигримам.

– Этого тоже, – грустно констатировал разбойник.

«Этих», – шёпотом поправил Шердан.

– Хотите чаю, капитан? – предложил Рраг. – Или овощного сока.

– Чаю, – поспешно выбрал Гэбриэл.

Через минуту он сидел в кресле с видом на аномалию, попивал горячий чаёк, и разглядывал сияющую воронку. А его дорвавшиеся до открытий спутники активно обсуждали проблемы межпространственных феноменов с тигримскими учёными.

– Почему это только эхо? – интересовался Фиримин.

– Потому что это всего лишь отголосок смерча, – бойко отвечал худой всклокоченный тигрим.

Судя по лихорадочному взгляду и бледным полоскам, такой же одержимый аномалиями, как и шакрен.

– Когда-то, давным-давно, межпространственный вихрь пронизывал всю галактику Тигра, от Большого Когтя и до кончика Хвоста.

– А в итоге остался один хвост, – ухмыльнулся Гэбриэл, неторопливо цедя чай.

– В Хвосте Тигра теперь лишь остатки… Отсюда и до самого кончика вихрь пока стабилен… Не без нашей помощи, разумеется. Но исключительно с этой стороны, то есть на входе, а на выходе – цикличен и не стабилен.

– А откуда он вообще взялся? – спросил Гилех.

– Неизвестно, – ответил Нуррк. – Согласно хроникам – появился внезапно. Ворвался через коготь и пронзил галактику до самого Хвоста. Словно крутящийся стержень. И Тигр подчинился его вращению.

– Когда это случилось?

– Примерно девятьсот планетарных лет назад…

– Девятьсот циклов, – пробормотал Гилех, что-то подсчитывая и соотнося в уме. – Что же было потом? Почему он покинул галактику?

– Загадка… Но незадолго до этого, по галактическим меркам, вихрь начал ветвиться, образовав множество пространственных смерчей, соединяющих разные точки галактики… Руководствуясь этим же принципом, наши предки создали планетарные ускорители… Спустя некоторое время, разветвления стали пульсировать и сжиматься. Вихрь утратил стабильность, будто что-то выталкивало его через Хвост Тигра… Он уходил… Учёные последовали за ним… И остались здесь, потому что хвост смерча тоже остался здесь… А вскоре они узнали о нашествии наггеваров. Это произошло одновременно.

– Удивительное совпадение, – заметил Гилех.

– Это не совпадение, – возразил Шердан.

– Коллега, вы себе противоречите? – изумился Фиримин, оторвавшись от приборов.

– Кхм, – смутился Гилех. – Мысли вслух.

– А-а…

Тут Гэбриэл заскучал и решил поддержать разговор.

– Ну, так, если на пятки вам наступают наггевары, то надо сбросить их с хвоста.

– Как? – не понял Рраг.

– Как-как… Через так, – усмехнулся разбойник. – Вернее, через эту вашу аномалию. Собрали бы манатки и рванули со змеем, то есть смерчем, то есть вихрем.

Он рассуждал как угонщик.

– Действительно, – поддержал его Гилех. – Насколько я разбираюсь в межпространственных аномалиях, все они куда-нибудь ведут.

Он мыслил, как джамрану.

– Нашли бы себе новое пристанище и наггеваров побоку.

Пожилой тигрим, сидящий рядом с Фиримином, покрутил головой.

– Не всё так просто, юноши, не всё…

– Понимаете ли, – вмешался худощавый одержимец. – Вихрь стабилен только на входе, как уже говорили, а точка выхода меняется каждую минуту. Мы не знаем, куда направлена аномалия всякий раз. На той стороне вихрь нестабилен и цикличен, – повторил он. – Нас может разбросать по вселенной, или мы окажемся неизвестно где. А если внутри звезды?

– Бегство через аномалию – крайний случай, – подтвердил Нуррк. – Когда-нибудь, возможно, получится стабилизировать выход и направить искажение в конкретное место. А пока… Ни один спутник, посланный туда, не вернулся.

– Мы не отдадим нашу галактику паразитам! – горячо возмутился один из молодых учёных, имея в виду наггеваров. – Мы вышибем их отсюда! Когда-нибудь…

– Столько раз пытались и, увы, не преуспели, – вздохнул пожилой тигрим.

– С такими-то технологиями? – Гилех оглядел лабораторию. Опытным взором джамранского учёного он сумел выхватить кое-какие существенные детали, и был поражён. – Неужели они технологически сильнее вас?

– Нет, – ответил Нуррк. – Почти всё, что есть у наггеваров, они забрали у нас, захватили и присвоили… Хотя, привнесли и кое-что полезное. Например, шаровизоры, фланоциклы, оружие, сверхпрочные космолёты… Но, при всём при том, технологически отставали от нас в момент своего нашествия на тысячу лет.

– Тогда почему? – нахмурился Гэбриэл.

– Мы не создавали оружия, – затряс косматой головой пожилой тигрим. – Никогда! Вооружение, всё, что мы приобрели за последние сто лет, – это от руннэ и захватчиков. Но даже оружие не спасло руннэ от вторжения и порабощения.

– Так восстаньте сейчас! – не унимался Гэбриэл. – Направьте их же оружие против них.

– Слишком поздно. Преимущество наггеваров не в технологиях…

– А в их природе, – подхватил худощавый.

– К несчастью, мы слишком поздно распознали их природу, – грустно заметил Рраг. – Чересчур поздно…

– Вы не понимаете, – поддержал соратников Нуррк. – Противодействие теми же методами не поможет. Был единственный способ – уничтожить всё, что мы имели, и если не остановить, то хотя бы задержать их, но мы опоздали. Взорванные объекты нагги восстановили, нашими же руками. Принудили к этому, поработив целые народы. Мы не сразу определили их сущность…

– Их сущность? – переспросил Гэбриэл.

Тигримы переглянулись.

– Наггевары – интеллектуальные паразиты, – объяснил Рраг. – По крайней мере, нагги. Остальные – их придатки. Заламины – авангард: бойцы и защитники наггов. Нассаримы – охранники и пушечное мясо. Адзифы и нагари необходимы для размножения и удовольствия. Чёткое разделение функций. А на вершине половой цепочки – могущественные нагги. Сами они ничего не создают, но присваивают чужие достижения и ценности, порабощая и устрашая, заставляя работать на себя. Только так…

– Погодите, – нахмурился Гилех. – Ведь у них что-то было и до вас. Какие-то технологии.

– Ничего особенного, – усмехнулся пожилой тигрим. – Средства связи, оружие да примитивные летательные аппараты… Главное – они сами, с жалами, когтями, ядом и термическим дыханием… Они возникли повсюду, словно из неоткуда и сокрушили нас, отобрав всё…

– Куррадорр застал их приход, – пояснил Нуррк.

– Я был тогда ребёнком, – вздохнул тот. – Столько теперь не живут…

– Но где-то же они всё это взяли, – задумался Гилех.

– Поработили ещё кого-нибудь, – предположил худощавый, – до нас.

– Всё случилось внезапно, – добавил Куррадорр. – Никто и опомниться не успел…

– Руннэ пытались сражаться и потерпели поражение, – напомнил Рраг. – Были сметены объединённой мощью наггеваров… Никому не выстоять…

– Против наггов бесполезны даже способности руннэ, – подхватил Нуррк. – Нагги порабощают взглядом и дыханием, сковывают волю, забирают разум, тело и силу. Тот, кто хоть раз посмотрит в глаза наггу, не сможет оставаться собой. Многие служат им добровольно. Становятся рабами за каплю сладкого яда. Сперва заламины уничтожают и нагибают сильных, а затем нагги порабощают слабых. Такова их стратегия.

– Х-ха! – выкрикнул Гэбриэл. – Дюжину звездолётов, таких, как Зверь и Рэпсид с перекрёстными лучами, и хана хвалёной стратегии наггеваров.

– Не горячитесь, юноша, – мягко заметил Куррадорр. – Теперь, владея нашими технологиями и развив свою природу до абсолюта – они непобедимы. Вы потеряете свои корабли, не успев сказать «ах».

– Это мы ещё посмотрим, – пробормотал Гилех.

– Мы далеко не всё о них знаем, – признался Рраг.

В лабораторию заглянула изящная тигримка.

– Пора обедать, – позвала она, скромно опуская ресницы при виде стольких незнакомых мужчин.

– Моя дочь – Миррибрина, – представил её Рраг и добавил, с нежностью глядя на девушку:

– Скоро идём, родная. Напомни маме, что у нас гости…

Путешественники пробыли в городе несколько дней. Впрочем, Гэбриэл не захотел оставаться и вернулся на корабль, несмотря на душистый цветник прекрасных тигримок. Фиримин не вылезал из лаборатории аномалий. Миритин посетил столицу в первый же вечер и нашёл тигримскую медицину конкурентоспособной. Ним отчаянно скучала и от скуки закладывала виражи над Вероссой на запасном шаттле. Рокен сутками не выходил из модуля-разведчика. Целыми днями и ночами он изучал базу данных и расшифровывал записи. Иногда к нему присоединялись вездесущие Гилех-Шердан-Сингер. Гилех помогал Рокену… В перерывах между экскурсиями по городу и любовными похождениями.

О, сладострастные тигримки с восхитительными геномами!..

Джамрану часами рассматривали геномы в микроскоп и экспериментировали с реактивами…

И вот, однажды ночью, Рокен с горящими глазами вломился в каюту Гилеха и потащил учёного в лабораторию Странника. Они до утра смотрели записи, а вечером созвали конференцию. Конференция проходила на Звере.

После того, как делегаты – тигримы, руннэ и бокры вдоволь пообщались со Зверем, восхитившись его конструкцией, Рокен продемонстрировал им записи, сделанные на протяжении нескольких тысячелетий многими поколениями джамрану. Комментарии Гилеха дополнили картину событий, привёдших к нынешнему положению вещей в галактике Тигра.

Разумеется, как истинный джамрану, Рокен опустил некоторые факты, подробности и шокирующие детали, подкорректировав кое-какие записи перед просмотром. Не настолько существенные, чтобы об этом стоило упоминать при всех. В ходе заключительной дискуссии учёные постановили объединить изыскания и продолжить совместное изучение межпространственного вихря…

Исследователи с Вероссы не знали, что перед конференцией, Рокен собрал экипаж внутри Странника и сообщил, загадочно переводя взгляд с Миритина на Гилеха, с Фиримина на Гэбриэла и Ним:

– Сейчас я вам кое-что покажу. Это не для конференции. Но вы должны знать. Потом капитан решит, что с этим делать и… С ними, – он указал на спящих в анабиозе традиционалистов.

– Предупреждаю, – мрачно добавил Гилех. – Правда не должна просочиться наружу, ни при каких обстоятельствах. Иначе, в галактике Тигра перестанут нам доверять и уж точно помогать не станут.

Рокен кивнул.

– То, что мы обнаружили – невероятно. Это не просто история джамранского народа и галактики Вихря на протяжении двух тысячелетий после ухода реформистов и космические хроники…

– Думаю, одно тысячелетие мы опустим, – предложил Гилех. – Кому интересно, тот сам посмотрит.

– Пожалуй, – согласился Рокен. – Начнём с нападения космического спрута или зонда дмерхов на материнскую планету джамрану в галактике Вихря. Это произошло тысячу лет назад по текущему летоисчислению с поправкой на циклы и обороты, плюс-минус столетие.

Рокен включил записи с сопроводительными комментариями, и перед ними развернулись картины далёкого прошлого…

Джамрану отразили атаку спрута, ценой великой потери. Половина асаро погибли, другие сгинули вместе со спрутом. Не прошло и года, как над туманностью Вихря нависла хищная угроза в виде галактики Тигра… Следующие сто лет стали для традиционалистов смутной эпохой катастроф. Из-за галактики Тигра туманность Вихря содрогалась от пространственных катаклизмов. Она разрушалась, угрожая гибелью всему живому. И джамрану приняли единственно верное решение, чтобы выжить…

На подготовку к эвакуации ушло около ста лет. Тысячи матричных дисков покинули галактику Вихря. А когда наступил критический момент сближения и шлейфы с периферии Тигра захватили туманность, сотни кораблей-разведчиков выжидали поблизости и запечатлели всё до последнего момента. Джамрану видели, как беззащитную туманность втянуло через свищ в когте прямо в галактику Тигра. Несколько джамранских модулей последовали за ней на безопасном расстоянии…

Туманность переродилась и стала межпространственным вихрем, аномалией пронзившей галактику Тигра.

– Вот! – вскричал Фиримин, и Рокен приостановил показ. – Туманность изменилась до такой степени, что наши приборы не зафиксировали прежних элементов.

– Определённо, – высказался Гилех.

– Это было неожиданно, – добавил Рокен. – Смотрим дальше?

В результате, образовалась стабильная пространственная аномалия, а хвост космической воронки расположился над планетой в системе Когтя. И эта планета была обитаемой… По тому же стечению обстоятельств, она приглянулась и традиционалистам. Планета, под названием Наггария-Рах, располагалась на краю потрясающе красивой туманности.

– Джамрану всегда питали слабость к туманностям, – заметил Гилех. – Недаром основали колонию и построили станцию на орбите Ролдона.

Как бы там ни было, традиционалисты изучили планету, населённую разумными людьми-змеями или «многоликими», как они себя именовали. Двуполыми предками наггеваров.

– Вот что получится, если скрестить нагга с заламином, – заметил Гэбриэл, рассматривая наггоподобных существ с лицами заламинов или адзиф.

На него зашикали, в том числе и Миритин с Фиримином.

Многоликие – высокоразвитые созидатели. Цивилизованный народ, построивший просвещённую империю. На тот момент они находились в шаге от космических перелётов…

Джамрану предложили им разделить планету. Однако многоликим это не понравилось. Обитатели Наггарии-Рах искренне посоветовали пришельцам искать себе другое прибежище. Конечно, традиционалисты не вняли. Многоликие прибегли к угрозам. Бесполезно. Пришельцы расположились на планете, как у себя дома.

– Нашли, кому угрожать, – фыркнула Ним. – Джамрану.

Аборигены напали на лагерь традиционалистов, и после небольшой стычки, джамрану всё-таки покинули планету. Но многоликие напрасно радовались, они не знали, с кем столкнулись. Традиционалисты, не тратя времени даром, разрешили ситуацию по-своему и в свою пользу. Распылили в атмосфере патоген, и за несколько часов он поразил всё население планеты.

– Что за патоген? – нахмурился Миритин.

– Какой-то из давно запрещённых, вероятно, – неуверенно ответил Рокен, ставя изображение на паузу. – Такого нет в каталоге реформистов. В лаборатории модуля он значится как «Кси-ди-310». Предназначался для усмирения или подавления воли. В соответствующих дозах воздействовал на гены, отвечающие за активность и самостоятельность мышления… Обычные методы традиционалистов. Но… В организме многоликих патоген мутировал и мгновенно исказил геном ответственный за размножение и со временем разделил наггеваров на шесть полов…

– Шесть? – удивился Миритин. – Ты сказал, шесть? Но их же пять!

– Смотрите дальше, – Рокен включил запись.

Традиционалисты не ожидали такого поворота. Они передумали высаживаться на планете, остались неподалёку – в поясе туманности и стали наблюдать. Извечная тяга к экспериментам заглушила в них агрессивные инстинкты джаммов. Вскоре к Наггарии прибыли и матричные диски. Корабли состыковали, и шесть веков традиционалисты провели на космической станции, иногда тайком спускаясь на планету.

Двести лет наггевары менялись и адаптировались к новому состоянию. Изначальному полу многоликих удалось предотвратить хаос…

Рокен пропустил эти двести лет и перешёл к моменту, когда на Наггарии-Рах сосуществовало шесть полов: пять уже известных и шестой – изначальный. Из двух изначальных выжил только мужской. Патоген со временем разделил исконный женский пол на адзиф и нагари, полностью уничтожив многоликих-женщин. Постепенно изначальный мужской пол утратил детородную функцию. Многоликие-мужчины перестали оплодотворять, поскольку многоликие-женщины вымерли. Сами они рождались только в результате сложной комбинации размножения: заламин – наггари – нагг.

Однако изначальные ещё долго правили миром. Бесплодные и не способные дарить жизнь, они обладали тем, чего патоген начисто лишил остальных – геномом созидания. Даже высокоинтеллектуальные нагги и заламины не могли ничего создать. Зато с успехом овладевали готовыми ценностями, как материальными, так и духовными, которые созидали изначальные. Так продолжалось ещё два столетия… Пока многоликие строго контролировали взаимодействие полов и порядок размножения. Именно они установили табу на убийство себе подобных, когда поняли, что бесконтрольное уничтожение соплеменников ведёт к нарушению половой цепочки.

За это время на них множество раз нападали высокоразвитые прэктоны и девроны из системы Малого Когтя. Только благодаря половому единству и мудрости созидателей, наггевары выстояли и победили. Впоследствии имперцы полностью истребили эти народы, поскольку девроны и прэктоны представляли для них настоящую угрозу.

Пока заламины с нассаримами воевали, наггевары-многоликие изучали межпространственный Вихрь и экспериментировали. Нагги по-прежнему оставались тенью многоликих. Послушные и ответственные исполнители. Доблестные военачальники, ремесленники и научные сотрудники, схватывающие на лету любую мысль изначальных… Нагги… Это был расцвет Наггеварской империи… Пока не взбунтовались нагги.

Лелея мечту путешествовать среди звёзд, многоликие изучили аномалию и создали множество искусственных ответвлений, ведущих к звёздным системам и планетам. Построили сверхпрочные корабли, которые при вхождении в межпространственную воронку не рассыпались на части. Даже придумали, как преодолеть временное несоответствие внутри тоннелей и в обычном космосе.

Изначальные готовились к экспансии, но с мирными намерениями. Многоликие захотели расширить свои владения. Из-за демографического взрыва на родной планете становилось чересчур тесно. Ближайшие планеты и спутники для заселения не годились. Наггевары открыли несколько необитаемых, но пригодных для жизни планет и собирались их колонизировать. Параллельно, через систему односторонних шаровизоров, они изучали соседей – тигримов, бокров и других, рассчитывая на цивилизованные контакты и торговлю.

Многоликие не видели того, что творилось у них под носом. А тем временем, высокоинтеллектуальные исполнители нагги готовили государственный переворот. Они копили опыт, знания и эволюционировали, вкусив насилия, когда жалили врагов. Нагги пошли дальше созидателей, развиваясь и совершенствуясь через разрушение, порабощение и принуждение…

Нагги обрели власть над заламинами и нассаримами, заручились преданностью адзиф и нагари, пока многоликие занимались научными изысканиями… Свергнув императора многоликих, нагги за одну ночь перебили тысячи изначальных. Нагг-император занял трон и разработал дополнительную систему табу, чтобы изначальные больше не рождались. Тех, кто выжил, в течение последующих лет истребили. Так наггеварская раса стала пятиполой.

Для упрочения своей власти первый Великий Нагг придумал религию, сыграв на страхе наггеваров перед холодом и сверхъестественными явлениями. Так межпространственный вихрь превратился в Ледяного змея – великого и ужасного. Это продолжалось ещё два века… И нагги просто решили проблему перенаселения – с императора сняли табу на убийство себе подобных.

Однако с приходом третьего императора назрел кризис. Нагги и заламины жаждали насилия, чтобы развиваться и паразитировать на чужих достижениях. Дабы сдержать свой народ в узде Великий Нагг объявил всеобщую мобилизацию и экспансию. Используя тоннели и корабли многоликих, наггевары разом вторглись в большинство систем галактики Тигра… Это вторжение спровоцировало катастрофу. Межпространственные тоннели постепенно схлопнулись, а вихрь утратил стабильность.

А джамрану прятались в поясе туманности и наблюдали. Вихрь покидал систему Когтя, и свищ неудержимо затягивался. Традиционалисты срочно эвакуировались, разделив станцию на автономные объекты, и матричные диски покинули галактику Тигра. Несколько кораблей-разведчиков устремились за ускользающей аномалией, но по дороге отстали и повернули назад. Все, кроме одного. Странника захлестнуло хвостом смерча, затянуло в воронку и протащило до самого Хвоста Тигра…

Всё это отображалось в записях… Едва замелькали планеты: Веросса, Асельмиз, Карратри и другие… Модуль тряхнуло и зашвырнуло на одну из них, прямо в озеро… На этом запись обрывалась.

– Озеро не всегда было заморожено, – заметил Фиримин.

– Скорей всего, именно аномалия вызвала изменение климата на некоторых планетах, попавших в поле феномена, – подтвердил Гилех.

Включился бортовой журнал… Перед экраном восседал темноволосый мужчина, чересчур мускулистый для джамрану… Хотя до среднего шакрена всё равно не дотягивал. По кольцу на пальце они определили, что это и есть капитан.

«Мужественный красавчик», – подумала Нимрадилль, разглядывая смуглое лицо с обманчиво мягкими чертами. Тёмные глаза смотрели бы кротко, если бы не хищный блеск зрачков. Острые шипы на предплечьях в тисках металлических браслетов выглядели более чем внушительно. Он говорил отрывисто и быстро, о том, что они застряли, и нет возможности выбраться. Перемежая современный джамранский со староджаммским.

«… Сарех погиб… Отправлен на переработку… Важна каждая частица энергии».

– Погибшего засунули в бак по переработке отходов для дополнительного топлива, чтобы подпитать резервные системы корабля, – перевёл Рокен.

– … Тем, кто откликнулся на сигнал бедствия… На борту содержится информация… А пока решено переждать в анабиозе… Я – капитан Радех Тергэрис А-Джаммар. Конец записи».

Рокен выключил монитор.

– Вот и всё. Надеюсь, вы уяснили, – он многозначительно посмотрел на присутствующих. – Никто и никогда не узнает, что именно джамрану причастны к мутации наггеварской расы.

– Но ведь это не мы, – возразила Ним, – а традиционалисты.

Гилех усмехнулся.

– Дорогая моя, разбираться не станут – традиционалисты или реформисты, один джамм – джамрану.

– Уверен, Талех думает так же, – заверил всех Рокен. – Иначе джамарну придётся отвечать за всё, что происходит в галактике Тигра. Изменить это мы не в состоянии и не вправе.

– Нужно поскорее доставить эти сведения капитану, – сказал Гилех.

– Да-а, ребята, – выдавил из себя потрясённый Гэбриэл. – А я-то считал, что вампиры и канцлер – худшее из всех зол.

– До того, как узнал о традиционалистах? – усмехнулась Нимрадилль.

– Мы сохраним тайну, – кивнул Миритин, – если надо.

– Вас это тоже касается, – оставшись наедине с дмерхами, сурово предупредил Гилех.

Через день после конференции они попрощались с Ррагом, Нуррком и остальными тигримами. Учёные посоветовали, где лучше установить буй. Куррадорр произнёс длинное напутствие и закончил словами:

– Будьте бдительны! Наггевары повсюду, а Тигр легко не отпускает. Сами видели, какие у него хищные границы. Как говорили наши мудрецы: «проще угодить в Тигра, чем выбраться из него».

– Счастливо оставаться, – улыбнулся Гилех. – И спасибо за гостеприимство.

– И вам. За ценную информацию, – поблагодарил Нуррк. – Теперь, вооружённые новыми знаниями, мы обрели шанс победить наггеваров и восстановить мир и свободу в галактике.

– А также полностью стабилизировать аномалию, – добавил Фиримин. – Попробуйте поток нейтрино.

Довольный шакрен увозил с собой образец межпространственного вихря с огромным трудом добытый риктонитовым зондом.

– А если развести галактики не получится, – предостерёг Гилех, – не мешкая, бегите через аномалию.

– Мы верим, что всё закончится благополучно, – улыбнулся Рраг. – Наш Тигр не по зубам вашей Зебре.

– Скоро узнаем, – туманно изрёк Гэбриэл.

Миритин напоследок поделился с тигримами медицинскими исследованиями шакренов, и тигримы в долгу не остались.

Зверь радостно отчалил. Эти остановки ему порядком надоели. Он ещё и поворчал для порядка:

– Ну? И ради чего мы крюк делали? Буй можно было спрятать и в другом месте. Поплавать не дали. Капитана моего не нашли…

– Нишкни, Зверюга, – по привычке отбрехался Гэбриэл. – Сам слышал, пространственная аномалия нестабильна и нечего туда соваться. А то вместо твоего капитана поздороваемся с чёрной дырой. И будем долго гостить у неё на горизонте событий…

– Ты – врун! – констатировал обиженный Дух корабля. – Врун и трепло…

– Эй-ей-ей! – запротестовал Гэбриэл. – Не суди огульно. Я обещал, значит выполню. Вот закончится вся эта катавасия с галактиками, так и полетим на поиски твоего капитана. Если живы будем. Всё равно мне рядом с папашей и его будущей жёнушкой не с руки ошиваться… Ладно, некогда мне тут с тобой балаболить. Дела… Рэпсид ждёт.

Но перед тем как отправиться на встречу с Рэпсидом, путешественники завернули к плотной туманности в двух световых годах от Вероссы и спрятали там буй. Убедились в его безопасности, зафиксировали координаты и взяли курс на систему Квадры.

На подходе к углу Квадры Даген поймал сигнал бедствия на частоте конгломерата, исходящий из Брюха Тигра.

– Нас вызывает… Рэпсид? Нет… Это шаттл и кажется… Позывные капитана!

– Что же могло случиться? – побледнела Ним. – Где Рэпсид?

– Я не могу связаться с Рэпсидом, – сообщил Даген.

– Срочно меняем курс! – распорядился Миритин.

Теперь Зверь спешил на помощь экипажу Рэпсида.