Гилех расхаживал по техническому отсеку и разговаривал сам с собой. Как могло показаться стороннему наблюдателю. Именно так это выглядело для его коллеги Лауреллии. Она уже давно тайком наблюдала за учёным в отверстие сотовой переборки, пока он думал, что его никто не видит.

Лауреллия волновалась, особенно когда Гилех кричал на себя или резко менял интонации. Звучало это примерно так:

– Нет, вы не понимаете, – менторским тоном. – Вероятность искривления в этой точке пространства настолько мала, что предельная вогнутость равна нулю.

– Не-ет! Это вы не разбираетесь, остолоп! – с истеричными нотками.

– Да оба вы не смыслите в пространственных искривлениях, – насмешливо и спокойно. – Рассуждая о физике иного континуума…

Учёный вертелся на месте, брызгал слюной и размахивал руками от избытка чувств. Будто спорил с невидимым собеседником. Лауреллия насчитала троих. Если и дальше так пойдёт… Количество личностей Гилеха начнёт умножаться в геометрической прогрессии.

«Надо что-то делать, – размышляла женщина. – Сказать ему прямо?… «Профессор, у вас…»… Исключено!»

Джамрану и забыли, что такое психические расстройства. Любые диссонансы психики устранялись генетическим путём… Хотя, при виде Гилеха, Лауреллия усомнилась в этом и всерьёз опасалась за его рассудок. Она подумала, и, оставив учёного спорить с воображаемыми оппонентами, решительно направилась в кабинет психолога…

Ксенопсихолог, она же Евгения, уже несколько дней плевала в потолок, или сражалась в шахматы с Владиславом. Больше делать было абсолютно нечего. Моррина шайка прошла курс психоанализа. У прочих закончились психические жалобы и отклонения. Женя начала бояться, что потеряет и без того хилую квалификацию. Только фобий ей здесь не хватало! Она уже всерьёз подумывала о том, чтобы самой залезть в капсулу психоанализа, как вдруг секретарша доложила о посетительнице.

– Впускай! – обрадовалась Евгения, спешно убирая ноги со стола и сгребая бумажные самолётики в корзину для бумаг.

– Добрый день, Лауреллия! – и поднялась навстречу клиентке.

Благодаря вынужденному безделью, Женя выучила экипаж поимённо. С учёной-джамрану у неё состоялось шапочное знакомство на станции, в кабинете у Талеха. Потом она сталкивалась с Лауреллией ещё пару раз, и та произвела на неё приятное впечатление. Джамранка вечно пропадала в лаборатории и слыла трудоголиком, но в остальном была вполне адекватной и милой женщиной. В отличие от Морголины с подружкой. Серьёзная, скромная, не признающая экстравагантные причёски и редко меняющая цвет волос. Симпатичная, миниатюрная, элегантная… Лаури напоминала Женьке Нивиллу…

– Что у вас случилось?

Лауреллия поздоровалась, по-джамрански, и присела на краешек стула.

– Да вы в кресло садитесь.

– Нет-нет, – запротестовала она. – Мне удобно.

– С чем пожаловали?

– Понимаете, – Лауреллия явно межевалась, а Ева терпеливо ждала. – Я не из-за себя пришла. Проблемы у моего коллеги… Гилеха…

– Я внимательно слушаю, – Женя придала голосу проникновенности, как на гала-консультациях.

– У него размножение личности! – выпалила Лаури.

Женька опешила.

– Как? Простите…

– Размножение личности… – неуверенно повторила джамранка.

«Спокойно, Женя. Нельзя задавать такие вопросы. Они отпугивают клиентов».

– Раздвоение, вы хотели сказать?

Лауреллия затрясла головой.

– Нет! Именно размножение. У него целых три личности. Пока…

«Гатрак некузявый!.. Прости, Агрэгот… Предупреждали ведь Гилеха и дмерховскую банду, чтобы не светились!»

Стараясь выглядеть спокойной, Евгения спросила:

– В чём это выражается?

– Он внезапно уходит из лаборатории, бродит по кораблю и разговаривает сам с собой… А ещё, как-то пролил реактивы и ругался… грязно. Я никогда не слышала, чтобы он так ругался! Или рассказывает себе неприличные анекдоты… – прошептала джамранка, округлив глаза. – Словно кто-то в него вселился…

Женя задумчиво потёрла лоб.

«Надо будет спросить у Рокена, что в их понимании звучит грязно и неприлично».

– Как давно вы это заметили?

– Приблизительно дней пять…

Естественно, корабль давно миновал Рубеж… И дмерхи тотчас организовали интеллектуальную коммуну в теле Гилеха.

«Надо срочно поговорить с командором!»

У Евгении запиликал коммуникатор. Вызывал капитан.

«Он теперь и на расстоянии мысли читает?»

Всё это время Женька избегала Талеха и обречённо думала о предстоящей ночной вахте на мостике.

– Ксенопсихолог слушает! – ответила она и сразу предупредила:

– У меня клиент.

– Это срочно, – сообщил он. – Клиент подождёт. Приказываю явиться немедленно, ко мне в кабинет. Экстренное совещание.

И отключил связь.

– У вас дела? – робко поинтересовалась Лауреллия.

– Капитан… – Женя развела руками. – Извините, в другой раз.

– Ничего, капитан есть капитан, – кивнула джамранка и поспешно вскочила.

– Не переживайте… Я вызову Гилеха на консультацию и во всём разберусь.

– Хорошо, – закивала Лаури, с радостью перегрузив ответственность на специалиста. – А если я ошиблась…

– Всё будет в порядке, – заверила её Женя.

Лауреллия ушла успокоенная, а Ева бросилась выполнять приказ капитана…

За эту неделю так много всего произошло!

Она подружилась с Владиславом. Неизвестно, обитал в нём вирус или нет, поскольку Грегори в обязательном порядке «лечил» всех землян, прибывающих на станцию. Так или иначе, но общаться с Коршуновым оказалось приятно и весело. А главное – никаких джамранских загонов!

Прекрасно слушать вместе музыку или танцевать на вечере в кают-компании, не боясь, что тебя начнут раздевать и вершить генетический обмен. Сидеть за одним столом, не опасаясь, что встанешь из-за него зелёной или фиолетовой в крапинку… Женя и не помнила, каково это…

А ещё Влад уважал «Стар трек» и разбирался в роке. Знал массу занятных историй и отлично играл в шахматы. Женька продула ему не одну партию. Но особо не расстраивалась, потому что, узрев, как всё запушено, он взялся учить её играть.

А как он улыбался! Почти как Сирил…И вообще, с ним можно было разговаривать на любые темы, не чувствуя себя дурой. Владислав не позволял себе пренебрежительного тона или обидной снисходительности. Никакой властности или холодной отстранённости… Женя это оценила. Даже слишком. Особенно после длительного общения с джамрану…

На этой позитивной волне, она почувствовала себя умнее и сдала Сандеру долги и зачёты. Убедила его отсрочить массаж, сочинив об этом незатейливый стишок по-джамрански. Опекун так растрогался, что уступил…

На этой неделе Агрэгот и Нимрадилль присягнули капитану в присутствии всего экипажа. Агрэгот обживал свою каюту. На мостике для него установили подходящее по размеру и конфигурации кресло… Команда понемногу привыкала к гатраку. По утрам Женя сталкивалась с ним в коридоре, а по вечерам они ходили друг к другу в гости. А Боб по-прежнему рычал на гатрака и сторонился.

Ним продолжала выпускать колючки, но иногда вдруг улыбалась неизвестно чему… Как далеко зашло у них с Рокеном, Женя не представляла и с расспросами лезть не собиралась. На людях Рокен держался отстранённо. Что уж там происходило между ними наедине – тайна покрытая мраком. Никто из них об этом не распространялся…

Самое интересное! Аманда отважилась и пригласила Миритина на свидание. Шакрен вежливо отказался, сославшись на внеплановое дежурство, и специально подменил Коршунова, чтобы не выглядеть лжецом. Аманда остаток дня ходила сама не своя, с красными от слёз глазами.

О чём она только думала? На что надеялась?

Зато Женя с Владиславом воспользовались вынужденным альтруизмом Миритина и устроили себе просмотр космической оперы с попкорном и мороженным в общем кинозале.

Ух, как шикарно пролетели эти дни!..

На совещание Евгения припоздала. Талех бросил выразительный взгляд на корабельные часы и недовольно сказал:

– Проходите, Ева.

В кабинете уже сидел Гилех с Шерданом и Сингером в голове.

– Теперь нас трое, – заметил голосом учёного кто-то из них.

Судя по нормальным интонациям, Шердан.

– Замечательно, – Женька уселась на диван. – И скоро об этом узнает весь экипаж.

Талех нахмурился, а Гилех и компания… попытались переглянуться. Неудачно… Смотрелось, как нервный тик.

– Объясни, – потребовал капитан, и Ева рассказала про Лауреллию.

– Толку, что ты почистил ей память. Наши экспериментаторы всё равно спалились.

– Размножение личности! Га-га-га! – загоготал Сингер. – Забавно.

– Заткнись, – бросил Талех и добавил. – Если вы и впредь будете смущать команду, компрометировать Гилеха…

– Я сам виноват, – вмешался учёный. – Думал, нас никто не слышит… Специально выбирал безлюдные места.

– А почему не в каюте? – поинтересовался Талех. – Раз уж вам так приспичило поболтать. Вслух.

– Э… там я частенько бываю не один, – Гилех замялся и скосил глаза. – Ну, вы понимаете…

Женька не выдержала и расхохоталась.

– Поделитесь весельем, ксенопсихолог, – резко оборвал её Талех. – Вместе посмеёмся.

«Определённо, у него с этим капитанством испортился характер. Или просто я раньше не замечала?…»

– Да так, представила, – буркнула Женька.

– Что представила? – голос командора разогнал по телу притаившиеся мурашки.

– Процесс генетического обмена совместно с двумя дмерхами, – выдала она.

А что? С этими джамрану быстро разучишься стесняться…

Ей почудилось, или Талех с Гилехом малость оторопели?

– Ладно, – примирительно сказала она. – Я обещала Лауреллии, что сама побеседую с Гилехом. Так что, завтра милости прошу ко мне на приём. Как штык!

Хм, те же интонации, что и у Миритина… А с пациентами иначе нельзя, особенно с нерадивыми.

– Не забудь сварить кофе, – проворчал Сингер.

– Ага, разбежалась. Пищеблоком обойдётесь!

– Мы платим за проезд! – возмутился Сингер.

– Так зачем нас вызывали? – сменил тему Шердан.

– Как раз и поговорить об оплате, – напомнил Талех. – Подошло время платить.

– А не рановато? Согласно координатам, до предполагаемого местонахождения галактики Вихря ещё целая фаза.

Фазой именовался месяц, по-джамрански.

– Целый месяц?! – огорчилась Женя.

– Я рассчитывал попасть туда быстрее, – нахмурился капитан.

– Куда уж быстрее! – усмехнулся Гилех. – Самые быстроходные корабли джамрану, снабжённые межгалактическими двигателями летели в пустоте годами. Это пространство качественно и количественно отличается от галактического. Межгалактическая кривая…

– Отставить лекции, – Талех поморщился. – И без вас знаю. Мы сейчас на «звёздном драконе», и если господа дмерхи соизволят запустить корабельный телепортатор…

– Только в крайнем случае, – возразил Шердан. – Чересчур много энергии жрёт в этом континууме. Это опасно вдали от обитаемого космоса. Вы же не хотите завязнуть здесь на более длительный срок?

– И то верно, – подумав, согласился капитан. – Одна фаза – ничто, по вселенским меркам. Потерпим. А пока… Вы обещали предоставить информацию о ближайших соседках Вихря.

– Разумеется, – ответил Шердан. – Всё предоставим. Всё, что смогли украсть из дмерховеновской базы данных. Эта часть космоса засекречена, вы же понимаете. Дмерховены не пускают нас туда. Заблокировали все модуляторные частоты. Вот мы и вынуждены пойти на крайние меры, переместив сознание в чужое тело.

Женя слышала об этом впервые, но Талех был в курсе.

– Говорите, что знаете.

– Туманность Вихря, как вы помните, расположена между двумя крупными полосато-концентрическими веретёнообразными галактиками с периферийными ответвлениями. Иными словами, между Зеброй и Тигром.

Женька хихикнула, вспомнив, как созерцала этих «зверей» в телескоп.

– … Немного удалось выяснить о галактике Зебры… Самую малость. Галактика обитаема. Густо населена. В основном представителями гуманоидной расы – алактинцами. Они точная копия землян. Развитые цивилизации. Космические технологии. Практически на всех планетах. Галактика Зебры разделена на сферы влияния и правят ими Лига, Альянс и какой-то Синдикат…

– А лингвистические коды? – спросил Талех.

– Ах, да! – вспомнил Шердан. – Алактинский – официальный язык трёх сообществ. Насчёт остальных неизвестно. Но, полагаю, пока достаточно и одного.

– Займитесь этим прямо сейчас, – распорядился капитан. – Предоставьте нашим генетикам РНК-коды, для изготовления сыворотки.

– Допустим, мы привьём каждого на корабле, – вмешался Гилех. – А как вы собираетесь привить инопланетян?

– А на что нам лингвисты и позитронные переводчики? – усмехнулся Талех.

– Для этого нужны нейролингвистические коды… – принялся объяснять Гилех. – Трансляция живой речи.

– Без проблем. Будем ловить в эфире, как приблизимся, – ответил Талех. – Достаточно нескольких фраз, чтобы позитронная матрица обработала данные.

– Так точно, – кивнул Гилех.

– Все свободны.

Гилех, Шердан и Сингер потянулись к выходу, а Женя двинулась было за ними.

– Ева! – окликнул её капитан. – Останься.

Едва за троицей закрылась дверь, Талех спросил, глядя ей прямо в глаза:

– Ты меня избегаешь?

– Никак нет, – соврала она.

Он вздохнул.

– Ответь мне, пожалуйста, не как капитану, а как будущему мужу, или возлюбленному, если тебе так больше нравится…

Женя опустила глаза.

– А как же субординация?

– Это твой ответ? Или нет?… Хорошо. Спрошу по-другому. Почему ты меня избегаешь?

Вот теперь она могла сказать всё, что думает, но язык ворочался с трудом:

– Честно?

– А как же ещё?

– Мне не нравятся порядки на корабле и эти ваши джамранские, э-э, стандартные процедуры.

Талех вскинул брови.

– И что ты предлагаешь?

Женя молчала.

– Ты до сих пор не поняла… Что ж, постараюсь объяснить. Это дисциплинарно-генетическое воздействие.

– А по-человечески? Выговор, например, с занесением в личное дело…

Он рассмеялся.

– Устав читала?

– Раз двести, – огрызнулась она.

– Тогда, наверное, представляешь, в чём заключаются обязанности капитана. Нет?… Цитирую: «Капитан отвечает за жизнь и благополучие своей команды».

– Я помню. Но как это связано с карательными санкциями по отношению к экипажу?

Талех едва сдержал улыбку.

– Я обязан доставить всех обратно, в целости и сохранности. Я должен пресекать нарушения субординации. Это записано в корабельных правилах. Джамранскому капитану подчиняются беспрекословно, иначе не избежать неприятностей… Таких, как драка на станции. Если я буду мягок и не покажу, как скор на расправу и суров, джамрану мне на голову сядут. А потом случится беда. Ты же видела Ним…

Евгения кивнула.

– Да. Но причём тут земляне и остальные?

– Устав для всех одинаков, условия тоже и соответственно – наказания.

Женя прищурилась.

– А как же, «будь это пьяная драка…». Ну?

Талех усмехнулся.

– Запомнила… Это нюансы. Я тщательно отбирал кандидатов и уверен, что от этого застрахован. Во всяком случае, никто из команды не станет затевать драку в пьяном виде… Разве что, в целях самозащиты. А вот на старпома явно напали, по-хулигански и сделали это мои люди, дерзко пренебрегая уставом. Терпеть подобное я не намерен. Такое надо сразу пресекать. А ты должна уяснить, как важно выполнять приказы. Ты нарушила мой приказ на Ролдоне. И к чему это привело?

– Ну-у, мы избавили гатраков от тирана и подписали мирный договор, в итоге.

Талех вздохнул.

– Ты – неисправима. До тебя доходит, как до землянки.

«Вот, значит, как!»

– Я и есть землянка.

– Мы поговорим об этом позже, на дежурстве.

– Как прикажете, капитан.

И откуда в голосе столько льда?

– Теперь я могу идти?

– Иди… И подумай.

Но так просто уйти он ей не дал. Догнал у самой двери и крепко обнял… Женька едва не поплыла от его прикосновений. Попыталась вырваться, но куда там… Просто стояла и наслаждалась его близостью, дыханием.

– Как я соскучился, – прошептал Талех, целуя ей шею, плечи. – Закрываю глаза и вижу тебя… Послушай… Что бы между нами ни происходило… Если вдруг усомнишься в нас, вспомни ту ночь перед Серендалом. Лишь это и ничего больше. Остальное не важно.

Она кивнула, не в силах ничего вымолвить. Комок стоял в горле…

– Теперь иди.

Он подтолкнул её к двери…

В каюту Женя не пошла. Поднялась на обзорную палубу и долго смотрела на оставленную позади Снежную спираль. Так глубоко в пустоте, галактика напоминала белоснежную раковину улитки с разноцветными вкраплениями. Она плавала одиноким островом в безбрежном космическом океане и становилась всё дальше и меньше… А впереди плескалась таинственная чернота…

Лауреллия в этот момент прогуливалась в оранжерее. Остановилась полюбоваться цветком, и кто-то дотронулся до её плеча. По генетическим ощущениям это был не джамрану… Она с удивлением обернулась:

– А, это вы, доктор. Не ожидала.

– Извините, если напугал. Лауреллия, верно?

Она улыбнулась.

– Для вас – Лаури. Мы ведь одна команда. Вы меня недавно осматривали…

– И?

– Сказали, что я похожа на вею. Это был комплимент?

– Возможно, – глаза Миритина озорно блеснули. – Вы намного интереснее.

– Благодарю… А что вы здесь делаете?

– Гуляю… Увидел вас и захотел пригласить на чашечку чая? Насколько я знаю, джамрану обожают чай.

Кроме чая джамрану обожали эксперименты и любили экзотику. Лаури изучала шакрена, склонив голову набок. Налобный рисунок Миритина потемнел на глазах, чешуйки замерцали… Синий взгляд бархатисто обволакивал…

– Да, – кивнула она. – Мне нравится цветочный…

– У меня как раз такой…

Миритин словно невзначай коснулся её руки, и Лаури ощутила лёгкое покалывание. Шакрен загадочно улыбнулся…