В полной мере Евгения осознала истинный смысл этих слов лишь на следующий день. Сидя на жёсткой скамейке партера между Рокеном и Грегори в зале суда. Дворец Правосудия располагался неподалёку от командариума, на примыкавшей к площади улице. Из коридора, по которому они шли, Женя уловила мелькнувший в окне кусочек Праздничного дома, и её захватили воспоминания… Так хотелось вернуть прошлое, до слёз, пусть и с гатраками…

Постепенно в зале стало шумно. В двухъярусных ложах, окаймляющих партер, собирался народ. Здесь не было предусмотрено амфитеатра…

Женя привстала и завертела головой по сторонам:

– Аншлаг прямо! Откуда все эти люди?

Никого из них она не знала.

– Приглашённые свидетели правосудия. Чтобы следить за вынесением приговора, – объяснил Рокен.

– Как присяжные?

– Нет. Просто наблюдатели – «свидетели справедливости». Они не принимают решений. Случайные люди с улицы и окрестных домов. Их пригласили спонтанно. Зато, они имеют право оспорить приговор, если судья допускает оплошность… В наше время – это только формальность. Немногие сведущи в делах правосудия.

Женька рассматривала временно пустующую судебную кафедру. До заседания оставалось ещё пятнадцать минут. Друзья специально пришли раньше, чтобы Евгения освоилась и собралась духом… Пока что она никакой собранности не ощущала, только поджилки тряслись всё сильнее и сильнее…

За кафедрой стояло пять кресел. Женя теперь знала, что главный судья именуется Начальником Трибунала. Его место – в центре. Справа от него сидел Председатель, слева – секретарь. Рядом с Председателем – белый оппонент. А сбоку от секретаря – чёрный.

Под кафедрой установили столы. По правую руку, если смотреть в зал, – для защиты, по левую – для обвинения. Защитник с обвинителем уже разложились на них и рылись в документах…

– Многовато народу, – озирался Грегори. – Неужели, все приняли приглашение и… Одни джамрану!

– Конечно, – усмехнулся Рокен. – Это джамранский Трибунал. Кто пригласит сюда не джамрану? Многие наверняка узнали повестку заседания и повалили без приглашения. Какой дурак пропустит такое зрелище? Суд над человеком, который помешал другому осуществить генетический обмен. Это же нонсенс! Пережиток прошлого…

– А в прошлом мешали?

– Боюсь соврать, но говорят ещё как.

– И всех судили?

– Пачками.

– Вот уж была развлекуха, – хмыкнул Грегори.

– Тоже мне, сенсация, – пробурчала Женька, съёживаясь от неловкости. – Они и на меня припёрлись поглазеть?

– Не мечтай. Ты вообще по этому делу не проходишь.

Действительно, на землянку даже внимания не обращали. И Женя вздохнула с облегчением…

Джамрану в ложах с любопытством вытягивали шеи, переговаривались вполголоса, толкали друг дружку. Партер вскоре заполнился жителями станции. Многие явились поболеть за командора. В том числе, и Рал с Гранталом. Они уселись с противоположного края, на единственные незанятые места, и приветливо замахали оттуда Женьке и её спутникам. Она помахала в ответ. Хотя настроение от этого не улучшилось. Друзей разделяла целая толпа сторонников Зандена – офицеров джамранского корпуса…

Все ждали подсудимого и потерпевшего. И дождались. Они появились свободно, без всякого конвоя, за десять минут до начала заседания. Талех с Занденом вышли из бокового прохода, мило беседуя и беззаботно смеясь. Словно добрые друзья, а не соперники вовсе. Как будто один не выдвигал обвинения против другого… У Женьки и так мозг был на раскоряку, а тут вообще чуть глаз не выпал… Нет! Никогда она не поймёт этих джамрану!

Кивнув друг другу, соперники разошлись по своим столам; и взгляды из зала моментом достались Талеху. Командор излучал достоинство и казался невозмутимым, как обычно. Занден наоборот проявлял нетерпение, даже когда разговаривал с обвинителем.

Переводя взгляд с одного мужчины на другого, Женька внезапно поняла, чем они похожи и этим же отличаются. Внутри обоих горел негасимый огонь, невероятный по силе и красоте. Но Занден был охвачен им целиком, опаляя всех, кто оказывался поблизости. А пламя Талеха теплилось глубоко внутри. Снаружи он хранил ледяное спокойствие, выпуская огонь наружу в исключительных случаях…

Евгения слишком хорошо знала эти случаи. Настолько, что воспоминания о них заставили её покраснеть. Трудно было представить себе более хладнокровного, уравновешенного мужчину и, в то же время, – неудержимо страстного и волнующего… Когда они оставались наедине, и стена невозмутимости рушилась. Женя сполна испытала последствия этого на себе… Как никто другой…

Притом, что командор не был загорелым красавчиком с обложки. Вот Сирил – да, а Талех – нет. Но он и без того покорял всех своим шармом и обаянием. Евгения не променяла бы мужественность командора ни на какую иную привлекательность. Её притягивало к нему так безудержно, что она боялась раствориться, забыться навсегда… Временами хотелось полностью отдаться ему – телесно, духовно, генетически, как угодно, утратив собственные желания… Это и пугало больше всего. Женьке иногда мнилось, что она уже не принадлежит себе…

«Так нельзя!»

Она понимала это и не могла оторвать взгляда от его лица… Ведь изучила каждую чёрточку, а всё равно находила что-то новое. Евгения испытывала почти физическое удовольствие, любуясь Талехом…

Яркие глаза, аристократичный профиль… Губы… Такие тёплые и мягкие… Не полные или тонкие, а выразительно очерченные. Нежные и чувственные, а не хищные, как у Зандена…

Офицер пребывал на нервах, словно хотел куда-то бежать. Он пылал от нетерпения, в отличие от командора, который выглядел довольно расслабленным. Беспокойство Талеха выдавало лишь небрежное поигрывание хлыстиком. Но едва ли это можно было назвать волнением. Скорее азартом…

Командор вольготно устроился на стуле, закинув ногу на ногу. Вся его поза и хлыст вызывали у Женьки отнюдь не скромные мысли и намерения… Подойти к нему прямо сейчас, поцеловать в янтарные глаза, запустить пальцы в волосы, уткнуться носом в ямку между ключицами, вдохнуть запах его кожи, впиться поцелуем в эти соблазнительные губы… Сколько раз они касались её в самых интимных местах!..

«Это же суд! Трибунал! О чём я только думаю?!»

Однако Женьку вдруг осенило, почему она так сильно любит этого джамрану. Она им восхищается. Сирилом она тоже восторгалась, но чисто эстетически. А Талехом – совсем иначе. Как мужчиной! И принимала его всего, со всеми недостатками и джамранскими бзиками. Ничто не вызывало у неё отторжения… И сердце замирало от страха, когда любимый отдалялся от неё. Именно это, а не сожаления по поводу станции, или чувство вины и неприязнь к Зандену, побуждало её согласиться на любые условия. Она сделает то, за чем пришла. Ведь это правильно, и она должна… Или хотела?… Чтобы разрушить чары!

– Женя… Женя… Жень!

– А…

Ева так засмотрелась на Талеха, что не сразу услышала настойчивый шёпот Грегори.

– Женька. Ты чего? Таращишься на командора, как кошка на мясо.

– Чего?

Женя опомнилась, и, отворачиваясь, перехватила другой взгляд устремленный на Талеха… Какая-то женщина – джамранка из боковой ложи буквально не сводила с командора глаз и пялилась на него в точности так, как сказал Грегори…

– Да я пошутил. Но вид у тебя, словно идёшь на эшафот.

– В точку…

Она не успела толком разглядеть незнакомку. Прозвенел звонок, на кафедру по очереди взошли судьи и заняли свои места. Суд начался…

Вопреки Женькиным страхам и ожиданиям, процесс оказался вполне обыденным и даже скучным. Почти всё, как и в земном суде, с небольшой разницей в юридических процедурах. Сперва Председатель зачитал жалобу. Занден лично высказал свои претензии Талеху. Командор ответил. В это время джамрану – «свидетели справедливости» и прочие зрители вели себя тихо, не топали ногами и не выкрикивали из зала… Всё понеслось по заведённому шаблону. Председатель спрашивал, секретарь записывал, обвинитель выступил с речью, потом адвокат. Вызвали свидетелей… На фоне этого дружно препирались оппоненты, задавая каверзные вопросы обвинению и защите. Надо отдать им должное, Женькино имя ни разу не трепали.

Начальник Трибунала за время заседания не сказал ни слова. Он лишь молчал, слушал и кивал головой, прикрыв глаза. В какой-то момент Евгения заподозрила, что он спит…

– Читает, – пояснил Рокен.

– Что? – удивилась Женька, не видя перед судьёй ни книги, ни электронного планшета.

– Мысли.

– Ну, конечно! – шёпотом воскликнула Женя. – Так он мигом почувствует ложь. Телепатия способствует правосудию…

– А как же иначе? – усмехнулся Рокен. – Для этого он здесь. Ты главное помни и не высовывайся, пока не вынесут приговор. Только после объявления приговора, когда судья спросит…

– Тихо, – шикнул на них Грегори.

Окружающие начали поглядывать, а Председатель коршуном обозрел зал.

Через пять минут Евгения не выдержала и тревожно спросила, придвинувшись к самому уху Рокена:

– А если не спросит?

– Спросит.

– А вдруг, забудет?

– Исключено… Если забудет – его дисквалифицируют, а приговор признают недействительным. Здесь же прорва свидетелей. Это и есть джамранская демократия – публичность, открытость и оценка народа… Это могло быть лазейкой, но увы…

– Шшшш… – Грегори недовольно покосился на них и ущипнул Женьку за локоть.

Перед вынесением приговора настал драматический момент. Начальник Трибунала встал и обвёл глазами притихший зал. Воцарилась такая тишина, что было слышно, как неподалёку с гулом взлетал звездолёт. И это с учётом купольной звукоизоляции… В повисшей гнетущей паузой тишине кто-то громко вздохнул на всё помещение. Женька инстинктивно повернулась на звук и поймала взгляд незнакомки. На лице женщины отражалось смятение…

Ева нахмурилась и посмотрела на Талеха. Командор спокойно улыбался, глядя в другую сторону. Занден при этом торжествующе ухмылялся, не сомневаясь в своей правоте…

– Виновен!

Зал резко выдохнул, подобно набежавшей волне.

– Талех-Киэрен А-Джаммар…

Женька впервые услышала полное имя командора.

– … Доныне командор Ролдона-2 под эгидой Джамранской республики лишается звания, власти; всех привилегий и полномочий, связанных с командованием. Станция передаётся в ведомство командариума Серендала до следующих указаний…

Ну и рожа была у Зандена!

– … Обязуется возместить генетический ущерб потерпевшему Зандену-Фарену А-Джаммару в размере…

Сущие копейки!.. По сравнению со станцией.

– В течение двух планетарных фаз (читай месяцев) Серендал обязуется прислать своего представителя и назначить дату конкурса. В настоящее время Ролдон-2, как стратегический объект, вверяется правительству конгломерата в лице заместителя, а ныне исполняющего обязанности командора Дмитрия Анатольевича…

Только сейчас Женька заметила его. Дмитрий встал, поклонился Начальнику Трибунала и Председателю. А Евгения готова была расцеловать судью. Воистину, джамранский суд справедлив! Или адвокат настолько хорош? Или суд сделал исключение, потому что Талех – герой войны?… Что-то, в таком случае, не особенно гуманное… Но это стоило того, чтобы увидеть физиономию Зандена, на которой вспыхнули недоумение, гнев и разочарование одновременно.

– Всё не так страшно, – вслух подумала Женя.

Рокен её оптимизма не разделял.

– Ничего не отменяется. Объявят конкурс, и Занден выиграет. Помяни моё слово…

– А может, и не выиграет… – задумчиво протянул Грегори. – Женя, тебе выбирать…

Судья зачитал дополнительные формальности. Народ в зале зашумел, делясь впечатлениями. Начальник постучал по кафедре, дождался тишины и, наконец, спросил:

– Существует ли обстоятельство способное отменить данный приговор или заменить другим? Если в зале находится кто-то, готовый назвать его, прошу встать и заявить об этом здесь и сейчас!

Женька вцепилась в скамейку. Рокен и Грегори пихали её с двух сторон… Пол медленно уходил из-под ног…

– Давай же, – подтолкнул её Рокен. – Давай!

– Смелее, – вторил ему Грегори.

Евгения уставилась на судью, как кролик на удава и невольно задела взглядом незнакомку в ложе. Женщина вперилась в Талеха горящим взором, подавшись вперёд, и нервно теребя цепочку с украшением… Да что же это такое!? Джамранка натурально вылупилась на командора и что-то забормотала, едва шевеля губами…

Народ безмолвствовал.

– Повторяю вопрос, – объявил судья.

По традиции полагалось три раза.

– Женя! – Рокен двинул её под рёбра. – Очнись!

Евгения зажмурилась, выдохнула, открыла глаза и с трудом оторвала зад от скамейки…

– Я… – не своим голосом произнесла она, стараясь не смотреть на Талеха.

– Внимательно слушаю, – кивнул судья.

В джамранском суде было принято безличное обращение.

По залу полетели шепотки… Все интересовались, кто же эта землянка. По крайней мере, Женьке так чудилось. Она кожей чувствовала эти взгляды, устремлённые на неё… Вот сейчас она скажет и добровольно сунет голову в петлю или в капкан. Собственноручно вынесет себе пожизненный приговор и назад дороги не будет. Это вам не станция, это…

Женька ещё не додумала, когда слова хлынули сами собой, а голос зазвучал громко и уверенно:

– Я беру подсудимого в мужья. Добровольно и с великой радостью обязуюсь сочетаться с этим мужчиной законным браком и могу подтвердить свои намерения. Здесь и сейчас!

Последнюю фразу она почти выкрикнула, ненавидя всех и вся, и мстительно глянула на Зандена. Он в ответ воззрился на неё так, будто она восстала из мёртвых… И не только он. Таинственная незнакомка буквально испепелила Женьку взглядом, развернулась и выбежала, растолкав соседей по ложе.

– Я принимаю это заявление, – ответил судья, с удивлением разглядывая её, даже голову набок склонил. – Теперь назовите себя.

– Ева Казанцева, землянка…

Рокен и Грегори тихо ликовали, еле сдерживаясь, чтобы не издать победный клич. У Женьки от волнения гудело в голове, и ей уже было всё равно.

– Вы готовы правдиво отвечать на вопросы?

– Да…

Она решилась посмотреть на Талеха. Он не улыбался, а выражение его глаз сложно было понять.

– Подойдите сюда.

Женя с замиранием сердца приблизилась к кафедре.

– Кем приходится вам подсудимый?

– Он мой генетический партнёр.

– Это из-за вас он нарушил закон?

– Да.

– Вы по-прежнему настаиваете на своих намерениях?

– Да.

– Вы хорошо подумали?

«Да, чёрт возьми! И хватит ко мне приставать. А то возьму и передумаю».

– Да!

– Подтвердите ваши намерения.

Ева без колебаний подошла к Талеху и с остервенением поцеловала его в губы, будто собиралась укусить. Командор обнял её в ответ, отнюдь не заботливо или целомудренно. Схватил Женьку за бёдра, резко вдавил в себя, целуя совсем неприлично.

В ложах и партере раздались одобрительные возгласы и подбадривающие смешки.

– Тишина в зале! – напомнил Председатель.

Женька почти вырвалась из объятий командора, злющая как мегера. Но в последний момент он сам отпустил её, и слабая улыбка тронула его губы.

– Принято! – объявил судья и спросил:

– Подсудимый, вы отдаётесь на милость этой женщины?

– Да, – ответил Талех, с лукавым блеском в глазах.

Судья помолчал минуту, слушая их мысли, и под конец изрёк:

– Всё честно, не вижу никакого сговора или подвоха… Слушайте все! Я отменяю приговор, в соответствии с древним обычаем джамрану.

И вновь обратился к Евгении:

– Вы осознаёте степень ответственности и принимаете все условия?

– Да.

– Вы отдаёте себе отчёт, что если хоть один из вас не выдержит брачного испытания с первого раза, то приговор заново вступит в силу и будет приведён в исполнение?

– Отдаю и сознаю.

– Соответственно, приговор аннулируется после того, как вас объявят мужем и женой перед Советом брачных опекунов и скрепят генетические узы по закону, удостоверив их, как положено, – и добавил будничным тоном. – Завтра мы подадим заявку в Совет, чтобы вам назначили брачных опекунов.

Начальник Трибунала хлопнул в ладоши три раза, закрепив свой вердикт.

– Решение принято! Все свободны… А вас, – он строго взглянул на Еву и Талеха, – жду здесь через восемь дней. Для знакомства с брачными опекунами. Я свяжусь с вами дополнительно.

– Мы прибудем вовремя, – заверил его Талех и взял Женьку за руку.

– Поздравляю, командор, – бесстрастно вымолвил судья.

Да уж… Похоже, судили Талеха, а приговорили Еву.